РЕФЕРАТ
по дисциплине «История»
по теме: «Казачество на Дону»
Содержание
Введение
1. Происхождениедонского казачества
2. Вольноевоинство (XVI-XVII вв.)
3. Донскоеказачество в XVIII-XIX вв.
Заключение
Списоклитературы
Введение
О казаках написано и сказано немало. Мифов и откровенных благоглупостей вэтих писаниях можно встретить больше, нежели подлинной истории. Это произошлово многом благодаря тому, что сами казаки в героическую пору своей истории вмассе своей были неграмотны или очень малограмотны, не исключая и офицерскийсостав и старшину. Только с середины XIX века на Дону появилась целая плеядаталантливых и великолепно образованных писателей – Андроник Савельев, МихаилСенюткин, Иван Ульянов, Адам Чеботарев и другие, в том числе и потомки одногоиз героев Отечественной войны 1812 г. Иван и его сын Николай Красновы.
Бунтарями и воинами назвал казаков историк В.И. Лесин. Данное определениеочень точное и емкое, но в то же время оно оставляет без ответа вопросы какстали возможны подобные метаморфозы (путь из бунтарей в воины и обратно), былили они вызваны к жизни исключительно политической конъюнктурой или имели подсобой мощный исторический фундамент? Как казакам на протяжении почти четырехстолетий удавалось одновременно сохранять репутацию и стражей империи, исвободолюбцев, готовых в любую минуту к ниспровержению царского трона? По какимпричинам вчерашние бунтари, отказывавшиеся под угрозой царской опалы и блокадыДона «целовать крест» российским государям, и о которых, по их же собственномусуждению, в Московском государстве было «некому тужить», превратились в опоруРоссийской империи и почему «Дон стих»?
Данный реферат является попыткой дать ответы на вопросы, обозначенныевыше.
1.Происхождение донского казачества
Главное противоречие между дореволюционной и послереволюционной историографией– в определении происхожденияказачества в целом и донских казаков – вчастности.
«Классовая» историография определяет возникновение казачества примерноXVI-м веком и утверждает, что «казаками» называли себя беглые крестьяне,люмпены, разбойники из Центральной России, которые скрывались от царя и прочих «эксплуататоров»на Дону. Глубокого исторического обоснования у этой теории нет; онаподкрепляется обычно примерами свободолюбивого фольклора казаков (поговоркитипа «С Дону выдачи нет», «Царствуй, царь-государь, в стольной Москве, а мы,казаки, – на Тихом Дону», «Секи меня турецкаясабля, да не тронь меня царская плеть» и пр.), а также некоторыми официальнымидокументами, где казаки определяются как «всяких земель беглые люди».
Однако многие историки резко отвергают подобные социологическиеобъяснения. Казаки – народность, образовавшаяся в началеновой эры, как результат генетических связей между Туранскими племенамискифского народа Кос-Сака (или Ка-Сака) и Приазовских Славян Меото-Кайсаров снекоторой примесью Асов-Аланов или Танаитов (Донцов).
Сообщения древних историков и географов вкупе с данными археологии позволяютисчислить историю казаков более чем двадцатью веками. Имя казаков в разныхвариациях – Коссахи, Касакос, Касаги, Касоги,Казяги, – встречается у греков (Страбон,танаидские надписи и проч.), в русских летописях, в тюркских источниках и проч.«Коссахи» в переводе с языка скифов значит «белые Сахи», или «Белые Олени»(название скифского племени). Не случайно, поэтому у казаков в гербе – белый олень, раненый стрелой.
Не вдаваясь в подробности, скажем, что расцвет государства Коссаков приходитсяна конец Х века (988 г.), когда один из Рюриковичей, Мстислав Владимирович,отложился от Киева и создал свое государство Томаторкань со столицей того женазвания (русское – Тьмутаракань), которое простиралосьпо Дону, Кубани вплоть до Курска и Рязани. В 1060 г. держава распалась, но земляКоссак со столицей Томаторкань еще полтора века оставалась независимым государством.
С приходом монголо-татар в 1223 году казаки (Подонские Бродники) встали наих сторону и бились против Руси на реке Калке. В составе установившейся татарскойимперии Золотой Орды (1240 г.) казаки пользовались некоторыми автономнымиправами, сохраняли славянский язык и христианскую веру, имели свою Церковь иепископов.
Когда в Орде начались междоусобицы, казаки, страдавшие от своеволия ордынскихшаек, приняли участие в восстании московского князя Дмитрия и бились на егостороне в Куликовском сражении (1380 г.). Однако эта битва не принеслаосвобождения для Руси и оказалась роковой для казаков. Татары вынудили ихочистить берега степной части Дона, оттеснили их в верховья и дальше на север – вплоть до Камы, Северной Двины и Белого моря. Самымиупорными оказались Азовские казаки, державшиеся до ХV века, когда они все-такирассорились с турками и перекочевали ближе к Северской земле.
В XVI веке казаки Верхнего Дона объединяются с ногайскими и астраханскимии начинают возвращаться на свои исконные земли, т.е. на Нижний Дон. Вступив вактивную борьбу с турками и ордынцами, они связывают свою судьбу с двумядинастиями: Рюриковичами в Московии и Гедиминовичами в Литве.
Однако с этим союзом согласились далеко не все казаки. Протестом против такойполитики явилось образование двух казачьих «речных республик» – на Дону и на Нижнем Днепре. Они послужили очагамивозрождающейся казачьей независимости. Надо сказать, что московские государи впроведении своей политики активно опирались на казаков и поддерживали ихпереселение на Дон./>
2. Вольное воинство (XVI-XVIIвв.)
Географические условия (по словам Соловьева природа была «мачехой дляРоссии»), стремление стать самодержавным государством (в первоначальном смыслеэтого слова, т.е. самостоятельным), борьба с осколками Золотой Орды требовалиот московских государей сильной деспотической власти, способной ответить налюбой внешний вызов. «Русская государственная организация, – писал П.Н. Милюков, –сложилась раньше, чем мог ее создать процесс…внутреннего развития сам по себе.Она была вызвана к жизни внешними потребностями, насущными и неотложными:потребностями самозащиты и самосохранения». Собирание уделов сопровождалосьрепрессиями по отношению к местным политическим элитам и гигантским переделомсобственности и власти. В результате государственная организация МосковскойРуси была устроена по принципу военной, в которой существовала жесткаяиерархия. «Военное дело не только стояло тогда на первом плане между всемичастями государственного управления, но и покрывало собою последнее».
Концентрация всех сил подданных Российского государства не позволиларазвиться общественной самодеятельности и свободе личности. Напротив, вМосковском государстве реализовался универсальный принцип подданства, четкосформулированный дьяком Иваном Тимофеевым: «были бы безмолвны как рабы». Врамках «нового государственного порядка» утвердилось две формы социальногобытия. «В старинной Руси мирские люди по отношению к государству делились наслужилых и не служилых. Первые обязаны были государству службою воинскою илигражданскою (приказною), вторые –платежом налогов и отправлением повинностей. Обязанности этого рода называлисьтяглом». И если служилые люди были прикреплены к государевой службе, то тяглые – к «государевым слугам».
В течение длительного времени в отечественной историографиикультивировалось мнение о том, что первооснову донского казачества составилибежавшие от крепостничества крестьяне и холопы. Данное утверждение базировалосьна классовом подходе и признании государства орудием классового господства.Однако в период завершения «собирания земель» первый удар пришелся на местныеполитические элиты и, а не на крестьянство. Прежде всего, к службе былиприкреплены «дети боярские» и «служилые по прибору» и лишь затем крестьяне(окончательно в 1649 г.). «Новый государственный порядок» Московской Русипредполагал обязательность службы, уход с которой однозначно трактовался какизмена. То есть недовольными новым государственным строем оказались не только ине столько низшие сословия Российского государства, хотя и их было бы неверносбрасывать со счетов. Не зря ведь в повести «азовского цикла» казакидекларировали: «Отбегаем мы ис того государства Московского из работы вечныя,ис холопства неволнаго, от бояр и от дворян государевых».
В донском казачестве оппозиционный государству элемент нашел своеспасение. Как верно отметил Н.И. Костомаров «издавна в характере русскогонарода образовалось такое качество, что если русский человек был недоволенсредою, в которой он жил, то не собирал своих сил для противодействия, а бежал,искал себе нового отечества. Таким отечеством стал Дон». В.О.Ключевский писал: «Вдесятнях степных уездов XVI века встречаем заметки о том или другом захудаломсыне боярском: «Сбрел в степь, сшел в казаки». В десятнях Ряжска и Епифани вконце XVI столетия есть сведения о том, что многие дети боярские «сошли на Донбезвестно» или «сошли в вольные казаки с Василием Биркиным», «боярским сыном».
Среди казаков встречаем людей с дворянскими фамилиями – Извольский, Воейков, Трубецкой. По словам крупногоспециалиста по истории донского казачества эпохи позднего средневековья Н.А. Мининкова,«судя по источникам, многие донские атаманы второй половины XVI в. былирусскими помещиками. Дворянами по происхождению были известные донские атаманыконца XVI в.: Иван Кишкин, у которого поместье было под городом Михайловымвблизи Рязани.… Некоторые атаманы XVII в. также были по происхождению русскимидворянами как, например атаман Смутного времени Иван Смага Чертенский». Радом сказаками дворянского происхождения путивльский служилый казак Михаил Черкашенини люди совсем с недворянскими фамилиями – ИванНос, Василий Жегулин. Известный впоследствии род Ефремовых вел свое начало отторговых людей, а род Красновых был в родстве с камышинскими крестьянами. НаДону во второй половине XVII в. обретали новое «отечество» и религиозныедиссиденты, спасавшиеся от наступления «никонианства».
Параллельно с появлением казачьих сообществ на Дону источники фиксируют вразличных частях Московского государства появление служилых казаков,нанимавшихся выполнять «различные службы» государству, «знатным людям» и дажепатриарху (конец XVI в.). По мнению Сватикова, эта служба, «подвергавшая жизньказаков опасности, была все же гораздо легче и интереснее, чем работа вкачестве батрака». Что же объединяло и отличало казаковавших «в поле» донских «вольныхказаков» и казаков служилых, если последние нередко пополняли ряды «вольных» инаоборот «вольные» донцы, если судить хотя бы по первой известной царскойграмоте на Дон, брались за выполнение царской службы (проводы послов,совместные боевые действия с русскими ратями). Первоначально понятие «казак»означало «не тяглый», «приходец», «вольный человек». Относительная свобода(насколько это вообще было возможно в XVI-XVII вв.), возможность жить то водной, то в другом месте были общими чертами двух групп российского казачества.Но если служилые казаки стремились к службе на более льготных условиях, ссохранением больше свободы, то «вольные» стремились к устройству жизни «посвоей воле». В XVI-XVII вв. грань между «вольным» и служилым казаком быладовольно зыбкой. Многие служилые казаки (особенно из пограничных крепостей)уходили «казаковать в поле» тогда как «вольные казаки» нанимались на государевуслужбу (в этом отношении весьма благоприятным периодом было Смутное время).
Но «вольное казачество» в отличие от служилого не было инкорпорированогосударством. Донская земля не была провинцией Московской Руси. Созданное «вольнымиказаками» Войско Донское обладало демократическим внутренним устройством, имелособственные органы власти (Круг, выборные атаманы), проводило самостоятельнуювнешнюю политику (совершало неоднократно морские походы против Османскойимперии и Крымского ханства даже в те моменты, когда Москва рассматривал их каксоюзников в борьбе с Речью Посполитой). Контакты с донскими казаками Московскоегосударство строило как с иностранными державами через Посольский приказ. Вдипломатической переписке с султаном Оттоманской Порты и ханом Крыма Московскиегосудари нередко характеризовали казаков не иначе как «всяких земель беглыхлюдей, воров», «воров, беглых людей без государя…ведома». «Вольные» донскиеказаки в отличие от служилых не были обязаны службой государству. Они неприносили присяги («крестного целованья») до 1671 г., не несли тягла. В отписке26 мая 1632 г. Михаилу Федоровичу Романову и патриарху Филарету Никитичу донцысообщали: «И крестного целованья, государи, как и зачался Дон казачьи головами,не повелось». Во время военных действий в составе московских ратей казаки несчитали себя связанными какой-либо субординацией. В 1579 г. во время Ливонскойвойны казаки ушли из состава русской армии из-под крепости Соколы, в 1633 г.покинули расположение московских частей во время осады Смоленска, занятогополяками, в 1655 г. с «польской войны». Именно казачьи вольности были причинойтого, что даже на весьма благоприятных для казаков условиях на последнем этапе «Смуты»(после избрания царем Михаила Романова) лишь часть их перешла в разряд служилыхмосковских людей.
По отношению к донским казакам Москва проводила политику «кнута и пряника».С одной стороны государство стремилось минимизировать самостоятельные,несанкционированные им внешнеполитические акции донцов. Отсюда и периодические «опалы»,накладываемые на казачество. В 1590-е гг., 1630 г., середине 1660-х гг. Москваустраивала Дону блокады. С другой стороны, несмотря ни на что Москва не спешилапокончить с «вольным Войском», так как была заинтересована в казачестве как вмощной военной силе. Появившись на территории Северного Причерноморья, казаки спервых дней своего существования вели борьбу с турецко-татарской экспансией,закрывая с юга границы Московского государства. Казаки были фактическибесплатной военной силой Москвы зачастую более эффективной, чем ее собственныевооруженные силы. Военная мощь казачества была чрезвычайно нужна государству.Отсюда интерес к Дону и его строптивым обитателям, поддержка жалованьем (хотя инерегулярным) и воинскими контингентами (особенно в период после «Азовскогосидения» 1641 г.). На всем протяжении истории государство видело в казаках Донадве стороны – военную силу (консервативное начало) и стремление к политическойнезависимости (начало с точки зрения Москвы «бунтарское»).
Что же в таком случае притягивало донских казаков к Московскомугосударству, чьим внутренним строем они были недовольны и чьивнешнеполитические цели далеко не всегда разделяли? Перманентная степная войнас татарскими и другими кочевыми ордами, противостояние мощной Османской империивызывали у казаков неутолимую жажду стабильности (в особенности у казачьейполитической элиты). Стабильность при покровительстве Москвы стала со временемрассматриваться частью казачества как меньшее зло по сравнению со свободой вусловиях постоянных военных конфликтов. Однобокое экономическое развитие Дона(землепашество у казаков не допускалось), существование, зависящее от успехаочередного «похода за зипунами» также требовало внешней помощи (в нашем случаемосковской). Таким образом, друзья-враги казачество и государство были обреченына тесное сотрудничество, прерываемое нарушением status quo в Смутное время ипериод восстания Степана Разина. Будучи не в силах противостоять одновременноОттоманской Порте и Московскому государству донское казачество в 1671 г.сделало свой выбор, принеся присягу на верность службы российским государям.Процесс инкорпорирования «вольного» казачества в структуры государства начался.
Принеся присягу на верность Москве, потеряв право внешних сношений,казаки Дона, однако, до эпохи Петра Великого сохраняли больше прав, чеммалороссияне. В то время как на Украине размещались русские гарнизоны, на Донудействовали в союзе с казаками отдельные воинские контингенты. Казаки до самыхАзовских походов Петра Великого 1695-1696 гг. противились строительству русскихкрепостей и не желали в них «сидеть». Государевы ратники жаловались на то, чтодонцы их «бьют и грабят и дров сечь под городками (казачьими) не дают…» 3. Донское казачество в XVIII-XIXвв.
Решительный удар по политическим правам Войска Донского был нанесенПетром I, подчинившим в 1721 г. казаков Военной коллегии, тем самым, втиснув ихв рамки социального организма Российского государства, сделав «государевымислугами». Подчинение донцов сопровождалось жестоким подавлением булавинскоговосстания, лишением казаков таких важнейших для них прав как выборы атаманов иприем беглых («с Дону выдачи нет»). В 1709 г. после победы над Булавиным, Петрназначил атаманом Петра Рамазанова «по смерть его» (т.е. до смерти). Он же неутвердил атаманами избранных казаками Максима Кумшацкого и Максима Фролова(несмотря на то, что отец Максима Фрол Минаев был активным проводникомпетровской политики). В 1723 г. Петр, минуя Круг, назначил казачьим атаманомАндрея Лопатина, не утвердив избранного донцами Ивана Краснощекова.
Несмотря на ликвидацию казачьей демократии и низведение ее институтов,включение казаков в число «государевых слуг», с точки зрения государства, былопривилегией. Это положение возвышало казаков над массой тяглого неслужилогонаселения. Став служилыми людьми государства, вчерашние «вольные» казакиоказались в социально-политическом и экономическом плане на более высокойступени по сравнению и с другой группой российского казачества – старослужилыми казаками. Петр Великий в 1724 г. «однимударом уничтожил на пространстве половины Империи старое служилое казачествоМосковской Руси, превративши казаков в свободных крестьян, обложивши ихподушным окладом». Данная мера не коснулась лишь Сибири, Чугуевских, Торских,Маяцких, Новохоперских служилых казаков и находившихся в ведении ПриказаКазанского дворца.
Основное содержание политики, начатой Петром, состояло в лишении казаковдемократических прав и традиций с законодательным оформлением их прав иобязанностей как служилого сословия Российской империи, а также включением их вобщую систему государственного управления. Эту политику продолжили преемникипервого императора. Указом от 4 марта 1738 г. атаман стал чином, жалуемым правительством,а в 1775 г. был ликвидирован войсковой круг. Но краеугольным камнем процессапревращения «вольных» казаков в слуг империи стал закон Екатерины II от 24 мая1793 г. Согласно этому документу, в основе своей определившему статус донскогоказачества вплоть до февральской революции 1917 г., все донские земли былипереданы Войску Донскому за его военные заслуги.
Передача земли сопровождалась предоставлением права на беспошлиннуюторговлю, исключительного права на рыбную ловлю, добычу соли на р. Маныч.Казаков освободили от государственных податей и повинностей. Тем самым утратадемократических прав и автономии была компенсирована существеннымисоциально-экономическими привилегиями.
Преобладавшая в период позднего средневековья «политика кнута» сменилась «политикойпряника». Законом 1793 г. донское казачество было поставлено на высокое место вРоссийской империи. Г.А.Потемкин писал, что те из крестьян, которые зачислены вказаки, счастливы в новом звании своем, не будучи более подвержены переменепомещиков. Привилегированное положение казаков стало предметом зависти имечтаний для российского крестьянства. Так, в манифесте от 31 июля 1774 годаЕмельян Пугачев жаловал всех участников своего выступления «вечно казаками».
К концу XVIII столетия казачество Дона окончательно превратилось вслужилое сословие Российской империи, ставшее держателем своей земли на правахколлективного помещика. Форма землевладения, обозначенная законом от 24 мая1793 г. была феодальной по своей сути. Сеньором выступало государство,предоставившее право на землю за военные заслуги и службу своему вассалу – донскому казачеству. Отличительной чертой подобныхвассально-ленных отношений было то, что сеньор и вассал были не частнымилицами.
Однако, давая земли и привилегии Войску Донскому, империя требоваламноголетней обязательной воинской службы. Если в XVI-XVII вв. казаки Донаподдерживали вооруженные силы Российского государства лишь тогда, когда им этобыло выгодно, то, начиная с первой четверти XVIII столетия, их стали использоватьво всех войнах, которые вела Россия на территориях, весьма удаленных отСеверного Причерноморья, – в Прибалтике, Польше, Финляндии, наДунае и на Балканах, а также для освоения Поволжья и Кавказа. Для империи казакподтверждал свой статус, лишь отправляясь на военную службу. Вне службы он немыслился. «Мирная» деятельность на стороне, мягко говоря, не приветствовалась.Финальный результат подобной политики блестяще описал известный донскойлитератор, депутат Первой Государственной думы Ф.Д. Крюков. Выступая с думскойтрибуны с критикой правительственной политики по отношению к казачеству, онконстатировал следующее: «Всякое пребывание вне станицы, вне атмосферыначальственной опеки, всякая частная служба, посторонние заработки для него(казака) закрыты. Ему закрыт доступ к образованию, ибо невежество признанолучшим способом сохранить воинский казачий дух…».
Важнейшим шагом по закреплению за казачеством статуса служилого сословиястали разработка и утверждение Положения об управлении Войском Донским 1835 г.Донское казачество провозглашалось «особым военным сословием», в которое былжестко ограничен доступ. За казаками оставались все дарованные в XVIII столетиипривилегии, но в то же время был четко установлен срок службы: 25 лет дляказаков-дворян и 30 лет для рядовых. Было существенно ограничено право селитьсяна войсковых землях лицам неказачьего происхождения. Положение 1835 г.утверждало за «донскими казаками их исключительное положение как особой кастывоинов – выход из которой и обновлениепоступлением новых членов было до крайности затруднено». Политика Российскойимперии, направленная на создание из казаков «особой касты воинов»,консервативной (охранительной силы) привела, по мнению донского общественногодеятеля, историка В.А. Харламова к «искусственной обособленности казачества»,формированию у него неприязни к «иногородним», «к русскому обществу».
Социальное положение казачества, достигнутое им с помощью империи вXVIII-XIX вв. позволило донскому историку и публицисту А.А. Карасеву в 1905 г.охарактеризовать казаков как «крепостных Российской империи». Схожую оценкувысказал современный американский военный историк Б. Меннинг, определившийстатус донских казаков как «военные поселяне» (с 1832 г. казачество подчинялосьдепартаменту военных поселений).
Превращение «вольных» казаков в военных поселян было крайней точкой впроцессе утраты ими былых прав и свобод. Но в то же самое время статус «крепостныхимперии» давал почетное положение, столь желанную в период позднегосредневековья стабильность, а для донской старшины – возможность приобрести дворянство, войти ввоенно-политическую элиту империи.
Выполнив к середине XIX столетия задачу по превращению «вольного»казачества в консервативную (охранительную) силу, призванную выполнять внешне-и внутриполитические задачи государства, Российская империя подошла к следующейпроблеме: как, осуществляя реформирование всего государственного организма,найти применение уникальному военно-служилому сословию. «Великие реформы»1860-1870-х гг., завершившие эмансипацию сословий, начатую Указом о вольностидворянской 1762 г., способствовали движению империи по путь к новымсоциально-экономическим и общественным отношениям. Перед властями всталанелегкая задача сохранить в условиях тогдашнего «переходного периода» казачество.
Поскольку казачество рассматривалось государством, прежде всего, каквоенная сила, «великие реформы» затронули его именно с военной точки зрения.Эти преобразования начали движение России к индустриальному обществу, длякоторого характерна военная организация, построенная по бессословному принципу,отсутствии феодальных ленов за службу. В свою очередь служба становитсягражданской обязанностью, а не почетной привилегией. В данную схему плоховписывалось казачество. Именно у военного министра Российской империи Д.А. Милютинавозникла идея призывать казаков на общих для всего государства основаниях. Этинамерения вызвали оппозицию среди части донского казачества. Среди «оппозиционеров»,не желавших записи казаков в драгуны был и известный генерал Я.П. Бакланов. Впериод «великих реформ», а не в годы гражданской войны появился термин «расказачивание».По словам А.И.Агафонова, «во время проведения буржуазных реформ судьбаказачества обсуждалась не только в Военном министерстве и ГосударственномСовете, но и широко на страницах периодической печати. Современники понимали,что с введением новых принципов организации и комплектования армии, развитиемвооружения и расширением театра военных действий казачество в традиционныхформах становится анахронизмом… Однако геополитические интересы российскогосамодержавия в Средней Азии, на Дальнем Востоке и Кавказе не позволили решатьназревшие задачи».
Помимо внешнеполитических причин государству предстояло сделать сложныйвнутриполитический выбор. Сохранение косной социальной структуры быломалоперспективно, но эволюционное расказачивание грозило самому имперскомуфундаменту. Поэтому государство выбрало путь движения в обоих направленияходновременно. С одной стороны проводилась политика «открытых дверей» и в 1868г. на Дону было разрешено постоянное проживание лицам невойсковых сословий.Иногородние получили возможность приобретать недвижимое имущество. В своюочередь казакам было разрешено выходить из войскового сословия. С другойстороны «население множилось, земельный пай уменьшался, а культура неизменялась к лучшему, ибо капиталов извне не притекало, местными средствамисоздать их не было возможности, и не было перед глазами рациональных хозяйств».Такой печальный итог подвел в 1884 г. известный донской экономист и историкС.Ф. Номикосов. Служба «за свой счет» разоряла казачьи хозяйства. Казаки невыдерживали конкуренции с иногородними, что естественным образом приводило кросту ксенофобии и казачьего партикуляризма, формированию негативного отношенияк новым экономическим реалиям. Впоследствии в годы эмиграции, один из идеологовказаков-националистов Ш.Н. Балинов охарактеризует процесс урбанизации ВойскаДонского как «денационализацию казачества». «…Ростов, Нахичевань, Таганрог,имеющие огромное экономическое значение, остаются городами неказачьими. В этихгородах, т.е. в руках чужеродных элементов была сосредоточена всяэкономическая, торговая, промышленная жизнь края». В 1897 г. правительственнаякомиссия пришла к выводу, что только 21 % казачьего населения находится вэкономических условиях, достаточно благоприятных для выполнения воинскойповинности. Выводы последующих комиссий были столь же неутешительны.
Правительства Александра III и Николая II продолжали искусственносохранять остров традиционализма в формирующейся стихии индустриальногообщества. Императоры заботились лишь о дешевой военной силе, оказывая донцаммедвежью услугу. Курс государства сводился к принципу «Не трогать славноеВойско Донское» и был поддержан консервативными элементами в самом казачестве.Но развитие новых экономических отношений вносило в него коррективы. Казачествостремительно размывалось, утрачивало социальную монолитность. Появился слой «МишекКошевых» – люмпенизированных казаков, наметилсяотток (хотя и не значительный) части казаков в города, а в среде самих казаковзамечалось неприятие постоянных общинных переделов, стремление к полноценнойсобственности. Следствием «великих реформ» стало и появление в казачьей средесвоих Морозовых и Рябушинских – род Парамоновых.
В конце XIX-начале XX вв. казачья интеллектуальная элита разделилась всвоих воззрениях на будущее казачества на «русофилов» и «казакоманов»(традиционалистов). Первые выступали за разрушение «великой китайской стены»между Доном и остальной Россией, предоставление казакам возможности оставлятьвоенную службу, получать образование, заниматься предпринимательством, наукой,искусством. Вторые считали недопустимым «открытие» Войска Донского. «Внастоящее время в донских станицах беспрепятственно может жить всякийиногородний пришелец. Среди этих господ попадаются нередко экземпляры не толькосомнительного поведения. Эти господа развращают казачью молодежь», – констатировал известный писатель и консерватор И.А.Родионов.
Таким образом, к началу прошлого столетия казачество перестало бытьмонолитом и в социальном, и в идейно-политическом плане. Военное сословие,перестающее быть монолитом, перестает быть и надежной опорой для имперскогогосударства. Тем более что все противоборствующие группы казачества Дона былиобъединены недовольством имперской политикой. «Русофилы» – либералы были недовольны сохранением «островатрадиционализма», отказом государства от «огражданивания» донцов, а «казакоманы» – традиционалисты были недовольны нарушением устоев ВойскаДонского и неписанного правила «Дон для донцов».
Заключение
Итак, политические отношения донского казачества и Российскогогосударства претерпели сложную эволюцию. Казачество не было раз и навсегдаданным феноменом. Казаки не были ни исключительно консерваторами-государственниками,ни разрушителями. В XVI-первой четверти XVIII столетий отношения казаков игосударства были конфронтацией, борьбой государственных институтов ввоенно-политическим образованием, не желающим подчиняться нормам обязательнойслужбы, обладающим внутренним демократическим устройством. С XVIII века началсяпроцесс инкорпорирования казачества в состав Российской империи, прикреплениеего к «государеву делу», превращение его в силу консервативную (охранительную).Неспособность государства выработать адаптационные механизмы для ответа навызовы модернизации и индустриализации, сохранение казачьего «островатрадиционализма» в новых социально-экономических и общественно-политическихреалиях сделало казачество неэффективной силой для поддержания государственногопорядка. Успешно разрешив тактические задачи (утверждение российского влияния вСредней Азии и на Кавказе), казачество не выполнило задачу стратегическую – сохранение целостности империи и политической стабильностивнутри нее.
Сегодня и государство, и казачьи лидеры находятся в поиске ответа навопрос: «Сможет ли казачество занять свою нишу в XXI столетии?». Ответ наданный вопрос невозможен без детального комплексного анализа политическихотношений государства и казачества и скрупулезного и по возможностибеспристрастного изучения всех коллизий этого процесса.
Списоклитературы
1. Казачество. Мыслисовременников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов н/Д, 1992.
2. Маркедонов С.М. Государевыслуги или бунтари-разрушители? (к вопросу о политических отношениях донскогоказачества и Российского государства)// Южнороссийское обозрение. 2002. №9.
3. Мининков Н.А.Донское казачество XVI-XVII вв.: Этнический состав и социальное происхождение.Краснодар, 1996.
4. Сидоров А.Краткая история донского казачества. www.dmi-budanin.narod.ru//liter/kazaki.htm