Живописец Нестеров Михаил Васильевич

Московскийгуманитарный институт
им.Е.Р. Дашковой
факультет:Экономики и права
кафедра:Экономики управления на предприятиях Т и ГХ

КУРСОВАЯРАБОТА
попредмету: «Информационно-экскурсионная деятельность»
тема:«Живописец Нестеров Михаил Васильевич»

Выполниластудентка
заочнойформы обучения
2-гокурса группы: Т-412-И
(специальность08050265)
КравчукИнга Николаевна
______________________
Приняластарший преподаватель:
СорокинаЛюбовь Михайловна
______________________
г.Москва
2006 г.

Содержание
 
Введение
1. Биография Нестерова Михаила Васильевича
2. Картина «Видение отроку Варфоломею»
Заключение
Список использованных источников

Введение
 
Я избегал изображать так называемые сильные страсти,
предпочитая им наш тихий пейзаж, человека,
живущего внутренней жизнью.
М. В. Нестеров
Темамоей курсовой работы — «Творчество Михаила Васильевича Нестерова». Работа построенакак материалы к экскурсии по залу М. Нестерова в Государственной Третьяковской галерееи может быть использована в работе турлидера, в рецептивном туроперейтинге при составлениииндивидуальных экскурсионных программ, в деловом туризме при составлении заказныхи индивидуальных программ.
ТворчествоМихаила Васильевича Нестерова, одного из крупнейших русских живописцев, олицетворяетсобой живую связь времен, преемственность между искусством XIX века и современным.Нестеров воистину прожил две жизни в искусстве, равноценные по своей значимости.Ко времени Октябрьской революции художник пришел уже широко известным в России иЕвропе мастером, создателем особого живописного мира, человеком, чье имя связывалосьс настойчивыми поисками нравственного идеала. В последнее двадцатилетие жизни онстановится видным портретистом, более того — признанным главой советской портретнойшколы.

1.Биография
 
Нестеров Михаил Васильевич родился в Уфе 19 (31 – поюлианскому календарю) мая 1862 года. Здесь прошли его детские годы, были сделаныпервые шаги в искусстве.
Детствохудожника прошло в одном из старейших городов Урала — Уфе, в религиозной, патриархальной,но отнюдь не чуждой по своим взглядам современной культуры купеческой семье. Христианскоемироощущение Нестерова, его любовь к России определяются во многом семейной атмосферой,в которой он вырос.
МихаилВасильевич Нестеров принадлежал к старинному купеческому роду. Дед его — Иван АндреевичНестеров, был выходцем из новгородских крепостных крестьян, переселившихся при ЕкатеринеII на Урал. Он получил вольную, учился в семинарии, затем записался в купеческуюгильдию и 20 лет служил уфимским городским голова.
ОтецНестерова славился в городе щепетильной честностью и был, уважаем до такой степени,что все новые губернаторы и архиереи считали своим долгом делать ему визиты, чтобыпредставиться. А он принимал не всех. В доме царила мать, Мария Михайловна, умная,волевая. Близость с родителями сохранилась у Нестерова до конца их дней. В каждыйсвой приезд в Уфу он вел с ними, особенно с матерью, долгие задушевные разговорыа, разлучаясь, писал подробные письма о своих творческих успехах и неудачах, неизменнонаходя понимание и сочувствие.
Посемейной легенде, Нестеров выжил благодаря чудесному вмешательству святого. Младенецбыл «не жилец». Его лечили суровыми народными средствами: клали в горячуюпечь, держали в снегу на морозе. Однажды матери, как говорил Нестеров, показалось,что он «отдал Богу душу». Ребенка, по обычаю, обрядили, положили под образас небольшой финифтяной иконкой Тихона Задонского на груди и поехали на кладбищезаказывать могилку. «А той порой моя мать приметила, что я снова задышал, азатем и вовсе очнулся. Мать радостно поблагодарила Бога, приписав мое Воскресениезаступничеству Тихона Задонского, который, как и Сергий Радонежский, пользовалсяу нас в семье особой любовью и почитанием. Оба угодника были нам близки, входили,так сказать, в обиход нашей духовной жизни».
Уми чуткость родителей Михаила Нестерова проявились в том, что они согласились с советамиучителей, подметивших художественные способности мальчика, и, несмотря на то, чтов Уфе к художникам относились как к неудачникам, людям третьего сорта, предложилиему поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
Началозанятий Нестерова в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, куда он поступилв 1876 году, совпадает с периодом «бури и натиска» передвижничества, находившегосяв резкой оппозиции к омертвелому традиционализму Петербургской Академии художеств.Воздействие передвижнической идеологии, с ее вживанием в горести и нужды человекаиз народа, на художественную молодежь рубежа 1870-х и 1880-х годов было огромно.Не меньшее значение имел для нового поколения живописцев и отход передвижников отобветшалых канонов академической стилистики. Московское училище было как раз тойшколой, где передвижники первого поколения воспитывали преемников.
Самымкрупным среди таких учителей — в высоком значении этого слова — был Василий Перов,«истинный поэт скорби», как назвал его впоследствии Нестеров. Влияниеего, более сильное и глубокое, чем это кажется на первый взгляд, на долгие годыопределило отношение Нестерова к основным вопросам искусства. Искусство Перова волновалоначинающего художника умением проникнуть в человеческую душу. Сам художник подчеркивал,что на него производили впечатление «не столько его, Перова, желчное остроумие,сколько его „думы“...». Все «бытовое» в его картинах быловнешней возможно реальной, оболочкой «внутренней» драмы, кроющейся в недрах,в глубинах изображаемого им «быта». Именно этому — умению найти и выразить«душу темы» — учился Нестеров у Перова. И на протяжении всего своего долгоготворческого пути — в портретах 1920-1930-х годов так же, как в религиозных картинах- он стремился, прежде всего, проникнуть в самую суть изображаемого. Но пониманиеоснов перовского творчества пришло к Нестерову, конечно, не сразу. Меньше всегоследует искать влияние учителя, умевшего «почти без красок своим талантом,горячим сердцем» достигать «неотразимого впечатления...», в ранних,жанровых работах юного воспитанника Московского училища, таких как «В снежки»(1879), «Жертва приятелей» (1881), «Домашний арест» (1883),«Знаток» (1884). По незначительности содержания, по робкой, скованнойманере исполнения они гораздо ближе к работам второстепенных мастеров 1880-х годов,которые заслуженно получали название «бытовых анекдотов».
Начинаяс 1880 года, тяжело болевший Перов, постепенно отходит от непосредственного руководстванатурным классом Училища. Очевидно в этом, а также в типично юношеском беспокойстве,следует искать причины возникшего у Нестерова и ряда его товарищей желания перевестисьв Петербургскую Академию художеств. Однако этот переход — в 1881 году — в главноехудожественное учебное заведение России не принес Нестерову ни удовлетворения, нипрямой пользы. В Академии царила рутина. А для восприятия строгой, умной системыединственно талантливого преподавателя Академии. Скучая в классах, получая низкиеоценки, Нестеров находил утешение лишь в посещениях Эрмитажа, где заполнял пробелымосковского образования. Это приобщение к шедеврам мирового искусства, а также неожиданноезнакомство в залах Эрмитажа с И. Крамским было единственным положительным результатомпереезда в Петербург.
Нестеровискал в Крамском, по-видимому, такого же учителя жизни, каким был для него Перов.Однако несравнимо более рациональный по своему складу, Крамской, не разрушая «перовскогонастроения» Нестерова, учил молодого художника, прежде всего серьезному, вдумчивомуподходу к профессии живописца, подчеркивая необходимость черновой, «прозаической»работы.
В1883 году Нестеров возвращается в Москву. Последние два года его пребывания в Училищезнаменуются лихорадочными поисками своей большой темы, своего места в искусстве.От жанровых картин молодой художник переходит к портрету (портреты его невесты,а затем жены М. Мартыновской, актрисы М. Заньковецкой, С. Иванова, С. Коровина),от живописного портрета к станковому рисунку, а затем к иллюстрации. Все чаще обращаетсяон и к историческому жанру. Однако в его ранних исторических композициях, несмотряна попытки реконструировать старинный быт, костюмы, найти типаж, нет подлинногопроникновения в дух времени, нет еще умения, отличить главное в историческом процессеот занимательных мелочей. Даже дипломной работе Нестерова — картине «До государячелобитчики» (1886) — присущ этот недостаток, вызвавший резкую критику Крамского.«Он… говорил, что сама тема слишком незначительна… что нельзя, читая русскуюисторию, останавливать свой взгляд на темах обстановочных, мало значимых… Он говорил,что верит, что я найду иной путь, и этот путь будет верный»,- пишет Нестеровв своих воспоминаниях. Эти слова Крамского оказались пророческими.
Конец1880-х годов стал переломным в жизни и творчестве художника. В 1886-1889 годах онродился как живописец — создатель своей, нестеровской, лирической темы, отчетливозвучавшей на протяжении десятилетий и в пейзаже, и в сюите религиозно-историческихкартин, посвященных Сергию Радонежскому, и в цикле, повествующем о женской судьбе,и в портретах середины 1900-х годов, сразу выдвинувших художника в первый ряд русскихпортретистов.
Перваяи самая истинная, как считал Нестеров, любовь и потрясение от смерти молодой женысовершили в нем психологический и творческий переворот. Он находит, наконец, своютему и свой художественный почерк.
Этобыла любовь с первого взгляда. Он встретил юную Марию Ивановну Мартыновскую на летнихканикулах в Уфе. Была она крайне впечатлительна, нервна, несмотря на простоту ибедность, по-своему горда… Над всеми чувствами доминировала особая потребностьне только быть любимой, но любить самой безгранично, не считаясь даже с условностямитого далекого времени.
РодителиНестерова были против их брака. Нестеров уехал в Петербург зарабатывать звание свободногохудожника и тяжело там заболел, а Мария Ивановна в весеннюю распутицу на лошадяхиз Уфы бросилась его выхаживать. Они обвенчались без благословения родителей.
Черезгод родилась дочь Ольга, и этот день, по словам Нестерова, и был самым счастливымднем его жизни. Но через сутки после родов Маша умерла.
Нестеровпытался изжить горе, воскрешая любимые черты на бумаге и холсте. Он писал и рисовалпортреты жены, и ему казалось, что она продолжает быть с ним. Он написал ее портретв подвенечном платье, вспоминая, какой цветущей, стройной, сияющей внутренним светомона была в день свадьбы. «Очаровательней, чем была она в этот день, я не знаюлица до сих пор, — вспоминал Нестеров в старости, безжалостно описывая и себя, маленького,неуклюжего, с бритой после болезни головой. — Куда был неказист!»
Нестеровписал: «Любовь к Маше и потеря ее сделали меня художником, вложили в мое художествонедостающее содержание, и чувство, и живую душу, словом, все то, что позднее ценилии ценят люди в моем искусстве».
ВНестеровских иллюстрациях к Пушкину, Мария Ивановна становилась Царицей, Машей Троекуровой,барышней-крестьянкой, Татьяной Лариной. Не расставался он, с дорогим образом расписываяВладимирский собор.
Предшествовалоэтому духовному подвижничеству художника появление картины «Видение отроку Варфоломею»,ставшей эпохальной. Картина посвящена, как и написанный двумя годами ранее триптих,жизни Сергия Радонежского, носившего в мирской жизни имя Варфоломей. Художник всвоем творчестве следовал легендам о великом русском святом, записанным и сохраненнымв рукописном варианте. Однако «Явление отроку Варфоломею» — более глубокое произведение,чем простое отображение легенд о Сергии Радонежском. Это воплощенный на холсте художественныйидеал Михаила Нестерова. Он всегда утверждал: «Жить буду не я. Жить будет отрокВарфоломей. И если через 30, 50 лет после моей смерти он еще что-то будет говоритьлюдям,- значит, он жив, значит, жив и я».
Свышедвадцати двух лет своей жизни Нестеров отдал церковным росписям и иконам. Все началосьс того, что его картина «Видение отроку Варфоломею» понравилась ВикторуВаснецову. Имя этого художника в то время гремело: он расписывал с помощниками Владимирскийсобор в Киеве, задуманный как памятник национальной истории, веры и нео — русскогостиля. Предстояло не только «сложить живописную эпопею» в честь князяВладимира, но и создать целый пантеон подвижников веры, русской культуры и истории.Здесь были князья — защитники Руси от половцев, татар и немцев — Андрей Боголюбский,Михаил Черниговский, Александр Невский, подвижники просвещения — Нестор Летописец,иконописец Алимпий и другие. Русские христианские образы соединялись с общечеловеческимиобразами.
Нестеровпринял предложение Васнецова работать во Владимирском соборе. Его манила задачасоздания современной монументальной живописи, некогда достигшей высот в творенияхдревних мастеров, а затем, в XIX веке, превратившейся в официозное богомазание.Влекла к себе молодого художника и личность Васнецова, с работами которого Нестеровуже был знаком. Доходили слухи, что Васнецов творит чудеса во Владимирском соборе.
Такжеследует заметить, что М.В. Нестеров работал во Владимирском соборе начиная с 28лет, а закончил там работать лишь вступив в 6-й десяток. Он писал в соборе картину«Великомученица Варвара». Получилась легендарная, Варвара на коленях, около неемеч, на голову ее сходит венец мученический. Но Нестерову на заседании это запретили.И он переписал: лицо писал с Е.А. Праховой, сделал фигуру стоячей, убрал мученическийвенец. Но летом того же 1894 года написал первоначальный вариант «Варвары».
Вскореон поехал в селение Зарумы к остаткам древнего храма, послужившего прототипом дляАбастуманского, эта поездка вызвала в художнике изумление пред чудесами древнерусского искусства.Именно М.В. Нестерову обязан этот прекрасный памятник древнерусского искусства,тем, что были отпущены средства на его восстановление.
ТакжеНестеров много работал и в других храмах и соборах. За что о нем не лестно отзывалисьмногие критики: «будто он всегда переходит на скользкий путь официальной церковнойживописи».
М.В.Нестеров всегда мечтал о большой картине, которая вобрала бы в себя всю его тягук народной Руси, весь опыт его творчества, весь его творческий потенциал, которыйон может выразить в картине — ее мятущийся дух, ее щедрое сердце. Для Нестероватакой большой картиной должна была стать «Святая Русь». На первоначальном эскизевстреча Христа с народной Русью, со страждущими русскими людьми, происходила в летнийдень у небольшого озерка, затерявшегося в глуши лесов, сюда в скит, прибыли на богомолье,и навстречу им из скита вышел не послушник-привратник, а сам Христос с угодниками.
Набольшой же картине М. Нестеров напротив развернул широкую, пологую долину с лесистымикрутыми склонами, покрытую снегом, за нею простирается необъятный океан полей и лесов,скованных безмолвием под снеговою пеленою.
Кзимнему пейзажу художник перешел после поездки на Соловки, где впервые увидел русский далекий север.На картине, это лесистая долина с далеким снежным окоемом — пейзаж «Всея Руси».Нестеров, верно, нашел и написал природное окружение для задуманной картины. ТолькоСуриковские зимы («Боярыня Морозова» и «Взятие снежного городка») могут сравнитьсяпо своей подлинности и «морозности» с этою нестеровской зимой, могучею и старою,прекрасною и широкою, как сама русская земля.
Второеназвание картины, взятое из Евангелия: «Приидите ко Мне все нуждающиеся и обремененныеи Аз успокою вы»,- точно выражает ее содержание.
Накартине действительно изображены «нуждающиеся»: в ней нет ни одного лица, взятого из иной жизненнойсреды. Весь этот этюд «обременен» тяжкой ношей жизни. Но их «обременяют» и не однителесные недуги и нужды. Почти в каждом лице трепещет внутренняя боль невысказанногочувства, проступает тревога снедающей мысли, тлеет огонь неосуществленной мечты.Любимой картиной М.В. Нестерова была из всей русской живописи «Явление Христа народу»Иванова. То, что задумал М.В. Нестеров дать в своей большой картине, было «ЯвлениеХриста русскому народу». На этой картине, по воле или против воли художника, в толпеидущей к своему Христу, как бы еще не отношение к самому Христу. Ошибка ли это художника,прямо перенесшего лица людей на картину с превосходных портретных этюдов и не подчинившеговыражение лиц, движение глаз общему смыслу происходящего на картине? Или это неошибка, а намерение художника показать всю разность чувств и ощущений в толпе, вызваннуюпоявлением Христа, — от светлого умиления до спокойного равнодушия и острого недоверия?Свет тихого радостного общения с Христом светит только в ясных глазах деревенскойдевочки. Случайность ли это или не случайность? Не есть ли это следствие убежденияхудожника в истине евангельских слов: «Если не будете как дети, не войдете в ЦарствиеНебесное, не увидите и Христа».
Позжеон написал картину «Душа народа» (хотя сначала назвал ее «Христиане»). Эта картинастала его новой «Святой Русью». Всюду он искал и находил людей, которых видел насвоей будущей картине. Также он хотел, чтобы в нее вошли и представители интеллигенции(Л. Толстой, Ф. Достоевский, Соловьев). Перешел с эскиза на картину и Алеша Карамазов,один из любимых литературных героев Нестерова. В новый замысел «Христиан» должныбыли войти и исторические дела России, которые неотделимо по убеждению художника,от духовного пути русского народа. В картине, кроме безвестного иноческого «лика»и крестьянского люда, кроме жителей современного русского города, кроме высшегокруга интеллигенции, должны были появиться исторические представители церкви (священник,епископ), представители государственной власти (царь), представители воинской силы(воеводы с воинством). Но он не изображал определенные исторические личности. Вэто время была война, и все восхищались солдатами, М.В. Нестеров тоже восторгалсяв них красотой души и необычайной скромностью русского человека. Он решил, что именнотакой русский солдат, ослепший от газов, должен появиться на его картине, замыкаясобою исторический круг защитников русской земли.
Первоевпечатление от картины у первых зрителей, было полнейшей неожиданностью. Здесь былкакой-то новый Нестеров, новый не в основе своей, а новом качестве, которого какбудто не было прежде. Привычная лирическая ласковость живописного сказания М.В.Нестерова сменялась чем-то иным, мужественным и строгим. Картина приковывала своейширью и силою. Удлиненность картины по диагонали, причем ближайшие фигуры правойстороны писаны в рост человеческий,делали то, что представлялось, будто это плотная, тесная толпа идет по луговине,движется упорно и без остановки, а за ближайшими ее рядами, двигаются еще ряды,движется еще толпа, и нет конца этому народному движению. Ни на одной русской картине(кроме репинских «Бурлаков» и «Крестного хода») это движение, не передано с такойпростотою, с таким лаконизмом, но и с такой силою, как здесь у М.В. Нестерова. Всев природе здесь широко, привольно, прекрасно, но обычно. Необычна лишь спокойная,безмолвная толпа, движущаяся по берегу Волги.
Средимужчин и женщин, М.В. Нестеров изобразил в толпе высокого, худого, нагого (прикрытылишь чресла) старика с длинными седыми волосами и бородой. Извернувшись изможденнымтелом вполоборота к идущей толпе, словно отстраняет руками некую тучу, готовую низринутьсяна толпу людей, или видит кого-то там, за этим облачным небом, и беседует с ним.Этот нагой человек — Христа ради юродивый — тот, кто хочет посмеяться над всем,что люди считают важным и великим в жизни: над водностью, богатством, человеческимсудом, рассудком, кто добровольно принимает на себя облик безумца, для того, чтобывнутри себя выразить человека, живущего лишь по закону любви и правды.
Правдивакартина Древней Руси, невозможна без исторической и глубоко народной фигуры юродивого.Это знал и А.С. Пушкин в «Борисе Годунове», это знал и Суриков в «Боярыне Морозовой».Это знал и М.В. Нестеров, сделав юродивого главной фигурой левого плана картины.Фигура Л. Толстого, быть может, более всего поражает на этой картине М.В. Нестеровасвоей неожиданностью. Духовные особы были возмущены: как на картине, изображающейпуть русского народа к Христу, может быть человек, отлученный от церкви? М.В. Нестеровотвечал им кратко, но твердо: «Ничего не поделаешь. Надо ему там быть. Из песнислова не выкинешь. Русский он. Толстого от России не отлучишь!» Кто же ведет весьэтот поток людей? Никто. М.В. Нестеров отказался изображать Христа, идущего впередитолпы (как на первоначальном эскизе). Помыслы художника, у этой толпы, есть Христос,в которого они девятьсот с лишним лет верили, которому молились. К нему и идет толпа.Художник никого не избирает из них. Все верят от души и искренне, считал Нестеров.И мальчик, идущий впереди, никогда не был для художника ведущим. Он никого не ведет,но он ближе всех к цели, он, не ставивший себе никаких целей, на которые столькотруда и усилий затратили многие. «Если не будете как дети, не войдете в ЦарствиеНебесное». Эту надпись после долгих колебаний М.В. Нестеров в 1927 году написалрукою П.Д. Корина на самой картине, внизу слева. А если они, эти русские люди немогут быть «как дети», какой тогда будет конец их жизненного и исторического пути?Исходя из образов картины (а в них-то и заключается мысль художника), ответ можетбыть только один: «Не войдете в Царствие Небесное», не обретете правды и красоты.Ответ поистине трагический. Исходя из него, становится ясно, что Нестеров создалтрагедию «души русского народа».
М.В.Нестеров чувствовал, что в своей картине «Душа народа» он как живописец, нашел всебе ту строгую простоту, спокойную силу, благородную ясность, которые искал давно,и сохранил при этом свойственную ему поэтическую взволнованность, которая здесь,в создании монументальном, вместо звучания лирического обрела подлинно трагическуюзвучность. Само обращение к подобной теме, интересной и значительной по своему характеру,выражающей представления обобщающего свойства, было совершенно необычайно для тоговремени, значило уже очень многое, многое говорило о личности М.В. Нестерова, онаправлении его творческих исканий.
Времязавершения картины «Святая Русь» неожиданно оказалось связанным и с другими значительнымиявлениями в творчестве М.В. Нестерова. Он стал писать портреты. Наиболее значителенпортрет его дочери «Амазонка». Девушка в красной шапочке и черной амазонке, с тонкимхлыстом в руках остановилась у берега реки. Чуть склонив голову, она смотрит куда-товдаль, в сторону зрителя. Лицо ее спокойно, но легкий излом фигуры, поворот плечи наклон головы создают впечатление грустного раздумья. Прост и безлюден пейзажс широкой, спокойной, окрашенной отблесками заката гладью реки, в которой отражаетсяпротивоположный берег с синеватой далью леса, бледно-желтое, чуть розовеющее вечернеенебо.
Всоветское время работ в области религиозного искусства была для художника невозможна.Его творчество было сосредоточено на портретном жанре. М.В. Нестеров создает выдающиесяобразы современников, портреты: П. и А. Кориных, А. Северцова, С. Юдина, И. Шадра,И. Павлова, Е. Кругликовой и многие другие. Эти портреты выдвинули художника в рядведущих живописцев — реалистов эпохи. Работы объединяет ощущение богатства духовнойжизни, разнообразие характеров, с замечательной точностью отраженных в пластике,рельефное выражение душевного склада и настроения человека. М.В. Нестеров продолжалработать и как тонкий мастер лирического пейзажа. М.В. Нестеров внес значительныйвклад в русскую портретную живопись. К жанру портрета он обратился в 1900-х гг.После портрета дочери («Амазонка»), также интересен двойной портрет «Философы»,получивший большую известность, но которой мастер изобразил С.Н. Булгакова и П.А.Флоренского — двух известных русских ученых-философов.
Особыйинтерес представляет «Портрет академика И.П. Павлова» (1935г). Глядя на него сразувидно, что этот красивый седой старик, несмотря на свой возраст, крепок физическии полон живой, кипучей энергии. Очень выразительно лицо Павлова: высокий, открытыйлоб с глубокими морщинами, серьезный взгляд сквозь очки, белизна седых волос и бороды.Эти черты очень скупо, но тем не менее необыкновенно точно передают облик академика,его острый ум и вспыльчивость характера. Еще он написал «Портрет скульптора В.И.Мухиной» (1940), писал и портреты И.Д. Шадра, портреты своей второй жены и своихдетей, и еще очень многих близких ему людей, и портреты известных личностей. Такжеим написаны два автопортрета.
Друзьяхудожника удивлялись необычайному способу работы над картиной. М.В. Нестеров всегданачинал портрет с левого верхнего угла, и постепенно из разрозненных деталей появлялсягармоничный и цельный образ. Но писал мастер долго и очень медленно, внимательновсматриваясь в портретируемого. И если в религиозных композициях проявлялось увлечениесимволизмом и романтизмом, то портретное искусство М.В. Нестерова всегда оставалосьглубоко реалистическим. Таким образом, творческая судьба М.В. Нестерова кажетсяне только незаурядной, но порой исключительной. Художник прошел многие этапы в развитииотечественного искусства, и в каждый из них он внес свое собственное слово. Егожизнь оказалась связанной с важными историческими событиями в жизни его страны,его народа. М.В. Нестеров умел не только понять все их значение, но и найти художественнуюформу их выражения. Главным для него всегда было познание природы и человека. Онумел понять, казалось бы, скрытую структуру жизни, он желал проникнуть и проникалподчас в человеческое сердце и изображал эту жизнь сердца.
Картина«Великий постриг» была написана Нестеровым под впечатлением личной драмы.Он испытал, по его словам, «молниеносную любовь». В Кисловодске он встретилсяс девушкой, — она была певицей и выступала с гастролями в местной опере, — и былзахвачен не красотой ее, а чем-то глубоко скрытым, тайной внутренней жизни. Девушкасогласилась стать его женой, но вдруг отказала ему. В письме она объяснила своерешение тем, что не сможет дать художнику счастье, что ее любовь помешает осуществлениюего творческой мечты. Однако картина, которая имела и второе название – «Христованевеста» значительно глубже, чем просто отражение желания девушки уйти в монастырь.Христова невеста она не потому, что уже произошел обряд иночества, а потому чтоона уже не верит в счастье на земле и устремляется всем сердцем и всей на иной высшийпуть, путь внутренней духовности.
Нестеровунравился реализм и историзм Васнецова, о его святых он говорил с восхищением: «Воткак живые стоят», «Все они переносят зрителя в далекое прошлое, дают возможностьпредставить себе целые народы, их обычаи и характеры». Пленяла его и декоративнаякрасота храма. На первых порах Нестеров начинает подражать религиозными росписямиВаснецова, но затем спохватывается и находит свой собственный язык. Помогает емув этом поездка в Италию, совершенная ради изучения византийского искусства.
Вдевяностые годы и первые годы нового века Нестеров почти не пишет собственно портретов.Вся его энергия уходит на создание картин и церковных росписей. Портрет в эти годысуществует для Нестерова только в одном качестве — этюда для будущей картины.
Нестеровлюбил повторять: «Есть голова — есть картина, нет головы — нет картины».Лица всех его героев, даже святых, написаны им с конкретных людей. Вот почему обращениеНестерова к жанру портрета было совершенно органичным.
Сампринцип работы Нестерова — с постоянным изменением и подчас полным преображениемоблика человека в картине по сравнению с этюдом — подводил его к новому методу работынад портретом, методу острого взгляда на натуру и ее преображения в живописи.
Первыенестеровские портреты, если не считать множества портретных этюдов или портретовродителей, написанных подростком с фотографий, появились в 1906 году. Они были рожденылюбовью и нежностью к близким — жене и дочери.
Этотпервый портретный цикл художника принес ему славу одного из самых серьезных и своеобразныхпортретистов начала века. Входящие в этот небольшой цикл портреты жены (Е.П. Нестерова),дочери, (Н.М. Нестерова) Н. Яшвиль, художника Яна Станиславского пронизаны чисто«нестеровским» поэтическим отношением к человеку.
Жена,Екатерина Петровна Нестерова, изображена в интерьере киевской квартиры. Важную рольиграет уютный уголок обжитого семейного гнезда, любимые, одухотворенные памятьюо прошлом вещи. Иным настроением проникнут портрет дочери Ольги. Она в это времяперенесла тяжелую операцию и ожидала вторую. Портрет рожден страхом за ее жизнь,и потребностью запечатлеть любимые черты. Художник акцентирует внимание на невесомостиее фигурки, закутанной в тяжелый плащ, болезненной бледности лица. Ольга вспоминала,что она не была столь печальной. Такой увидел ее художник. Он превратил ее в «нестеровскуюдевушку».
Завершённыепортреты приезжали затем в дом Нестерова в Сивцевом Вражке и долго оставались савтором, прежде чем навсегда уходили в галереи. Большинство созданных художникомпортретов ушло в музеи с выставки, которую устроил художнику в 1935 году Музей ИзящныхИскусств им. А.С. Пушкина.
Дольшедругих висел в доме Нестерова двойной портрет «Философы». Это даже скорее картина,на которой изображены портреты П.А.Флоренского и С.Н.Булгакова. Об этой работе трудноговорить. В доме М.В.Нестерова она царила. В первую очередь внимание обращалосьименно на неё, работа заслоняла собою все висевшие здесь же этюды художников, итолько после достаточного общения с портретом, возможно, было переключиться на иныеработы, увидеть их, оценить. Довольно большой по размерам двойной портрет-картиназанимал центральное место на стене, долго оставался в семье после смерти Нестерова.Когда же судьба его была решена, и он навсегда должен был переехать в Третьяковскуюгалерею, покинуть дом Нестерова, другой художник сел за работу. Это был Федор СергеевичБулгаков, к тому времени зять Нестерова, сын изображенного на картине философа —С.Н.Булгакова.
Двойнойпортрет был слишком крупной вещью, чтобы оставаться вне музейного собрания. И разТретьяковская галерея проявила желание приобрести картину — судьба её была решена.Но дом Нестерова терял с её уходом слишком много, больше того, он был немыслим безнеё, поэтому Федор Сергеевич написал копию картины, и работа словно бы и не покидаладома Нестерова.
Копиякартины великого учителя стала и проявлением сыновней любви, предчувствием долгойразлуки.
С1917 Нестеров работал в Абрамцеве над портретами П.А. Флоренского и С.Н. Булгакова.
В портрете С.Н.Булгакова и П.А. Флоренского, названном «Философы», Нестеров написал двухвыдающихся представителей религиозно-философской мысли. Художник восхищался миромидей и чувств отца Павла Флоренского в его знаменитой книге «Столп и утверждениеистины». Он избрал жанр парного портрета, чтобы показать два антиномическиххарактера в едином поиске истины.
Вечереет. Неторопливобредут два человека, погруженные в беседу. В одинаковых поворотах фигур, наклонахголовы — разные выражения. Священник в белой рясе — воплощение кротости, смирения,покорности судьбе. Другой, в черном пальто, Булгаков — олицетворение неистовогопротивления, яростного бунта.
В своих воспоминанияхБулгаков раскрыл намерение Нестерова: «Это был, по замыслу художника, не толькопортрет двух друзей, но и духовное видение эпохи. Оба лица выражали одно и то жепостижение, но по-разному, одному из них как видение ужаса, другому как мира, радости,победного преодоления.
Тобыло художественное ясновидение двух образов русского апокалипсиса, по эту и поту сторону земного бытия, первый образ в борьбе и смятении (а в душе моей оно относилосьименно к судьбе моего друга), другой же к побежденному свершению, которое нынчесозерцаем...»
Судьба Флоренскогооказалась трагичной. Этот выдающийся мыслитель, ученый, предвосхитивший многие идеисемиотики, погиб в 1934 году в сталинских лагерях. Булгаков, перешедший к православномубогословию от марксизма, в 1923 году эмигрировал во Францию.
СергейБулгаков – известный русский философ, плоть от плоти русского религиозного ренессансаначала ХХ века, высланный по специальному указу В.И. Ленина в 1922 году на печальноизвестном «корабле философов» за границу. До конца своих дней великий философ былразлучен с Родиной и семьей. Однако судьба его наследия, как дореволюционного, таки написанного в изгнании, тесно связана с Россией, с судьбой русской религиознойфилософии.
С.Булгаков и П. Флоренский – ярчайшие представители русской философской мысли, в основекоторой находится мифологизация Софии. София у русских религиозных мыслителей раскрытакак Любовь, предстает в качестве космической силы. Сущность любви заключена в объединениивсего сущего в единый организм, в притяжении противоположных полей друг к другу.София является мостом, объединяющим мир божественный с эмпирическим миром, а с другойстороны, она есть грань, которая их разделяет. Но именно в Любви спасение России,в божественной Софии. Написанная в канун Октябрьской революции, картина была олицетворениемфилософии великих русских мыслителей, звала к спасению Великой страны.
Судьбахудожника Ф.С. Булгакова, сына С. Булгакова, оказывалась в довольно сложных обстоятельствах.Дом Нестерова стал и его сразу после войны. Природная скромность, врождённый такт,почитание художника Нестерова как эталон долгое время не позволяли ему повеситьсвои работы рядом с Нестеровскими. Но когда на стенах дома в Сивцевом Вражке всёже появились работы Федора Сергеевича — пейзаж «Абрамцево», натюрморт «Сирень»,«Уголок Парижа», они спокойно выдерживали высокое соседство, составляя честь художникуФедору Сергеевичу Булгакову.
Духовносвязанный Нестеров с Ф.С. Булгаковым и П. Флоренским, тоже верил в Софию как духовнуюсущность земли русской. Поэтому женские портреты, в большинстве своем написанныехудожником уже в советское время, были выражением его эстетической позиции, верыв спасительную силу Любви, олицетворением которой и является женщина.
Дочьхудожника Ольга вспоминала: «В своих изображениях женщин отец всегда предпочиталмоменты душевного одиночества, грусти или обреченности». Подлинным шедевромпортретного искусства Нестерова стал портрет Ольги, получивший название «Амазонка»,- собирательный образ девушки «серебряного века». Элегантный строгий туалетгероини не мешает видеть, что чертами прекрасного лица она напоминает излюбленныйхудожником женский тип. Одновременно Нестеров сумел уловить в лице своей дочеривыражение неудовлетворенности и неопределенных стремлений, характерных для частирусской интеллигентной молодежи начала века. Живописная загадка портрета, особаяего острота вытекает из противопоставления четкого, подчеркнутого силуэта фигурыочень «нестеровскому» пейзажному фону. Спокойные воды широкой реки, бледноенебо, розоватый отблеск заходящего солнца на низком луговом берегу — все это сообщаеткартине тихую прелесть. Может быть, именно эти черты делают «Амазонку»,такую «европейскую» по изобразительному языку, удивительно русской посути образного содержания.
В1928 году Нестеров пишет два автопортрета — нервный и динамичный, принадлежащийв настоящее время Русскому музею, и сдержанный, спокойный, мудрый автопортрет, хранящийсяв Третьяковской галерее. Сравнение этого последнего с автопортретом, написаннымв 1915 году, позволяет ясно ощутить эволюцию, происшедшую с художником за разделяющиедве его работы годы.
Вдавнем автопортрете Нестеров изобразил себя на фоне излюбленного им уфимского пейзажас широким обзором и бескрайними далями. Предуралья, повышенным горизонтом и плавнымизгибом реки Белой. Однако ему не удалось связать в единое целое (как это было впортретах 1905-1906 гг.) резко, в духе модерна написанную фигуру в черном костюме,жесткое лицо и лишенный условности, эпически спокойный пейзаж. В автопортрете 1928года — та же поза, тот же поворот фигуры. Но фон нейтрален, ничто не отвлекает зрителяот главного — облика погруженного в мысли о своей работе мастера. Герой первогопортрета — интеллигентный, волевой человек начала века.
Теперьдля Нестерова самое важное — призвание, дело, и он изображает себя, прежде всегохудожником, творцом. Очки как ширма скрывают нравственные переживания художника,его мысли и идеалы. Но белые одежды, в которые облачает себя Михаил Васильевич,свидетельствуют о чистоте духовной, о том, что художник и в сталинские времена осталсяверен высоким духовным идеалам Серебряного века.
Автопортрет1928 года отмечает решительный поворот к новой теме. Но особое значение приобретаетв творческой биографии Нестерова 1930 год, когда он создает портрет братьев П. иА. Кориных и первый портрет И. Павлова. Именно тогда становится ясным, что художникобрел новый нравственный идеал и нашел, наконец, новую тему. Естественно, что, преждевсего он обращает свой взгляд на людей, которых прекрасно знает, давно любит, глубокоуважает. Естественно, что уважения художника заслуживали, прежде всего, духовнобогатые люди, чьи идеалы во многом не совпадают с идеями коммунистической России.
Молодыеживописцы Корины, единственные ученики Нестерова, были близки ему и по душевномускладу, и по взглядам на жизнь, на искусство. Решив написать Кориных, Нестеров ставилперед собой сложную задачу: создать двойной портрет, чтобы во взаимодействии портретируемыхраскрыть их сложные многогранные характеры.
С 1934 по 1941год Нестеровым было написано четырнадцать портретов. И в каждом — строго продуманноекомпозиционное решение, тонкое решение в цвете, которому художник придавал особеннобольшое значение как наиболее сильному фактору эмоционального воздействия.
Длятворчества Нестерова середины и второй половины тридцатых годов характерно повторноенаписание портретов. Он возвращается в это время к людям, которых писал еще в двадцатыегоды, а иногда пишет портреты одного и того же лица с интервалом в год-два. В основеповторности лежит, несомненно, желание создать более углубленный, точный, «окончательный»портрет человека, чей душевный и внешний облик близок художнику, дать понять, чтоэти люди еще живы, как живы и их высокие идеи.
Чемстарше становился художник, тем более энергичным, страстным, мастеровитым делалосьего искусство. Лучшие из его портретов — И. Шадра, И. Павлова, С. Юдина, Е. Кругликовойбыли написаны после семидесяти лет. Все эти произведения отличает одна особенность:продуманность их рождает ощущение подлинной естественности состояния модели.
Вначале войны, летом 1941 года, Нестеров написал портрет своего старого друга архитектораА. Щусева. Ничто не выдает в этом точном по живописи и оптимистическом по звучаниюпроизведении возраст его создателя. Ни болезнь, ни тяготы военного времени не моглисломить высокого духа Нестерова. Подлинной верой в будущее проникнуты его высказываниятех дней: «Явились новые герои, им конца-края нет: ведь воюет вся великая землянаша, объединенная в одном собирательном слове — Москва. Она и приготовит могилуврагу. Впереди я вижу события не только грозные, но и светозарные, победные».
Отражениемэтих чувств стала значительная последняя картина Нестерова — «Осень в деревне».Написан пейзаж отнюдь не осенью, а в июне, за несколько месяцев до смерти художника,наступившей 18 октября 1942 года. Ничто не могло оторвать его от работы — ни преклонныйвозраст, ни болезнь, ни лишения военного времени.
В сдержанной живописи«Осени», отличной своим суровым аскетизмом от ранних пейзажей Нестерова,много мужественной поэзии, скорбной лирики. Эта картина связанна с обогащенныминовыми оттенками: чувством любви к русской природе, к родной земле.
УНестерова никогда не было дачи. Каждое лето он уезжал для работы в места определенныеещё зимой: в Подмосковье, Заволжье, на реку Белая, Волгу, в холмистые уфимские просторы…Но куда бы ни уезжал М.В.Нестеров, возвращался он в Абрамцево. В молодости, в зрелыегоды, и более поздние — Нестеров обязательно возвращался в Абрамцево и писал навсегдаполюбившиеся ему окрестности. В Абрамцеве сплетались воедино нити многих устремленийи привязанностей. Здесь жил в былые времена его земляк С.Т.Аксаков. Для народногодома имени Аксакова, который предполагали создать в Уфе, подарил Михаил Васильевичв 1914 году коллекцию живописи, много лет им составляемую. Абрамцево навсегда оставалосьдля него местом, связанным с созданием таких работ, как «Видение отроку Варфоломею»,«Пустынник», кстати, сразу приобретённых П.М.Третьяковым. «С абрамцевского балконанаписан фон к Варфоломею» — это слова М.В.Нестерова. Пейзаж Абрамцева местами напоминалему родину, уфимские земли. Абрамцево писали многие, но никто не уловил свойственныйего лесам, полянам, елям особой задумчивости. Сумел только Нестеров.
Иабрамцевские этюды всегда висели в доме Михаила Васильевича, чтобы постоянно передглазами оставались дорогие сердцу места.
ПортретыНестерова. История создания многих связана с его домом в Сивцевом Вражке.
Незадолгодо революции, когда в Москве было уже голодно, жена художника с детьми, дочерьюи сыном, главным образом из-за слабого здоровья сына, уехала на юг к родственникам.Началась революция, и вернуться в Москву они не смогли, выехать было невозможно.Тогда Нестеров, закрыв квартиру и мастерскую на Новинском бульваре в доме Щербатова,поехал за ними сам. С трудом, окольными путями добрался Михаил Васильевич к своимв Армавир и застрял там. Не только с семьёй, но и один он долгое время не мог выехатьв Москву. Прошёл год. Наконец помог Нестерову уехать в Москву член реввоенсоветаГусев Сергей Николаевич. Ему рассказали, что художник Нестеров никак не может выехатьв Москву. С.Н.Гусев заранее дал знать, когда, на какой станции Нестеров должен ждатьего поезд, он остановился на минуту, в течение которой Нестеров сел в вагон к СергеюНиколаевичу и благополучно прибыл с ним в Москву. Здесь ожидала большая неприятность.
Вотсутствие Нестерова каким-то образом была открыта мастерская, где хранились вещи,библиотека, а главное — этюды и рисунки. Всё, что не было к этому времени из работприобретено музеями и оставалось у художника, — пропало. «Я — гол как сокол» — писалНестеров другу, — так, как было лет тридцать назад». По словам художника, «все советскиеучреждения с выдающимися деятелями старались поправить дело». Но обнаружить исчезнувшиеработы Нестерова не удалось.
Втечение всей оставшейся жизни Екатерина Петровна — жена художника, — экономя и собираяденьги, ходила в комиссионный на Арбат, и в другие магазины, где продавали картины,рисунки художников, и выискивала пропавшие работы Михаила Васильевича. Кое-что,главным образом из рисунков, удалось с годами вернуть, но основная часть исчезла.
Этуневосстановимую потерю художник переживал тяжело, переживал с семьёй и друзьями.Василий Николаевич Бакшеев неизменно приглашал в те годы Нестерова к себе в деревню— Дубки, где отдавал в его распоряжение свою мастерскую. Дочь художника А.С.Степановаподарила Нестерову мольберт отца. Именно в Дубках у В.Н. Бакшеева был написан известный,много раз воспроизводившийся портрет Натальи Михайловны Нестеровой, который называется«Девушка у пруда». Он тоже висел в доме Нестерова в Сивцевом Вражке там, где нашёлему место хозяин.
Домав Сивцевом Вражке М.В.Нестерову трудно было работать. Две комнаты: одна маленькая,в другой семья, но главное — обе не имели света, были попросту темны. Нестеров нашёлвыход: портреты можно писать и не у себя дома. В Сивцевом Вражке из портретов последнихдвух десятилетий жизни Нестеров написал только портрет подруги дочери — Лизы Тальи два превосходных автопортрета.
Нестерову,когда он поселился в Сивцевом Вражке, было около шестидесяти. Но если бы от егоработы осталось только то, что он создал в этот последний период жизни, то и тогдабы Нестеров вошёл в историю русского искусства. Всё, написанное художником, а этов основном портреты, было приобретено лучшими картинными галереями страны — Третьяковскойгалереей и Русским музеем.
Завершённыепортреты приезжали затем в дом Нестерова в Сивцевом Вражке и долго оставались савтором, прежде чем навсегда уходили в галереи. Большинство созданных художникомпортретов ушло в музеи с выставки, которую устроил художнику в 1935 году Музей ИзящныхИскусств им. А.С. Пушкина.
Михаил ВасильевичНестеров — умер 18 октября 1942 года в возрасте 80 лет, похоронен на Новодевичьемкладбище в г. Москве.
 
2.Картина «Видение отроку Варфоломею»
Своюпрограммную картину «Видение отроку Варфоломею» (1889-1890) художник началкомпоновать с пейзажа. Окрестности Троице-Сергиева помнили тихую поступь основателямонастыря. «Ряд пейзажей и пейзажных деталей,- вспоминал Нестеров, — были сделаныоколо Комякина. Нашел подходящий дуб для первого плана, написал самый первый план,и однажды с террасы абрамцевского дома совершенно неожиданно моим глазам представиласьтакая русская, русская осенняя красота. Слева холмы, под ними вьется речка (аксаковскаяВоря). Там где-то розоватые осенние дали, поднимается дымок, ближе — капустные малахитовыеогороды, справа — золотистая роща. Кое-что изменить, что-то добавить, и фон длямоего „Варфоломея“ такой, что лучше не выдумать. И я принялся за этюд.Он удался, а главное, я, смотря на этот пейзаж, им, любуясь и работая свой этюд,проникся каким-то особым чувством „подлинности“, историчности его… Яуверовал так крепко в то, что увидел, что иного и не хотел уже искать». Третьяковкупил «Варфоломея», и картина вошла в пантеон русского искусства. Художникстановится членом Товарищества. Николай Ге величает молодого мастера «братомхристовым».
Окрыленныйуспехом, живописец решает создать целый картинный цикл, посвященный СергиюРадонежскому. Триптих — форма весьма редкая в те годы — напрямую восходилк череде иконописных клейм, к определенному чину иконостаса. В «Трудах преподобногоСергия» (1896-1897) также главенствующую роль играет пейзаж, причем разныхвремен года. Сергий, с его крестьянской, простонародной натурой, препятствовал ничегонеделаниюмонахов, и сам первый показывал пример смиренного трудолюбия. Здесь Нестеров приблизилсяк осуществлению своей постоянной мечты — создать образ совершенного человека, близкогородной земле, человеколюбивого, доброго. В Сергии нет, не только ничего напористого,но и ничего выспреннего, показного, нарочитого. Он не позирует, а просто живет средиравных и подобных себе, ничем не выделяясь.
«Видениеотроку Варфоломею» стала сенсацией 18-й художественной передвижной выставкив Петербурге. Работу молодого экспонента Михаила Нестерова решил приобрести тонкийценитель русской живописи, знаменитый московский коллекционер Павел Михайлович Третьяков.Юношеские мечты провинциала о признании, о славе начинали сбываться. Его отец полушутяговаривал, что лишь тогда он поверит в успех сына, когда его работы будут приобретенысамим Третьяковым. Попасть в Третьяковскую галерею значило больше, чем иметь академическиезвания и награды. И вот уже две картины Нестерова куплены Третьяковым — «Пустынник»(еще до открытия 17-й передвижной выставки 1889 г.) и «Видение отроку Варфоломею».
Передвижникибыли идейными вождями русского общества 1870-х — 1880-х годов. Экспонировать своиработы на такой выставке было великой честью для начинающего живописца.
Нонезадолго до открытия выставки перед картиной собираются строгие охранители чистотыпередвижнического направления — «таран русской критики» В.В. Стасов, маститыйхудожник-передвижник Г.Г. Мясоедов, писатель-демократ Д.В. Григорович и издательА.С. Суворин. Нестеров вспоминал: «Судили картину страшным судом. Они все четверосогласно признали ее вредной, даже опасной в том смысле, что она подрывает те „рационалистические“устои, которые с таким трудом укреплялись правоверными передвижниками много лет,что зло нужно вырвать с корнем и сделать это теперь же, пока не поздно». Особенновозмущало критиков то, что молодой автор не испытывает никакого раскаяния. А посколькумолодежь следует учить, они призвали Третьякова отказаться от покупки картины итем самым наставить начинающего на путь истинный. Но Третьякова уважали именно занезависимость вкусов и предпочтений. Внимательно выслушав оппонентов, он заявил,что от картины не откажется.
Самтого, не желая, Нестеров выступил как бунтовщик против передвижнических устоев:материализма, позитивизма, реализма. Передвижническому искусству отражения жизнив формах самой жизни Нестеров противопоставил искусство преображения действительностиво имя выражения внутреннего мира человека — мира видений, грез, фантазий. Для передачиэтой новой реальности он обратился к новому художественному языку.
Формувыражения своих чувств Нестеров искал в сочетании углубленного изучения натуры спереработкой жизненных впечатлений. Живописец новой формации, он тонко отличал живописнуюправду от натуралистического правдоподобия, понимал, что картина — совершенно особый,созданный самим художником живописный мир.
ОбразСергия был душевно близок Нестерову с раннего детства. Он знал его по семейной иконеи лубочной картинке, где Сергий-пустынножитель кормил хлебом медведя. В представлениихудожника это был глубоко народный святой, «лучший человек древних лет Руси».
Самхудожник так говорил об этом: «Я не писал и не хотел писать историю в красках.Я писал жизнь хорошего русского человека XIV века, чуткого к природе и ее красоте,по-своему любившего родину и по-своему стремившегося к правде». «Видениемотроку Варфоломею» художник открыл сюиту картин, посвященных Сергию Радонежскому.
Воснову сюжета картины положен легендарный эпизод из «Жития преподобного Сергия»,написанного его учеником Епифанием Премудрым: отроку Варфоломею (впоследствии, вмонашестве, принявшему имя Сергия) не давалась грамота. Однажды, когда отец послалего искать пропавших жеребят, под дубом на поле Варфоломею было явление святогостарца, к которому мальчик обратился с просьбой помочь ему одолеть учение. Старец,«сотворя молитву прилежну», достал из карманной «сокровищницы»частицу просфоры и подал ее отроку со словами: «Прими сие и снешь, се тебедается знамение благодати божия и разума святого писания». Так старец помогисполнить желание мальчика.
Попреданию, неизвестный святой, взглянув на юного пастушонка, угадал в нем «сосудизбранный». Художник почти отчаялся найти подходящий облик, как нечаянно встретилна деревенской улице хрупкую, болезненную девочку с бледным лицом, широко открытымиудивленными глазами, «скорбно дышащим ртом» и тонкими, прозрачными ручками.В этом существе «не от мира сего» он узнал своего Варфоломея.
ОбразСергия продолжает волновать Нестерова на протяжении всей жизни. Вслед за «Видениемотроку Варфоломею» он работает над большой картиной «Юность преподобногоСергия». Нестеров творит миф о Святой Руси, стране, где человек и природа,равно одухотворены, объединены возвышенным молитвенным созерцанием.
С появлением «Виденияотроку Варфоломею» можно говорить не только о слиянии в картинах Нестеровачеловека и природы, но и о появлении совершенно особого, «Нестеровского»пейзажа. Компоненты этого пейзажа всегда одни и те же, но в бесконечном разнообразииих сочетаний — один из секретов неувядаемой его привлекательности. Тонкие, трепетныебелоствольные березки, пушистые ветки вер бы, кисти рябины, горящие на приглушенномфоне листвы, почти незаметные осенние или первые весенние цветы… Недвижные воды,в которых отражаются такие же замершие леса… Бесконечные дали, открывающиеся свысоких холмистых берегов реки Белой…. Почти всегда на картинах Нестерова — веснаили осень, значительно реже — зима или лето… И никогда, или почти никогда,- небушуют бури, не льют дожди, не гнутся под порывами ветра деревья. Все тихо, безмятежно,«благолепно», все проникнуто «Тютчевским» ощущением того, что«сквозит и тайно светит» в нетленной красоте русской природы.

Заключение
 
Ещенедавно творчество М.В.Нестерова (1862—1942) представлялось основательноизученным. Большое внимание отечественное искусствоведение уделяло исследованиюпортретов деятелей науки и культуры, созданных художником в 1920-е — 1940-е годы.Считалось, что в послереволюционное время в области религиозной живописи художникне дал ничего интересного и значительного, а лишь повторял и варьировал свои прежниекомпозиции. Это убеждение в какой-то степени подкрепляли письма самого Нестерова,который, признаваясь другу в трудном материальном положении, сообщал: «Мы живемв непрестанном труде, заботах «о хлебе насущном»… Я пишу-пишу… Повторяю однуза другой свои старые вещи, благо на меня есть спрос и платят, по-старому — гроши,по-новому — миллионы». «Работаю неустанно, переписал без конца повторений и вариантовсо своих мелких старых картин». И хотя внимательный читатель в тех же письмах Нестерованаходил признания и другого рода, свидетельствующие о том, что художник, продолжаясвои напряженные творческие искания, создал ряд новых религиозных произведений,которыми дорожил, и которые были важны для понимания, как его мировосприятия, таки искусства в целом, это не изменило сложившегося мнения. В советское время Нестеровценился, прежде всего, как «создатель портрета эпохи» и лишь потом как автор «Пустынника»и «Видения отроку Варфоломею».
Такойвзгляд, а также труднодоступность новых картин для ознакомления, отчасти, привелик тому, что произведения на религиозные темы, которые Нестеров наряду со своимизнаменитыми портретами продолжал настойчиво писать и в послереволюционное время,оказались в тени. В большинстве своем, рассеянные по частным и закрытым церковнымсобраниям, а в государственных художественных музеях не покидающие запасников, онидо сих пор остаются неизвестными широкому зрителю. Их около двадцати, сравнительнонебольших по размерам, необыкновенно емких по содержанию и прекрасных по живописиработ. Среди них, например: «Путник» (1921), «На озере» (1922), «Монашенки» (1922),«Странник» (1922), «Старец» (1923), «У монастырских стен» (1925), «Христос, благословляющийотрока» (1926), «Гонец» (1930-е годы), «Сергий и спящий монах» (1932), «Всадники»(1932), «Страстная Седмица» (1933), «Отцы-пустынники и жены непорочны» (1933).
Созданныев советские годы, эти картины по-прежнему находились в русле тех напряженных религиозно-нравственныхисканий, которыми было наполнено все дореволюционное творчество художника.
Безизучения всех граней художественной деятельности живописца в советский период, аодной из них и является его религиозная живопись 1920—1930-х годов, раскрытие творческогооблика мастера вряд ли может претендовать на полноту. Ибо и портрет, ставший основнымжанром «советского» Нестерова, и его религиозно-нравственные картины — явления одногопорядка, они имеют одну природу, вдохновляются одним источником. Их нельзя рассматриватьотдельно, иначе Нестеров теряет изначально присущую ему цельность. «Автор и по сейдень — один и тот же, лицо его обозначилось рано, и в главном не менялось», — написалон в трудные для себя 1920-е годы. Эти слова могут стать лейтмотивом в изучениитворчества художника.
Снискавшийуспех своими бесспорно превосходными портретами советского времени, сам Нестеровбыл довольно сдержан в их оценке: «…к лету в галерее будет моих шесть портретов,коими и будет представлен поздний Нестеров. И как этот поздний далек от раннего,и насколько мне (…) любезней ранний того нового, позднего…. Однако «о вкусах неспорят», придется примириться и с поздним, как мирятся со старостью, с ее недугами».До конца жизни Нестерова его самыми любимыми произведениями оставались «Видениеотроку Варфоломею», «Под благовест», «Димитрий царевич убиенный», росписи Марфо-Мариинскойобители в Москве, образы Троицкого собора в Сумах. Высшим достижением своего творческоговзлета и позднее мастер считал свою картину «Душа народа» (1914—1916). Выбирая сюжет,лишенный внешнего драматизма, Нестеров в «Душе народа» утверждал тему спасения душичерез искупление страданием. В легко ступающем мальчике, идущим впереди толпы, художниксмог увидеть огромную силу человеческого духа, торжество человеческого «Я».
Этатема «искупления страданием» напряженно осмысляется художником, и после революции.В первые послереволюционные годы мировосприятие М. В. Нестерова определяет состояниегнетущей неизвестности, предчувствие разверзнувшейся бездны. Произошедшие в Россииперемены пугают художника и с трудом поддаются осмыслению. Об этом красноречивосвидетельствуют письма Нестерова тех лет. «Пережитое за время войны, революции ипоследние недели так сложно, громадно болезненно, что ни словом, ни пером я не всилах всего передать.
Всяжизнь, мечты как бы зачеркнуты. Думы, чувства, надежды, попраны и осквернены. Нестало великой, дорогой нам, родной и понятной России. Она подменена за несколькомесяцев. От ее умного, даровитого, гордого народа — осталось что-то фантастическое,варварское, грязное и низкое… Все провалилось в тартарары. Не стало Пушкиных,нет больше Достоевских и Толстых — одна черная дыра, и из нее валят смрадные испарения«товарищей» — солдат, рабочих и всяческих душегубов и грабителей…», — записываетНестеров свои ощущения, полные ужаса и растерянности. Перед ним словно ожил наявустрашный сон, увиденный до революции и со всеми своими зловещими подробностями запечатленныйв одноименной акварели: на фоне излучины Волги изображена впряженная в телегу белаяобезглавленная лошадь. Кровь из раны на ее шее стекает густыми каплями на землю.Образовалась уже целая лужа крови. Дальше — на берегу — видна часовня с распахнутойдверью и слепыми выбитыми зеницами окон. Перед часовней — поминальный стол с большимстарым образом Спаса и множеством горящих свечей. Дым от свечей, как похоронныйсаван, стелется над волжским пейзажем, окрашенным печальным сине-лиловым светомсумрачного дня. Воплощенная в зримые формы акварель «Страшный сон», которая находитсяв частном собрании, сейчас воспринимается как пронзительное пророческое видениео грядущих бедствиях России, неожиданно открывшееся художнику.
УНестерова, переживавшего в первые послереволюционные годы душевную драму, частовозникают в живописи образы поруганной, униженной России и отражаются в его живописиязыком символов. Глубинным, многозначным становится смысл многих традиционных длямастера тем. По старым мотивам в 1920-е годы создаются новые картины с особым, присущимтолько им настроением. Именно тогда художник начинает работать над «Пророком», «Распятием»,«Страстной седмицей», повторяет «Несение креста», «Голгофу», «Димитрия царевичаубиенного». В самих названиях картин отразилось трагическое мироощущение художника,с болью воспринимавшего все происходящее вокруг.
Отказатьсясовсем от творчества он не мог: «Работа, одна работа имеет еще силу отвлекать меняот свершившегося исторического преступления. От гибели России. Работа дает веру,что через Крестный путь и свою Голгофу Родина наша должна прийти к своему великомувоскресению», — писал в первые дни Октябрьской революции Нестеров.
Остротапервых впечатлений со временем притупится, но стойкое неприятие нового строя у Нестероваостанется до конца жизни. Художник был убежден, что у России — особый путь развития,связанный с монархической формой правления. В одном из писем 1920-х годов Нестероввысказывался следующим образом: «Царь мной понимается как носитель религиозной идеи,и поскольку он государственен … — он усвояет идею религиозного начала своей власти— служения своему народу».
Надежду на воскресение России художник, как и прежде, видел в религиозном возрождениирусского народа. Воодушевленный зрелищем Крестного хода 1918 года в Москве, собравшегов отличие от первомайской демонстрации многотысячные толпы народа, Нестеров писал:«Вера в них (большевиков — Э. Х.) если не пропала, то сильно упала. Что, несомненно,то это то, что в народном, массовом сознании произошел под различными условиямии, главным образом, голодом — крутой надлом. Веры в могущество обещаний и посул— нет больше.
Народначинает приходить в сознание. «Очарование» проходит. Действительность ведет егопутями верными их старой веры в могущество Божие, в Его великие принципы и Заветы».Эти письма Нестерова не только помогают понять умонастроение художника первых послереволюционныхлет, но и ясно показывают, что идеалы, которыми было исполнено его дореволюционноетворчество, остались неизменными.
Продолжаяактивно работать в 1920-е—1930-е годы над новыми религиозными картинами, Нестероводновременно пишет и много повторений со старых произведений. Отчасти потому, чтонеобходимо было просто выжить в новых условиях, а спросом пользовались уже известныеполотна мастера, отчасти потому, что Нестерова беспокоила судьба его дореволюционныхкартин. В подтверждение этому находим в одном из его писем следующие строки: «Выпишете, что мои картины по своим темам и моему к ним отношению стоят как бы вневозможности к ним иного отношения, как только их «художественной ценности». Мне,к моему сожалению, не кажется так, и я ожидаю от новых вершителей судеб нашего искусстванемало для себя огорчений. Возможно и то, что все эти «Св. Руси», «Постриги», «Св.Сергий» в одно прекрасное время будут сосланы в народные дома Самары, Вологды, Вяткии прочее». Также возможно, что, повторяя свои старые произведения, художник ностальгическипытался вернуться в безвозвратно ушедшее, далекое и счастливое время их создания.Вообще, для Нестерова было характерным «некоторые мотивы повторять по много раз».«Его творчество не иссякало с последними мазками, заканчивающими картину. Наоборот,оно созидало целый ряд новых вариаций на ту же тему», — отмечал еще один из современниковмастера. Обращаясь к волнующей его теме, художник каждый раз заново «обыгрывал»ее, находя все новые решения, раскрывая неожиданные глубинные пласты в ее понимании.Это можно проследить на примере многочисленных вариаций «Путника», созданных Нестеровымв 1920-е годы. Тема пути к Богу —была всегда одной из центральных в творчестве Нестерова,ей были посвящены главные программные произведения художника: картина «Святая Русь»(1901—1905)с ищущими Бога и пришедшими к нему разными путями русскими людьми, роспись Покровскогохрама из Марфо-Мариинской обители(1911—1912), где продолжалась разработка той жетемы, и, наконец, полотно «Душа народа», где дорога к Христу становилась торжественным,полным эпической мощи и размаха всенародным шествием.

Список использованных источников
1.  users.pfu.edu.ru/florensky.htm
2.  www.grani.ru/Culture/m.71260.html
3.  www.agniphoto.com/catrepr.asp?group=0&go=2&author=3059
4.  www.bashvest.ru/showinf.php?id=11062
5.  www.staratel.com/pictures/ruspaint/435.htm
6.  www.bashedu.ru/bashkortostan/art/museum/nesterov.htm
7.  www.rulex.ru/01140097.htm
8.  www.smallbay.ru/nesterov.html
9.  www.salonkartin.ru
10. www.color-foto.com/gallery/headstone/cemetery/569.htm
11. m-m.sotcom.ru/17-20/kiseleva.htm