Министерство образования РеспубликиБашкортостан
ГОУ ВПО Башкирский государственныйпедагогический университет
им. М. Акмуллы
Филологический факультет
Кафедра русской литературы
Курсовая работа по русской литературе
Образ ребенка в рассказах Р.П.Погодина
Уфа 2010
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I. Образ ребенка в детской литературе
1.1 Мир детства в произведениях для детей
1.2 Особенности изображения героев произведений детской литературы
Выводы по главе I
Глава II. Р.П. Погодин – писатель о детях и для детей
2.1 Жизнь и творческий путь писателя
2.2 Дети – главные герои произведений Р.П. Погодина
Выводы по главе II
Заключение
Список использованной литературы
ВВЕДЕНИЕ
Детская литературавсех времен устремлена в будущее. Все самое интересное в мировой литературеподхватывалось и множилось детской фантазией, эмоциональностью и верой.Первыми, кто открывает детям гармонию между прошлым и будущим, заставляяповерить в бесконечность созидательных возможностей человека, оказываютсялучшие сказочники: Ганс-Христиан Андерсен, братья Гримм, Джонатан Свифт, ЖюльВерн и другие. Но именно детям писатели и поэты стали адресовать свои творениялишь к концу XVII века [30, с. 16].
Интерес у множествапоколений детей вызывали и вызывают «Легенды о короле Артуре и рыцаряхКруглого стола», «Легенда о Робин Гуде». Вершиной литературы длядетей (равно как и для взрослых) явилось творчество Ганса-Христиана Андерсена,чьи сказки – бесценное достояние всего человечества. Любимыми героями малышейстали озорные персонажи «Сказок дядюшки Римуса» – плод фантазииамериканского писателя Джоэля Харриса (1848-1908). Петр Ершов прославился какавтор одного, но весьма замечательного и оригинального сочинения для детей –сказки «Конек-горбунок», основанной на сочетании элементов народныхсказок.
Всего лишь однусказку – «Ашик-Кериб» (1837) посвятил детям Михаил Лермонтов –своеобразную притчу, где одним из главных героев оказывается святой длямусульман Хадрилиаз, он же Святой Георгий для православных христиан. Детствонескольких поколений невозможно представить без творчества Самуила Маршака, безего поэм, стихов, песен, лимериков, загадок и считалок, мудрых и озорных пьес,великолепных переводов английских и шотландских баллад, эпиграмм и сонетов [12,с. 85]. Не остается в стороне и современный детский писатель Радий Погодин. Этописатель лирического дарования. Его Дубравка из одноименного рассказа (1962),девочка-подросток в предчувствии первой любви нетерпима к малейшей фальши, аВерка-певунья из повести «Ожидание» (1964) живет, будто с содраннойкожей. Его перу принадлежат «Мороз» (1954), «Муравьиное масло»(1958), «Рассказы о веселых людях и хорошей погоде» (1961), «Кирпичныеострова» (1965), «Осенние перелеты» (1972), «Лазоревыйпетух моего детства» (1986) и другие [29, с. 72].
Изучение произведенийРадия Погодина о детях – одна из актуальных и интересных проблем в русской литературе.Этим определяется актуальность курсовой работы. Актуальность исследованиясвязана с необходимостью изучения творчества Погодина с целью выявленияособенностей изображения мира детства, описанного в его рассказах.
Цель данной работы –выявление и описание образа ребенка, его функций в произведениях Р.П. Погодина.В курсовой работе рассматриваются основные образы персонажей, их значение ироль в прозе писателя, анализируются несколько его произведений.
Задачи исследования:
1. дать понятие обособенностях детской литературы;
2. дать краткуюхарактеристику творческого пути Р.П. Погодина, выявить особенности его прозы;
3. выявить контекстыиз произведений писателя, в которых содержится характеристика детей;
4. установить роль образаребенка в прозе Р.П. Погодина;
Объектом исследованияявляется образ ребенка в произведениях Р.П. Погодина.
Предмет исследования:особенности изображения детей в произведениях писателя. Теоретической основойработы послужили статьи различных авторов, посвященные творчеству Р.П. Погодина,рассказы самого писателя. Теоретическое значение и практическая значимостьработы заключается в том, что материалы работы могут быть использованы в школена уроках русской литературы при изучении творчества Р.П. Погодина и прианализе его произведений.
ГЛАВА I. ОБРАЗ РЕБЕНКА ВДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
1.1 Мир детства впроизведениях для детей
Конец XIX и XXвека ознаменовались бурным расцветом массовой детской литературы, причемведущей темой литературных произведений для детей стало детство. Проблемадетства уже на протяжении долгого времени занимает исследователей – и в такихуже традиционных для этой проблемы областях, как педагогика и психология, и вдругих науках, в том числе и в социологии. Положение детей в обществе, ихсоциальный статус, их ценность для личности, семьи и общества в целом,соционормативные представления о возрастных свойствах, взаимоотношения детей совзрослыми, проблемы социализации детей – все это так или иначе становитсяпредметом дискуссий, споров и изучения. Практически все современныеисследователи соглашаются с тем, что те или иные изменения статуса детства,ценности детей в обществе происходят [31, с. 42].
Современнаярусская детская литература выросла не на пустом месте.
Ее становление какявления эстетического протекало в русле общелитературного развития. Глубинныетрадиции детской литературы следует искать прежде всего в трудах тех большихрусских писателей, для которых детская тема была темой трепетной и сердечной,темой серьезной и непременной, чье творчество в какой-то важной его частипрочно вошло в детское чтение в силу своей конкретности, простоты изадушевности.
Образы детства,возникающие в произведениях художественной культуры, так или иначе отражаютважные стороны социальной реальности. На протяжении истории человечества иреальное содержание детства, и, следовательно, образ ребенка и детства вкультуре, в том числе и в произведениях литературы и искусства, многократнотрансформировался. И.С. Кон выделил следующие образы детства в культуре:
1) детство какуклонение от нормы, то есть от взрослого состояния (эпоха классицизма);
2) ребенок преждевсего как объект воспитания, а детство как период становления, формированияличности, не являющийся самоценным этапом жизни, а выполняющий служебнуюфункцию подготовки к ней (эпоха просвещения);
3) «детскиедети», которые ценны сами по себе, обладатели максимума возможностей,которые затем, в процессе взросления, рассеиваются и теряются. Абстрактный,идеальный образ – не живой ребенок, а некий идеал, миф, так как этот образдетства не предполагал подробного изучения психологии детей (эпоха романтизма);
4) бедные,обездоленные дети, «жертвы семейной и школьной тирании» (реализм XIXвека);
5) в XX векепроисходит все большее и большее «усложнение и обогащение граней детскихобразов», все более тонко и подробно вырисовываются характеры детей [8, 6-11].
Анализ сюжетовпроизведений детской литературы позволяет выделить три основных типа ситуаций,в которых обычно действуют дети-герои. Это:
а) восстановлениесправедливости и порядка, помощь слабым и угнетенным. Эта функция являетсястандартной и для героев традиционных волшебных сказок, отличие же здесьсостоит в том, что в современных сказках ее выполняют именно дети. Даже когдапри ситуациях нарушения справедливости и т.д. присутствуют взрослые, обычно онидемонстрируют свое полное бессилие или бездействие. Дети острее и тоньшереагируют на нарушения справедливости и порядка, имеют более четкие, чем увзрослых, представления о том, «как правильно», «как должно быть»,они более «моральны», и они, в отличие от взрослых, не боятсяпредпринимать активные действия;
б) спасение мира.В этих ситуациях мы встречаемся не с эпизодическими нарушениями порядка, а сглобальными угрозами, когда в опасности находится все общество, весь мир. Можетприсутствовать мотив пророчества (предсказания) совета, гласящего, что спасениеот катастрофы возможно в том случае, если на помощь будут призваны дети, или жедети-спасители самостоятельно берут на себя инициативу в ситуациях, когда,опять-таки, взрослые не в состоянии справиться с ней своими силами;
в) психологическое«спасение» взрослых. Эта ситуация, в отличие от двух предыдущих,является принципиально новой. Дети здесь выступают в роли избавителей взрослыхот одиночества, от скуки и серости «их» (взрослого) мира. Ониоткрывают им глаза на те вещи, которые они сами не видят. Они возвращаютвзрослых к миру их детства, о котором последние забыли, напоминают взрослым отом, что в душе взрослого никогда не должен исчезать, умирать ребенок.Интересно, что обычно эту роль детей-избавителей играют не собственные дети, ачужие («Маленький принц» А. де Сент-Экзюпери и др.) [19, с. 139-144].
Именно поэтомухарактерной чертой произведений детской литературы является отсутствие образаидеального взрослого. Согласно Д.Б. Эльконину, идеальной формой, с которойвзаимодействует ребенок, та сфера, в которую он хочет и старается войти, всегдабыл мир взрослых – социальные отношения, которые имеют место во взрослом мире.Ребенок стремится подражать взрослым, быть похожим на них. Б.Д. Эльконинсвязывает современный кризис детства с тем, что в настоящее время у детейбольше не существует образа идеального взрослого, и функция «посредника»при переходе из детского состояния во взрослое, перестает должным образомвыполняться. В современных детских рассказах и сказках мы в большинстве случаевтакже не находим «идеальной формы» взрослости и взрослых,осуществляющих функции посредников. Дети-герои самодостаточны и автономны –взрослые им не нужны, они сами справляются со всеми проблемами и трудностямигораздо лучше взрослых, и более того – они порой «вытаскивают»взрослых из ситуаций, из которых те не могут найти выход самостоятельно.Взрослые пассивны. Даже если они и являются для ребенка значимыми, важнымифигурами, сами они практически не принимают участия в повествовании, непредпринимают никаких активных действий и никак не помогают детям. Они – слабаясторона, «спасаемая» усилиями сильных, активных детей. Тенемногочисленные взрослые, которые проявляют себя активно и обладают силой имогуществом, чаще всего присутствуют в сказке в роли отрицательных персонажей,являются олицетворением враждебных детям-героям сил. Однако и они, в конечномсчете, оказываются слабее, чем дети, и все равно терпят поражение от рук детейили благодаря их усилиям [35, с. 128-130].
Дети из полныхсемей гораздо редко становятся главными героями сказок, чем дети из неполныхсемей или дети-сироты. Но даже в случае наличия у героя обоих родителей ивнешнего благополучия его семьи, мы практически везде сталкиваемся с мотивомглубокого одиночества детей, с ощущением заброшенности, отсутствия внимания изаботы со стороны семьи. Мотив сиротства являлся распространенным и в древних, народныхсказках, и лишение героя социальных связей через «отнимание» у негозащиты со стороны родителей, было одной из самых распространенных форм завязки[9, с. 37]. Если в народных сказках выход из состояния беды, катастрофыпроисходил через взросление героя, его инициацию и обретение новой семьи(репродуктивной, взамен потерянной ориентационной), то в современных сказкахглавный герой-ребенок либо вновь обретает свою ориентационную семью, либо необретает никакой. Счастливым концом может считаться и тот, и другой вариант.Если же обретение родителей происходит не в конце сказки, а в начале или всередине, то часто оказывается, что этого недостаточно, и что герой по-прежнемупродолжает ощущать одиночество и неудовлетворенность [4, с. 105].
Практически нетсказок, где главной активной действующей силой была бы вся семья, и ксчастливому финалу приводили бы именно совместные усилия всех ее членов. Детидействуют сами по себе, взрослые – либо сами по себе, либо вообще практическине участвуют в действии, находятся за его рамками. Дети полностью автономны отсвоей семьи, все их приключения происходят вне нее и без ее участия. Родителейне посвящают в происходящее, в противном же случае, они не верят в то, чтоговорят им дети. Иногда роль семьи в сказке ограничивается лишь упоминанием отом, что она в принципе где-то есть [9, с. 42].
В основе сюжетовтрадиционной волшебной сказки обычно лежал обряд инициации, как «переходна более зрелую возрастную ступень», то есть к более высокому исовершенному способу жизни [10, с. 56]. При сохранении основных этапов этойклассической схемы (переход из реального мира в мир чудесный, прохождениеопределенного пути, испытаний, сражение и победа над антагонистом,возвращение), в современных произведениях для детей имеет место нарушение ходаинициационного обряда – на последнем этапе не происходит обязательноговзросления героя, перехода его в новый статус. В традиционной сказке герой,проходя обряд инициации, действительно становится взрослым (воцаряется напрестоле, женится/выходит замуж, заводит собственных детей и т.д.), а всовременной – продолжает оставаться в детстве. Это говорит о том, что детисознательно не хотят покидать мир детства, взрослеть. Стремление «приобщитьсяк жизни и деятельности взрослых», «стремление к взрослости»,являющееся «важной особенностью социальной ситуации развития подростка»[5, с. 169], еще до недавнего времени считалось психологами чем-тонеотъемлемым, чем-то как бы само собой разумеющимся. Однако в системесовременных детских сказок взрослеть – значит не приобретать, а терять товолшебное, интересное, чудесное, что присутствует в мире детей, и чегосовершенно нет в мире взрослых. Детство трактуется как самый прекрасный этап вжизни, на котором человек стремится задержаться как можно дольше или остатьсянавсегда.
1.2 Особенности изображениягероев произведений детской литературы
Говорить оспецифике детской литературы можно только в связи с героями её произведений. Вначальной стадии детская литература учитывала социальное неравенство, нопредставляла его абстрактно: богатый ребенок – бедный ребенок.Благотворительность была единственной сферой деятельности богатого ребенка: онбыл хорош потому, что не делал того-то и того-то, будучи послушным, а есличто-то и делал, то только добро. Сфера проявления добродетельности для бедногоребенка была шире. Бедное дитя часто бывало благороднее и смекалистеедворянского ребенка: оно вытаскивало маленького дворянина из воды, выручало втрудную минуту и было способно на тонкие чувства.
В процессеразвития детской литературы традиционная для нее пара «добродетельный –порочный» перестает быть обязательной и заменяется иной антитезой: «чувствительный– холодный». Это новое понимание ребенка, уходящее корнями всентиментализм, окрепла в эпоху романтизма и составило основу романтическойконцепции детства [1, с. 17]. Начала разрабатывать эту концепцию детскаялитература, но уже в 40-50 годы XIX века, ее осваивает и «большая»литература. Детство представляется как пора невинности и чистоты. "…Дети несравненно нравственнее взрослых. Они не лгут (пока их не доведут доэтого страхом), они сближаются со сверстниками, не спрашивая, богат ли он,ровен ли им по происхождению… Да, мы должны учится у детей, чтобы достигнутьвидения истинного добра и правды" [34, с. 11-13]. Такова поэтизациядетства в русской классике: «Детстве» Л.Н. Толстого, «Детскихгодах Багрова-внука» С.Т. Аксакова.
Главными героямисовременных детских литературных сказок в подавляющем большинстве случаевявляются дети. Причем, если в сказке присутствуют дети разных возрастов, оченьчасто главными героями становятся самые младшие из них. Создается впечатление,что все самое интересное, захватывающее и важное происходит с человеком тольков детстве. Вырастая, становясь взрослым, человек перестает быть главнымдействующим лицом, перестает быть героем; с ним больше не происходит ничеготакого, о чем стоило бы писать и о чем интересно было бы читать. Это новаятенденция становится ведущей по сравнению с авторским сказкам для детей болеераннего времени (Г.Х. Андерсена, О. Уайлда и т.д.), в которых детство героев,если и описывалось, то лишь для того, чтобы читатель смог лучше понять то, чтобудет происходить с ними в дальнейшем, и которые обычно повествовали обо всемжизненном пути человека (главными героями чаще всего были взрослые люди, реже –животные (растения) или «ожившие» неодушевленные предметы) [12, с.66].
Дети-героинаделяются фантастическими, волшебными свойствами – невероятной силой,способностями и т.д. Они крайне самостоятельны, сильны духовно, способны решатьлюбые проблемы без помощи взрослых и лучше взрослых. Авторы обычноподчеркивают, что их герой «самый обычный ребенок», такой же, каквсе, однако затем последовательно демонстрируют и доказывают именно егонеобычность, особенность. Дети-герои могут обладать недостатками (капризностью,самолюбием, склонностью приврать и т.д.), однако эти недостатки подаются,скорее, как проявления их индивидуальности, а дети все равно оказываются «самымилучшими» (отрицательные качества героев даже могут в определенныхситуациях оказаться им полезными). В некоторых сказках ребенок предстает в виденекоего таинственного, загадочного существа чуть ли не из другого мира,обладающего мудростью, недоступной взрослым [2, с. 95].
Поскольку произведениядетской литературы написаны для детей и в первую очередь рассказывают о томмире, в котором они живут, то и главными героями этих произведений частостановятся сверстники читателей. Яркие образы героев-сверстников появляются настраницах рассказов и повестей о школьной жизни, живут в юмористических стихахи встречаются даже в литературных сказках. Выбор таких персонажей сокращаетдистанцию между книгой и читателем и позволяет решить сразу несколько задач.Во-первых, произведение отвечает одному из важнейших критериев детскойлитературы – занимательности: юные герои, так же, как и читатели, активноосваивают окружающую действительность, попадают в неожиданные и смешныеситуации, а сюжеты с их участием становятся динамичными и увлекательными.Во-вторых, через эти образы в произведение органично входит педагогическаясоставляющая: маленькие читатели обладают развитым воображением, а потомунаходят себе друзей среди таких героев или легко представляют себя на их месте,а это позволяет донести до ребёнка определённые этические нормы, не читая емунравоучений [4, с. 115].
Другая группа героев –волшебные персонажи, наделённые необыкновенными способностями (Карлсон, ДокторАйболит, Питер Пэн и др.). Как правило, эти образы «работают» так же,как образы сверстников. С одной стороны, они воплощают в себе заветные детскиемечты, а потому оказываются очень привлекательными для читателей. С другойстороны, за их фантастическими возможностями скрываются положительные илиотрицательные свойства человеческого характера, и, общаясь с этими героями,ребёнок учится различать плохое и хорошее.
Кроме того, героямипроизведений для самых маленьких часто становятся животные, наделённыечеловеческими чертами – Муха-Цокотуха, Глупый мышонок, Тараканище. Подобныеперсонажи связаны с героями народных сказок о животных, а их образы максимальноприближены к сознанию маленького человека и в игровой форме преподносят емуинформацию об окружающем мире, людях и отношениях между ними [33, с. 29-32].
В произведениях для детейвозможна оппозиция «реальные и вымышленные герои». Первые живут взнакомом маленькому читателю мире, вторые – в фантастической стране. Для такойкомпозиции характерны неожиданные повороты сюжета, связанные с появлениемпридуманных героев в реальном мире, и наоборот. Такая двуплановость художественногомира произведения чаще всего призвана подчеркнуть несовершенство мира реальногои показать необходимость изменений в нём.
Ещё одна специфическаячерта детской литературы – соотношение образов героя и повествователя.Исследователи отмечают особую роль рассказчика в произведениях для детей. Встатье о повести Л.А. Кассиля «Кондуит и Швамбрания» Л.Н. Колесоваприходит к выводу о том, что «в детской литературе, пожалуй, чаще, чем во „взрослой“герой становится повествователем, рассказчиком». Исследователь связываетэто «со стремлением писателя отойти в тень, чтобы дать возможность герою ичитателю установить предельно доверительные отношения» [9, с. 122].Действительно, повествование от лица героя, – распространённое явление вдетской литературе. Во-первых, оно становится своеобразным способомхарактеристики: герой раскрывается непосредственно, выражает своё отношение кпроисходящему и к другим героям напрямую. Во-вторых, это не только способхарактеристики героя, но и способ отображения действительности: читатель видитмир глазами ребёнка. Поэтому реальность предстаёт несколько иной, чем еёпривыкли видеть взрослые: то, что им кажется нормальным, у юногогероя-рассказчика вызывает недоумение, и, напротив, то, что взрослымпредставляется неправильным и невозможным, оказывается совершенно естественнымс точки зрения ребёнка. Таким образом, утверждается определённая системаценностей, отличная от той, которой люди привыкли пользоваться в повседневнойжизни. В этом случае юный герой-рассказчик оказывается проводником авторскихидеалов, возможно, не всегда торжествующих в реальности, но, безусловно,воспитывающих маленького читателя в духе важнейших общечеловеческих ценностей [20,с. 5-7].
Выводы по главе I
Литературадля детей нигде и никогда не была плодом усилий только детских писателей.Сказки и стихи Пушкина, «Конек-горбунок» Ершова, «Муму», «Запискиохотника» Тургенева, «Детство Темы» Гарина-Михайловского, многиестихи Лермонтова, Фета, Тютчева и другие произведения вечных поэтов, писателейв нашей стране, как и повести Диккенса, Марка Твена, романы Жюля Верна,рассказы Сетона-Томпсона, сочинялись не для детей. Но сейчас это классикадетской литературы. Отвечая самым высоким критериям большого искусства исоответствуя особенностям вкуса, восприятия детей, они не только не исключаютспецифики литературы для детей, но, наоборот, подчеркивают ее, позволяютобоснованно судить об ее возрастном своеобразии и неповторимости, помогаютувидеть, понять особенности возрастных отношений к миру.
Что выбрали самидети в течение столетий для своего чтения из произведений мировой литературы?Они выбрали произведения Дефо, Вальтера Скотта, Купера, Гюго, Жюля Верна, МаркаТвена, Майна Рида, Джека Лондона. Любимыми у читателей разных возрастов сталиповести Пушкина и Гоголя, некоторые стихотворения Лермонтова и Некрасова,рассказы Л. Толстого, Тургенева и Чехова, автобиографические повести Горького.Только ли дети изображены в этих произведениях? Нет. Главным образом взрослые.Значит, дети руководствуются при выборе иным критерием, нежели возраст героя.Глубокое духовное взаимодействие взрослого автора и маленького читателя –важнейшее условие успеха. И во взрослой, и в детской книге главное – этохудожественный образ. Насколько удастся писателю создание образа (в частности, героя,реального или сказочного, но непременно полнокровного), настолько и будет егопроизведение достигать ума и сердца ребенка. Легче всего ребенок откликается напростые рассказы о близких ему людях и знакомых вещах, о природе [11, с. 425].
Исследованияпсихологов показали, что маленькому читателю более, чем взрослому, свойственнодейственное воображение, побуждающее не только созерцать читаемое, но имысленно участвовать в нем. Среди литературных героев у него заводятся друзья,да и сам он нередко перевоплощается в них.
Ктому же, детей очень интересует герой — их ровесник. Интерес к герою-сверстникузакономерен. Книги о мальчишках и девчонках дают возможность маленькомучеловеку понять, что он может сделать сейчас, не дожидаясь той поры, когдастанет большим. Но ребенок живет впереди своего возраста, «заглядывая»в свое будущее. Он всегда хочет быть кем-то.
Все дети стремятся статьвзрослыми, как можно скорее «включиться» в жизнь. Взрослость – этоидеальная, совершенная форма, сфера, в которую дети хотят войти.
Однако, как мы уже моглиубедиться, в системе современных детских сказок взрослеть – значит неприобретать, а терять. Терять то волшебное, интересное, чудесное, чтоприсутствует в мире детей, и чего совершенно нет в мире взрослых. И очевидно,что дети-герои этих сказок вовсе не хотят расставаться с прекрасным миромдетства и менять его на что-то «скучное», «странное» и «чужое»[11, с. 26].
ГЛАВА II. Р.П.ПОГОДИН – ПИСАТЕЛЬ О ДЕТЯХ И ДЛЯ ДЕТЕЙ
2.1 Жизнь и творческийпуть писателя
Почему Радий Петровичстал детским писателем? В одном из его интервью прозвучало признание: «А язанимаюсь, по сути, иконописью. Иконопись для меня – мифотворение. Я сознаю,что герои мои – люди святые. Пишу о человеке прекрасном» [15, с. 24].Воплощение мифа о красоте человека – ребёнок. Автор пробуждает в своихчитателях чувство преданности идее ребёнка, с которым он приходит в мир. Егопроза – явление Души ребёнка миру. Слово для писателя – инструмент исполнениячувств и мечтаний ребенка. Погружаясь в мир погодинских сказок, дети стремятсяудержать их в себе, продлить. Основная тема творчества Радия Погодина – самоесокровенное, желанное, таинственное в жизни души ребенка и подростка [17, с.118].
Радий Петрович Погодинродился в д. Дуплево Тверской области. Вскоре семья переехала в Ленинград, ився дальнейшая жизнь и творчество писателя связаны с этим городом. Оттуда онушел в 1942 году на фронт, там же после окончания войны работал воспитателем вдетском санатории, слесарем, мастером на заводе «Линотип». Был онтакже рубщиком леса, строил железную дорогу, поднимал целину.
Творческий дебют писателя(сценарии детских радиопередач, очерки, рассказы) состоялся в 1952 – 1953годах. В 1957 году появился первый сборник рассказов – «Муравьиное масло».Год спустя вышла его книга «Кирпичные острова», еще через два года – «Рассказыо веселых людях и хорошей погоде». Эти произведения принесли Погодинуизвестность. Небольшие по объему рассказы последнего сборника не связаны междусобой героями или сюжетом, это бесхитростные новеллы о повседневных событияхжизни обычных ребят: упрямом деревенском умельце на все руки Гришке, немногостранной, заново открывающей себя и окружающий мир Дубравке, влюбившихсявпервые Валерке и Рэмке. Объединяет рассказы доброжелательное и уважительноеотношение писателя к подросткам, не принимающим на веру общепринятые нормы,стремящимся все попробовать и понять самостоятельно. Не всегда в своих исканияхони оказываются правы, но их чуткость и доброта в конечном счете помогают имнайти верную дорогу.
Погодин – оптимист,верящий в хороших людей, в преобразующую силу благородства и сострадания.Именно поэтому нередко в основе сюжета его произведений – история взрослениядуши, нравственного становления подростка. Благополучный, хороший мальчик Коля(«Откуда идут тучи», 1966) легко и бездумно «кокнул»уродливую жабу камнем, уверенный в своем праве вершить над ней суд. Однакожестокие на первый слова бабушки о том, что можно и её, старую и уродливую, «кокнуть»,открывают подростку новый смысл происшедшего – оказывается, он судит обо всемповерхностно и эгоистично. Пробуждение в душе мальчика чувства сопричастности,единства с окружающим миром – тема этого лирического рассказа.
1966 год был насыщен дляПогодина творческими поисками и обретениями: почти одновременно выходит одна изего лучших книг, посвященных жизни подростков, «Ожидание. Три повести ободном и том же», и экспериментальная повесть «Трень-брень. История ввосьми картинах с прологом и эпилогом, но без начала и конца». Попыткасоздать новаторское с жанрово-тематической точки зрения произведение в формаххудожественной условности на материале современности не увенчалась особымуспехом у критики и читателей.
Тем не менее писатель неоставил попыток обратиться в своем творчестве к условным формам, к сказке, соединивв ней «взрослое» мировосприятие с «детским», притчу сшуткой, философию с непосредственностью, традицию с современностью, лирическуюсказку с антисказкой. Одним из ярких примеров такого рода стала «Книжкапро Гришку. Повесть про становую ось и гайку, которая внутри» (1974).Произведение адресовано читателям «от 6 до 60», так как написано впредельно афористической форме и может быть прочитано в широком диапазоне – отпрямого значения сказанного до иронического и философского осмысления текстасказки.
Действие сказкипроисходит на Новогородчине, которой Погодин придает сущностное значение ичасто вводит её в свои произведения с подспудным значением истинного, чистогоистока. Но это пространство одновременно и реальное (деревня Коржи), иусловно-сказочное, соединяющее прозаический город со сказочно-бытийной «Весеннейземлей». Так изначально писатель задает два плана повествования: реальныйи сказочный, тесно между собой переплетенные, переходящие друг в друга.
Иносказание носит в «Книжкепро Гришку» глобальный характер рассказа об этапах становлениячеловеческой личности, ее самосознании и одновременно является особенностьюписательской манеры автора, появляющейся в каждой фразе.
Поиск Гришкой дороги в «Весеннююземлю» (а точнее – поиск своего пути к счастью и гармонии с окружающиммиром и людьми) составляет сюжетную основу повествования, которая дополняетсяраскрытием, осмыслением и переосмыслением основных понятий, связанных с целью исмыслом человеческой жизни. Не случайно уже во второй главке – «Злые болотныекомары» – возникает спор отца с матерью, что человеку важнее – «становаяось» или «обыкновенное человеческое счастье». В концеповествования выясняется, что одно без другого просто не существует.
Произведение насыщеносимволикой и обобщениями. Одним из ключевых символов этики и философии «Книжкипро Гришку» является представление о «становой оси и гайке, котораявнутри» – именно наличием «становой оси» характера испособностью постоянно «подкручивать, туго затягивать гайку»определяется в сказке право называться настоящим человеком. Выпив «раствореннуюс сахаром в настоящем индийском чае гайку», Гришка начинает свой путь к «Весеннейземле», ведь попасть туда может только тот, кому под силу «грузкрасоты и смятения».
Также предстоит Гришкеоткрыть, что важнее в жизни: «удар без промаха в широком смысле» или «удивление»,без которого «скучно и печально», как можно «кричать на тотберег» без слов, одними чувствами, почему важно научиться «переходитьречку вброд», что такое «огонь, вода и медные трубы» человеческойжизни и какие дороги ведут в «Весеннюю землю». Причем каждое изназванных понятий формируется из многообразия мнений о нем различных героевсказки. Так, Пестряков Валерий уверен, что «ум – это удар без промаха»,ученый воробей Аполлон Мухолов считает: «ум – значит умение»,заслуженный пенсионер дядя Федя полагает: «ум – это мечта живая», аакадемик дядя Павел подводит итог: «ум – все, вместе взятое, и кое-что еще».
Особое значение всемантике «Книжки про Гришку» занимает его путешествие в «Весеннююземлю», не только завершающее долгий путь мальчика к пониманию истиннойпоэзии, музыки, красоты и гармонии всего сущего, нахождению в нем своего места,но и заканчивающее историю Гришки открытием того, что «лишь разговоры осчастье всегда одинаковые, само же счастье бывает разным, что летать от счастьяне обязательно, в некоторых случаях даже вредно, можно просто присесть вуединении и долго глядеть на свои усталые руки, можно даже заплакать» [25,с. 11-20].
Ирония, все оттенкисмешного, пронизывающие «Книжку про Гришку», рождают особый смысловойи стилистический сплав серьезного размышления и шутки по его поводу,современности в ее типичных приметах и вневременности в вечных вопросах ипроблемах, самоанализа и самопародии в форме столкновения различных мнений ивнутренних монологов. Всё это в сумме способствует созданию образагармоничного, многоликого, густо населенного мира, в котором есть место героями простым людям, гордым Лизам и решительным Пестряковым, мудрому карасюТрифону,коню Трактору, знающему дорогу в «Весеннюю землю», хулигану козлуРозенкранцу, воробью Аполлону-Мухолову, отдавшему свое удивление – «примитивнуюэмоцию» – мормышам, углепутам, кислопутам и многим, многим другим. В этоммире ребенок не больше и не меньше остальных, он – равноправный обитатель,которому необходимо научиться хранить дружбу, чувствовать ответственность задругого, видеть красоту в обыденном, не давать воли своей обиде – только так онобретает свое счастье.
Творчеству Погодинаприсущ широкий диапазон тем, форм, читательской направленности: у него естькниги для дошкольников («Петухи», «Сказка про зверя Индрика»)и адресованные взрослым читателям («Осенние перелеты»), повесть овойне «Живи, солдат» и многочисленные произведения о мирной жизни,реалистическая повесть с условным элементом «Красные кони» исказочные повести «Шаг с крыши», «Про жеребенка Мишу» идругие. Для стиля Погодина характерно сочетание разноплановых начал: лирики июмора, трагического и комического, прямых и косвенных форм психологизма сбытовой сюжетностью, зоркости и наблюдательности детского взгляда со способностьюмудро осмыслить увиденное [16, с. 349-351].
2.2 Дети – главныегерои произведений Р.П. Погодина
Когда читаешь прозу Р.П.Погодина, понимаешь, что она обладает той смысловой, нравственной и образнойемкостью, которая делает художественное произведение и доступным, и необходимымкак юным, так и взрослым читателям.
В книгах, адресованныхдетям, Р.П. Погодин, естественно, стремился давать образы повышенной идейной иэмоциональной насыщенности. Эти образы нередко обладали зарядом реалистическойсимволики. Р.П. Погодин использует это средство художественного познания жизнив таких известных своих произведениях, как «Книжка про Гришку», «Красныелошади», «Лазоревый петух моего детства» и ряде других [30, с.34-35].
Отношения с земным шарому героев Погодина очень ясные: это отношения творца и работника, которые хотятпереустроить, улучшить эту жизнь собственными руками. Живо в них чувствоответственности за все, рождающееся из той же любви. Ведь настоящая любовь –всегда действие, всегда поступок. Таких деятельных, творящих людей РадийПогодин любит особенно. Потому что ими и держится свет. И здесь спросодинаковый – что с малого, что с большого. Бывает даже, что такой творящейлюбви в маленьком гражданине умещается гораздо больше, чем во взрослом, если,например, этот гражданин – Гришка из рассказа «Тишина».
Гришка ни к чему не можетотноситься как посторонний, а поэтому для него, кажется, не существуетневозможного. Его всеучастность так ошеломляет, что поначалу приехавшие вдеревню взрослые городские люди Кирилл и Анатолий не могут отнестись к этомубез насмешки. Гришка взялся сложить у них в доме печь. Местный печник,пользуясь всеобщей потребностью, берет втридорога, и Гришка решил обучиться егоремеслу, пользуясь подвернувшимся случаем.
"– Вот, – сказал ондовольно. – Рессоры я у Никиты выпросил, у колхозного шофера. Я с ним веснойблок перебирал… Колосник мне кузнец дал, дядя Егор. Я с ним прошлой осеньюбороны правил. А проволоку Серега отмотал. Монтер Серега. Мы с ним проводкусегодня тянули по столбам.
– Слушай, а спредседателем ты ничего не делал? – ехидно спросил Анатолий.
– А что мне спредседателем делать?
– Колхозом управлять, кпримеру.
– Шутите. Для этого деламотоцикл нужен, – с завистью сказал мальчишка" [28, с. 13].
Скоро Кириллу и Анатолиюстало не до шуток. Им пришлось на деле убедиться, что Гришка – человексерьезный и что великое разнообразие его деятельности совсем не миф. ЗаданныйГришкой темп им, не привыкшим к долгой физической работе, оказался не под силу.Но даже не эта неутомимость Гришкина была для них самым тяжким испытанием, носкорость возникновения в нем идей и тяга к их стремительной реализации. Они ужевременами опасаются Гришки и стараются избегать его. Хоть бы во сне от негоотдохнуть. Но то, что раз поразило воображение, способно проникать и в сны. Вих снах Гришка принимает черты поистине величественные: «Они слушали, какгудят сосны, потерявшие под старость сон, как лопочет задремавший подлесок. Ввисках толкалась уставшая кровь. Кириллу мерещились громадные кирпичные горы,каждая величиной с Казбек; трубы всех размеров, водонапорные башни, телеграфныестолбы; печи простые и доменные, города, небоскребы! И над всем этим возвышалсямальчишка. Он шевелил губами и норовил обмерить весь белый свет своейверевочкой» [28, с. 17].
Характер Гришки кажетсяна первый взгляд простым, но, чтобы глубже понять его, требуется внимательноеотношение к тексту произведения.
Критик И. Мотяшов пишет: «Этотперсонаж является читателю во всем обаянии детской наивности,непосредственности, чистоты и максимализма. И его ненасытная, сжигающая,неуемная жажда все узнать, все опробовать собственными руками, все сделатьсамому – детская, мальчишечья. Он из тех ребят, какие, по выражению взрослых,всюду суют свой нос…» [17, с. 49].
Сам Гришка убежден вобратном. В том, что и сооружение водонапорной башни, и переборка блока мотораколхозного грузовика, и правка борон, и прокладка электролинии, и сломавшаясямашинка «Зингер» у бабки Татьяны – все это его личные дела и заботы…
У Гришки уже определилосьвполне отчетливое «я», опирающееся на понимание своей трудовой, астало быть, и социальной значимости. У этого «я» имеются все признакиличностного сознания: самостоятельность и ответственность, чувство собственногодостоинства и рабочая гордость. Оттого и стоит маленький Гришка на землеудивительно прочно: силу дают мальчишке его знания, умения, его убежденность втом, что человек, делающий нужное другим дело, бескорыстно и по справедливости,нужен миру" [15, с. 23].
Погодинские герои – людинеспокойные. Иногда по неразумению они вытворяют такое, что родительская руканевольно тянется к традиционному, хоть и давно изжившему себя в педагогическомсмысле ремню. Возьмите хотя бы Борьку, по прозвищу Брысь, из рассказа «Времяговорит – пора». Он, например, «постриг мамины меховые манжеты, чтобыпроверить жидкость для ращения волос. Мех на манжетах не вырос». Он к томуже «проковырял дырки в ботинках, чтобы из них вытекала вода, – и тогдаможно будет ходить по лужам. Мама эти ботинки выбросила» [22, с. 43]. Норазве можно видеть во всем этом только детские шалости и ничего больше? Закаждой из этих шалостей очевидно стремление усовершенствовать окружающий мир,творчески подойти к близким предметам. За это не наказывать, а награждать надо.Погодин и награждает – любовью и доброй улыбкой. Потому что, повзрослев, именнотакого толка мальчишки очень могут пригодиться родине и всем, их окружающим,людям.
Так, несмотря на своинеполные годы, рвется на фронт Алька из повести «Живи, солдат» иучаствует-таки в форсировании Днепра. Так, забыв о себе, кидается подпятнадцатитонный МАЗ Павлуха, чтобы спасти геодезиста Виктора Николаевича.Всегда готовые прийти на помощь другому, они и сами памятливы на обращенное кним добро. Видя, как пришедшие на помощь заболевшему Виктору Николаевичусолдаты закуривают дешевые папиросы «Огонек», Павлуха думает: «Еслибы деньги, я бы им „Казбек“ купил» [15, с. 48]. Потом он внеустающем желании высказать свою благодарность выручившему его в труднуюминуту геодезисту пытается передать в больницу свои сапоги: «Он ведь вбольнице временно. Он не захочет там долго лежать» [22, с. 56].
Сапоги – это пока все,чем он может поделиться с людьми, а поэтому он уже и не ощущает их своими:непомерно велики, они словно бы начали ему жать ноги. Конечно, он наивен в этомсвоем желании во что бы то ни стало подарить кому-нибудь свои сапоги. Хотяразве доброта бывает наивной? Наконец, придя к Роману, у которого только чтородился сын, и увидев, что все делают малышу подарки, Павлуха решился. «Онснял свои сапоги, потом прошел босиком к велосипеду и поставил их там.
– Это хорошие сапоги, –сказал он. – Рыбацкие. Это от меня… Пускай носит...» [22, с. 61].
Нет цены долгу, и дажеесли он стоит пятак – он все равно бесценен, потому что нельзя оценить движениедуши. Герой рассказа «Зеленый попугай» покупает махорку для своегораненого друга милиционера на единственные пять копеек, которые лишь накануне тотему и подарил на конфеты.
Но, конечно, есть уПогодина и другие герои: криводушные и трусливые, заносчивые и даже подловатые,вроде Алфреда из одноименного рассказа. К ним автор жесток. Впрочем, кто жетаких людей любит? А вот интересно, как писатель объясняет появление такихлюдей. Того же Алфреда, например. «Дороги в нашей деревне мягкие. Ногигрузнут по щиколотку в горячей пыли. Пыль не такая, как в городе, не летучая.Она как вода. Гуси дорогу переходят, будто плывут. Воздух у нас ароматный,густой. Старики говорят, что из нашего воздуха можно пиво варить.
Алфред, наверно, непонимал такой красоты. Задень она его хоть легонько, все получилось быпо-другому. Алфред, наверное, никогда не видел, как цветут яблони. Словнотысячи розовых птиц опустились на ветки и колдуют там, шевеля крыльями»[2, с. 15].
Объяснение оченьнеожиданное. Ведь, казалось бы, одно дело, что человека не трогает окружающаякрасота, и совсем другое, что он совершает дурные поступки. Какая же тут связь?Радий Погодин убеждает нас, что связь есть, и самая прямая. Чувство красотывытесняет из человеческой души все мелкое и себялюбивое, потребность красотыоткрывает глаза не только на природу, но и на людей, заставляя в них находитьпрекрасное. А как мы относимся к людям, так мы относимся и к самим себе.Значит, и в себе мы будем искать и находить прекрасное. А чтобы ощущать себятаким, необходимо жить в ладу со своей совестью. Вот какой всеохватывающий кругполучается [7, с. 16]. Но и это еще не все. Если ты живешь именно так, то тебежить весело. Вот почему в книгах Радия Погодина так много веселых людей. Он исам человек веселый, и его любви к героям ничуть не мешает то, что он можетвидеть их с юмористической стороны. Вот, например, какую гримасу подметил он уГришки из рассказа «Тишина»: «Мальчишка скривил рот влево, глазаскосил вправо. Лицо у него стало похоже на штопор» [28, с. 71]. Ну и что,разве обидно? Да ничуть.
Бывает, правда, чтогероям его этого самого чувства юмора не хватает. Но автор понимает так, чтоэто дело наживное. Приходит же оно в конце концов к Дубравке, которая до последнегомомента относилась к чувству юмора подозрительно. Но когда она поняла, что тотчеловек с юмором, которого она недолюбливала, не меньше, чем она сама, готов ксамопожертвованию, все изменилось. В сущности, Петр Петрович спас ее, неразумнобросившуюся в шторм. И вот какой диалог произошел у них после этого:
" – Наверное, катерпридет за нами. Белый катер… Ты не замерзла? Надень мой пиджак.
– У вас ведь нет пиджака,– сказала Дубравка.
– Ну и пусть, – сказалмужчина. – Ты представь, как будто я тебе дал пиджак. Тогда будет теплее.Ладно?
Кожа у него на рукахпокрылась пупырышками.
– Хорошо, – сказалаДубравка… – Спасибо… Только он у вас немножко мокрый..." [23, с. 18].
Вот такие люди проживаютв стране Радия Погодина. Нет, конечно, есть там и Алфред, и сгубивший своюжизнь в гульбе дядя Вася из «Книжки про Гришку» и многие другие.Бывают в этой стране и шторма, и ненастье. И все же в основном там живутвеселые люди, и большую часть дней в году стоит хорошая погода.
Выводы по главе II
РадийПетрович Погодин – писатель, творчество которого ещё долго будет привлекатьчитателей – и юных и взрослых – и долго будет занимать исследователейлитературы. Привлекать мудростью, чистотой, одухотворённостью образов и мыслей.О таких, как Радий Погодин, говорят: сам себя сделал. Он научил душу и рукуписать (ведь он был ещё и замечательным художником!). Погодин любил сказку,называл ее «тончайшим инструментом познания мира и воспитания нравственнойпозиции» [21, с. 113]., считал этот жанр непомерно трудным. В заметках осказке, разбросанных по стенограммам различных совещаний, конференций,писательских встреч, он пытался понять тайну и суть этого жанра. «Мир ребенка,– говорил он, – одушевлён, потому что оживление природы является, можносказать, неким компасом, может быть, даже неким всеобщим языком» [18, с.32]. Сказочное в творчестве Радия Погодина инспирировано пониманием того, какребенок входит в мир, как осваивает и воспринимает его, как живёт в нём.Сказка, по Погодину, первой говорит ребёнку о необъятности мира. Авторскаясказка Радия Погодина существует в собственном, ни на какое другое не похожем,пространстве, где законодатель – глаза и душа героя-ребёнка, одухотворяющего иодушевляющего всё вокруг, и рядом, и там «за холмом», воспринимающего«окружающий его мир по своему разумению и вкусу». Писатель любитсвоих маленьких героев, наивных и бесстрашных, добрых и совестливых. В их устаон вкладывает, кажется, простые и естественные, но очень важные нравственныеистины. А иногда и вовсе не простые. Вот, например, Гришкино рассуждение: «Еслидруг, то не собственность. Если собственность, то унижение. Если унижение, то вдружбе измена. Если измена, то предательство. А предательство маленьким небывает» [27, с. 83]. Хорошо бы это ребёнку запомнить, да и взрослому незабывать.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенная работапо анализу произведений Р.П. Погодина позволяет сделать следующие общие выводы.
Мир героев Погодина,пространство и время их жизни увлекает силой переживаний, они исполнены извуком, и цветом, и светом, счастьем, любовью и трагедией. Герои – живаядействительность, носящая живое имя – явлены в безупречной форме погодинскихпроизведений. Поражает сущность замысла писателя – рассказ о судьбе человека вбесконечном Пути России.
Герой Р.П. Погодина,независимо от возраста, всегда восходит к истокам идеи о мире и о себе, кистокам своего мифа. Он постигает Небо, Вечность, с земли переходя на небеса, снебес снова на землю. Жизнь героя, его страдания и подвиги открываются черезсоприкосновение с главным: Любовь, Свобода, Память, Красота, Господь.
Герои сказок – девочки,мальчики и волшебные существа. Писатель заметил: «Мир малыша одушевлён иочеловечен полностью, потому что очеловечивание природы является для негоинструментом познания. Поэтому дело писателя – дать малышам побольше существ,стремящихся к добру» [18, с. 83].
Читатель волен открытькниги Р. Погодина так, как подскажет ему опыт, желание, возраст. Одни прочтутпро любовь и войну. Другие раскроют глубины родовой памяти.
Дети и подростки отыщутсвой мир, неповторимый, таинственный, известный и доступный только им. Мир,узнаваемый в самых незначительных, реальных и волшебных деталях.
Читатель Р.П. Погодинавместе с героями обнаруживает радостный дар, который приходит на смену привычке«жить трудно и некрасиво, стесняясь прекрасного вида своей Души» [18,с. 83].
СПИСОКИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абраменкова В.В. Социальная психология детства в контекстеразвития отношений ребенка в мире // Вопросы психологии. – 2000. – № – 1.
2. Антология мировойдетской литературы в 8 т.– М.: Аванта-плюс, 2003-2004.
3. Антонов А.И., Медков В.М., Архангельский В.Н. Демографическиепроцессы в России ХХI века. – М., 2002.
4. Антонов А.И., Сорокин С.А. Судьба семьи в России ХХI века. –М., 2000.
5. Бестужев-Лада И.В. Депопуляция: социальные проблемы //Демографические процессы и семейная политика: региональные проблемы. МатериалыРоссийской научно-практической конференции. – М., 1999.
6. Божович Л.И. Социальная ситуация и движущие силы развитияребенка // Психология личности. – М., 1982.
7. Гришина Л.Л. Урок внеклассного чтения в IV классе по рассказуР. Погодина «Алфред» // Лит. в шк. – 1974. – № 3.
8. Зернова Р., Путилова Е. О тех, кому не скучно // Лит. длядетей. – Л., 1961.
9. Зуева Т.В. Волшебнаясказка. – М., 1993.
10. Кон И.С. Ребенок и общество. – М., 1988.
11. Корепова К.Е. Русскаялубочная сказка. – Нижний Новгород, 1999.
12. Крук И.И. Восточнославянскиесказки о животных. – Минск, 1989.
13. Крыщук Н.П. Сказки Радия Погодина // Аврора. – 1980. – № 10.
14. Ленц Ф. Образныйязык народных сказок. – М., 2000.
15. Лупова М., Фадеева Е. Рассказы о книгах Р.П. Погодина и Ю.Г.Томина // Советские писатели – детям. – М., 1965.
16. Мещерякова М.И. Погодин Радий Петрович // Русские детскиеписатели XX века: Библиогр. словарь. – М.: Флинта: Наука, 1998.
17. Недува Э.Ш. Погодин Р.П. // Краткая литературнаяэнциклопедия. – М., 1968.
18. Ни минуты спокойствия: Интервью с писателем // Костер. –1962. – № 12.
19. Новиков Н.В. Образывосточнославянской волшебной сказки. – Л., 1974.
20. Пермяков Г.Л. Отпоговорки до сказки (Заметки по общей теории клише). – М., 1970.
21. Погодин Р.П.: Биогр. справка // Детская литература. – 1978. –№ 7.
22. Погодин Р.П.Включите северное сияние. – Л.: Детская литература, 1972.
23. Погодин Р.П. Гделеший живет?: Рассказы. – Л.: Детская литература, 1990.
24. Погодин Р.П. Гдеты, Гдетыгдеты?: Сказки. – М.: ТЕРРА, 1995.
25. Погодин Р.П.Книжка про Гришку: Повесть – М.: Малыш, 1987.
26. Погодин Р.П. Овеселых людях и хорошей погоде: Избранные произведения / С.В. Михалков. – М.:Детская литература, 1982.
27. Погодин Р.П. Прогайку, которая внутри: Рассказ. – Л.: Детская литература, 1974.
28. Погодин Р.П.Тишина. – М.: Малыш, 1988.
29. Погодин Радий Петрович: Биогр. Справка // Ленинградскиеписатели – фронтовики. 1941 – 1945: Автобиографии. Биографии книги / Сост. В.С.Бахтин. – Л., 1985.
30. Полозова Т.Д. Маленьким о большом // Нач. шк. – 1961. – № 3.
31. Померанцева Э.В. Судьбырусской сказки. – М., 1965.
32. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. – СПб., 1996.
33. Рошияну Н. Традиционныеформулы сказки. – М., 1974.
34. Семенов В. Странные дети // Дет. лит. – 1967. – № 4.
35. Эльконин Б.Д. Введение в психологию развития. – М., 1994.