Д.А.Сафонов
Революция1917 года и последовавшая за ней гражданская война оказались переломнымисобытиями в судьбе нескольких миллионов россиян, называвших себя казаками. Этасословно обособленная часть сельского населения была крестьянской попроисхождению, а также по характеру труда и образу жизни. Сословные привилегии,лучшее (по сравнению с другими группами земледельцев) земельное обеспечениечастично компенсировали тяжёлую воинскую повинность казачества 1.
Попереписи 1897 г. войсковых казаков с семьями насчитывалось 2.928.842 человек,или 2,3 % всего населения. Основная масса казаков (63,6 %) проживала натерритории 15 губерний, где существовало 11 казачьих войск — Донское,Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское,Забайкальское, Амурское и Уссурийское. Самым многочисленным было донскоеказачество (1.026.263 человек или около трети общего числа казаков страны). Оносоставляло до 41 % населения области. Затем шли Кубанское — 787.194 чел. (41 %населения Кубанской обл.). Забайкальское — 29,1 % населения области,оренбургское — 22,8 %, терское — 17,9 %, столько же амурское, уральское — 17,7 %.На рубеже веков наблюдался ощутимый прирост населения: в период с 1894 по 1913гг. численность населения 4-х самых крупных войск увеличилось на 52 % 2.
Войскавозникли разновременно и на разных принципах — для Войска Донского, например,процесс врастания в российское государство шёл с XVII по XIX в. Сходной быласудьба некоторых иных казачьих войск. Постепенно вольное казачествопревращалось в военно-служилое, феодальное сословие. Шло как бы«огосударствление» казаков. Семь из одиннадцати войск (в восточныхрайонах) создавались правительственными указами, с самого начала строились как«государственные». В принципе, казачество было сословием, однако,сегодня всё чаще раздаются суждения о том, что это также и субэтнос,характеризуемый общей исторической памятью, самосознанием и чувствомсолидарности 3.
Ростнационального самосознания казаков — т.н. «казачий национализм» —ощутимо наблюдался в начале ХХ в. Государство, заинтересованное в казачестве,как военной опоре, активно поддерживало эти настроения, гарантировалоопределённые привилегии. В условиях нарастающего земельного голода, поразившегокрестьянство, сословная замкнутость войск оказалась удачным средством защитыземель.
Напротяжении своей истории казачество не оставалось неизменным — каждая эпоха имеласвоего казака: сначала это был «вольный человек», затем его сменил«служилый человек», воин на службе государства. Постепенно и этот типстал уходить в прошлое. Уже со второй половины XIX века преобладающимстановится тип казака-фермера, которого только система и традиция заставлялибраться за оружие 4. В начале ХХ века наблюдалось нарастание противоречий междуказаком-фермером и казаком-воином. Именно последний тип старалась сохранить ипорой искусственно культивировала власть.
Меняласьжизнь, и, соответственно, менялись и казаки. Всё более ярко проявляласьтенденция к самоликвидации войскового сословия в его традиционном виде. Духперемен как бы носился в воздухе — первая революция пробудила у казаков интереск политике, на самом высоком уровне обсуждались вопросы распространениястолыпинской реформы на казачьи территории, введения там земств и проч.
Рубежными судьбоносным для казачества стал 1917 год. События Февраля имели серьёзныепоследствия: отречение императора, помимо всего прочего, разрушило централизованноеуправление казачьими войсками. Основная масса казачества длительное времянаходилась в неопределённом состоянии, не принимала участия в политическойжизни — сказалась привычка к повиновению, авторитет командиров, слабоепонимание политических программ. Между тем, политики имели своё видение позицийказаков, скорее всего обусловленное событиями первой русской революции, когдаказаки привлекались к несению полицейской службы и пресечению волнений.Уверенность в контрреволюционности казачества была свойственна и левым, иправым. А между тем, капиталистические отношения всё глубже проникали в казачьюсреду, разрушая сословие «изнутри». Но традиционное осознание себякак единой общности несколько консервировало этот процесс.
Однако,достаточно скоро на смену понятной растерянности пришли самостоятельныеинициативные действия. Впервые проводятся выборы атаманов. В середине апреляВойсковой Круг избрал войскового атамана Оренбургского казачьего войскагенерал-майора Н.П.Мальцева. В мае Большой Войсковой Круг создал Донскоевойсковое правительство во главе с генералами А.М.Калединым и М.П.Богаевским.Уральские казаки вообще отказались избирать атамана, мотивируя отказ желаниемиметь не единоличную, но народную власть.
Вмарте 1917 г. по инициативе члена IV Государственной думы И.Н.Ефремова изаместителя войскового атамана М.П.Богаевского был созван общеказачий съезд сцелью создания специального органа при Временном правительстве для отстаиванияинтересов казачьего сословия. Председателем Союза казачьих войск сталА.И.Дутов, активный сторонник сохранения самобытности казачества и его свобод.Союз стоял за сильную власть, поддерживал Временное правительство. В тот периодА.Дутов называл А.Керенского «светлым гражданином земли русской».
Впротивовес леворадикальные силы создали альтернативный орган 25 марта 1917 г. —Центральный совет трудового казачества во главе с В.Ф.Костенецким. Позиции этихорганов были диаметрально противоположны. Они оба претендовали на правопредставлять интересы казаков, хотя ни тот, ни другой не являлись подлиннымивыразителями интересов большинства, выборность их также была весьма условна.
Ужек лету у казачьих вождей наступило разочарование — и в личности «светлогогражданина», и в той политике, которую проводило Временное правительство.Нескольких месяцев деятельности «демократического» правительстваоказалось достаточно, чтобы страна оказалась на грани краха. ВыступленияА.Дутова в конце лета 1917 г., его упрёки к власти предержащей горьки, носправедливы. Наверное, он был одним из немногих, кто уже тогда занимал твёрдуюполитическую позицию. Основную позицию казачества в этот период можноопределить словом «ожидание» или «выжидание». Стереотипповедения — приказы отдаёт власть — какое-то время ещё срабатывал. Видимопоэтому Председатель союза казачьих войск войсковой старшина А.Дутов непринимал непосредственного участия в выступлении Л.Г.Корнилова, но достаточнодемонстративно отказался осуждать «мятежного» главкома. В этом он былне одинок: о поддержке корниловского выступления заявили в итоге 76,2% полков,Совет Союза казачьих войск, Круги Донского, Оренбургского и некоторых другихвойск. Временное правительство фактически теряло казаков. Отдельные шаги сцелью исправить ситуацию уже не помогали. Лишившийся своего поста А.Дутов тутже избирается на Чрезвычайном Круге атаманом Оренбургского войска.
Показательно,что в условиях углубляющегося кризиса в разных казачьих войсках их руководителипридерживались в принципе одной линии поведения — обособления казачьих областейв качестве защитной меры. При первых известиях о большевистском выступлениивойсковые правительства (Дона, Оренбуржья) приняли на себя всю полнотугосударственной власти и ввели военное положение.
Основнаямасса казачества оставалась политически инертной, но всё же определенная частьзанимала позицию, отличную от позиции атаманов. Авторитаризм последних входил вконфликт с демократическими настроениями, свойственными казачеству. ВОренбургском казачьем войске имела место попытка создания т.н. «Казачьейдемократической партии» (Т.И.Седельников, М.И.Свешников), исполком которойпозднее трансформировался в оппозиционную группу депутатов Круга. Сходныевзгляды заявлял Ф.К.Миронов в «Открытом письме» члену ДонскогоВойскового правительства П.М.Агееву 15 декабря 1917 г. о требованиях казачества— «переизбрания членов Войскового круга на демократических началах» 5.
Ещёодна общая деталь: новоявленные лидеры противопоставили себя большинствуказачьего населения и просчитались в оценке настроений возвращающихсяфронтовиков. Вообще фронтовики — фактор, волнующий всех, способныйпринципиально повлиять на возникшее хрупкое равновесие. Большевики считалинеобходимым фронтовиков предварительно разоружить, утверждая, что последние«могут» присоединиться «к контрреволюции». В рамках реализацииэтого решения десятки эшелонов, идущих на восток, были задержаны в Самаре, чтосоздало в итоге чрезвычайно взрывоопасную ситуацию. 1-й и 8-й льготные полкиУральского войска, не желавшие сдавать оружие, под Воронежем вступили в бой сместным гарнизоном. Фронтовые казачьи части стали прибывать на территории войскс конца 1917 г. Атаманы не смогли опереться на вновь прибывших: уральцыотказались поддержать создаваемую в Уральске белую гвардию, в Оренбурге наКруге фронтовики высказали атаману «неудовольствие» за то, что он«произвел мобилизацию казаков,… внес раскол в казачью среду» 6.
Практическивезде казаки, вернувшиеся с фронта, открыто и настойчиво заявили о своёмнейтралитете. Их позицию разделяло большинство казаков на местах. Казачьи«вожди» так не нашли массовой опоры. На Дону Каледин был вынужденпокончить с собой, в Оренбуржье Дутов не смог поднять казаков на борьбу ивынужден был бежать из Оренбурга с 7-ю единомышленниками, попытка выступленияюнкеров Омской школы прапорщиков привела к аресту руководства Сибирскогоказачьего войска. В Астрахани выступление под руководством атаманаастраханского войска генерала И.А.Бирюкова продолжалось с 12 (25) января по 25января (7 февраля) 1918 г., после чего он был расстрелян. Везде выступлениябыли малочислены, в основном это были офицеры, юнкера и небольшие группырядовых казаков. Фронтовики даже принимали участие в подавлении.
Рядстаниц принципиально отказались участвовать в происходившем — как было заявленов наказе делегатам в Малый войсковой круг от ряда станиц, «впредь довыяснения дела о гражданской войне оставаться нейтральными» 7. Однако,остаться нейтральными, не вмешиваться в начавшуюся в стране гражданскую войнуказакам всё же не удалось. Крестьянство на том этапе тоже можно полагать нейтральным,в том смысле, что основная часть его, решив так или иначе в течение 1917 г.земельный вопрос, несколько успокоилась, и не спешила активно принимать чью быто ни было сторону. Но если противоборствующим силам в тот период было не докрестьян, то о казаках они забыть никак не могли. Тысячи и десятки тысячвооружённых, обученных военному делу людей, представляли собой силу, неучитывать которую было невозможно (осенью 1917 г. в армии было 162 конныхказачьих полка, 171 отдельная сотня и 24 пеших батальона). Остроепротивостояние красных и белых в итоге дошло до казачьих областей. В первуюочередь это произошло на Юге и на Урале. На ход событий влияли местные условия.Так, наиболее ожесточённой борьба была на Дону, куда после Октября произошёлмассовый исход антибольшевистских сил и, кроме того, этот регион был ближевсего к центру.
Обепротивоборствующие стороны активно старались перетянуть казаков к себе (или, покрайней мере, не пустить к противнику). Велась активная агитация словом иделом. Белые делали акцент на сохранении вольностей, казачьих традиций,самобытности и проч. Красные — на общность целей социалистической революции длявсех трудящиеся, товарищеских чувствах казаков-фронтовиков к солдатам.В.Ф.Мамонов обращал внимание на схожесть элементов религиозного сознания вагитации красных и белых, а также методов пропагандистской работы 8. Вообще же,искренними не были ни те, ни другие. Всех в первую очередь интересовал боевойпотенциал казачьих войск.
Впринципе казачество однозначно не поддержало никого. Относительно того,насколько активно казаки присоединялись к тому или иному лагерю, обобщённыхданных нет. Практически полностью поднялось Уральское войско, выставившее кноябрю 1918 г. 18 полков (до 10 тыс. сабель) 9. Оренбургское казачье войско выставилодевять полков — к осени 1918 г. в строю было 10 904 казака. Призыв дал примерно18 % от общего числа боеспособных казаков Оренбургского войска 10. Тогда же,осенью 1918 г., в рядах белых было примерно 50 тыс. донских и 35,5 тыс.кубанских казаков 11.
Поданным В.Ф.Мамонова, на Южном Урале весной 1918 г. были созданы 1-й СоветскийОренбургский трудового казачества полк (до 1000 человек), пять красноказачьихотрядов в Троицке (до 500 человек), отряды И. и Н.Кашириных в Верхнеуральске(около 300 человек). К осени на стороне красных было более 4 тысяч оренбургскихказаков 12. В сентябре 1918 г. на Южном фронте действовало 14 красноказачьихполков. Отметим, что речь идёт о формированиях, называвшихся полками — но нетточных данных о численности военнослужащих в таковых. К февралю 1919 г. вКрасной армии было 7 — 8 тыс. казаков, объединённых в 9 полков. В докладеказачьего отдела ВЦИК, составленном в конце 1919 г., делался вывод, что красноеказачество составляло 20 % от общего числа, и от 70 до 80 % казаков по разныммотивам было на стороне белых 13.
Можетбыть, это прозвучит несколько парадоксально, но нейтралитет казаков неустраивал никого. Самой силой обстоятельств казачество было обречено на участиев братоубийственной войне 14.
Воюющиестороны требовали от казаков выбора: и словом («Так знайте же, кто не снами, тот против нас. Нам нужно окончательно договориться: или идите вместе снами или берите винтовки и сражайтесь против нас», — заявлял председательОренбургского ВРК С.Цвиллинг на 1-м губернском съезде Советов 12 марта 1918 г. 15)и делом, стремясь силой заставить казаков присоединиться к борьбе.
Вусловиях, когда казачество выжидало, у коммунистов был реальный шанс покончитьс вооружённым противостоянием. Большинство казаков всё же предпочитало оставатьсянейтральными. Однако стереотипы представлений о казаках, политическаянетерпимость, ошибки в политике привели к кризису. Он назревал постепенно,поэтапно. Это хорошо видно на примере событий в Оренбуржье. В первые три дняпосле вхождения в Оренбург Красной гвардии несколько десятков станиц заявили опризнании советской власти. Но оренбургские большевики не искали диалога сказачеством, требуя исключительно подчинения. Рассылка по ближайшим станицампродотрядов привела к возникновению партизанских отрядов«самозащиты». ВРК 3 марта 1918 г. пригрозил, что если«какая-нибудь станица окажет содействие контрреволюционным партизанскимотрядам приютом, укрывательством, продовольствием и пр., то станица такая будетуничтожаться беспощадно артиллерийским огнем» 16. Угроза была подкрепленавзятием заложников. С 23 марта, по свидетельству очевидцев, в городе началасьнастоящая «охота на казаков» 17. Совершались массовые убийстваисключительно за принадлежность к казачьему сословию — это были преимущественноинвалиды, пожилые, больные люди. Как ответная мера — уничтожение несколькихпродотрядов в казачьих станицах.
Следующийэтап — набег партизанских отрядов на Оренбург в ночь с 3 по 4 апреля. Партизаныудерживали несколько улиц в течении нескольких часов, потом отошли. Ненависть,подозрительность и страх вновь всколыхнулись — как следствие, опять началисьрасправы над казаками без суда. В казачьем Форштадте три дня продолжалисьсамосуды. Начались облавы по близлежащим станицам, аресты священников казачьихприходов, расстрелы «враждебных элементов», контрибуции и реквизиции.Артиллерийским огнём было уничтожено 19 станиц. Станицы запаниковали. Потокомпошли протоколы станиц о желании начать мирные переговоры. В протоколе общегособрания ст. Каменно-Озёрной было показательное замечание: «мы меж двухогней» 18.
Однакокоммунистические власти ответили очередным ультиматумом, пригрозив«беспощадным красным террором»: «Виновные станицы» будут«без всякого разбора виновных и невиновных сметаться с лица земли» 19.
Насъезде трудового казачества 8 мая казаки поставили очень остро вопрос оботношении к ним — «нас, казаков большевики не признают»; «слово»казак" и с арестованным расчёты коротки". Приводилисьмногочисленные факты насилия в отношении казаков. Собравшиеся требовалипрекращения неоправданных арестов и расстрелов, реквизиций и конфискаций. Нодаже в конце мая губисполком и военно-революционный штаб принималипостановления, требуя прекратить продолжающиеся самосуды и разрушения станиц.Подобные действия оттолкнули казаков от советов, подтолкнули колеблющихся.Отряды самообороны стали основой армии КОМУЧа.
Сходнаяситуация имела место на Дону: в станице Вёшенской в конце 1918 г. произошловосстание против белых. В ночь на 11 марта 1919 г. восстание вспыхнуло вновь,теперь уже по причине недовольства политикой большевиков.
Несмотряна совершенно различные, казалось бы, цели, обе стороны действовали практическиодними методами. В начале 1918 г. Оренбург в течении нескольких месяцев был подконтролем красных, затем в город вступил атаман А.Дутов. Порядки, имустанавливаемые, были удивительным образом схожи с порядками, насаждавшимисякоммунистическими властями. Современники подметили это почти сразу же — вменьшевистской газете «Народное дело» появилась статья с характернымназванием «Большевизм на изнанку» 20. Из местных органов власти былитут же изгнаны политические противники. Введена цензура. Налагалиськонтрибуции: коммунисты потребовали с оренбургской буржуазии 110 млн.руб.,Покровской станицы — 500 тыс., трёх других — 560 тыс. Дутов — 200 тыс. руб. спригородных слобод и иногородних жителей казачьего Форштадта. Появился институтзаложничества: красные брали из «эксплуататорских классов», белые —«из кандидатов в будущие комитеты бедноты и комиссары» 21.Происходили аресты по классовому признаку: красные арестовывали казаков ибуржуазию, белые — рабочих и за «активное участие в шайке, именующей себябольшевиками». Обе стороны легко нарушали принципы традиционнойзаконности. Так, «расстрельный» приказ Дутова, объявленный 21 июня,распространялся «на все преступления, совершённые с 18 января с.г., т.е.со дня захвата большевиками власти в г.Оренбурге» 22. Трибуналы красных, всвою очередь, опирались на «революционное правосознание».
Симптоматично,что в равной мере от тех и других пострадали казаки, пытавшиеся вести диалог свластью. Почти сразу после занятия Оренбурга красными была закрыта казачьягазета, бывшая в оппозиции атаману Дутову, арестованы казаки, выступавшие задиалог с Советами. Распущен исполком Совета казачьих депутатов. Позднее эти желюди были репрессированы Дутовым.
Своюслабость стороны маскировали угрозами. Оренбургский ВРК обратился к казакам сультиматумом, требуя в два дня «сдать вооружение» и «каждогочеловека вредного из своих членов». За неисполнение штаб угрожалрасстрелом станиц «артиллерийским огнем и снарядами и удушливымигазами». За убийство или покушение на красногвардейца грозили расстреломвсей станицы: «за одного — сто человек». В новом ультиматуме черезнесколько дней штаб опять угрожал «беспощадным красным террором» 23.
Ещёодним свидетельством слабости можно считать готовность, с которой стороныотносили свои провалы на счёт успехов другой стороны. Большевики всё болеестановились своеобразным «жупелом», которым атаманы запугивали казаковв своих интересах. Любое несогласие с атаманом в итоге стало приписыватьсявлиянию большевиков, как это было, например, в Оренбурге с 4-м полком. Былопредложено его распустить, «как распропагандированный большевиками»,хотя на деле казаки этого полка только выступили с претензиями к Кругу 24. Фактналичия у партизан, совершивших набег на Оренбург 4 апреля 1918 г., белыхповязок был истолкован коммунистами как признак белой гвардии. Логикапоследующих рассуждений: белая гвардия — это буржуазия, офицеры; следовательно,набег совершён казачьими офицерами, кулачьём и т.п. В итоге всё случившеесябыло объявлено деянием Дутова, который не имел к этому никакого отношения.
Обестороны скрывали свою слабость в насилии, достаточно демонстративноперекладывая «вину» отдельных лиц на всю станицу. Дутовцы устраивалирасправы над станицами, не подчиняющимися мобилизации. М.Машин приводилсвидетельства о ст. Ключевской, которая «расстреляна вся поголовно»,местечке Солодянка, которое «было все сожжено и разбито» 25. Аналогичнопоступали войска В.Блюхера: под их нажимом казаки отступили из станицыДонецкой, вслед за ними в соседние крестьянские хутора отошли «казаки ссемьями, не принимавшие участия». Тем не менее, сообщал Блюхер,«выведя из станицы оставшихся женщин и детей, за восстание, усиленнуюпорчу пути, декабрьское восстание станица была предана огню» 26. Расстрелыстановились массовым явлением. За два месяца действия директивы на Дону былорасстреляно не менее 260 казаков. На территориях Уральского и Оренбургского войск,где в это время были белые правительства, только в Оренбурге в январе 1919 г.за уклонение от службы в белой армии было расстреляно 250 казаков.
Хотелиэтого красные и белые, или нет, но карательные меры одной стороны неизбежноподталкивали казаков на сторону противников. Генерал И.Г.Акулинин писал:«Неумелая и жестокая политика большевиков, их ничем не прикрытая ненавистьк казакам, надругательства над казачьими святынями, и особенно кровавыерасправы, реквизиции и контрибуции и разбои в станицах — все это открыло глазаказакам на сущность Советской власти и заставило взяться за оружие» 27.Однако он умалчивал, что белые действовали аналогичным образом — и это тоже«открывало казакам глаза». Территории, побывавшие под одной властью,и хлебнувшие там лиха, сильнее желали другую в надежде на лучшее.
Какже поступали казаки, оказавшись между большевизмом слева и справа? Простоотсидеться в стороне оказалось невозможно. Если для крестьян ещё оставаласьтакая возможность — определённые «медвежьи углы» оказывались вне зонбоевых действий и досягаемости воюющих сторон, то для казаков это практическиисключалось — фронты проходили именно по войсковым территориям.
Пассивнойформой противодействия можно считать дезертирство: уклонение от мобилизации,уходы с фронта. В условиях гражданской войны, когда ни одна из властей не моглаоднозначно считаться властью легитимной, по сути своей меняется и содержаниепонятия «дезертир». Каждая власть — неважно, «белая» или«красная» — исходила из своего «права сильного» проводитьмобилизации. Отсюда — неподчинившийся и становился дезертиром. Именно сила,насилие, или угроза таковым, и было тем, что удерживало мобилизованных в рядахвоинских формирований. И по мере того, как власть слабела и начинала терпетьпоражения и неудачи, усиливался поток беглецов из её рядов. Парадокс, но ибелые и красные, провозглашая нередко диаметрально противоположные лозунги,сошлись в одном — в оценке крестьян и казаков как потенциального пушечногомяса, откуда можно бесконечно черпать для себя пополнение.
Дезертирстводля казачества было явлением новым — измена присяге и долгу всегда осуждалась.А.И.Деникин писал, что в мировую войну казачество, в противность всем прочимсоставным частым армии, не знало дезертирства. Теперь же дезертирство стало массовыми пользовалось явной поддержкой населения. Станичники добровольно снабжалидезертиров продуктами, фуражом, лошадьми, и кроме всего этого укрывали их.Дошедшие до нас данные о количестве дезертиров отрывочны, и не позволяют датьцельную картину явления. В казачьих станицах таковых насчитывалось от 10 до 100человек в каждой 28. Основную массу дезертиров составляли те, кто рассчитывалотсидеться до лучших времён. Фактически речь шла о нежелании крестьян воевать врядах любой армии, а также о нежелании покидать на долгое время своё хозяйство.По сведениям чекистов, в казачьих станицах Оренбургской губернии дезертирыустраивали открытые собрания, где постановляли не являться в части 29.
Дляборьбы с дезертирами широко применялись облавы — в документации советскихчиновников это именовалось «выкачкой». В отдельных районах ониделались едва ли не ежедневно, но всё равно не добивались успеха. Облавы частопревращались в боевые действия местного значения. Многие дезертиры быливооружены, и при нежелании сдаться и оказании сопротивления карательные отрядыстремились их просто уничтожить.
Другимспособом было уклонение от службы — постоянно возрастало число отказов,распространёнными стали попытки увильнуть путём отказа от казачьего звания. ПоОренбургскому войску был издан специальный приказ, по которому«исключенные из войска Оренбургского казаки без всякого следствия и судапередавались в лагерь для военнопленных» 30.
Сконца 1918 г. частыми явлениями стали отказы от ведения военных действий,массовые переходы на сторону Красной Армии. Зимой 1918 — 1919 гг. отказалисьвоевать девять уральских полков, один полк (7-й) перешёл на сторону красных. Вмае 1919 г. Колчак распорядился расформировать Отдельную Оренбургскую армиюиз-за потери последней боеспособности.
Особойформой противодействия стали казачьи партизанские отряды«самообороны», которые стали создаваться в станицах, для обороны отлюбой внешней угрозы. Основу их составляли казаки запасного разряда инеслужившая молодёжь. Упрощённая биполярная схема расстановки сил в гражданскойвойне, господствовавшая в отечественной литературе на протяжении десятилетий,неизбежно относила казаков-партизан к одному из лагерей. Оренбургскиепартизаны, противодействовавшие реквизициям красных отрядов, сталивосприниматься как «белые»; казачьи отряды (в т.ч. Ф.Миронова)встретившие летом 1918 г. белых на пути к Волге — «красными». Однаковсё было значительно сложнее: так, одним из отрядов оренбургских казаков в 1918г. командовал Попов, позднее, в 1921 г., присоединившийся со своим отрядом квыступлению красного командира Т.Вакулина 31.
Естественнапостановка вопроса — какова была позиция основной массы казачества? Разумеется,казачье сословие уже в начале ХХ века не было той единой общностью, легенды окоторой активно поддерживались заинтересованными силами. Расслоение проникало вказачью среду всё глубже и глубже, интересы различных групп в отдельныхвопросах доходили до антагонизма. Противоречия эти были вызваны не столькоимущественными различиями, сколько отношением к войне. Естественно,существовали экстремисты справа и слева, но едва ли можно утверждать, чтоименно они определяли общую картину. Хотя, в принципе, все желали считать себявыразителями воззрений всего казачества. Позиция казачества, конечно же,несколько корректировалась под воздействием внешних факторов. И в то же времяона оставалась неизменной в своей основе.
Ввоззрениях крестьянства и казачества было очень много общего. В принципе, какнам кажется, казаков, как земледельческое население, точно — также, как икрестьянство, волновали два важных вопроса: «земля и воля».Сравнение, разумеется, условное — оба элемента этой формулы применительно ккрестьянству и к казачеству наполняются несколько иным содержанием. Впрочем, идля крестьянства в различные периоды они звучали по-разному.
Вопросо земле стоял для казачества столь же остро, как для крестьян. Хотя было ипринципиальное различие: последние искали, где недостающую землю найти, казакиискали пути уже имеющуюся у них землю сохранить.
Подъёмт.н. «антисоветских» выступлений казаков мы наблюдаем весной 1918 г.,когда аграрная политика Советской власти заставляет массы казачества отказатьсяот «нейтрализма». Во-первых, это были действия продотрядов, отношениек которым казачества и крестьянства было одинаково враждебным. Но значительноболее серьёзным фактором стало земельное законодательство. Предложенныйкоммунистическим правительством вариант разрешения земельного вопроса за счётказачьих территорий в принципе исключил возможность какого-либо союза земледельцев,вбил клин между силами, могущими в потенциале стать решающим фактором в судьбестраны. Декрет о земле и в ещё большей степени Основной закон о социализации(27.1. [9.2.] 1918 г.) нашли отклик в первую очередь у крестьянства. Казачествоот них ничего не получало. Более того, по закону о социализации, оно терялоучастки, ранее сданные крестьянам в аренду. На Дону и Кубани недовольствоказаков могло быть хоть как-то нейтрализовано передачей рядовым казакамофицерских наделов, но в войсках восточных районов таковых наделов или вообщене было, или они были невелики (в среднем 5,2 %). Весной 1918 г. на местахвпервые в значительных размерах предпринимались попытки передела земли, путёмизъятия её у казаков. Восстания весны 1918 г. — это не столько восстания противСоветской власти, сколько борьба за землю.
Расколмежду казачеством и крестьянством стал ощутимым уже с начала ХХ века. Дефицитземли, лучшая землеобеспеченность казаков, более благожелательная по отношениюк ним политика правительства, вызывали неприязненное отношение крестьян, ибопротиворечило их понятиям о справедливости. В период революции 1905 — 1907 гг.левые пропагандисты специально акцентировали противостояние казаков и крестьян.Ещё более обострилось их соперничество в годы столыпинской реформы, особеннопосле того, как законом от 4.12.1913 г. было разрешено казакам приобретать припосредничестве крестьянского банка частновладельческие земли не только навойсковой территории, но и за её пределами. Отметим, что в 1917 г. Войсковыекруги поспешили закрепить войсковые земли за казаками.
Белыеправительства внесли свой «вклад», проводя чистку территории войскаот «нежелательного» населения, как это делалось, например, вОренбургском войске 32. На территории, контролируемой КОМУЧем, массовым явлениемстало насильственное возвращение помещичьего имущества при помощи казачьихотрядов. Не желавшие сражаться на общем фронте КОМУЧа оренбургские казаки витоге привлекались более всего для карательных функций, поддержания порядка ит.п. Казаки обрели вновь ощутимо привилегированное положение. Достаточнотрадиционная неприязнь казаков и крестьян приобрела «новое дыхание».Заведующий оренбургским губернским агитационным культурно-просветительнымотделением в своём отчёте от 9 ноября 1918 г. в центральный отделконстатировал: «Казачье население резко отделяет себя отнеказачьего… казачество составляет те партизанские отряды, которыекарательными экзекуциями, восстановлением помещичьего землевладения, арестамиагентов земельных комитетов, восстанавливают крестьянство против Учредительногособрания… и толкают крестьянство в объятия большевиков» 33. Пропастьмежду казачеством и крестьянством становилась всё шире и шире.
Понятие«воля» для казаков в итоге вылилось в стремление сохранения своейсамобытности, широкого самоуправления, поддержку идей казачьей автономии. Этаидея, что называется, витала в воздухе и уже достаточно давно. После падениясамодержавия среди казачьих лидеров родилась мысль превращения войск в нечтосреднее между простой административно-территориальной единицей и национальнойавтономной территорией. Не ставя на том этапе вопрос о выходе из составаРоссии, не поднимая темы создания «казачьей» государственности, онивели разговор о сувернитете, т.е. полновластии в пределах войска. Процесснекоторого обособления от остальной России у разных войск шёл разновременно.Так, на Дону казачье правительство было создано 26 мая 1917 г. Уральскоеказачье войско заговорило о полном отделении территории уральского казачестваот Уральской области в сентябре, одновременно поставив вопрос о переименованиивойска (в Яицкое). Отделение (или правильнее — обособление) территорииОренбургского казачьего войска от прочей части губернии уже к декабрю 1917 г.было свершившейся реальностью.
Доначала 1918 г. обособление казачьих областей рассматривалась атаманами как мерывынужденная, временная, до созыва Учредительного собрания. Впрочем, А.Дутов ужеосенью 1917 г. говорил о создании казачьей федерации для сохранения казачьейсамобытности. Руководители казачьих войск по мере усиления революционногокризиса всё больше надежд возлагали на расширение автономии, пока наконецатаман Донского войска А.М.Каледин не провозгласил лозунг созданияЮго-Восточного союза казаков Донского, Терского, Кубанского, Астраханского,Оренбургского и Уральского войск, а также горцев Кавказа. Дутов заявлял, чтоказаки должны считать себя особой нацией.
Разныеполитические силы, на разных этапах вкладывали в понятие автономии разноесодержание.
Широкиеказачьи массы понимали автономию по-своему, не связывая жестко её существованиес Учредительным собранием. Так, казачья секция Челябинского уездного съездакрестьянских и казачьих депутатов ещё 17 февраля одобрила роспускУчредительного собрания, заключив, что «в декрете, признающем Россиюфедеративной советской республикой… есть гарантия, что наша самобытность иисторические права будут сохранены...» 34 Значительное большинство казаковне желало поддерживать Дутова в его противостоянии, и потому было готово кдиалогу с советской властью, конечно, при условии определённых гарантийсохранения казачьей автономии. Идея, на начальном этапе бывшая порождениемказачьей верхушки, начинает завоевывать всё больше сторонников среди казаков.Автономия стала своеобразным гарантом от нераспространения советской власти ивоенно-коммунистических мероприятий. (Именно так поняли свою автономию вБашкурдистане.) Показательны свидетельства с мест: в наказе депутатам ст.Разсыпной говорилось о необходимости добиться полной автономии территориивойска — «относительно остальной территории Оренбургской губернии ивведения в ней советской власти, это нас не касается» 35. Ещё болеевыразительно название статьи в «Казачьей правде»: «Делай чтохошь, а нас не трожь» 36.
Ожесточённыебои января — апреля, успехи весны — лета 1918 г. усилили сепаратистскиетребования. 12 августа Войсковое правительство ОКВ опубликовало указ, покоторому объявляло «территорию Войска Оренбургского особой частьюГосударства Российского» и постановило именовать её впредь «ОбластьВойска Оренбургского». В начале марта 1918 г. Уральская область былаобъявлена совершенно автономной.
Широкиеказачьи массы, судя по всему, понимали автономию, прежде всего, как гарантиюнеприкосновенности своей территории. Они упорно не желали выходить за еёпределы. Так, уральцы приняли наиболее массовое участие в белом движении. Но иони долго соблюдали выдвинутое в начале 1918 г. решение — «За грань непойдем». При Дутове оренбургские казаки не пошли за пределы войсковойтерритории — «ограничились тем, что расставили на границах своих владенийсторожевые пикеты» 37. Это наблюдалось и позднее: в 1920 — 1921 гг.казачьи «армии» буквально кружили в определённых районах, не желаяуходить далеко от родных станиц.
Казачьяавтономия (как в «атаманском», так и «народном» вариантах)в принципе не устраивала никого. Белое движение выступало за «единую инеделимую Россию», почему Колчак в итоге согласился передать атаманамполномочия только для решения вопросов внутреннего управления казачеством.Коммунисты, из тактических соображений поддерживавшие эту идею, в итоге упорнодержались за распространение на всю территорию страны конституции РСФСР, неупоминавшей о казачьей автономии.
Средидругих принципиальных моментов следует отметить отношение к форме правления. Впринципе, все казачьи войска высказались относительно формы государственногоустройства уже летом 1917 г., когда войсковые круги выступили за республику.В.Ленин или не владел информацией, или намеренно искажал реальность, еслисудить по его заявлению, относительно казачества Дона, «после 1905 г.оставшегося таким же монархическим как прежде...» 38 Почти сразу же послеФевраля во всех казачьих областях вводилось демократическое самоуправление, иначинание это находило в казачьей среде самую широкую поддержку.
Особостоит вопрос о «расказачивании». Важно уточнить, что понимать подэтим. Наверное, речь следует вести о ликвидации особого сословного статусаказаков. Показательно, что о расказачивании заговорили почти сразу послеФевраля — и либералы, предлагавшие ликвидировать как права, так и обязанностиказаков, и сами казаки. Уже весной 1917 года на съездах казачества звучалипризывы к ликвидации сословия. Естественно, речь шла о ликвидации, в первуюочередь, обязанностей службы. Но был и иной подход: уравнять казаков скрестьянами в пользовании землей. Коммунисты отказывались признавать особостьказаков — I-й Всероссийский съезд трудовых казаков в начале 1920 г.констатировал, что «казачество отнюдь не является особой народностью илинацией, а составляет неотъемлимую часть русского народа, поэтому ни о какомотделении казачьих областей от остальной Советской России, к чему стремятсяказачьи верхи, тесно спаянные с помещиками и буржуазией, не может быть иречи» 39. В рамках этого подхода ликвидировались казачьи структурысамоуправления, а заодно и все проявления самобытности. С 1920 г. шла кампанияпо переименованию станиц в волости. В 1921 г. в Оренбургской губ. акциянеповиновения в одной из станиц проявилась в демонстративном одевании брюк слампасами и фуражек с кокардами. Все то, что В.Ленин небрежно назвал«привычными населению архаическими пережитками» 40, для очень многихбыло значительно большим, и запрет — не постепенное отмирание, нонасильственный запрет — был воспринят чрезвычайно болезненно. Казачьестремление к сохранению традиционности истолковывалось как намерение сохранитьособое, избранное положение. Несомненно, что социальное расслоение ужедостаточно глубоко проникло в казачью среду, но всё же идея казачьего единствабыла сильнее, она оставалась цементирующим началом.
Какнам кажется, не совсем верно будет утверждать, что выступив в итоге начьей-либо стороне, казаки, тем самым, однозначно стали красными или белыми.Традиционно принятые в советской литературе объяснения безусловного перехода“трудового казачества” на сторону красных в результате пропагандистскойдеятельности коммунистов и “кулаков” на сторону белых крайне упрощают сложнуюкартину. Казаки сражаются не столько за кого-либо, сколько против. Казачьичасти во всех белых армиях сохраняют некоторую обособленность: самарский КОМУЧтак и не смог заставить оренбургских казаков активно участвовать в боевыхдействиях, ограничившись полицейскими функциями. Удаление с территориивраждебных сил почти сразу влекло за собой спад военной активности. ГенералИ.Г.Акулинин с досадой констатировал: “после изгнания большевиков с казачьейземли, энтузиазм казаков сразу упал; появилось желание разойтись по домам, темболее что наступило время сенокоса и уборки хлебов; многие казаки поблизорукости считали большевиков совершенно разгромленными; некоторые смотрелина борьбу вне территории Войска, как на дело, их не касающееся (подчеркнутонами — Д.С.)” 41.
Наначало 1919 г. приходится кризис белоказачьего движения, нарастаниенедовольства тяготами войны и политикой белых правительств. Экономическиетрудности на территориях казачьих войск приобретают катастрофический характер.Большинство войск находились в зоне военных действий, движение фронта с востокана запад и обратно усугубляло разруху 42. По мере того, как белые армиипокидали войсковые территории, усиливался отток из них казаков. На наш взгляд,массовые переходы на сторону красных не есть результат идейного выбора, апросто возвращение домой. За пределы России, в эмиграцию, ушли прежде всего те,для кого не было дороги назад. Остальные же попытались приспособиться к новымусловиям. Установление на казачьих территориях т.н. “Советской власти”, афактически власти коммунистической партии, сделало самым актуальным вопрос овзаимоотношениях партии и казаков.
Следуетпризнать, что коммунистическое руководство относилось к казачеству однозначно,видя в нем в первую очередь “опору трона и реакции”. Исключительно враждебновысказывался Л.Троцкий, утверждая на страницах “Казачьей правды”, чтоказачество “всегда играло роль палача, усмирителя и прислужника императорскогодома”. “Казак, — продолжал далее он, —… малоинтеллигентный человек, лгун идоверять ему нельзя… приходится заметить сходство между психологией казачестваи психологией некоторых представителей зоологического мира” 43. Неприязненно ис недоверием к казакам относился И.Сталин. Показательно его письмо В.Ленину изЦарицына 4 августа 1918 г. с обвинениями Ф.Миронова в поражениях, ставяпоследнему в вину “казачий состав войск”, которые “не могут, не хотят”сражаться с “казачьей контрреволюцией” 44. А, между тем, на деле войскаМиронова удержали Царицын. “Исконным орудием русского империализма”, котороеиздавна эксплуатирует “нерусские народы на окраинах” назвал Сталин казаков настраницах “Правды” в декабре 1919 г. 45 Впрочем, и В.Ленин не был свободен отпредубеждения: “На Южном фронте… гнездо несомненно контрреволюционногоказачества, после 1905 г. оставшегося таким же монархическим как прежде...” 46Подобные оценки были типичны для значительной части коммунистического руководстваи были определяющими в проводимой политике. Недоверие к казакам наблюдалось навсех этапах гражданской войны. Нам кажется симптоматичным, что послевыступления Ф.Миронова в причастности к нему был обвинен Казачий отдел ВЦИКа,дела которого были опечатаны 47.
Коммунистыпоставили себя вне остального общества, точнее, над ним. Руководство партиитребовало от рядовых партийцев непримиримости ко всем врагам, а таковымистановились все, в чём-либо не согласные с линией РКП(б). Для коммунистов быласвойственна удивительная убеждённость, что только они, их партия, знают верныйпуть к счастью, только они поступают верно. Такой подход изначально лишал этупартию союзников и исключал равноправный диалог с кем бы то ни было, тем более,с крестьянством и казачеством. Всех прочих следовало вести за собой — впартийных документах очень часто встречаются слова о политической отсталостимасс, “отсталом Дону” и т.п. Земледельческое население надлежало “расколоть”, атакже “долго и с большим трудом и большими лишениями… переделывать” 48. Шложесткое навязывание новых правил, ценностей, критериев — очевидно полноеигнорирование традиций, привычек как российской деревни, так и казачьейстаницы. Союзником мог быть только тот, кто безоговорочно принимал какполитическую линию коммунистов, так и их руководство. Третьего не дано — какотмечалось в отчёте ЦК РКП (б), “не может быть на Дону никакой средней политикимежду деникинской реакцией и рабочей революцией” 49. Это говорилось в отношениивыступления Ф.Миронова, чьи лозунги были названы “иллюзией демократии”: “Противкоммунистов (т.е. против диктатуры революционного класса), в защиту демократии(под видом “народных”, т.е. междуклассовых советов), против смертной казни(т.е. против суровых мер расправы с угнетателями и и агентами) и проч., ипроч.” 50
Нужнопризнать: партия коммунистов с казачеством воевала (нам кажется оченьпоказательной фраза в отчёте ЦК за октябрь 1919 г., где говорилось, что РВСТуркфронта объявил амнистию “всем сдавшимся нашей партии оренбургским казакам”).Все заявления о том, что казачество (“основная масса казачества”)рассматриваются партией “как возможные союзники и друзья” — не более чемагитационные лозунги.
Курсна “расказачивание”, начавшийся как ликвидация сословных перегородок иповинностей казаков (декрет ВЦИК и СНК “Об уничтожении сословий и гражданскихчинов” от 11[24] ноября 1917 г., постановление СНК от 9[22] декабря 1917 г.,отменившее обязательную военную повинность казаков), постепенно приобрёл иное,более зловещее содержание — истребление казачества и растворение его вкрестьянской среде. Достаточно часто это связывают с директивой Оргбюро ЦКРКП(б) от 24 января 1919 г., требовавшей вести “самую беспощадную борьбу совсеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы… недопустимы”.Беспощадный массовый террор надлежало осуществлять в отношении всех казаков,“принимавших какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советскойвластью”. Требовалось провести полное разоружение, “расстреливая каждого, укого будет обнаружено оружие после срока сдачи” 51. Изданная в развитиеинструкция РВС Южфронта от 7 февраля требовала “немедленно расстреливать” “всехбез исключения” казаков, занимавших выборные должности, всех офицеровкрасновской армии, всех деятелей контрреволюции, “всех без исключения богатыхказаков”, у кого найдено оружие. Как следствие — резко ухудшилось положение наДонско-Кубанском и Уральско-Оренбургском фронте 52.
Натерритории Оренбургского войска директива не была реализована — регионконтролировался белыми. Однако, есть факты eё использования белыми вагитационных целях. Всё это привело к потере Оренбургско-Уральского края ивосстаниям казаков. 16 марта 1919 г. пленум ЦК постановил, что “ввиду явногораскола между северным и южным казачеством на Дону” “мы приостанавливаемпринятие мер против казачества” 53. Это решение вовсе не было признанием ошибки— его просто “приостановили”. На местах же это проигнорировали и продолжилипрежний курс. Так, на следующий день, 17 марта, РВС 8-й армии директивно требовал:“Все казаки, поднявшие оружие в тылу красных войск, должны быть поголовноуничтожены, уничтожены должны быть и все те, кто имеет какое-либо отношение квосстанию и к противосоветской агитации, не останавливаясь перед процентнымуничтожением населения станиц...” 54 Как следствие — успешный прорыв деникинцевв мае 1919 г. в районе Миллерово и присоединение к ним восставших.
Длясоветских историков и определённой части нынешних российских свойственнососредотачивать внимание на декретах Советской власти, партийных документах,анализируя политику коммунистов в отношении казачества на их основе.Разумеется, они являются источником, но картина, создаваемая на их основе,идеальна — реальность ощутимо отличалась. При комплексном рассмотрениибросается в глаза лёгкость корректировки курса — порой на диаметральнопротивоположный. То, что некоторые авторы полагают исправлением допущенных“ошибок”, на самом деле было лишь тактикой. Собственно, сюда же можно отнести исогласие на казачью автономию — вопрос для казачества достаточно важный иболезненный.
Политикабыла достаточно двойственной. Коммунистическая власть вроде бы признаваластремление казаков к автономии. В обращении Второго съезда Советов высказанамысль о необходимости создания повсеместно советов казачьих депутатов 55. Тогдаже создан казачий отдел ВЦИК. Поначалу, будучи слабы и нуждаясь в помощи,коммунисты были склонны поддерживать идею автономии — так, в январе 1918 г.Ленин заявлял: “Против автономии Донской области ничего не имею” 56. IIIВсероссийский съезд Советов в январе провозгласил Россию Федеративнойреспубликой. С IV съезда это стал съезд и “казачьих” депутатов. Весной 1918 г.СНК издал “Декрет об организации управления казачьими областями”, гдеотмечалось, что все казачьи области и войска “рассматриваются как отдельныеадминистративные единицы местных советских объединений, т.е. как губернии”. Какрезультат, в марте — апреле 1918 г. существовали Донская, Терская,Кубано-Черноморская республики. Декрет 1 июня 1918 г. закрепил широкую автономиюказачьих областей. В период октября 1917 по май 1918 г. (период ощутимойслабости) коммунисты стояли за автономию казачьих районов. К осени 1918 началсяпересмотр политики: 30 сентября президиум ВЦИК принял решение о ликвидацииДонской республики. Стоило положению на фронтах измениться в лучшую сторону — ипроизошёл лёгкий отказ от собственных гарантий. На местах уничтожались казачьиорганы самоуправления — вместо них создавались ревкомы, кое-гдецентрализованно. Так, после возвращения красных к Оренбургу в апреле 1919 г.губревком постановил ввести в казачьих районах ревкомы, на гражданскойтерритории — Советы.
Дляревкомов было свойственно назначенчество, принудительность, контроль. Временноеположение о станичных ревкомах требовало от них организовать под угрозойтрибунала сдачу военного имущества, относя к таковому даже подсумки, бинокли,сёдла. От ревкомов требовалось “разграничить все мужское население даннойстаницы, вести учет белогвардейцев-казаков и красноармейцев-казаков, составивна них списки” 57. Но когда в октябре началась мобилизация, появился приказ РВСТуркфронта, обещавший замену ревкомов органами власти, избранными населением.Когда же в апреле 1919 г. в Оренбурге попытались создать казачий исполнительныйкомитет для казачьей автономии, то были строго одёрнуты ВЦИКом. В телеграмме,подписанной Я.Свердловым, говорилось чётко: “ В каждом пункте долженсуществовать единый орган власти” 58. Фактически, казакам не было дозволеносоздать свою власть — допускался лишь вариант, сформулированный П.Кобозевым,уполномоченным центра: “Мои указания на порядок образования нового казачьегосовета через комитет бедноты запятая коммунистической ячейки запятая черезполное осуществление классовой продовольственной советской политики” 59.
Окончательнойточкой в вопросе можно считать декрет СНК “О строительстве советской власти вказачьих областях”, который в 1920 г. прямо ставил задачей “учредить в казачьихобластях общие органы советской власти” на основе Конституции РСФСР. Вскоре набывшие казачьи области специальным постановлением ВЦИК были распространены всеобщие законоположения о землеустройстве, землепользовании, лесах.
Сходнойбыла ситуация относительно призыва казаков, предоставления им возможностивоевать за Советскую власть. На Южном Урале, где в начале 1918 г. Дутов позорнобежал, нужды в казаках не было. 1 февраля 1918 г. Оренбургский ВРК потребовалот Временного Совета ОКВ отменить мобилизацию — т.к. декретом СНК “все казачьичасти распущены” 60. На Дону положение было иным, и 30 мая 1918 г. СНК призвал“трудовых казаков Дона и Кубани” стать под ружьё 61. Следствием кризиса начала1918 г. следует считать новые декреты: декрет СНК от 1 июня 1918 г. “Оборганизации управления казачьими областями” уже предусматривал возможностьформирования частей революционной армии, а декрет 11 июня объявлял мобилизациюна территории Сибирского и Оренбургского войск 62.
Определяющейв тот период была деятельность коммунистов на местах. Совершенно правильноотмечал Ф.Миронов в письме В.Ленину 31 июля 1919 г.: “Большая часть крестьянсудит о Советской власти по ее исполнителям” 63. Сотня гуманных декретов легкоперечёркивалась в сознании людей одним беззаконным расстрелом. Позиция местныхкоммунистов была гораздо жёстче и последовательнее — в массе своей ониотказывались признавать за казаками какой-либо особый статус, тем болееавтономию. Причина такой неприязни, на наш взгляд, крылась в стереотипах,коренившихся в сознании крестьян, всегда полагавших, что казаки находятся впривилегированном положении и тому завидовавших, и городских жителей, рабочих,представлявших себе казачество как монолитную реакционную силу, опору старогорежима — в приказах и обращениях неоднократны упоминания о “казачьей нагайке”,“гулявшей” по спинам трудящихся, “вековых врагах трудового народа”, “вековыхцарских холопах”. Оренбургский губернский съезд Советов в марте 1918 г. заявил,что “все казаки против соввласти” 64.
Крайневраждебную и непримиримую позицию занимало Донбюро, неоднократно ставившеевопрос об уничтожении “путем целого ряда мероприятий… кулацкого казачества,как сословия”. Январская директива нашла поддержку в Уральском казачьем войске,на территории, контролируемой коммунистами — т.н. “левые” уральцы стояли заистребление казачества. Призывы уничтожить казачество звучали на Челябинскойуездной партконференции в августе 1919 г., Оренбургской губпартконференции вноябре.
Пожалуй,из всех местных партийных структур наиболее откровенно свои позициисформулировало именно Донбюро. В решении, принятом не позднее 21 апреля 1919г., говорилось о “полном, быстром и решительном уничтожении казачества какособой бытовой экономической группы, разрушении его хозяйственных устоев,физическом уничтожении казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верховказачества, активно контрреволюционных, распылении и обезвреживании рядовогоказачества и о формальной ликвидации казачества” 65.
Невернодумать, что современники не понимали смысла происходящего. Ф.Миронов в письмеВ.Ленину 31 июля 1919 г. прямо назвал подобную идею планом уничтожения казачества:“Им нужно туда-сюда пройти по казачьим областям и под видом усмиренияискусственно вызываемых восстаний обезлюдить казачьи области, опролетарить,разорить остатки населения и, поселив потом безземельных, начать строительство“коммунистического рая” 66.
Реализацияна “советских” территориях военно-коммунистического эксперимента, отягощённаястереотипами враждебного отношения к казачеству, привела достаточно быстро кразрыву. Важным элементом политики было осуществление экономического террора,направленного на экономическое обескровливание казачества. В рамках“расказачивания” у казаков изымались земли — так, только на территорииОренбургского казачьего войска крестьянам и бедноте было передано около 400тыс. дес. пахотной земли и 400 тыс. сенокосных угодий. Известная директиваОргбюро ЦК РКП(б) от 24 января 1919 г., призывавшая к террору, в числе прочеготребовала конфискации у казаков сельскохозяйственных продуктов и поощренияпереселений бедноты 67.
Особуюроль сыграла продразвёрстка. И как бы ни пытались коммунистические идеологиприкрыть происходящее изящными построениями о продуманном изъятии “излишков” споследующей компенсацией земледельцам, фактически всё сводилось к изъятиямвсего, что доставали руки продотрядчиков. Брали там, где можно было взять и гдеуспевали взять. Ни о какой справедливости не было и речи. Добровольность негарантировала от последствий, скорее напротив, с повинующегося брали больше.Согласно инструкциям, у добровольно сдающих разрешалось “реквизировать” только“излишки”, а у неповинующихся допускалась полная конфискация. По логикевыходило, что продотрядам было даже выгоднее иметь дело с врагами,провоцировать казаков на противодействие. Размеры развёрстки постоянно росли,постепенно понятие “излишков” становится достаточно условным — циркулярноеписьмо ЦК “К продовольственной кампании” разъясняло, что “разверстка, данная наволость, уже является сама по себе определением излишков” 68. Хозяйствапроизводящей полосы к 1921 г. сдавали до 92% производимого продукта 69.
Окончательныйудар по казачеству нанёс голод 1921 — 1922 гг. Его нельзя считатьспровоцированным, но на определённом этапе он был использован для “очистки” отненужного “человеческого материала капиталистической эпохи” (Н.Бухарин).Складывалось впечатление, что это использовалось и для борьбы с крестьянскимивосстаниями — повстанцы получали продовольственную и иную помощь от местногонаселения, а в голодающих районах им помощь найти было очень трудно,приходилось уходить. Кроме того, это было скрытой репрессией против населения,поддерживающего повстанцев. Так, казачье население Илецкого района Оренбургскойгубернии активно содействовало повстанцам в 1920 г. Затем была проведена чутьли не абсолютная “выкачка” продовольствия (станицы сдали хлеб 120%, мясо 240%)— опасаясь кары, население предпочло подчиниться [70]. Но когда разразилсяголод, помощи от властей жители станиц не получили никакой. Более того, всентябре 1921 г. был воспрещён выезд из района — в итоге наблюдалась огромнаясмертность. Сходная ситуация была в соседней Самарской губернии, гдеПугачёвский и Бузулукский уезды в 1920 — 1921 гг. были едва ли не самымивзрывоопасными. В начале 1922 г. там отмечались даже случаи людоедства.
В1920 — 1922 гг. по всей стране поднимается волна крестьянских выступлений,вызванная проводимой коммунистами политикой. Протесты против нее принимаютразличные формы — от заявлений недовольства до волнений и повстанчества. Длятого, чтобы мирное население поднялось с оружием в руках против недавноустановившейся власти, должно пройти некоторое время — необходим определённыйпериод, в течение которого происходит как бы знакомство с властью и попыткапривыкнуть к ней. Невозможность нормального сосуществования и становиться витоге решающим фактором. Протесты казачьего населения против продразвёрстки вэтот период как бы растворяются в общекрестьянском протесте и вычленить их изобщей картины достаточно сложно, тем более, что, по сути, они были схожи.
Особнякомстоят активные повстанческие действия вновь создаваемых казачьих партизанскихотрядов. Все они были, как правило, малочисленны, объединяя максимум несколькосот человек. Слабость требовала поиска союзников — вот почему командиры этихотрядов постоянно искали контактов друг с другом. В основном такие группы неимели постоянной базы, находясь в постоянном движении. Действия их,заключавшиеся в набегах на населённые пункты и истребление там “врагов”,неизбежно вели к сворачиванию агитационной деятельности. Идейные позицииповстанцев заявлялись крайне скупо, можно сказать без преувеличения, что воглаву угла была поставлена борьба с коммунистами. Все эти отряды уже начиналибалансировать на той грани, которая отделяла идейных противниковкоммунистического режима от бандитов, воюющих против всех и вся. Их трагедиязаключалась в невозможности возврата к мирной жизни — дорогу назад преграждалии обоюдное нежелание идти на компромиссы, и уже пролитая кровь. То, что опобеде теперь не могло быть и речи, было очевидно всем. Сопротивление малыхгрупп повстанцев было сопротивлением обречённых.
Наюге такие отряды действовали в период 1920 — 1922 гг. Так. в июле 1920 г. подМайкопом М.Фостиковым была создана казачья “Армия возрождения России”. НаКубани не ранее октября 1920 г. образован т.н. 1-й отряд Партизанской русскойармии под командованием М.Н.Жукова, просуществовавший до весны 1921 г. С 1921г. он же возглавил “Организацию белого креста”, имевшую подпольные ячейки насеверо-западе Кубани. В конце 1921 — начале 1922 г. на границе Воронежской губ.и Верхне-Донского округа действовал отряд казака Якова Фомина, бывшегокомандира кавэскадрона Красной Армии. В первой половине 1922 г. со всеми этимиотрядами было покончено.
Врегионе, ограниченном Волгой и Уралом, действовало большое количество мелкихказачьих групп, существование которых ограничилось, преимущественно, 1921годом. Для них характерно было постоянное движение: то на север — в Саратовскуюгуб., то на юг — в Уральскую обл. Проходя по границам как уездов, так игуберний, повстанцы на какое-то время как бы выпадали из-под контроля чекистов,“обнаруживаясь” в новом месте. Эти отряды стремились к объединению.Значительное пополнение они получали за счёт оренбургских казаков, причёммолодежи. В апреле произошло объединение ранее действовавших самостоятельногрупп Сарафанкина и Сафонова. После ряда поражений 1 сентября отрядприсоединился к отряду Аистова, возникшего, скорее всего, в Уральской областиещё в 1920 г. по инициативе нескольких красноармейцев-фронтовиков. В октябре1921 г. ряд ранее разрозненных партизанских отрядов, наконец, объединился,слившись с “Восставшим войскам воли народа” Серова.
Восточнее,в Зауралье, (в основном в пределах Челябинской губернии), партизанские отрядыдействовали преимущественно в 1920 г. В сентябре — октябре возникла т.н.“Зелёная Армия” Зведина и Звягинцева. В середине октября чекистами в районестаницы Красненской была обнаружена организация местного казачества, котораяснабжала оружием и продовольствием дезертиров. В ноябре возникла аналогичнаяорганизация казаков в поселке Красинском Верхнеуральского уезда. Постепеннопроисходит измельчание повстанческих групп. В сводках ВЧК за вторую половину1921 г. постоянно упоминалось о “мелких шайках бандитов” в регионе.
КазачествоСибири и Дальнего Востока выступило позже, поскольку Советская власть тамустановилась только в 1922 г. Партизанское казачье движение достигло размаха в1923 — 1924 гг. Для этого региона характерен особый момент — вмешательство всобытия отрядов казаков бывших белых армий, ушедших за границу, а теперьпереходящих на советскую сторону. С повстанчеством здесь было покончено к 1927г.
Важнейшим,на наш взгляд, показателем кризиса проводимой коммунистами политики, явиласьполоса восстаний под красным знаменем и советскими лозунгами. Казаки икрестьяне выступают совместно. Основу повстанческих сил составляликрасноармейские части. Все выступления имели сходные черты и даже в какой-тостепени были взаимосвязаны между собой: в июле 1920 г. воссталадислоцировавшаяся в районе Бузулука 2-я кавалерийская дивизия под командованиемА.Сапожкова, объявившая себя “Первой красной армией Правды”; в декабре 1920 г.возглавил выступление в сл. Михайловской К.Вакулин (т.н. отрядВакулина-Попова); весной 1921 г. из части Красной Армии, находившейся вБузулукском уезде для подавления “мятежей кулацких банд” (последствиядеятельности там “Армии Правды”) возникла “Первая народная революционная армия”Охранюка-Черского; осенью 1921 г. восстал Орлово-Куриловский полк, назвавшийся“Атаманской дивизией восставших [войск] групп воли народа”, которым командовалодин из бывших командиров Сапожкова В.Серов.
Всеруководители этих повстанческих сил были боевыми командирами, имели награды:К.Вакулин ранее командовал 23-м полком мироновской дивизии, награждён орденомКрасного Знамени; А.Сапожков — организатор обороны Уральска от казаков, за чтополучил золотые часы и личную благодарность от Троцкого. Основная зона боевыхдействий — Поволжье: от донских областей до реки Урал, Оренбурга. Наблюдалсянекоторый отказ от локальности выступлений — оренбургские казаки составляютзначительную часть повстанцев Попова в Поволжье, уральские — у Серова. В то жевремя, терпя поражения от коммунистических войск, повстанцы всегда старалисьотойти в районы, где эти части формировались, родные большинства восставших.Казаки привнесли в повстанчество элементы организованности, сыграв ту же роль,что играли ранее, в прежних крестьянских войнах — создали боеспособное ядро.
Лозунгии обращения повстанцев свидетельствуют, что, выступая против коммунистов, онине отказывались от самой идеи. Так, А.Сапожков полагал, что “политика Советскойвласти вместе с тем и коммунистической партии в своем трехлетнем течении далекозашла вправо от той политики и декларации прав, которые выставлялись в октябре1917 года” 71. Серовцы говорили уже о несколько иных идеалах — об установлениивласти “самого” народа “по принципу великой Февральской революции”. Но при этомзаявляли, что не против коммунизма, как такового, “признавая за коммунизмомвеликое будущее, и идею его священной” 72. О народовластии говорилось и ввоззваниях К.Вакулина.
Всеэти выступления на долгие годы получили ярлык “антисоветских”. Между тем,следует признать — они были “просоветскими”. В том смысле, что выступали засоветскую форму правления. Лозунг “Советы без коммунистов” по большому счёту ненесёт в себе того криминала, который ему приписывался на протяжениидесятилетий. В самом деле, Советы должны были быть органами власти народныхмасс, а не партий. Может быть, эти выступления следовало называть“антикоммунистическими”, опять-таки с учётом их лозунгов. Однако, размахвыступлений вовсе не означает, что казачьи и крестьянские массы были противкурса РКП(б). Выступая против коммунистов, казаки и крестьяне, в первуюочередь, имели ввиду “своих” местных, — именно действия конкретных лиц былипричиной каждого выступления.
Восстаниякрасноармейцев подавлялись с исключительной жестокостью — так, например, 1500чел. сдавшихся “народармейцев” Охранюка в течение нескольких дней безжалостновырубались шашками 73.
ГородОренбург в этот период можно рассматривать как своеобразную границу. Западнееего население, в основном, поддерживало советскую форму правления, большинствомероприятий советской власти, протестуя только против их “искажения” и обвиняяв этом коммунистов. Основная сила повстанческих отрядов — казаки и крестьяне.Восточнее тоже были выступления, преимущественно в Челябинской губернии. Эти,по составу почти полностью казачьи, отряды громко именовали себя “армиями”,были достаточно дисциплинированы, имели все или почти все обязательные атрибутынастоящих воинских формирований — штаб, знамя, приказы и т.п. Важным отличиембыло ведение печатной агитации — все они издавали и распространяли воззвания.Летом 1920 г. возникли Голубая национальная армия Всероссийского Учредительногособрания, Первая Народная Армия, Зелёная Армия. Примерно в то же время возникотряд С.Выдрина, объявившего себя “военруком вольного Оренбургскогоказачества”. Анализ лозунгов и заявлений восставших казаков Челябинскойгубернии (“Долой Советскую власть”, “Да здравствует Учредительное Собрание”)показывает, что в восточных районах население желало жить более традиционно. Взанимаемых станицах ликвидировались органы советской власти и вновь выбиралисьатаманы — как временное правительство. В программных заявлениях власть Советови власть коммунистов трактуется как нечто единое. Большое распространение иотклик в массах имел призыв борьбы за власть Учредительного собрания, которое,скорее всего, воспринималось как антитеза власти Советов — власть болеелегитимная.
Намкажется показательным, что в отношении несогласных союзников коммунистическаявласть всегда использовала ложь. Ни в одном случае не раскрывались истинныепричины конфликта. Любые выступления против коммунистов трактовались последнимиисключительно как проявление нездоровых амбиций и проч. — но никогда непризнавались собственные ошибки. Обвиненный в мятеже в 1919 г. Ф.Мироновабуквально оклеветали. В листовке Троцкого говорилось: “Что явилось причинойвременного присоединения Миронова к революции? Теперь это совершенно ясно: личноечестолюбие, карьеризм, стремление подняться вверх на спине трудящихся масс” 74.В непомерном честолюбии и авантюризме обвиняли и А.Сапожкова, и Охранюка.
Недовериек казачеству распространялось и на казачьих лидеров. Политику в их отношенииможно определить одним словом — использование. Собственно, это нельзя полагатькаким-то особым отношением именно к казакам — сходно коммунисты вели себя вотношении всех союзников — башкирских лидеров во главе с Валидовым, Думенко ипроч. Показательна запись в протоколе заседания Политбюро ЦК 15 октября 1919г.: “Запросить Реввоенсовет Юго-Востфронта и Донской исполком о способахиспользования в военно-политических целях антагонизма донцов и кубанцев сДеникиным (использование Миронова)” 75. Судьба Ф.Миронова вообще типична дляказачьего комнадира: на этапе активной борьбы за Советскую власть даже не былнаграждён — он так и не получил ордена, к которому был представлен. Затем, за“мятеж” его приговаривают к расстрелу и… прощают. Буквально смешанный сгрязью Миронов “вдруг” оказывается хорошим. Троцкий проявил себя как умный ибеспринципный политик: Миронов — это имя. В телеграмме И.Смилге 10 октября 1919г. читаем: “Я ставлю в Политбюро ЦЕКА на обсуждение вопрос об измененииполитики к Донскому казачеству. Мы даем Дону, Кубани полную “автономию”, нашивойска очищают Дон. Казаки целиком порывают с Денинкиным”. Расчёт делался наавторитет Миронова — “посредниками могли бы выступить Миронов и его товарищи” 76.Имя Миронова задействовали для агитации, обращений. За этим следуют высокиеназначения, награды, вплоть до почётного революционного оружия. И в финале, вфеврале 1921 г. — обвинение заговоре, а уже 2 апреля — расстрел.
Помере того, как исход войны становился всё более и более очевидным, авторитетныепартизанские командиры и крестьянские вожаки, способные вести за собой,становились ненужными, и даже опасными. Так, одно только заявление К.Вакулина отом, что Ф.Миронов на его стороне, обеспечило ему массовую поддержку.А.Сапожков явно принадлежал к типу беспартийных крестьянских вождей, способныхувлечь за собой — чего стоит его требование к своим красноармейцам либорасстрелять его, либо дать ему и всему комсоставу полное доверие 77.Убеждённость в том, что именно его личность является цементирующим началом длядивизии, в итоге привела его к конфликту с партийными структурами.
Показательныслова А.Сапожкова, полагавшего, что “со стороны центра наблюдается недопустимоеотношение к старым заслуженным революционерам”: “Расстрелян такой герой какДуменко. Если бы Чапаев не был убит, его бы, конечно, расстреляли, как,несомненно, расстреляют Буденного, когда будут в состоянии без него обойтись” 78.
Впринципе, можно говорить о проводимой коммунистическим руководством назаключительном этапе Гражданской войны целенаправленной программе дискредитациии отстранения (истребления) выдвинувшихся во время войны народных командиров изказачьей и крестьянской среды, пользующихся заслуженным авторитетом, лидеров,способных повести за собой (может быть, даже уместно сказать, харизматическихличностей).
Главнымдля казачества итогом Гражданской войны было завершение процесса“расказачивания”. Следует признать, что в начале 20-х гг. казачье население ужеслилось с прочим земледельческим населением — слилось в плане своего статуса,круга интересов и задач. Точно так же, как указ Петра I о податном населении, всвоё время, ликвидировал в принципе различия между группами земледельческогонаселения путём унификации их статуса и обязанностей, точно так же и проводимаякоммунистическими властями политика в отношении земледельцев сблизила стольразличавшиеся ранее группы, уравняв всех, как граждан “Советской республики”.
Вто же время казачество понесло невосполнимые потери — было выбито почтиполностью офицерство, погибла значительная часть казачьей интеллигенции.Множество станиц было уничтожено. Значительное количество казаков оказалось вэмиграции. Политическое подозрение в отношении казаков осталось надолго.Причастность, хотя бы косвенная, к белому казачеству или повстанческомудвижению оставляла клеймо на всю оставшуюся жизнь. В ряде районов большое числоказаков было лишено избирательных прав. Под запрет попало все, что напоминало оказачестве. Вплоть до начала 30-х гг. шли методичные поиски “виновных” передсоветской властью; обвинение кого-либо в причастности к “казачьейконтрреволюции” оставалось самым серьезным и влекло неизбежно репрессии.
Список литературы
ДаниловВ.П., Тархова Н. Введение // Филипп Миронов (Тихий Дон в 1917 — 1921 гг.)Док-ты и мат-лы. М., 1997. С. 6.
ИвановаН.А., Желтова В.П. Казачество в составе населения России (конец XIX — начало ХХвв.) // Тезисы докладов межд. научн. конф. «Казачество в историиРоссии». Краснодар, 1993. С. 55.
НародыРоссии. Энциклопедия. М., 1994. С. 4.
ЗайцевА.А. О некоторых тенденциях в истории кубанского казачества // Тезисы докладовмежд. научн. конф. «Казачество в истории России». Краснодар, 1993. С.103.
ФилиппМиронов (Тихий Дон в 1917 — 1921 гг.). Док-ты и мат-лы. М., 1997. С. 9.
МашинМ.Д. Оренбургское и уральское казачество в годы гражданской войны. Саратов,1984. С. 21.
Гражданскаявойна в Оренбуржье (1917 — 1919 гг.). Док-ты и мат-лы. Оренбург, 1958. С. 32.
Историяказачества азиатской России. Т. 3. ХХ век. Екатеринбург, 1995. С. 71 — 72.
Историяказачества Урала. Под ред. В.Ф.Мамонова. Оренбург — Челябинск, 1992. С. 209.
МашинМ.Д. Указ соч. С. 38.
ФуторянскийЛ.И. Казачество в период гражданской войны // Казачество в Октябрьскойреволюции и гражданской войне. Черкесск, 1984. С. 54.
Историяказачества Урала. С. 210.
Государственныйархив Российской Федерации (Далее — ГАРФ). Ф. 1235. Оп. 82. Д. 4. Л. 98.
Историяказачества азиатской России. Т. 3. С. 72.
Завласть Советов. Сб. восп. Чкалов, 1957. С. 145.
ВойновВ. Атаман Дутов и трагедия Оренбургского казачества // Рифей. Уральскийкраеведческий сборник. Челябинск, 1990. С. 75.
«Рабочееутро». № 41. 18 (5).7.1918.
«Голострудового казачества». №4. 8 (21).4.1918.
«ИзвестияОренбургского исполнительного комитета Совета казачьих, рабочих и крестьянскихдепутатов». № 49. 11.4(29.3).1918.
«Народноедело». № 7. 17.7.1918.
Гражданскаявойна в Оренбуржье (1917 — 1919 гг.). Док-ты и мат-лы. Оренбург, 1958. С. 151,164.
Тамже. С. 153 — 154.
«ВестникНародное дело». № 15. 3 (21).4.1918; № 18. 10(28).4.1918.
Гражданскаявойна в Оренбургском крае: По воспоминаниям участников гражд. войны и док.Чкалов, 1939. С. 29 — 30.
МашинМ. Указ соч. С. 58.
Гражданскаявойна в Оренбуржье. С. 137.
АкулининИ.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917 — 1920. Шанхай,1937. С. 168.
Советскаядеревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918 — 1939. Док-ты и мат-лы. В 4-х тт. (Т. 1.1918 — 1922 гг.). М., 1998. С. 304.
Тамже.
«Оренбургскийказачий вестник». 1918. 24 августа.
Народноесопротивление коммунизму в России. Урал и Прикамье. (ноябрь 1917 — январь 1919гг.) Док-ты. (ИНРИ) Париж, 1982. С. 230.
«Оренбургскийказачий вестник». № 74. 5.10.1918.
ГАРФ.Ф. 671. Оп. 1. Д. 28. Л. 15.
«Казачьяправда». № 8. 27.2.1918.
«Казачьяправда». № 5. 23.2.1918.
«Казачьяправда». №34. 20.3. (2.4.)1918.
ПоповФ. Дутовщина. Борьба с казачьей контрреволюцией в Оренбургском крае. М. —Самара, 1934. С. 142.
ЛенинВ.И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 277.
Историяказачества азиатской России. Т. 3. С. 101.
ЛенинВ.И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 387.
АкулининИ.Г. Указ. соч. С. 42.
Историяказачества азиатской России. Т. 3. С. 85.
Цит.по: Абрамовский А.П., Кобзов В.С. Оренбургское казачье войско в трех веках.Челябинск, 1999. С. 291.
ФилиппМиронов. С. 77.
Цит.по: Попов Ф. Дутовщина… С. 6.
ЛенинВ.И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 277.
ФилиппМиронов. С. 399.
ЛенинВ.И. Полн. собр. соч. T. 43. С. 319.
ОтчетЦК РКП(б) в период 15 сентября по 15 октября 1919 г. // Известия ЦК КПСС. 1989.Прил. к № 12. С. 105.
Тамже.
ФилиппМиронов. С. 138.
Тамже. С. 237.
ИзвестияЦК КПСС. 1989. № 8. С. 163.
ФилиппМиронов. С. 164.
ДекретыСоветской власти. Т. 1. М., 1957. С. 20.
ЛенинВ.И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 365 — 366.
Государственныйархив Оренбургской области (Далее — ГАОО). Ф. 2405. Оп. 1. Д. 144. Л. 265.
ГАРФ.Ф. 1235. Оп. 94. Д. 397. Л. 56.
Тамже. Л. 54.
ГАОО.Ф. 2418. Оп. 1. Д. 24. Л. 1.
ДекретыСоветской власти. Т. 2. М., 1959. С. 362.
Тамже. С. 428.
ФилиппМиронов. С. 260.
ГАОО.Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 101. Л. 3, об.
ФилиппМиронов. С. 185.
Тамже. С. 263.
Тамже. С. 138.
ИзвестияЦК КПСС. 1989. Прил. к № 12. С. 3.
НикольскийС.А. Власть и земля. М., 1990. С. 55.
СафоновД.А. Великая крестьянская война 1920 — 1921 гг. и Южный Урал. Оренбург, 1999.С. 85, 92.
АрхивУФСБ по Оренбургской области. Д. 13893. Т. 11. Л. 501.
СафоновД.А. Указ. соч. С. 275.
Центрдокументации новейшей истории Челябинской области. Ф. 77. Оп. 1. Д. 344. Л.118, об.
ФилиппМиронов… С. 375.
Тамже. С. 453.
Тамже. С. 447.
АрхивУФСБ по Оренбургской области. Д. 13893. Т. 11. Л. 40.
Тамже. Л. 502.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.historia.ru/