/>Содержание
1. Творческий путь Зинаиды Гиппиус
2. Образность поэзии З. Гиппиус
3. Тематика стихов З. Гиппиус
Заключение
Список литературы
Введение
В январе 1889 года молодой, ноуже известный петербургский поэт Дмитрий Мережковский с привез Кавказа, изгорода Тифлиса, юную жену — ей не было еще и 20-ти лет. «Худенькая,узенькая, с фигурою, какие потом называли декадентскими, с острым и нежным,будто чахоточным лицом, в ореоле пышных золотых волос, ниспадающих сзадитолстою косою, со светлыми прищуренными глазами, в которых было что-то зовущееи насмешливое. Вела она себя, как балованная девочка… », — таковы былипервые впечатления художественной богемы о той, кого через некоторое времяназывали не иначе, как «петербургская Сафо» — дерзкая, язвительная,попирающая многие законы обывательской морали… Претенциозная поэтесса, «дамас лорнетом», чье жизненное кредо выражалось эпатирующими строками: «Люблюнедостижимое, чего, быть может, нет… Молчанье бесконечное… И сумрак… Илюбовь».
Превращение провинциальнойбарышни в хозяйку блестящих литературных салонов, в одну из самыхинтеллектуальных женщин России произошло стремительно. И объяснение этому надоискать, видимо, в тех свойствах натуры, которыми природа наделила ЗинаидуГиппиус. Прежде всего — это аналитический, «мужской» склад ума. Дажестихи она писала от лица мужчины. Все, что составляло «женский мир», казалосьей неинтересным, скучным, банальным. Недоброжелатели судачили об её «антиженственности».Более тонкие наблюдатели, знакомые с Гиппиус поближе, утверждали, что эторезультат «упорной работы над собой, она со свойственным ей суровымаскетизмом отреклась от женственности как от ненужной слабости».
Даже в браке с Мережковским, каквспоминала известная мемуаристка русского зарубежья Ирина Одоевцева, «оникак будто переменились ролями — Гиппиус являлась мужским началом, аМережковский — женским. Она представляла собой логику, он — интуицию». Собственно,Зинаида Гиппиус и не скрывала этого. «Случалось мне опережать какую-нибудьидею Дмитрия, — писала она в своих воспоминаниях о Мережковском. — Я еевысказывала раньше. В большинстве случаев он ее тотчас же подхватывал, и у негоона уже делалась махровее… Разница наших натур была, однако, не такого рода,при каком они друг друга уничтожают, а, напротив, находят между собою гармонию».
Взаимоотношения супругов доконца их дней оставались необыкновенно устойчивыми, хотя и специфическими. Впрочем,специфическими были и многочисленные любовные романы Зинаиды Гиппиус — мучительныеи зачастую более умозрительные, чем реальные. Представление о том, каково ееотношение к любви дает вот такая поэтическая иллюстрация: «Вам жаль „по-человечески“меня… Но вас — »по-Божьему" жалею я. Кого люблю — люблю для Бога".
Чета Мережковских стояла уистоков русского символизма, которым открылся «серебряный век» русскойкультуры. Символизм принес новые идеи, нового героя — индивидуалиста, склонногото к рефлексии, то к эпатажу, то к мистике. У символизма Зинаиды Гиппиус была,однако, своя окраска — религиозная. «Душа по природе религиозна, — писалаона. — Невыносимо ощущение покинутости в мире, если нет Бога». Но религия,воспринятая через церковь, не только православную, любую, Гиппиус и ее супругане устраивала. Подобно своему любимому писателю — Федору Достоевскому, онаискала свой путь к Богу. Так родилась идея «нового» христианства,«новой» церкви, когда человек и Бог существуют на равных. Кроме того,«настоящая церковь Христа должна быть единая, вселенская», — утверждалисупруги Мережковские. Однако свое неохристианство они выражали в поступках исловах, подчас эпатирующих общество. Например, «тройственный» союз, вкотором Мережковские жили долгие годы с Дмитрием Философовым — публицистом,критиком, игравшим заметную роль в знаменитом художественном объединении «Мирискусства». Этот союз, или семья, демонстрировал принципиально новое,духовное единство… Но обществом воспринимался как дерзость, как продолжениешокирующей поэзии Зинаиды Гиппиус: «Я не могу покоряться Богу, если я Богалюблю… Мы не рабы, — но мы Божьи дети, дети свободны, как Он».
Музыка в поэзии символистовимела очень важное значение как метафористическое и в равной степениритмическое начало. У символистов даже была так называемая «музыкальнаягруппа», в которую входили Бальмонт, Вяч. Иванов и Балтрушайтис. В то жевремя их единомышленники по символизму Брюсов, Белый и Блок организовали другуюгруппу — «маломузыкальную». Ясно, что это — их ирония, изыски. Музыкуони все ставили очень высоко в своем творчестве, особенно Бальмонт. ЛеонидСабанеев в своих воспоминаниях писал: «Бальмонт хорошо и глубокочувствовал музыку — что далеко не часто встречается особенно среди поэтов. Скрябинскуюмузыку он тоже почувствовал. Думаю, что он угадал в ней известное, несомненноеродство со своей собственной поэзией».
Поэты-символисты, рассуждая освоем литературном течении и развивая его теорию, высказывались, насколько мнеизвестно, таким образом, что музыка в слиянии с жизнью и религией дает искомыйрезультат — гармоничные стихи, способные выполнять роль некоего мессии.
Цель данной работы — рассмотретьобразы неба и земли в поэзии З.Н. Гиппиус.
Задачи:
изучить творческий путь З. Гиппиус:
изучить образность произведений;
выявить основную тематику стихов.
/>1. Творческий путь ЗинаидыГиппиус
Зинаида Николаевна Гиппиусстояла у истоков русского символизма и стала одним из его лидеров. Вместе сМережковским и Минским Гиппиус принадлежала к религиозному крылу этогонаправления: они связывали обновление искусства с богоискательскими задачами. Обладаяострым критическим умом, Гиппиус в юности не получила систематическогообразования из-за частых переездов семьи. «Книги — и бесконечные собственные,почти всегда тайные писания — только это одно меня, главным образом, занимало»,- вспоминала она об отрочестве и юности в автобиографии. В 1888 г. в Боржомепознакомилась с Мережковским, вскоре вышла за него замуж и переехала вПетербург. Поэтический дебют состоялся в 1888 г. в журнале «Северныйвестник». «Наиболее яркими „внешними“ событиями» своейжизни Гиппиус считала, по ее признанию, «устройство первыхРелигиозно-философских собраний (1901-1902), затем издание журнала „Новыйпуть“ (1902-1904), внутреннее переживание событий 1905 года» исовместное с Мережковским и Д.В. Философовым пребывание в Париже в 1906-1908 гг.В начале века салон Мережковских (третьим его постоянным участником былФилософов) в доме Мурузи на Литейном проспекте в Петербурге привлекал к себеприверженцев «неохристианства» и мистически настроенных молодыхписателей; именно через Мережковских вошел в круг символистов и началпечататься в их журнале «Новый путь» молодой Блок; там же появилисьпервые статьи Андрея Белого. Гиппиус считала наиболее важной для себялитературно-общественную деятельность, регулярно выступала как критик ипублицист (чаще под псевдонимом Антон Крайний), сотрудничая вначале попреимуществу в символистских, а позднее в общелиберальных органах.
Творчество Гиппиус сталоособенно многообразным после 1908 г., когда вышли два сборника ее рассказов(«Черное по белому», 1908 и «Лунные муравьи», 1912), книгакритических статей «Литературный дневник» (1908), романная дилогия(«Чертова кукла» 1911 и «Роман-царевич» 1912), пьесы. Стихиже Гиппиус публиковала не часто и, по ее признанию, «писала редко и мало — только тогда, когда не могла не писать» (Автобиография). Более чем затридцать лет ее литературной деятельности в России вышли три небольших пообъему сборника: «Собрание стихов.1889-1903» (М., 1904), «Собраниестихов. Книга вторая (1903-1909)» (М., 1910) и, уже после Октября, «Последниестихи. 1914-1918». (Пг., 1918). Периода «ученичества» у Гиппиусне было: ранние стихотворные опыты «под Надсона» в печати не появились,а первые ее опубликованные стихи уже отличались не только новыми для русскойпоэзии мотивами, но и зрелым мастерством, стилистической и ритмическойизысканностью при внешней скромности и отсутствии эффектов.
Тематический комплекс раннихстихов 3. Гиппиус включает в себя все важнейшие для «старших» символистовмотивы: уход от скуки повседневности в мир фантазии и иррациональныхпредчувствий («Я — раб моих таинственных, необычайных снов»), культодиночества, сознание собственной избранности, эстетизация упадка («Люблюя отчаянье мое безмерное») и т.д. Но при этом звучала своя нота: стремлениепреодолеть декадентство на путях веры, а порой и разочарование в ней, боязнь«пустой пустыни» небес. Брюсов отметил «исключительное умение»Гиппиус «писать афористически, замыкать свою мысль в краткие,выразительные, легко запоминающиеся формулы». Значительно хуже давалась ейпоэтическая публицистика: попытки религиозной проповеди в стихах заканчивалисьнеудачей. Вершиной ее мастерства были небольшие стихотворения 1910-х годов,тематически предвосхищавшие трагические фантасмагории западной прозы XX в.(«Терпеть, что все в машине? В зубчатом колесе?»).
Приветствовав Февральскуюреволюцию как залог демократического переустройства русской жизни, Гиппиусзаняла резко непримиримую позицию по отношению к большевикам после Октября. В«Последних стихах» она вновь обратилась к жанру стихотворной — итеперь узко-политической — публицистики, декларируя свое понимание Октябрьскойреволюции как гибели демократии в России. Эмигрировав в 1920 г. вместе сМережковским и Философовым, до самой смерти оставалась в яростной оппозиции кСССР, отвергая попытки других эмигрантов более лояльно отнестись к Советскойвласти; во время Великой Отечественной войны это привело к постепенной изоляцийГиппиус в эмигрантских кругах. В Париже продолжала публицистическуюдеятельность, издала мемуары. Там вышла в 1938 г. ее последняя книга стихов — «Сияние»[1].
2. Образность поэзии З. Гиппиус
Сама Зинаида Николаевна нескрывала, что свое «святая святых», свои сокровенные хождения помукам и запутанным лабиринтам она не желает выносить на досужее обозрение:
«А тайну грозную, последнююи верную -
Я все равно вам не скажу...»
В этой добровольнойтаинственности, «лунности» ее жизни (при одновременной публичности,жажде быть в центре литературных и общественных событий) есть своя личная драмаГиппиус.
Трудно не согласиться и сГеоргием Адамовичем, считавшим, что друзья и знакомые Зинаиды Гиппиус «должныбыли, каждый по-своему, дать к ее книгам нечто вроде психологическогокомментария. Ее „дело“, ее „досье“ в истории литературыостанется без этого неполно». Обращает на себя внимание тот факт, чтопочти во всех работах о Зинаиде Гиппиус обязательно передается тайна еесемейных отношений с Дмитрием Мережковским зачастую как бы через замочнуюскважину в супружескую спальню. Хотя, без сомнения, бесполость, болезненнаяоскопленность ее стихов заслуживают особого разговора и исследования. Ибо вэтом не только личная декадентская черта Гиппиус, но и не менее характерныйзнак эпохи, которая испытывает отвращение к плодоносной здоровой жизни. Вобстоятельствах этой болезни рождались в начале века все революции, всегрядущие трагедии России.
В 1893 году Зинаида Гиппиуспишет стихотворение «Песня», ставшее через какое-то время не толькознаменитым, но и во многом определившим поэтессе фактически первое место вновой поэзии. Как замечает Аврил Пайман, автор исследования по истории русскогосимволизма, Гиппиус «выделялась среди собственных сверстников, так какдействительно первой нашла „несказанное слово“, способное передатьновые чувства и проникнуть в усталые сердца». Так о чем же это «несказанноеслово» в своего рода манифестной «Песне» Зинаиды Гиппиус?
Увы, в печали безумной я умираю,
Я умираю.
Стремлюсь к тому,
чего я не знаю,
Не знаю...
… Но плачу без слез
о неверном обете,
О неверном обете...
Мне нужно то, чего нет на свете,
Чего нет на свете.
Первым на стихи поэтессы обратилвнимание Иннокентий Анненский, указавший на то, что в ее поэзии отразилась«какая-то безусловная минутность, какая-то настойчивая, почти жгучаяпотребность ритмически передать „полное ощущение минуты“, и в этом — ихсила и прелесть».
Если же отвлечься от теориилитературы, то остается история русской интеллигенции, которая, как теперьпоказывает время, во многом оказалась безответственной и недальновидной передсудьбой народа и страны. Как персонаж эпохи, Зинаида Гиппиус наиболее ярковыразила эту сложнейшую историческую коллизию.
Вот читаем дневниковую записьГиппиус: «В октябре тысяча восемьсот девяносто девятого года, в селеОрлине, когда я была занята писанием разговора о Евангелии, а именно о плоти икрови в этой книге, ко мне пришел неожиданно Дмитрий Сергеевич Мережковский исказал: „Нет, нужна новая Церковь“. А уже 29 марта 1901 года, и не вкакой-нибудь обычный, случайный день, но по всем правилам театральнойэкзальтации, в Великий Четверг, самый ответственный и строгий день Великогопоста, Мережковский, Гиппиус и Дмитрий Философов учредили „новую Церковь“,так сказать, личный домашний монастырь со своим уставом, а именно — с молитвойвтроем по самодельному ритуалу. „Я стала работать над молитвами, беря ихиз церковного чина и вводя наше“, — запишет позднее Гиппиус. С такой вот»святою простотою" и начиналось вытаскивание по кирпичику изфундамента. Отсюда уже два шага до новой игры в «дерзновенье».
На лунном небе чернеют ветки...
Внизу чуть слышно шуршит поток.
А я качаюсь в воздушной сетке,
Земле и небу равно далек.
Внизу — страданье, вверху — забавы.
И боль, и радость — мне тяжелы.
Как дети, тучки тонки, кудрявы...
Как звери, люди жалки и злы.
Людей мне жалко, детей мнестыдно,
Здесь — не поверят, там — непоймут.
Внизу мне горько, вверху — обидно...
И вот я в сетке — ни там, ни тут.
Живите, люди! Играйте, детки!
На все, качаясь, твержу я «нет»...
Одно мне страшно: качаясь всетке,
Как встречу теплый, земнойрассвет?
А пар рассветный, живой иредкий,
Внизу рождаясь, встает, встает...
Ужель до солнца останусь в сетке?
Я знаю, солнце — меня сожжет.
Восторженно приветствуя первуюреволюцию, Мережковский, Философов и Гиппиус пытаются собрать в октябре 1906года митинг с призывом к духовенству «разрешить войско от присяги царю»,объявить Синод «лишенным канонических прав», прекратить в храмахмолитвы за царя и царствующий дом. Далее, создатели «нового религиозногосознания» и «новой Церкви» стали пропагандировать странный выходиз общественного кризиса — надо, считали они, лишить монархию религиознойсанкции, религиозно «размазать» (их дьявольское словцо!) помазанника-самодержца,таким манером устранив последнюю поддержку самодержавия в народе.
Мы — над бездною ступени,
Дети мрака...
Здесь речь не идет о том, чтоМережковские повинны в трагедии России. Речь вообще о поколении соблазнителей ипрельстителей духовных. Они ведь сами первыми возопили от ужаса, когда на ихголову полетели первые же обломки рухнувшего государства, с таким бессовестнымартистизмом ими же и подточенного!
В своей лучшей книге «Сияния»,написанной в изгнании, Зинаида Гиппиус скажет, словно оглядываясь на прошлыеблуждания:
… Змеится луна в воде, -
Но лжет, золотясь, дорога...
Ущерб, перехлест везде.
А мера — только у Бога.
В поздних, послереволюционныхстихах Зинаиды Гиппиус все чаще тема, мысли, чувства поэта не вмещаются в«ощущение данной минуты». Тут мы, конечно же, имеем дело спереживанием Большого времени (воспользуемся термином Бахтина). И если в чемникогда и ни от кого у Зинаиды Гиппиус не было тайн и недоговоренностей, какпоказывают «Сияния», так это в ее любви к России. Здесь онавыражалась прямо и порою очень жестко, дабы не было никаких толкований. Пройдявместе со своей Родиной Голгофу ее революции, войн, расколов и смут, Гиппиус иу себя дома, на родной земле, и в эмиграции, где провела более двадцати лет, досамой смерти чувствовала судьбу России как свою собственную.
Время, эпоха сделали Гиппиуспоэтом трагического мироощущения. В блистательной плеяде представителейСеребряного века Зинаида Гиппиус занимает ту часть звездного небосвода, где втуманной дымке мерцает холодноватый таинственный свет ее очень странной судьбыи лирики, притягательность которых неизменно возрастает в такие замутненныевремена, как нынешнее. Кажется, подбери только ключ к их разгадке, и тыприблизишься к пониманию нескончаемой русской трагедии. Но оставила ли поэтессаэтот ключ, вот в чем вопрос. Она лишь намекнула: "… Есть какое-то однослово, // В котором вся суть"[2].
«От литературного быта,кружковой культуры, философско-эстетического сознания эпохи начала веканеотъемлем „литературный образ“ З. Гиппиус, влияние которого налитературный процесс признавалось едва ли не всеми литераторами символистской ориентации:»декадентская мадонна", дерзкая «сатанесса», «ведьма»,вокруг которой роятся слухи, сплетни, легенды и которая их деятельно умножает (бравадой,с которой читает на литературных вечерах свои «кощунственные» стихи; знаменитойлорнеткой, которой близорукая Гиппиус пользуется с вызывающей бесцеремонностью,и т.д.). Она притягивает людей необычной красотой, культурной утонченностью,остротой критического чутья"[3].
Очень точным объяснениемрасхожих мнений о Зинаиде Гиппиус было наблюдение В.Н. Муромцевой, жены И.А. Бунина:«Про Гиппиус говорили — зла, горда, умна, самомнительна. Кроме „умна“,все неверно, то есть, может быть, и зла, да не в той мере, не в том стиле, какоб этом принято думать. Горда не более тех, кто знает себе цену. Самомнительна- нет, нисколько в дурном смысле. Но, конечно, она знает свой удельный вес…»[4]
К своим религиозным исканиямГиппиус и Мережковский старались приобщить других, сформировать круг людей,стремящихся к духовному саморазвитию. Так, в 1901 году они организовалиРелигиозно-философские собрания, а в 1903 году, в продолжение собраний, сталивыпускать журнал «Новый путь». И если до этого Зинаиду Гиппиус зналикак поэта и прозаика, автора книг «Новые люди» (1896 год), «Зеркала»(1898 год), то с появлением журнала она приобрела известность какхудожественный критик, публицист. Ее влияние на умы было огромно: его испытывалине только сверстники, но и более молодые личности, появлявшиеся в русскойлитературе на рубеже XIX-XX веков — поэты Александр Блок, Андрей Белый,писательница Мариэтта Шагинян… «Как она властвовала над людьми, и какона любила это, — восклицала писательница русского зарубежья Нина Берберова,вспоминая о Зинаиде Гиппиус уже в преклонном возрасте. — Вероятно, превышевсего любила „власть над душами“.
Нельзя сказать, что ЗинаидаГиппиус была целиком погружена в мир, оторванный от реальности, от общественныхпроцессов. Она ясно понимала, что происходит вокруг. О наступлении ХХ века онаписала впоследствии: „Что-то в России ломалось, что-то оставалось позади,что-то народившись или воскреснув, стремилось вперед… Куда? Это никому небыло известно, но уже тогда, на рубеже веков, в воздухе чувствовалась трагедия“.Она и разразилась: первая мировая война, потом социалистическая революция… Квойне отношение Гиппиус было крайне отрицательное. „Нет оправдания войне,и никогда не будет“, — будто припечатала она стихотворной строкой. Креволюции же отношение менялось: буржуазную, в феврале 1917 года, Гиппиусрадостно приветствовала, коммунистическую, в октябре 1917 года, — с презрениемотвергла. „Готовится “социальный переворот», самый темный,идиотический и грязный, какой только будет в истории. И ждать его нужно с часуна час", — эти слова она записала в дневнике за день до революционноговосстания.
Естественно, что уже в 1919 годусупруги Мережковские оказались за рубежом. Они и до революции много ездили заграницу: в Италию, Францию, Германию. В Париже у них оставалась собственнаяквартира. Они не бедствовали, как многие российские эмигранты. Но злобствовалаЗинаида Гиппиус в адрес новой советской власти безудержно, до конца дней. Онапредпочла свободу без России. Но, быть может, в душе задавала себе такие жевопросы, какие вслух высказывал ее муж, Дмитрий Мережковский: «На что мне,собственно, нужна свобода, если нет России? Что мне без России делать с этойсвободой?»[5].
Не знаю я, где святость, гдепорок,
И никого я не сужу, не меряю.
Я лишь дрожу пред вечною потерею:
Кем не владеет Бог — владеет Рок.
Ты был на перекрестке трехдорог,-
И ты не стал лицом к Егопреддверию...
Он удивился твоему неверию
И чуда над тобой свершить не мог.
Он отошел в соседние селения...
Не поздно, близок Он, бежим,бежим!
И, если хочешь, — первый передНим
С бездумной верою склоню коления...
Не Он Один — все вместесовершим,
По вере, — чудо нашего спасения...
3. Тематика стихов З. Гиппиус
Осенью 1899 г. у Мережковскихвозникает идея обновления (как им казалось) во многом себя исчерпавшегохристианства; для осуществления задуманного необходимо было создание «новойцеркви». Стремление услышать живой «голос церкви» и попыткапривлечь представителей официального клира к идее их «нового религиозногосознания» подтолкнули Гиппиус к замыслу организации Религиозно-философскихсобраний (1901-1903). Гиппиус принадлежит и идея создания своего журнала «Новыйпуть» (1903-1904), в котором наряду с разнообразными материалами овозрождении жизни, литературы и искусства через «религиозное творчество»печатались и отчеты Собраний. Вынужденное (из-за отсутствия средств) закрытие«Нового пути» и события 1905 г. значительно изменили жизньМережковских. Они все больше уходят от живого и реального «дела» вузкий домашний круг строительства «новой церкви».
К 1905 г. относится и созданиезнаменитого «троебратства»: Д. и 3. Мережковские — Д.В. Философов; совместноесуществование которого продолжалось 15 лет. Нередко основные идеи и «внезапныедогадки», по словам Гиппиус исходящие из триумвирата, инициировались самойпоэтессой. В марте 1906 г. триумвират на два с лишним года покидает Россию,обосновавшись в Париже. С осени 1908 г. Мережковские вновь принимают активноеучастие в возобновленных в Петербурге (с 1907 г) Религиозно-философскихсобраниях, преобразованных в Религиозно-философское общество. Однако теперьдиалог Собраний проходил не между представителями интеллигенции и церкви, авнутри самой интеллигенции. Вместе с Блоком, Вяч. Ивановым, Розановым и другимиони обсуждают там актуальные проблемы своего времени.
1900-1917 гг. были годаминаиболее плодотворной литературно-публицистической и практической деятельностиГиппиус во имя воплощения идеи Третьего Завета, грядущей Богочеловеческойтеократии, во имя самого «Главного». Соединение христианской иязыческой святости для достижения последней вселенской религии являлосьзаветной мечтой Мережковских. Принцип внешнего разделения с существующейцерковью и внутренний союз с нею были положены в основу их «новой церкви».
Свой путь писателя Гиппиусначала как поэт. Два ее первых, еще подражательных, «полудетских» стихотворениябыли напечатаны в «Северном вестнике» (1888), вокруг которогогруппировались петербургские символисты «старшего» поколения. Ранниестихи Гиппиус отражали общую ситуацию пессимизма и меланхолии 1880-х гг. Молодоепоколение было увлечено поэзией Надсона, и Гиппиус вместе с Минским, Бальмонтоми Мережковским не была здесь исключением. Первый романтическо-подражательныйэтап творчества Гиппиус 1889-1892 гг. совпал со временем становления раннегорусского символизма и стал для Гиппиус периодом поисков собственного литературноголица. В журналах «Северный вестник», «Вестник Европы»,«Русская мысль» и других она печатает рассказы, романы («Безталисмана», «Победители», «Мелкие волны») и реже — стихи.Первой заметной публикацией в прозе стал ее небольшой рассказ «Простаяжизнь», появившийся в «Вестнике Европы» в 1890 г. с небольшимикупюрами и под измененным редактором названием «Злосчастная». Еслистихи Гиппиус писала как бы интимно и «для себя» и творила их, по еесловам, словно молитву, то в прозе она сознательно ориентировалась на общийэстетический вкус. В этом проявилась характерная для Гиппиус яркаядвойственность ее личности.
После появления программнойработы Мережковского «О причине упадка и о новых течениях современнойрусской литературы» (1892) творчество Гиппиус приобретает отчетливый«символический» характер. Первые сборники рассказов Гиппиус «Новыелюди» (1896; 1907) и «Зеркала» (1898) показывали людейсимволистского типа. Раскованный максимализм «новых людей», ставящихперед собой задачи поиска «новой красоты» и духовного преображениячеловека, вызвал раздражение и резкое неприятие со сторонылиберально-народнической критики.
Влияние Достоевскогопрослеживается во многих произведениях Гиппиус, в том числе и в романе «Роман-царевич»(1912), по своему сюжету близкому «Бесам».
«Третья книга рассказов»(1902) Гиппиус вызвала наибольший резонанс в критике. Говорили о ее «болезненнойстранности», «мистическом тумане», «головном мистицизме».Основная идея книги — раскрытие концепции метафизики любви на фоне духовныхсумерек людей («Сумерки духа», 1899), еще не способных ее осознать.
Следующая книга рассказовГиппиус «Алый меч» (1906) освещает метафизику автора уже в светенеохристианской тематики.
Пятый сборник рассказов «Черноепо белому» (1908) собрал произведения Гиппиус 1903-1906 гг. В касательной,туманно-импрессионистической манере в нем затрагивались темы подлинного имнимого достоинства личности («На веревках»), темы любви и пола(«Влюбленные», «Вечная „женскость“, „Двое-один“),не без влияния Достоевского был написан рассказ „Иван Иванович и черт“.
Последний сборник рассказов»Лунные муравьи" (1912) повествует о фундаментальных философскихосновах бытия и религии («Он — белый», «Земля и Бог»,«Они похожи»). Этот сборник, по мнению Гиппиус, вобрал в себя лучшиерассказы из тех, которые она написала.
В 1911 г. Гиппиус публикуетроман-трилогию: 1-я часть — «Чертова кукла»; 2-я часть — «Очарованиеистины» — закончена не была; 3-я часть — «Роман-царевич» (отдельноеиздание в 1913 г). Роман, по замыслу писательницы, должен был «обнажитьвечные, глубокие корни реакции в общественной жизни», собрать «чертыдушевной мертвенности в одном человеке». Роман вызвал острые споры и вцелом негативную реакцию критики за «клевету» на революцию и заслабое художественное воплощение.
Гиппиус заявила о себе и какдраматург — «Святая кровь» (1900; вошла в 3-ю книгу рассказов);«Маков цвет» (1908; совместно с Мережковским и Философовым) — откликна события революции 1905 — 1907 гг. Драма «Зеленое кольцо» (1916),поставленная Вс. Мейерхольдом в Александрийском театре (1915), оказалась самойудачной. Гиппиус посвятила ее молодым, «зеленым» людям «завтра».
Наиболее ценная частьхудожественного наследия Гиппиус представлена ее пятью стихотворными сборниками:«Собрание стихов 1889-1903 гг.» (1904); «Собрание стихов. Книгавторая. 1903-1909» (1910); «Последние стихи. 1914-1918» (1918);«Стихи. Дневник. 1911-1921» (Берлин, 1922); «Сияния» (Париж,1938).
Множество стихотворений,рассказов, статей посвящено Гиппиус теме любви: «Критика любви» (1901),«Влюбленность» (1904), «Любовь и мысль» (1925), «Олюбви» (1925), «Вторая любовь» (1927), «Арифметика любви»(1931). Замечательное стихотворение Гиппиус о любви — «Любовь одна» (1896)было переведено Райнер-Мария Рильке на немецкий язык. Во многом следуя за концепциейлюбви В.С. Соловьева и отделяя влюбленность от желания, Гиппиус поясняла, чтовлюбленность «это — единственный знак „оттуда“, обещаниечего-то, что, сбывшись, нас бы вполне удовлетворило в нашем душе-телесномсуществе».
Метафизика любви Гиппиус — этопоиск гармонии, попытка соединить «две бездны», небо и землю, дух иплоть, временное и вечное в одно единое целое.
24 декабря 1919 г. Мережковские(Гиппиус, Мережковский, Философов и В. Злобин) ночью навсегда покидаютПетербург и Россию. После недолгого пребывания в Польше в 1920 г.,разочаровавшись как в политике Пилсудского по отношению к большевикам (12 окт.1920 г. между Польшей и Россией было подписано перемирие), так и в роли Б.В. Савинкова,приехавшего в Варшаву, чтобы обсудить с Мережковскими новую линию в борьбе сбольшевиками,20 окт. 1920 г. Мережковские, расставшись с Философовым, навсегдауезжают во Францию. В Париже Гиппиус организует литературно-философскоеобщество «Зеленая Лампа» (1927-1939), собиравшее представителейразных поколений эмигрантов и сыгравшее видную роль в интеллектуальной жизнипервой волны эмиграции.
Собрания «Зеленой Лампы»проводились для избранных, на них приглашались только по предварительнымспискам. На собраниях часто бывали И.А. Бунин с супругой, Б.К. Зайцев, Л. Шестов,Г. Федотов. В начале парижская квартира Мережковских описывается за неплатеж. В1940 г. уходит из жизни когда-то близкий друг Философов, в конце 1941 г. — Мережковский,в 1942 г. — сестра Анна. Гиппиус тяжело переживает эти уходы. В последние годыжизни Гиппиус помимо мемуаров изредка пишет стихи и работает над большой поэмой«Последний круг» (опубликована 1972). Умерла в Париже; похоронена нарусском кладбище в Сент-Женевьев-де Буа под Парижем[6].
Как вспыхнули бы ваши лица
Перед оплеванной Невой!
И вот из рва, из терпкой муки,
Где по дну вьется рабий дым,
Дрожа протягиваем руки
Мы к вашим саванам святым.
К одежде смертной прикоснуться,
Уста сухие приложить,
Чтоб умереть — или проснуться,
Но так не жить! Но так не жить!
/>Заключение
Серебряный век русскойлитературы — это эпоха, которая простирается между временем царствованияАлександра III и семнадцатым годом, то есть примерно 25 лет. Отрезок времени,равный зрелости поэта.
Сами участники этого российскогоренессанса сознавали, что живут в пору духовного возрождения. В статьях тогопериода часто встречались выражения — «новый трепет», «новаялитература», «новое искусство» и даже — «новый человек».
Вообще-то термин «новаяпоэзия» весьма спорный. Но в целом все же поэты серебряного века своейэстетикой отличались кое в чем от своих предшественников. Прежде всего, формой,духовной и лексической свободой.
Авторитетные литературоведыутверждают, что все кончилось после 1917 года, с началом гражданской войны. Никакогосеребряного века после этого уже не было. В двадцатые годы еще продолжаласьинерция прежней раскрепощенности поэзии. Действовали некоторые литературныеобъединения, например Дом искусств, Дом литераторов, «Всемирная литература»в Петрограде, но и эти отголоски серебряного века заглушил выстрел, оборвавшийжизнь Гумилева.
Серебряный век эмигрировал — вБерлин, в Константинополь, в Прагу, Софию, Белград, Рим, Харбин, Париж. Но врусской диаспоре, несмотря на полную творческую свободу и обилие талантов,серебряный век не мог возродиться. Видимо, в человеческой культуре есть закон,по которому ренессанс невозможен вне национальной почвы. А художники Россиилишились такой почвы. К своей чести, эмиграция взяла на себя заботу осохранении духовных ценностей еще недавно возрождавшейся России. Во многом этумиссию выполнил мемуарный жанр. В литературе зарубежья — это целые томавоспоминаний, подписанные громкими именами русских писателей.
Поэты-символисты несколькораздражали ученых своим «декадансом», но в общем они вписывались ватмосферу тех вечеров. В основном символисты посещали «Общество памятиСоловьева». Интересно, что от всех иных религиозных обществ «соловьевское»отличалось тем, что было как бы внецерковным. Поэты читали стихи, спорили обэстетике символизма, и религиозные образы часто обсуждались как поэтическиеметафоры. О символистах на этих собраниях в своих мемуарах точно сказал Н. Арсеньев:"… главное, порой вливалась сюда и пряная струя «символического»организма, буйно-оргиастического, чувственно-возбужденного (иногда дажесексуально-языческого) подхода к религии и религиозному опыту. Христианствовтягивалось в море буйно-оргиастических, чувственно-гностических переживаний".Далее он вспоминает: «Характерны для этой атмосферы были выкрики одного изучастников о „святой плоти“ или стихотворения С. Соловьева (племянникафилософа) о чаше Диониса, которая литературно и безответственно смешивалась счашей Евхаристии, как Дионис также литературно и безответственно сближался сХристом».
Мешается, сливается
Действительность и сон,
Все ниже опускается
Зловещий небосклон -
И я иду и падаю,
Покорствуя судьбе,
С неведомой отрадою
И мыслью — о тебе.
Люблю недостижимое,
Чего, быть может, нет...
Дитя мое любимое,
Единственный мой свет!
Твое дыханье нежное
Я чувствую во сне,
И покрывало снежное
Легко и сладко мне.
Я знаю, близко вечное,
Я слышу, стынет кровь...
Молчанье бесконечное...
И сумрак… И любовь.
Литературное наследие З. Гиппиусогромно и разнообразно: пять сборников стихов, шесть книг рассказов, несколькороманов, драмы, литературная критика и публицистика, дневники. И все-таки самоеценное из ее наследия, это все же, пожалуй, поэзия. Как и все ее творчество, еестихи, прежде всего, отличает их характерная неженственность. В них все крупно,сильно, без частностей и мелочей. Живая, острая мысль, переплетенная сосложными эмоциями, вырывается из стихов в поисках духовной целостности иобретения гармонического идеала. З. Гиппиус принадлежала к тому классу, которыйна протяжении двух столетий созидал русскую культуру. Она понимала, что империяобречена, и мечтала о возрожденной родине, но с приходом революции увиделакрушение культуры, страшное нравственное одичание. Ее творчество — это нетолько «шум и ярость» (Фолкнер), но и боль за Россию.
/>Список литературы
1. Боброва О. Героиня Серебряного века. // Навигатор русской культуры. — 2004.
2. Красников Г. Ускользающий образ: К 130-летию поэтессы З. Гиппиус. // Независимаягазета. — №8. — 1999.
3. Орлов В. Поэт, показавший себя своенравно и дерзко. // Вестник. — №26 (233).- 2003. — 21 декабря.
4. Русские писатели. Биографический словарь. — М., 1989.
5. Русские писатели 20 века. Библиографический словарь. — М.: Просвещение.1998
6. Русская поэзия серебряного века.1890-1917. Антология. / Под ред. М. Гаспарова,И. Корецкая и др. Москва: Наука, 1993