БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Исторический факультет русскоязычный поток
Кафедра история Беларуси нового и новейшего времени
Москалёв Дмитрий Викторович
Курсовая работа студента II курса
Историография Столыпинской реформы на Беларуси
Научный руководитель:
кандидат исторических наук
доцент А.Г. Кохановский
Минск — 2009
Содержание
Введение
Историография столыпинской реформы на белорусских землях вдореволюционный период
Советский период в историографии столыпинской реформы
Изучение столыпинской реформы на современном этапе
Список литературы
Введение
Актуальность изучения социальныхпроцессов является важной задачей исторической науки, это позволяет раскрытьэволюцию общества, изменения его положения. Социальные процессы, которыепроисходили в истории России, в том числе и Беларуси в конце XIX — начале XX вв., за короткий периодпривели к кардинальному изменению всего жизненного строя, глубоких изменений вполитической, экономической и социальной сферах. Изучение аграрного вопроса вБеларуси в начале XX в., его влияния наобщественно-политическую жизнь в крае в обозначенный период является актуальнойзадачей белорусской исторической науки.
Накопленный в ходе реформы опытможет быть творчески использован в условиях современного перехода кмногоукладности и рыночным отношениям в экономике, возрождения фермерскиххозяйств. Этот опыт получил освещение в отечественной литературе, которая нуждаетсяв историографическом обобщении с целью выяснения степени изученности темы,углубления ее исследования.
Цель данной работы рассмотреть иопределить степень изученности Столыпинской аграрной реформы на Беларуси.
В рамках поставленной целивыделены следующие задачи:
Проанализировать разработанностьданной темы в белорусской, российской и зарубежной историографии вдореволюционный период.
Рассмотреть степень изученностиСтолыпинских преобразований в советский период.
Выявить степень разработанностиданной темы на современном этапе.
Хронологические рамкиисследования охватывают период с 1906 по начало XXIвека.
В исследовании этой проблемы, понашему мнению, можно выделить три главных этапа: первый (начальный) с 1906 г. по1917 г., второй (советский) — с 1917 г. по 1991 г.; третий — современный этап. Наначальном этапе были опубликованы не только многие важные законодательные актыи документы по аграрной реформе, выступления самого П.А. Столыпина, статьи, нои первые обобщающие работы. Но уже тогда деятельность П.А. Столыпина и егоаграрная реформа оценивалась по-разному.
В послеоктябрьский период, вособенности после свертывания НЭП и перехода к сплошной коллективизациисельского хозяйства интерес к столыпинской аграрной реформе ослаб, ибоколлективизация ставила совершенно иные цели нежели создание фермерства. Ноосвещение ее и тогда продолжалось. Причем, ленинская отрицательная оценка этойреформы была усилена сталинским кратким курсом «Истории ВКП (б)». Внем совершенно не упоминалось о ее положительных сторонах, в том числе опереселении крестьян за Урал, утверждалось, что она проводилась только винтересах помещиков и кулаков, из которых Столыпин «хотел сделать мелкихпомещиков, верных защитников царского самодержавия». Аналогичное будутповторять советские историки и в послевоенный период, хотя в процессепреодоления последствий культа личности и особенно в конце 80 — начале 90-хгодов их интерес к аграрной реформе значительно возрос, а научный подходусилился. Помимо многочисленных статей по аграрной реформе П.А. Столыпина и егодеятельности были изданы и весьма значительные монографические исследования,раскрывающие проблему и ее аспекты более обстоятельно и объективнее, с широкимпривлечением новых архивных документов и материалов. Опубликованы полное собраниеречей в Думе и Государственном Совете 1906 — 1911 гг. Столыпина, воспоминания онем его дочери М.П. Бок. Воспроизведено Парижское издание 1927 г. книги оСтолыпине его сына — А.П. Столыпина.
Переворот в белорусскойисториографической науке в начале XX в. был связан суглубленным изучением, а в последствии и переориентацией её на изучениесоциальных отношений и народного хозяйства, как всего края, так и отдельных егорегионов.
Историография столыпинской реформы на белорусскихземлях в дореволюционный период
Историография, посвященнаяразвитию сельского хозяйства страны в начале XX в. и втом числе столыпинской аграрной реформе, довольно обширна. Оценки реформышироки «по разбросу» и часто носят противоречивый характер, причемодни и те же факты до сих пор подвергаются самым различным трактовкам.
Еще в дореволюционное времясформировалось два основных концептуальных подхода к оценке деятельности П.А. Столыпина.В зависимости от политических пристрастий, усиливаемых фактом незавершенности,противоречивости самих реформ, неоднозначностью их итогов, авторы разделилисьна апологетов и критиков реформатора. Примечательно, что такое делениеоставалось неизменным в течение всего периода изучения столыпинских аграрныхпреобразований.
Еще до Октября 1917 г. количество работ, посвященных этой проблеме,достигло внушительных размеров[1]. В дореволюционной литературе какисследовательского, так и публицистического характера, принадлежащей перумонархически-настроенных авторов, П.А. Столыпин представал защитникомроссийской государственности, великим реформатором, открывшим Россииспасительный путь после периода революционной смуты. Но в этих изданияхотсутствовал анализ социально-экономических и политических аспектов аграрнойреформы, а также хода ее реализации и итогов.
Сторонником официальной точкизрения, а также выразителем позиции дворянства являлся А.А. Кофод. В своихработах он восхвалял на все лады преимущества хуторского хозяйства, ихпрактические достижения. Оценка реформы наиболее развернуто и концентрированнопрозвучала при обсуждении аграрного вопроса в III Государственной думе. Реформаторскиеусилия Столыпина в целом положительно оценивали и в октябристской среде[2].Например, депутат I и IIГосударственных дум А.В. Еропкин приписывал ему планы создания конституционныхоснов общества и формирования в лице крестьян-собственников опоры для новойполитической конструкции. Он отмечал самостоятельную роль реформатора,противостоявшего не только левым и правым, но и придворной знати[3].А.В. Еропкин совершил поездку по хуторам и отрубам Приволжских степей иЗападного Края, где хуторское расселение развилось наиболее широко. «И вВитебской, и в Могилевской губерниях я сам, собственными глазами, видел, как отобщинной деревни не оставалось и следа, она вся целиком переселялась на хутораи переселялась почти, что на свой счет, ибо что за пособие в 75-85 руб. на дворна переселение, когда один колодезь стоит дороже!». Еропкин выступаетпоследовательным приверженцем П.А. Столыпина и его реформы и показывает напримере крестьян Могилёвской губернии все преимущества хуторского хозяйства. Онутверждает, что крестьянин-белорус нисколько не развитее крестьянинаВеликорусских губерний.
Но октябрист А.И. Гучков, уженаходясь в эмиграции, заявил, что Столыпину не хватило мужества дляпротивостояния царю и его окружению, что свело к нулю его усилия. Необходимоотметить, что для запуска аграрной реформы мужества Столыпину хватило, нопостепенно заинтересованность отстаивать весь комплекс преобразований ослабла.
Известно отрицательное отношениелибералов к правительственной аграрной реформе. Так, кадеты А.И. Чупров и А.А. Кауфман,являвшиеся сторонниками частной собственности на землю, высказывались противпоспешного разрушения крестьянской общины, усматривая в этом продуктбюрократического творчества, способный породить лишь революцию[4].А.П.Изгоев, отмечая стремление Столыпина держаться за власть ценой отказа отсобственной программы, что привело к краху преобразований, показал уничтожающийСтолыпина-реформатора итог заявленных и реализованных реформ[5].
Общая литература представленатак же писателями либерально-народнического направления: Н.Н. Огановским[6],А.В. Пешехоновым[7],И.В. Чернышевым[8].Либералы-народники брали под защиту общину; только при сохранении общины, черезсистему агрокультурных мероприятий видели путь к повышению уровня сельскогохозяйства.
Аксаков А.П. выступал с позицийполностью оправдывавших Столыпина в условиях смуты и разброда в стране. Онпредставляется ему в виде «защитника» Руси наводящего в ней порядок испокойствие. Аксаков А.П. деятельность, как первой, так и второй ГосударственныхДум считает угрожающей спокойствию страны. «Наступили дни второй Думы. Депутатывторого призыва с первого же заседания буйными выступлениями, по примеру своихпредшественников, показали, что они собрались не работать над постепеннымвведением реформ на пользу настоятельных нужд населения, а для новых попытоквырвать власть из рук правительства русского Государя и внести еще большуюсмуту в народную среду. Но перед этой бурной Думой встал во весь рост верныйслуга Царя и родины П.А. Столыпин»[9].Также у него приводится родословная Петра Аркадьевича Столыпина, котораявыводит его из рода потомственных муромских дворян.
Депутат III и IV Госдум,октябрист Шубинский выступая с речью 5 сентября 1913 г. В Центральном Комитете«Союза 17 октября», в Москве представлял П.А. Столыпина убежденнымсторонником народного представительства в России. По его словам: «Внародах, подобных Франции или Германии, стоящих на высоких степенях культуры,искание политических прав бывает делом всей нации. В народах меньшейкультурности, отстаивание политических свобод бывает уделом лишь интеллигентныхкругов в них»[10].
Сын премьер-министра России А.П.Столыпин занимался русской и французской журналистикой. В своих воспоминанияхон выводил основные крупные шаги своего отца в деле преобразования России. Важнымдостижением П.А. Столыпина является его деятельность, направленная на введениеземства в западных губерниях России. Обоснование этого он видел в наличиипрочного русского элемента в западном крае империи. «Западные губернии,как вам известно, в 14-ом столетии представляли из себя сильноелитовско-русское государство. В 18-м веке край этот перешел опять под властьРоссии, с ополяченным и перешедшим в католичество высшим классом населения и снизшим классом, порабощенным и угнетенным, но сохранившим вместе со своимдуховенством преданность Православию и России»[11],− говорил П.А. Столыпин, доказывая свою точку зрения.
Л.В. Теляк в своем исследованииприходит к выводу: «Анализ работ исследователей реформы — ее современников- показывает, что для объективного изучения темы „столыпинская аграрнаяреформа и ее реализации в губерниях страны“ невозможно обойтись без тогобогатства фактов, сведений, выводов, да и просто впечатлений, которые ониоставили»[12].
Качественно новый период визучении истории белорусских городов и деревень был связан с появлением в белорусскойисториографии эпохи капитализма работ М.О. Кояловича и М.В. Довнар-Запольского.М.В. Довнар-Запольский, крупнейший представитель демократического направления вбелорусской историографии к XIX — нач. XX вв., в своем толковании историческогопрошлого белорусской феодальной деревни, которую он в значительной мерерассматривал на материалах западнобелорусского региона, испытывал явное влияниеидей экономического материализма. Под влиянием работ М.В. Довнар-Запольского иего учеников к началу XX в. значительно расширились горизонты историческоговидения белорусской историографии, изменилось содержание объекта и предметаисследований. Историческая наука, интересовавшаяся в первой половине XIX в. преимущественноисторией политической и конфессиональной, обратила свое внимание на историюнародного хозяйства, социальных отношений, крестьянства города и отдельныхрегионов Беларуси. Нельзя не отметить того, что новое видение старых проблембелорусского «прошлого и настоящего» к началу XX в. основывалось нановых методологических основаниях — позитивизме и экономическом материализме.
Западные наблюдатели еще прижизни Петра Аркадьевича Столыпина обращали пристальное внимание на егодеятельность, заинтересованно размышляли о ее последствиях. Естественно, чтоодин из главных творцов новой русской политики, Столыпин, до сих пор остаетсясреди важнейших фигур, изучаемых историками.
Аграрная политика была стержнемреформаторской деятельности П.А. Столыпина, поэтому именно ей уделяетсяосновное внимание. Зарубежные историки, изучающие столыпинскую аграрнуюреформу, делятся на два направления — “оптимистическое” и “пессимистическое".Первое исходит из того, что реформа была “гениальной, смелой и решительной".Второе считает реформу неудачной. Многие современники Столыпина, особенно вГермании, высоко оценивали его аграрную реформу, в том числе В. Прайер, авторлучшей немецкой работы по русским аграрным преобразованиям начала ХХ в. [13]
Меньшинство (“пессимисты”) считает,что центру не удалось преодолеть сопротивление реформе со стороны частигубернаторов и их аппарата. Обращается внимание на сравнительно небольшиеразмеры крестьянских хозяйств, предполагавшиеся реформой, что, по мнению этойгруппы историков, ставило преграду модернизации. Таким образом, напрашиваетсявывод: “полусамодержавная” политическая система сама ставила непреодолимыепрепятствия своей же реформаторской деятельности.
Кадетско-большевистский взглядна Столыпина как “реакционера”, “душителя демократии", так укоренившийся внашей исторической литературе, сейчас не более чем анахронизм, реликт прошедшейэпохи, явно преувеличивавшей значение “социальных" и политических вопросовв ущерб национальным. Для радикала, прославляющего западный политический опыт,невыносимо это сочетание либерализма и стремления к защите русских историческихустоев, столь характерное для Столыпина. Он не в состоянии понять самуювозможность политики консервативного либерализма, которую вел выдающийсяреформатор. П.Н. Милюков поэтому доказывал, что Столыпин лишь маскировался подлиберала, “сдвигался вправо". Как радикал, Милюков исходил из ложнойпредпосылки, что “воля народа” воплощается демократическими кругами Думы, аверховная власть вершит лишь “произвол" и противостоит “стране". Этобыла методология, в соответствии с черно-белыми принципами которой властьвоплощает абсолютное зло, а радикальная оппозиция — столь же абсолютное добро.
Думается, что верное определениеполитической направленности в деятельности Столыпина дал В.В. Розанов. Онотметил, что “Столыпин показал единственный возможный путьпарламентаризмав России, которого ведь могло бы не быть очень долго и, может, даже никогда… ”.[14]Советский период в историографии столыпинскойреформы
В исторической литературепредметом научных дискуссий стали различные аспекты изучения столыпинскихреформ, начиная с неоднозначных трактовок характера и направленностиреформаторской деятельности П.А. Столыпина и кончая взаимоисключающими оценкамиее итогов и значения. На данном этапе, по сути дела, никто из историков неотрицает тот факт, что в качестве своей основной цели П.А. Столыпинпровозгласил создание «Великой России». Однако в рамках изученияпроблемы «реформы и революция» интерес к столыпинским реформам долженбыть обусловлен в первую очередь тем, что направлены они были прежде всего напредотвращение новой революции. При освещении советскими историкамистолыпинской аграрной реформы акцентировалось внимание на раскрытии ееконсервативности и ограниченности, антикрестьянской направленности и помещичьейсамодержавной сущности. Отмечалось, что реформа ускорила развитие капитализма впомещичьем и крестьянском хозяйстве, но не привела к завершению буржуазныхаграрных преобразований. Соответствующие выводы основываются на анализезначительного конкретно-исторического материала. Однако целый ряд аспектов вистории реформы не получил надлежащего и обоснованного освещения.
Среди критиков деятельности П.А.Столыпина особое место занимают работы В.И. Ленина. Ленинские ярлыки: вешатель,крепостник, реакционер, слепой и послушный слуга самодержавия и т.п. [15]легли в основу советской историографии, посвященной столыпинской реформе. Но,не смотря на это, признавалось, что объективно столыпинская «конституция»и аграрная политика делала шаг к преобразованиям России в буржуазную монархию; отмечалсятакже прогрессивный потенциал реформ.
Советские историки уделялизначительное внимание столыпинской аграрной реформе[16].
Позволим себе солидаризоваться смнением И.Д. Ковальченко, который сделал следующий вывод о советскойисториографии столыпинской аграрной реформы: «Во-первых, чаще всегостолыпинская реформа рассматривалась как таковая, без учета того, что в Россиибуржуазное аграрное развитие шло двумя путями — буржуазно-помещичьим ибуржуазно-крестьянским, и реформа, направленная на утверждение первого из этихпутей, была вслед за революцией 1905-1907 гг. кульминационным моментом в борьбеза утверждение того или иного из них.
Во-вторых, при показеускоряющего воздействия реформы на развитие сельскохозяйственного производстваи социальные процессы в деревне, не раскрывался тот конкретный вклад, которыйвносила в это развитие реформа, ибо прогресс в аграрной сфере имел место ипомимо нее.
В-третьих, нельзя признатьдостаточно полно раскрытыми все причины провала реформы, в частности теобъективные факторы в истории аграрного развития, которые вообще исключаливозможность торжества „столыпинского варианта“, а те основныепричины, которые анализировались в годы „перестройки“, сводятся ктому, что реформаторам мешали, и им не хватило мирного времени!
В итоге оставались нераскрытымиглубинные противоречия в аграрном развитии. Представляется, что в силууказанных пробелов в научном изучении реформы и в результате поверхностногоподхода к ее освещению неспециалистами в массовой печати, и получила во время»перестройки" широкое распространение трактовка «столыпинскогопути» чуть ли ни как образца аграрного развития, который якобы, долженбыть учтен и даже воспроизведен в трансформации аграрных отношений в деревне. Имеломесто не только игнорирование исторического подхода и достоверных фактов, но иконъюнктурная фальсификация важного исторического события"[17].
Изучение аграрного вопроса вБеларуси в конце XIX — начале XX вв., его влияние на общественно-политическую жизнь в краена границе столетий становится актуальной задачей белорусской историческойнауки. Советская историческая школа влияние социальных процессов наобщественно-политические события белорусской деревни сводила до борьбы крестьянза уничтожение помещичьего землевладения, при этом обозначала её общей для всейРоссии.
Первые белорусские исследованияпо тематике аграрных отношений на рубеже XIX — XX вв. относятся к 20 — 30 гг. XXв. Их авторами были М.В. Довнар-Запольский, А. Цвикевич идр. Так, в работе М.В. Довнар- Запольского «Народное хозяйство Беларуси в1863 — 1914 гг.» на основе статистического материала раскрываетсяпостепенный процесс экономической эволюции в регионе, капитализации сельскогохозяйства, расслоения сельского хозяйства, штучного насаждения в крае «русского»землевладения, на мысль автора, «нездорового типа, спекулятивного». [18]Помещичьехозяйство также не пользовалось симпатией историка. Более того, в своих работахон упрекает царизм в нерешительности в отношении к польской шляхте.
В послевоенный периодзначительное внимание белорусские историки придавали аграрно-крестьянскомувопросу. Ему были посвящены артикулы и работы М.М. Улащика, К.И. Шабуни, А.И. Вороновой,Е.П. Лукьянова. Аграрная история была в то время самой «безопасной». Поэтомуисторики не концентрировали на ней внимания, стараясь обойти национальный курссамодержавия. Оценка аграрной политики велась не с национальной точки зрения, ас классовой. Это означает, что вся общественно-политическая жизнь, как и самоповедение людей определялось, исключительно их интересами без учёта постоянносуществующих социальных установок. В тоже время эти работы выделяет широкая базаисточников, большое количество статистических данных.
Значительный вклад в изучениеаграрной истории края сделал К.И. Шабуня своей монографией «Аграрныйвопрос и крестьянское движение в Белоруссии в революции 1905 — 1907 гг.». Вней детально исследованы вопросы землевладения, развития капитализма впомещичьем и крестьянском хозяйствах, крестьянского движения в Белоруссиинакануне и вовремя революции. Анализируя работу нескольких Государственных думи опираясь на выступления депутатов, К.И. Шабуня оценивает деятельностьпольских помещиков как незначительную. [19]
Во второй половине 60 — 80-х гг.XX века в белорусской историографии темы сельского хозяйства,эволюции капиталистических отношений в конце XIX в.,аграрного кризиса, крестьянского движения в период революции и аграрноговопроса в Государственной думе были рассмотрены В.П. Панютичем, В.В. Чепко, Л.П.Липинским, К.И. Шабуней во втором томе «История Белорусской ССР» исборнике «Проблемы аграрной истории» на материале кандидатских идокторских диссертаций подготовлены крупные публикации Ц.Е. Саладкова «Борьбатрудящихся Белоруссии против царизма (1907 — 1917 гг.)», Л.П. Липинского«Развитие капитализма в сельском хозяйстве Белоруссии» и «Столыпинскаяаграрная реформа в Белоруссии». Значительный вклад в разработку проблемы,которая связана с аграрным вопросом и крестьянским движением в Беларуси, внеслиакадемик НАН Беларуси И.М. Игнатенко и М.П. Костюк. В это время глубоко иосновательно освещались некоторые аспекты аграрной российской политики. Показываетсяполитика царизма в отношении к помещикам и крестьянству, анализируются главнымобразом экономические и социальные меры правительства, направленные науменьшение влияния в крае польского элемента.
Однако послевоенный период длябелорусской советской исторической науки был одним из самых сложных. Многочисленныестороны нашего прошлого оставались неизвестными или малоизвестными. Они или сознательнозамалчивались или подавались так, как это было необходимо партийно-государственнойвласти. В итоге мы имели сильно идеологизированную, одностороннюю и неполнуюисторию. Влияние социальных процессов на общественно-политическую жизньподавалось упрощённо, в виде материальных интересов, которые определялиськлассовым положением определённых групп населения.
В зарубежной историографииутверждение об успешной реализации столыпинских реформ был поставлен подсомнение в работах историков-«ревизионистов», которые в результатесвоих исследований пришли к выводу о том, что столыпинские реформы не устранилиосновных противоречий социально-экономического и политического развития страны,которые порождали социальную нестабильность в обществе и привели к революционнымпотрясениям в 1905 г. По сути дела, их вывод не расходился с оценками советскойисториографии 20-80-х гг., в рамках которой был, выдвинут тезис о «провалестолыпинской аграрной реформы» и «кризисе третьеиюньской монархии».
Западные историки обращают вниманиена методологические проблемы, осложняющие оценку успешности столыпинского курса.Х. — Д. Леве в многотомном коллективном “Руководстве по истории России", призванномподвести итоги новейшей западной историографии России, отмечает, что вообщевесьма трудно судить о тенденциях развития этой страны в начале ХХ в. Начавшаясяпервая мировая война осложнила наметившийся процесс, так как новая системабольше всего требовала длительного мирного периода. Добавившиеся военные тяготыосложняли возможность доказательства, что конституционно-монархический стройбыл в состоянии развивать производительные силы страны и преодолеть к тому жетипичные для России политические пороки. Историк убежден, что в этих условияхтрудно установить, в какую сторону развивалась Россия. Он пишет, что “стольглубокие перемены, какие переживала Россия, даже в идеальном случае не моглипривести уже до 1914 г. к образованию действенных хозяйственных, социальных,политических структур. Поэтому естественна противоречивость сужденийисследователей о процессах, протекавших в 1907-1914 гг.: “В чем одниусматривают рождение нового, влекшего к лучшему будущему, для других, каксовременников, так и для нынешних исследователей прошлого, представляетсяпроявлением кризиса, который предвещал крушение устаревшего насильственногостроя". [20]
Тем не менее, Х. — Д. Левеубежден, что споры между двумя господствующими направлениями в западном“столыпиноведении" создают благоприятные условия для развитияисториографии. Однако “никогда ни одна сторона не одержит явной победы", — делает вывод историк. К тому же возможны и многочисленные переходные вариантыот “оптимизма” к “пессимизму" как в отношении столыпинских преобразований,так и относительно уровня развития довоенной России в целом (например, можнобыть “оптимистом" в оценке экономического развития и “пессимистически”взирать на политические возможности режима; или в целом рассматриватьположительно происходившее в России, но единственным пороком видеть излишнююконцентрацию пролетариата в городах и т.п.).Изучение столыпинской реформы на современном этапе
С 1991 г. в белорусскойисторической науке активно развернулась работа по изучению и пересмотру рядавопросов истории аграрных отношений. Тем или иным вопросам посвятили своиработы белорусские историки В.Ф. Батяев, П.И. Бригадин, В.М. Бусько, У.П. Крук,М.М. Забавский, А.П. Жытко, В.П. Панютич, А.Ф. Смолянчук и др.
Значительный вклад в разработку проблемы,которая связана с социально-экономическим развитием белорусской деревни,положением крестьянского хозяйства в период капитализма, внёс своими работами В.П.Панютич. Его исследования характеризуются скрупулезностью и детальностьюописания событий и фактов, широким использованием документальных источников. [21]Особенного внимания заслуживает работа А.П. Жытко, посвящённая историидворянства Беларуси периода капитализма. Глубокий непредвзятый научный анализ жизнедеятельностиэтой социальной группы населения позволил сделать ряд принципиально важныхвыводов именно о том, что дворянство Беларуси на этапе капитализма успешно перестраивалосвоё хозяйство на рыночных основах и в этом отношении шло впереди крестьянскогосельского хозяйства. Не было оно в своём большинстве и реакционной политическойсилой общества. Политизированный подход большевиков к решению аграрного вопросана основе разрушения дворянского хозяйства не имел под собой экономическогооснования. На глубокой научной основе проанализированы общественно-политическиеаспекты деятельности дворянства Беларуси с учётом не только его интересов, но исоциальных установок. [22]Это означает, что работа А.П. Жытко явилась важным шагом на пути преодоления партийно-классовыхпринципов, которые сложились в советской историографии при освящении историиБеларуси периода капитализма.
Определённым шагом в этомнаправлении явилась коллективная работа «История крестьянства Беларуси отреформы 1861 г. до марта 1917 г. », которая была написана сотрудниками Институтаистории НАН Беларуси с участием сотрудников Института искусствоведения,этнографии и фольклора НАН Беларуси и вышла в свет в 2002 г. Она базируется набольшом количестве разнообразных архивных и других источников, а выводы сделаныс учётом последних достижений исторической науки. Значительный вклад в изученииэтого вопроса внёс М.М. Забавский в своей монографии «Представительство отБеларуси в Государственной думе России» (1906 — 1917 гг.)", написаннойв соавторстве с В.С. Путиком, и ряда научных статей. В ней комплексно проанализировановлияние аграрного вопроса на общественно-политическую жизнь Беларуси, отражениеего в аграрном законодательстве. В работе показана правительственная аграрная политика,которая проводилась в белорусском крае, ход и итоги обсуждения аграрноговопроса в Особых советах и местных комитетах с участием представителей общественности,определено место аграрного вопроса в деятельности основных политических партий,депутатов первой Государственной думы от белорусских губерний и др. [23]
Проблема заключается не в том, чтоправительство было не в состоянии решить аграрный вопрос, однако, почему оно,имея достаточно полно разработанные проекты аграрных реформ, не приводило их вжизнь. А это значит, что в исследовании разговор должен вестись не прообъективный, а субъективный фактор. Именно поэтому виноватыми за то, что небыло сделано, являются не обстоятельства, а люди, правители государства. Этовызывает необходимость исследовать влияние социальных процессов в аграрнойсфере не с пункта зрения социально-экономической предопределённостиисторического процесса, а с позиций учёта в первую очередь человеческогофактора.
В.Н. Черепица в своей статье«П.А. Столыпин — гродненский губернатор» сравнивает Столыпина свидным философом и публицистом Иваном Лукьяновичем Солоневичем (1891 — 1953),чьи труды со значительным опозданием лишь сегодня возвращаются к нам. Сравниваядеятельность Столыпина в бытность его гродненским губернатором и «отцомгубернии», метко охарактеризованных Иваном Солоневичем, можно со всейопределенностью утверждать, что Петр Аркадьевич был последним государственнымчеловеком правящего строя в тогдашней России, с болью в сердце относившемуся кпрошлому, настоящему и будущему белорусского и украинского народов. [24]
Западная историография России,как и отечественная, сейчас переживает неизбежный поворот, связанный спеременами, происшедшими в нашей стране. Еще в 60-е гг., когда сила СССР почтине вызывала сомнений, в историографии господствовал скептицизм относительновозможностей, открывавшихся перед дореволюционной Россией на ее традиционномпути. Октябрь 1917 г. даже убежденным противникам коммунизма казался формой“модернизации" России. Один из признанных талантов немецкой историческойнауки Георг фон Раух, руководствуясь этим настроением, писал в конце 60-х гг.: “7ноября 1967 г. во всем мире отмечался 50-летний юбилей русской Октябрьской революции:в Москве — с гордостью народа, который в течение этого полувека выдвинулся наместо второй индустриальной нации мира, который непосредственно господствует наодной шестой части земной суши и, сверх того, оказывает решающее влияние далекоот своих границ; праздновался в условиях все большего согласия в идеологии игосподствующем строе в большинстве коммунистических государств и с вежливымуважением — в западном мире". Раух тогда частично соглашался, чтоОктябрьская революция сыграла для целого ряда народов освободительную роль вборьбе с “феодально-колониальным прошлым”[25].
Не то настроение сейчас. Кризискоммунистической идеи и происходящее выдвижение национальных историческихценностей, без которых невозможна сама жизнь общества, ведут к коренномуизменению историографической ситуации. Американский историк Р. Сани заметилпроисходящее на Западе с 70-х гг. постепенное изменение суждений о старойРоссии. Если “в течение первых десятилетий после II Мировой войны западныеисследователи России сосредоточивали внимание на творцах Русской Революции — интеллигенции,особенно на социал-демократах и рабочих — и сильно пренебрегали изучениемгосударственного аппарата", исходя из принятой ими на вооружениепредпосылки, что царизм был “неспособен реформировать свои устаревшие устоидостаточно успешно, чтобы спастись от революционного вызова”, то в 70-е гг. значительноечисло историков США и Западной Европы “занялись глубоким исследованием скрытойот глаз работы царской бюрократии и в ходе этого изучения сняли большую частьобвинения с царских администраторов, на которых часто просто возводили поклеп”.В их работах царизм был “частично реабилитирован", — заключает Р. Сани. [26]Он считает, что не только царизм несет ответственность за крушение России в1917 г., но и оппозиция в лице “гражданского общества", оказавшегося неготовым к принятию на себя всей полноты власти, “но нетерпеливо стремившегосявстать во главе страны".
Ряд западных историков считает,что процесс политической модернизации царского режима в столыпинские временапроходил в целом успешно. Уже упомянутый Х. — Д. Леве призывает “пессимистов”посмотреть на “другую сторону медали”. У царизма были “политические достижения",причем “столыпинские реформы являлись величайшим проектом “социальнойинженерии”, в результате осуществления которого верхи общества удалось держатьв согласии. Особенно очевидным это обстоятельство проявлялось во внешней ивоенной политике России. В то время, когда немцы говорили о финансовыхслабостях своего Рейха, русские “Дума и Государственный Совет… вотировалипрограмму вооружений, которая давала понять всем другим европейским державам,что в сравнении с ней их возможности были уже в значительной степени исчерпаны".Историк уверен, что в эволюционировавшей русской политической системе возврат кположению, существовавшему до 1905 г., был невозможен. “Самим своимсуществованием Дума достигала изменения политического стиля и политическогосознания широчайших слоев общественности и бюрократии”. [27]Этот вывод сделан в немецком “Руководстве по истории России", отражающемгосподствующие тенденции современной историографии Германии.
В изучении данной проблемыотечественными и зарубежными историками можно выделить три подхода. Один из нихбыл представлен в работах советских авторов, которые рассматривали, в частности,столыпинские реформы как «побочный продукт» революции 1905-1907 г. Приэтом на уровне теоретических разработок исследователи, как правило, пыталисьподчеркнуть противоположность таких понятий, как «революция» и «реформы».«Революция» в трактовках советских авторов предстает как ликвидацияданного общественно-экономического строя и переход к иному качеству, тогда как«реформа» означает преобразование в рамках данного строя, в границахего основного качества. Реформы могут не только отвлекать массы отреволюционных акций, но иногда и расчищать почву для революции. В таком случаереформы выступают уже не как альтернатива революции, а скорее как причина революции.Именно этот момент учитывал, в частности, А.Я. Аврех, аргументируя свою точкузрения по вопросу о том, можно ли было спасти царизм реформами? В отличие оттрадиционного для советской историографии утверждения о нежелании правительстваидти по пути последовательного реформаторства, историк высказал мнение, чтоцарь хотел, но не мог проводить реформы, опасаясь, что они дадут толчокреволюции. Если подойти к оценке столыпинской реформы с учетом обозначенныхвыше точек зрения, то следует, прежде всего, подчеркнуть, что несмотря наразличную трактовку соотношения таких понятий как «реформа» и «революция»все исследователи рассматривают столыпинские реформы, по сути дела, как реформы«модернизации»[28].Согласно концепции А.Я. Авреха, закон «обеспечивал прогресс по худшему,прусскому образцу, тогда как революционный путь открывал „зеленую улицу“»американскому", фермерскому пути, максимально эффективному ибыстрому, в рамках буржуазного общества".
С конца 1980-х и в 1990-е гг. вновьвозник интерес к столыпинским реформам. ДеятельностьПетра Аркадьевича Столыпина в целом положительно оценивалась многимипредставителями различных политических сил. Об этом свидетельствует сборникдокументов и материалов «Правда Столыпина», изданный в г. Саратове в1999 г.
Особую точку зрения высказал А.И. Солженицын. Переоценка роли ПетраАркадьевича Столыпина, расходящаяся с официальной, — одно из свидетельствжелания понять русскую историю ХХ в. Александр Солженицын превратил Столыпина всимвол загубленных возможностей великой страны, в героя, вершителя судеб[29].
Научные и популярные издания выясняют «был ли шанс у Столыпина»,пытаются разобраться в феномене этого «забытого исполина»; экономистысоветуют учитывать положительный опыт начала ХХ в. в разработке современнойаграрной политики. Появился целый ряд исследований научного характера,по-новому трактующих реформу. Как и в начале ХХ в. в публицистической и реже — внаучной литературе получили распространение положительные оценки столыпинскойполитики[30].Сторонников современных радикальных реформ, поднимающих Столыпина на щит,привлекают три аспекта, актуальных, по их мнению, и для нынешней России: во-первых,попытка создания рыночной экономики и насаждение частной собственности на землю;во-вторых, опора на порядок и диктатуру в осуществлении целей и реформ; в-третьих,создание великой России. Однако, более распространены в научной литературекритические оценки Столыпина и его замыслов.
Публицистика же по-прежнему представлена полярными оценками. Так,московский градоначальник Юрий Михайлович Лужков очень символично назвал свойдоклад на торжественном публичном собрании, посвященном 140-летию со днярождения П.А. Столыпина 15 апреля 2002 г.: «Российский Сизиф? Нет — российскийПрометей!.. Положительно, но более взвешенно оценивают реформы П.А. Столыпинав современной публицистической литературе. Авторов привлекает:
1) реформаторство в областирыночной экономики и частной собственности;
2) порядок, диктатура восуществлении „благородной“ цели;
3) стремление к созданию великойРоссии.
Исходя из этого, Т.Н. Самсонова,С.Н. Татарников, Л.М. Тимофеев утверждают, что П.А. Столыпин осуществляллиберальную реформу, создавал средний класс и даже сформулировал концепциюпостроения в России правового государства[31].По мнению же А. Сытина, реформатор представлял собой тип консерватора новойформации, стремившийся, меняя социальную природу общества, защитить исконнорусские государственные начала.
Эта точка зрения нашла отражениеи в учебной литературе.
А известный ученый и публицист Сергей Кара-Мурза считает Столыпина отцомрусской революции[32].
На наш взгляд, наиболее удачнуюи научно аргументированную оценку деятельности П.А. Столыпина, вызвавшуюположительную оценку научной общественности, дал С.Ю. Наумов в своем докладе»П.А. Столыпин и современность" на столыпинских чтениях в Поволжскойакадемии государственной службы, посвященных 140-летию со дня рождения П.А. Столыпина[33].
Большинство российскихисследователей объективно оценивают реформаторский потенциал П.А. Столыпина иопределенные положительные итоги преобразований, но в то же время усматриваютсклонность реформатора подгонять реформы под политические цели[34].
В перестроечный ипостперестроечный период произошла переоценка столыпинских реформ. По-новомустали оцениваться проводимые преобразования. Следует отметить, что даваемыереформатору оценки противоречивы, хотя и опираются на один фактический материал.
Заключение
Историографический анализ литературыпоследних лет свидетельствует, что многие вопросы по этой реформе остаютсяспорными.
Еще в дореволюционное времясформировалось два основных концептуальных подхода к оценке деятельности П.А. Столыпина.В зависимости от политических пристрастий, усиливаемых фактом незавершенности,противоречивости самих реформ, неоднозначностью их итогов, авторы разделилисьна апологетов и критиков реформатора. Примечательно, что такое делениеоставалось неизменным в течение всего периода изучения столыпинских аграрныхпреобразований.
Столыпинская аграрная реформанашла освещение в ряде трудов, публикаций, коллективных работ белорусских,российских и зарубежных учёных. И все-таки во многих трудах советского периода,столыпинская аграрная реформа освещалась односторонне, с отрицательных позиций,под углом показа ее краха, обострения классовой борьбы и неизбежности ВеликойОктябрьской социалистической революции 1917 г. Соответственно этой концепцииподбирался, как правило, и фактический, архивный материал, сделано немало ошибочныхвыводов. В тоже время эти работы выделяет широкая база источников, большое количествостатистических данных. Советская историческая школа влияние социальныхпроцессов, в том числе и аграрных отношений на общественно-политические событияв белорусской деревне сводила к борьбе крестьян за уничтожение помещичьегоземлевладения, при этом обозначала её общей для всей России.
Вывод западных историков несильно расходился с оценками советской историографии, в рамках которой был,выдвинут тезис о провале столыпинской реформы. Западная историография как иотечественная переживала поворот, связанный с переменами, происшедшими в конце XX в. Еще в 60-е гг., когда сила СССР почти не вызываласомнений, в историографии господствовало недоверие относительно возможностей,открывавшихся перед дореволюционной Россией на ее традиционном пути.
На глубокой научной основе былипроанализирована деятельность дворянства Беларуси. Это явилась важным шагом на путипреодоления партийно-классовых принципов, которые сложились в советской историографиипри освящении истории Беларуси периода капитализма. Выясняется, что проблемасоветского научного подхода заключалась в идеализации экономических факторов. Аэто значит, что в исследовании разговор должен вестись не про объективный, а субъективныйфактор. Именно поэтому виноватыми за то, что не было сделано, являются необстоятельства, а люди, правители государства. Это вызывает необходимостьисследовать влияние социальных процессов в аграрной сфере не с пункта зрения социально-экономическойпредопределённости исторического процесса, а с позиций учёта в первую очередь человеческогофактора.
Историографический анализлитературы последних лет свидетельствует, что многие вопросы по этой реформеостаются спорными. В ряде публикаций аграрная реформа П.А. Столыпина сталаидеализироваться, ее экономические результаты преувеличиваться. Многие стороныреформы раскрыты еще недостаточно: состояние сельского хозяйства наканунереформы, программа организации самой аграрной реформы в центре и на местах.
Список литературы
1. Аксаков А.П. Высший подвиг. Спб. Изд. Всероссийского национальногоклуба, 1912.
2. Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. — М.: Политиздат,1991. — 286 с.
3. Довнар-Запольский М.В., Народное хозяйство Беларуси 1861-1914 гг. — Минск: Госплан БССР, 1926. — 240 с.
4. Гучков А.И. Речь, произнесенная 3 октября 1911 г. в Петербургском КлубеОбщественных деятелей. В кн.: Убийство Столыпина. Свидетельства и документы. Рига,1990. С.284-285
5. Еропкин А.В. П.А. Столыпин и указ 9 ноября. С.91. // Правда Столыпина.Т.I.Саратов, 1999
6. Забавский М.М., Российская Государственная дума вобщественно-политической жизни Беларуси (1906 — 1917 гг.). М, 1999. — 212 С.
7. Жытко А.П., Дворянство Беларуси периода капитализма.1861 — 1914 гг. М,2003. — 233 С.
8. Изгоев А.П. Столыпин: Очерк жизни и деятельности. М., 1912. С.3-4,127-130.
9. Кара-Мурза С. Столыпин — отецрусской революции. М., 2002.
10. Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа (Мифы и реальность) // ИсторияСССР. № 2 — 1991.
11. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.14. С.145; Т.17. С.41, 151; Т. 19. С.56,229; Т. 20. С.324, 328; Т.23. С.406; Т.31. С.17, 149, 191.
12. Наумов С.Ю. П.А. Столыпин исовременность. Саратов, 2002.
13. Огановский Н.Н. Аграрная эволюция в России после 1905 года. Пг., 1917.
14. Панютич В.П., Социально-экономическое развитие белорусской деревни в1861 — 1900 гг. М, 1990. — 375 с
15. Петров Р. Петр Столыпин: одиночество реформатора // Россия. 1990
16. Пешехонов А.В. Земельные нужды деревни и основные задачи аграрнойреформы // Русское богатство. 1906. №2.
17. Розанов В.В. Историческая роль Столыпина // Новое время. 1911.8 окт.; Нашсовременник.
18. Самсонова Т.Н., Татарников С.Н. Столыпинская концепция к правовомугосударству // Социально-политический журнал. 1992. № 6. С.17
19. Солженицын А.И. Красноеколесо: повествование в отмеренных строках. Узел 1. Август Четырнадцатого.М., 1990.
20. Столыпин А.П. П.А. Столыпин. Париж, 1927.
21. Теляк Л.В. Столыпинскаяаграрная реформа. Историография (1906-1917 гг.). Самара, 1995.
22. Черепица В.Н., П.А. Столыпин гродненский губернатор // Православныйвестник, Гродно, 1998, №2 — 3.
23. Чупров А.И. Мелкое земледелие и его основные нужды. М., 1918; Егоров Ю. Чупровпротив Столыпина. Аграрные преобразования в России // Свободная мысль. 1993.
24. Шубинской Н.П. Памяти П.А. Столыпина. М., типография Мамонтова, 1913.
25. Handbuch der Geschihte Russlands. Stuttgart, 1982. S.469-470.
26. Rauch G. Zarenreich und Sovietstadt. Getingen,1980. S.150, 161.
27. Sani R. Reabilitating tsarism… // Comparativestudies in society and History. 1989. Vol.31. N 1. P.169.