ВЫПУСКНАЯКВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА
Художественныеособенности евангельских рассказов Л.Н. Андреева
Содержание
Введение
Глава 1 Личность и творческая судьба писателя Л.Н. Андреева. Обзорнаучно-критической литературы
Глава 2. Теория вопроса
2.1 Заглавие
2.2 Персонаж
2.3 Пространство и время
Глава 3. Художественные особенности евангельских рассказов Л.Н.Андреева
З.1 «Иуда Искариот»
3.2 «Елеазар»
3.3 «Бен-Товит»
Заключение
Библиография
Введение
Библия –вечная книга, первоисточник знаний о бытии человека и мира. К священномуписанию в своем творчестве обращались многие писатели мировой литературы: Гете,Шекспир, Диккенс, Мильтон, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Булгаков имногие другие.
Известныйрусский писатель начала XX века Л.Н. Андреев в период с 1905 по 1907 год пишетрассказы, в основе которых лежит евангельский сюжет. Это такие произведения,как «Иуда Искариот», «Елеазар», «Бен-Товит», И неслучайно, на наш взгляд,именно в это тяжелое для России время – время коренного переворота в жизни исознании людей, когда на территории нашей страны вспыхнула первая революция,Леонид Николаевич обращаясь к Евангелию, переосмыслив его, пытается выразитьсвое представление о человеке, о жизни и смерти, о вере и предательстве.
Актуальностьработы определяется значительностью творческой личности Л.Н. Андреева влитературном процессе начала XX века. Когда евангельские рассказы ЛеонидаНиколаевича были опубликованы, в печати появилось большое количество самыхразличных мнений об их художественной значимости. Некоторые считали этипроизведения «литературными шедеврами», «выдающимися произведениями» (А. В.Луначарский, Львов-Рогачевский), другие крайне резко отзывались о них, называлиих «фальшью», «антихудожественными перерисовками» (Л. Толстой, Волжский). Всвязи с этим в данной дипломной работе будут проанализированы такие поэтическиеприемы, которые органично входят в неразрывную ткань текста и «работают» нараскрытие авторской позиции.
Цель даннойдипломной работы – рассмотреть евангельские рассказы Л.Н. Андреева через призмутаких поэтических особенностей как заглавие, персонаж,пространственно-временная организация текста. Для достижения поставленной целибудут решаться следующие задачи:
1.Познакомиться с личностью, судьбой и творческим наследием Л.Н. Андреева.
2.Проанализировать научно-критическую литературу по творчеству Л.Н. Андреева.
3. Установитьразличия и сходство между текстами андреевских рассказов и евангельскимитекстами.
4. Раскрытьтакие литературоведческие понятия, как заглавие, персонаж, пространство ивремя.
5. Проанализироватьрассказы Андреева с точки зрения взаимодействия этих поэтических приемов втексте.
Методологическойосновой послужили труды: Лихачева Д.С., Бахтина М. М., Лотмана Ю.М., ХализеваВ.Е., Есина А.Б., Страхова И.В., Ухтомского А.А., Мелетинского Е.М., НиколюкинаА.Н., Кожевникова В.М., Николаева П.А., Гачева Г. Д., Евса Т. И., а такжеисследования по творчеству Л.Н. Андреева: Иезуитовой Л.А., Михайловского,Львов-Рогачевского, Чувакова В., Бугрова Б.С., Гаврилова В., Кулешова Ф.И.,Ланщикова А., Михайлова О., Богданова В.А., Баранова В. и другие.
Практическоезначение нашей работы состоит в том, чтобы как можно полнее познакомитьучеников с творчеством этого уникального писателя. Материалы этой работы могутбыть использованы на уроках литературы и факультативных занятиях в старшихклассах. Несомненно, самыми загадочными и сложными для совместной работыучителя и учеников являются евангельские рассказы Л.Н. Андреева. По школьнойпрограмме для анализа предлагается «Иуда Искариот». Этот факт вызывает определенныесомнения и требует от преподавателя пристального внимания к этому произведению.С одной стороны, «Иуда Искариот» рассказ явно не для «детского» чтения. Темболее – не для современного подростка, который очень редко бывает знаком сподлинным евангельским сюжетом о Христе и его предателе. Далеко не каждомуученику известно, что Иисус догадывался о предательстве Иуды и, тем не менее,не пытался предотвратить его. В евангельской истории нет ничего случайного, всеисполнено высочайшего смысла. С другой стороны, часто бывает так, что именночтение «Иуды Искариота» Л.Н. Андреева вызывает в подростке интерес кевангельскому тексту, и тогда начинается подлинно «взрослое» прочтениеЕвангелия.
ЛеонидАндреев «опасен» для детского чтения. Каждая его вещь – своеобразная «ловушка»,западня для прямолинейного смысла. Но ведь и жизнь «опасна»; самое «безопасное»– ничего не читать, не думать и не делать. Только человек почему-то не желаетжить таким «спокойным» образом. Тем более подросток. Не стоит ему мешать,самому разбираться в хитросплетениях андреевской мысли, надо лишь помочь ему,направить в нужное русло.
Чисточеловеческий опыт доказывает, что из тех, кто в юности увлекался чтением Л.Н.Андреева, обычно вырастают трезво мыслящие и нравственные люди, с развитым воображением.
Даннаядипломная работа состоит из трех глав, введения, заключения и библиографии.
Глава 1 Личность и творческая судьба писателя Л.Н. Андреева.
Обзор научно-критической литературы
Леонид Николаевич Андреев (1871 –1919)
Слава пришлак нему удивительно рано, и уже первый его взлет был столь стремителен и высок,что ему мог позавидовать не только любой из удачно начавших, но даже маститыеавторы, жившие и творящие на рубеже XIX — XX веков.
Первый жерассказ Леонида Андреева – «Баргамот и Гараська» привлек к нему внимание нетолько читателей, но и критиков. «Новый талант», «Большой талант», «Восходящаязвезда» — таковы были заголовки рецензий.
«Зимний сезон1902 – 1903 года в Москве – вспоминает Скиталец – отличался особенным обилиемпубличных вечеров с участием популярных писателей. В особенности гремели именаГорького и Андреева. Молодежь бесновала, когда который-нибудь из них появлялсяна эстраде…, их почти не слышно было, но публика удовлетворялась лицезрениемлюбимых писателей».1
Писательскийталант Андреева был сразу замечен такими маститыми художниками слова, какЧехов, Горький, Короленко и Вересаев, многие его рассказы понравились Толстому.
Ранниерассказы Л.Н. Андреева написаны в традициях русской литературы. Любопытен итакой почти курьезный факт. После публикации рассказа «Жили-были» (1901) Д.Мережковский сделал в редакцию запрос: «Кто скрывается под псевдонимом Л.Андреева – Чехов или Горький?»1 Эта ошибка признанного знатокалитературы стоит многих похвал.
Особуюблагодарность испытывал Л.Н. Андреев к Горькому. Именно Горький ввел Андреева вбольшую литературу. «Он научил меня строгому отношению к работе и помоготыскать самого себя. Его благородная почти нечеловеческая личность дала мнебольше, чем все книги, какие я прочел, все люди, которых я знал»2.Несомненное влияние на мироощущение Андреева оказал и Л.Н. Толстой. «Учителемсвоим признаю Толстого. Толстой прошел надо мной и остался во мне. ВышеТолстого я никого не знаю, каждое его произведение считаю образцом искусства имерилом художественности»3. И тут нет особого противоречия.Творчество Андреева справедливо ставят в преемственную связь с творчествомписателей – шестидесятников Н. Успенского, Ф. Решетникова, Н. Помяловского и створчеством Г. Успенского, Вс. Гаршина.
Но еслиговорить не о внутреннем стремлении (к Толстому) и не о внешней похожести (вранних рассказах на Чехова и Горького), а об изначальном мирочувствовании, тотут ближе других Андрееву был, пожалуй, Достоевский. Он научил ЛеонидаНиколаевича постигать внутренние, глубоко скрытые от поверхностного взораосновы человеческого бытия, стремиться самостоятельно искать ответы на вечные имучительные вопросы человеческого духа, привил вечно болящую совесть инечеловечески бесстрашную искренность. Щедрин заразил едким сарказмом ибеспощадной непримиримостью к косности. Диккенс поделился секретом «милосердия».
Л.Н. Андреевродился 9 (21) августа 1871 года в городе Орле. Отец его, по профессии землемер– таксатор, умер, когда будущий писатель учился еще в гимназии. Стесненноематериальное положение с юношеских лет и ранние честолюбивые помыслы (Андреевпризнался Горькому: «Еще 14 лет я сказал себе, что буду знаменит или – не стоитжить») пробудили в нем устойчивое недовольство окружающей жизнью. Андреевы жилина окраине города, населенной мелкими чиновниками, ремесленным людом и прочейбеднотой. Мелочность житейских интересов, все то, что оскорбляет достоинствочеловека, составляло повседневное впечатление чуткого от природы юноши.Начальным обучением Леонида Николаевича руководили родители, а на 12 году жизни(1882) его отдали в классическую гимназию в Орле. Гимназический режим онневзлюбил с первых дней. Впечатлительный, непоседливый и быстро возбудимый,сильно тяготился монотонным однообразием уроков, строгой регламентациейзанятий. Учился неохотно без прилежания. Зато с большой увлеченностью глоталкниги. Андреев-гимназист в особенности любил романтическую прозу Эдгара По,рассказы и романы Чарльза Диккенса. В пятом классе, когда ему было только 15лет (1886), Андреев всерьез заинтересовался книгами по философии, социологии,этике, религии. В ту пору ему впервые попались сочинения Писарева и запрещенныецензурой нравственно-религиозные трактаты и статьи Л.Н. Толстого. От них онперешел к сочинениям Гартмана, Шопенгауэра и Молешотта. Как раз в это времяАндреев начал писать стихи. После прочтения статьи Л.Н. Толстого «В чем моявера?», отрицающей православную церковь и традиционное христианство, в дневникеАндреева появилась запись, где он обещал, что непременно станет «знаменитымписателем и святыми писаниями разрушит и мораль, и установившиеся человеческие отношения,разрушит любовь и религию и закончит свою жизнь всеразрушением»1.
Послеокончания гимназии Андреев поступил на юридический факультет Петербургскогоуниверситета. В холодном, неприютном Петербурге за всем кажущимся разнообразиемскрывалась та же «пошлость лиц» и те же «деревянные мысли и чувства» людей, чтои в Орле. Только со временем Леонид Николаевич обнаружил, что за«бессмысленностью глаз» нередко таятся и сокрытый для беглого глаза смысл, иглубокая человеческая боль. Это открытие и сделало Андреева писателем — писателем со своим видением мира. Искреннее сострадание человеку, способностьвоспринимать чужую боль как собственную, незаурядный литературный талант сразуже выдвинули Леонида Николаевича в число первых писателей XX века.
Последвухлетней учебы Андреев был отчислен из Петербургского университета за невзносположенной платы. Он переехал в Москву и с осени 1893 года продолжил тамобразование в университете. Его быт долго оставался неустроенный, было не малодушевных потрясений. Временами охватывало отчаяние, и Леонид Николаевич не разпытался покончить жизнь самоубийством.
Закончивуниверситет, Андреев стал зарабатывать в качестве судебного хроникера и писатьочерки в разные газеты, в том числе в московскую газету «Курьер», где печаталсяпод забавным псевдонимами «Джемс Линч» и «Л-ев». Судебная практика столкнулаАндреева со многими аномалиями, вызванными не только социальными, но ипсихофизическими факторами, заставила его задуматься над сложными особенностямичеловеческой натуры, дающими такое бесконечное обилие разнообразных вариантовповедения, что в них, казалось, можно запутаться совершенно и безнадежно.
1901 год –вышел первый сборник рассказов Андреева. В это время его имя произносят впервом ряду «новых реалистов», собравшихся вокруг «Знания» и организовавшихсвой московский кружок под названием «Среда». Название шло от собраний посредам на квартире писателя Н. Телешова, куда приходили Андреев, Бунин,Серафимович, Чириков, Вересаев, Куприн, Зайцев; из Петербурга – наездами –Горький и Шаляпин. Иногда кружок посещал Чехов.
В раннихрассказах Андреев выступил как писатель-реалист, но уже в них намечается то,что будет отличать Леонида Николаевича и от Чехова и от Горького — это способразрешения конфликта – примирение, так как он считал, что человек перед лицомприроды и так несчастен.
Трагическоемироощущение Андреева связано с его личной драмой в жизни — умирает горячолюбимая жена – Александра Михайловна Велигорская. В тяжелом состоянии духа вначале 1907 году он приезжает на Капри, где пишет рассказ «Иуда Искариот».
Когданачалась революция в России (1917 год), он в полном смятении покидает Петербурги уезжает на дачу, в Финляндию. Революция. Гражданская война, в ходе которойФинляндия вышла из состава Российского государства, – и Андреев оказался заграницей.
В 1919 годуон пишет Н. К. Рериху: «Все мои несчастья сводятся к одному: нет дома. Былпрежде маленький дом в Финляндии. Был и большой дом – Россия с ее могучейопорой, силой и простором. Был и самый просторный мой дом – искусство,творчество, куда уходит душа. И все пропало. Вместо маленького дома – холодная,обворованная дача с выбитыми стеклами, а кругом чужая и враждебная Финляндия.Нет России, нет и творчества»1.
Потерявродину, Андреев почувствовал, что погружается в ту страшную тьму, из которойнет исхода. У писателя от этой потери не выдержало сердце. Леонид Николаевич насорок девятом году жизни скоропостижно скончался. Это случилось ранней осенью,12 сентября 1919 года, в финской деревушке Найвала.
Длятворчества Л.Н. Андреева характерен поиск коренного смысла бытия, он стремилсястать великим новатором – психологом бесконечных человеческих драм. Своюхудожественную задачу сам автор определил как разработку и разъяснение массамчитателей и зрителей «проклятых вопросов» о смысле жизни и назначении человека,проникновение во внутреннее «устройство» человека, стремление разгадать егодушевный склад, добраться до самых заповедных уголков психики и подсознания.
Андреевговорил Чуковскому: «Мне не важно кто «он» — герой моих рассказов: поп,чиновник, добряк или скотина. Мне важно только одно – что он человек и кактаковой несет одни и те же тяготы жизни»1.
Поискимногообразия форм и новых средств выражения привели его к экспрессионистическимприемам письма. Отличительные черты этого стиля – преобладаниелирико-субъективного начала над объективно-эпическим, усложненнаяметафоричность языка, сгущенность словесных красок, интенсивная и резкаяконтрастность света и тени, гиперболизация и гротескность образов как неотъемлемыйкомпонент структуры произведения, насыщенность символами, аллегорией иолицетворениями. В произведениях с лирико-экспрессивной основой нередконарушаются контуры реальной действительности, линия в очертаниях вещейпричудливо изломана, ослаблена индивидуальная характерность персонажей за счетусиления обобщено-философского смысла образов, а также речь рассказчика ипрямая речь героев подчинены целям предельно эмоционального выражения авторскихчувств и мыслей.
«Кто я –размышлял Андреев в письме к М. Горькому в 1912 году – для благорожденныхдекадентов – презренный реалист, для наследственных реалистов – подозрительныйсимволист»1.
И дело здесьне только, и не столько в его индивидуальных особенностях личности писателя, окоторых К. Чуковский свидетельствовал: «После припадка веселости он становилсямрачен и чаще всего начинал монологи о смерти. То была его любимая тема»2.
Егодисгармоничность, постоянные явные «переборы», крик на самой высокой ноте былисвоего рода отражением тех противоречий, которые были в изобилии присущи Россииначала века.
Чувствуядвойственность своей идейной позиции и художественного метода, обусловливающихдруг друга, он остро переживал это. В то же время, будучи честным художником,он не мог отказаться от изображения видимых им резких противоречийдействительности и уж, конечно, не в силах преодолеть свою постояннуюсклонность к проблемам философским, общечеловеческим, глобальным исопутствующее ему упорное стремление к заострению характера, сюжета, конфликтав этом направлении.
ЛеонидНиколаевич Андреев, художник-бунтарь, всей силой своего мятежного темпераментаотрицает поэтику повседневности. Его интересуют обобщенно философские проблемы:духовное — чувственное, сознательное – интуитивное, социальное –общечеловеческое, добро — зло, разум – вера… Зачастую его герои оказываются вкрайних, критических ситуациях, связанных с неумолимой проблемой выбора, делатькоторый находят в себе силы не всегда. Поднимаясь над бытом, они постояннобьются над тем, чтобы разгадать загадки и тайны бытия, сотканного изпротиворечий.
Глубочайшийтрагизм, пронизывающий творение писателя, был вызван бесконечной любовью клюдям и болью за их страдания. Он жил в предчувствии неумолимой катастрофы, неимевших для него ясных очертаний, но упорно надвигавшейся на человека игрозившей ему гибелью. И смерть, и жизнь, и темные силы человеческой души, ихаос человеческой мысли, и вопиющая несправедливость общественного устройства –все это слилось у него в чувстве «бездны», которому он не мог противопоставитьконкретные альтернативы, но которое, по его убеждению, рано или поздно должнобыть преодолено. Андреев обладал большим художественным дарованием («талантлив,как дьявол» — сказал о нем Горький), его рассказы, повести, драмы пронизаныискренним и самозабвенным желанием и стремлением автора разделить страданиячеловека, они увлекают или отталкивают, но не оставляют читателя равнодушным,помогают ему в познании себя и мира.
И можно несомневаться в том, что за Леонида Николаевича Андреева в истории русской, да имировой литературы, говоря словами современников «навсегда останется местоодного из индивидуальнейших художников, человека редкой оригинальности, редкоготаланта и достаточно мужественного в своих поисках истины»1.
Несомненно, можно согласиться сточкой зрения А. Ланщикова, что «всякий крупный писатель противоречив, однако врусской литературе, пожалуй, не было более противоречивого писателя, чем Л.Андреев, и не было более противоречивых суждений, чем о Л. Андрееве. Даже оприроде его творчество не существовало общего мнения»2. Помнению О. Михайлова «секрет его успеха заключался не только в большомхудожественном даровании Леонида Николаевича, но и в самой специфике достояниемлитературы, с неожиданной силой затронуло «болевые точки» читателя и вызвалобурное признания»1. Многие критики, в том числе и Ф.И.Кулешов, считали, что главной темой творчества Леонида Николаевича являетсячеловек. «Андреев один из первых среди писателей своего времени с глубочайшимпсихологизмом художественно исследовал проблему отчуждения личности,придавленной бездушием эгоистического общества в мире корысти, неравенства инесвободы»2.
А.В. Чуваков подчеркивал, чтоотличительной чертой творчества Леонида Николаевича является «исповедельность»3.Его искренность и самоотверженность отмечал и А. Т. Гаврилов. Многих критиковволновал вопрос, кем был Л.Н. Андреев – символистом, мистиком или реалистом. В.А. Богданов заявил, что «однозначного ответа на этот вопрос дать нельзя. И всеже наиболее точным определением художественного своеобразия писателя будет то,которое свяжет его творческие искания с экспрессионизмом»4. Но какбыло уже сказано выше, критика об этом замечательном писателе была абсолютноразной и даже противоречивой. В. В. Вронский писал: «В общем, манера композициии стиль Андреева – хоть и создавались под многообразными влияниями –приспособились к основному настроению автора: как само настроение, так и приемытворчества у него болезненны, вычурны, с резкими скачками от яркого реализма кдикой фантастике, от трагического к карикатуре, от богатства образа к тощейискусственной схематизации»5.
Личность и творческая эволюция Л.Н.Андреева наиболее полно представлена в работе Л.А. Иезуитовой.6 В нейкритик повествует о творческих исканиях, умонастроении и эстетических взглядахписателя в период его работы в газете «Курьер». Рассматривает художественнуюпрозу (1898 – 1904) Леонида Николаевича как произведения, написанные вреалистическом стиле. Анализирует повести «Жизнь Василия Фиверского» и «Красныйсмех», обращая внимание на интерес писателя к мистике и его увлечениеэкспрессионизмом. Сведения о художественном мире писателя можно найти в книгеБурова Б.С. «Леонид Андреев. Проза и драматургия»1.
Работы Михайловского, Короленко,Блока, Горького, Анненского, Чуковского способствуют выявлению своеобразия егохудожественной манеры, раскрытию содержания его мироотношения, обозначениюместа писателя в русской литературе. Статьи Кирова и Луначарского помогаютувидеть социальные корни андреевского творчества. В таких изданиях, как «Книгао Леониде Андрееве» (1922), «Реквием. Сборник памяти Л. Андреева» (1930), «S. O. S.» (1994) собраныдокументы, воспоминания, дневники писателя, его статьи, фотоматериал.Существенным вкладом в исследование жизни и творчества Андреева явился том«Литературного наследства» «Горький и Леонид Андреев». В осмыслении сложныхвопросов творческого пути писателя немаловажную роль сыграли книги, статьи ипубликации Л.Н. Афонина, Бабичева, К.Д. Муратовой, Э. Шубина. Определению местаАндреева в русском историко-литературном процессе способствовали статьиГригорьева, а также работы В. Л. Келдыша. Хорошим методическим материалом дляучителей является книга «Проза и публицистика» Л.Н. Андреева, в ней вы можетенайти краткую летопись жизни и творчества писателя, отрывки из критическихстатей, темы сочинений.
Глава2. Теория вопроса
Поэтических приемов, которыеиспользуют писатели, в том числе и Л.Н. Андреев, для создания литературногошедевра, безграничное множество. Мы в своей работе рассмотрим лишь некоторые изних, такие как заглавие, персонаж и пространственно-временная организациятекста.
2.1Заглавие
Заглавие – первая графически выделеннаястрока текста, содержащая «имя» произведения. «Называя» и идентифицируя,заглавие не только обособляет, отграничивает «свой» текст от всех других, но ипредставляет его читателю. Оно сообщает о главной теме, идеи или нравственномконфликте произведения («Отцы и дети» 1862, И. С. Тургенева, «Сто летодиночества», 1967, Г. Гароши Маркеса), действующих лицах («Госпожа Бовари»,1857 Г. Флобера), сюжете, времени и месте действия («Двойная ошибка», 1833 П.Мериме, «Вечер накануне Ивана Купалы», 1830, Н. В. Гоголя, «Петербург» 1913-14,А. Белого). В заглавии может содержаться эмоциональная оценка героев илиописываемых событий, которая подтверждается («Леди Макбет Мценского уезда»,1865, Н.С. Леского), или наоборот опровергается ходом повествования («Идиот»,1868, Ф. М. Достоевского).
Заглавие — одна из «сильных позиций»текста. Даже во внешне нейтральных заглавиях присутствие автора всегда ощутимо.Именно поэтому заглавие становится для внимательного читателя первым шагом кинтерпретации произведения. От того, насколько удачно бывает выбрано заглавие,во многом зависит судьба книги.
Как «первый знак системы целоготекста»1 заглавие несет в себе все его признаки.В нем заложены родовые характеристики. Заглавия эпических произведенийуниверсальны всеобъемлющи, они говорят о проблемах бытия «в самом крупномплане, по самому большому счету и через самые коренные ценности»2(«Война и мир», «Жизнь и судьба»). Природно-географические названия («Илиада»,«Тихий Дон») не выпадают из этого ряда, в них просвечивает эпопейное видение,суждение о жизни и отношении людей в обществе с точки зрения ихестественно-природного существования, «народного общежития миром»3.Именные заглавия тоже помечены этой универсальностью. «Братья Карамазовы» — нетолько братья одной семьи, но и человеческое братство как общность и какнравственная программа.
Что касается лирических произведений,то часто их названием становиться первая строка. Основой драматическогопроизведения является поступок, действие, совершаемое героем, отсюдапреимущественно употребление в заглавиях имен собственных («Сид», «Иванов»)
Естественно нельзя абсолютизироватьвсе вышесказанное, ибо внутри каждого рода существует огромное жанровоеразнообразие, и заглавие неизбежно оказывается носителем данных жанровыхсвойств. Вместе с родовыми и жанровыми характеристиками заглавие сигнализируетпринадлежность к какой-либо эстетической школе или литературному направлению.
Помимо объективных факторов,определяющих характер того или иного заглавия, существуют и субъективные, аименно, уникальность поэтики каждого данного автора. Третья часть произведенийА. Островского озаглавлена пословицами. Исследователи обнаруживаютоксюморонность заглавий маленьких трагедий Пушкина «Каменный гость», «Пир вовремя чумы», «Скупой рыцарь».
Заглавие выполняет еще одну важнуюфункцию – функцию связи. Речь идет о заглавиях «с памятью», то есть полностьюили частично воссоздающих уже существующие. Обращение к известным заглавиям –признание переходящих проблем нашего бытия и стремление решать их, но уже спозиции современности (диалог). Заглавия «с памятью» — вехи, обозначающие исвязывающие воедино беспрерывный процесс художественного созидания.
Историялитературы знает несколько «Дон-Жуанов», «Антигон», «Андромах» и пр. При всехих смысловой прозрачности признак заглавия – слова – загадки сохраняется.Установка на неизвестное («чужое») знание всегда предполагает его новую,оригинальную интерпретацию.
Заглавия«с памятью» создаются не только в системе наименований. Их первоосновой можетбыть гомеровский или библейский сюжет («Троянской войны не будет», «Иосиф и егобратья»).
Информативностьзаглавия, естественно, относительна – художественное слово, тем более первоеслово текста всегда чревата новыми смыслами, которые раскрываются по мере его постижения.Но есть заглавия, которые таят в себе загадку. Таковыми являются названия-именабез прозрачной семантики («Госпожа Бовари», «Анна Каренина») или «Красное ичерное» Стендаля, над которым и поныне бьются ученые (существует более ста егоинтерпретаций)1.
2.2Персонаж
Образ– категория эстетики, характеризующая особый, присущий только искусству способоснования и преобразования действительности. Образом называют любое явление,творчески воссозданное в произведении. Образ существует не изолированно, а всистеме, реализуя основную идею писателя1.
Персонаж (от лат. рersona – маска)–вид художественного образа, субъект действия и носитель речи. В качествесинонимичных данному термину ныне бытуют словосочетания «литературный герой» и«действующее лицо». Однако эти выражения несут в себе и дополнительныезначения: слово «герой» подчеркивает позитивную роль, яркость, необычность,исключительность изображаемого человека, а словосочетание «действующее лицо» –тот факт, что персонаж проявляет себя преимущественно в совершении поступков.
В литературных произведенияхнеизменно присутствуют и, как правило, попадают в центр внимания читателейобразы людей, а в отдельных случаях – их подобий: очеловеченных животных,растений («Attalea princeps» В.М. Гаршина) и вещей (сказочная избушка на курьихножках).
Персонаж – это либо плод чистоговымысла писателя (лишившийся носа майор Ковалев у Н.В. Гоголя), либо результатдомысливания облика реально существовавшего человека (будь то историческиеличности или люди, биографически близкие писателю, а то и он сам); либо,наконец, итог обработки и достраивания уже известных литературных героев,каковы, скажем, Дон Жуан или Фауст. Наряду с литературными героями какчеловеческими индивидуальностями, порой весьма значимыми оказываются групповые,коллективные персонажи (толпа на площади в нескольких сценах «Бориса Годунова»А. С. Пушкина, свидетельствующая о мнении народном и его выражающая).
Персонаж имеет как бы двоякуюприроду. Он, во-первых, является субъектом изображаемого действия, стимуломразвертывания событий, составляющих сюжет… Персонаж как действующее лицонередко обозначается термином актант (лат. действующий).
Во-вторых, персонаж имеет в составепроизведения значимость самостоятельную, независимую от сюжета (событийногоряда): он выступает как носитель стабильных и устойчивых (порой, правда,претерпевающих изменения) свойств, черт, качеств.
Персонажи характеризуются с помощьюсовершаемых ими поступков, а также форм поведения и общения (ибо значимо нетолько то, что совершает человек, но и то, как он при этом себяведет), черт наружности и близкого окружения (в частности – принадлежащих героювещей), мыслей, чувств, намерений. И все эти проявления человека в литературномпроизведении имеют определенную равнодействующую – своего рода центр, которыйМ.М. Бахтин называл ядром личности, А.А. Ухтомский – доминантой, определяемой отправнымиинтуициями человека. Для обозначения устойчивого стержня сознания и поведениялюдей широко используется словосочетание ценностная ориентация. «Нет ни однойкультуры, – писал Э. Фромм, – которая могла бы обойтись без системы ценностныхориентаций или координат». Есть эти ориентации, продолжал ученый, «и у каждогоиндивидуума»1.
Ценностные ориентации (их можно такженазвать жизненными позициями) весьма разнородны и многоплановы. Сознание иповедение людей могут быть направлены на ценности религиозно-нравственные,собственно моральные, познавательные, эстетические. Они связаны и со сферойинстинктов, с телесной жизнью и удовлетворением физических потребностей, состремлением к славе, авторитету, власти.
Герои литературы разных стран и эпохбесконечно многообразны. Вместе с тем в персонажной сфере явственнаповторяемость, связанная с ценностными ориентациями действующих лиц. Существуютсвоего рода литературные «сверхтипы» – надэпохальные иинтернациональные.
Подобных сверхтипов немного. Какотмечали М.М. Бахтин и (вслед за ним) Е.М. Мелетинский1, напротяжении многих веков и даже тысячелетий в художественной словесности доминировалчеловек авантюрно-героический. Персонажи, принадлежащие к авантюрно-героическомусверхтипу, стремятся к славе, жаждут быть любимыми, обладают волей «изживатьфабулизм жизни»2, т.е. склонны активно участвовать всмене жизненных положений, бороться, достигать, побеждать.Авантюрно-героический персонаж – своего рода избранник или самозванец, энергияи сила которого реализуются в стремлении достигнуть каких-то внешних целей. Сфераэтих целей весьма широка: от служения народу, обществу, человечеству доэгоистически своевольного и не знающего границ самоутверждения, связанного схитрыми проделками, обманом, а порой с преступлениями и злодействами
Совсем иной, можно сказать, полярныйавантюрно-героическому «сверхтипу» — житийно-идиллический. Персонажи подобногорода не причастны какой-либо борьбе за успех. Они пребывают в реальности,свободной от поляризации удач и неудач, побед и поражений, а в пору испытанийспособны проявить стойкость, уйдя от искусов и тупиков отчаяния. Даже будучисклонным к умственной рефлексии, персонажи этого рода продолжают пребывать вмире аксиом и непререкаемых истин, а не глубинных сомнений и неразрешимыхпроблем. Духовные колебания в их жизни либо отсутствуют, либо оказываютсякратковременными и, главное, вполне преодолимыми, хотя эти люди и склонны кпокаянным настроениям. Здесь наличествуют твердые установки сознания иповедения: то, что принято называть верностью нравственным устоям. Подобныеперсонажи укоренены в близкой реальности с ее радостями и горестями, с навыкамиобщения и повседневными занятиями. Они открыты миру окружающих, способны любитьи быть доброжелательными к каждому другому, им, прибегая к терминологии А.А.Ухтомского, присуща «доминанта на другое лицо».
Литературные персонажи могутпредставать не только «носителями» ценностных ориентаций, но и воплощениямиотрицательных черт либо средоточием попранной, подавленной, несостоявшейсячеловечности.
Автор неизменно выражает (конечно же,языком художественных образов, а не прямыми умозаключениями) свое отношение кпозиции, установкам, ценностной ориентации своего персонажа. Образ персонажапредстает как воплощение писательской концепции, идеи. Соотнесенностьценностных ориентаций автора и героя составляет своего рода первоосновулитературных произведений, их неявный стержень, ключ к их пониманию, поройобретаемый весьма нелегко. Отношение автора к герою может быть по преимуществулибо отчужденным, либо родственным, но не нейтральным1.
Знакомство читателя с персонажемобыкновенно начинается с портрета. Портрет персонажа- это описание егонаружности: телесных, природных и, в частности, возрастных свойств (черты лицаи фигуры, цвет волос), а также всего того в облике человека, что сформированосоциальной средой, культурной традицией, индивидуальной инициативой (одежда иукрашения, прическа и косметика). Портрет может фиксировать также характерныедля персонажа телодвижения и позы, жест и мимику, выражение лица и глаз1.Всякий портрет в той или иной степени характерологичен – это значит, чтопо внешним чертам мы можем хотя бы бегло и приблизительно судить о характеречеловека. При этом портрет может быть снабжен авторским комментарием,раскрывающим связи портрета и характера (например, комментарий к портретуПечорина), а может действовать сам по себе (портрет Базарова в «Отцах идетях»).
Часто в учебной и научной литературелюбой портрет называется психологическим на том основании, что он раскрываетчерты характера. Но в таком случае следует говорить о характеристическомпортрете, а собственно психологический портрет появляется в литературе тогда,когда он начинает выражать то или иное психологическое состояние, котороеперсонаж испытывает в данный момент, или же смену таких состояний2.
Для полного иосновательного изображения персонажа немаловажную роль играет такойхудожественный прием как психологизм. Психологизм– это освоение и изображениесредствами художественной литературы внутреннего мира героя: его мыслей,переживаний, желаний, эмоциональных состояний и т.п., причем изображение,отличающееся подробностью и глубиной.
И.В. Страхов в своей работе подназванием «Психологический анализ в литературном творчестве» писал: «Основныеформы психологического анализа возможно разделить на изображение характеров«изнутри», – то есть путем художественного познания внутреннего мирадействующих лиц, выражаемого при посредстве внутренней речи, образов памяти ивоображения; на психологический анализ «извне», выражающийся в психологическойинтерпретации писателем выразительных особенностей речи, речевого поведения,мимического и других средств внешнего проявления психики»1..
Также психологическое состояние герояписатель может передать через описания художественной детали. Художественнаядеталь — мельчайшая изобразительная или выразительная художественнаяподробность: элемент пейзажа или портрета, вещь, поступок, психологическоедвижение и т.п.
Для удобства анализа художественныедетали можно подразделить на детали внешние и психологические.Внешние детали рисуют внешнее, предметное бытие людей, их наружность и средуобитания. Внешние детали, в свою очередь, подразделяются на портретные,пейзажные и вещные. Психологические детали рисуют нам внутренний мир человека,это отдельные душевные движения: мысли, чувства, переживания, желания и т.п.Внешняя деталь становится психологической, если передает, выражает те или иныедушевные движения или включается в ход размышлений и переживаний героя.
По характеру художественноговоздействия различаются детали-подробности и детали-символы.Подробности действуют в массе, описывая предмет или явление со всех мыслимыхсторон. Литературовед Е. Добин предлагает разделять подробности и детали,полагая, что деталь художественно выше подробности2.Символическая деталь единична, старается схватить сущность явления разом,выделяя в ней главное. Деталь-символ передает авторское отношение кизображаемому3
2.3Пространство и время
Естественными формами существованияизображенного в произведении мира являются время и пространство. Категориипространства и времени неразрывны, мы их разделяем для удобства.
Художественное пространство – это континуум, в котором реализуютсяперсонажи и совершаются действия.
Художественное пространство не естьпассивное вместилище героев и сюжетных эпизодов. Соотношение его с действующимилицами и общей моделью мира, создаваемой художественным текстом, убеждает втом, что язык художественного пространства – не пустотелый сосуд, а один изкомпонентов общего языка, на котором говорит художественное произведение.
Лотман в своем исследовании напримере «Старосветских помещиков» Н.В. Гоголя выделяетвнутреннее ивнешнее пространство персонажа и называет их внутренним и внешним миром.Внутренний мир характеризуется отгороженностью, категорией «свое», а внешний –обширностью, неопределенностью и категорией «чужое». Внутренний мир – ахронный,он замкнут со всех сторон.
Пространство, взятое само по себе,может быть амбивалентно: может соединяться и с величием и с пошлостью. Для тогочтобы стать возвышенным, пространство должно быть не только безграничным, но инаправленным, находящийся в нем должен двигаться к цели.1
Пространство может быть большим,охватывать ряд стран (в романе путешествий) или даже выходить за пределы земнойпланеты (в романах фантастических и принадлежащих к романтическомунаправлению), оно может также сужаться до тесных границ одной комнаты.Пространство, создаваемое автором, может обладать своеобразными географическимисвойствами: быть реальным (как в летописи или историческом романе) иливоображаемым (как в сказке).
Пространство в словесном искусственепосредственно связано с художественным временем, оно динамично. Пространствосоздает среду для движения и само меняется, движется.1
Время отвоевывает и подчиняет себевсе более крупные участки в сознании людей. Литература в большей мере, чемлюбое другое искусство, становится искусством времени. Время – его объект,субъект и орудие изображения. Сознание и ощущение движения и изменяемости мирав многообразных формах времени пронизывает собой литературу.
Художественное время – это не взглядна проблему времени, а само время, как оно воспроизводиться и изображается вхудожественном произведении. Именно исследование этого художественного временив произведениях, а не исследование концепций времени, высказываемых теми илииными авторами, имеют наибольшее значение для понимания эстетической природысловесного искусства.
Художественное время – явление самойхудожественной ткани литературного произведения, подчиняющее своимхудожественным задачам и грамматическое время, и философское его пониманиеписателем.
Произведение искусства словаразвертывается во времени. Время нужно для его восприятия и для его написания.Вот почему художник-творец учитывает это «естественное», фактическое времяпроизведения. Но время и изображается. Автор может изобразить короткий илидлинный промежуток времени, может заставить время протекать медленно илибыстро, может изобразить его протекающим непрерывно или прерывисто,последовательно или непоследовательно (с возвращением назад, с «забеганием»вперед и т. д.). Он может изобразить время произведения в тесной связи систорическим временем или в отрыве от него – замкнутым в себе; может изображатьпрошлое, настоящее и будущее в различных сочетаниях.
Художественное время в отличие отвремени объективного данного использует многообразие субъективного восприятиявремени. Ощущение времени у человека, как известно, крайне субъективно. Ономожет «тянуться» и может «бежать». Мгновение может «остановиться», а длительныйпериод «промелькнуть». Художественное произведение делает это субъективноевосприятие времени одной из форм изображения действительности.
Время в художественной литературевоспринимается благодаря связи событий – причинно-следственной илипсихологической, ассоциативной. Время в художественном произведении – это нетолько и не столько календарные отчеты, сколько соотнесенность событий. Влитературе есть свой «принцип относительности». События в сюжете предшествуютдруг другу и следуют друг за другом, выстраиваются в сложный ряд, и благодаряэтому читатель способен замечать время в художественном произведении, даже еслио времени в нем ничего специально не говориться. Где нет событий, нет времени:в описаниях статических явлений, например, в пейзаже или портрете,характеристике действующего лица, в философских размышлениях автора.
В тесном соприкосновении с проблемойизображения времени находится и проблема изображения вневременного и вечного.Эта последняя проблема оказывается в литературе частью проблемы изображениявремени вообще. Вневременное присутствует в любом.
Художественное время и пространствоможно разделить на абстрактное и конкретное. Особенно важно это разделение дляхудожественного пространства. Абстрактным будем называть такое пространство,которое обладает высокой степенью условности и которое в пределе можновоспринимать как пространство «всеобщее», с координатами «везде» или «нигде».Напротив, пространство конкретное не просто «привязывает» изображенный мир ктем или иным топографическим реалиям, но активно влияет на всю структурупроизведения.
В XX в. ясно обозначилась еще однатенденция: своеобразное сочетание в пределах художественного произведенияконкретного и абстрактного пространства, их взаимное «перетекание» ивзаимодействие. При этом конкретному месту действия придается символическийсмысл и высокая степень обобщения. Конкретное пространство становитсяуниверсальной моделью бытия1
Художественное время тесно связано сжанром произведения, с художественным методом, литературными представлениями, слитературными направлениями. Поэтому формы художественного времени меняются,они многообразны.2
Временные и пространственныепредставления, запечатлеваемые в литературе, составляют некое единство, котороевслед за М.М. Бахтиным принято называть хронотопом ( от др.-гр. chronos — время и topos – место, пространство).
Хронотоп определяет художественноеединство литературного произведения в его отношении к реальнойдействительности, он включает в себя ценностный момент. Хронотопы являютсяорганизационными центрами основных сюжетных событий, в них завязываются иразвязываются сюжетные узлы. Время приобретает в хронотопе чувственно-наглядныйхарактер; сюжетные события в нем конкретизуются, обрастают плотью, наполняютсякровью1.
Время и пространство запечатлеваютсяв литературных произведениях двояко. Во-первых, в виде мотивов и лейтмотивов(преимущественно в лирике), которые нередко приобретают символический характери обозначают ту или иную картину мира, во-вторых, они составляют основусюжетов.2
Таким образом, можно сделатьследующий вывод. Так как для внимательного читателя первым шагом кинтерпретации произведения становится заглавие, мы в первую очередь при анализеевангельских рассказов Л.Н. Андреева обратим внимание на заглавие его произведений.Первое слово текста всегда насыщено новыми смыслами, которые раскрываются помере его постижения, поэтому наша задача заключается в том, что раскрыть всевозможные значения заглавия. Субъектом изображаемого действия, стимуломразвертывания событий, составляющих сюжет, является персонаж, поэтому вторымшагом при анализе рассказов будет исследование главного героя. Персонажихарактеризуются с помощью совершаемых ими поступков, форм поведения и общения(ибо значимо не только то, что совершает человек, но и то, как он при этом себяведет), черт наружности и близкого окружения, мыслей, чувств, намерений. Всвязи с этим мы проанализируем портрет героя, его речь, мысли и желания, формуповедения персонажа. Большое значение для раскрытия психологического состояниягероя, а также выражения авторского отношения к нему и происходящим событиямимеет художественная деталь (мельчайшая изобразительная или выразительнаяхудожественная подробность: элемент пейзажа или портрета, отдельная вещь,поступок, психологическое движение и т. д.).
Художественное пространство – этоконтинуум, в котором реализуются персонажи и совершаются действия. Пространствонаходится в тесном единстве с художественным временем, поэтому наша задача –рассмотреть пространственно-временную организацию текста. Художественное время– явление самой художественной ткани литературного произведения, подчиняющеесвоим художественным задачам и грамматическое время, и философское егопонимание писателем.
Для Андреева какхудожника-экспрессиониста самым главным является выражение свой точки зрения напроисходящие события, воплощение в рассказах свое мировосприятие, поэтому всепоэтические приемы, которые он использует в своих произведениях, «работают» нараскрытие авторской позиции. Следовательно, наша задача — отразить в дипломнойработе авторскую концепцию, реализованную в евангельских рассказах ЛеонидаНиколаевича.
Глава 3.Художественные особенности евангельских рассказов Л.Н. Андреева
«Для искусства нет ничего более благодарного иответственного, чем евангельские темы….
Только имея под собой твердую основу во всенародном мифе,художник может достичь передачи тончайших оттенков своего чувства и своеймысли».
М. Волошин.
Интерес к Библии не ослабевает у ученых, философов и писателей напротяжении веков. Необходимость обращения к Библии, ее огромное воспитательноезначение подчеркивал Л.Н. Толстой: «Заменить эту книгу невозможно». К Библии всвоем творчестве обращались Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Гоголь, Достоевский,Салтыков-Щедрин, Булгаков, Ахматова, Пастернак и многие другие.
Конец XIX – начало XX века – в это время в духовной жизни обществапроисходят разительные перемены. Переосмысление роли поэта приводит к появлениюмножества новых направлений, которые неразрывно связаны с изучением человеческойпсихологии. Одновременно с быстрым развитием литературы происходит взлетрусской философии, появляются такие мыслители как П. Флоренский. Синтез этихдвух направлений олицетворяет Л.Н. Андреев. Используя малый жанр, писательпревращает каждое свое произведение в очень концентрированную смесь философскихразмышлений и описаний восприятия мира разными людьми. Таков цикл рассказов,написанных на библейские сюжеты.
3.1 «ИудаИскариот»
В 1907году Л.Н. Андреев пишет рассказ «Иуда Искариот». Известно, что перед тем какписать эту повесть, он читал не Библию, а просил прислать ему книгу Э. Ренана«Жизнь Иисуса». Э. Ренан считал, что текст Библии «идеализирован», поэтому надокритически подходить к евангельским историям, чтобы лучше понять картинуреальных событий.
Несмотря на то, что Леонид Николаевичсам охарактеризовал свое произведение как «нечто из психологии, этики ипрактики предательства»1, это не исчерпывает его содержание. Ниодин человек, каким бы подлым он ни был, не может хладнокровно послать другогонасмерть. Такой поступок должен быть оправдан некой благородной идеей.Существует мнение, в соответствии с которым самопожертвование Иисуса Христа вискуплении грехов человечества было предопределено, поэтому кто-то должен былсыграть роковую роль предателя. Иуда сознательно совершает предательство попрямому повелению Иисуса, жертвует своим именем и званием ученика, обрекая себянавсегда остаться в истории как предатель. Такой взгляд на события,происходящие 2000 лет назад, мы встречаем в Евангелие от Иуды.2
Кто же такой Иуда? Предатель иливерный ученик Иисуса Христа? Ответ на этот вопрос Л.Н. Андреев пытается дать всвоем произведении «Иуда Искариот».
Как мы знаем, заглавие одна из«сильных позиций» текста. Поэтому не случайно автор называет свой рассказименем главного героя. Этимология прозвища Иуда Искариот неясна. Иуда означает«Бог да будет восславлен». Уже имя предателя подтверждает его высокую миссию. Апо поводу значения и происхождения фамилии существует несколько точек зрения.Искариот – человек из Кериота, где Кериот – обозначение населенного пункта.Высокопреосвяшеннейший Амвросий Архиепископ Готфский считает, что «никакой Иудане Искариот, а сикарий, то есть он – боевик, возможно, товарищ по орудиюХриста». Иные полагают, что прозвище Искариот характеризует Иуду как лживогочеловека (от лат. sikarius – человекс кинжалом). Иуда отождествляется с убийцей, с тем, кто вонзает нож в спинупротивника. А может быть, он просто мятежник.1
Вовсех четырех Евангелиях сам момент предательства Христа Иудой являетсяэпизодическим. Нигде не описывается внешность Искариота, его мысли и чувства,как до предательства, так и после. Евангелия вообще очень бедны художественнымидеталями и психологическими характеристиками, так как они представляют собойизложенные в письменной форме проповеди Иисуса и его жизнеописания,предназначенные для устного пересказа. Андреев, используя текст Евангелий,переосмысляет их сюжет. В Евангелиях очень скупо описывается моментпредательства Христа, а имя Иуды появляется только в связи с этим событием. Даи трактовка его поступка у евангелистов не совпадают. Наиболее полнаяинформация об Искариоте содержится в Евангелии от Матфея. Именно в немрассказывается о сумме (тридцать серебряников), которую первосвященникипредложили ему за Иисуса Христа; о возврате этих денег Иудой послепредательства; о раскаянии Иуды и о его самоубийстве. Но Матфей не объясняет нипричин, толкнувших Иуду на предательство, ни его внутреннего состояния;умалчивает автор и о взаимоотношениях Иуды и Христа, Иуды и других учеников.Авторы же других Евангелий (Лука, Иоанн, Марк) вообще умалчивают об указанных уМатфея подробностях предательства, но зато дают (Лука и Иоанн) свое объяснениепоступку Иуды: в него вселился тот, кто уже давно стремился погубить Иисуса –дьявол. «Вошел же Сатана в Иуду, прозванного Искариотом… И пошел и говорил спервосвященником и начальниками, как его предать им». (Евангелие от Луки,22;3,4). Андреев значительно расширяет рамки повествования и уже с первыхстраниц рассказа вводит описание внешности Иуды, отзывы о нем других людей,причем через них писатель дает психологическую характеристику Искариота,раскрывает его внутреннее содержание. С самого начала и на протяжении всего рассказарефреном звучат слова «Иуда предатель», такое имя укоренилось в сознании людей.Уже в первых строчках повествования Андреев дает характеристику Иуде, котораясоответствует общественному мнению. «Иисуса Христа много раз предупреждали, чтоИуда из Кариота – человек очень дурной славы и его нужно остерегаться. Одни изучеников бывшие в Иудее хорошо знали его сами, другие много слышали о нем отлюдей, и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово. И если порицалиего добрые, говоря, что Иуда корыстолюбив, наклонен к притворству и лжи, то идурные, которых спрашивали об Иуде, поносили его самыми жестокими словами. Онссорит нас постоянно, — говорили они, отплевываясь, — он думает что-то свое и вдом влезает тихо, как скорпион, а выходит из него с шумом. И у воров естьдрузья, и у грабителей есть товарищи, и у лжецов есть жены, которым говорят ониправду, а Иуда смеется над ворами, как и над честными, хотя сам крадет искуснои видом своим безобразнее всех жителей в Иудее. Нет, не наш он, этот рыжий Иудаиз Кариота, — говорили дурные, удивляя этим людей добрых, для которых не былобольшой разницы между ним, и всеми остальными порочными людьми Иудеи» (цит поЛ.Н. Андреев. Иуда Искариот. Повести и рассказы. – М,2007). Далее об Иудерассказывают, что он, бросив жену, «много лет шатался бессмысленно в народе идоходил даже до одного моря и до другого моря, которое еще дальше, и всюду онлжет, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом: и вдругуходит внезапно, оставляя по себе неприятности и ссору – любопытный лукавый излой, как одноглазый бес». В повести Иуда не раз именуется одноглазый бес,сатана дьявол.
Ноуже в описании внешности подчеркивается неоднозначность, двойственность натурыИуды. «Был достаточно крепок силою, но зачем-то претворялся хилым иболезненным, голос имел переменчивый: то мужественный и сильный, то крикливый,как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха: ичасто слова Иуды хотелось вытащить из своих ушей, как гнилые, шероховатыезанозы». Как не приятен и ужасен голос Иуды, так и ужасно злодеяние, которое онсовершил. «Короткие рыжие волосы не скрывали странной и необыкновенной формыего черепа: точно разрубленного с затылка двойным ударом меча и вновьсоставленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, дажетревогу: за таким черепом не может быть тишины и согласия, за таким черепомвсегда слышится шум кровавых и беспощадных битв. Двоилось даже лицо Иуды: однасторона его, с черным остро высматривающим глазом была живая, подвижная, охотнособиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. На другой же не было морщин, ибыла она мертвенно гладкой, плоская и застывшая: и хотя по величине она неравнялась первой, но казалась огромною от широко открытого слепого глаза.Покрытый белесой мутью, не смыкающийся ни ночью, ни днем, он одинаково встречали свет и тьму; но оттого ли, что рядом с ним был живой и хитрый товарищ, неверилось в полную его слепоту». Как двойственно его лицо, так и душа Иуды, содной стороны, живая, отзывчивая, способная понять и сопереживать ближнему, нос другой стороны, есть в нем сила и способность совершить страшный поступок.
Ужев портретной зарисовке Иуды и потом много раз автор сравнивает Иисуса и Иуду«Но (Иуда) был худощав, хорошего роста, почти такого же как Иисус». Или«быстрым взглядом окинул Искариот их смятенные лица (учеников). И зажглась вего сердце смертельная скорбь, подобная той, какую испытал перед этим Христос».То есть писатель ставит в один ряд таких, казалось бы, противоположных образа,он сближает их. Между Иисусом и Иудой, как кажется, существует какая-то связь,они постоянно соединены невидимой ниточкой: глаза их встречаются и мысли другдруга они почти угадывают. Иисус и Иуда неотделимы друг от друга, неразлучны,как воплощение добра и зла, и существование их одинаково, так как и добро и злотрудно, если вообще возможно, различить. Но самое главное оба они стремятсяк одному – возрождению человечества. Искариот всю жизнь отдал поискам «самоголучшего человека», а нашел свой идеал в Учителе. «Господи, затем ли в тоске имуках искал я тебя всю мою жизнь, искал и нашел!» Он хотел поразить Иисусаправдой о темной, грешной земле и найти силу ее преображения. Новый ученикоткровенно «демонстрирует» всеобщую ложь, жестокость, бесчестность, дляубедительности даже претворясь носителем тех же пороков. Надежда владеет им:Учитель сам «порубит секирою сухую смоковницу», совершит чудо – исцелит людейот скверны. Сын божеский разрушает эту мечту, продолжая лишь проповедоватьдобро. Несовместимость страстного желания Искариота сотрясти мир с всепрощениемИисуса достигает высшей точки. Тогда Искариот и ступает на страшный для себяпуть: отдать Назарета на страдания, которые пробудят в народе веру и совесть,то есть жертвует своей любовью и занимает навсегда подлое место возле Иисуса.Таков исток раздвоения, потрясений «предателя поневоле». Он не соглашается навременное случайное подчинение людей высшему началу, хочет полного их очищения.Вот откуда проистекает фраза «… я сам должен его удушить, чтобы сделатьправду». Но постоянно вплоть до смерти Иисуса, Иуда жаждет его спасения. Томолит самого Учителя о чуде, то ищет сопротивления готовящейся казне извне. Онстрастно хочет протеста горожан, даже тюремщиков против убийства и боитсяотсрочки великого перелома в их сознании, возможного лишь в ответ на жертвенныемуки Иисуса. Потому для Иуды соединяются «ужас и мечта», рождается трагическаянеобходимость «поднять на кресте любовью распятую любовь».
Четкопрочерчивается в повести граница между двумя главными героями. Иисус несетвеликую, светлую идею преображения жизни, но ничего не понимает в людях, вборьбе. Иуда обладает душой, которую смело бросает в огонь, когда захочет,способностью порвать ту тонкую пленку, что застилает глаза человеку, отстоятьбеспощадную истину, чтобы в будущем поднять землю к солнцу.
ПоначалуИуда выглядит циничным и лживым, потом вдруг меняется, превращаясь в гордую итрагическую фигуру.
Меняетсяего поведение. «И вот пришел Иуда. Пришел он, низко кланяясь, выгибая спину,осторожно и пугливо вытягивая вперед свою безобразную бугровую голову». В концеже рассказа «Иуда выпрямился и закрыл глаза. То притворство, которое он таклегко носил всю жизнь, вдруг стало невыносимым бременем; и одним движениемресниц он сбросил его»
Меняетсяи отношение к нему у окружающих. Когда Иуда появился в кругу учеников Иисуса,то поначалу вызвал жгучую неприязнь к себе. Однако постепенно к нему привыкают,он завоевывает авторитет, становится казначеем, ему поручают все хозяйственныезаботы. Весьма примечательна и речевая характеристика Иуды. С одной стороны,его отзывы о людях злы, колючи, язвительны. В своих рассказах он «приписываллюдям такие наклонности, каких не имеет даже животное», о жителях встречныхселений говорил всегда только дурное и предвещал беду. Себя же он видиткрасивым, смелым, прекрасным, сильным, с нежным сердцем. С другой стороны, егозамечания, характеристики, реплики точны, остроумны, проницательны,самостоятельны, глубоки по смыслу. Они обличают мудрость героя.
Итак,андреевский Иуда – фигура более емкая и глубокая по своему внутреннемусодержанию и, главное, неоднозначная. Но есть еще одно отличие этого образа отпервоисточника: евангельский Иуда почти лишен конкретных человеческих черт. Этосвоего рода Предатель в абсолюте – человек, оказавшийся в очень узком кругулюдей, понимающих Мессию, и предавший Его. Вот почему поступок этот страшнеебезумия иудейской толпы, выбравшей Варраву и пославшей на казнь Иисуса. Толпаослеплена, она не ведает, что творит. Иуда ведает, и потому он настоящийпреступник, справедливо проклятый навеки христианским миром. Ему нет прощения,которое может заслужить любой раскаявшийся грешник, творивший злобессознательно.
АндреевскийИуда – не символ, а живой человек. В нем переплелось множество страстей и чувств.Несомненно, что любит он Христа искренне и сильно. Но Иуда обижен им и не можетпримириться с тем, что не он, а Иоанн является любимым учеником Иисуса. Чувстводушевной ревности, испытываемое Иудой, близко и понятно нам. На все идет Иуда,чтобы привлечь внимание и завоевать любовь Учителя. Удивительно широк диапазонэмоциональных оттенков в поведении Иуды: от самоуничтожения до гневногообличения. Пробовал вести себя вызывающе, но не нашел одобрения. Стал мягким ипокладистым — и это не помогло приблизиться к Иисусу. Не один раз,«охваченный безумным страхом за Иисуса», он спасал его отпреследований толпы и возможной смерти. Неоднократно демонстрировал своиорганизаторские и хозяйственные способности, блистал умом, однако встать рядомс Христом на земле ему не удалось. Так возникло желание быть возле Иисуса вцарствии небесном. В последние дни жизни Иуды окружил Иисуса «тихойлюбовью, нежным вниманием, ласкою», «он угадывал малейшиеневысказанные желания Иисуса, проникая в сокровенную глубину его ощущений,мимолетных вспышек грусти, тяжелых мгновений усталости».
Нороковой час близился неотвратимо. Иуда предал сына человеческого целованием.«Целованием любви предаем мы тебя на поругание, на истязания, на смерть!".Он так долго и тщетно ждал поцелуя от Иисуса, который тот дарил своим любимымученикам и никогда — ему, что перед лицом смерти осмелел и поцеловал сам,«вытянувшись в сотню громко звенящих, рыдающих струн». Андреевпомогает осмыслить это чувство в новом аспекте, и после прочтения рассказа мы делаемвывод: от ревности до преступления один шаг. Андреевский Иуда не ради денег(как в одной из Евангелий) совершает свое преступление. Им движет обиженнаялюбовь. И странным образом рассказ Андреева, которого многие церковные критикиобвиняли в кощунстве и безнравственности, наводит на глубоко нравственнуюмысль: любовь не должна быть обиженной, она должна быть благородной.
Любовьк Иисусу открывает многие дотоле неизвестные положительные качества Иуды,непорочные, чистые стороны его души. Парадоксальная совместимость предательстваи лучших качеств в душе героя объясняется только предопределением свыше: Иудане может победить его, но он и не может не любить Иисуса, и вся психологияпредательства заключается тогда в борьбе Личности с предопределением, в борьбеИуды с предначертанной ему миссией. Иуда – совокупность хорошего и плохого,хитрого и наивного, разумного и глупого, любви и ненависти.
Причтении рассказа Андреева неоднократно возникает мысль, что миссия Иудыпредопределена. Ни один из учеников Иисуса не смог бы вынести такое, не смог быпринять на себя такую участь. Действительно, у Леонида Николаевича образыдругих учеников – лишь символы. Так Петр ассоциируется с камнем: где бы он нибыл, чтобы он ни делал – везде используется символика камня. Его внешний вид:крупная голова, широкая грудь, громкий голос: «когда Петр что-нибудь говорил,слова его звучали так твердо, как будто их прибивали гвоздями», движения:«быстро как камень, оторванный от горы двинулся к Иуде Искариот» — всеподчеркивает его близость к камню. Иоанн – любимый ученик Иисуса – этонежность, хрупкость, чистота, духовная красота: «красивый, чистый, не имеющийни одного пятна на снежно-белой совести», но глаза у него «холодные». Фома –прямодушный тугодум, в действительности Фома неверующий, он верит толькофактам. Даже глаза Фомы пусты, прозрачны, в них не задерживается мысль. Так жесимволичны образы других учеников: никто из них не мог предать Иисуса. Иуда –вот тот избранник, которому выпала эта участь, и только он способен на сотворчествов подвиге Иисуса – он тоже приносит себя в жертву. Интересен Иисус в рассказеАндреева. Он загадочен и находится как бы на периферии описываемых событий.Андреевский Иисус носит не столько религиозно мистический характер, сколькоподсознательно-философский.
Таккто же такой Иуда: предатель или верный ученик? А почему «или»? Можетбыть, он то и другое одновременно? Это остается загадкой для читателя. Очевидноодно: Андреев дает возможность поразмышлять над тем, что, казалось бы, не можетбыть подвергнуто переоценке.
«Горетому человеку, которым Сын Человеческий предается…» — это уже цитата изЕвангелия от Марка. Впрочем, подобные слова можно найти и в трех других. Горе…Почему кара должна обязательно прийти извне, может быть, совершающего этотпоступок ожидают муки душевные, как это происходит с героем Андреева. Иудингрех — предательство, совершенное ради корысти — на страницах повести Андреевавыглядит почти как самопожертвование. Отыскать в каждом, даже в самом дурномили скверном человеке хорошее, светлое – не в этом ли заключается смыслхристианства?
Теперьобратим внимание на пространственно-временную организацию рассказа. В своемпроизведении Андреев описывает время предательства и распятия Иисуса Христа –время сакральное.
Всамом начале повести, как только появляется Иуда, время как будто застывает.«Уже десять дней не было ветра, и все тот же оставался, не двигаясь и неменяясь, прозрачный воздух, внимательный и чуткий. И казалось, будто бысохранил он в своей прозрачной глубине все то, что кричалось и пелось в эти днилюдьми, животными, птицами – слезы, плач и веселую песню, молитву и проклятия:и от этих стеклянных и прозрачных голосов был он такой тяжелый, тревожный,густо насыщенный незримой жизнью. И еще раз заходило солнце. Тяжело пламенеющимшаром скатывалось оно книзу, зажигая небо; и все на земле, что было обращено кнему: смуглое лицо Иисуса, стены домов и листья деревьев, все покорно отражалотот далекий и страшно задумчивый свет. Белая стена уже не была белою теперь, ине остался белым красный город на красной горе». Во всем: в тяжелом, тревожномвоздухе, в заходящем солнце, похожем на пламенеющий шар, в красном городе накрасной горе – предчувствие катастрофы. Красный – цвет крови, страдания и боли,смуглое лицо Иисуса – ему предстоит вынести эти муки. Солнце – это жизнь, жизньсына человеческого, но «скатывалось оно книзу, зажигая небо». Иисус долженумереть, только ареал мученичества заставит людей поверить в Бога. Такимобразом, Андреев подчеркивает: распятие Иисуса неизбежно, как неизбежна миссия,выпавшая на долю Иуды.
Нетолько день описывает Андреев, но и ночь. И не просто ночь, а полнолуние,таинственное и мистическое, наполненное тишиной и тьмой. «Так как встала полнаялуна, то многие пошли гулять… В лунном свете каждая белая фигура казаласьлегкою и неторопливою и не шла, а точно скользила впереди своей черной тени; ивдруг человек пропадал в чем-то черном, и тогда слышался его голос. Когда желюди вновь появлялись под луной, они казались молчащими – как белые стены, какчерные тени, как вся прозрачно-мглистая ночь». Ночь – бездна, поглощающая людейи все вокруг. Но все же этот зловещий мрак пронизывает лунный свет. «Лунаосветила половину его (Иуды) лица и, как в замерзшем озере, отразилась страннов огромном открытом глазу». Вновь подчеркивается избранность Иуды.Примечательно то, что предательство Иуда совершает тоже ночью – в то время,когда происходит разгул темных сил.
Чтобыпонять внутреннее состояние героя, нужно обратить внимание на его поведение,движения, которые тоже совершаются во времени. Таким образом, время становитсяи средством раскрытия психологического состояния героя. Иуда спас от разореннойтолпы Иисуса и его учеников, но вместо благодарности и похвал получил лишь гневУчителя. Обиженный Иуда «тихонько плелся сзади, как грязный раб, которому неместо рядом с господином, и понемногу отставал. Оглянувшись, Иуда сошел сдороги и огромными скачками спустился в глубину каменистого оврага. От быстрогои порывистого бега платье его раздувалось и руки вздымали вверх, как дляполета. Вот на обрыве он поскользнулся и быстрым серым комом скатился вниз,обдираясь о камни, вскочил и гневно погрозил горе кулаком… И, внезапно сменивбыстроту движений угрюмой и сосредоточенной медлительностью, выбрал место убольшого камня и сел неторопливо. И так час и два сидел он, не шевелясь иобманывая птиц, неподвижный и серый, как сам серый камень». Время то мчитсябыстро, можно сказать рывкообразно, то течет медленно, почти останавливаясь.Таким способом Андреев дает нам возможность понять, что в душе Иуды –внутренняя борьба, жгучая боль и обида, перетекающая в горе.
Врассказе писатель использует прием ретроспекции. Иисус и ученикиостанавливаются в Вифании и, собравшись вечером, вспоминают прошедший день.«Образы пройденного пути: и солнце, и камень, и трава, и Христос, возлежащий вшатре, тихо плыли в голове, навевая мягкую задумчивость, рождая смутные, носладкие грезы о каком-то вечном движении под солнцем. Сладко отдыхалоутомленное тело, и все оно думало о чем-то загадочно-прекрасном и большом — иникто не вспомнил об Иуде». В прошедшее время врывается вечное время «вечноедвижение под солнцем» — такова жизнь и не только одного человека, но и всегочеловечества.
Когдаже описываются события, происходящие с Иисусом и его учениками на протяжении ихпути, время течет спокойно и равномерно. И даже в тот момент, когда Иударешается на предательство, время не меняет темп своего движения. «А времяравнодушно протекало, и тридцать серебреников лежали под камнем, и близилсянеумолимо страшный день предательства». И вот приближается этот страшный день,и время вновь набирает ход. «Уже не днями, а короткими быстролетящими часамимерилось неумолимое время. И был вечер, вечерняя тишина была, и длинные тениложились по земле – первые острые стрелы грядущей ночи великого боя, когдапрозвучал печальный и суровый голос». Ничто не может отвратить всеобщеечеловеческое горе – смерть самого прекрасного на Земле – Бога-человека.
«Ужевстала луна, когда Иисус собирался идти на гору Елеонскую, где проводил он всепоследние ночи свои. Но непонятно медлил он, и ученики, готовые тронуться впуть, торопили его». Вновь время застывает. Возникает ощущение, что все вокруг:природа, Земля, Бог, Иуда и сам Иисус надеются, что все можно изменить, они нехотят этой чудовищной трагедии.
Ожиданиестрашного мига дается Андреевым через сонное состояние Петра. «И еще раз,громко зевнув, опрокинулся на спину и затих. Затихли и остальные, и крепкий сонздоровой усталости охватил их неподвижные тела. Сквозь тяжелую дремоту Петрвидел смутно что-то белое, наклонившееся над ним, и чей-то голос прозвучал ипогас, не оставив следа в помраченном сознании:
-Симон,ты спишь?
Иопять он спал, и опять какой-то тихий голос коснулся его уха и погас, неоставив следа:
-Такли одного часа не могли вы бодрствовать со мною?»
Сон,желание забыться, поверить в призрачность происходящего – это те чувства,которые испытывают в этот момент все. Но даже после самого глубокого снаприходит пробуждение и подчас оно самое тяжелое. «Пришел в движение весь этотчудовищный хаос». Именно хаос творился вокруг. Крики и шум, лязг оружия,кого-то хватали, тащили, теснили, толкали, распихивали. И среди этого хаоса«безмолвный и строгий, как смерть в своем гордом величии, стоял Иуда изКариота, внутри его все стонало, гремело тысячью буйных и огненных голосов».
Ивновь время застыло. «Ночь тянулась, и костры еще тлели». Ночь насилия ивсемирного зла. Казалось, нет ей конца, нет конца страданиям Иисуса Христа.
«Когдабыл поднят молот, чтобы пригвоздить к дереву левую руку Иисуса, Иуда закрылглаза и целую вечность не дышал, не видел, не жил, а только слушал». Андреевизображает нам, как лично Иуда воспринимает это страшное время, показывает, чтовместе с Иисусом предатель не только участвует в происходящих событиях, но ипереживает то же чувство боли, смешенное со скорбью. Он как будто перестаетсуществовать, умирает, пусть не физически, но духовно.
«Чтослучилось со временем? То почти останавливается оно, так что хочется пихать егоруками, бить ногами, кнутом, как ленивого осла, — то безумно мчится оно скакой-то горы и захватывает дыхание, и руки напрасно ищут опоры». И вновь черезотношения ко времени автор передает не только чувство страдания героев, но ичувства, которые испытывает и он сам, и читатели.
Иисусумер. «Осуществился ужас и мечты. Кто вырвет теперь победу из рук искариота?Свершилось». И время полностью подчиняется ему. «Теперь вся земля подчиняетсяему, и идет он неторопливо … И дальше идет он спокойным и властным шагом. И неидет время ни спереди, ни сзади; покорное вместе с ним движется оно всею своейнезримою громадой».
Опираясьна точку зрения Лотмана, мы будем рассматривать внутренне пространство Иуды иИисуса.
КогдаИуде плохо он выбирает место, похожее либо на овраг, либо на яму. «И впередиего, и сзади, и со всех сторон поднимались стены оврага, острой линией обрезаякрая синего неба; и всюду, впиваясь в землю, высились огромные серые камни –словно прошел здесь когда-то каменный дождь, и в бесконечной думе застыли еготяжелые капли. И на опрокинутый, обрубленный череп похож был этотдико-пустынный овраг, и каждый камень в нем был как застывшая мысль, и их быломного, и все они думали – тяжело, безгранично, упорно». Не случайно сравниваютего чаще всего с ползучими, неприятными тварями – скорпионом, осьминогом.«Огромные глаза, десятки жадных щупальцев, притворное спокойствие – и раз! –обнял, облил, раздавил и высосал, ни разу не моргнувши огромными глазами». Дажев его движениях есть что-то змеиное: «…отполз Иуда, помедлил нерешительно и скрылсяв темной глубине открытой двери», «… точно вылезая из ямы, он чувствовал насвету свой странный череп, потом глаза – остановился – решительно открыл всесвое лицо». Таким образом, Андреев подчеркивает все то, что есть неприятное иотвратительное в Иуде. Но и в таком «чудовище» любовь к Иисусу пробуждаетлучшие качества характера.
Есливнутреннее пространство Иуды замкнуто, с острыми краями, связанное с чем-тонизменным, темным и тяжелым, с землей, то пространство Иисуса устремлено вверх,это свет чистота, легкость, благодать. «И по мере того как смотрел (Иуда),гасло все вокруг него, одевалось тьмой, безмолвием, только светлел Иисус сосвоей поднятой рукой. Но вот и он словно поднялся в воздух, словно растаял исделался такой, как будто весь он состоял из надозерного тумана, пронизанногосветом заходящей луны; и мягкая речь его звучала где-то далеко-далеко и нежно».
Предательствобыло совершено в Гефсиманском саду на Елеонской горе. Неслучайно в настоящеевремя на этом месте построен храм Вознесения Господня.
Светлое,безграничное пространство Иисуса противостоит «тесной, душной комнате, грязной,как все караульни в мире, с заплеванным полом и такими замасленными,запятнанными стенами, точно по ним ходили и валялись», в которой люди жестокоизбивали сына человеческого. Таким образом, Андреев подчеркивает, что внутреннепространство человека, поднявшего руку на Бога-человека, не знающий чувствосострадания и жалости к ближнему, низко, тесно, грязно, заплевано и запятнано,а отмыть его почти невозможно. Иуда же, несмотря на то, что совершил самыйстрашный грех, в рассказе предстает самым отзывчивым, человечным, способныйсострадать, чувствовать и переживать чужую боль. Не выдержав муки совести, онпокончил жизнь самоубийством. «Иуда давно уже, во время своих одинокихпрогулок, наметил то место, где он убьет себя после смерти Иисуса». Как мыможем заметить, не только предназначение сближает Бога-человека и предателя, нои добровольное согласие принять смерть, только Иисус делает это, принявшипроклятие человечества, а Иуда, неся бремя собственного проклятия. Свою смертьИуда обретает тоже на горе, это свидетельствует о возвышенности его миссии иустремленности его к небесам, а не к земле. Дерево, на котором повесился Иудабыло «кривое, измученное ветром, рвущим его со всех сторон, полузасохшее». Также измученна была душа предателя. По одной из легенд, Иуда повесился на осине,которая с тех пор стала дрожать от ужаса при малейшем ветерке, вспоминая Иудупредателя, и приобрела свойство магического оружия, способного поразитьвампиров.
Географическоепространство в рассказе «Иуда Искариот» не имеет границ. Слава об Иисусе ислухи об Иуде, несмотря на то, что в повести описываются лишь несколькоселений, которые Учитель и его ученики посетили, «доходит до одного моря и додругого моря, которое еще дальше».
«Маленькаяона (Земля) стала, и всю ее он чувствует под своими ногами; смотрит намаленькие горы, тихо краснеющие в последних лучах солнца, и горы чувствует подсвоими ногами; смотрит на небо, широко открывшее свой синий рот, смотрит накруглое солнце, безуспешно старающееся обжечь и ослепить, — и небо, и солнцечувствует под своими ногами, Беспредельно и радостно одинокий, он гордо ощутилбессилие всех сил, действующих в мире, и все их бросил в пропасть».
Вновьподчеркивается полное торжество Иуды. Но нужно ли оно ему такой ценой?
Итак,можно сделать вывод: Л.Н. Андреев очень ответственно и умело подошел к выборупоэтических приемов, используемых в этом рассказе. Иуда означает «Бог да будетвосславлен». Уже имя предателя подчеркивает высокую миссию героя.Самопожертвование Иисуса Христа было предопределено. Иуда сознательно совершаетпреступление по прямому повелению Иисуса, чтобы люди, распяв Бога на земле,поняли, до какой степени они жестоки и безнравственны. Портрет Иудыподчеркивает двойственность и неоднозначность его натуры. Им движет обиженнаялюбовь и осознание своей миссии, именно это определяет поведение предателя. Егоотзывы о людях злы, колючи, язвительны, но с другой стороны, его замечания,характеристики и реплики точны, остроумны, проницательны, глубоки по смыслу.Они обличают мудрость главного героя. Таким образом, можно сказать, что передчитателем Иуда предстает ни как предатель в абсолюте, а как ранимый человек,способный переживать и сострадать ближнему, готовый ради искренней и высокойлюбви даже на гнусное преступление. Пространство и время не только организуютсюжет в произведении, но и являются средством раскрытия внутреннего мира Иуды иИисуса, которые с одной стороны, считаются оппонентами друг друга, а с другойстороны — единомышленниками, так как их поступками правит одно желание:возродить человечество. Для раскрытия психологического состояния главного герояАндреев также использует символику красного цвета – цвета страдания и боли.
Ис течением времени слова Луначарского А. В. о том, что повесть «Иуда Искариот»является «литературным шедевром» не теряет своей яркости и справедливости. Правбыл и Львов-Рогачевский, заявив: «Иуда Искариот» — выдающееся произведениенашего времени, оно займет видное место в мировой литературе»1.
Вкритике проводились параллели между повестью Андреева и произведениями другихавторов об Иуде. Так, литературный старовер (А. А. Коринфский), нападая наАндреева за реабилитацию Иуды, вспомнил последнюю ночь Иуды» Г. Гауптмана. Н.Державин, особо остановясь на вопросе о мотивах предательства Иудой Христа,сравнивал повесть Андреева с драмой немецкого писателя Поля Гейзе «Мария изМагдалины», в 1907 г. вышедшей в русском переводе, и отмечал, что у ЛеонидаНиколаевича подход к поступку Иуды философский, а у Поля Гейзе – политический.Волошин провел параллель Иуды с героем индийской мифологии – учеником Кришныцаревичем Арджуном1.
Интереснаинтерпретация образа Иуды у других писателей и режиссеров. Так в романе НикосаКазантзакиса, сценарную адаптацию которого осуществил режиссер Мартин Скосезе всвоем фильме «Последнее искушение Христа», Иуда должен был предать Учителя,чтобы Иисус выполнил свою миссию, поэтому как и Христос он приносит себя вжертву. В произведении же Аркадия и Бориса Стругацких «Отягощенные злом, илисорок лет спустя» Иуда предстает как нищий олигофрен, приблизившийся к компанииХриста и полюбивший последнего. Иисус дает четкие инструкции дурачку Иуде, кудаидти и что говорить, который делает это не понимая значения своих действий. Вфильме «Дракула 2000» вампир является никем иным как иудой Искариотом,проклятый ходить по земле в наказание за предательство Иисуса, ведь даже адотказался принять его. В романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Иуда –молодой человек, лишенный моральных принципов и готовый из-за денег пойти налюбое преступление. И все же можно сказать о том, что рассказ Андреева «ИудаИскариот» оказал огромное влияние на роман Булгакова. Как и Иуда у Андреева,так и Иисус у Булгакова предстают перед нами не просто как символы, а какнастоящие люди со своей психологией.2
3.2 Елеазар
В1906 году в журнале «Золотое руно» был напечатан рассказ Л.Н. Андреева«Елеазар». Как впоследствии автор сам признался Горькому: «С удивительнойбыстротою написал «Елеазара» — рассказ мрачный, как клистирская трубка»1.При создании художник в очередной раз обратился к Библии. Его вниманиепривлекает евангельский сюжет о воскрешении Христом Лазаря. Евангелие от Иоаннагласит, что Лазарь – брат Марии и Марфы, в доме которых часто останавливалсяИисус. Заболев, Лазарь умирает. Христос, предвидя его смерть, возвращается вИудею. Иоанн пишет, что, увидев плачущую Марию, Иисус сам «воскорбел духом ивозмутился…» (Евангелие от Иоанна 11, 33). По его приказу пещеру – местопогребения усопшего – открывают. Иисус «воззвал громким голосом: Лазарь! Идивон. И вышел умерший…»(Евангелие от Иоанна 11, 43-44). Как мы видим, Иоаннничего не сообщает о самом Лазаре: о его внешности, возрасте, характере.Евангелист описанием этого события в очередной раз прославляет Христа и егоОтца (Бога), именем которого тот исцеляет и воскрешает. Ничего не известно одальнейшей судьбе Лазаря. Андреев, положив в основу своего рассказа этот сюжет,не только изменяет имя брата Марии и Марфы (в андреевском тексте он именуетсяЕлеазаром), но и делает его, а не Иисуса главным героем своего произведения.Хотя внимание писателя привлекает история уже известная, но вопрос, которыйвозникает у него, необычен: «А что же было потом, за гранью жизни и что былопотом, после воскресения?»
Л.А.Иезуитова в своем исследовании, посвященном творчеству писателя, замечает, чтооб Андрееве немало говорили как о художнике, которому «присуще настолькообостренное чувство смерти, что оно уничтожает на его полотнах краски жизни ивольно или невольно доводит читателя до состояния страха и ужаса перед жизнью»1.Сам Андреев в письме к Максиму Горькому называет свой рассказ «мрачным», на чтотот немедленно отозвался так: «…это, на мой взгляд, лучшее из всего, что былонаписано о смерти во всемирной литературе. Мне кажется даже, что ты как быприблизился и приближаешь людей к неразрешимой загадке, не разрешая ее, но,страшно близко знакомя с нею. Ее чувствуешь – спокойную, темную, великую своимспокойствием – это удивительно и хорошо»2.
Действительно,при чтении создается впечатление, будто сама смерть смотрит на тебя со страниц книги,своими темными, бездонными, зовущими куда-то глазами. По общепринятойевангельской трактовке воскресение Лазаря Христом – это чудо, несущее радость,благо, добро. Оно заставляет присутствующих поверить в божественную природуСпасителя. Андреева же интересует, чем явилось воскресение для самого Елеазара,и что увидел он по ту сторону человеческого бытия.
Начинаясвое повествование описанием пира, устроенного сестрами Марфой и Марией в честьвоскрешения брата, Андреев уже на первых страницах показываетпротивопоставление двух начал: жизни и смерти, света и тьмы. Теплой радостигостей, пришедших приветствовать Елеазара, противопоставлено его холодноеравнодушие. И даже «пышные, яркие цвета надежды и смеха» (цит. По Андреев Л.Н.Собрание сочинений: В 6 т.Т.2 – М., 1990.), в которое был наряжен Елеазар, немогли скрыть то «новое», «что появилось … в лице … и движениях его». «Очевидно,разрушительная работа смерти над трупом была только остановлена чудеснойвластью, но не уничтожена совсем. На висках Елеазара, под его глазами и вовпадинах щек лежала густая землистая синева; также землисто-синими были длинныепальцы рук, и у выросших в могиле ногтей синева становилась багровой и темной.Раздутое в могиле тело сохранило … чудовищные размеры.». Как видно, внешностьуже воскресшего Елеазара, сохранила все признаки смерти. Но, кроме лицаизменился нрав Елеазара. Андреев расширяет евангельское повествование и вводитописание характера Елеазара до его смерти: «До смерти своей Елеазар былпостоянно весел и беззаботен, любил смех и безобидную шутку. За эту приятную ировную веселость, лишенную злобы и мрака, так и возлюбил его Учитель». Что жемы видим теперь? Теперь перед нами совершенно другой человек, изменились и еговнешность, и характер. Воскресший, он по-прежнему напоминает труп. Но самоестрашное таили в себе не внешность и характер, а глаза Елеазара. Смотрел он«тяжело и страшно, спокойно и просто, без желания что-либо скрыть, но и безнамерения что-либо сказать – даже холодно смотрел он, как тот, кто бесконечноравнодушен к живому». Словно сама смерть смотрела глазами Елеазара. «Человек,попавший под его загадочный взор, уже не чувствовал солнца… и не узнавалродного неба». Люди стали бояться этого страшного своей бездонной пустотойвзгляда, и постепенно Елеазар остался один. Но страдания от этого он неиспытывал, как не испытывал ни к чему радости и интереса. Он уже познал то, чтонаходится за гранью этой жизни. Что же это? «Ничто», «непостижимое там»,«бесконечное», пустота, тьма.
Именноэту мысль утверждает в своем рассказе Леонид Андреев, за что он впоследствии ибудет отлучен от церкви. Его правда о смерти идет в разрез с учениямихристианства. Христос провозглашает жизнь после смерти. Праведных ожидает жизньв райских кущах. Елеазар, как добрый и нравственный человек, несомненно, долженбыл продолжить жизнь, но уже вечную, в садах Эдема. Но рая, оказывается, нет.Там, за чертой вообще ничего нет, пустота, холод и мрак. Жизни после смертинет.
Какмы знаем, Л.Н. Андреев изменил имя главного героя: в Библии – Лазарь, врассказе Елеазар. Что же означают эти имена? Лазарь – «божья помощь». В Библиипрославляется могущество Бога, он сострадает, помогает людям. Это божья помощь– чудо, несущее в себе свет, радость, а главное жизнь. Елеазар значит «богпомог»1, он вернул его к жизни, но надо ли этобыло делать? «ибо до сих пор было так, что смерть знал только мертвый, а живойзнал только жизнь – и не было моста между ними». Первый раз Елеазар умер средиблизких и друзей, был оплакан, ими и погребен со всеми почестями. Не воскресиего Иисус, люди сохранили бы о нем теплую память, в их воспоминаниях, оннавсегда остался бы веселым, добрым, светлым. Христос обрек Елеазара наодиночество (даже сестры покидают его), на людские проклятия. Соседи приносилиему еду не из жалости, а «чего-то боясь». По приказу римского императораАвгуста Елеазара ослепляют, но «загнанное каленым железом в глубину черепа,проклятое знание из засады впивалось оно тысячью невидимых глаз в человека, иуже никто не смел взглянуть на Елеазара». Иисус своим чудом обрек несчастногона страшные мучения.
Толькораскаленное солнце манит Елеазара. «Днем, когда беспощадное солнце становилосьубийцей всего живого, и даже скорпионы забивались под камни и там корчились отбезумного желания жалить, он неподвижно сидел под лучами, подняв кверху синеелицо и косматую, дикую бороду». Даже солнце у Андреева из символа света,радости и источника жизни превращается в атрибут смерти.
Всеразрушающейсиле смерти никто и ничто не может противостоять. Скульптор, создающий шедеврыискусства, любящий жизнь, понимающий истинную красоту, после общения сЕлеазаром сотворил «нечто чудовищное, не имевшее в себе ни одной из знакомыхглазу форм, но не лишенное намека на какой-то новый, неведомый образ. На тоненькой,кривой веточке, или уродливом подобии ее, криво и странно лежала слепая,безобразная, раскоряченная груда чего-то ввернутого внутрь, чего-то вывернутогонаружу, каких-то диких обрывков, сильно стремящихся уйти от самих себя. Ислучайно, под одним из дико кричащих выступов, заметили дивно изваяннуюбабочку, с прозрачными крылышками, точно трепетавшими от бессильного желаниялетать». Эта чудовищная скульптура олицетворяет бездну, тьму и хаос, творящиесяв мире, а эта трепещущая бабочка с прозрачными крылышками – человека, которыйне может противостоять «непостижимому ничто», не может взлететь. Равнодушие ковсему поселилось в скульпторе: и красота, и искусство, и жизнь стали для неголишь пустыми словами, «ложью».
Несмогла этой силе противостоять и созидающая, жизнеутверждающая, чистая любовь.«Разве есть что-то сильнее любви?» — спросил юноша, «гордо и крепко обнимаярукою свою возлюбленную». «И взглянул Елеазар. И всю жизнь продолжали онилюбить друг друга, но печальной и сумрачной стала их любовь, как тенадмогильные кипарисы, что корни свои питают тленом гробниц и остротою черныхвершин своих тщетно ищут неба в тихий вечерний час. Бросаемые неведомою силоюжизни в объятия друг друга, поцелуи они смешивали со слезами, наслаждение – сболью, и дважды рабами чувствовали себя: покорными рабами требовательной жизнии безответными слугами грозно молчавшего Ничто. Вечно соединяемые, вечноразъединяемые, они вспыхивали, как искры, гасли в безграничной темноте».
Неподдается весь этот мрак, холод и пустота человеческому разуму. «И почувствовалмудрец, что знание ужасного – не есть еще ужасное, и что видение смерти – неесть еще смерть. И почувствовал он, что мудрость и глупость одинаково равныперед лицом Бесконечного, ибо не знает их Бесконечное. И исчезла грань междуведением и неведением, между правдой и ложью, между верхом и низом, и в пустотеповисла его бесформенная мысль».
Только«божественному Августу мысль о народе помогла выжить под «губительной силойвзора» Елеазара. «Он вспомнил о народе, щитом которого он призван быть, иострой спасительной болью пронизалось его омертвевшее сердце». Мысль и забота оближнем, сострадание и помощь, которые провозглашал Иисус Христос, могут датьвоскресающую силу.
РассказЛ.Н. Андреева начинается фразой: «Когда Елаазар вышел из могилы, где три дня итри ночи находился он под загадочной властию смерти, и живым возвратился в своежилище, в нем долго не замечали тех зловещих странностей, которые со временемсделали страшным самое имя его». Уже с первых строк мы понимаем, что отчетвремени будет идти с этих зловещих трех дней, которые Елеазар пробыл в могиле.Затем время расширяет свои границы и превращается в бесконечное, в вечное. Ичеловек, и творения его рук – все по сравнению с вечным теряет свое значение,становится бессмысленным и пустым, время перестает существовать. «Остановилосьвремя и страшно сблизилось начало всякой вещи с концом ее. Только чтовоздвигнутый, уже рушился трон Августа и пустота уже была на месте трона иАвгуста. Бесшумно разрушился Рим и новый город стал на месте его и был поглощенпустотою. Как призрачные великаны, быстро падали и исчезали в пустоте города,государства и страны, и равнодушно глотал их, не насыщаясь, черная утробаБесконечного». Всеразрушение и пустота охватили весь мир, нет ни одного уголкана Земле, где продолжала бы властвовать жизнь.
Раскаленноесолнце манит Елеазара, но любит он ночь и холод. «Так, вероятно, силен былхолод трехдневной могилы, так глубока тьма ее, что не было на земле ни такогожара, ни такого света, который мог бы согреть Елеазара и осветить мрак егоочей». Возникает ощущение, что мрак дает ему новые силы для утверждения смертина Земле. «В темноте ты кажешься больше, Елеазар, ты точно растолстел за этиминуты. Уже не кормишься ли ты тьмою?» — говорит скульптор.
Ночь,тяжелая чернота, спокойная и глубокая тьма царят во всем произведении. Этойтьме противостоит красивое облачение Елаезара. «Одели Елеазара пышно вторжественные брачные одежды – как будто время узаконила их, и до самой своейсмерти он должен был оставаться женихом неведомой невесты». В описании егоодежды преобладает желто-золотой и кроваво-пурпурный цвет. «Так с лицом трупа,над которым три дня властвовала во мраке смерть, в пышных брачных одеждах,сверкающих желтым золотом и кровавым пурпуром, тяжелый и молчаливый… сидел он застолом». Золотой – цвет богатства, полноты жизни, радости. Но не простозолотой, а желто-золотой. Андреев использует прием усиления. Но смерть убила вЕлеазаре желание жить, сделала его сердце омертвевшим. «Похоже было на то, какбудто на старый гниющий, уже начавший разваливаться гроб навесили новуюпозолоту и привесили новые, веселые кисти». Гроб и позолота как жизнь и смертьне совместимы. Кроваво-пурпурный – цвет страдания и боли, которые испытывалчеловек, осмелившийся глянуть в глаза Елеазара. «Иногда человек плакал горько;иногда в отчаянии рвал волосы на голове и безумно звал других людей на помощь,но чаще случалось так, что равнодушно и спокойно он начинал умирать, и умиралдолгими годами, умирал на глазах у всех, умирал бесцветный, вялый, сучный, какдерево молчаливо засыхающее на каменистой почве. И первые, те, кто кричал ибезумствовал, иногда возвращались к жизни, а вторые – никогда».
Молчаниюи безмолвной тишине, что царят вокруг Елеазара, противостоят звуки песни,музыки, смех женщин, философствование пьяных, стук подков, веселый шум города.Жизнь и смерть столкнулись друг с другом. Но «словно все богатство его (Рима),все величие зданий, возведенных гигантами, весь блеск, и красота, и музыкаутонченной жизни были лишь отзвуком ветра в пустыне, отблеском мертвых зыбучихпесков… «Кто смеет быть печальным в Риме?» — негодовали граждане и хмурились, ачерез два дня уже весь быстроязычный Рим знал о чудесно воскресшем и пугливосторонился от него». В этом столкновении одерживает победу смерть.
Мрак,холод и тишина, которые как спутники не покидают Елеазара, вызывают уокружающих и читателя в начале чувство вязкой и ленивой скуки, затем оноперерастает в тоску, необъятную пустоту, страх и, наконец, в грозный ужас. Ужасперед смертью, перед бездной, перед этим непостижимым ничто, перед бесконечным– вот настроение этого рассказа.
Первыестроки сообщают нам и о пространстве. Смерть уверенным шагом вошла сначала вдом Елеазара, а затем приобрела всеохватывающий характер. «Вся родная странауже проклинала ненавистное имя чудесно воскресшего, и разбегался народ приодной вести о страшном приближении его».
Внутреннепространство Елеазара – пустыня. Через образ пустыни в этом рассказе Л.Н.Андреев осуществляет мотив одиночества. «Никто не заботился об Елеазаре, неосталось у него близких и друзей, и великая пустыня, обнимавшая святой город,приблизилась к самому порогу жилища его. И в дом вошла, и на ложе егораскинулась, как жена и огни погасила. Никто не заботился об Елеазаре.» Чтобыподчеркнуть нестерпимое одиночество, пустоту вокруг главного героя, пустоту вего душе автор использует прием обрамления. В этой пустыне властвует ветер –символ перемен, солнце – убийца всего живого и песок – символ разрушения.«Вернулся Елеазар в пустыню, и приняла его пустыня свистящим дыханием ветра изноем раскаленного солнца», «твердый мрамор полов под его ногами становилсяподобным зыбучему песку пустыни», в ней нет ничего живого.
Иисусдарит Елеазару жизнь, он воскрешает его, но это воскресение несет в себесмерть. Таким образом, Иисус, совершая гуманный поступок, несущий добро радостьи свет, обрекает Елеазара на вечное одиночество, холодное равнодушие ко всемуживому и на страшное знание: после смерти жизни нет, есть пустота и вечный мрак.Никому и ничему не удалось заполнить эту пустоту, и развеять тьму, поселившуюсяв нем после смерти, правду о которой он познал.
«Новыйзавет господа нашего Иисуса Христа» — это книга, прославляющая Бога-человека.Она имеет свое оформление: каждое новое предложение начинается с новой строки,есть нумерация строк, чаще всего в конце предложения ставится точка с запятой.Подобное оформление текста мы найдем и в рассказе Л.Н. Андреева «Елеазар». Этослова тех, кто «с дерзновенным любопытством, которое сильнее страха и питаетсястрахом, с затаенной насмешкой в душе, приходили к сидящему под солнцем ивступали в беседу».
«Всепредметы, видимые глазом и осязаемые руками, становились пусты, легки ипрозрачны – подобно светлым теням во мраке ночи становились они;
ибота великая тьма, что объемлет мироздание, не рассеивалась ни солнцем, ни луною,ни звездами, а безграничным черным покровом одевала землю как мать, обнималаее;
вовсе тело проникала она, в железо и камень, и одиноки становились частицы тела,потерявшие связь; и в глубину частиц проникала она, и одиноки становилисьчастицы частиц;
ибота великая пустота, что объемлет мироздание, не наполнялась видимым, нисолнцем, ни луною, ни звездами, а царила безбрежно, всюду проникая, всеотъединяя: тела от тела, частицы от частиц;
впустоте расстилали свои корни деревья и сами были пусты; в пустоте грозяпризрачным падением высились храмы, дворцы и дома, и сами были пусты; и впустоте двигался беспокойно человек, и сам был пуст и легок, как тень;
ибоне стало времени, и сблизилось начало каждой вещи с концом ее: еще толькостроилось здание, и строители еще стучали молотками, а уже виделись развалиныего и пустота на месте развалин; еще только рождался человек, а над головой егозажигались погребальные свечи, и уже тухли они, и уже пустота становилась наместе человека и погребальных свечей;
иобъятый пустотой и мраком, безнадежно трепетал человек перед ужасомбесконечного».
Какнам известно, Л.Н. Андреев неоднократно пытался покончить жизнь самоубийством.В молодости он на спор лег между рельсами под проходящий поезд, в минутыдушевных потрясений он стрелял в себя. Возможно, не раз заглянув смерти в глазаЛеонид Николаевич понял, что там за чертой жизни и смерти нет ничего, естьтолько пустота, мрак и холод, бесконечное ничто непостижимое там. И свой ужасот открывшейся ему истины он передал в своем глубоко пессимистическомпроизведении «Елеазар». Этот рассказ своего рода «Новый завет» Смерти.
Такимобразом, можно сделать вывод: в образе Елеазара пред читателем предстает смертьв абсолюте. И на раскрытие этой мысли «работают» все поэтические приемы,выбранные Л.Н. Андреевым. Во-первых, это имя главного героя. Елеазар означает«бог помог». Господь вернул его к жизни, но надо ли было возвращать «жалкийостаток, недоеденный смертью» на землю, где царит радость и любовь к жизни.Во-вторых, это портрет воскресшего. В нем немаловажную роль играет символиказолотого цвета – цвета полноты и радости жизни, которой Елеазар навсегдалишился, и красного – цвета боли и страдания, на которые его обрек Господь,вернув из царства мертвых. В третьих, это его поведение, привычка целый деньсидеть под раскаленным солнцем, а на закате идти за ним в неизвестность, атакже безмолвие главного героя. Пространственно-временная организация текста,во-первых, раскрывает внутренний мир главного героя, где властвует пустыня(пустота), солнце – убийца всего живого, песок – символ разрушения и ветер –символ перемен, а во-вторых, подчеркивает всеохват и вечность смерти.
М.Волошин1 считает поэму Дьеркса «Lazare»толчком к написанию «Елеазара» Андреевым. Действительно, Елеазар Андреева, каки Лазарь Дьеркса, равнодушен к окружающей жизни и хранит тайну молчания. Однакои равнодушие и тайна их разной природы. Дьеркс переносит на Лазаря психологиюпоэта-пернаса. Евгений Деген писал: «Едва ли можно сомневаться, что ужаснаясудьба этого выходца с того света представляется автору несколько аналогичнойсудьбе поэта, несчастного избранника отмеченного среди живущих печатью гения ипроклятия. Лазарь Дьеркса – избранник, постигший тайны мира и молящий ангеласмерти о слиянии с бесконечным».
Основнойисточник, которому восходит текст «Елеазара» и с которым спорит Андреев,«Преступление и наказание» Достоевского. В 4 главе 4 части романа Соня иРаскольников читают легенду о воскрешении Лазаря. Достоевский делает это чтение- нравственно-философской кульминацией романа, в дальнейшем душа Раскольникова,как и Лазарь, «воскреснет», он обретет утраченную связь с окружающими людьми,станет жить в гармонии с собой. Андреев, говоря словами Волошина «ответил навызов» только не Дьеркса, а Достоевского, его Елеазар не знает чуда духовноговоскрешения.
3.3 «Бен – Товит»
В1905 году Андреев пишет рассказ «Бен-Товит», сюжетная канва которого строитсявокруг эпизода, также взятого из Библии. Но план изображения этого событияписатель дает в иной форме, нежели Евангелия. И хотя вопросы и проблемы,поставленные Вечной книгой Андреев, поднимает в своем произведении с новойостротой, читателя он подводит к ним с несколько иной стороны. Мировое посвоему трагизму событие описывается не со слов евангелистов, а через восприятиеего простым иерусалимским обывателем – торговцем Бен-Товитом, представителем тойсамой толпы, так яростно требовавшей распятия Христа. Необычно раскрывается врассказе и одна из вечных библейских тем – борьба добра со злом.Философско-религиозные категории в этом произведении меняются местами: добро,лишенное света кажется злом, а зло, расцвеченное мнимыми добродетелями, выдаетсебя за добро. В связи с перестановкой философских понятий наблюдается исмещение событийного центра в традиционном библейском сюжете. Так, путь Христав рассказе – событие второстепенное. Главным же является зубная боль, мучившая«иерусалимского торговца Бен-Товита» в «тот страшный день, когда свершиласьмировая несправедливость и на Голгофе, среди разбойников, был распят ИисусХристос». Сам Спаситель в восприятии Бен-Товита, его жены и толпы, провожавшейего на казнь, такой же разбойник. А Бен-Товит, совершенно равнодушный кпроисходящему, в чьем сердце не нашлось ни капли сострадания и милосердия кказнимым, поглощен только собственной персоной и выгодным обменом осла.
Взаглавие вынесено имя главного героя, и мы ожидаем, что далее в самом рассказебудет дан внешний и психологический портрет Бен-Товита. Но ожидания наши неоправдываются. Во всем произведении мы не найдем описания внешности этогоперсонажа. Мы узнаем о нем лишь то, что этот Бен-Товит «был добрый и хорошийчеловек, не любивший несправедливости» (цит. По Андреев Л.Н. Собраниесочинений: В 6 т. Т.1. – М.,1990), осыпавший свою жену незаслуженными упреками«не от злого сердца». Глядя с крыши своего дома на толпу, издевавшуюся надИисусом, «добрый» торговец не испытывает ни капли жалости, и вздрагивает не отужаса и отвращения к озверевшей, потерявшей человеческий облик толпе, а отзубной боли: «У-у-у», — застонал он и отошел от парапета, брезгливо равнодушныйи злой».
Напервый взгляд, кажется, будто зубная боль – собственное горе, полностьюпоглотившее сознание и чувства главного героя. «…весь рот и голова полны былиужасным ощущением боли, как будто Бен-Товита заставили жевать тысячураскаленных докрасна острых гвоздей». А мировая несправедливость, совершающаясяна его глазах, кроме равнодушия и злости не вызывает никаких чувств.
Сдругой стороны, может быть, зубная боль – это внутренний, не осознанный самимгероем протест против всемирового зла – распятия на земле Иисуса Христа. Вкаждом человеке есть бездна добра и зла. Возможно, именно эта добрая природнаянатура Бен-Товита не дает ему покоя, заставляет испытывать физическую боль, скоторой неразделимо смешена духовная. «… но перед самым рассветом что-то началотревожить его, как будто кто-то звал его по какому-то очень важному делу, икогда Бен-Товит сердито проснулся – у него болели зубы, болели открыто излобно, всею полнотой острой сверлящей боли». Это призывала его внутренняядобрая и светлая натура, она предчувствовала надвигающееся чудовищноечеловеческое злодеяние.
Какизвестно, 1905 год – это время революционных изменений в России. Революция –это, в первую очередь, безжалостность, жестокость, ужас, которые люди самитворят друг с другом. Может быть, созерцание этого страшного времени вызывает уАндреева разочарование в людях, он перестает верить в их способность любитьближнего, сострадать, помогать. Но в то же время в нем живет надежда, что этозаблуждение, что в каждом человеке где-то очень глубоко в душе еще осталосьчто-то светлое, доброе и чистое, просто обстоятельства заглушили его, поэтомулишь физическая боль заставляет человека понять, что в его душе дисгармония. Инам, вместе с автором, остается только верить, что человек задумается опричинах своего дискомфортного внутреннего и физического состояния и попытаетсячто-то изменить.
Ночеловеку легче и проще жить, не задумываясь о других, не переживая исопереживая окружающим, а заботясь только о себе, «…как бы был он счастлив,если бы не эти зубы». Для Бен-Товита распятие Бога-человека — это зрелище,которое может отвлечь и развлечь. «Посмотри, вон ведут разбойников. Быть может,это развлечет тебя» — говорит Бен-Товиту супруга. «В словах жены звучалосмутное обещание, что зубы могут пройти, и нехотя он подошел к парапету».Именно как зрелище описывает его и Андреев, но зрелище ужасное, от которого всевнутри содрогается. «По узенькой улице, поднимавшейся в гору, беспорядочнодвигалась огромная толпа, окутанная пылью и несмолкающим криком. По серединеее, сгибаясь под тяжестью крестов, двигались преступники, и над ними вились,как черные змеи, бичи римских солдат. Один, — тот, что с длинными светлымиволосами, в разорванном и окровавленном хитоне, — споткнулся на брошенный подноги камень и упал. Крики сделались громче, и толпа подобно разноцветнойморской волне, сомкнулась над упавшим». И не только у читателя чтение этогоэпизода вызывает ужас и слезы, но и внутренняя добрая и светлая натура главногогероя не может проигнорировать это. «Бен-Товит внезапно вздрогнул от боли, — взуб точно вонзил кто-то раскаленную иглу». Неслучайно автор сравниваетозверевшую толпу с природной стихией – «разноцветной морской волной» — она также бездумно, бесчувственно, спонтанно, по инерции совершает свои поступки. И вэтом отношении главный герой похож на нее, он часть толпы. Бен-Товит и сам срадостью присоединился бы к толпе, если бы не болели зубы. Он с завистьюсмотрит на «широко открывшиеся рты с крепкими неболеющими зубами» ипредставляет, «как бы закричал он сам, если бы был здоров». И «добрая» женаБен-Товита, так любящая «говорить приятное», с удовольствием бросает камешек вто место, где медленно двигался поднятый бичами Иисус».
Распятиесына человеческого не только для семьи Бен-Товита является зрелищем иразвлечением. Казалось бы дети, чистые, невинные, безгрешные, должны сострадатьне только Иисусу, но и каждому обреченному на смерть, но они «прибегали ичто-то рассказывали торопливыми голосами об Иисусе Назорее. Бен-Товитостанавливался, минуту слушал их, сморщив лицо, но потом сердито топал ногой ипрогонял: он был добрый человек и любил детей, но теперь он сердился, что онипристают к нему с такими пустяками».
Новсе же Л.Н. Андреев в своем рассказе воплотил надежду в доброту и состраданиелюдей: «… у подножья среднего креста смутно белели какие-то коленепреклонныефигуры».
Врассказе «Бен-Товит» на первый взгляд, время и пространство ограниченно: времяисчерпывается одними сутками, пространство – квартирой главного героя,Замкнутость времени и пространство подчеркивает замкнутость, зацикленностьлюдей на своем горе и неумение их чувствовать боль других, сострадатьокружающим. Но в это страшное настоящее время врывается вечное время, котороепроявляется в столкновении света и тьмы. Оно встречается во всех евангельскихрассказах Л.Н. Андреева. В «Иуде Искариот» свет и чистота – внутреннеепространство Иисуса, а мрак и холод – внутреннее пространство Иуды. В«Елеазаре» солнце подобно главному герою, убийца всего живого, а тьма, ужас ипустота – то, что вносит в эту жизнь воскресший. В «Бен-Товите» солнце – так жекак и все окружающее, свидетель страшной трагедии. Но в отличие от равнодушныхи жестоких людей оно не желает этой казни, для него это самое страшное зло,творящееся в мире. «Так, покачиваясь и стеная от боли, он встретил первые лучитого солнца, которому суждено было видеть Голгофу с тремя крестами и померкнутьот ужаса и горя». Как и в «Иуде Искариот» солнце в «Бен-Товите» — символ света,который несет Иисус людям. Убив сына человеческого, они лишают себя этого светаи погружаются во тьму «… а из глубоких ущелий, с далеких обоженных равнинподнималась черная ночь. Как будто хотела она скрыть от взоров неба великоезлодеяние земли».
Каки в других рассмотренных нами произведениях, красный цвет – цвет страдания иболи имеет место и в этом рассказе. «Солнце, осужденное светить миру в этотстрашный день, закатилось уже за отдаленные холмы, и на западе горела каккровавый след, багрово-красная полоса». И опять Л.Н. Андреев использует приемусиления, чтобы заострить внимание читателя на том, что все в мире стенает имучается от боли и горя, мир как надорванная струна, готовая в любой моментпорваться и перестать существовать без Бога.
Ипространство расширяет свои границы. Вместе с другом Самуилом и своей женойСарой Бен-Товит отправляется «на Голгофу посмотреть на распятых». Мы вновьнадеемся, что, взобравшись на гору, с которой Иисусу суждено было вознестись внебеса к своему отцу Богу, люди «воскреснут», поверят в бога, и эта вера дастсилу доброму, природному началу взять верх над жестоким и злым. Наконец-то людипоймут, какое ужасное злодеяние они совершили и искренне раскаются. Но нашинадежды не оправдываются. «Мельком взглянув на распятых, Бен-Товит взял Самуилапод руку и осторожно повернул его к дому. Он чувствовал себя особенно красноречивым,и ему хотелось досказать о зубной боли». Возвышенному, светлому началу не местов этом низменном, тесном мире.
Рассказназывается «Бен-Товит», но Л.Н. Андреев не дает нам портретной зарисовки этогогероя, а все его чувства, мысли и действия определяет зубная боль, оченькрасочно и ярко описанная в произведении. Таким образом, можно сделать вывод:главный герой произведения не «Бен-Товит», а зубная боль – совесть, внутренняядобрая и светлая натура человека, в которую верит писатель. Как замечали многиекритики, для всего творчества Андреева отправной и конечной точкой являетсячеловек, он — главный объект его исследования. Именно поэтому, на наш взгляд,Леонид Николаевич называл свой рассказ именем героя, а не абстрактным понятием.Пространственно-временная организация текста вновь и вновь возвращает героев ивместе с ними читателя к месту совершения всемирной трагедии. Для читателя этоимеет назидательное значение, автор напоминает нам о случившемся в надежде нато, что впредь это никогда не повторить
евангельский рассказ писатель андреев
Заключение
ЛеонидНиколаевич Андреев – выдающийся писатель, оригинальный и очень талантливыйхудожник. Его творчество является незаменимым вкладом в историю духовной жизнии культуры человечества 20 века. Главной чертой его характера являетсябунтарство и поиск нового. Остро реагирующий на переходность, кризисность всехсфер жизни переломной эпохи, Андреев выступил как художник-искатель,экспериментатор, заражавший самим процессом напряженных, мучительных поисковвсех, кто с ним соприкоснулся. Блок и Горький, Воронский и Вересаев, Бенуа иКиров, Луначарский и Волошин, Короленко и Р. Люксембург – эти и многие другиесовременники и критики Андреева повторяли, что он сделал жизненно необходимойдля каждого из них потребность ответить сейчас, незамедлительно и точно,ответить себе и всем вокруг на вечные, «проклятые» вопросы, открытыечеловечеством в древние времена и актуальные по сей день: о цели человеческогосуществования, о трагедии жизни и смерти, о путях разума, веры и чувства, оборьбе с «мировым злом» за победу человека, за победу добра. Его творческоенаследие нельзя вместить только в одно литературное направление. Многиеисследователи спорили, кем является Леонид Николаевич: реалистом, символистом,мистиком, экспрессионистом или декадентом. Для творчества Андреева характеренпоиск коренного смысла жизни, он стремился стать психологом бесконечныхчеловеческих драм.
Впоисках разгадки бытия человека и мира, Леонид Николаевич обращается к Библии.Но в своих евангельских рассказах он переосмысляет и трансформируеттрадиционный сюжет, тем самым выражает свою точку зрения на события,происходившие 2000 лет назад. Позиция автора новаторская и во многомпротивоположная религиозному учению. Для ее выражения Андреев очень умеловыбирает поэтические приемы. Их очень много, но для анализа мы выбрали лишьнесколько. К ним относятся: заглавие, персонаж, пространство и время.
В данной дипломной работераскрывается значение этих литературоведческих понятий. Заглавие — первая графическивыделенная строка текста, содержащая «имя» произведения, оно является одной изсильных позиций текста и сообщаето главной теме, идеи, проблеме,нравственном конфликте произведения, действующих лицах, сюжете, времени и местедействия, в нем может содержаться эмоциональная оценка героев и описываемыхсобытий… Персонаж – субъект действия и носитель речи. Он имеет как бы двоякуюприроду. Во-первых, он является субъектом изображаемого действия, стимуломразвертывания событий, составляющих сюжет. Во-вторых, он выступает как носительстабильных и устойчивых свойств, черт, качеств. Персонажи характеризуются спомощью совершаемых ими поступков, а также форм поведения и общения (ибозначимо не только то, что совершает человек, но и то, как он приэтом себя ведет), черт наружности и близкого окружения (в частности –принадлежащих герою вещей), мыслей, чувств, намерений. Художественноепространство – это континуум, в котором реализуются персонажи и совершаютсядействия.Художественное время – явление самой художественной тканилитературного произведения, подчиняющее своим художественным задачам играмматическое время, и философское его понимание писателем.
Вцикл рассказов, написанных на библейские сюжеты, входят такие произведения как«Иуда Искариот», «Елеазар», «Бен-Товит». Если в рассказе «Иуда Искариот»главный герой предстает перед нами как ранимый человек, способный переживать исострадать ближнему, готовый ради искренней и высокой любви даже на гнусноепреступление, то в образе Елеазара – смерть в абсолюте. На раскрытие этой мыслии внутреннего мира главных героев «работают» такие художественные приемы какподбор имени, описание портрета, поведения и речи персонажа, художественныедетали, символика цвета, пространственно-временная организация текста.
Иудаозначает «Бог да будет восславлен». Уже имя предателя подчеркивает высокуюмиссию героя. Самопожертвование Иисуса Христа было предопределено. Иудасознательно совершает преступление по прямому повелению Иисуса, чтобы люди,распяв Бога на земле, поняли, до какой степени они жестоки и безнравственны. ПортретИуды подчеркивает двойственность и неоднозначность его натуры. Им движетобиженная любовь и осознание своей миссии, именно это определяет поведениепредателя. Его отзывы о людях злы, колючи, язвительны, но с другой стороны, егозамечания, характеристики и реплики точны, остроумны, проницательны, глубоки посмыслу. Они обличают мудрость главного героя. Пространство и время не толькоорганизуют сюжет в произведении, но и являются средством раскрытия внутреннегомира Иуды и Иисуса, которые с одной стороны, считаются оппонентами друг друга,а с другой стороны — единомышленниками, так как их поступками правит одножелание: возродить человечество. Для раскрытия психологического состоянияглавного героя Андреев использует символику красного цвета – цвета страдания иболи.
Елеазарозначает «бог помог». Господь вернул его к жизни, но надо ли было возвращать«жалкий остаток, недоеденный смертью» на землю, где царит радость и любовь кжизни. В портрете главного героя немаловажную роль играет символика золотогоцвета – цвета полноты и радости жизни, которой Елеазар навсегда лишился, икрасного – цвета боли и страдания, на которые его обрек Господь, вернув изцарства мертвых. В поведении Елеазара ужасает его привычка целый день сидетьпод раскаленным солнцем, а на закате идти за ним в неизвестность, а также безмолвиеглавного героя. Пространственно-временная организация текста, во-первых,раскрывает внутренний мир главного героя, где властвует пустыня (пустота),солнце – убийца всего живого песок – символ разрушения и ветер – символперемен, а во-вторых, подчеркивает всеохват и вечность смерти.
Последнийрассмотренный нами рассказ называется «Бен-Товит», но Л.Н. Андреев не дает нампортретной зарисовки этого героя, а все его чувства, мысли и действияопределяет зубная боль, очень красочно и ярко описанная в произведении. Такимобразом, можно сделать вывод: главный герой произведения не «Бен-Товит», азубная боль – совесть, внутренняя, добрая и светлая натура человека, в которуюверит писатель. Как замечали многие критики, для всего творчества Андрееваотправной и конечной точкой является человек, он — главный объект егоисследования. Именно поэтому, на наш взгляд, Леонид Николаевич называл свойрассказ именем героя, а не абстрактным понятием. Как и в другихпроанализированных нами произведениях, красный цвет – цвет страдания и болиимеет место и в этом рассказе. При описании заката Л.Н. Андреев используетприем усиления, чтобы заострить внимание читателя на том, что все в мире стенаети мучается от боли и горя, вызванного убийством Иисуса, мир как надорваннаяструна, готовая в любой момент порваться и перестать существовать без Бога.Пространственно-временная организация текста вновь и вновь возвращает героев ивместе с ними читателя к месту совершения всемирной трагедии. Для читателя этоимеет назидательное значение, автор напоминает нам о случившемся в надежде нато, что впредь это никогда не повториться.
Ужев рассказе «Иуда Искариот» возникает противостояние света и тьмы, какпротивопоставление внутреннего мира Иуды и Иисуса. Наиболее ярко оно проявилосьв «Елеазаре», когда солнце подобно тьме становится убийцей всего живого. Нодаже это не дает ему возможность победить мрак. В финальной сцене «Бен-Товита»«из глубоких ущелий поднтмается черная ночь». Это противостояние, на нашвзгляд, определяется трагическим мировосприятием Андреева, которое не разподчеркивали многие исследователи.
Библиография
1. Андреев, Л.Н. Иуда Искариот.Повести и рассказы. – М., 2007. – 654 с.
2. Андреев, Л.Н. Собрание сочинений:В 6 т. Т.1– М., 1990. – 638 с.
3. Андреев, Л.Н. Собрание сочинений:В 6 т. Т.2– М., 1990. – 558 с.
4. Библия. Н. З. Евангелие от Матфея,Евангелие от Марка, Евангелие от Луки, Евангелие от Иоанна. Послание римлянам.Псалтирь / Славян, библейский фонд. – СПб.,1997. – 159 с.
5. Бахтин, М.М. Формы времени ихронотопа в романе // philologos.narod.ru /.../hronm ain. Html
6.Бахтин, М.М. Эстетикасловесного творчества. — М., 1979. – 423 с.
7. Баранов, В. Андреев при жизни и сегодня // Андреев Л.Н.Избранное. – Горький, 1984. – 295-301 с.
8. Басинский. Леонид Андреев // Л.Н. Андреев.Проза и публицистика — М., 1998. – 5-12 с.
9. Богданов, В.А. Писатель редкоготаланта и мужества // Андреев Л.Н. Избранное – М., 1988. – 3-18 с.
10. Бугров, Б. Ему было жаль человека// Дневник сатаны: Романы. Повести и рассказы. Письма. Воспоминаниясовременников. – М., 1994. – 5-28 с.
11. Бугров, Б. С. Леонид Андреев.Проза и драматургия. – МГУ, 2000. — 111 с.
12. Введение в литературоведение.Литературное произведение: основные понятия и термины // под ред. Л.В. Чернец.– М., 2000.- 245-308с.
13. Волошин, М. «Елеазар» рассказ Л.Андреева. Лики творчества. — Л., 1988. – 646-655 с.
14.Воровский, В.В. Из истории новейшего романа //Л.Н. Андреев. Проза ипублицистика – М., 1998. – 646-655 с.
15. Гаврилов, А. Т. В поискахразгадки бытия // Андреев Л.Н. Избранное. – М., 1996. – 3-14 с.
16. Гачев, Г.Д. Содержательностьхудожественных форм. Эпос. Лирика. Драма. — М., 1968. – 303 с.
17. Добин, Е.С. Искусство детали.Наблюдение и анализ. – Л.,1975. — 192 с.
18. Дунаев М.М. Православие и русскаялитература в 5 т. Т. 2. – М.,1996
19. Есин, А.Б. Принципы и приемыанализа литературного произведения. Учебное пособие. – М., 2005. – 245 с.
20. Евса Т.И. Заглавия как первыйзнак системы целого текста //Системные характеристики лингвистических единицразных уровней. Сб. ст. Куйбышев, 1986
21. Иезуитова Л.А. Творчество ЛеонидаАндреева 1892 – 1906 – Л.,1976 — 239 с.
22.ИудаИскариот// sir 35/ narod/pages/P.704 htm
23. Кулешов, Ф. И. О прозе Л.Андреева // Красный смех: Избр. рассказы и повести. – Минск.,1981. – 5-20 с.
24. Кривушина, Е.С.Полифункциональность заглавия // Поэтика заглавия художественного произведения.Сб. ст. — Ул., 1991. – 3-18 с.
25. Ланщиков, А. Леонид НиколаевичАндреев. // Андреев Л.Н. Избранное – М., 1982. – 5-18 с.
26. Леонид Андреев. Тема греха ипокаяния в повести «Иуда Искариот» //
27. Литературное наследство. Горькийи Леонид Андреев. Т 72. – М,1965
28. Литературная энциклопедиятерминов и понятий // А. Н. Николюкин – М, 2001. – 176, 849 с.
29. Литературный энциклопедическийсловарь // под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева, — М, 1987.
30. Лихачев Д. С. Избранные работы: В3 т. – Л,1987. Т.1 – 352 с.
31. Лотман Ю. М В школе поэтическогослова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь – М, 1988. – 252-290 с.
32. Львов-Рогачевский. Новейшаярусская литература. 2-е изд. — М.,1924 – 392 с.
33. Мелетинский Е. М. О литературныхархетипах. — М., 1994. –136 с.
34. Михайлов О. Леонид Андреев. Рассказы. – М.,1977. –5-17 с.
35. Особенности осмысления библейскойпроблемы борьбы добра со злом в творчестве Леонида Андреева
36. Ренан Э.Ж. Жизнь Иисуса – М.,1991. – 397 с.
37. Скиталец. Повести и рассказы.Воспоминания. — М., 1960. – 444 с.
38. Смирнова Л.А. Русская литератураконца XIX – начала XX века – М, 1993 – 189-214 с.
39. Страхов И.В. Психологическийанализ в литературном творчестве. — Саратов, 1973. Ч. 1
40. Теория литературы в 2-х томах //под ред. Н.Д. Томарченко. Т.1. – М.,2004 – 179-183, 242-261 с.
41. ФроммЭ. Анатомиячеловеческой деструктивности – М., 1994 -447 с.
42. Фаррар Ф. Жизнь Иисуса Христа –М.,1990 – 340 с.
43. Хализев, В.С. Теория литературы.– М.: Высшая школа, 2000. – 373 с.
44.Чуваков, В. О творчестве Леонида Андреева. Путь обретений и утрат. // Земля:повести, рассказы, фельетоны. – Тула, 1982. — 345-365 с.
45. Чуковский К. И. Из воспоминаний –М., 1958. – 364 с.
46. Штраус Д.В. Жизнь Иисуса –М.,1992. – 527 с.
47. ru/wikipedia/org/wki/Иуда Искариот
48. vseimena.com/info.php