Ярцевская средняя (полная) общеобразовательная школа № 9
Экзаменационный реферат
по литературе
Основные темы и идеи лирики Марины Цветаевой
Выполнила:
учащаяся 11 А класса
Горянова Ирина
Руководитель:
учитель литературы
Давыдова Людмила Николаевна
Ярцево 2007
Оглавление
Самобытный талант Марины Цветаевой. 3
Основные темы лирики М. Цветаевой. Высокое предназначениепоэта в обществе 10
Трепетное отношение к России и русскому слову в поэзииМарины Цветаевой 16
Любовь — святая тема в лирике Марины Цветаевой. 24
Популярность поэзии Марины Цветаевой в наши дни. 30
Список использованной литературы… 34
…Моимстихам, как драгоценным винам,
Настанетсвой черед. Самобытный талант Марины Цветаевой
«Незаконнаякомета» поэзии М.И. Цветаевой вспыхнула на небесах русской литературы,когда ей было всего 18 лет. Сборник «Вечерний альбом» стал первымшагом юной гимназистки в творческое бессмертие.
В этом сборникеона определила своё жизненное и литературное кредо-утверждение собственнойнепохожести и самодостаточности, обеспеченных глубиной души.
Более 70летназад, отвечая на вопрос одной парижской газеты, что вы думаете о своемтворчестве, Цветаева написала:
…Моимстихам, как драгоценным винам,
Настанетсвой черед.
(Моимстихам, написанным так рано…, 1913)
А в 1939году, перед отъездом на родину, заявила: «Стихам моим — всегда будетхорошо». Обе «формулы писательской судьбы» М. Цветаевой сегоднясбылись. Её «черёд» пришел уже тогда, когда писались самые первыестроки, когда живая, горячая сила чувства заставила ощутить в себе поэта. Пришлапора рождения нового — подлинного по таланту и духу! — русского поэта.
Марина ИвановнаЦветаева — мой любимый поэт. Это поразительный феномен не только русскойпоэзии, но прежде всего русской культуры, богатства которой столь неисчерпаемы.Из книг и журналов мы узнаем о различных взглядах цветаевоведов на биографиюпоэта, на ее судьбу. Судьба поэта была сложна и очень трагична. ТворчествоЦветаевой по-настоящему не изучено, не прочитано. Само творчество, сам стильпоэтической глубины — философский — недоступен для понимания без декодирования,стих воспринимается внешне, неглубоко. Самобытность Цветаевой, еенеобыкновенный талант, чувство Родины и любви, эпатаж, цветаевская фронда,максимализм, свойственный юности — все это привлекает молодежь, носамостоятельно дойти до истоков, до корней, понять личность через стихотворение- это очень трудно.
Наша странасейчас переживет тяжелое время, когда с экранов телевизоров провозглашаетсякульт денег, затаптываются понятия доброты, порядочности, чести и честности,патриотизма, любви, когда резко падает уровень культуры. Цветаева, с ее большойлюбовью к Родине, с трепетным отношением к любви, к пониманию долга, поможетнам многое понять и восстановить вечные жизненные ценности.
Еетворчество необходимо изучать именно теперь, когда наше представление онаследии Цветаевой обогатилось новыми текстами — стихотворными циклами,поэмами, эссе, письмами, стал вырисовываться облик, образ крупного явлениярусской культуры. Цветаева явила нам предельно искреннюю силу страстей, ужепозабытых в наш рациональный век, ту силу, у которой любовь и преданность («Ятебя отвоюю у всех времен, у всех ночей…») не слова, а действие,разрывающее словесную оболочку, у которой вера в добро и бескорыстиечеловеческое — единственно возможный путь.
ПоэзияЦветаевой самобытна, и стиль ее стихов очень сложен. Усложненная ритмика,звукопись, сбивающаяся на косноязычие, как будто неконтролируемый синтаксис — этовоплощение замысла в той форме, которая представлялась единственной как дыхание.
В 1934 годубыла опубликована одна из программных статей М.И. Цветаевой «Поэты систорией и поэты без истории». В этой работе она делит художников слова надве категории. К первой относятся поэты «стрелы», т.е. мысли иразвития, отражающие изменения мира и изменяющиеся с движением времени; другие- это «чистые лирики», поэты чувства. К последним она относила себя.
Одна изглавных черт этого «чистого лирика» — самодостаточность, творческийиндивидуализм. Своеобразие цветаевской позиции в том, что ее лирическая героинявсегда абсолютно тождественна личности поэта: Цветаева ратовала за предельнуюискренность поэзии, поэтому любое «я» в стихотворении, по ее мнению, должносоответствовать биографическому «я», с его настроениями, чувствами имироощущением.
ПоэзияЦветаевой — прежде всего вызов миру. О любви к мужу она скажет в раннемстихотворении: «Я с вызовом ношу его кольцо! »; в цикле «Стихи оМоскве» представит себя умершей и противопоставит миру живых, хоронящих ее:
По улицамоставленной Москвы
Поеду — я, ипобредете — вы.
И не одиндорогою отстанет,
И первый комо крышку гроба грянет…
(Настанетдень, — печальный, говорят! 1916)
В этихстихах эмигрантских лет цветаевское противостояние миру получает уже болееконкретное обоснование: в эпоху испытаний поэт видит себя в числе немногих,сохранивших прямой путь чести и мужества, предельной искренности и неподкупности:
Некоторым,без кривизны,-
Дорог даетсяжизнь.
(Некоторым — не закон. 1922)
Но главноепротивостояние в мире Цветаевой — это вечное противостояние поэта и черни,творца и мещанина. Цветаева утверждает право творца на свой собственный мир, правона творчество. Так рождается поэма «Крысолов», в основе сюжетакоторой лежит немецкое предание, под пером поэта получившее иную трактовку — борьбытворчества и мещанства.
Для поэзииЦветаевой характерен широкий эмоциональный диапазон. Ее поэзия строится наконтрасте используемой разговорной или фольклорной и усложненной речевойлексики, речевой стихии. Например, поэма «Переулочки» целикомпостроена на мелодике заговора. Усложнение лексики достигается включением редкоупотребляемых, часто устаревших слов или форм слова, вызывающих в памяти «высокийштиль» прошлого. В ее стихах встречаются, например, слова «уста»,«очи», «лик», «нереида», «лазурь»; неожиданныеграмматические формы, например, окказионализм «лия». Контраст бытовойситуации и обыденной лексики с «высоким штилем» усиливаетторжественность и патетичность цветаевского слога.
Лексическийконтраст нередко достигается употреблением иноязычных слов и выражений,рифмующихся с русскими словами:
О-де-ко-лонов
Семейных,швейных
Счастий (Klein wenig!)
Взять ликофейник?..
(Поезджизни, 1923)
ДляЦветаевой характерны также неожиданные определения и эмоционально — экспрессивныеэпитеты. Так, в стихотворении «Орфей» появляются эпитеты «отступающаядаль», «кроваво-серебряный, серебро — кровавый след двойной», «осиянныеостанки».
Эмоциональныйнакал стихотворения повышается инверсиями («брат нежный мой», «ходзамедлялся головы»), патетическими обращениями и восклицаниями:
И лирауверяла: — мира!
А губыповторяли: — жаль!
…Волнасоленая, — ответь!
(Орфей, 1921)
Выразительностьстихотворения достигается при помощи эллипсиса.
Цветаевская «оборваннаяфраза», незавершенная мыслью, заставляет читателя замереть на высокойэмоциональной кульминации:
Так,лестницею, нисходящей
Речною — вколыбель зыбей,
Так, кострову тому, где слаще,
Чем где-либо- лжет соловей…
Отличительнаяособенность лирики — неповторимая поэтическая интонация, создаваемая искуснымиспользованием пауз, дроблением лирического потока на выразительныесамостоятельные отрезки, варьированием темпа и громкости речи. Паузы передаютсяс помощью многочисленных многоточий и точки с запятой. Кроме того, выделениюключевых слов способствуют «неправильные» с точки зрения традициипереносы, которые нередко дробят слова и фразы, усиливая и без того напряженнуюэмоциональность:
Расстояние,версты, мили…
Нарасставили, рассадили,
Чтобы тихосебя вели
По двумразным концам земли.
(Расстояние,версты, мили! 1925)
Цветоваясимволика выступает как знак художественного мира поэта: «Красною кистьюрябина зажглась…», «золото волос…», «подсолнечная ширь»,«в янтарную лужу».
Творчество М.Цветаевой стало выдающимся и самобытным явлением как культуры «серебряноговека», так и всей истории русской литературы. Она принесла в русскуюпоэзию небывалую дотоле глубину и выразительность лиризма. Благодаря ей русскаяпоэзия получила новое направление в самораскрытии женской души с еетрагическими противоречиями.
Однажды янашла у себя дома сборник Марины Цветаевой и открыла наугад страницу. Там былостихотворение " Мне нравится, что вы больны не мной…". Этостихотворение вызвало у меня бурю эмоций, он близко мне по духу. В дальнейшемоно стало моим любимым среди произведений М. Цветаевой. С того временитворчество Цветаевой меня заинтересовало и в свободное время я стала все чащечитать ее стихотворения. Он то волнуют, то действуют как успокоительное, нообязательно вызывают эмоции. Для себя я выделила доминирующие темы в творчествеМ. Цветаевой: тема дороги, пути — «Всюду бегут дороги…»(1916), «Понагорьям»(1922), " Рельсы" (1923) и др.; тема поэта, его пути ижизни — цикл «Поэт», «Стол», «Разговор с гением»(1928);эволюция темы Родины в произведениях Цветаевой разных лет — цикл «Стихи оМоскве»(1916), «Расстояние: версты, мили…»(1925), «Русскойржи от меня поклон…»(1925), «Лучина»(1931), " Тоска поРодине! "(1934); трагичность, разочарованность женской любви в лирике М. Цветаевой- «Соперница, а я к тебе приду…»(1916), «Я — есмь. Ты — будешь. Междунами — бездна…»(1918), «Поэма Горы»(1924), «Поэма Конца»(1924);пушкинская тема в поэтическом творчестве М. Цветаевой — " Стихи к Пушкину"(1931);поэты-современники в поэтическом мире М. Цветаевой — циклы «Стихи к Блоку»(1916-1921),«Ахматовой»(1916), " Маяковскому"(1921), «ПамятиСергея Есенина»(1926); противоборство творчества и духовного мещанства — поэма«Крысолов»(1925), «Поэма Лестницы»(1926), «Читатели газет»(1935);тема одиночества в любви, дружбе и творчестве; символика лирической ситуациисиротства — «Роландов Рог»(1921), цикл «Ученик»(1921), «Деревья»(1923);тема собственной смерти — «Стихи о Москве»(1916), «Понабережным, где серые деревья…»(1923), «Что, Муза моя? Жива ли еще?»(1925), " Стол"(1933).
МаринаЦветаева, оставаясь верной себе, будучи свободной от каких-то внешних влияний,интеллектуального давления, от подчинения всяким авторитетам, находилась впостоянном поиске, в состоянии чуткого, мучительного осмысления мира. Коткрытию великих тайн мира она шла, следуя нравственной интуиции и чутьюпоэта-романтика. Поэтому ее стихи и стали «свидетелями живыми»пережитого, храня подлинные черты бытия человеческого, бытия исторического.
Смысл жизнипостигается ею через главную проблему своей жизни — проблему творца. Пишутсяциклы стихов о Поэте и поэтах, ей дорогих. Она обращалась в циклах стихов кПушкину, к Ахматовой, к Блоку, к Пастернаку и Мандельштаму, Маяковскому.
Тема Россиив творчестве Цветаевой была одной из ведущих. Теперь уже не принято называтьотъезд за границу Цветаевой бегством, эмиграцией, убедительно рассказано отяжелой изоляции поэта, о чуждости эмигрантской литературной среды, о тоске породной земле. Она пишет такие стихи, как «Русской ржи от меня поклон»,«Расстояния: версты, мили…», «Тоска по Родине», «Рассветна рельсах». Чувство к покинутой Родине проходило тяжелейшие испытания: сознаниевины перед собой и детьми, лишенными Отчизны, дома, будущего. Рождается цикл «Стиховк сыну», в котором она завещает ему свою Русь.
Широк охватлирических тем Цветаевой, но все, как к единому центру, сходятся к любви вразличных оттенках этого своенравного чувства. Это и стихи, посвященные СергеюЭфрону («Я с вызовом ношу его кольцо! „), и Мандельштаму (“Уменя в Москве — купола горят…»), «Вот опять окно», «Мненравится, что вы больны не мной». Любовь строптивая, безудержная, звонкая,нежная — такой ее воспевает Марина Цветаева. Ее героиня не тихая и робкая, асильная и смелая, скрывающая свои чувства женщина, а сильная и смелая, небоящаяся своих чувств; ее душа, как оголенный нерв: кричит, когда больно итоскливо, и радуется, когда любимый отвечает взаимностью. Несколько словЦветаева посвятила мужу Сергею Эфрону. Огромная человеческая преданность ивосхищение выражены в стихотворении «Я с гордостью ношу его кольцо! „
Лирическихтем в творчестве Цветаевой М.И. очень много, но я остановилась на трех из них: темеПоэта, Родины и Любви. Основные темы лирики М. Цветаевой. Высокоепредназначение поэта в обществе
Главная тема,“святая святых» лирики Цветаевой в наши дни — высокое предназначениепоэта, которое достигается отречением от пригибающих душу к земле страстей:
Умирая, нескажу: была.
И не жаль, ине ищу виновных
Есть насвете поважней дела
Страстныхбурь и подвигов любовных
Ты — крыломстучавший в эту грудь,
Молодойвиновник вдохновенья —
Я тебе повелеваю:- будь!
Я — не выйдуиз повиновенья.
(Умирая, нескажу: была, 1918)
Так в лирикуЦветаевой вошел образ парящего над поэтом крылатого гения вдохновения,знаменательно, что это — не Муза, а мужское его воплощение:
Рыцарьангелоподобный — Дом!
Небесныйчасовой…
(Поэт, 1923)
Единственныйгосподин и повелитель, священный Логос, голос выше, во власти которого целикомнаходится поэт.
Цветаевойвсегда было свойственно романтическое представление о творчестве как о бурномпорыве, захватывающем художника: «К искусству подхода нет, ибо онозахватывает», «Состояние творчества есть состояние наваждения», «Поэта- далеко заводит речь». Поэт и дело поэта воплощались для нее сперва вобразах «легкого огня» и несгорающей птицей Феникс, позже — в образе «непредугаданной календарем» беззаконной кометы, в католических понятиях «взрыва»и «взлома». Писать стихи — по Цветаевой — это все «равно чтовскрыть жилы, из которых „неостановимо и невосстановимо хлещут и “жизнь»,и «стих».
Но вихреваяисступленность сочеталась у Цветаевой с упорной работой над поэтическим словом.Гениальность поэта, в ее представлении, — это одновременно и «высшаястепень подверженности наитию», и «управа с этим наитием». Такимобразом, дело поэта предполагает не только согласие со свободной стихиейтворчества, но и овладение ремеслом. Цветаева не гнушалась этого слова:
Я знаю, чтоВенера — дело рук,
Ремесленник,- и знаю ремесло!
Поэтомунаряду с буйством и хмелем в Цветаевой жила железная дисциплина художника,умеющего работать «до седьмого пота». «Творческая воля естьтерпение», — заметила она как-то, и многие ее черновики свидетельствуют обэтом с полной убедительностью (например, варианты к стихотворению «Писалая на аспидной доске…»). Об упорном творческом труде говорит она и встихах, составивших цикл «Стол», и в стихах, обращенных к Пушкину:
Прадеду — товарка:
В той жемастерской!
Каждаяпомарка —
Как своейрукой…
Пелось как — поется
И поныне — так.
Знаем, как «дается»!
Над тобой, «пустяк»,
Знаем — какпотелось!..
(Станок,1931)
При всемтом, будучи опытным мастером изощренной формы, Цветаева видела в ней лишьсредства, а не цель поэзии. Доказывая, что в поэзии важна суть и что тольконовая суть диктует поэту новую форму, она спорила с формалистами: «Точнослова из слов, рифмы из рифм, стихи из стихов, рождаются! ». БорисаПастернака она считала лучшим русским поэтом современности — потому что он «далне новую форму, а новую сущность, следовательно — и новую форму».
Продолжаютее жизнь стихи, проза, в нашем сознании как замечательное явление духа поэзииЦветаевой. Потому что это прекрасная поэзия, рожденная истинным талантом ивдохновением.
Поизвестному рассказу Пушкина, вдохновение «есть расположение души кживейшему восприятию впечатлений, следовательно, к быстрому соображениюпонятий, что способствует объяснению оных».
Этотеоретический аспект. А в «Осени» Пушкин образно воссоздал тосостояние, когда «душа стесняется лирическим волненьем, трепещет и звучит,и ищет, как во сне, излиться наконец свободным проявлением…».
В одномслучае — рассудок, в другом — поэзия. Они не противоречат друг другу.
А вотЦветаева:
На черномнебе — слова начертаны —
И ослепилиглаза прекрасные…
И не страшнонам ложе смертное,
И не сладконам ложе страстное.
В поэте — пишущий,в поэте — пашущий!
Нам знакомоиное рвение:
Легкийогонь, над кудрями машущий, —
Дуновение — вдохновения!
(Вдохновение,1931)
Трудно себепредставить другого поэта, который бы с такою фантастической убежденностьювозвысил надо всем творческое одушевление, как это сделала Марина Цветаева. Цветаевскийобраз вдохновения по главной сути близок к пушкинскому, хотя Пушкин и не считалвдохновение привилегией поэтов. «Вдохновение нужно в геометрии, как и впоэзии», — утверждал он. Но здесь обращает на себя внимание не столькоблизкий пушкинскому взгляду на вдохновение, сколько его резкое возвышение надвсеми страстями человеческими. Ни страх смерти, ни сладость любви — ничто неможет стать вровень с вдохновением. В какие-то счастливые моменты жизни оновозвышает все духовные, нравственные, психические и физические возможностичеловека и с необыкновенной силой проявляет в нем творческое начало, талант.
Вдохновение- та внутренняя сила, которая и нас, читателей, заражает волнением художника,заставляет сопереживать ему, воспринимать стихи с безоглядным довершением. Этопик творческого самочувствия и самоотдачи поэта.
Но нетолько, конечно, преданность поэзии давала Цветаевой силу преодолевать тяжкиеобстоятельства жизни, и внушало веру в будущее. Она в какой-то мере воплотила всебе многие черты русского национального характера, те его черты, которыепрежде всего сказались и в Аввакуме с его гордыней и полным презрением к бедами напастям, преследовавшим огнепального протопопа, и уже в литературном образеЯрославны, всю страсть души отдавшей любви…
Осмысливаясвое положение в русской поэзии, Цветаева отнюдь не принижает собственныхзаслуг. Так, она естественно считает себя «правнучкой» и «товаркой»Пушкина, если не равновеликой ему, то стоящей в том же поэтическом ряду:
Вся егонаука, —
Мощь. Светло- гляжу:
Пушкинскуюруку
Жму, а нелижу.
(Станок,1931)
Встихотворении «Встреча с Пушкиным» она воображает встречу с великимпоэтом. По-человечески она ощущает его таким же, вполне реальным существом, каки она сама; ему можно распахнуть свою душу, что она и делает: «Встреча сПушкиным» — стихотворение — исповедь, оно не о Пушкине, а о себе.
Пушкин! — Тызнал бы по первому взору,
Кто у тебяна пути.
И просиялбы, и под гору в гору
Не предложилмне идти.
(Стихи кПушкину, 1931)
Она бы шларядом, «не опираясь на смуглую руку». Почему «не опираясь»?Потому, что ее лирическая героиня — поэт, а не поэтесса; она Пушкину — товарищ,собрат. Неровня, но «коллега» по ремеслу.
В творчествеЦветаевой есть интересная черта: часто крупные темы вливаются в стихотворения — миниатюры, представляющие собой своеобразную квинтэссенцию ее чувств илирических размышлений. Таким стихотворением можно назвать «Вскрыла жилы: неостановимо»(1934), в котором слились и сравнение творческого акта с самоубийством, и мотиввечного конфликта художника с непонимающим его «плоским» миром. Вэтой же миниатюре — осознание вечного круговорота бытия — смерть, питающаяземлю, — из которой растет тростник, — питает будущую жизнь, подобно тому, каккаждый «пролитый» стих питает творчество настоящего и будущего. Крометого миниатюра раскрывает также цветаевскую идею «сосуществования»времен (прошлого и будущего) — в настоящем, идею творения во имя будущего,часто — мимо настоящего, вопреки сегодняшнему непониманию («через край — имимо»).
Дажецветаевская страстность передана здесь, но не через дробление фразы, а спомощью повторов, придающих эмоциональный накал действию — «выхлесту»жизни и стиха («неостановимо», «невосстановимо» и т.д.). Причемодни и те же слова, относящиеся и к жизни, и к стиху, подчеркиваютнеразрывность жизни, творчества и смерти художника, всегда живущего напоследнем вздохе. Эмоциональное напряжение достигается и графическимисредствами — выделением ключевых слов с помощью знаков препинания:
Вскрыла жилы:неостановимо,
Невосстановимохлещет жизнь.
Подставляйтемиски и тарелки!
Всякаятарелка будет — мелкой,
Миска — плоской.
Через край — и мимо —
В землючугунную, питать тростник.
Невозвратно,неостановимо,
Невосстановимохлещет стих.
(Вскрылажилы: неостановимо, 1934)
Одно изнаиболее характерных состояний Цветаевой-поэта — состояние абсолютногоодиночества. Оно вызвано постоянным противостоянием с миром, а такжехарактерным для Цветаевой внутренним конфликтом между бытом и бытием.
Этотконфликт пронизывает все ее творчество и приобретает самые разные оттенки: этонесовместимость небесного и земного, ада и рая, демонического и ангельскогоначел в человеке; высокого избранничества поэта с его мирским существованием. Ив центре этого конфликта сама Марина Цветаева, совмещающая в себе и демонизм, иангельское начало. Порой она видит разрешение конфликта в собственной смерти: у«новопреставленной болярыни Марины» сквозь повседневное лицо «проступитлик». Цветаева считала творчество поэта работой, которую необходимовыполнять идеально, доводя до совершенства. Но эта работа не могла продвигатьсябез повелений голоса свыше, некой Музы, во власти которой целиком находитсяпоэт. Именно этот голос свыше приносит вдохновение, которое выше всех страстейчеловеческих и без которого не появилось бы на свет ни одно стихотворениеМарины Цветаевой. Трепетное отношение к России и русскому слову впоэзии Марины Цветаевой
Любовь кродине — истинно поэтическое свойство. Без любви к родине нет поэта. И путьЦветаевой в поэзии отмечен многими знаками этой любви — вины, любви — преданности,любви — зависимости, любви, которая, наверное, диктовала даже и ошибочныепоступки в ее жизни.
«Проститеменя, мои горы!
Проститеменя, мои реки!
Простите меня,мои нивы!
Проститеменя, мои травы! „
Мать — крестнадевала солдату,
Мать с сыномпрощалась навеки…
И снова изсгорбленной хаты:
“Проститеменя, мои реки! „
(Проститеменя, мои горы!, 1918)
Истоки еехарактера — в любви к России, к русской истории, к русскому слову. Она пронеслаэту любовь через все скитания, беды и несчастья, на которые сама себя обрекла икоторыми вдобавок наградила ее жизнь. Она выстрадала эту любовь. И непоступилась ею, не поступилась своей гордостью, своим поэтическим достоинством,святым, трепетным отношением к русскому слову.
Онеподатливый язык!
Чего быпопросту — мужик,
Пойми,первая и до меня:
Россия,родина моя.
Но и сКалужского холма
Неоткрывалася она —
Даль — тридевятаяземля!
Чужбина,родина моя!
Даль, прирожденная,как боль,
Настолькородина и столь
Рок, чтоповсюду, через всю
Даль — всюее с собой несу!
Даль,отдалившая мне близь,
Новая даль,говорящая: “Вернись
Домой!»
Со всех — догорних звезд -
Меняснимающая мест!
(Родина,1932)
Вот она,сила притяжения родной земли, вот она, генетическая связь с землею предков,дающая надежду хотя бы на то, что сын, которого она благословляет навозвращение в Россию, «свой край, свой век» не будет «отбросомстраны своей». [1]
Расставаниес родиной было очень тяжелым для Цветаевой. Это было время осмысления прошлогои обобщения случившегося. Трагическое ощущение конца пронизывает все, что онаделает в эти месяцы. Прежде всего, надо было ответить на собственный вопрос: почему?Почему я не могу больше здесь жить? Пережив две революции, гражданскую войну,военный коммунизм, дожив при большевиках до НЭПа, она уже была твердо уверена,что ей эта власть не «по нраву». НЭП выглядел еще отвратительнеевоенного коммунизма. Цветаева пишет голодающему в Крыму Волошину: «ОМоскве. Она чудовищна. Живой нарост, гнойник. На Арбате 54 гастрономическихмагазина: дома извергают продовольствие… Люди такие же, как магазины: даюттолько за деньги. Общий закон — беспощадность. Никому ни до кого нет дела. МилыйМакс, верь, я не из зависти, будь у меня миллионы, я бы все равно не покупалаокороков. Все это слишком пахнет кровью. Голодных много, но он где-то по норами по трущобам, видимость блистательна. „[2]Надо бежать, потому что нельзя жить в стране, где “слишком пахнет кровью».Это не просто бегство, но и протест, потому что она предпочла бы умереть, чемподчиниться чужой воле, несправедливой, жестокой власти. Она понимает, что еерешение правильно и неотвратимо, но переживается оно тяжело. В такие моментыособенно ясно осознается неразрывность с тем, что готова оставить навсегда. ДляЦветаевой расставание с Россией ассоциируется со смертью, отделением души оттела:
Дух от плотикосной берет развод…
Но мысль опогибших, о том, что кровь была пролита напрасно, вызывает в ней гнев отречения.По стране прокатился вопль «за что боролись? », последовал рядсамоубийств среди тех, кто видел в НЭПе измену революции. Цветаева отрекаетсяот «кровавой» и «лютой» родины, отрекается от «дивногогорода», так с нею сросшегося, так ею любимого и воспетого. Отрекается — сознательно,в полной трезвости представлений о будущем. Отъезд, прощание — взгляд не тольков прошлое, но и в будущее.
Стихотворение«Рассвет на рельсах» — взрыв тоски по Родине. Но родине идеальной, неисковерканной, не измученной:
Покаместдень не встал
С егострастями стравленными,
Во всюгоризонталь
Россию восстанавливаю…
Далее идетрассказ о жизни М. Цветаевой в Чехии.
Из сырости — и свай,
Из сырости — и серости.
Покаместдень не встал
И невмешался стрелочник.
Эти строкиисполнены щемящей боли от убогости «жизни, как он есть», с еенеизбывной нищетой, отголоски собственных кочевий с квартиры на квартиру:«Спаси Господи, дым! — Дым — то, Бог с ним! А главное сырость!»
В следующейстрофе она обращает внимание на слово «стрелочник». Что это застрелочник, который мешает ей восстанавливать Россию? Наверное, этот стрелочник- время, которое хочется забыть, вычеркнуть из памяти.
Из Россииуезжали не только писатели и поэты, не принявшие крови революции, уезжали и те,кто озлобился на большевиков, кто перестал им верить, верить в святость этогодела. Вот как Цветаева рассказала о массовом переезде за границу:
И — ширераскручу:
Невидимымирельсами
По сыростипущу
Вагоны спогорельцами:
С пропавшиминавек
Для Бога илюдей!
(Знак: сорокчеловек
И восемьлошадей)
Людиуезжали, одни — больные душой, другие — опустошенные, пропавшие навек «длябога и людей! ». Это плач поэта о потери веры в добро, в то, что жизньвообще невозможна на той территории, что звалась Россией, Родиной. Но, уехав заграницу, многие не нашли там приюта, они чувствовали себя, как и Цветаева, оченьодиноко. Но нет пути назад:
Так,посредине шпал,
Где дальшлагбаумом выросла.
Из сырости ишпал,
…Безнизости, без лжи:
Даль — дадве рельсы синие…
Эй, вон она!- Держи!
По линиям,по линиям…
И оченьскоро, через две недели, Цветаева напишет еще одно стихотворение «В сиромвоздухе загробном», которое продолжит тему одиночества и тоски, начатую в «Рассветена рельсах».
Средипатриотических стихотворений Цветаевой есть одно совершенно удивительное — «Тоска по родине!.. », где все нужно понимать наоборот. Такиепронзительные, глубоко трагические стихи мог написать только поэт, беззаветновлюбленный в родину и лишившийся ее.
Корчась оттоски по родине и даже пытаясь издеваться над этой тоской, Цветаева прохрипит:
Тоска породине! Давно
Разоблаченнаяморока!
Мнесовершенно все равно —
Гдесовершенно одинокой
Быть…
Она даже срычанием оскалит зуб на свой родной язык, который так обожала, который такумела нежно и яростно мять своими рабочими руками, руками гончара слова:
Не обольщусьи языком
Родным, егопризывом млечным.
Мнебезразлично на каком
Непонимаемой — быть встречным!
Дальше мынатыкаемся на «домоненавистнические» слова:
Всяк дом мнечужд,
Всяк храммне пуст…
Затемследует еще более отчужденное, надменное:
И все — равно,и все — едино…
И вдругпопытка издевательства над тоской по родине беспомощно обрывается, заканчиваясьгениальным по своей глубине выходом, переворачивающим весь смысл стихотворенияв душераздирающую трагедию любви к родине:
Но если подороге — куст
Встает,особенно рябина…
И все. Толькотри точки. Но в этих точках мощное, бесконечно продолжающееся во времени, немоепризнание в такой сильной любви, на которую не способны тысячи вместе взятыхстихотворцев, пишущих не этими великими точками, каждая из которых как каплякрови, а бесконечными жиденькими словами псевдопатриотических стишков. Можетбыть, самый высокий патриотизм — он именно всегда таков: точками, а не пустымисловами?
«Всеменя выталкивает в Россию, — писала Цветаева А.А. Тесковой еще в начале 1931 г.,имея в виду сложность своего положения в среде эмигрантов, — в которую я ехатьне могу. Здесь я не нужна. Там я невозможна»[3].Это признание нужно рассматривать в двух аспектах. С одной стороны — трезвоепонимание своих возможностей — невозможностей — «здесь» и «там».С другой — «ехать не могу». Обратите внимание, Цветаева не говорит «нехочу». Случайно ли это? Думала ли она о возвращении в Россию — если бы еене «выталкивало»? Она собиралась вернуться не раньше, чем через 10лет. Что же изменилось? Почему Цветаева добровольно вернулась в Советский Союз?Переменилось ли ее отношение к большевикам, приняла ли она советскую власть? Икак связано «все выталкивает» с «тоской по родине»? Сложныйкомплекс причин, долгий путь раздумий — и накануне отъезда: «выбора небыло».
В Россиюрвался муж, и Цветаева знала: если он уедет, она поедет за ним. Тех, кто уезжалили был готов уехать, вела любовь к России, вера в нее и — что, может быть, ещеважнее — глубокое ощущение своей ненужности, неуместности, отщепенства встранах, где им приходилось жить. На какое — то время и Цветаева поддаласьэтому настроению — не для себя, для сына…Наверное, только так можно объяснитьвозникновение цикла «Стихи к сыну» в январе 1932 г.
Здесь она вовесь голос говорит о Советском Союзе как о новом мире новых людей, как о странесовершенно особого склада и особой судьбы («всем краям наоборот») неудержиморвущейся вперед — в будущее, в само мироздание — «на — Марс». Во тьмедичающего старого мира сам звук «СССР» звучит для поэта как призыв кспасению и весть надежды. Две важнейшие, выстраданные темы переплетаются в этихпредельно искренних и горячих стихах: «отцов», виноватых всобственной беде и несущих заслуженную кару за свою вину, и «детей»,к вине родителей непричастных, отнять у которых мечту о новой России со стороны«отцов» было бы преступлением. Речь матери, обращенная к сыну, звучиткак завещание, как непреложный завет и как собственная, почти безнадежная,мечта:
Призывное: СССР,-
Не менее вотьме небес
Призывное,чем: SOS.
Нас Родинане позовет!
Езжай, мойсын, домой — вперед —
В свой край,в свой век, в свой час, — от нас…
(«Стихик сыну», 1932)
Лучшеумереть стоя, чем жить на коленях. Вероятно этим девизом пользовалась МаринаЦветаева, уезжая из Москвы. Она предпочла бы умереть, чем подчиниться чужойволе. Тема России является одной из главных тем лирики Цветаевой. Это и памятьо той России, которую она оставила в 22, и интерес к Советскому Союзу, вкоторый она не хотела бы вернуться из страха быть непонятной, ненужной. Но,несмотря на почти физическую боль от непонимания и неприятия ее лирике в роднойстране, она сюда возвращается. Это ее дом, ее земля, ее страна. Стихи,написанные во время эмиграции Цветаевой, выражают ту нежную, трепетную иогромную любовь, которую она испытывала к России, ту бурю эмоции, которуюневозможно было остановить, да, наверное, она и не пыталась этого сделать. Любовь — святая тема в лирике Марины Цветаевой
Еще однасвятая тема лирики Цветаевой — тема любви. Я не знаю другой такой поэтессы,которая бы так писала о своих чувствах.
Отобольщения к разочарованию — таков «любовный крест» цветаевскойгероини; страсти и характеры раскрывались в стихах, образы живых людей начисторазрушались в его сознании. Единственный человек, чей образ ни в жизни, ни впоэзии не только не был разрушен, но совершенно не потускнел, был Сергей Эфрон." Писала я на аспидной доске…" — так называется стихотворение,посвященное мужу. В нем Цветаева признается в любви: четырехкратный повторслова «любим» говорит о желании этого чувства, о радости, о счастье:
И, наконец,- чтоб было всем известно! —
Что ты любим!любим! любим! любим! —
Расписываласьрадугой небесной.
Ей малоземли, ей нужно небо, чтобы и оно слышало и знало о ее любви. В последнихстроках стихотворения Цветаева дает обет увековечить имя мужа:
Непроданноемной! — Внутри кольца!
Ты уцелеешьна скрижалях.
Поэт — всегдаувлекающаяся натура, поэт, любя, забывает обо всем на свете, кроме тогочеловека, которого избрал своей половиной. Марина Цветаева сама творилалюбимого человека, создавала его таким, каким хотела вдеть и разбивалась, когдаэтот человек не выдерживал ее натиска чувств, напряженности отношений,состояния «быть всегда на гребне волны». Мы знаем, что Цветаева непроста в отношениях с людьми, это ее суть, ее состояние. Любви она отдаваласьвся, без остатка, без оглядки. В стихотворении цикла «Н. Н.В. » «Пригвождена»,посвященного Вышеславцеву, художнику — графику, интереснейшему человеку, данапофеоз любви неслыханной, грандиозной, не боящейся смерти. Почти каждая строказдесь звучит формулой:
Пригвожденак позорному столбу,
Я все жскажу, что я тебя люблю.
…Ты непоймешь, — малы мои слова! —
Как мало мнепозорного столба!
(Пригвождена,1920)
Никакаяколлизия не сможет оказаться равной этой любви, ради которой героиня поступитсявсем:
Что, если бзнамя мне доверил полк,
И вдруг быты предстал перед глазами —
С другим вруке — окаменев, как столб,
Моя рука бывыпустила знамя…
Цветаевскаягероиня готова умереть ради любви; быть нищей, она не боится потерять кровь,потому что даже в неземной жизни — в краю «целований молчаливых» — онабудет любить своего избранника.
Цветаевапротивопоставляет любовь матери к сыну и любовь женщины к мужчине, полагая, чтодаже мать не способна так любить свое дитя, как женщина — мужчину, и потомумать готова за сына «умереть», а она — «умирать».
Когда вземной, обычной жизни женщина любит мужчину, она пытается быть гордой, дажеесли ее очень тяжело, не унижаться, не опускаться до того состояния, когдасамому мужчине будет неприятно находиться рядом.
«Поправ»последнюю часть — «Прениже ног твоих, Прениже трав», она неопустилась, она не потеряла гордость (что гордость — когда любишь?!) потому,что пригвождена рукой любимого — «березкой на лугу». Она не боитсясплетен и осуждений: «И не рокот толп — То голуби воркуют утром рано…»
Третья частьэтого стихотворения отличается от двух первых: в ней шесть двустиший, из нихпервая и последняя строфы звучат гимном любви. Гимном цветаевской любви, ибокаждая женщина в любви способна «быть — или не быть», для нее если «быть»- то с любовью, любимой, если «не быть» — то не быть вообще:
Ты этогохотел. — Так. — Аллилуйя.
Я руку,бьющую меня, целую.
…В громкафедральный — дабы насмерть бить! —
Ты, белоймолнией взлетевший бич!
(Пригвождена,1920)
Молния — онаубивает, она мгновенна, но умереть от руки любимого человека, видимо, дляцветаевской героини — счастье, потому и стоит в конце строки восклицательныйзнак.
Несколько словЦветаева посвятила мужу Сергею Эфрону. Огромная человеческая преданность ивосхищение выражены в стихотворении «Я с гордостью ношу его кольцо!»
Он тонокпервой тонкостью ветвей.
Его глаза — прекрасно- бесполезны! —
Под крыльямираспахнутых бровей —
Две бездны…
(СергеюЭфрону, 1920)
Совсем ещемальчик — ему шел восемнадцатый год — он был на год моложе Марины. Высокий,худой, чуть смуглый. С прекрасным, тонким и одухотворенным лицом, на которомлучились, сияли, грустили огромные светлые глаза:
Естьогромные глаза
Цвета моря…
(СергеюЭфрону, 1920)
Семейные, «эфроновские»глаза — такие же были у сестер Сережи, а потом и у дочери Цветаевой. «Входитнезнакомый человек в комнату, видишь эти глаза и уже знаешь — это Эфрон,»- сказал один художник, знавший их всех в Коктебеле.
Может быть,все началось с коктебельского камушка? Множество полудрагоценных камней таилосьна коктебельских пляжах, откапывали, коллекционировали, гордились друг переддругом своими находками. Как бы то ни было на самом деле, Цветаева связала своювстречу с Сережей с коктебельским камешком.
«1911 г.Я после кори стриженная. Лежу на берегу, рою, рядом роет Волошин Макс.
Макс, явыйду замуж только за того, кто из всего побережья угадает, какой мой любимыйкамень.
Марина! (Вкрадчивыйголос Макса) — влюбленные, как тебе, может быть, уже известно, — глупеют. Икогда тот, кого ты полюбишь, принесет тебе (сладчайшим голосом) …булыжник, тысовершенно искренне поверишь, что это твой любимый камень!
…С камушком- сбылось, ибо С.Я. Эфрон…чуть ли не в первый день знакомства открыл и вручилмне — величайшая редкость! — …сердоликовую бусу, которая и по сей день со мной.»
Марина иСережа нашли друг друга мгновенно и навсегда. Их встреча была тем, чего жаждаладуша Цветаевой: героизм, романтика, жертвенность, высокие чувства. И — самСережа: такой красивый, юный, чистый, так потянувшийся к ней как кединственному, что может привязать его к жизни.
В началепути Марине не терпелось вылепить своего героя по образу, сотворенному еевоображением. Она проецирует на Сережу отблеск славы юных генералов — героев1812 г., старинного рыцарства; она не просто убеждена в его высокомпредназначении — она требовательна. Кажется, ее ранние стихи, обращенные кСереже, повелительны, Цветаева стремится как бы заклясть судьбу: да будет так!
Я с вызовомношу его кольцо
Да, вВечности — жена, не на бумаге. —
Егочрезмерно узкое лицо
Подобношпаге…
НачинаетЦветаева стихотворение, в котором рисует романтический портрет Сережи изагадывает о будущем. Каждая строфа его — ступень, ведущая вверх, к пьедесталу- или эшафоту? — последних строк:
В его лице ярыцарству верна.
Всем вам,кто жил и умирал без страху! —
Такие — вроковые времена —
Слагаютстансы — и идут на плаху.
(СергеюЭфрону, 1920)
Она еще немогла предположить, что «роковые времена» не за горами. Нет сомненияв том, что почувствовала себя старшей, взрослой рядом с этим юношей. ПолюбивСережу, — сама недавно подросток — Марина приняла на себя его боль и ответственностьза его судьбу. Она взяла его за руку и повела по жизни. Но если она сама былавне политики, то Эфрон пошел воевать на стороне Белой армии, хотя по логикесемейной традиции Сергею Эфрону естественнее было оказаться в рядах «красных».Но тут в поворот Судьбы вмешалось и смешанное происхождение Эфрона. Ведь он былне только наполовину евреем — он был православным. Как сорвалось у Цветаевойслово " трагически"?
В его лицетрагически слилось
Две древнихкрови…
(СергеюЭфрону, 1920)
Почему — трагически?Сам ли он ощущал двойственность своего положения полукровки и страдал от этого?И не оно ли заставляло больнее звучать слово «Россия», «мояРоссия»?
Трагизмположения заключается в том, что выбор, сделанный им, не был окончательным. Егошвыряло из стороны в сторону: Белая армия, отход от добровольчества, чувствосвоей «вины» перед новой Россией…Пока же, летом 1911 года, будущеерисовалось счастливой сказкой. С Цветаевой произошел огромный жизненный перелом:появился человек — любимый! — которому она была необходима. Поэтомустихотворение и заканчивается строфой, которая звучит, чуть ли не формулой:
В его лице ярыцарству верна.
Как и любогопоэта, тема любви не могла обойти творчество Цветаевой. Любовь для нее самоесильное чувство на земле. Ее героиня не боится смело говорить о своих чувствах,не боится позора, связанного с признанием в любви. Марина Цветаева несколькострок посвятила мужу, Сергею Эфрону. Высоту, на которую Цветаева поднимала встихах своего мужа, под силу было выдержать только человеку безукоризненному. Большени к одному реальному человеку не обращалась она с такой требовательностью — развечто к самой себе, никого не поднимала так высоко. От обольщения к разочарованию- таков «любовный крест» цветаевской героини. Популярность поэзии Марины Цветаевой в наши дни
Изучениетворчества М. Цветаевой только начинается. Значительная часть ее архива,находящегося в ЦГАЛИ, закрыто по распоряжению ее дочери. К тому же нет доступаи к беловым тетрадям художественных произведений и, таким образом, весьцветаевский архив будет открыт для исследователей в будущем.
Начиная с1965 года произведения Марины Цветаевой — и поэзия, и проза, и переводы — становятсядостоянием самого широкого читателя. Цветаеву печатает множество журналов,выходят сборники и альманахи; постоянно, год за годом выходят и книги. Общийтираж цветаевских изданий давно перешагнул за полмиллиона. Так возвращалось «домой»творчество Марины Цветаевой, которое «живет, и будет жить во славу своейстраны». [4]
Если наслова Цветаевой поют песни в известных кинофильмах, и эти песни сталипопулярными, то это, наверное, и есть народное признание. «Для того чтобыстать народным поэтом, нужно дать целому народу через тебя петь,» — писалаЦветаева. На слова ее писали и пишут музыку известные композиторы — Д. Шостакович,Б. Чайковский, М. Таривердиев; очень трудно перечислить всех поэтов,посвятивших Цветаевой стихи — А. Ахматова, П. Антокольский, А. Вознесенский… Вгороде Александрове проходят летние «Цветаевские праздники поэзии».
Даже сейчаспока трудно в нескольких словах объяснить значение Марины Цветаевой для русскойпоэзии и для всех нас. Ее не впишешь в рамки литературного течения, в границыисторического отрезка времени. Она необычайна своеобразна, трудноохватима ивсегда стоит особняком. Но по мудрому слову Гете, личный, субъективный, «единичныйслучай преображает всеобщий интерес и поэтичность именно потому, что о немзаговорил поэт». Да еще, прибавим, такой поэт, как Цветаева…
Многообразноеобладающее неотразимой силой — на любые возрасты и вкусы. Читатель, вошедший впоэтический мир Марины Цветаевой, не сможет оставаться спокойным, бесстрастным,она заставляет жить интересной внутренней жизнью: восторгаться, негодовать,спорить, любить, заряжает огромной энергией, одновременно приказывая тратить ее.
К 90-летиюсо дня рождения Цветаевой среди деятелей литературы и искусства былараспространена анкета. Главными здесь были два вопроса: «Как Вы относитеськ творчеству Цветаевой? » и «Что в личности Цветаевой Вас привлекаетбольше всего? „
Хочетсяпривести отзыв О. Вацетиеса, народного поэта Латвии: “Цветаева — звездапервой величины. Кощунство кощунств — относиться к звезде как источнику света…Звезды — это всколыхающая духовный мир человека тревога, импульс и очищениераздумий о бесконечности, которая нам не постижима… Это и еще многое — мояЦветаева…Поэзия не работа, не ремесло, а духовное состояние, и единственныйспособ существования… Насыщенность образов Цветаевой — емкость строки икраткость — все качества, каких в поэзии требует уже не прошедший, а наш — 21век. Время увидело Марину Цветаеву, признало ее нужной и позвало ее… Цветаевапришла уверенно. Ее позвал ее час. Ее настоящий час. Теперь видно — в чем инасколько она была впереди. Тогда…»[5]
МаринеЦветаевой
Ты вправе,вывернув карман,
Сказать: ищите,ройтесь, шарьте.
Мне всеравно, чем сыт туман.
Любая быль — как утро в марте…
Мне всеравно, чей разговор
Ловлю,плывущий ниоткуда.
Любая быль — как вешний двор,
Когда ондымкою окутан.
Мне всеравно, какой фасон
Сужден примне покрою платьев.
Любую быльсмету как сон,
Поэта в нейзаконопатив.
Клубясь вомного рукавов,
Он двинется,подобно дыму,
Из дыр эпохироковой
В иной тупикнепроходимый.
Он вырвется,курясь, из прорв
Судеб,расплющенных в лепеху,
И внукискажут, как про торф:
Гориттакого-то эпоха.
БорисПастернак 1929
Список использованной литературы
1. Агеносов В.В. Учебник для общеобразовательных учебных заведений. — Москва," Дрофа", 1997
2. Биккулова И.А., Обернихена Г.А. Изучение поэзии " серебряного века"в школе. Методические рекомендации. — М.," Дрофа", 1994
3. Кудрова И. Лирическая проза М. Цветаевой. — " Звезда", 1982, №10
4. Саакянц А.М. Цветаева. Страница жизни и творчества. М., 1986
5. Цветаева М. Избранные произведения. — М., " Наука и техника",1984
6. Цветаева М. Письма, М., " Новый мир", 1969, № 4
7. Цветаева А. Воспоминания; — М., «Советский писатель», 1984
8. Швейцер В. Быт и бытие Марины Цветаевой — М., СП, «Интерпринт»,1922.