--PAGE_BREAK--География
Территориальное ядро — южная часть Балканского полуострова (Балканская, или материковая, Греция), а также прилегающие к нему острова и западное побережье Малой Азии.
На северо-западе граничила с Иллирией, на северо-востоке — с Македонией, на западе омывалась Ионическим (Сицилийским), на востоке — Эгейским и Фракийским морями. Включала три региона — Северную Грецию, Среднюю Грецию и Пелопоннес. Северная Греция горным хребтом Пинд делилась на западную (Эпир) и восточную (Фессалия) части. Средняя Греция отграничивалась от Северной горами Тимфрест и Эта и состояла из десяти областей (с запада на восток): Акарнания, Этолия, Локрида Озольская, Дорида, Фокида, Локрида Эпикнемидская, Локрида Опунтская, Беотия, Мегарида и Аттика. Пелопоннес соединялся с остальной Грецией узким (до 6 км) Коринфским перешейком.
Центральной областью Пелопоннеса была Аркадия, которая граничила на западе с Элидой, на юге с Мессенией и Лаконией, на севере с Ахайей, на востоке с Арголидой, Флиунтией и Сикионией; в крайнем северо-восточном углу полуострова располагалась Коринфия. Островная Греция насчитывала несколько сот островов (самые крупные — Крит и Эвбея), образовывавших три больших архипелага — Киклады на юго-западе Эгейского моря, Спорады в восточной и северной его части и Ионические о-ва в восточной части Ионического моря. Балканская Греция в основном — гористая страна (ее пронизывают с севера на юг два ответвления Динарских Альп) с чрезвычайно изрезанной береговой линией и многочисленными заливами (самые крупные — Амбракийский, Коринфский, Мессенский, Лаконский, Арголидский, Саронический, Малийский и Пагасейский).
Самые крупные из греческих островов — Крит к юго-востоку от Пелопоннеса и Эвбея, отделенная от Средней Греции узким проливом. Многочисленные острова Эгейского моря образуют два больших архипелага — Киклады на юго-западе и Спорады в восточной и северной его части. Самые значительные из островов у западного побережья Греции — Керкира, Левкада, Кефалления и Закинф.
Природные условия
Горные цепи делят Грецию на множество узких и изолированных долин с выходом к морю. Здесь мало обширных плодородных равнин, если не считать Лаконии, Беотии, Фессалии и на Эвбее. В древнегреческий период три четверти территории составляли пастбища и только одна восьмая была занята пашней. Богатством и разнообразием отличался как растительный (дуб, дикий орех, кипарис, каштан, пихта, ель, мирт, лавр, олеандр и пр.), так и животный мир (медведи, волки, лисы, вепри, кабаны, лани, олени, косули, зайцы; в древние времена львы), но особенно много давало море. Недра таили значительные залежи полезных ископаемых, прежде всего железа (Лакония, многие острова), а также серебра (Аттика, Фасос, Сифнос), меди (Эвбея), золота (Фессалия, Фасос, Сифнас), свинца (Кеос), белого мрамора (Аттика, Парос), темно-синей глины (Аттика).
Этнический состав и язык
Греческая народность включала четыре этнические группы — ахейцы, ионийцы, эолийцы и дорийцы, говорившие на своих особых, но близких друг другу диалектах (аттическо-ионийском, эолийском, дорийском, аркадском) и различавшиеся своими обычаями.
Борьба за власть
С возвращением Гераклидов Греция вступает в исторический период существования, в противоположность легендарному и мифологическому, однако надолго ещё наши сведения о Греции не становятся ни более достоверными, ни менее скудными. Достоверная запись событий начинается только с первого года первой записанное Олимпиады, то есть с 776 г. до н. э., а некоторую обстоятельность и последовательность исторических сведений, и то не о всех частях Греции, приобретают не раньше VI века до н. э. Недостаток известий обыкновенно восполняется схематическими построениями древних философов и рационалистическими комбинациями позднейших историков. Вызванная передвижением племён колонизация закончилась к началу IX века до н. э., а в образовавшихся с этого времени многочисленных государствах совершалось дальнейшее осложнение и развитие тех отношений между органами власти и классами населения, которые существовали уже в гомеровских обществах; вместе с тем усиливалась потребность в возможно большей определённости и устойчивости общественных учреждений. Неравенства состояния, как главный источник внутренних распрей, присущи были уже родовым группам и деревенским поселениям; они умножились и обострились в городских общинах, особенно с развитием в некоторых из них торговли и промыслов и с накоплением движимых богатств.
Личные достоинства для гомеровского басилея почитались условием власти и почёта; не только на избранников и любимцев народа обращались милости богов, но и на потомство их; настроение народной массы благоприятствовало наследственности звания басилея в некоторых родах или семействах; в смысле усиления этой власти должны были действовать частые войны во время переселений и в борьбе за новые места. Единоличное управление в городской общине на время окрепло. Но с наступлением более мирного состояния не замедлили выступить опиравшиеся на традиции притязания знати — ограничить в свою пользу власть басилея; во многих случаях притязания эти находили себе поддержку в народе, и управление из единоличного переходило в коллегиальное. Необходимо заметить, что носителями единоличной пожизненной или наследственной власти были иногда не только басилеи, но и архонты. IX и VIII вв. до н. э. прошли в борьбе знатных родов за право деятельного участия в управлении, и чуть не повсеместно борьба кончилась не в пользу басилеев.
Лишь в немногих местах сохранилась архаическая форма гражданственности, как в Македонии, напр., или Эпире; в некоторых общинах первоначальная басилея перешла прямо в народоправство, наприм. в ахейских городах. Обыкновенно царское правление сменялось аристократическим или олигархическим, причём власть предстателя общины становилась срочной, даруемой во воле избирателей, этими последними контролируемой и перед ними ответственной. Так было в Афинах, Коринфе, Сикионе, Милете, Ефесе и др. Верховная власть становилась достоянием не одного лица и не одного семейства или рода, но целого сословия привилегированных, ревниво охранявшего свои права от притязаний простого народа на участие в общественных делах. Господство знати было тем тяжелее, что к политической бесправности массы она присоединяла гнёт экономический. Оскорбительные для народа чувства олигарха нашли себе выражение в элегиях Феогнида, а элегии Солона содержат в себе достаточно указаний на беззакония и утеснения простых людей знатью, эвпатридами.
Неурядицы, которыми сопровождались перемены в способах управления, недовольство новым порядком вещей, экономическая и политическая приниженность на родине, наконец дух предприимчивости и жажда обогащения привели к основанию новых поселений, которые раскинулись по всему побережью Средиземного моря, переступили за Геракловы Столбы, проникли даже в земли скифов и сарматов. Это вторичное колонизационное движение совершалось в VIII—VII вв. до н. э. Цивилизующее значение новых поселений для самой метрополии было громадно и всесторонне: колониям принадлежал почин в дальнейших успехах метрополии, художественных, литературных, промышленных, политических. Милет, сам выведший не меньше 80 колоний, становится центром греческой образованности в VII в. до н. э.: отсюда выходят первые мыслители, географы, историки; ему же принадлежат первые опыты литературной прозы. В колониях раньше, чем в метрополии, образовался класс населения, сильный богатством и знаниями и нерасположенный сносить исключительное господство знати. Внутренние волнения в общинах разрешались или составлением и изданием писанных законов, или вмешательством так называемых тиранов, которые, опираясь на народ, смиряли господствующий класс, или же изменениями общественного строя в демократическом смысле.
продолжение
--PAGE_BREAK--Время тирании
Преимущественно VII и VI вв. до н. э. Из тираний наиболее известные: коринфская, сикионская, мегарская, афинская, сиракузская, древнейшая аргивская (Фидон). Древнейшее письменное законодательство Залевка в Локрах эпизефирских относится к половине VII века. Говоря вообще, греческие тираны, шедшие обыкновенно навстречу действительным нуждам народа, вначале помогали народу сломить сопротивление олигархически настроенной знати, и только с течением времени они или потомки их, забывая происхождение тирании и преследуя личные цели, возбуждали против себя всеобщую ненависть. Имя тирана стало позорным, и насильственные действия против него почитались достохвальнейшим проявлением патриотизма и гражданской доблести. Завершением политической эволюции в большинстве греческих общин была демократическая форма правления, как наиболее устойчивая и в культурном отношении наиболее плодотворная. Гораздо менее удачны были опыты социального или экономического переустройства, сводившиеся обыкновенно к уничтожению долговых обязательств и к переделу земель, или к кровавым схваткам между достаточными гражданами и неимущими.
Хотя общей истории Греция не имела, но в разное время сильнейшая община становилась во главе значительной части отдельных общин, определяя судьбу их и влияя косвенно и на прочие общины: это бывало и в доисторический период. В историческое время раньше других приобрела преобладающее положение община спартанская после того, как дружина дорян восторжествовала окончательно над ахеянами Лаконики и усвоила себе военно-политическую организацию, известную под именем Ликургова законодательства. Только спартанцы, потомки дорийских завоевателей, составляли полноправное гражданство; население завоёванное, во много раз превосходившее число завоевателей и рассеянное по Лаконике в городах и деревнях, низведено было дорянами к положению обывателей, периэков, без политических прав; в огромном большинстве это были ахеяне. Ещё более многолюдную массу составляли гелоты (илоты), государственные рабы, прикреплённые к землям спартанцев и на них работавшие. Число земельных участков, розданных спартанцам от государства, предание определяло в 9000, число участков периэков — в 30000; гелотов был не меньше 200000.
Необходимость обеспечить за собою приобретённое продолжительною борьбою господствующее положение внутри Лаконики и оградить его от посягательств извне, непрестанное ожидание волнений в среде покорённых и рабов, обратили Спарту в военный лагерь, а спартанцев в постоянную военную дружину, всегда готовую к борьбе с внешним и внутренним врагом. Воспитание детей и все правила жизни взрослых граждан и даже гражданок направлялись к поддержанию такого положения общины. Равенство и простота в образе жизни, безусловная покорность властям, физическая крепость и храбрость почитались непременными чертами спартанского гражданина; с ними совмещались грубость нравов, умственная косность, непомерное самомнение и подозрительность.
Государственная организация спартанцев сложилась своеобразно из элементов двоякого рода: одни были наследием общеэллинской старины, насколько можно судить по гомеровским поэмам, другие — продуктом исключительных обстоятельств, в каких очутилась дорийская дружина в Лаконике. Самое раздвоение царской власти между представителями двух домов, Еврипонтидами и Агиадами, было, кажется, выражением полюбовного соглашения между двумя царственными родами: пришлым, дорийским, и туземным, ахейским. Цари были почётными богатыми представителями общины, возводившими себя к самому Гераклу; они чествовали богов от имени государства, но политическим значением должны были поступиться в пользу родовых старейшин и потом пятичленной коллегии эфоров.
Хотя носителем верховной власти было собрание всех спартанцев не моложе 30-летнего возраста, которое одно давало силу решениям старейшин, выбирало и членов совета, и эфоров, и прочих должностных лиц, требовало отчёта от последних по истечении срока службы, — но на самом деле правление в Спарте было олигархическое, и впоследствии Спарта всегда благоприятствовала олигархии в других греческих общинах, и, где только могла, вводила олигархическое правление, на место ли единоличной власти тиранов, или демократии. Правительственный почин и обсуждение мероприятий, а равно высшая судебная власть принадлежали так назыв. герусии, 30-членной коллегии старцев, в состав которой, как председатели её, входили и два царя. Всякий спартанец, не моложе 60-летнего возраста, мог быть выбран в герусию и оставался в звании геронта до конца дней.
Ничтожно было в сравнении с герусией значение народного собрания, где отвергались или принимались большинством присутствующих предложения герусией, где право слова принадлежало только председательствующим (царям), где счёт голосов утвердительных и отрицательных допускался только в исключительных случаях, обыкновенно же голосование состояло в шумных криках: «да» или «нет», и по силе возгласов вопрос решался в утвердительном или отрицательном смысле. Однако, столь пассивная роль народа в управлении слишком противоречила гордому настроению каждого спартанца и властному положению спартанской общины в стране — и вот, уже к концу VIII века до н. э. первенствующим учреждением в государстве становится эфорат, созданный в интересах народа и, как воплощение народной воли, быстро приобретавший перевес и над царями, и над герусией, контролировавший действия всех властей и привлекавший должностных лиц, не исключая царей, к ответственности. Военное дело, финансы, суд, администрация — всё было в зависимости от эфоров. Силу эфората не могли сокрушить несколько веков спустя смелые и народом любимые цари, Агис и Клеомен, задачею своей жизни ставившие благо того же народа.
Успехи оружия и расширение сферы влияния в Пелопоннесе не замедлили оправдать достоинства организации, соединяющейся с именами Ликурга и Феопомпа и прочно установившейся в IX—VIII вв. до н. э. За покорением ахеян в долине Еврота следовало обращение Мессении в собственность спартанской общины, а жителей её — в гелотов. Гегемонии Аргоса, когда-то сильнейшего в Пелопоннесе государства, по имени которого названы все греческие войска в Троянском походе, наступил конец: зависевшие от Аргоса города перешли под главенство Спарты. То же случилось со многими городами и селениями аркадян, а более значительные дорийские государства — Коринф, Сикион, Мегара — искали дружественного союза с Спартою. Сила Спарты признана была далеко за пределами Пелопоннеса, как в собственной Греции, так и в колониях, и даже в варварских землях. Такого положения она достигла ко второй половине VI века. Низвержение тирании во многих городах с помощью спартанского оружия окружало имя Спарты ореолом освободительницы эллинов.
продолжение
--PAGE_BREAK--Афины
Однако, ко времени борьбы с персидскими царями усилилось другое греческое государство, ионийское и демократическое, на сторону которого во время борьбы перешло сочувствие эллинов. Государство это — Афины. Открытая в 1890 г. «Афинская Полития» Аристотеля, по времени составления относящаяся ко второй половине IV в. до н. э. и дошедшая до нас на папирусе конца I в. н. э., изменяет некоторые из установившихся было в науке представлений об афинских учреждениях и их истории, изобличает несостоятельность других, подкрепляет третьи (наиболее обстоятельный обзор литературы этого трактата на русском языке — в статье профессора Бузескула в «Ж. М. Н. Пр.», 1892, июль).
Царское управление в Афинах сменилось олигархическим около 752 г. до н. э., когда верховный правитель, архонт, стал выбираться на 10 лет сначала из царственного рода медонтидов, а потом из всех эвпатридов. Дальнейшим усилением олигархии было разделение власти архонта между тремя, а позже между девятью должностными лицами с тем же именем и сокращение срока их службы до одного года. Случилась эта перемена в 683 г. Власть законодательная и судебная принадлежала ареопагу. «Совету ареопагитов принадлежали охрана законов, ведение важнейших государственных дел, верховный суд и расправа в случаях нарушения общественного порядка. Из знатных и богатых выбирались архонты, а из архонтов — по истечении срока службы — составлялся ареопаг» (Аристотель). Тот же совет ареопагитов назначал годичных архонтов на должность. VII веку принадлежит и разделение Аттики на 48 участков (навкрарий), по 12 в каждой филе, причём население навкрарии обязано было поставлять и содержать одно военное судно.
В родовых группах, кроме знати, имевшей в своих руках и большую часть земель, были ещё ремесленники и торговцы (демиурги) и земледельцы (геоморы); те и другие составляли народную массу, обделённую политическими правами и притесняемую богатыми землевладельцами. Важною уступкою со стороны олигархии было писанное законодательство Драконта (621 г.), хотя оно узаконяло олигархический порядок управления. Полноправными гражданами объявлены были все, на собственный счёт содержавшие себя в рядах тяжеловооружённых; им предоставлялось участие в народном собрании, в совете и в низшей администрации. Действительная власть оставалось привилегией немногих, тем более, что малоземельное и безземельное большинство населения было обременено долгами в нуждою; граждане покидали родину, продавались в рабство или шли в кабалу к богатым. «Скорбь проникает мне в душу, когда гляжу я на старейшую землю ионян», восклицал Солон. «Пресытившиеся довольством, смирите в себе жестокое сердце и высокомерие ваше введите в границы».
Освободить народ, спасти родину, устроить государство поручено было всеми партиями Солону (594 г. до н. э.), «лучшему из граждан по личным достоинствам и общему уважению, а по состоянию принадлежавшему к средним людям». Предварительно он уничтожил долговые обязательства (сейсахфия), отменил кабалу за долги в настоящем и запретил её на будущее время, регулировал меры, вес и монету. Существовавшему раньше его делению граждан по имущественному цензу на пентакосиомедимнов (получавшие с своих полей не меньше 500 мер плодов или 500 метретов жидких продуктов), всадников (получавшие не меньше 300 мер или метретов), зевгитов (не меньше 200 мер) и фетов (все прочие граждане), — этому делению Солон придал большую определённость и первостепенное политическое и финансовое значение; прежние деления граждан, родовые и сословные, утрачивали прежнюю силу, хотя формально и не упразднялись. Движимое имущество и деньги не принимались законодателем во внимание, так что республика продолжала оставаться земледельческою, и богатые, но безземельные граждане относились, наравне с бедняками, к последнему классу.
Должности архонтов и казначеев были доступны только пентакосиомедимнам, все остальные — гражданам первых трёх классов. Ареопаг перестал назначать архонтов; к ним применена была двойная система выборов: избрание в каждой филе 10 кандидатов и потом определение посредством жребия 9 лиц на должности архонтов. За ареопагом осталось, кроме судебной компетенции в делах об убийстве, верховное наблюдение за целостью основ демократии и за точным исполнением законов, а равно суд над государственными преступниками. Пополнялся ареопаг прежним способом, из бывших архонтов. В созданный теперь совет 400 каждая из 4 древних фил посылала 100 своих членов, очевидно — из граждан первых трёх классов.
Государственные тягости распределены были между классами пропорционально правам каждого из них. Четвёртому, наиболее многолюдному классу граждан предоставлялось только участие в народном собрании и в судах. Если народное собрание, экклесия, носитель верховных прав государства, не получило ещё в действительности того значения, каким пользовалось впоследствии, то народный суд — высшая судебная инстанция в государстве, исправлявшая и отменявшая решения должностных лиц, снимавшая отчёт с этих последних по окончании срока их службы, — представлял, по выражению Аристотеля, сильнейший оплот демократии; посредством суда народ становился во главе государ. управления.
Достоинства Солоновского законодательства оценены были только с течением времени, когда демократическое правление утвердилось прочно и народная масса оказалась достаточно сплочённою и способною отстаивать свои права от посягательств знати или тиранов. В эпоху их издания солоновские законы не примирили партий и полного удовлетворения не дали ни одной из них. Спокойствие длилось 4 года, а затем последовали новые смуты, среди которых республика дважды оставалась без высшего представителя исполнительной власти, архонта; в 581 г. архонтом назначен некий Дамасия, пробывший самовольно в должности 2 года и 2 месяца. Солоновская конституция была почти отменена, о чем свидетельствуют события, следовавшие за насильственным смещением Дамасии с должности архонта: выбраны были 10 архонтов по старым, досолоновским сословиям.
Обращение вспять не успокоило умов. Борющиеся партии сложилась теперь независимо от исконных и солоновских делений граждан, по территориям, от которых и получили свои наименования: педиаков, паралиев и диакриев. Во главе последних стал Пизистрат, в 560 г. присвоивший себе единоличную власть тирана. Тирания Пизистрата и сыновей его в Афинах продолжалась всего, с перерывами, 49 лет, до 511 г. до н. э. Есть все основания полагать, что при первом из тиранов, отличавшемся народолюбием, мягкостью управления и уважением к законам страны, законодательство Солона впервые обнаружило присущие ему достоинства и способность к дальнейшим органическим изменениям, в согласии с новыми потребностями и новыми отношениями граждан. Тем чувствительнее были для афинян насилия и правонарушения, допущенные во время тирании Гиппархом и особенно после его смерти, Гиппием.
Когда, наконец, тирания была низвергнута и некоторое время спустя народная партия восторжествовала (508), вождь её, алкмеонид Клисфен, провёл ряд реформ, с одной стороны сильно демократизировавших республику, а с другой — теснее сплотивших её граждан во имя общегосударственных интересов. Родовую группировку населения законодатель оставил нетронутой, но над нею он создал организацию политическую и территориальную, которая, отрицая всякие различия и притязания, основанная на происхождении, давала окончательный перевес общим интересам республики над стремлениями отдельных местностей или родовых групп. Основу нового устройства составляло деление Аттики, для политических целей и для заведывания местными нуждами, на околотки (дёмы), которые во многих случаях совпадали с древними родовыми участками или тесно примыкали к ним, и в многовековых привычках народа, в освящённых стариною и религией преданиях и именах находили для себя оправдание и крепкие устои. Реформами Клисфена, опиравшегося на историческое прошлое, были одновременно спасены и единство Аттики, как политической общины, и местные вольности посёлков и городков; из наследия прежних времён он взял то, что могло быть изменено в приспособлено к новым потребностям. Законы Солона охранили население Аттики от разорения и кабалы; законами Клисфена сбережены на многие века условия привольной общественное жизни в отдалённейших уголках Аттики и создана возможность постоянного высокого патриотического настроения всей массы афинского гражданства. Из древних историков Геродот прекрасно угадал подъём духа в афинских гражданах, коим сопровождалось восстановление демократии, а из новых учёных Дж. Гроту принадлежит почин глубокой оценки всей важности Клисфеновых реформ. Число демов Геродот определяет в 100, Страбон, для последующего времени — в 174. В этих маленьких поселениях всеобщинные дела ведались самим населением или через посредство должностных коллегий и отдельных лиц. Дём, представляя собою основу политического строя республики, и в то же время был лучшей школой для афинского гражданина. Несколько демов образовали триттий, служившую главным образом для военных целей, а из трёх триттий, расположенных в трёх областях Аттики, слагалась территориальная фила, которых было 10. Они отняли у родовых фил всякое политическое значение и, благодаря разбросанности своих составных частей по всей стране, не могли служить местом и целью действия какой-либо одной партии, наподобие педиаков или диакриев; государственное единство Аттики получило решительный перевес над партикуляристическими стремлениями отдельных областей. В ближайшей связи с новыми филами находилась вся организация республики: административная, военная, финансовая и судебная. Принадлежность к дёму означала звание гражданина; все демоты, по достижении 18-летнего возраста, получали право участия в верховном государственном учреждении — в народном собрании; на дёмах же оставалась обязанность выбирать членов высшей совещательной коллегии, совета 500. Зачисление в тот или другой дём имело силу гражданского рождения; демотическое имя гражданина оставалось за ним навсегда, пока существовал самый дём его, передаваясь неизменно по наследству от отца к сыновьям. Всё же дём был политическим, а не родовым делением, и Клисфену возможно было приумножить число демотов, то есть полноправных афинских граждан, метеками и иного рода новыми людьми. В соответствии с филами, наиболее свидетельствовавшими о преобладании государства над всевозможными делениями страны, находилась вся система управления республики, прежде всего десятичная коллегиальность магистратов; но филам же делились 500 булевтов на десять пританий и распределялись присяжные судьи (гелиасты, дикасты). Ради охраны новой конституции был учреждён остракизм. В таком виде афинская республика, когда ей пришлось защищать самое существование своё в борьбе с персидскими царями и немного раньше со Спартою и несколькими другими эллинскими государствами, блестяще выдержала испытание. Новому порядку вещей благоприятствовали сами боги: Клисфен склонил на свою сторону дельфийское прорицалище; патронами демов объявлены были местные божества или герои, новые филы вверены заботам древних царей и героев Аттики в названы их именами (Эрехфеида, Эгеида, Пандионида, Леонтида, Акамантида и др.).
Религия
Космогонические представления греков принципиально не отличались от представлений многих других народов. Считалось, что изначально существовали Хаос, Земля (Гея), подземный мир (Тартар) и Эрос—жизненное начало. Гея породила звездное небо— Уран, который стал первым властителем мира и супругом Геи. От Урана и Геи родилось второе поколение богов—титаны. Титан Кронос (бог земледелия) низверг власть Урана. В свою очередь дети Кроноса—Аид, Посейдон, Зевс, Гестия, Деметра и Гера—под водительством Зевса свергли Кроноса и захватили власть над Вселенной. Таким образом, олимпийские боги—третье поколение божеств. Верховным божеством стал Зевс — властитель неба, грома и молнии. Посейдон считался богом влаги, орошающей землю и моря, Аид (Плутон)—владыкой подземного мира. Супруга Зевса Гера являлась покровительницей брака, Гестия— богиней домашнего очага. Как покровительницу земледелия почитали Деметру. дочь которой Кора, некогда похищенная Аидом, стала его супругой.
От брака Зевса и Геры родились Геба—богиня юности, Арес—бог войны, Гефест, олицетворявший вулканический огонь, скрытый в недрах земли, а также покровительствовавший ремесленникам, особенно кузнецам. Среди потомков Зевса особо выделялся Аполлон—бог светлого начала в природе, нередко называвшийся Фебом (Сияющим). Согласно мифам, он поразил дракона Пифона, и на месте, где он совершил свой подвиг, а было это в Дельфах, греки возвели в честь Аполлона храм. Этот бог считался покровителем искусств, богом-врачевателем, но одновременно и божеством, приносящим смерть, разнося эпидемии; позднее он стал покровителем колонизации. Роль Аполлона с течением времени все более возрастает, и он начинает вытеснять Зевса.
Сестра Аполлона Артемида — богиня охоты и покровительница молодежи. Многосторонние функции Гермеса, первоначально бога материального достатка, затем торговли, покровителя обманщиков и воров, наконец, патрона ораторов и спортсменов; Гермес отводил также души умерших в подземный мир. Диониса (или Вакха) почитали как божество производящих сил природы, виноградарства и виноделия. Большим почетом пользовалась Афина, родившаяся из головы Зевса,—богиня мудрости, всякого рационального начала, но и войны (в отличие от Ареса, который олицетворял безрассудную отвагу). Постоянная спутница Афины— богиня победы Ника. символ мудрости Афины—сова. Афродите, родившейся из морской пены, поклонялись как богине любви и красоты.
Для греческого религиозного сознания, особенно на этой стадии развития, не характерна идея всемогущества божества, над миром олимпийских богов царила безликая сила—Судьба (Ананка). Из-за политической раздробленности и отсутствия жреческого сословия у греков не сложилась единая религия. Возникло большое количество очень близких, но не идентичных религиозных систем. По мере развития полисного мировоззрения оформлялись представления об особой связи отдельных божеств с тем или иным полисом, покровителями которого они выступали. Так, богиня Афина особенно тесно связана с городом Афинами, Гера—с Самосом и Аргосом, Аполлон и Артемида—с Делосом, Аполлон— с Дельфами, Зевс—с Олимпией и т. д.
Для греческого мировоззрения характерен не только политеизм, но и представление о всеобщей одушевленности природы. Каждое природное явление, каждая река, гора, роща имели свое божество. С точки зрения грека, не было непреодолимой грани между миром людей и миром богов, посредствующим звеном между ними выступали герои. Такие герои, как Геракл, за свои подвиги приобщались к миру богов. Боги греков и сами были антропоморфны, они испытывали человеческие страсти и могли страдать, подобно людям.
Литература, поэзия и театр
В классическую эпоху греческая литература переживает расцвет. Последний и самый выдающийся певец греческой аристократии Пиндар слагал торжественные оды в честь победителей на всеэллинских спортивных состязаниях—Олимпийских, Пифийских (в Дельфах) и др. Пиндар не описывает самих состязаний, победа интересует его как возможность для прославления доблести в лице победителя. Доблесть не есть личное качество победителя, она передается по наследству в знатных родах в силу их божественного происхождения.
«С начала VI века уже наблюдается начало упадка литературы. Отсутствие интереса к политической жизни, любование личными интересами отдельных людей характерны, например, для комедии этого времени. Большое развитие в этот период получают те литературные жанры, которые непосредственно отвечали на вопросы, выдвигаемые частным и общественным бытом: продолжает развиваться красноречие и создается философский диалог»
V век до н. э.—время расцвета драматического искусства. Важнейшими драматическими жанрами были трагедия, сюжетами которой служили мифы о богах и героях, и комедия, чаще всего политическая. Каждая трагедия—это борьба, и люди, которые ведут ее, мужественны, утверждая безграничные способности человека противостоять несчастьям во имя других людей, и прежде всего своего народа, Трагический герой борется с разными препятствиями, мешающими свободному развитию личности, он восстает против несправедливости. выступает за торжество добра, за то, чтобы мир стал лучше, чтобы пробудить в людях мужество, помочь им жить. Борьба героя тяжела и трагична, препятствия, которые предстоит ему преодолеть, воздвигнуты на его пути роком— силой, против которой он беспомощен. Но он вступает в эту борьбу и ведет ее. Трагический герой чаще всего обречен на гибель, но его гибель вызывает не отчаяние, не ужас, а восхищение и веру в силы человека, в величие его духа.
Наиболее острым в политическом отношении жанром являлась аттическая комедия, которая по происхождению и по социальным симпатиям была наиболее близка крестьянству. Крупнейший представитель этой комедии— Аристофан, расцвет творчества которого падает на годы Пелопоннесской войны. Комедии Аристофана дают живое представление о публицистической направленности творчества их создателя. Ведущая тема его комедий тех лет—мир.
Особенностью всех древних драм был хор, который пением и танцами сопровождал все действие. Эсхил ввел двух актеров вместо одного, уменьшив партии хора и сосредоточив основное внимание на диалоге, сделал решительный шаг для превращения трагедии из мимической хоровой лирики в подлинную драму. Игра двух актеров давала возможность усилить напряженность действия. Появление третьего актера—нововведение Софокла, которое позволило обрисовать различные линии поведения в одном и том же конфликте. Женские роли исполнялись мужчинами. Герои трагедий выступали в пышных одеждах, в обуви на толстой подошве (котурны), что увеличивало их рост; лица покрывали маски, выражение которых отвечало характеру персонажа. Комические актеры облачались в нарочито уродливые шутовские наряды.
В отличие от современного театра в Греции не было постоянных трупп, да и профессиональные актеры появились не сразу. Первоначально играли, пели и танцевали сами граждане. Для каждой постановки готовились костюмы, маски и очень простые декорации. Финансирование и организация театрального представления были одной из обязанностей (литургий) наиболее богатых граждан (так называемая хорегия): театр был государственным институтом.
Театральные представления, обычно продолжавшиеся во время общенародных государственных праздников три дня и длившиеся от восхода до заката солнца, носили характер соревнований. К состязаниям допускались три трагических поэта и три комических, причем каждый трагик должен был представить три трагедии и одну так называемую сатировскую драму. Каждое утро, захватив с собой еду и подушку для сидения, в театр собирались все, чтобы своей реакцией вдохновлять исполнителей и сопереживать им, тогда как победителей определяли специальные судьи.
В Афинах эпохи Перикла обычно не повторяли старых трагедий и комедий — на представление собирались все желающие. Этим объясняется и огромное число произведений, созданных трагиками. По подсчетам современников Эсхила, Софокла и Еврипида, на каждого из них приходилось более 90 произведений.
Древнегреческий театр, особенно афинский, был тесно связан с жизнью полиса, будучи по существу вторым народным собранием, где обсуждались самые животрепещущие вопросы. Сходство с народным собранием усиливалось благодаря тому, что театральные представления давались по праздникам.
В классическую эпоху в греческом градостроительстве хорошо прослеживаются новые тенденции. Большинство греческих городов сохраняло традиционную хаотическую систему застройки с узкими кривыми улицами, отсутствием удобств. Однако родившаяся в эпоху греческой колонизации регулярная система планировки начинает оказывать влияние на градостроительную теорию и практику. Видимо, в V в. до н.э. жил создатель теории регулярной планировки города Гипподам. Под влиянием егоидей были спланированы Олинф и восстановленный после персидского разгрома Милет. Теория Гипподама не сводилась только к разбивке города на сетку прямоугольных кварталов, разделенных пересекающимися под прямым углом улицами. Она включала в себя также идею членения городской территории на несколько районов, различавшихся по функциям: общественный центр, жилая часть, портовая, торговая и промышленная зоны.
Основным типом общественного здания по-прежнему оставался храм. В первой половине V в. до н.э. были созданы наиболее значительные произведения дорийского зодчества: величественные храмы в г. Посейдонии в Южной Италии и храм Зевса в Олимпии. Последний считался самым замечательным среди всех эллинских святилищ. В нем находилась колоссальная статуя восседающего на троне Зевса, выполненная афинским скульптором Фидием из золота и слоновой кости.
Особое место в истории древнегреческого зодчества занимает комплекс сооружений на афинском акрополе. Разрушенный персами в 480 г. до н.э., он заново отстраивался в течение всего V в. до н. э. Ансамбль Акрополя считается вершиной древнегреческой архитектуры, символом эпохи наивысшего расцвета и могущества Афин. Он включал ряд сооружений: парадные ворота—Пропилеи, храм Ники Аптерос (Бескрылой Победы). Здесь же возвышались Эрехтейон и главный храм Афин— Парфенон.
Строительство ансамбля Акрополя осуществлялось по программе. В его создании ведущая роль принадлежала Периклу и крупнейшему скульптору Фидию. Руководители Афин стремились создать комплекс святилищ, которые бы не только прославляли Афины, но и выступали в роли религиозного центра всего Афинского морского союза.
Главное сооружение Акрополя— Парфенон. Древние греки верили, что здание храма представляет как бы дом божества, а это требовало замкнутого помещения с основной культовой статуей в центре. Парфенон—храм Афины-Девы, и потому в центре его находилась хрисоэлефантинная (т. е. сделанная из слоновой кости и золотых пластин на деревянной основе) статуя богини, выполненная Фидием. Тема восточного фронтона—рождение любимой дочери Зевса. На западном фронтоне мастер изобразил сцену спора Афины с Посейдоном за господство над Аттикой. Согласно мифу, в споре победила Афина, подарившая жителям этой страны оливковое дерево. Это был символический сюжет: в то время богиня Афина воспринималась как покровительница демократии, а Посейдон—как покровитель аристократии. Изображения на метопах связаны с мифами (борьба богов с титанами, афинских героев с амазонками, битва лапифов с кентаврами, разрушение греками Трои), но скульпторы переосмыслили их. Единая идейная основа объединяет все сюжеты: борьба света, добра и цивилизации с силами тьмы, дикости и отсталости. В единый смысловой ряд поставлены боги, лапифы и греки, в другой—гиганты, кентавры и троянцы. Все эти мифы заключали прекрасно осознаваемую современниками аллегорию борьбы и победы греков над персами. Завершает скульптурный декор Парфенона фриз, на котором представлена торжественная процессия во время праздника великих Панафиней, в нем должны были принимать участие как граждане Афин, так и афинские метеки и делегации союзников. Фриз Парфенона считается одной из вершин классического искусства. При всем композиционном единстве он поражает своим разнообразием, из более чем пятисот фигур юношей, старцев, девушек, пеших и конных ни одна не повторяет другую. С изумительным мастерством переданы полные динамизма движения людей и животных.
Помимо статуи Афины для Парфенона Фидий выполнил еще одну—бронзовую фигуру, первый после разрушения персами Акрополя памятник, поставленный среди его руин в 465—455 гг. до н. э. Фидий создал иной образ богини— Афины Промахос (Афины-воительницы), грозной и суровой защитницы своего города; правой рукой она опирается на копье, в левой держит щит, на голове—шлем. Фигура Афины как бы царила над городом, и все подплывавшие с моря видели сверкающие на солнце верхушку копья и гребень шлема статуи.
Уже после смерти Фидия неподалеку от Парфенона возводится храм, посвященный одновременно Афине, Посейдону и легендарному царю Эрехтею (отсюда его название—Эрехтейон). Он построен на том месте, где, по преданию, происходил спор Афины с Посейдоном. В полу храма находилось отверстие, через которое показывали след на скале, якобы оставленный трезубцем Посейдона, а около храма росла священная олива. Эрехтейон выделяется необычностью своей планировки: он асимметричен, и его отдельные части находятся на разных уровнях. Три различных портика примыкают к его основной части, из них особенно известен портик кариатид, где несущие крышу колонны заменены фигурами девушек, медленно движущихся к Парфенону.
Так был создан великолепный ансамбль Акрополя — здания, «грандиозные по величине и неподражаемые по красоте», как писал биограф Перикла Плутарх. Эти творения и в его время (а жил он в 1 в. н.э., т.е. пять столетий спустя) вызывали восхищение, как будто, по словам того же Плутарха, они «проникнуты дыханием вечной юности, имеют нестареющую душу».
продолжение
--PAGE_BREAK--