ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ И УПРАВЛЕНИЯ – НИНХ
Институт Международных отношений иправа
Кафедра Международных отношений
Исторический портрет Фаины Раневской
Выполнила: студентка группы МО-92
Дементьева Ксения
Преподаватель: Сарнова В.В.
Новосибирск, 2010
Она родилась 114 летназад. 65 лет спустя ей присвоили звание Народной артистки СССР – посовокупности достижений в искусстве. Через 15 лет после высокого присвоения онакатегорически отказалась праздновать свое восьмидесятилетие. На том основании,что «старость – это просто свинство».
Она известна своими едкими замечаниями, сотнями афоризмов иблистательно исполненными ролями в кино. Она позволяла себе некоторую дерзостьв общении с сильными мира сего, ее еврейское происхождение доставляло ей немалопроблем, но ни болезни, ни одиночество, казалось, не могли сломить эту великуюженщину.
Раневскую можно считать своеобразным талисманомздравомыслящей интеллигенции, которая, надо полагать, была утомлена хождениемстроем под лозунгами. Она не была опасна, и не несла в себе угрозы властям, идаже получила Сталинскую премию целых три раза, однако ее отнюдь нельзя назватьидеалом советской женщины. В эпоху всеобщего равенства ей удалось сохранитьиндивидуальность. Раневская стояла особняком от всех, впуская в свою жизньтолько достойных людей, в полном достоинства одиночестве взирая откуда-тоиздалека на суету людей, не наделенных ее мудростью, изредка бросая в ихсторону саркастические намеки.
Она была слишком самобытной и яркой; то, что называетсяхарактерная актриса, и ни в кино, ни в театре она, по определению, не могла бытьведущей, поэтому ее героини всегда находились на отшибе, дабы не отвлекатьзрителя от «правильной» линии. Раневская не была обделена славой, но, думается,что многих созданных для нее ролей она все же не сыграла – ее лучшей рольюстала роль мадам Розы Скороход в киноленте ”Мечта” Михаила Рома, позволившаяРаневской играть в полную силу. Фаина буквально «влюбилась» в свою будущуюгероиню Розу Скороход. Наверное, она предчувствовала судьбу, которая ожидаетвскоре ее народ, поэтому ей удалось создать один из самых запоминающихсяеврейских характеров, еврейских трагедий. Едва ли это могло понравитьсяидеологам того времени, но отказываться от фильма на этом основании они нестали – он вышел на экран в 1943 году, в разгар Великой Отечественной войны.
Американский президент Франклин Рузвельт, посмотрев ленту,назвал Раневскую одной из величайших актрис мира. Ее талант отметил и Сталин:
«— Вот Михаил Жаров — хороший актер: понаклеит усики,бакенбарды или нацепит бороду. Все равно сразу видно, что это Жаров. А вот Раневскаяничего не наклеивает, и все равно всегда разная».
Она ничего не боялась — другие боялись ее легендарногоострого язычка. Когда кто-то, глядя на Сикстинскую Мадонну Рафаэля, сказал: «Нучего в ней особенного?!», Раневская ответила, что эта дама так долго пленялалучшие умы человечества, что она вполне может выбирать сама, кому нравиться, акому нет. Эта фраза точно характеризует личность самой Раневской.
С развалом СССР Фаина стала еще более популярной: мода нагласность и критику предыдущего периода принесла свои плоды. Однако Раневскаявсегда останется человеком вне лагерей, ее вклад в историю – она сама. Онаразнообразила будни страны развитого социализма, доставляла удовольствие своимиметкими остротами и, что самое важное, служила примером для молодых талантливыхлюдей. Поэтому я считаю ее достойной называться исторической личностью – хотяона и не вершила историю, и была по большому счету обычным человеком, Раневскаяостается одним из символов той эпохи.
Фаина Раневская(Фельдман) родилась 15 (по старому стилю) августа 1896 года в Таганроге всостоятельной еврейской семье. Помимо неё в семье уже было два старших сына идочь Белла. В юности Фаина очень завидовала красоте своей сестры, и в будущемвсех красивых девушек она называла «фифами».
Ее отец, Герш Хаймович,крупный торговец и владелец фабрики сухих красок. Ему принадлежали несколькодомов, магазин, склады, пароход «Св. Николай». Он являлся старостойсинагоги и основателем приюта для престарелых евреев.
Мать, Милка Рафаиловна(Заговайлова) — поклонница литературы и искусства, страстная почитательница А.П. Чехова. От нее, видимо, унаследовала Фаина чувствительность, артистичность,любовь к поэзии, музыке, театру. Даже псевдоним ее — дань любви к Чехову. Судяпо высказываниям самой Фаины Григорьевны, она не была счастлива в родительскомдоме. Трудно понять, почему, живя без всяких материальных проблем, в семье, гдеу нее были еще брат и сестра, горячо любимая мать, девочка чувствовала себянесчастливой и одинокой. Возможно, причина в ее повышенной ранимости из-залегкого заикания, которым Фаина страдала от рождения. Боясь, что над ней будутсмеяться, она избегала сверстников и не имела друзей. Учиться она тоже нелюбила: проучившись в младших классах Мариинской женской гимназии, она упросилародителей забрать ее оттуда.
Летом 1910 года родителина свою беду повезли Фаину в Крым. По соседству с семьей Фельдманов, в большомтенистом саду стоял дом, где отдыхала актриса Алиса Коонен. Фаина — неловкая,нескладная, но с огромными сияющими глазами, каждый день поджидала Коонен уворот, чтобы вместе с ней отправиться к морю.
А через год произошлавстреча, определившая всю ее жизнь. Весной, гимназистка Фаина в таганрогскомтеатре на гастрольных спектаклях впервые увидела игру Павлы Вульф. Фаина ипредставить не могла, что пройдет несколько лет и Павла станет ее педагогом. Втот момент Фаина и мечтать о том не смела, настолько потрясла ее манера игрыизвестной актрисы. В тот момент Фаина определила для себя будущее призвание.
Сдав экстерном всеэкзамены за курс в гимназии, она пошла на курсы в частной театральной студииЯгелло, где научилась свободно двигаться по сцене и говорить растянутымисловами, скрывая заикание.
Поначалу семья снисходительно относилась к этому увлечениюдочери, однако нетрудно себе представить, какие чувства вызывало у ГиршиФельдмана заявление дочери о том, что она собирается стать профессиональнойактрисой. В такой семье подобная профессия (даже в 1915 году) считалась, бытьможет, чуть более пристойной, чем занятие проституцией в борделе. СолидныйФельдман не мог понять, что влечет дочь на эту сомнительную стезю, но миритьсяс этим не собирался. Фаине надо было решиться: либо полный разрыв с семьей,либо — сцена. Она выбрала второе.
После этого она уехала вМоскву, где ее ожидали неудачи: ни в одну из лучших школ актерского мастерстваее не приняли. С трудом она устроилась в частную школу, однако долго ееобучение там не продлилось, потому что у Фаины просто не было средств, чтобыоплачивать уроки. Ее семья после революции эмигрировала, и Фаина осталась однав неспокойной России. Она работала во многих городах, ее вера в призваниепомогала преодолевать трудности. В 1915 г. дебютировала на сцене дачного театрав Малаховке.
В это время скромнаяФаина Фельдман уходит в прошлое, и начинает свой отсчет блистательная карьераФаины Раневской. Этот псевдоним она взяла из любимой пьесы «Вишневый сад». Всвязи с появлением сценического имени Раневская рассказала такую историю:
«Когда мы вышли измассивных банковских дверей, то порыв ветра вырвал у меня из рук купюры — всюсумму. Я остановилась и, следя за улетающими банкнотами, сказала
— Как грустно, когда ониулетают!
-Да ведь вы Раневская! — воскликнул спутник. — Только она могла так сказать.
Когда мне пришлось позжевыбирать псевдоним, я решила взять фамилию чеховской героини. У нас есть с нейчто-то общее, далеко не все, совсем не все».
Раневская очень дорожила расположением Павлы ЛеонтьевныВульф, приютившей ее в трудное время и оказавшей помощь в продвижении, дававшейценные советы. Вместе с ее семьей Раневская эвакуировалась в Ташкент в годыВеликой Отечественной. Там Фаина сблизилась с Анной Ахматовой, дружбапродлилась до конца их дней.
«В небольшом номере, застолом, покрытым потертойбархатной скатертью,перед двумя стаканами с остывшим бледнымчаем – две великие старухи нашего века».
Когда Ахматову привезлииз Ленинграда совсем больную, Раневская, ее выхаживала. Ночами даже ломалазаборы в Ташкенте, чтобы набрать дров и протопить буржуйку: Анна Андреевнамерзла. Впоследствии, бывая в Москве, Ахматова иногда останавливалась уРаневской.
Известна история, когдаво время очередного московского визита Фаина Георгиевна среди глубокой ночипозвонила Ахматовой с криком: «Мне приснился Пушкин!..» — «Такси — и срочноеду!» И таки помчалась среди ночи на Котельническую слушать в подробностях сон.
Хотя Раневскую и Ахматову связывала долгая дружба, ФаинаГеоргиевна не сочла возможным написать строки воспоминаний о замечательномпоэте— она была слишком дорогим ей человеком. Хотя в ее бумагах сохранилось множествозаписанных на листах бумаги фраз, высказываний, отдельных сценок.
«Мнене поручали сделать это!» — отвечала нагорячие призывы знакомых. А если бы все-таки решилась, наверное, получились бынезаурядные рассказы. Особенные и неповторимые, как и все, что она делала.
Ахматова о Раневской: «Актерка до мозга костей. АктрисаХудожественного театра в быту — просто дама, а эта — актерка. Если бы вшекспировской труппе были женщины, они были бы таковы».
Так, Фаина Георгиевна придумала свой собственный жанр: онаговорила стихами, цитируя известные строки, сочиняя свои. Получалось нечтоневообразимое и безумно смешное. В этих стихах фантастическое переплеталось среальным, в этом выдуманном мире действовали окружающие ее люди и героипушкинских сказок, официальные лица и животные. Когда она рассказывала эти стихисыну Ирины, мальчик не мог заснуть, настолько увлекательная картинаразворачивалась в его воображении.
Раневская самостоятельно выстраивала внутреннюю линию роли,продумав все до мельчайших деталей. Создавая образ абсолютно гротескный, онашла к нему через подробные бытовые и психологические штрихи, в этом – еетворческий метод. Актрисе было важно все: от шляпы с перьями и пенсне доогромной тетради с рукописью, сшитой суровой нитью. Раневская играла на полном,почти трагическом серьезе со слезами, с характерными завываниями низкогоголоса, с сентиментальным надрывом. Раневская, безусловно, актрисапсихологического театра, несмотря на внешнюю эксцентрическую характерность.Первичным для Раневской всегда была полнота внутренней жизни образа, от которойвозникали внешние детали, а не наоборот. В то же время эта яркая и на первыйвзгляд, самодостаточная актриса самым существенным образом нуждалась в содержательныхпартнерах. «Для меня партнер – самое главное», – говорила она.
Осип Абдулов, игравший с ней в паре, в ответ на всестереотипы, связанные с игрой Фаины, сказал: «Фаина — и героиня, и травести, игранд‑кокет, и благородный отец, и герой‑любовник, и фат, ипростак, и субретка, и драматическая старуха, и злодей. Все амплуа в ней одной.Раневская — характерная актриса?! Чепуха! Она целая труппа!»
Удивительный характер Раневской позволял ей не только бытьпостоянно разной, но и сохранять присутствие духа в любой ситуации, судивительным нахальством называть вещи своими именами. В этом противоречие итрудность ее характера – будучи блистательной, смелой, невозмутимой 24 часа всутки, она всегда остается актрисой на сцене, и трудно сказать, что скрывалось завсем этим. А ведь будучи знаменитой, она так и не смогла воплотить в жизнь то,чего хотелось ей, а не зрителю страны советов.
Летом 1964 года в Комарове в Доме театрального общества жила ФаинаРаневская. Актерский талант самой высокой пробы, и такой же интеллект, и такаяже острота ума, своеобразие взгляда на вещи, свобода поведения, речи, жеста,обаяние невероятной популярности, трагикомическая внешность - все вместедействовало мгновенно и пленительно на тех, кто оказывался с ней рядом. Сталообщим местом признание того, что ее артистический дар был растраченпосредственными режиссерами на роли неизмеримо ниже ее возможностей, растасканна «эпизоды», на «номера». Но печаль и сетования по этомуповоду отвлекли внимание даже знавших ее современников от того, что было ещепечальнее: так же по пустякам растранжирил век, привыкший считать людей намиллионы, и всю из ряда вон выходящую одаренность этой уникальной натуры, также не оценен остался калибр личности» (Анатолий Найман «Воспоминания об АннеАхматовой»).
В своей официальной автобиографии, которую Фаина Георгиевнанаписала в 1950 году, к 35-летию работы в театре, она перечисляла: «За этотпериод я сыграла свыше 200 ролей в театре и 20 ролей в кино. Сыграла множестворолей в пьесах русских классиков: Гоголя, Горького, Чехова, Толстого,Грибоедова, Островского, Горького, Чехова. Сыграла множество ролей в пьесахсоветских драматургов: Билль-Белоцерковского, Афиногенова, Корнейчука,Шкваркина, Катаева, Тренева, Луначарского, Суркова, Погодина и так далее. И впьесах западных классиков. Народная артистка республики, лауреат Сталинскойпремии. Сейчас играю в Театре им. Моссовета. Ф. Раневская». Казалось бы, кудалучше? Однако слава, известность, столь лестные для актеров, ее тяготили:
«Есть же такие дураки, которые завидуют «известности». Врагуне пожелаю проклятой известности. В том, что вас все знают, все узнают, дляменя что-то глубоко оскорбляющее, завидую безмятежной жизни любой маникюрши».
Она мечтала не об «апофеозе», а о настоящей полноценнойработе. А интересных, ярких ролей режиссер театра Моссовета Юрий Завадский ейне давал.
«Ну да, я великая артистка, и поэтому я ничего не играю, мнене дают, меня надо сдать в музей… Скоро шестьдесят лет, как я на сцене, а уменя есть только одно желание — играть с актерами, у которых я могла бы ещепоучиться».
Когда в Москву снова приехал на гастроли театр Брехта изГермании, Елена Вейгель — ведущая артистка, исполнительница главной роли впьесе «Матушка Кураж», встретившись с Раневской, удивилась тому, что Завадский,обещавший поставить эту пьесу для Фаины Георгиевны, как просил об этом Брехт,не выполнил обещания. Раневская промолчала и лишь записала: «У геноссеЗавадского оказалась плохая память».
Кроме матушки Кураж Раневскую лишили еще одной оченьзначительной роли — на этот раз в кино. Эйзенштейн хотел снять ее в «ИванеГрозном» в роли Ефросиньи, и уже были сделаны пробы, оказавшиеся на редкостьудачными. Начальство заблокировало решение Эйзенштейна, не соглашалось наРаневскую. Он настаивал на своем, переписка длилась около года, — но следовалрешительный отказ.
«Сообщаю, что С.Эйзенштейн просит утвердить на роль русской княгини Ефросиньи в фильме «ИванГрозный» актрису Ф.Раневскую. Он прислал фотографии Раневской в роли Ефросиньи,которые я направляю вам. Мне кажется, что семитские черты у Раневской оченьярко выступают, особенно на крупных планах, и поэтому утверждать Раневскую нароль Ефросиньи не следует, хотя Эйзенштейн будет апеллировать во всеинстанции».
Ко всему прочему, ее знаменитое «Муля, не нервируй меня!»обратилось против нее самой. Дети, завидев ее на улице, бежали следом и кричалиэту фразу. Это выводило ее из себя. Она старалась изо всех сил, пытаясьподстроиться под требования режиссеров, чтобы не сделать на экране чего-тонепонятного для простой аудитории, она играла вторые роли в театре – а взаменполучала второсортную шутку, которая почему-то должна была ее забавлять.
Когда Брежнев, вручая ей орден, сказал «Я знаю, кто Вы! Вы –«Муля, не нервируй меня!», Раневская не выдержала. Несмотря на торжественнуюатмосферу, она обиженно бросила «Меня так дразнят только мальчишки и хулиганы,Леонид Ильич!».
Она ненавидела художественного руководителя Моссовета ЮрияЗавадского, который мало того что не давал Раневской ролей, ее достойных, еще иотдавал эти роли своей жене, явно менее одаренной. Он однажды крикнул ей «Вониз театра!» на что Раневская ответила «Вон из искусства!». Ее раздражала и егоприземленность, жажда наград и званий. Однако она не воевала ни с кем воткрытую, о чем после жалела: «Мы неправильно себя вели. Нам надо было орать,скандалить, жаловаться в Министерство, разоблачить гения с бантиком и с желтымшнурочком и козни его подруги. Но… у нас не тот характер. Достоинство непозволяет».
«Знаете, — вспоминала Раневская, — когда я увидела этого лысого на броневике, топоняла: нас ждут большие неприятности».
Раневской довелось служить в Революционном Театрепрогрессивного советского режиссера Мейерхольда. Однажды он вызвал ее к себе вкабинет и, сказав, что театр пропагандирует пролетарское искусство, попросилнаписать заявление о принятии в Партию. «Опишите ваше пролетарское социальноепроисхождение, попросите оказать вам великую честь – умереть на сцене коммунисткой».Раневская взяла лист бумаги и начала писать: «Я, Фаина Георгиевна Фельдман,дочь угнетенного черносотенным самодержавием бедного нефтепромышленника изБаку…». Большее ее в партию неприглашали.
Когда Фаине уже присвоили звание народной артистки, еюзаинтересовался Комитет Национальной Безопасности. Планировалась, как тогдаговорили чекисты, моментальная вербовка в лоб. Раневская сумела очень изящновывернуться: выслушав подосланного молодого человека, она сказала, что готовасотрудничать, однако проблема в том, что она живет в коммунальной квартире иразговаривает в сне. «И вдруг ночью, во сне, я начинаю сама с собой обсуждатьспособы выполнения вашего задания. Называть фамилии, имена и клички объектов,явки, пароли, время встреч и прочее… А вокруг меня соседи…» После этогоРаневская получила отдельную квартиру, а сотрудничать с КГБ снова отказалась.
«Фаина, Вам 11 и никогда не будет 12!»
«Кто бы знал моеодиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной...»
У нее не было проблем с властями, ее обожали, боялись ибоготворили. Конечно, Раневская понимала, что безумно талантлива. Знала — людиждут ее появления на экране, в театре, но по-детски расстраивалась, что любятперсонажи, а не ее, ревновала к ним. Трагедия Раневской заключалась не в еепротивостоянии миру, а в сражении с самой собой. Она не была революционером,или мятежником, а была просто одинокой женщиной, хотя и не простой.
Она прожила свои 88 летодна, без мужа и детей, и единственным любимым существом Раневской был пес покличке Мальчик. Тяжело это одиночество переносила, особенно когда началиумирать ровесники. «Одиночество — это когда некому рассказывать сны».Постоянный рефрен записок: «Тоскливо, нет болезни мучительнее тоски». «Как мнеодиноко в этом страшном мире бед и бессердечия». «Как унизительна моя жизнь.Это же пытка нечеловеческая жить в такой тоске».
Сегодня Раневская не теряет известности благодаря сетиИнтернет. На некоторых особенно агрессивно настроенных сайтах, где, нестесняясь выражений, обсуждают популярных персон, о Раневской пишут судивительным для такого места уважением. Видимо потому, что юмор и вся фигураРаневской родственны популярной ныне интернет культуре. Это тоже можно назватьее вкладом в историю, хотя вряд ли Фаина задавалась целью стать известнойблагодаря своим оригинальным высказываниям. Она была и остается гениальнойактрисой, отпечатавшейся в сердце тех, кто был с ней знаком; воспитавшей новоепоколение советских и российских актеров и подарившей стране столько минутсмеха и радости. Многие фильмы запомнились зрителям именно благодаря Раневской,хотя ее роли чаще всего были эпизодическими. Но две минуты экранного времениРаневской значили для фильма куда больше, чем все главные персонажи. Недаромредакционным советом английской энциклопедии «Кто есть кто» Раневская была в1992 году включена в десятку самых выдающихся актрис ХХ столетия.