Охранительные идеи господствующего класса
Многоеповидала Грановитая палата Московского Кремля. Под ее расписными сводамипроисходили приемы иноземных посольств. Среди парчовых и бархатных шуб боярпоявлялись люди в тюрбанах и пестрых шелках Востока, в кружевах, атласах исукнах Запада. Иван Грозный отпраздновал в ней взятие Казани и принималпосольство Ермака, здесь шумела ассамблея по случаю Полтавской победы.
Осеннимднем 1767 г. в палате шло заседание Уложенной комиссии и князь М. М. Щербатов«с крайним движением духа» говорил о заслугах дворян. Обращаясь к России, онвосклицал: «То верные твои чада, древние российские дворяне! Они, оставя все ижертвуя своею жизнию,— они тебя освободили от чуждаго ига, они приобрели тебепрежнюю вольность».
Заслугидворян восхвалялись в Грановитой палате не раз и до этого. Новым было то, чтосвой ораторский талант, образование и остроумие князь М. М. Щербатов былвынужден использовать, чтобы отражать все нараставшие атаки на сословные праваи привилегии дворянства. Купцы, разночинцы, крестьяне все решительнее выступалипротив дворянского землевладения и крепостного права. Все сильнее звучалообвинение дворян в том, что из-за их произвола большинство народа обречено нанищету, истязания и бесправие, сельское хозяйство дает меньше, чем может идолжно производить, промышленность, торговля и города развиваются медленно, а странаостается экономически и культурно отсталой.
Начавс умеренной и непоследовательной критики отдельных наиболее грубых черткрепостнических порядков, передовая общественно-политическая мысль во второйполовине XVIII в. постепенно шла к отрицанию крепостничества. При этомпересматривалось отношение к самодержавию, развитию промышленности ираспространению просвещения.
Противоречиясоциально-экономического развития в сочетании с влиянием идейзападноевропейского просветительства привели к тому, что с середины XVIII в. врусской общественно-политической мысли возникло новое направление. Будучисвязано с потребностями буржуазного развития, оно выражало отчасти интересыкрепостных крестьян. Почти на полтора столетия в центре оказался вопрос окрестьянстве и крепостном праве.
Однаков обществе продолжали господствовать идеи и теории, отстаивавшие незыблемостьсамодержавно-крепостнического строя. Им была обеспечена поддержка государства.Они усиленно пропагандировались в манифестах, сенатских указах, на страницахкниг и журналов, с церковного амвона, со сцены, с университетской кафедры.Против них и выступило начавшее формироваться в середине XVIII в. новоенаправление, которое постепенно выходило за рамки феодальной идеологии инаполнялось буржуазным, антикрепостническим содержанием, все более решительновыступая на защиту угнетенного народа.
Публицистика М. М. Щербатова
Наиболееярким представителем идеологов дворянства являлся уже упоминавшийся князь М. М.Щербатов. Это была колоритная фигура. Богатый ярославский помещик, с гордостьюназывавший себя «Рюриковичем», прекрасно образованный, владелец большойбиблиотеки, он хорошо знал французскую философию и литературу, обладалораторским и полемическим талантом. Оттесненный на второстепенные роли новымслужилым дворянством и фаворитами, он был готов по любому поводу критиковатьдействия Екатерины II и ее окружения, в самых мрачных красках рисовал положениестраны, давал убийственные характеристики императрицы и ее двора. Щербатоввыступил в Уложенной комиссии в роли лидера дворянских депутатов, а после еероспуска возглавил Герольдмейстерскую контору и одну из коллегий, получилзвание сенатора. Автор многотомной «Истории Российской с древнейших времен», онопубликовал ряд исторических документов, после восстания Пугачева написал«Краткую повесть о бывших в России самозванцах». Вместе с тем он выступал смногочисленными «рассуждениями», «мнениями», «записками», адресованными Сенатуи коллегиям. Но большинство его работ отнюдь не предназначалось дляправительственных учреждений и печати, так как содержало критику политики изаконодательства Екатерины и могло распространяться только в рукописях.
Наиболеепоказательно сочинение Щербатова «О повреждении нравов в России», в которомописаны роскошь, фаворитизм, произвол и казнокрадство, царившие при русскомдворе. Двору должны были следовать и дворяне, и в этом Щербатов видел причинуразорения многих дворянских родов. Он хотел вернуться к «простым нравам»предков. Хотя он стоял на реакционных позициях, но проведенный им «строгийразбор дворцового разврата» (Герцен) был так ярок, что книга выглядела какобвинение не только Екатерины и ее окружения, но и всегосамодержавно-крепостнического строя. Эта ее особенность сто лет спустяпривлекла внимание А. И. Герцена, издавшего в лондонской Вольной типографии этопроизведение Щербатова вместе с радищевским «Путешествием».
Всвоих взглядах Щербатов исходил из идеи о решающей роли дворянства и особенностарой родовитой знати как в истории России, так и в ее современной жизни и вее будущем. Он понимал, что господствующее положение дворян основано намонопольном праве владения землей и крестьянами, и не допускал возможностинарушения этого права или отмены какой-либо дворянской привилегии. «Сохранименя боже и подумать,— восклицал он на одном из заседаний Уложенной комиссии,—чтобы в такое время, когда милость и правосудие царствуют на престоле,дворянство, вместо приобретения каких-либо прав, могло что-либо из оныхутратить!»
Помнению Щербатова, о предоставлении крестьянам земли не могло быть и речи. Онуверял, что «российские крестьяне, хотя есть рабы своим господам, но вбольшинстве случаев довольны своими помещиками», которые будто бы пекутся оних, как о детях. Поэтому, продолжал Щербатов, «что бы ни говорил естественныйзакон, оставим лучше крестьян в том состоянии, в котором они пребывают втечение нескольких столетий». В России «земледельцев следует понуждать кработе», иначе они «впадут в беспрерывную леность». Эта мысль завершаетсявыводом, что крестьянин тем богаче, чем больше помещик берет с него оброка ичем больше заставляет его работать на барщине.
Дляподъема земледелия Щербатов считал необходимым отдать помещикам государственныхи экономических крестьян, создать взамен рекрутской системы «войскапоселенные». Он полагал, что только дворяне могли владеть фабриками,перерабатывающими сельскохозяйственное сырье. Изображая из себя защитникакрестьян, он отстаивал их право заниматься ремеслом и торговлей, но, конечно,только с разрешения помещика и только зимой, в свободное время.
Выдаваясебя за поборника просвещения, Щербатов в тоже время утверждал, что даже «малоепросвещение» крестьян может привести к «вящим заблуждениям и к духунеподданства», так как «ежели подлой народ просветится и будет сравниватьтягости своих налогов с пышностью государя и вельмож, тогда не будет ли онроптать на налоги, а, наконец, не произведет ли сие и бунта?» «Вышнеепросвещение» должно остаться привилегией дворян.
Щербатовкритиковал самодержавие. По его мнению, оно еще мало сделало для расширенияправ дворянства, потому что жалованная грамота дворянству сохраняла властькоронной администрации, вместо того чтобы полностью передать ее уездным игубернским дворянским организациям. Самодержавию, управлявшему страной спомощью бюрократического аппарата, он противопоставлял самодержавие с Боярскойдумой, выступал за передачу власти в руки родовитой олигархии.
Общественно-политическиеидеалы Щербатова наиболее полно выражены в его «Путешествии в землю Офирскую».Это произведение — не что иное, как утопический роман, изображение идеальной,несуществующей страны, куда попадает после кораблекрушения шведский офицер. Ноэта вымышленная страна является лишь преобразованной согласно с идеаламиЩербатова дворянской, крепостнической Россией. В «земле Офирской» населениеразделено на замкнутые сословия, где большинство людей — рабы, находящиеся вполной зависимости от «сословия благородных». «Благородные» пользуютсяисключительным правом владения землей и крестьянами, занимают все посты вучреждениях и армии. Система военных поселений освобождает страну отрекрутчины, создает постоянную армию и обеспечивает быстрое подавление«внутреннего беспокойства». Во главе управления стоят «вышнее правительство» и«совет вельмож» из представителей замкнутой касты аристократов, наделенныхогромными привилегиями. Монарх находится под их постоянным контролем и не имеетправа самостоятельно решать ни одного вопроса.
«Философ на тоне» и его окружение
Идеологиправящей группы дворянства понимали, что в новых условиях необходимы и новыеприемы сохранения самодержавно-крепостнического строя. Они отказывались отхарактерной для Щербатова апологетики крепостничества и рядились в одеждыпоследователей и учеников французских просветителей. Но они извращалипросветительские теории, выхолащивали их антифеодальную направленность ииспользовали их для целей, диаметрально противоположных тем, которые ставилиВольтер, Дидро и Руссо.
ЕкатеринаII заявляла, что «Дух законов» Монтескье стал ее настольной книгой, из которойона переносила целые страницы в свой Наказ. Вскоре после дворцового переворота1762 г. императрица звала Дидро приехать в Петербург для завершения публикации«Энциклопедии», изданию которой во Франции препятствовало королевскоеправительство. Несколько позже она приглашала д'Аламбера поселиться в России ивзять на себя воспитание ее сына, наследника престола Павла. Начиная с 1763 г.Екатерина ведет оживленную переписку с Вольтером, в которой именует его своим«учителем». Гримм становится ее доверенным лицом. Императрица советуется спросветителями относительно ведения государственных дел, посылает им дорогиемеха и коллекции золотых монет, оказывает денежную помощь. Французскиепросветители провозглашают ее «северной Семирамидой», воспевают ее«просвещенный» ум и создают вокруг нее нужную ей рекламу.
Новыдавая себя за сторонницу идей Просвещения, Екатерина II привлекала их дляобоснования целесообразности самодержавно-крепостнических порядков. Онаутверждала в Наказе, что самодержавие является лучшей и единственно возможной формойправления, так как «всякое другое правление не только было бы в России вредно,но и вконец разорительно». Цель самодержавия — внедрение в подданных «разумавольности», направление их действий «к получению самого большого ото всехдобра», охранение «безопасности каждого гражданина» и подчинение всех однимзаконам.
«Мудрецна троне» знал, что говорил и делал. Под «вольностью» понималось позволениеделать только то, что разрешали законы, а они закрепляли всевластие дворян иполное бесправие крестьян. Последним оставалось утешаться тем, что «рабы ислуги существуют от сотворения мира» и это «богу отнюдь не противно», что онидолжны своих господ, и притом не только добрых, «но и не нравящихся им, любитьи почитать», повиноваться им «от всего сердца», все их приказания и повинности«охотно, верно и в надлежащее время исправлять».
Общественно-политическиевзгляды Екатерины отличались от щербатовских не столько целями и содержанием,сколько тактикой и формами защиты крепостничества, своей мнимо-просветительскойоболочкой. Но и это различие сохранялось лишь в первое десятилетие еецарствования.
ПослеКрестьянской войны, революций в Америке и Франции взгляды императрицы Екатериныпостепенно сближаются с идеями Щербатова. Единственно, что их по-прежнемуразделяет,— это вопрос о размерах власти монарха, о месте аристократии вгосударстве.
Попримеру царицы ее приближенные, многие представители дворянской интеллигенции,владельцы тысяч «душ», вступали в переписку с французскими просветителями,величая себя «усердными почитателями» и «верными последователями» их учения.Граф А. П. Шувалов прославился в Европе своими дружескими связями сэнциклопедистами; они называли его «северным меценатом», а Вольтер посвятил емусвою трагедию «Олимпия». Не меньшей известностью у энциклопедистов пользовалсякнязь Д. А. Голицын, на средства которого в Гааге печаталось первое изданиезапрещенного во Франции сочинения Гельвеция «О человеке». Во дворце читались,переводились и обсуждались сочинения Монтескье, Вольтера, Руссо. Ради приятногопрепровождения времени придворная знать сообща переводила последнеепроизведение Мармонтеля «Велизарий», вызвавшее во Франции резкие нападки состороны королевской власти. Наиболее политически заостренная девятая главаэтого сочинения, посвященная монархам, была переведена самой императрицей.
Отдельныедворяне в условиях начавшегося разложения феодального строя ставили вопрос онекоторых социальных реформах. Граф Н. И. Панин высказывался против «ничем неограниченной помещичьей власти», сенатор И. П. Елагин ратовал за предоставлениекрестьянам земли в потомственное пользование, князь Д. А. Голицын рекомендовалпередать крепостным право собственности на имущество, считая, что это «можеттолько принесть пользу и существенные выгоды государству».
Однаков умах большинства помещиков идеи Просвещения приобретали черты, болеесоответствующие их крепостнической идеологии. Князь М. М. Щербатов, изучая«Естественную политику» Гольбаха, брал из нее только то, что могло служить дляобоснования необходимости олигархического строя. Защищая преимуществафеодально-крепостнических порядков, он ссылался на Монтескье, который, по егомнению, «связи между помещиками и их подданными [в России] похвалял». ГенералИ. Н. Болтин привлекал Руссо, чтобы доказать несвоевременность изменения этихпорядков. Перефразируя высказывания великого философа-демократа, он писал, что«прежде должно учинить свободными души рабов, а потом уже тела». Искажениевзглядов Руссо особенно ярко выразилось в педагогической теории И. И. Бецкого,выдвинутой им взамен общеобразовательной системы Ломоносова.
Впоследней трети XVIII в. реакционные настроения в дворянских кругах значительноусилились. Когда осенью 1773 г., отвечая на давно полученное приглашение,Дидро, наконец, приехал в Петербург, он нашел «северную Семирамиду» в пылуборьбы с народным движением под водительством Пугачева. Ему не нужно было многовремени, чтобы убедиться в несвоевременности своего визита. После ряда встреч сЕкатериной II редактор «Энциклопедии» пришел к выводу, что «глаза философа иглаза самодержца видят вещи по-разному». Начатые им переговоры с уполномоченнымимператрицы И. И. Бецким относительно переиздания «Энциклопедии» в Петербургескоро зашли в тупик из-за двойной игры Бецкого, которого философохарактеризовал «нерешительным сфинксом». Для безмятежного увлечения русскихдворян буржуазными философами время прошло.
Вследза правящими кругами и значительная часть дворянской интеллигенции в страхеотошла от учения французских просветителей и обрушилась на него с беспощаднойкритикой. И. П. Елагин, участвовавший в свое время в философских развлеченияхимператрицы, говорил теперь, что только «благодать божия… не попустила… ниВольтерову писанию, ни прочих так называемых новых философов и энциклопедистовсочинениям вовсе преобратить мою душу проповеданиями их».
Передовая общественная мысль в России.Формирование русского просветительства
Общественно-политические взгляды М. В.Ломоносова
Представителемпередовой русской общественной мысли, выходившей за рамки официальнойдворянской идеологии, был М. В. Ломоносов, показавший своей многограннойдеятельностью, какие творческие возможности народа скованы крепостничеством. Онвыступал за ускорение экономического развития России, желая, чтобы она всталавровень с передовыми странами Европы. Пути для этого он видел в более полномиспользовании природных ресурсов, в развитии крупной промышленности, основаннойна применении достижений науки и техники, в росте населения, в облегченииповинностей и рекрутчины.
Донас дошло далеко не все литературное наследие Ломоносова, и о егообщественно-политических взглядах мы вынуждены судить по его одам, «словам»,письмам. «Слова» произносились на торжественных заседаниях Академии вприсутствии двора и предварительно просматривались президентом и академическойканцелярией, а оды и письма были обращены к императорам и их окружению. Вбезобидном по названию стихотворном послании И. И. Шувалову «О пользе стекла»Ломоносов не только создает подлинный гимн в честь науки, но и рисуетпотрясающую картину рабского труда и бесчинств колонизаторов в Америке. Этакартина не могла не напомнить русскую крепостническую действительность, темболее, что слова «раб» и «крепостной» употреблялись тогда как синонимы.
Ломоносовнастойчиво требовал, чтобы положение человека определялось не титулом, незаслугами предков, а его собственными делами. Нужна была поморская «упрямкаславная» и большое презрение к «персонам высокородным», чтобы в письмах квсесильному фавориту Елизаветы заявлять, что не намерен быть шутом не только увельмож, но и у самого бога.
Навзгляды Ломоносова оказали влияние теория «просвещенного абсолютизма» имужицкая вера «в хорошего царя». Не понимая, что самодержавие превратилось вреакционную силу, он возлагал надежды на реформы сверху.
Буржуазнаянаправленность взглядов Ломоносова отчетливо выступила в вопросах просвещения,которому он, как и все просветители, придавал решающее значение. В областиобразования Ломоносов выдвигал буржуазный принцип бессословной школы итребование обучения крестьян. «В университете тот студент почтеннее, кто большезнает. А чей он сын, в том нет нужды»,— смело утверждал он и добился того, чтопервый в России университет стал бессословным учебным заведением, рассчитаннымна «генеральное обучение» разночинцев. Преподавание в университете на русскомязыке вместо латинского также было продиктовано стремлением разрушить сословнуюшколу и сделать образование более доступным народу.
Ломоносовтребовал запрещения всякого вмешательства церкви в дела науки и просвещения. Московскийуниверситет, в отличие от всех университетов мира, по его настоянию, не имелбогословского факультета.
ВзглядыЛомоносова складывались на рубеже двух этапов в истории русскойобщественно-политической мысли. Отсюда их внутренняя противоречивость.Непонимание органической связи между самодержавием, крепостничеством иотсталостью страны, объясняющее отсутствие прямых высказываний противфеодальных порядков, идеализация Петра I и его преобразований сближалиЛомоносова с Татищевым, Кантемиром, Прокоповичем, Посошковым. В то же времябуржуазная, антидворянская направленность деятельности Ломоносова пробиваладорогу рождавшемуся русскому просветительству и способствовала формированиюантикрепостнического направления общественно-политической мысли.
Критика крепостничества
Прошловсего несколько лет после смерти Ломоносова, как представители этого новогонаправления выступили с открытой критикой крепостничества.
Солдатскийсын, питомец Академии, продолживший образование за границей, Алексей ЯковлевичПоленов (1749— 1816 гг.) в работе «О крепостном состоянии крестьян в России»,представленной на конкурс Вольного экономического общества, исходил из общихположений французских просветителей. Крепостнической теории об извечномсуществовании рабства он противопоставлял положение о том, что свободныекрестьяне были насильственно превращены в крепостных. Невозможно поверить,писал Поленов, чтобы свободные люди добровольно «предпочли рабское состояниеблагородной вольности и тем вечно себя посрамили, а потомство свое сделалинесчастливым». Крестьяне, от которых зависит «наша жизнь, наша безопасность инаши выгоды… лишились всех почти приличных человеку качеств». У них отнялиправо собственности и заставили работать на других, их продают «и больше жалеютскот, нежели людей», производя «человеческою кровию бесчестный торг».
Крепостногокрестьянина Поленов сравнивал с свободным тружеником, который сам распоряжаетсяплодами своего труда, работает усердно, расширяет свое хозяйство, хорошоодевается и питается, создает семью, производит товары для продажи, обогащаетсясам и обогащает государство.
Каки французские просветители, Поленов утверждал, что крепостничество приведетстрану к гибели, доведенный до отчаяния крепостной крестьянин выступит срешительным протестом.
Первымкритиком крепостничества в Лифляндии был Иоганн-Георг Эйзен (1717—1779 гг.) —пастор в приходе Торма, а позже профессор экономии в елгавской Петровскойакадемии Курляндского герцогства. Эйзен написал на немецком языке обширнуюработу, в которой доказывал, что барщинный труд не только непродуктивен, нозадерживает развитие земледелия, промышленности, торговли и городов. Эйзенпредлагал отменить крепостничество и отдать крестьянам в собственность ихземельные наделы. Он познакомил со своим проектом придворное окружение ПетраIII и Екатерины II. Императрица в 1764 г. разрешила Эйзену опубликовать вПетербурге на немецком языке часть труда. Эйзен принял участие в конкурсе,объявленном Вольным экономическим обществом, на тему о праве крестьян насобственность, но его радикальные взгляды не встретили поддержки. В ряде своихработ Эйзен продолжал разрабатывать вопрос об отмене крепостничества вЛифляндии. Однако его надежды на реформы сверху не сбылись.
Подвлиянием французской буржуазной революции конца XVIII в. в Прибалтике появилисьеще более радикальные сочинения. Весьма прогрессивными воззрениями отличалсявалкский, позднее елгавский адвокат Людвиг Кенеман. В 1790 г. он написал труд«Соображения, достойные внимания». После безуспешных попыток опубликовать егоон вместе со своими сторонниками стал распространять это произведение врукописных списках.
Кенеманбыл приверженцем Руссо и Марата. Он резко критиковал французскую «Декларациюправ человека и гражданина» 1789 г., возмущаясь тем, что во Франции горсточказажиточных людей захватила власть и выдает себя за всю нацию, отстранив 19,5млн. французов только за то, что они не имеют собственности. Кенеман критиковалтакже буржуазное понятие свободы отмечая, что пока существует имущественноенеравенство, «естественной свободы» не будет. Под «естественной свободой»Кенеман понимал право каждого человека быть сытым, одетым и не нуждаться.
Крестьянский вопрос в Уложенной комиссии
Резкаякритика помещичьего произвола, протесты против захвата земель и закрепощениягосударственных крестьян, против несправедливостей в судебных иадминистративных учреждениях раздавались и на заседаниях Уложенной комиссии.Выступления дворянских депутатов Г. С. Коробьина, Я. П. Козельского,крестьянских депутатов И. Чупрова, И. Жеребцова, казака А. Алейникова и др.были актами большого гражданского мужества, ибо их оппонентами были генералы,князья и сенаторы. Императрица меньше всего была склонна допускать обсуждениеположения крестьян и крепостного права на заседаниях комиссии. Во главе ее онапоставила князя А. А. Вяземского и А. И. Бибикова, незадолго до этого жестокорасправившихся с волновавшимися помещичьими и приписными крестьянами. Оба онине остановились бы перед тем, чтобы заставить наиболее «непослушных» депутатовсложить с себя депутатские полномочия.
Ввыступлениях депутатов, осуждавших крепостничество, проводилась мысль о том,что «невольническое рабство» является несчастьем для крестьян, что на Украинеоно «привело бедный малороссийский народ почти в крайнее угнетение и разорение»и принесло ему «крайнее отягощение, нестерпимые налоги и озлобление». Побегикрестьян, по их мнению, вызывались не ленью, склонностью к пьянству и другимипороками, как утверждали крепостники, а действиями помещиков, которые «несносныземледельцам, вредны всем членам общества и государству пагубны». На обвинениякрестьян в «пьянстве, лености и мотовстве» Козельский ответил, что крестьянин«разумеет и вперед знает, что все, что бы ни было у него, то говорят, что неего, а помещиково». Самый трудолюбивый человек «сделается нерадивым вовсегдашнем насилии и не имея ничего собственного». Ликвидировать побеги можноне жестокими наказаниями крестьян, а работой «вольной и не томной». По мнениюКозельского, повинности не должны превышать двух дней в неделю, а Поленовутверждал, что для выполнения крестьянами повинностей на землевладельцев вполнедостаточно и одного дня. Управление крестьянами надлежало передать ихсобственным выборным.
Однакопозиция прогрессивных депутатов и участников конкурса была непоследовательна ивнутренне противоречива. Защищая интересы крестьян и предлагая меры улучшенияих положения, они, по меткому выражению Г. В. Плеханова, «споткнулись о порог»,которым был вопрос «о личной зависимости крестьян». Первым попытался перешагнутьэтот порог белгородский однодворец Андрей Маслов. По его мнению, помещики«безмерно отягощают крестьян», которые «каждый день беспосредственно на ихработе находятся». Помещик «того не думает, что чрез его отягощение вкрестьянских домах дети с голоду умирают; он же веселится, смотря на псовуюохоту, а крестьяне горько плачут, взирая на своих бедных, голых и голодныхмалых детей».
Отэтой «пагубы» крестьян не спасут ни отделение их земли от помещичьей, нирегламентация их повинностей, ни расширение их имущественных прав. Единственныйвыход Маслов видел в лишении помещика права на труд крестьянина, в передачеземли крестьянам, в уничтожении всякой возможности вмешательства помещика в ихэкономическую деятельность. Землевладельцам следует оставить только частьподатей, собираемых государством с сельского населения. В этом случаепомещиками «никто обижен не будет… и крестьяне от невинных бед все избавитьсямогут законом».
ДепутатыУложенной комиссии и участники конкурса не выступали с требованием немедленнойликвидации крепостничества. Они лишь предлагали меры по его смягчению,ограничению и постепенному изживанию. Но даже и эти предложения былиотвергнуты, а конкурсные работы оказались в архиве.
Просвещение и передовая русскаяобщественная мысль
Темне менее открытое обсуждение крестьянского вопроса, составлявшего главноесодержание классовой борьбы в России, придало русской общественной мыслиполитическую заостренность. Публичное порицание крепостнических порядковсвидетельствовало о глубоких изменениях, которые происходили в недрахфеодального общества, оповещали о начинавшемся его разложении. Конечно,передовые люди России 60-х годов XVIII в. не могли предвосхитить будущее и ихтребования по крестьянскому вопросу не предусматривали революционных методов.Они прежде всего были людьми эпохи Просвещения и видели путь кобщественно-политическим преобразованиям в распространении науки и знаний, всовершенствовании разума.
Вэтих целях представители молодой демократической интеллигенции еще настуденческих скамьях начинали трудиться над переводами полезных книг. Этизанятия они продолжали и будучи уже канцелярскими служащими в Сенате илиучителями в учебных заведениях. Своими переводами они приносили посильнуюпомощь делу распространения и демократизации знаний; их усилиями великиеученые, мыслители, писатели различных стран и времен заговорили на русскомязыке. В условиях того времени, когда оригинальных произведений отечественнойлитературы было мало, переводы приобретали черты самостоятельных произведений переводчиков,в которые они вкладывали свои думы.
Помиморазличных учебных пособий и обобщающих научно-популярных работ, переводилисьпроизведения древних классиков, гуманистов эпохи Возрождения, английскихфилософов-материалистов и, наконец, современных французских просветителей.
Сочиненияфранцузских просветителей ходили по рукам среди студентов Петербурга и Москвы,ими увлекалась столичная дворянская молодежь. Переведенные на русский язык ещев 60-х годах, они издавались для широкого читателя. Своим содержанием этисочинения расшатывали устои феодального мировоззрения. «Религия, пониманиеприроды, общество, государственный строй — все было подвергнуто самойбеспощадной критике; все должно было предстать перед судом разума и либооправдать свое существование, либо отказаться от него».
Составпереводимых в России книг свидетельствует об интересе русских читателей ксоциально-политическим и философским идеям французских энциклопедистов.
Преждевсего русские переводчики обратились к знаменитой «Энциклопедии», объединившейна своих страницах почти всех французских просветителей. С 1767 по 1777 г. былопереведено и издано отдельными сборниками более 400 статей, среди них —наиболее важные философские и политические сочинения, определившие собойидейное направление «Энциклопедии»: «Политика» «Политическая экономия»,«Правление», «Деспотическое правление», «Ограниченная монархия», «Демократия»,«Самодержцы», «Тиран», «Узурпатор», «Естественное право» и др. Переводчикамиэтих статей были преимущественно канцелярские служащие Сената, воспитанникиПетербургского академического и Московского университетов: Я. П. Козельский, И.Г. Туманский, С. Башилов, И. У. Ванслов и др.
Исключительноезначение для русских современников имели сочинения Вольтера. Изложенные впростой и доходчивой форме, они были особенно понятны рядовому читателю. Впоследней трети XVIII в. было переведено на русский язык и издано около 60произведений Вольтера; некоторые из них стали в России почти так же популярны,как и во Франции. Издатель «Словаря исторического» В. И. Окороков объясняетувлечение трудами Вольтера тем, что автор вложил в них «любовь к смертным иненависть к утеснению».
Нарядус сочинениями Вольтера в России выходили и произведения других энциклопедистов.В 60-х — начале 70-х годов на русском языке были изданы: «Дух законов»Монтескье (в переводе протоколиста Сената В. И. Крамаренкова), драматическиепроизведения Дидро (в переводе сенатского канцеляриста И. Яковлева), «РазговорыФекиона» Мабли (в переводе секретаря Коллегии иностранных дел А. Курбатова) идр. Особое внимание привлекал Руссо; его страстная пропаганда демократическихидей, изложенных с подлинным художественным мастерством, нашла отклик у русскихчитателей. Н. И. Новиков считал Руссо писателем, обретшим «славнейшие в нашемвеке человеческие мудрости», а Я. П. Козельский сравнивал его с «высокопарныморлом, который превзошел всех бывших до него философов».
Крестьянскаявойна 1773—1775 гг. обострила враждебное отношение правящих кругов к идеологиипередовых представителей русской интеллигенции. Возрос надзор за ихобщественной и научной деятельностью. Под особый контроль были взяты переводы ииздания книг. Поэтому со второй половины 70-х годов снизилось количествопубликуемых переводов сочинений энциклопедистов.
Новиковский период в истории просвещения
Послероспуска Уложенной комиссии главной трибуной передовой общественно-политическоймысли стали сатирические журналы Н. И. Новикова «Трутень» и «Живописец»,издававшиеся им в 1769—1773 гг. Не выяснено, кто писал отдельные статьи:Новиков, Фонвизин, Радищев или неизвестные нам авторы, поэтому целесообразнорассмотреть новиковские журналы в целом. Предшественники Новикова критиковаликрепостное право в экономическом и юридическом плане. Новиковские журналыпоказали его аморальность, его разлагающее влияние как на крестьян, так и напомещиков, которые, привыкнув пользоваться даровым трудом, видят в крестьянахлишь рабочий скот, превращают истязание их в развлечение, сами становятся «хужезверей» и «недостойны быть рабами у своих рабов».
Новиковскиежурналы дали целую галерею портретов помещиков. Одни из них требовали, чтобыкрестьяне «и взора их боялись», другие утверждали, что «крестьяне не сутьчеловеки» а «крепостные рабы», которые только для того и существуют, чтобы«претерпевая всякие нужды, работать и исполнять волю помещика исправнымплатежом оброка». Третьи гордились своим правом за всякий пустяк «всем людямкожу спустить», четвертые восхищались жестокостями при выколачивании оброков иумением получать «барашка в бумажке».
ЕкатеринаII запретила крестьянам жаловаться па помещиков. В связи с этим новиковский«Трутень» опубликовал потрясающие по силе и достоверности «копии с крестьянскихотписок и помещичьего указа», которые звучали как общерусская челобитнаякрестьян. В деревне неурожай, падеж скота, населению угрожает голодная смерть иуже осенью «многие пошли по миру», но крестьяне должны внести подати, отдатьпомещику оброк, заплатить бесконечные штрафы. Неплательщиков «на сходе сек [ут]нещадно», продают их жалкое имущество и снова «каждое воскресенье сек [ут]»,хотя и знают, что «им взять негде».
Новиковскиежурналы много места отводили обличению произвола и взяточничества вадминистративных и судебных учреждениях, где сидели «дворяне без ума, безнауки, без добродетели и воспитания». Резкая критика крепостнических порядков,смелая полемика с Екатериной и разоблачение ее политики были причинойнепрерывных репрессий, которые обрушивались на новиковские издания. Новиковнеоднократно вынужден был менять форму критики, названия журналов. Летом 1773г., накануне Крестьянской войны, издание их было запрещено.
Вряде вопросов буржуазная направленность общественно-политических взглядовНовикова выступала еще отчетливее. В многочисленных изданиях той поры, когда онстоял во главе типографии Московского университета (1779—1789 гг.), Новиковподчеркивал значение «коммерции» в жизни общества и утверждал, что для ееразвития наиболее благоприятен республиканский строй. Он публиковал статьи, вкоторых осуждался деспотизм, ведущий страну к бедности и упадку, доказывалисьпреимущества свободы экономической деятельности и свободной конкуренции.
Новиковскиеиздания этого времени подробно информировали читателей о ходе революционнойвойны Америки за независимость и открыто выражали симпатии к американцам,боровшимся за свободу. Особое внимание уделялось тому, как в молодой республикерешался вопрос о рабовладении; осуждалась работорговля и приветствовалосьограничение рабства в Северных штатах.
Ещеболее показательны характеристики в новиковских изданиях «славных людейнынешнего столетия». В их числе нет ни одного деятеля, связанного с монархией икрепостничеством. Ими оказываются Монтескье, Вольтер, Рейналь, Руссо, Франклин,Адаме, Лафайет, Вашингтон — идеологи грядущей французской революции. Главнойзаслугой Вашингтона автор считал провозглашение республики, которая будет«прибежищем свободы, изгнанной из Европы». Выступления журналов Новиковасвидетельствовали о его определенной симпатии к республиканскому строю, почтине оставлявшей места для веры в «просвещенного монарха».
Занесколько месяцев до французской революции правительство отобрало у Новиковауниверситетскую типографию, а сам он два года спустя был отправлен Екатеринойбез суда в Шлиссельбургскую крепость.
С. Е. Десницкий
Однимиз первых пытался выйти за рамки идеалистического понимания историичеловечества профессор Московского университета С. Е. Десницкий (умер в 1789г.). Исторический процесс он связывал с развитием производительных сил,разделением труда и изменением форм собственности. В этом отношении сужденияДесницкого опережали взгляды современных ему французских просветителей; впротивовес теории «общественного договора» он связывал возникновениегосударства с имущественным неравенством.
Десницкийпротивопоставлял феодальной собственности и феодальному государству буржуазнуюсобственность и буржуазный строй. Он осуждал крепостное право, ссылался наАнглию, где отсутствуют «политические препятствия» для развития сельскогохозяйства, где оно «производится добровольно… с несказанным рвением, успехом исовершенством». Десницкий доказывал необходимость преобразования политическогостроя России, предлагал учредить в качестве высшего законодательного исудебного органа выборный сенат из 600—800 членов, обязанность которого состоялабы в разработке новых законов и установлении налогов, в контроле за доходами ирасходами государства, в решении вопросов мира и войны. Сенат должен былдействовать непрерывно и находиться «безотлучно при монархе», его члены должныбыли избираться па основе имущественного ценза.
Буржуазнаянаправленность взглядов Десницкого выражалась в предложении уничтожитьсословные привилегии и установить формальное равенство всех граждан передзаконом, отделить административную власть от судебной, ввести независимый,бессословный, гласный и равный для всех суд с адвокатурой, присяжнымизаседателями и государственными прокурорами. Власть в городе, по его проекту,передавалась учреждениям, купеческим по составу.
Десницкийтребовал равноправия всех народов Российской империи, равноправия женщин смужчинами, прекращения религиозных преследований, устранения вмешательствацеркви в государственные дела, в вопросы науки и просвещения. Говоря опреимуществах английских порядков, он вместе с тем не идеализировал буржуазнуюАнглию, с которой был хорошо знаком, так как учился в университете в Глазго подруководством «отца классической политической экономии» — Адама Смита. Десницкийписал, что в Англии нет подлинного народовластия, что там правят «миллионщики»,у которых «даже и самое правосудие может быть нечувствительно на откупе».
Предлагаяплан изменения политического строя России, Десницкий все свои надежды возлагална реформы сверху, боялся крестьянских восстаний и предостерегал, что неследует давать крестьянству повода к проявлению неповиновения.
Масонство
Своеобразнойформой идеологического наступления реакции было масонство, возникшее какантипод рационализму века Просвещения: разуму противопоставлялась мистика,материалистическому пониманию законов природы — алхимия и кабалистическиетолкования. Масонство стремилось увести современников от социально-политическихвопросов, которые ставили перед ними идеологи молодой буржуазии. Говоря оравенстве людей, масоны переносили это понятие в абстрактный мир; они много рассуждалио гуманности и просвещении, но гуманность ими понималась как«вспомоществование», а просвещение — как средство для воспитания «доброгохристианина» и «покорного подданного». На место феодальных норм морали онивыдвигали свои столь же реакционные, но по форме более соответствовавшие духувремени.
ВРоссии масонские ложи приобрели особое значение и силу в 70-х — 80-х годах,когда в них хлынула широким потоком дворянская интеллигенция. Конечно,притягательной силой для них были не мистический ритуал и не алхимическиеопыты, а масонское учение о религиозно-нравственном совершенствовании, опослушании и братстве людей всех сословий. Этим они хотели заменить идеиобщественного равенства и классового антагонизма, воскрешавшие в их памятикрестьянские волнения. Видный масон тех лет И. В. Лопухин писал в 1780 г., чтофранцузские просветители «разум свой соделывают орудием погубления людей… Вкакое несчастие повергся бы человеческий род, если б удовлетворилось ихпагубное желание и если б могли подействовать змеиным жалом начертанные книгиих». Тогда, говорит он, крестьяне вышли бы из повиновения и не совершали больше«человеколюбивые дела», т. е. перестали бы производить хлеб для дворян.
Средимасонов удивительно уживались набожность с вольнодумством, просветительство скрепостнической идеологией. Именно эта особенность масонства привела к тому,что при общей его реакционной направленности в нем порой возникали иразвивались прогрессивные начинания. Известно, что в окружении московскихрозенкрейцеров 80-х годов развернулась огромная для своего временипросветительская деятельность Н. И. Новикова, принесшая широкому читателю сотниновых общеобразовательных книг и переводов классиков мировой культуры. И тем неменее масонство отрицательно сказалось на развитии передовой общественной мыслив России. Это видно хотя бы на примере того же Новикова: в 80-х годах, когда онуже стал масоном, из его изданий почти полностью исчезли острыеобщественно-политические вопросы, которые он так смело ставил в своих журналахв конце 60-х — начале 70-х годов.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.popal.ru/