Южное Зауралье в XVII - первой половине XIX века

Глава 1
Условия формирования военно-административной системы Южного Зауралья в XVII первой половине XIX века . & 1 Вхождение Южного Зауралья в состав России.
В исторической литературе вопрос присоединения Южного Зауралья к России подменялся зачастую вопросом русского заселения территории края, что приводило нередко к непониманию ряда важных проблем его истории, особенно периода конца XVI - начала XVII веков. (1) Так, например, ряд историков отмечают, как парадокс, тот факт, что продвижение зоны русской колонизации на юг в XVII веке по Пышме, Исети, Миассу и Тоболу "не сопровождалось организации крупных походов правительственных войск, захватом уже занятых территорий и целенаправленным сгоном населения, а борьба со стороны русских носила чаще оборонительный характер. (2) На самом деле более всего удивительным и был бы тот факт, если бы русские воеводы начали организацию походов против своих ясачных людей. Начало распространения русской власти на татарские юрты Южного Зауралья может быть отнесено к осени 1581 года, когда после двух битв под Чувашским мысом и бегство Кучума из Искера, 26 октября в столицу вступили казаки Ермака. Этот факт привёл к перемене военно-политической ситуации во всей Западной Сибири. Вскоре к русским пришли, ещё недавно воевавшие с ними отряды татарских и остякских князей, живших по Иртышу и Тоболу. В конце 1582 года в Москву прибыло посольство Ивана Кольца с грамотой о взятии Сибирского ханства, где Ермак писал, что покорил под царевою руку многих живущих иноземцев татар, остяков и вогулов "чтобы быть им под твоею царевою рукой до века, пока мест Бог изволит вселенной стояти и ясак давати тебе, великому государю, всегда и во все лета, безпереводно" (По Есиповской летописи). (3)
Военно-политическая обстановка Западной Сибири оставалась достаточно сложной. Кучум, кочуя в степи от Ишима до Тобола, на территории Южного Зауралья боролся с русскими за власть ясачными татарами. Часть татар ушла с ним в степь. Б. О. Долгих определяет их численность примерно в тысячу человек. (4) Главным образом, это были наиболее привилегированные группы татар, живущих около Искера. Можно ли в этих условиях, что территория Южного Зауралья стала российской уже после похода Ермака.
Ответ на этот вопрос неожиданно находится в русских дипломатических документах. Это наказ февраля 1586 года (который вслед за Н. М. Карамзиным, историки неправильным называют то указом, то грамотой Фёдора Иоанновича) приставам Е. Ржевскому и Г. Васильчикову, отправленными для встречи польского посла М. Гарабурды. Зная интерес западных соседей России к её восточным делам, приставам были даны подробные инструкции как и что отвечать о Сибири, которая фигурировала здесь в качестве "искони вечной вотчины государей наших", взятой впервые ещё Иваном III. Иваном VI, по мысли авторов наказа лишь восстановил русскую власть, послав в Сибирь волжских казаков. Декларировалось, что "на Сибирское царство и на Конду Большую, и Конду Меньшую, и на Туру реку, и на Иртыш-реку, и на Иргизское государство, и на Пегие колмаки, и на Обь великую реку, и на все городки на обские на девяносто и на четыре города с году на год имати на государя по пять тысяч сороков соболей, по десять тысяч лисиц чёрных, да по пятьсот тысяч белки большие, сибирские и илецкие". (5) Илецкая белка - это ясак татар из Илецкого леса ( Илет Карагая) - одного из главных промысловых угодий Южного Зауралья. Из документов начала XVII века известно, что охотились в нём главным образом, татары Катайской волости. Самым интересным в документе является время его написания - не позднее февраля 1586 года. Время, когда казаки, после разгрома отряда Ермака в августе 1585 года, оставили столицу Сибири и зимовали в устье Иртыша вместе с отрядом И. Мансурова. (6) Реальную власть над Сибирским царством оспаривали в это время шейбанид Алей и захвативший Кашлык тайбугин Сейдяк. России удалось вернуть себе контроль над частью Сибири лишь летом 1586 года с прибытием на реку Тура отряда В. Сукина и Ивана Мясного, а окончательно взять Кашлык только в 1588 году, когда во время ястребиной охоты были захвачены в плен Сейдяк и Карача.
Таким образом, наказ февраля 1586 года не фиксирует современное ему положение Сибири, а выдаёт за неё ситуацию времён Ермака. Гипотеза, что Южное Зауралье стало владением России ещё в период 1581-1585 годов находит подтверждение. Однако, первое присоединение Южного Зауралья к России не стало окончательным, будучи осложнённым попытками вернуть власть двумя татарскими династиями. Потребовался второй поход В. Сукина и И. Мясного. Они не повторили походы Ермака к Кашлыку, когда Кучум, отступив на юг, смог отрезать казаков от ясачных людей и продовольствия. Русские сами, основав в 1586 году на старинной караванной дороге из Средней Азии в Поволжье предоставили на 2 года Шейбанидам и Тайбугинам сражаться между собой за Кашлык, вернули контроль под промысловыми южными юртами. Тюменские воеводы обложили данью татар по Пышме, Тавде, Туре, Тоболу и Исети уже в 1586 году. Г. Ф. Миллер замечает, что это событие происходило без особых затруднений, почему устные предания и летописи мало говорят о нём: "У татар не было собственных начальников, которые могли бы защитить их от русских. Живя осёдло в своих юртах, они имели свои земли и занимались земледелием и скотоводством и должны были бы всего этого лишиться, если бы не подчинились русским". (7)
Дальнейшие события показывают, что большинство ясачных и служилых татар осталось лояльными по отношению к подданству России, чем вызвало гнев бывшего хозяина. В 1590 году Кучум в июне разграбил несколько татарских деревень около Тобольска, убив несколько татар. В следующий набег на волости по Иртышу, источники зафиксировали, убийство им "многих людей" и ещё большего грабежа. "Это было его местью тем татарам, которые не признавали его своим государем, а подчинились русским"(8). В ответ Тобольский воевода князь Кольцов-Масальский со служивыми людьми и большим числом, живущих недалеко от города татар, вышел 8 июля 1591 года на поиска Кучума и разбил его на Ишиме, взяв в плен царевича и двух жён. Впрочем, ни русские, ни татары не знали, что это лишь начало долгих изнурительных набегов Кучума, потом и его детей, потом его внуков на ясачные волости и города. Набегов, серьёзно изменивших общее положение как в Южном Зауралье, так и в Сибири в целом. Теперь целесообразно подробно рассмотреть вопрос какие административные единицы охватывали Южное Зауралье в первые период его существования как части русской Сибири. Первоначально все владенья Сибири местность по Пышме, Исети, Тавде и Тоболу, почти до устье входили в состав Тюменского уезда. (9) По мере усиления власти России в регионе, усложнялось управлением Сибирью. В 1590 году Тобольск вышел из под ведения Тюмени, вскоре став главным городом Сибирского царства и заменив в этом качестве разрушившийся в нескольких километрах от него Кашлык. Эти актом была, в известной степени, восстановлена структура управления Сибирью времён последних Тайбугинов и Кучума, сместившаяся к началу XVI века на северо-восток. В дальнейшем, с построением городов, как военно-административных центров, позволяющих контролировать приписанную к ним ясачную территорию, продолжалось выделение уездов из единого массива русской Сибири. В 1600 году к вновь построенному на стратегически важной дороге Верхотурье - Тюмень городу Туринску были приписаны группы тюменских татар - образовался Туринский уезд. В конце XVI - начале XVII века сформировалось территория Верхотурского уезда. Эти уезды захватывали часть северо-западных земель Южного Зауралья. Однако, самым крупным уездом, охватывающим большую его часть, оставался тюменских уезд. В указанных трёх уездах и жило большинство местного татарского населения, эксплуатирующих богатство края и платящего ясак. Впрочем, последнее не исключало дачи центральной русской административной Сибири зауральских земель служивым тюменским, тобольским татарам и даже один раз служивому "бухаретину" Абдышу Сейдяшеву.
Также и границы уездов не оставались неизменными, а перекраивались исходя из потребностей текущего момента, точнее факта осознания его администрацией. Территории уездов делились на волости, в свою очередь подразделявшиеся на юрты. Число юртов могло увеличиваться или уменьшаться (бегство в степь, увод в плен). Изменялось и количество волостей в уезде (отрезались к другому или выделялся новый из уже существующего). Всего в Тюменском уезде к середине XVII века зафиксировано 8 волостей Кынырский городок, Иленский городок, Искинская, Каскаринская, Шикчинская, Пышминская и Исетская, Бачкырская и Терсяцкая волости. Из них 5 последних волостей находились на территории Южного Зауралья. Кроме этих 7 групп здесь также жили "сырянцы" или "зырянцы". Но с приходом русских они ушли в степи и стали вместе с табынцами главной опорой Кучумовичей. Б. О. Долгих предполагает, что до ухода они занимали места между верховьями Пышмы и Катайском. (10) Общая численность плательщиков ясака Тюменского уезда составляла в среднем на протяжении XVII века около 300 человек, то убывая в период набегов и восстаний, то вновь наращивалась численность в мирное время. Так число 293 ясачных татар в 1630 году сократилось до 278 в 1631 году и 230 в 1645 году. Затем начался устойчивый рост до 264 человек в 1660 году, а после побега от Кучумовичей боем группы татар 311 человек в 1662, но мощная антирусское восстание и его подавление вновь сократило численность татар до 263 человек. К 1682 году их стало 324 человека, но новое восстание сократило численность до 256 человек в 1690 году. В 1705 году началось очередное башкирское восстание, приведшее к значительным потерям всех групп населения. На юге уезда была выделена территория для промысла служивых юртовских татар, численностью в 108 плательщиков ясак. Необходимо учитывать, что общая численность татарского населения была примерно в 4 раза больше числа плательщиков ясака. К концу XVII века в Тюменском уезде жило всего 497 плательщиков ясака (всего 1980 человек) татарского населения. (11) Границы татарских волостей (в Южной Зауралье) могут быть приблизительно восстановлены по актам XVII века, собранным Г. Ф. Миллером. По верховьям и среднему течению Исети жили тюрко-язычные племена терсяков, бачкырцев и сырянцев. Пустующая территория сырянцев стала первоначально местом промысла для соседних татарских групп, затем местом особенно интенсивной колонизацией русских. Терсяцкая волость находилась, согласно реконструкции Б. О. Долгих, по Исети в районе впадения в Исеть речки Терсюк. Бачкырская (или Башкирская) волость располагалась по реке Исети и прилегающих озёрах Устюше (современное Атяж) - Бехтемирковы юрты, Аксаргула (возможно Сараткул) - Баишевы юрты (1633 22 юрты). (12) Таким образом, волость начиналась между Исетью и Пышмой в бассейне реки Беляковка и озера Атяж. (13) Вместе с бачкырцами эту волость осваивали и татары из лежащей на Нице Кынырской волости. Часть населения этих волостей покинуло их в 1595 году, когда с Тюмени бежало 50 служилых татар с жёнами и детьми. По пути они захватили с собой 30 ясачных татар бачкырцев и кынырцев. Русский отряд, посланный вернуть бежавших нашёл их на острове по Исети. Татары отказались возвратиться, мотивировав свои действия слухами, будто воеводы хотят истребить 12 знатных татарских семей, а остальных заставить пахать пашню. (14) В 1615 году бежала в степь группа терсяков. Сырянцы ушли к Кучумовичам всем племенем (около 150 трудоспособных мужчин - всего 600 человек). Шикчинская и Каскаринская волость начиналась в районе самой Тюмени и далее тянулась далеко на юг. В ней, соответственно с центральным положением в уезде располагались крупные группы служилых татар. Затем из этой волости территория служилых татар была отделена от земель плательщиков ясака. Район данной волости захватывал северные и северо-восточные районы Зауралья. С. В. Бахрушин смог восстановить по сведениями биографию главы тюменских юртовских татар Майтмаса Ачекматова. Впервые он фигурирует в русских документах в группе татарских князей - вместе с Кашкарой- главой Каскаринской волости, с которыми сражался Ермак на Тоболе у устья Туры. Однако, в обстановке феодальной войны в Сибирском царстве, Майтмас Ачекматов сразу переходит на сторону русских в момент построения Тюмени в 1586 году и обложения ясаком территории по Исети и Тоболу. С этого года по 1618 Майтмас и занимает должность главы тюменских служилых татар. Майтмасу принадлежали земли по Тоболу ниже Исетского устья. (15) Известно, что Какшара вместе с ним ездили за беглыми бачкырцами и кынырцами на Исеть в 1596 году и были ограблены там. Так на примере отдельных князей можно проследить процесс инкорпорирования этноса Сибирских татар в сложную полиэтничную систему Русского государства. Показательно, что это сложное явление происходит в период жизни одного поколения, которое успевает и сражаться с русскими и послужить им. Исетско-Пышменская волость растянулась с Пышмы до низовьев Исети. Ремезов отмечает здесь в частности юрты Сенгульские, Летние, Бешкильские, Тенишевы. Верхотурский уезд захватывал западную часть Южного Зауралья в районе верховий Исети. По Исети, Чусовой и Уфе жили тюрко-язычные группы терсяков, Верхотурского уезда, родственные Тюменским терсякам. Между данными группами имели место тесные связи. Так, например, в 1603 году терсяки Верхотурского уезда вместе с татарами Бачкырской волости Тюменского уезда промышляли в бассейне Тобола - на притоке Уя Тогузаке. В 1630 году "верхние терсяки" с Чусовой бежали в Тюменский уезд к соплеменникам. В период 1641, 1646 и 1648 годов часть татар Верхотурского уезда отошли под ведение Уфимского уезда. Несколько ранее - до 1629 года к Уфимскому уезду отошла и Катайская волость по Исети, став его последней территорией на востоке. Г. Ф. Миллер сообщает о борьбе между администрацией Сибири и Уфимского уезда за земли по Исети. Он отмечает, что Катайская волость раньше "не причислялась к башкирским волостям", как в современное ему положение, а жители её назывались катайскими татарами.
Сложен вопрос этнической принадлежности вышеуказанных групп. Остаётся открытой проблема происхождения терсяков. То ли это тюркское племя, то ли тюркизированые потомки угро-язычного населения Приуралья. Невыяснен до конца и процесс выделения башкир из общей тюркской массы XVII-XVIII веках. Ещё Миллер считал "зырянцев" и терсяков Сибирскими татарами, а башкир в Тюменском уезде считал перебежчиками из Уфимского уезда. Однако, сейчас и зырянцы, и терсяки, и катайцы считаются башкирами.
Таким образом, необходимо заметить, что процесс вхождения территории Южного Зауралья в состав России существенно не отличался от аналогичных процессов на территории всего Сибирского царства, частью которого являлось Южное Зауралье наряду с другими группами татар. Тюрко-язычное население Южного Зауралья принесло присягу Ермаку - о чём свидетельствует грамота февраля 1586 года, написанная до прибытия отряда Сукина и Мясного в Сибирь. Наряду с другими группами аборигенов в Сибири, татары Южного Зауралья подтвердили присягу и стали платить ясак воеводам в Тюмень с лета 1586 года - о чём единогласно свидетельствуют работавшие с грамотами конца XVI - XVII веков Г. Ф. Миллер и И. Е. Фишер. Подтверждая, что после 1586 года "в кратное время реки Тура, Пышма, Исеть, Тавда и сам Тобол стали частью Тюменского уезда". (16) В качестве территории русских уездов земли Зауралья подвергались административной перекройке, соприкасались с русским населением, с вторжением Южных кочевников. & 2 Калмыки и Южное Зауралье.
Калмыки - этнос, образовавшийся в условиях распада империи монголов, оказали значительное влияние на территории Южного Зауралья. В условиях постоянных междоусобных степных войн с казахами и восточными монголами часть калмыцких племён, потерпевших поражение на родине, вынуждена была искать новые кочевья в большом походе на Запад, затянувшимися на десятки лет, пока калмыки прочно не обосновались на Волге. По пути туда они пытались закрепиться и в степях к югу от Зауралья, пока их оттуда не вытеснили в 90-ее годы XVII века. Но на протяжении 20-80-ых годов XVII века именно калмыки являлись Южными соседями русских в Зауралье. В начале XVII века калмыки организовали серию ударов по кочевьям ногаев в Зауралье и Заволжье. (1) 1613 год является и годом конца ногайского влияния в Южном Зауралье. В 1610 году они совершили последний, зафиксированный в документах, крупный набег на русские ясачные волости Уфимского уезда по Миассу и Исети. В Тюмени об этом узнали от служивших людей конного казака Григория Пушникова "с товарищи", ездивших в Катайскую волость "для своей нужи". Возвращаясь назад, они остановились в Тулубаевых юртах Челзецкой волости на Бендяш озере, где узнали от татарина Бесоргена, что его брат Ендос с юртом и жена с детьми самого Бесоргена захвачены в плен. А теперь отряд ногаев продолжает двигаться, грабя и убивая ясачных людей по Исети в Тюменском направлении. 18 сентября 1610 года русские уже сообщили в Тюмени об угрозе волостям. Воевода Семён Волконский готовил ещё к отражению набега и послал отписки в соседние города. (2)
После этого из документов исчезают на несколько лет сведения о вооружённых столкновениях в Южном Зауралье. Ногаи ушли, а калмыки не торопились занять все их кочевья. В 1613 году поход русских из Тюмени на калмыков заставил последних вести себя более миролюбиво. В 1615 году в Таре начались переговоры русских с послами самых крупных Калмыцких гостей Баатыра, Тургена и Урлюка. Итого их стало новое принятие подданства в 1616 году большинством калмыцких феодалов. Те, кто хотел воевать на востоке и юге с главными конкурентами монголами и казахами, старались избегать столкновений с русскими, обеспечивая свой тыл. Правда уже в это время пользуясь слабыми вертикальными связями внутри калмыцкого сообщества пытаются проводить свою самостоятельную политическую игру в направлении север, где объектом их притязаний были богатые охотничьи угодья и ясачные волости сибирских городов (особенно по Миассу, Тоболу и Исети) и запад, где давно уже манили привольные волжские степи.
Теперь они постарались вступить в союз с Кучумовичами. Алей признали главой клана, а Канай для этой цели не подходил, они слишком тесно связали свою судьбу с разгромленными врагами калмыков ногаями. Зато значение Ишима, чьим тестем являлся сам тайша Урлюк, сразу возросло. С 1616 года его называют царём Сибири. Хотя Алей и остался жив, но его имя исчезает из документов. Известно только, что в 1626 году он жил в Ярославле тоже с титулом Сибирского царя. (3) В 1600 году Ишим приезжал в Уфу, откуда был переправлен в Москву, но сейчас именно он с сыновьями и внуками стал главным противником русских в Сибири. Калмыки в поисках безопасных кочевий отошли к степям по Ишиму и Тоболу. Тайши Далай, Чокур, Урлюк и Байбагиш отправили посольство в Уфу, прося разрешения кочевать вблизи русских городов и обмениваться товарами. Русские разрешили и это ещё раз позволило калмыкам перегруппировать силы. В 1622 году нападению подверглись самые слабые из врагов ногаи, вновь прогнанные с Яика. Однако, на востоке дела шли всё хуже. Алтын-царь разбивал по одному отряды Талая и Харахуллы, к началу 20 годов XVII века его отряды занимали бывшие кочевья калмыков по Иртышу и солёным озёрам. Крупные силы калмыков вынуждены были прийти в Южное Зауралье. Осенью 1620 года на Щучье озеро в 4 днях пути от Тюмени приехали Ишим и тайша Сайчак с 50 воинами. Об этом принесли весть в Тюмень тюменские служившие татары Аткузял Бякшиев и Бекмаметко Менков, зверовавшие на озере. Ограбя татар, Ишим отпустил их и далее назад к реке Камышлову, где собирались главные силы калмыков теснили войсками Алтын-хана. (4) В 1621 году по Тоболу кочевал тайша Зенгул, совершавший оттуда набег на восточные волости Уфимского уезда. Впрочем большинство тайм не хотели войны с русскими и старались решать конфликты с ясачными людьми мирным путём. Так, когда один башкир застрелил на охоте калмыцкого мальчика в урочище Хам-Карагай на верховьях Тобола, (видимо, тот заехал в чужую башкирскую охотничью вотчину) тайша Куралай ограничился выкупом за убитого, не желая начинать столкновения с башкирами и стоявшими за ними русскими.
Тюменский ясачный татарин Мегеделейко Радчеев с группой татар (3 человека) был в декабре 1622 года на зверовье на Среднем Утяке (4 дня от Тюмени). Там они встретили 50 воинов малого тайши Талая. Татары пробовали бежать, старший у них даже подстрелил у одного из калмыков лошадь. Но, окружённые 20 калмыками, сдались в плен. Талай даже не ограбил зверовщиков, лишь взял лошадь и платье у М. Радчеева за калмыцкую, дав ему жеребёнка. Он просил их передать в Тюмень, чтобы от туда было прислано посольство к старшему над Талаем тайше Урлюку. М. Радчеев также сообщил, что в 7 днях от Тюмени в Хам-Карагае ночует царь Ишим. Проезжал станица из тюменских служащих людей и татар, также возвращаясь из мест по Тоболу, куда её периодически посылали, сообщила, что в 6 днях от Тюмени за Чекулем и по Ику видели множество следов калмыков, а потом и их самих, разъезжавших группами по 20-30 человек. 9 декабря 1622 года вернулась проезжая станица Ивана Савина, посланная в разведку по Ишиму. Они, не доезжая "за днище" до Ишима, видели множество дорог калмыков в 7 днях от Тюмени на Медвежьем озере, где наблюдали перемещение вооружённых групп калмыков по 30-40 человек. (5) Из Тюмени эти известия сразу были отосланы в Тобольск, откуда воевода Юрий Сулешов потребовал усиления мест безопасности в самой Тюмени и ведения глубокой разведки проезжими станицами с целью предотвращения прихода калмыков под другие Сибирские города.
Малый тайша Уруслан, кочевавший с 20 воинами в Илет Карагае (Илецком бору), наехал на зверовавшего там татарина Тохлубайко Катайской волости Уфимского уезда и взял его с себе в стан, сказав, что ниже тайши кочуют по Тоболу, потребовал платить ясак ему со всей Катайской волости. На это татарин ответил, что они давно платят ясак царю. Тогда Уруслан-тайша попытался обосновать своё право на ясак фактом платы ранее ясака татарами Катайской волости ногаям. А так как калмыки, разгромив ногаев, ощущали себя их правопреемниками в Зауралье, то считал законным требованием плату ясака. В январе 1623 года к Тохлубайко, вернувшегося со зверовья, приехали представители татар Катайской волости и сырян из Верхотурского уезда. Было принято решение ясак калмыкам и Ишиму, грозившему нападением, не давать. Об этом они сообщили в Уфу, а сами, собравшись, откочевали к Уральским горам. Так неудачей закончилась попытка одного из малых тайш обложить налогом ясачных татар. Большие тайши не поддерживали этих начинаний, но и не всегда могли и желали их остановить. Русская администрация попыталась мирным путём урегулировать конфликтные ситуации, возникшие между калмыками и ясачными татарами в Южном Зауралье. В феврале 1623 года на верховье Тобола было послано посольство сына боярского Дмитрия Черкасова из Тобольска. Они надеялись встретить тайшу Талая на Верхнем Утяке, но его там уже не было. Они спустились по Тоболу до устья Абуги, а затем дошли до её верховий, где встретили только меньших тайш Бобугу, Кузенека и Канасара. Послы попробовали договариваться с ними, потребовав прекращения походов в русские пределы и обид зверовщикам, а также принятия русского подданства. (6) Тайши после этих слов едва не убили русских, которых спас приехавший тайша Зенгул, напомнивший другим князьям слова Баатыря, не чинить обид русским : "И без того у калмыков достаточно дела с монголами, бухарцами и ногайскими татарами". 2 апреля послы вернулись в Тюмень. На несколько лет приграничные конфликты в Южном Зауралье прекратились. Большие тайши Баатырь, Урлюк, Чокур с Ишимом собирали силы на реке Ишим летом 1623 года для продолжения степной войны. Вскоре развернулись боевые действия. На востоке и западе калмыков сильно потрепали монголы и ногаи, однако, на юге им удалось добиться крупных успехов. Отряды калмыков проникли глубоко в казахские улусы, откуда вывели множество туркменских рабов (их в 1624 году Баатырь обменивал в Тюмени на калмыцких пленных). Калмыки посылали в этот период много посольств в Сибирские города и ясачные татары могли безбоязненно охотиться во всём Зауралье. Следующий этап ухудшения русско-калмыцких отношений был связан с проблемами внутренних этих этносов.
В 1625 году междоусобные столкновения переросли в военную борьбу между Харакуллой и группой Чокура, Далая, Батура и Урлюка. С. К. Богоявленский, основываясь на неясных текстах источников, предполагает, что победила группа Чокура и Урлюка, а потом уже начались разборки между ними, в результате которых последний был разбит и удалился на запад. (7) В 1628 году Урлюк прикочевал в степи по Тоболу, Яику и Эмбе подчинив часть ногаев. Чокур также бежал от самого сильного теперь тайша Далая с кочевий между Иртышом и Ишимом на Тобол. (8) Об этом в Тюмени узнали в октябре 1628 года от служивого татарина Бекмаметки Изюгилдеева и "захребетных гонебных" Мурчака Гендинова и Таалмыша Елмаметьева, которые зверовали по Тоболу. Здесь их и поймал отряд в 400 воинов тайши Чокура, отобрал бобров, лисицу, выдр, орловое перо, платье и все, задержали 4 зверовщика Канюгилдея Бекмаметова, долго возили остальных троих, еле отпустили, спросив между прочим, какие лучшие места для кочевания имеются "в государевой вотчине - в Южном Зауралье". Зверовщики скоро добрались в Тюмень, а Чокур остался на Чёрной речке всего в 5 днях пути от города в декабре 1628 года. Воевода Тюмени Пётр Пушкин отправил в Южное Зауралье отряд служивых людей, а татар для сгона калмыков из русских владений. Под их давлением калмыки отошли в "прежнее кочевье". (9)
В ноябре 1631 года уже внуки Кучума Аблайгирим (сын Ишима) и Девлетгирей (сын Чувака) разграбили Тарский уезд, Ишим, Иртыш и Вагай. С ними воевали 150 калмыков тайши Далая. Русские отряды из Тары и Тобольска настигли Кучумовичей на Ишиме в лесу Кош Карагай, где они ловили охотившихся ясачных татар. Грабители были полностью разбиты. Однако, русские, несмотря на то, что в открытых сражениях, как правило, одерживали победы не могли обеспечить безопасность своим подданным татарам в Южном Зауралье. В 1631 году несколько групп татар обратились с жалобами на грабёж во время охоты тюменскому воеводе Семёну Жеребцову. В частности Батрилгилдейко Бекбаев "с товарищи" были ограблены на зверовье по Ишиму, Гилдейко Алибаев "с товарищи" Кучук Бакаев и Володька Ахкозин привезли подобранного ими в степи татарина Терсяцкой волости Кутлушка Колованова, ограбленного вместе с татарами Тарханской волости. Татарин Терсяцкой волости Янгозка Абанаев сообщил, что на Тоболе в 8 днях от Тюмени по обе стороны реки кочуют калмыки и не дают охотиться в своих "вотчинах по речкам, и по озёрам" и на "степи" не дают. Татары Терсяцкой волости жаловались, что калмыки подошли уже на 6 дней к Тюмени, отняли оброчные речки Кадамыш да Ердамыш да Лабугу и иные вотчиные речки и озера, где они добывали бобров, белку, лисицу, куницу в "государев ясак". (10) Кроме этого, начали пропадать и сами зверовщики. Так, группа из 6 татар Алията Отмышева была вынуждена скрываться в лесах от отрядов калмыков, ищущих добычу. Уехал и 3 месяца не возвращался татарин Пышминской волости Акочкар Атманаев с товарищами со Среднего Утяка.
Тюменский воевода Семён Жеребцов питал в Тобольск князю Фёдору Телятевскому, что к нему постоянно приходят в съезжую избу татары и "бьют челом государю", чтобы были посланы против калмыков ратные люди, чтобы с "государевы земли, а с их вотчин" и угодий отогнать калмыков. Воевода послал в Южное Зауралье 7 служилых людей (4 конных казака и 3 татарина) разведать обстановку. Станичники переехав в 7 днях от Тюмени между Сасыкулем и Медвежьим озером след калмыков ехать дальше "не смели". Ещё недавно русские ехали по Зауралью свободно. Всё это очень плохо отразилось на поступлении ясака. Если обычно татары приносили его в день Богоявления, то в 1632 году до 9 января ещё ни одного не было. Татары говорили, что им неоткуда взять ясак, если калмыки не будут отогнаны. Сами калмыки обосновали свои нападения тем, что русские после их ослабления указали 30 октября 1623 года запретил пропускать их посольства в Москву, велев давать ответ на местах. (12)
Воевода С. Жеребцов послал в 1632 году посольство Семёна Поскочина в южные степи "в калмыцкие кочевья" с требованием очистить "зверовые и всякие промыслы" ясачных людей. Русские попали к тайше Урлюку, который заявил, что своим людям он грабить русские владения давно запретил, а грабят по Тоболу люди тайша Талая - главного врага Урлюка. Урлюк даже сообщил о желании группы тайшей во главе с Талаем напасть на Сибирские города. Это, видимо, соответствовало правде. Урлюк готовился к захвату Ногайский и Кабардинских степей, где он должен был неминуемо столкнуться с Россией. Поэтому обострять раньше времени отношения с русскими он не хотел. В Южном Зауралье обстановка продолжала оставаться сложной. 20 ноября 1632 года в Тюмень прибежал служилый татарин И. Ахкузин. На устье Исети он встретил тюменского татарина Я. Олякшеева, просившего скорее сообщить в город, что отряд в 30 человек разграбил Алибаевы юрты, захватив в плен его самого с женой и детьми. Вскоре из показаний других, бежавших в Тюмень татар, поступили сведения о силе и составе отряда - 30 калмыков и изменников татар во главе с сыном Ишима Аблаем. Они прошли по Тоболу и Исети, грабя ясачных людей, забирая их в плен. (13) Бывшие в это время в гостях у Аблая несколько казанских татар хотели защищаться, но Аблая обещал не трогать их и сдержал обещания. С многим имуществом и пленными они ушли в степь, отпустив с верховий Тобола старших татар, оставил их детей у себя. Уходя, Аблай обещал, что скоро прийдёт в больших силах с 1000 калмыками воевать Тюменский уезд. В ответ с Тюмени предприняли поход на ближние калмыцкие кочевья. Отряд из "литвы", конных казаков и служилых татар под началом головы служилых татар Ильи Бакшеева и атамана казаков Ивана Воинова настиг калмыков в Тобольских вершинах за день пути до устья Уя около леса Кам Карагай. Грабители были разбиты, но это не гарантировало защиту ясачных татар от следующего набега. Сами калмыки говорили "Тюмень до от иных городов удалена, а люди де на Тюмени живут в уезде от города в одале, покаместа де русские люди збираются мы де хлеб потопчем и деревни позжём". (14) Таким образом, именно слабость русской обороны Южного Зауралья и привлекала калмыцкие отряды. А русские не могли эффективно противодействовать даже небольшим отрядам кочевников, в условиях мира с большими тайшами. Одной из главных проблем являлась большая удалённость центра Тюменского уезда от его периферии - вотчин ясачных людей, в силу чего трудно становилось использовать в полной мере даже наличные воинские ресурсы. Понимая это, русская администрация выдвигает на юг цепь укреплений. На рубеже 20-30 годов создаются остроги Каурдацкий, Тебендинский, Ишимский, Вагайский и Тарханский, где служат ежегодно сменяемые тобольские служилые люди. В других местах создаётся ряд одно и двуворных застав по Ирюму, Мостовке, у Белого озера, чаще выдвигаются проезжие станицы в степь. Однако, этого было явно недостаточно. Острога не приносила значительную часть ясачных вотчин, а застава и станицы не могли вступать в борьбу с крупными силами кочевников, выполняя чаще оповещательную функцию. (15)
В мае 1633 года Катайская волость по Исети вновь подверглась разграблению, женщин и детей увели в плен. Так как она принадлежала Уфимскому уезду, то именно из Уфы летом 1633 года послали крупный отряд Ивана Чернинова с 1380 русских и татар, который был должен разгромить Кучумовичей Аблая и его братьев. Но те давно уже откочевали в степи и их найти не удалось. Зато Чернинов встретил 2 тайш Тепшегена и Иркитета, которых разбил и отобрал их имущество. Причём, неясно, насколько были ответственны эти князья за разбой группы калмыков и татар Аблая. По крайней мере видно силы разбойников ничуть не пострадали. В октябре 1633 года на Исеть пришёл Девлетгирей с 60 воинами, разорив Катайскую волость и соседнюю деревню Баишевы юрты Тюменского уезда. Уходя он пообещал вскоре вернуться с Аблаем и калмыками для крупного набега. Тюменский воевода Иван Милюков, узнав об этом, послал на Исеть проезжую станицу из 10 русских и татар на разведку. П. Угрюмов "с товарищи" видели у озера Аксагула 22 разгромленные юрты. В данный период в борьбу против русских в Сибири включились крупные силы калмыков, а не только мелкие тайши. (16) Кучумовичи с калмыками напали 11 ноября 1634 года на Тюмень, перебив и взяв в плен множество людей. Русская погоня из 300 человек была отбита с крупными потерями (50 воинов). Калмыки скрылись. Из Тюмени отправили станицу на Исеть, но их там не оказалось. Скоро выяснилось, что калмыки ушли за Ишим, оставив небольшую заставу по верховьям Суери следить за передвижениями русских. Об этом русским сказали ясачные татары Кинской волости бывшие не зверовье в Суерских вершинах. Калмыки оказались людьми тайши Талая.
В следующем 1635 году ранней весной Аблай опять пришёл на Исеть. Он увёл с собой в степь 24 семьи уфимских ясачных татар и 2 тюменских. С Аблаем было всего 40 всадников, но он обещал прийти ещё в большей силе. 17 июня 1635 года калмыки с Кучумовичами разграбили деревни Верхне-Ницинской и Чубаровской слобод. (17) В июле и августе русские ответили глубоким поиском в степи, предпринятом одновременно из 3 городов Тобольска, Тюмени и Туры. Отряды соединились у Ишима и разгромили несколько кочевий тайши Талая, однако, главные силы калмыков и Кучумовичи ускользнули. Удачей окончился лишь поход 1636 Фёдор Коловского из Уфы. 135 русских и 350 башкир разгромили стан Аблая, взяли его с братом Тевкой и союзными калмыками в плен. Вскоре калмыки опять начали воевать с монголами, в связи с чем вынуждены были прекратить на время поддержку Кучумовичей и грабёж русских слобод. В 1638 году на Ишиме, ближайших к Южному Зауралью кочевых остались только старики и дети - остальные ушли воевать. С. Девлетгиреем - главой Кучумовичей после захвата Аблаев осталось всего 110 воинов - большей частью бежавших татар, "которые, вследствие тяжёлых вин, покинули свои юрты и были ненавистны даже своим". (18)
Русские воеводы разрабатывали планы пленения Девлетгирея, а он, лишённый поддержки, стал просить мира, обещая принять русское подданство. Однако, хотя крупные набеги и прекратились, мелкие калмыцкие отряды всё также проникали на территорию Южного Зауралья. Так, летом 1638 года ясачные татары принесли в Тюмень известия о передвижении калмыков в районе Исетского озера и с самой Исети. Татары Катайской волости видели калмыков на зверовье по Тоболу на Абуге и Тогузаке. Татары Айской и Катайской волостей решили сами отомстить калмыкам. Их отряд в 80 человек нашёл последних на Уе в 8 днях от Тюмени. Татары, побоявшись вступать в бой с превосходящими их силами отогнали у них лошадей. Часть калмыков бросилась в погоню, но по пути была перебита татарами. Татары сообщили русским об этом нападении, а также о том, что в Южном Зауралье в 7 днях от Тюмени в Тергеч бору калмыки поставили 7 изб, где, видимо, собирались зимовать. 1639 год был мирным, русские обменивались посольствами с калмыками, сдерживающими Кучумовичей. Зато уже в мае 1640 года ограбленные Тобольские татары, прибежав с верховий Ишима, где охотились, сказали о готовности Девлетгирея к новому походу в русское Зауралье. Нападение на Тарханский острог произошло только в октябре. Девлетгирей с 100 воинами разграбил татарские юрты по Исети, но взять сам острог, где защищались 40 "годовальщиков" из Тюмени, не смог. Большие тайши не поддержали его, как это было в 1634 году, поэтому на этот раз пришлось ограничится грабежом ясачных окраин. (19)
Ответный поход 1641 года Ильи Бакшеева всего с 272 русских и татар увенчался полным успехом. Отряд внезапно напал на кочевья Девлетгирея, так, что большинство грабителей было перебито сразу или взято в плен. Девлетгирею удалось бежать, но в плен попали племянник и племянница могущественного тайши Урлюка, воинские ресурсы которого оценивались в 10 - 12 тыс. человек. В это время как раз умер его главный враг на востоке калмыцких кочевий тайша Талай и Урлюк стал самым сильным князем в степях по Тоболу, Ишиму и Яику. Его подданство признавали владельцы 40 тысяч калмыцких кибиток. До этого Урлюк с русскими в Сибири старался не враждовать, но теперь вынужден был вмешаться в конфликт. Отряд Данилы Аршинского из Тюмени искал в степи в августе 1641 года остатки банд Девлетгирея, но неожиданно встретил 700 калмыков тайши Урлюка. После короткой стычки русские рассеялись во все стороны. Данила Аршинский с 13 человек удалось добраться до Тарханского острога. К большой войне в степи с основными силами калмыков русские были не готовы. В 1642 году Урлюк кочевал по Тоболу в 2 неделях от Тюмени, сюда вскоре приехали его сыновья и ещё 5 тайшей с улученными калмыками ясачные татары наблюдали передвижение калмыков по Елуртле. На Тобол тайша пришёл из степи Девлетгирей. Он требовал от них организации крупного похода на Тару и Тюмень для полного свержения власти России в данном районе, говоря то, что в русских владениях люди живут беззаботно, воевать легко. Русские укрепляли города и остроги во всём Зауралье. Ожидали настоящей войны, а не мелких стычек, бывших до сих пор. Но тайши отказали Девлетгирею, у них были совсем другие планы полного завоевания земель по Волге и Кабарде. Даже Девлетгирей, лишённый помощи калмыков поймав в ноябре 1645 года на верховьях Тобола на нижней Алабуге группу из 4 служилых татар из Тюмени на зверовье, отдал им их вещи и отпустил к русским с просьбой о мире. С Девлетгиреем было всего 40 человек. С Тюмени 12 ноября послали проведать в Южное Зауралье на Тобол и Нижнюю Алабугу проезжую станицу сына боярского Карпа Чеглокова с конными казаками, стрельцами и юртовскими татарами посмотреть ушёл или нет Кучумович из государевой вотчины, предписывая "ехать.... с великим бережением, укрываючи крепкими местами, чтоб царевичевы и калмыцкие или иные какие волинские люди безвестно на них не напали и дурна какова не учиняли". (20) В декабре на русские волости в 1647 года небольшая группа людей Кучумовичей опять ловила в Южном Зауралье зверовщиков. На Суерских вершинах они ограбили несколько Тюменских служилых татар, похваляясь, что за ними стоят крупные силы калмыков. Посланная сразу же после этого известия станица Тюменского сына боярского Григория Шикунова из 20 человек обнаружила только следы изменников. В то же время тюменские ясачные татары видели группу калмыков в 300 человек на Исети, едущих с разграбления башкирских волостей. Русские послали из Тюмени крупный отряд, отогнавший калмыков в степь. (21) Они бежали в кочевья Тайчина, который узнав, что их ищет крупный русский отряд, отправил в Тюмень с просьбой принять его обратно в русское подданство и разрешить кочевать на старых местах.
Весной 1648 года Бугай и Кучук нашли на пограничные уфимские волости Зауралья. Тюменские бухарцы узнали в Катайской волости, что те увели 20 человек ясачных татар. Сам Девлетгирей ездил на охоту, и, встретив ясачных татар, жаловался им на племянников, что те воют против его воли и предупредил даже об их желании идти на государевы города. В 1648 году по Тоболу в 10 днях от Тюмени кочевали Кулдек, Ирдень, Бакшан и Девлетгирей. Беглый казанский татарин сообщил в Тюмени, что у Ирденя был план напасть на государевы города. Весной 1648 года он предложил это Девлетгирею, но тот отказался, сказав, что теперь его жалует государь, и он под города воевать не пойдёт. (22) Конец спорам положила новая война с Баатыром, заставившая на время забыть о походах за добычей под русские города, хоть мелкие отряды заходили иногда в Южное Зауралье. Так, в марте 1649 года на речку Барнёвку (приток Исети) проникла из степи группа калмыков со 100 лошадьми, грабя небольшие группы охотников. Что представляет здесь особый интерес - пострадавшие от нападения сплошь русские. 11 марта группа Ивана Шипицина из Ирбитской слободы ловила рыбу. Одного из рыбаков Федьку окружили 5 человек "он де языка их какие они люди не знает", правда, одежду определили как калмыцкую. Его связали и поехали искать товарища Исака Чакурина. Федьке удалось бежать, до вечера он отсидел в лесу, а к ночи добрался до стана, где сообщил остальным товарищам, которые срочно перешли в лес. А Фёдор был послан в Ирбитскую слободу с известием. Подобные происшествия произошли и с промысловыми группами из Нижне-Ницинской и Киргинской слобод. Григорий Фёдоров "с товарищи" 4 человека и Пронька Васильев "с товарищи" 4 человека на устье Барнёвки были ограблены 30 калмыками, уведшими 2 киргинских крестьян. Тюменский воевода послал проведать в поле станицу сына боярского Илью Бакшеева из 10 конных стрельцов и служилых татар 18 марта 1649 года. Илья Бакшеев калмыков уже не застал, но по следам установил, что они пришли с верховий Исети и ушли той же дорогой. (23)
8 сентября 1651 года отряд Кучумовичей разорил Далматову пустынь на Исети, перебив и взяв в плен 5 старцев и "человек с полшестьдесят" - крестьян и служилых, ограбив и юрты ясачных татар Зауралья. (24) К середине XVII века калмыки продолжали зверовать в районе рек Тобола, Ишима и Исети по местам, где "преж сего ясачные люди зверовали и ясак добывали, не боясь ничего бесстрашно". (25) Таким образом, мы ясно видим стеснение угодий ясачных людей Южного Зауралья на север, откуда уже шел поток русской колонизации. Калмыки, стеснением ясачных людей, поддержкой Кучумовичей создали условия, обострившие отношения русских и аборигенов Южного Зауралья.
После создания систем укреплений по Исети и строительства слобод по Тоболу и Миассу русско-калмыцкие столкновения в Южном Зауралье отходили все больше на второй план. Большое влияние на данный регион оказал центральная линия Московского правительства начала 60-х годов XVII века на союз с калмыками для борьбы с ногаями в Поволжье. Под влиянием этого сглаживались и русско-калмыцкие отношения в Зауралье. Во второй половине XVII века часть калмыков кочевала от пределов Бухары летом до Сибирской границы (в т. ч. и Южного Зауралья) "ради изобилия там топлива" (26), стараясь соблюдать в целом мирные отношения с местным населением, что и позволило положить основание русской колонизации. & 3 Башкиры и Южное Зауралье
Русско-башкирские отношения в Южном Зауралье во второй половине XVII - первой половине XVIII века сыграли значительную роль в заселении и административном устройстве края. Причину частых конфликтов в данный период трудно свести лишь к "колониальной политике" России в Зауралье. Не охватывает и все известные факты концепция А. Ю. Огурцова о встречном движении русской и башкирской колонизации в Южном Зауралье. Немногочисленное башкирское население Южного Зауралья, входившее в состав Уфимского, а затем Верхотурского уездов часто покидало территорию края, в случае угрозы набегов калмыков, отступая на Уральские горы. Характерно, что первые русские сошлись в Приисетье или договариваясь о земле с тюрками как старец Далмат или селясь на пустующую после ухода группы "сырянцев" к Кучумовичам в район около Катайска, откуда русская колонизация шла в другие места Зауралья, сталкиваясь к кочевым хозяйством башкир.
Экстенсивный характер колонизации Южного Зауралья в 50-е - начале 60-х годов XVII века не мог не вызвать обострения противоречий между всеми субъектами колонизации в целом (башкирам и русским служило - крестьянским населением, крестьянами и служилыми людьми, национальными группами и местной администрацией, монахами Далматова монастыря и казаками Катайского острога и т. д. ), даже при условии очень редкого населения этой территории. Но особенно острым становились те экономические противоречия, на которые накладывалась разность национальной принадлежности с присущими часто очень большими отличиями ментальности - особенно в области хозяйственно-правовых отношений. Последним толчком стал приход Зауралья от Кучумовичей крупной группы башкиров-сырянцев "выходцев на государево имя". Настроенные традиционно антирусски, недовольные происшедшим без них разделом угодий Зауралья именно они стали центром притяжения для более мелких национальных групп Зауралья, требующих изменения существующего положения. Уже в декабре 1661 года приказчик Катайского острога получил информацию, что башкирские выходцы с "лучший человеком Сары Мергеном хвалятся идти войной на Катайский острог и на Далматову пустыню во шти стах" (1). Как выяснилось позднее "подговаривали" воевать именно Катайский острог "черемиса" - группа из 22 семей мари и чувашей, недавно пришедшая в Приисетье и испытавшая притеснения со стороны приказчика Ивана Широкого, вымогавшего у них деньги. (2) Летом 1662 года они попытались бежать "на Уфу", но около Синарского озера их остановил 4-сотенный отряд "выходцев" башкир и мари под руководством Уразмета и Ембета. Они объединились и пошли назад воевать у слободы Зауралья (3).
29 июля восставшие осадили Катайский острог и Далматов монастырь, разрушив недавно построенные деревни. Главный удар был направлен на центр русской власти Среднего и Верхнего Приисетья - Катайский острог (4). Восставшие штурмовали его 4 суток, приступая "днём и ночью" "не в один ряд". Неудача под стенами острога, где находился пороховой магазин и около ста беломестных казаков, заставила их отступить к озеру Иртяш, куда вскоре подошёл с крупными силами один из лидеров движения 1662-1667 годов в Башкирии Сары Мергень, который и организовал второй поход на слободы Зауралья в августе 1662 года. Если количество участвоваших в первом набеге составляло по разным источникам 400 - 600 человек, то в августе "воинских людей" по данным приказчика Чубаровской слободы было около 2 тыс. (5) Это обеспечивало большой перевес под редкими гарнизонами разбросанных Зауральских слобод. В августе 1662 года восставшие разгромили слободы на реках Исети, Пышме, Режу, Утке, Нейве с деревнями их округи, выйдя таким образом в старо заселенное центральное Зауралье. Разбросанные малочисленные поселения Южного Зауралья не смогли остановить натиски восстания и сами стали первой добычей башкир. Несмотря на укрепления восставшие разрушили в этот раз Катайский острог, первые селения Далматова монастыря - Служнюю слободу и поселение на Нижнем Яру. Начисто разгромленным оказался недавно построенный Петропавловский монастырь с церковью на правом берегу Синары, в месте её впадения в Исеть над Белым Яром в 35 верстах от пустыни Далмата. (6) Сам Далматовский монастырь, окружённый стенами с бойницами, где имелось много как огнестрельного, так и холодного оружия, был оставлен монахами, оставшимися без помощи от служилых людей в разорённом Приисетье. (7)
Нападениям подверглись Барневская, Мехонская слободы и Царёво Городище (8). Попытка спасти положение Южного Зауралья вводом регулярных сил из ближайшего центра русской Сибири - Тюмени летом 1662 года успехом не увенчались. Отряд сына воеводы М. Д. Павлова - Ивана Павлова, казачьего и стрелецкого головы Самойла Блудова и "новоприбраных" рейтар майора Ульриха Сниттера, присланных на ученье из Тобольска, дошёл до Далматова монастыря и Катайского острога, затем до озера Маян в район реки Течи, но "воров не нашёл" (9). Восставшие применили самый эффективных способ борьбы с крупными воинскими соединениями русских ушли за пределы досягаемости его действий, разойдясь в степь и за Уральские горы - "за Камень". Отряд не имея опоры в разрушенных пунктах Среднего Приисетья ушел назад - на реках Пышме и Ирбита и в сентябре шли ожесточённые бои. Только осенью 1662 года русским удалось добиться определенного перелома военной ситуации в Зауралье вводом в район башкирских кочевий основной массы Тобольских и Тюменских служилых людей, включая два регулярных полка Дмитрия Полуехтова. На озере Иртыш башкиры были разбиты, однако, успех был не полным "в степи укинули снеги большие" и кочевники ушли от разгрома (10). Переговоры зимой 1662-1663 годов о примирении сторон не завершились успехом. Несмотря на желание башкиро-татарского населения Зауралья "бить челом великому государю", группа "выходцев", договорившись со своим старым сюзереном царевичем Кучуком, все ещё мечтавшим о реставрации Кучумовичей в Сибири решила продолжить борьбу. В июне 1663 года башкиры с Кучуком "человек с 1000 и больше разгромили деревни по реке Режу, осадили Арамашеву слободу и Невьянский острог (11). Большие потери, особенно в конном составе, понесённые отрядом Д. Полуехтова в 1662 году вынудили придерживаться его оборонительной пассивной тактике, заключавшейся в рассредоточении сил по разбросанным слободам Зауралья, что привело к поражению отряда самого Д. Полуехтова на речке Березовке 9 октября 1663 года, где он сам получил 3 ранения. Эта тактика мешала восстановлению русских поселений Среднего Приисетья, как наиболее угрожаемого района в степь. Только решительный рейд Д. Полуехтова весной 1664 года в Зауралье, закончившихся разгромом восставших башкир "по сю сторону Камени" на верховьях реки Миасса у озера Чарги, где был убит глава башкир Зауралья Урасланбек изменил обстановку. Уцелевшие восставшие бежали "за Камень" и русские получили, наконец, возможность восстановить разрушенные поселения в Южном Зауралье. Так, по данным Летописи Далматова монастыря, именно в 1664 году старец Далмат и его сын Исаак "возобновили" пустынь (12). Только в 1664 году, видимо, возникла и Шадринская слобода (см. Дмитриева, что грамота на слободу не могла быть выдана в 1662 году, а лишь 2-мя годами позже - 15 сентября 1664 года). (13)
В слободах Зауралья служилые люди Д. Полуехтова сорвали попытку лета 1664 года царевича Асана разорить русские поселения летом 1664 года. В сентябре 1665 года царевич Кучук организовал набеги на Беляковскую, Киргинскую слободы и Мехонский острог. Он разорил округи этих пунктов, но взять их не смог - в них и недалеко от них помимо вооружённых жителей слобод рассредоточилась около 700 служилых людей. (14) Н. В. Устюгов считает 1664 год - годом окончания восстания, когда от него отошли основные массы башкир. Принимая эту точку зрения, необходимо учитывать и то, что вплоть до 1668 - традиционной датой окончания и далее восстания (Дмитриев и т. д. ) продолжались серьезные набеги на русское Зауралье царевича Кучука, в которых участвовали отряды башкир, вызвавшие организацию первой Исетской линии воеводой П. И. Годуновым. Так, в июне 1667 года слободы Зауралья были извещены из Тобольска воеводой П. И. Годуновым, что Кучук с поддерживающими его калмыками силой около 20 тыс. человек стоит "за Тоболом в Еитцких вершинах, оттуда в 15 днищах". С целью предотвратить внезапный набег на города и слободы Зауралья из Катайского острога в степь были посланы несколько проезжих станиц на разведку, проведён сбор информации среди местного населения. 15 июля "прежний изменник башкирятин Севергунко Горлаков" сообщил в Катайском остроге, что царевич собирается этим летом войной на слободы Зауралья. 22 сентября 1667 года в Катайский острог пришли 6 башкир "Аллагулко с товарищи" сообщившие о новом бегстве из стана Кучука 2 башкирских семей к озеру Маян. Они рассказали о передвижении царевича к слободам Зауралья - на верховье Ишима и его желании организовать новый набег, по калмыкам теперь отказали Кучуку в помощи и даже взяли у него аманатов "чтоб он не ходил безвестно на государевы города и слободы воевать" (16). Своих же людей изменников башкир у Кучука было "человек ста с 4, худых и добрых". В. Шишонко изучая Верхотурские грамоты 1667 года считает, что башкиры Кучука пытались нащупать пути для возврата в Южное Зауралье (17). Тем не менее все это вместе взятое привело к тому, что Кучук, представлявший наибольшую опасность для слобод Зауралья в 1667 году "никуда войной не бывал". Только глубокой осенью 1668 года Кучук вышел в район Среднего Притоболья. 18 ноября 1667 года Пётр Годунов писал, что по данным "зверовавшего" на Тоболе башкира Аймагулко Ербетова "Кучумов внук со многими воинскими людьми идёт вниз по Тоболу и Чёрной речке, а оттоль де он не ведает на которые места он пойдёт" (18). 21 ноября пришедшие в Катайский острог башкиры "Ямагузей с товарищи" сообщили, что Кучук остановился на речке Юрмыш (Юргамыш) с отрядами калмыков. П. И. Годунов приказал слободам Зауралья усилить меры безопасности.
Башкирское восстание конца 70 - начала 80 годов XVII века (хронологические рамки - Дмитриев 1676 - 1681), главной причиной которого стала попытка царской администрации усилить проникновение русской культуры среди народов Поволжья, распространилось поэтому прежде всего в Западной Башкирии. В слободах Зауралья были опасения о начале распространения войны по "сю сторону" Урала в 1677 году (19), весной 1678 года (20). В декабре 1678 года башкиры сами предупредили приказчика Аятской слободы Фрола Арапова о подготовке широкого наступления на слободы Зауралья "чтоб он из Аятской слободы выехал, потому что де он Фролка, им свой и татарской и башкирской язык знает" (21), что вызвало укрепление слобод. (22) В июле 1681 года отряды калмыков появились в Южном Зауралье по правому берегу реки Тобола, а все башкирские улусы Зауралья выехали "изо всех улусов с воинским же ружьём, только остались которые ездить на конях не могут". (23) Летом 1682 года в степи Зауралья продолжались подозрительные передвижения башкир. Здесь среди Сибирских башкир агитировали мещеряки Осинской дороги, призывая их к восстанию, в августе они вновь оставили свои поселения, съезжались на собрания между озёрами Иртяшом и Кызылтяшем в полном воинском вооружении (24). В августе 1683 года станичники Катайского острога, посланные на разведку в башкирские улусы Зауралья "не наехали ни одного человека" бегство происходило в такой спешке, что на кочевьях остались сёдла и другие предметы (25). В слободах Зауралья велись усиленные оборонительные работы (26).
Попытка развернуть широкий фронт антирусской борьбы Зауралья начала 80-х годов XVII века не имело последствий из-за сложных отношений башкир с калмыками тайши Аюки, пытавшимся в это время воспользоваться восстанием для установлением своей власти над башкирами. Эта попытка сопровождалась массовыми башкиро-калмыцкими столкновениями и была особенно опасна для открытых со стороны степи башкир Зауралья, что и побуждало их отказаться нападений на слободы Сибири. Башкирское восстание 1705 - 1711 года, вызванное растущими противоречиями между растущим абсолютизмом монархии Петра I и местными локальными обществами провинциями, за счёт которых власть проводила модернизацию, разгорелось в Западной части Башкирии. Авторы "Очерков по истории БАССР" попытались даже разделить это движение на два этапа - с 1707-1708 - восстание в Поволжье и Приуралье и 1709 - 1711, когда "повстанцы действовали на территории Сибирской и отчасти Ногайской дорог" (27). Изучение автором документов РГАДА позволило сделать вывод, что началом крупных набегов слободы Южного Зауралья явился не 1709, а 1706 год. Уже в этом году нападению восставших башкир подверглись 4 района - село Воскресенское, слободы Теченская и Барневская и Царёво Городище на Тоболе. Очень серьёзным был набег 1706 года на село Воскресенское во время которого 60 русских погибло, 40 человек угнали в плен и "лошадей и скота угнали без остатку" (28). При нападении башкир на деревни Теченской слободы Калмацкий Брод и Солоцкую - здесь были убиты 45 человек, 25 пленены, угнали скот весь без остатку и выжжены дома (29). Башкиры разграбили полностью село Кабанье Барневской слободы, перебив, взяв в плен много крестьян. Отряд кочевников разорил и деревню Курганскую (в 5 верстах от Царёва Городища). Было убито 7 человек, угнано 60 лошадей и 100 голов рогатого скота (30). В 1707 году набегам башкир подверглись Пещанская, Чумляцкая слободы, а также деревни Далматова монастыря. Три года подряд 1707, 1708, 1709, по данным Плотникова, башкиры так опустошили вотчину монастыря, что игумен не мог собрать положенные сборы с крестьян и внести столовые припасы в Тобольский митрополичий дом. В эти 3 года крестьяне Приисетья - особенно Крутихинской, Шадринской, Пещанской, Теченской, Пещанской слобод и верховий Исети сходились в монастырь в осаду, занимая даже бани и хлевники. (31) В 1708 году кочевники вновь набегали на Чумляцкую, Уткинскую слободы и деревню Антонову, убивая людей, угоняя скот. Отряд башкир вышел в район Среднего Притоболья, разорив в деревню Бердегину Емуртлинской слободы - 9 мужчин, 3 женщины убиты, 7 и 8 соответственно взяты в плен вместе со всем имуществом. В 1709 году нападениям кочевников подверглись район русского заселения в Примиассье, Приисетье вплоть до слобод по Пышме весь юго-запад Зауралья. Было совершено нападение на Чумляцкую и Пещанскую слободы - только в деревнях последней башкиры убили и пленили 45 человек, выжжено 40 дворов, лошадей и скота угнано "без остатку". За 2 года интенсивных нападений (1709-1710) на Окунёвский острог кочевники выжгли "многие деревни" перебили и увели в плен 228 жителей, угнали 1309 лошадей, 2026 рогатого скота, 636 овец (33). Возле Камышевской слободы кочевники выжгли все деревни, из деревень Багаряцкой слободы отогнали весь скот. Летом 1709 года башкиры разорили Барневскую и Арамильскую слободы.
В 1709 году Акинфий Демидов сообщал Петру I о том, что "Каменская, Багаряцкая, Арамильская и на низ по Исети и Миассу многие слободы в осаде, а тех всех слобод многие деревни развоевали.... и крестьян множество побито, иные в полон побраны с жёнами и детьми и со всякими крестьянскими пожитками и всякую скотину отогнали они ж воровские башкирцы" (34). По неполным данным только к 15 октября 1709 года в Каменской слободе были убиты 78, в плен попало 61 человек, в Колчеданском остроге соответственно 14 и 26, в Катайском остроге убито 14 крестьян, в Багаряцкой слободе 59 были убиты много крестьян бежало "от башкирского разорения ради хлебной скудости" в безопасные места, 88 крестьян присуду слободы бежали в острог "сидят в осаде, поделали шалаши, а в шалашах печки для печения хлебов" (35). Нападения совершались как мелкими (несколько десятков), так и крупными (400-2000 человек) отрядами. Усиление восстания в Южном Зауралье произошло после прибытия в мае 1709 года на озёра Чебаркуль Каракалпакского хана сообщившего, что его прислал к башкирам дед - хан Кучук внук Кучума. 20 мая приказчик Белоярской Теченской слободы Григорий Шарыгин сообщил, что 19 числа приходили к слободе 1500 башкир с главой всего восстания "Каракалпакским ханским сыном" с приступом 2 раза и побили 22 крестьянина 10 ранили 12 взяли в плен, угнав 1510 голов скота. Затем кочевники сожгли 4 деревни Красномысской слободы. В июне башкиры отогнали весь скот из деревни Ключевной Далматова монастыря и Шутиха Катайского острога. Только походы драгун и служилых людей Фёдора Толбузина, переброшенных в мае 1709 года в Южное Зауралье, позволили бросить крупные силы башкир от Приисетья. В ответ кочевники атаковали слободы по Тоболу. 2 августа степняки взяли в плен 3 крестьян и отогнали 500 голов лошадей и скота у деревни Смолиной, 18 сентября угнали скот от Иковской слободы, разорив многие деревни. 29 октября разгромили отряд из 4 драгун, а крестьян ездивших "для конских кормов" из Царёва Городища. 2 ноября башкиры неожиданно появились у деревни Каргаполовой Миасской слободы, пленив многих крестьян (36). Впервые после восстания 1662-1668 годов ни одно поселение Южного Зауралья не было в полной безопасности от башкир. Крестьяне наиболее угрожаемой западной части Зауралья - Катайского и Колчеданского острогов, Багаряцкой и Камышевской слобод, приписанные к работе на Каменских заводах в 1709 году, не пошли туда. В челобитных 27 октября и 9 ноября 1709 года они писали, что в этом году "под наши слободы башкирские люди были, дворы выжгли, скота отогнали многое число и всячески нас разоряли и ныне они .... слободы наши разоряют, людей по деревням и по дорогами и на полях бьют и хлеб сеять и лён ставить нам не дают и в полон берут" (37). Крестьяне сообщили, что в период восстания в слободах Зауралья убито и взято в плен "многое число, а иные крестьяне разбежались в разные места, а в слободах у нас сталось у нас самое малое число, и те скудны и безскотны и живём все от башкир в осаде с великим опасением". Однако, после 1709 года наибольшего подъёма восстание в Зауралье борьба башкир пошла на убыль. В 1710 году новый Казанский воевода П. М. Апраксин, используя помощь калмыков хана Аюки разгромил главные силы восставших Приуральской Башкирии (38). Соответственно пошло на спад и движение башкир Зауралья. В 1710 году набеги совершались лишь на периферийные области Южного Зауралья. Подверглись нападениям башкир Окуневский острог, и далеко выдвинувшуюся на юг Среднего Притоболья слободу Камыцкую, после этого так и не восстановленную. Только во второй половине XIX века крестьяне основали на её месте деревню Ново-Каминскую (39).
Большой опасности русские поселения Южного Зауралья подверглись и в период самого крупного восстания 1735-1741 годов. 14 июня 1735 года И. К. Кириллов, выйдя с экспедицией из Уфы в район устья Ори, для обеспечения строительства провиантом приказал собрать его в Зауральских слободах. 17 июля из Тегенской слободы по ордеру Кириллова вышел обоз из 1084 подвод к Верхо-Ядный пристам (40). Их сопровождали конвой из 3 капральств Тонилова. 7 августа в районе озера Упли Карагай обоз был остановлен башкирами Сибирской дороги, отбившими 44 телеги и осадившими обоз. Только подошедшие 15 августа части Сибирского драгунского полка (330 чел. ) и Сибирских городовых казаков (135) под командой полковника Арсенова отбили башкир от обода и он смог дойти до Оренбурга (41). Однако, в течение 1735 года восстание охватило всё больший район и пробило снабжение экспедиции провиантом из главной продовольственной базы Оренбурга Южного Зауралья становилось всё более трудным. С этой целью И. К. Кириллов сформировал специальный отряд Тевкелева, обеспечивавшего разгром башкир в Зауралье и доставку оттуда припасов. 8 октября Тевкелев, прибыв в Теченскую слободу, сформировал до 26 октября новый обоз, также пробивавшийся с боями. Зимой в Южном Зауралье были сформированы ещё 3 обоза. Так, 2 декабря из Теченской слободы был отправлен обоз на 600 подводах. Конвой насчитывал 3 роты солдат, 50 мещеряков и татар и 50 казаков Зауральских слобод. Однако, и этот обоз был атакован и осаждён в 30 верстах от Верхояицкой пристани крупными силами башкир (более 1000). Гарнизон Верхояицкой пристани вымирал от голода "многие ис постели не вставали" (42). Отряд полковника Арсеньева из драгун Сибирского полка (507 человек) и крестьян Окунёвского дистрикта (98), вышедший на 4 января из Теченской слободы на выручку конвою по приказу Татищева сам был атакован по пути, превосходящими силами (более 5 тысяч) башкир Сибирской и Ногайской дорог и вынужден был пойти на переговоры с восставшими. Лояльные правительству башкиры передали, что "изменники" - договорились ни за что не пропустить русских правилам, "а буде вперёд пойдёт будут драться до последнего человека.... все тут на своей земле помрём". Трудные условия местности "тесные места" и "глубокие снега" вынудили Арсеньева и конвой обоза вернуться в Теченскую слободу "за малолюдством". В письме Татищеву он потребовал регулярного войска 5 полков для установления устойчивой связи с Оренбургом. Это предрешило судьбу Верхояицкой крепости. 24 февраля в Теченской слободе узнали, что гарнизон крепости, обманутый обещанием выпустить его назад в Уфу был вырезан.
Эти события предопределили кампания 1736 года. 13 марта отряд из 6997 регулярных и нерегулярных воинов под командой полковника Арсеньева вышли из Теченской слободы на юго-запад "для искоренения бунтовщиков" и построения систем опорных пунктов для надёжного закрепления края (43). Поход сопровождался боями с отрядами восставших и разорённых башкирских деревень Зауралья. Большинство башкир бежало на Уральские горы или в степь, откуда они начали наносить удары по русским слободам и деревням Зауралья. Уже в апреле и мае 1736 года восставшие совершили несколько ожесточённых нападений на Катайский острог, от которых он смог отбиться лишь при помощи артиллерии и захватили скот по р. Исети. 2-3 июня башкиры вели штурм Крутихинской слободы, её им взять также не удалось. 2 июня отряд кочевников захватил и разорил село Уксянское, имевшее оборонительные сооружения. Также были разрушены сопредельные деревни Пески, Любимова, Нов-Таржина, Щипицына. Во владениях Далматова монастыря были разорены деревни Ключевская, Бугаева, Бисерова, Анчукова, Карпушина, Ложечной бор, Морозова. В них башкиры выжгли 14 дворов, убили 1 крестьянина, увели 170 лошадей, 22 головы скота (44). В Барневской слободе были разорены село Кабанье, деревни Заозерная и Батурино - выжжено 24 двора, убито 7 крестьян, отогнано 224 лошади, 281 головы рогатого скота, сотни овец. Восставшие разорили и Шадринскую слободу, но не смогли взять её острог (45). В присуде башкиры разорили село Воскресенское и деревню Куликову, избив там 25 крестьян. Под Теченской слободой восставшие разорили 6 деревень, где выжгли 76 крестьянских домов, убили 13 человек и 6 угнали в плен (47). В Пещанской слободе убиты 13 крестьян и 1 ясачного мещеряка, выжжено 27 дворов, отогнано 379 рогатого скота, 258 лошадей, 19 овец, "приколоты" 26 свиней. Такой же жестокостью отличались и набеги на Примиассье. Во время нападения на Окунёвский острог и деревни, были убиты 19 крестьян. В 13 его деревнях восставшие выжгли 185 дворов, отогнали и прикололи 930 лошадей, рогатого скота 594, 1924 голов овец, увезли 32 четверти хлеба и вытоптали 100 десятин. В округе села Воскресенского башкиры перебили 30 кретьян, угнали 600 лошадей и 200 голов рогатого скота, вокруг Чумляцкой слободы убили 7 крестьян, отогнали 336 лошадей, 492 скота, 758 овец (48). Серии башкирских набегов подверглись и слободы Среднего Притоболья - Иковская, Утятская, Верх-Суерская и Царёво Городище. Так, в Иковской слободе восставшие убили на пашне 4 человека и отогнали 11 лошадей, из Верх-Суерей отогнали 100 лошадей по Утятскую слободу вышел отряд казахов, перебив 2 и взяв в плен 6 крестьян, угнав 8 лошадей. Башкиры совершили набеги на 8 деревень непосредственно слободы Царёво Городище - Арбинскую, Черёмухову, Утятскую, Кармацкую, Смолину, Воронову, Челнокову и Чинееву. Было убито 36 крестьян, угнано 120 лошадей, отогнано 30 голов скота, в деревне Чинеева выжжено 14 дворов. 3 июля 1737 года отряд восставших атаковал укреплённое Верх-Теченское поселье Далматова монастыря. После прибытия на выручку отряда поручика Гладыщева, башкиры отступили, ограбив ещё раз деревни Анчукову и Ложечной бор, захватив в плен 4 крестьян, несколько человек убив. Населения Приисетья и Примиассья, оставив дома сбегалось в слободы и остроги под защиту пушек, особенно много крестьян засело в Далматов монастырь. По округе ходили отдельные банды восставших, грабивших деревни, убивавших людей на дорогах. Архимандрит Порфирий сообщил в Тобольск митрополиту Антонию "Сидим мы, яко в осаде: даже выезжать никуда невозможно; везде по дорогам людей бьют" (49). В отместку за то, что русские покидали деревни с имуществом, повстанцы выжигали в них дома. Причиной этих набегов являлся рейд полковника Арсеньева весной 1736 года по башкирским кочевьям. Так, отпуская из плена захваченного в деревне Морозовой крестьянина Василия Колпачева, один из повстанцев сказал ему: "когда де войско русское из ближайших селений на нас выступит, то и тогда ты не уйдёшь: вы проданы нам ото всех полковников, которые в степь ходили" (50). После набега 3 июля, благодаря размещению в Среднем Приисетье значительных воинских сил вотчина Далматова монастыря и территория Шадринского дистрикта в целом были защищены от набегов. В промемории из Сибирской слободы губернской канцелярии к Татищеву указывалось, что причина набегов - то, что "когда в 1735 году полковник Арсеньев с драгунским полком и протчею команд послан в партию на башкирские жилища для искоренения, и в то время пограничные слободы остались без всякого защищения" (51). В последующие годы восстания нападения кочевников совершались преимущественно на периферийные области русской колонизации Южного Зауралья. 9 июня 1737 года отряды башкир численностью свыше 4 тысяч человек сосредоточились в районе Багаряцкой слободы и в междуречье Тобола и Миасса, готовясь к борьбе. В первой половине июля восстание Мандар с отрядом в 1500 человек вышел на Р. Синару, а Бепеня с 2000 вышел к Катайской слободе, разоряя деревни русских и мещеряков (52). 7 июля отряд из 2000 человек вышел к Багаряцкой слободе, разоряя деревни её присуда. Под деревней Окуловой недалеко от слободы произошёл бой между восставшими и регулярной командой майора Д. Угрюмова. Набегу башкир подверглась и Пещанская слобода, где были убиты 2 и взяты в плен 8 человек (53). В Примиассье кочевники напали на Чумлянскую слободу, убив 6 человек. В августе 1737 года кочевники организовали нападение на Примиассье. 10 августа произошла стычка между отрядом села Воскресенского во главе с приказчиком Израилевым из 40 человек и отрядом башкир, наступавших на деревни. 11 августа башкиры осадили деревню Плотникову Окунёвского острога, но взять её не смогли. Было совершено и нападение на Чумляцкую слободу, где было убито 6 человек. В село Воскресенском башкиры убили 15 крестьян, 5 взяли в плен, отогнали 200 лошадей (54). В этот период в Зауралье происходили столкновения между восставшими и лояльными башкирами и мещеряками. Так, 9 июля кочевье мещеряков было остановлено отрядами повстанцев и только подход 200 "верных" башкир 5 волостей Зауралья спас их от разгрома.
22 сентября около 4000 восставших с Бененей и Мандаром пытались рагромить улуен "верных" башкир и мещеряков, но были отогнаны регулярной командой. Нападениям подвергались и деревни Среднего Притоболья - Утятская, Иковская, Царёво Городище, Емуртлинская, Верх-Суерская, Суерский острог. В июне 1737 года мелкие группы башкир и казахов совершили нападение на работавших на пашне крестьян Утятской слободы - 6 человек убили, 1 ранили, 3 взяли в плен и угнали 10 лошадей (55). Под Иковской слободой башкиры отогнали 12 лошадей, в стычке убив 1 солдата Сибирского драгунского полку и 2 крестьян, убили 4, пленили 2, угнали лошадей и 919 голов скота, из Верх-Суерской угнали 500 лошадей, 100 голов скота, перебив 9 крестьян на покосе и 1 забрав в плен, из деревень Коросковой и Катаевой Суерского острога с крестьянских водопоев отогнали 35 лошадей (56).
Восставшие совершили нападения на 6 деревень Царёва Городища - Утятскую, Смолину, Челнокову, Шкоцкую, Белоярскую и Веденскую - только под последней были убиты 14 крестьян и отогнано 40 лошадей. Такое развитие восстания на Сибирской дороге и в 1737 году, несмотря на переброску в Южное Зауралье крупных воинских контингентов - Сибирского и Оренбурского драгунских полков, частей Тобольского и Енисейского пехотных полков, дворян, детей боярских и казаков Сибирских городов и поголовного вооружения местного населения заставило Татищева провести реформы в административной устройстве Башкирии и сопредельных территорий, в частности образования Исетской провинции в Зауралье. 21 октября 1737 года полковник И. Г. Арсеньев приказал пограничным слободам Зауралья - Песчанской, Чумлятской, Теченской селам Воскресенскому, Кириловскому, Бакланскому постоянно готовиться к отражению набегов. В октябре опасность разрушения угрожала району около Багарядской слободы и волостям "верных" башкирцев в Зауралье от отряда повстанцев в 2000 всадников, ушедших в октябре за Урал и продолжавших войну там (57).
В 1738 году в результате карательных походов из слобод Зауралья в степи и на Урал против основных масс восставших, а также строительства крепостей по Миассу, прикрывавших русские слободы от нападений, набеги башкир в район Примиассья и Приисетья прекратились. Однако, по прежнему под ударом мелких отрядов восставших, прятавшихся в степях, оказывались слободы Среднего Притоболья. Так, в 1738 году кочевники "подбегами" к Утятской (ранен 1 крестьянин, угнали 31 лошадь) Верх-Суерской убито 2 человека, угнано 255 лошадей) Емурлинской 80 лошадей, слободам и к 6 деревням Царёва Городища Утятской, Смолиной, Челноковой, Шкодной, Сизиковой, Белоярской 958). В 1739 году башкиры убили 2 крестьян и отогнали 120 лошадей Верх-Суерской слободы. В 1740 году они отогнали 123 лошади Верх-Суерской слободы и совершили набег на новопостроенные крепости. В 1741 году на деревню Смолина слободы Царёва Городища (59). Однако, эти набеги не смогли серьёзно угрожать русским слободам Зауралья. После восстания 1735-1740 годов реформы административно-военного характера, результатом которых стало строительство укреплённых линий на юге и западе Южного Зауралья, сумели в значительной степени обезопасить население края от набегов, так, что следующие башкирское восстание 1755-1756 годов серьёзно не затронуло жизнь края. Последним крупным антиправительственным (но уже не антирусским) движением башкир Зауралья стало их участие в восстании Е. И. Пугачёва. Исетская провинциальная канцелярия доносила, что "все без изъятья иноверческих волостей старшины нужно с их подкомандующими .... генерально находились в бунте" (60), за исключением нескольких человек из 11 тысячного ясачного мужского населения Исетской провинции. Однако, необходимо отметить, что здесь башкиры выступили уже не противниками российского этноса, как это было в восстаниях с 1662 по 1756 года, но как один из его составляющих компонентов, вместе с Исетскими казаками и крестьянами, другими нерусскими народами. Причиной этого явилась достаточно гибкая политика правительства, сумевшая компенсировать потерю башкирами части земель путём повышения их статуса в Империи. Так, уже в указе от 10 декабря 1748 года императрица Елизавета Петровна повелела в период "когда с киргизкой стороны опасности нет" одну четверть казаков оставлять дома, а вместо них командировать на линию отряды служилых татар, мещеряков и башкир для несения службы в караулах (61).
В 1754 году с башкир указом Сената была снята уплата ясака с мотивировкой, что они "без платежа ясака единственно служилыми будут так, как и казаки". Отряды башкир в 50-е годы не только охраняли границу Сибири, но и отправлялись в другие части Империи. Так, в 1756 году 2 тысячный отряд башкир отправился на Украину (62), причём русским офицерам предписывалась поступать "как со старшинами и сотниками, так и с всеми оными людьми .... ласково и скромно ... и в их собственные обыкности отнюдь не мешаться, а оставлять то паче на рассмотрение и рассудок их, старшин" (63). Это являлось продолжением традиции использования башкирской конницы, начиная с Ливонской войны, Ополчения 1612 года, Северной войны. Особую значимость приобретала служба башкир на границе в период войн России в Европе, когда регулярные силы часто приходилось перемещать на запад. Так, во время Семилетней войны в 1758 году на Уйской линии с центром в Усть-Уйской крепости находились пятисотные команды башкир и мещеряков (64). В 1761 году в 5 крепостях Сибирской линии, расположенных в Южном Зауралье Пресногорьковской, Кабаньей, Пресновской, Сенжарской и Становой служило в две очереди 500 башкир Исецкой провинции (65). В 90-е годы на Нижне-Уйской линии уже 1124 башкира и 664 русских казаков. И. Г. Георги сообщает, что начальство крепостей назначали преимущественно башкир для походов в южную степь для наказания казахов за грабёж караванов или набеги по причине выносливости "что башкирцы в Киргизских степях могут пробыть без съестных припасов и прочаго" и, хорошую маневренность и воинственность - лошади под ними бывают добрые; они ездят на них хорошо и смело и стреляют из луков исправно: по чему небольшое число башкирцев и одерживает всегда победу над гораздо большим количеством Киргизов; да при том часто башкиры и одним полком странствуют долго, и не будучи поражаемы, в Киркизких ордах" (66).
По данным П. И. Рычкова в Исетской провинции к середине XVIII века находилось 15 башкирских волостей, в которых находилось 2971 двор. 2 волости из них Кубеляцкая и Телевская ранее принадлежали к Ногайской дороге, а 13 - к Сибирской - Каратабынская, Куваканская, Барын-Табынская, Айлинская, Дуайлинская, Белокатайская, Большая Катайская, Малая Катайская, Мякотинская, Салаутская, Каратабынская и Терсюцкая (67). Хозяйство башкир пришло в упадок после серии восстаний XVII - первой половины XVIII века, но очень быстро поправилось из-за "кроткости правления", из-за башкирской политики императорского правительства и "привольных своих мест". В 1790 году башкиры стали получать наземное продовольствие на время лишения службы, а с 1797 года по 1 рублю в месяц жалования (68).
Завершающим этапом по интегрированию башкирского этноса в структуру Российской империи явилось преобразование системы управления в кантональную, принятое указом Павла 10 апреля 1798 года. По нему генералу от инфантерии барону Игельстрому предписывалось провести счисление всех башкир, годных к военной службе с 20 по 50 лет и разделить их на кантоны, что окончательно сделало башкир и мещеряков особым военным сословием. Оренбургскую линию указом разделили на 5 дистанций - 1-я из которых, проходившая от крепости Усть-Уйской до Верх-Уральской, прикрывала территорию Южного Зауралья. Башкиры Урала и Зауралья составляли 11 кантонов, из которых посылались отряды на охрану границ. В частности башкиры Шадринского уезда составляли 3-й кантон (69). Одновременно в 1798 году тысячная команда башкир была снята с Сибири, причём многие из неё приняв Христианство, остались там, записавшись в казаки (70). Башкиры Южного Зауралья к началу XIX века, живущие на реках Исети, Миассе, Тече, Синаре, Караболке и около озёр в их междуречье, составляли волости под управлением своих старшин. Башкир было 3257 человек. Для башкир Южного Зауралья был характерен полукочевой образ жизни и в XIX веке. Их дома по свидетельствам современников были срублены "худо", так как в мае месяце они оставляли свои зимние жилища и выезжали со всем имуществом и скотом в степь на принадлежащие им места, временно устанавливая около рек посёлки от 5 до 20 юрт. По мере истощения травяного покрова башкиры переезжали на новые места до осени. Главным делом для них всё также оставалось скотоводство. Табуны многих башкир насчитывали до 1000 лошадей и до 1500 коров, овец и коз. В целом, по примерной оценке Попова "первые" башкиры имели обычно от 300 до 400 лошадей, "средние" 100-200 и "последние" 10-20 (71). В то же время начались посевы ржаного хлеба, усилился обмен с русским поселением, обогащавший всех. Постепенно башкиры Зауралья начиная с верхушки волостей втягиваются в товарно-денежные отношения. Таким образом, можно констатировать, что много, несмотря на ряд достаточно серьёзных факторов, обострявших отношения русско-башкирские отношения в Южном Зауралье итогом их развития стало мирное существование с разделением ряда экономических функций ("симбиоз" по Л. Н. Гумилёву). Два совершенно разных по происхождению, ментальности, способам хозяйствования народа, пытавшиеся изгнать друг друга из Южного Зауралья достигли, пройдя через ряд военных конфликтов, путём взаимопонимания и компромиссов, положения, когда они по местам по существованию дополняли друг друга как в экономических, так и в военно-политических отношениях. Помимо экономического обмена скот на хлеб и ремесленные изделия между башкирским и русским населением Зауралья Россия, обезопасив башкирские рода от нападений племён Азии, дала возможность ощутить башкирам свою целостность, которую они получили, как это не парадоксально звучит, именно при условии уступки части суверенитета в составе многонациональной Российской империи, которую только при абсолютном отрыве от действительности можно было назвать "тюрьмой народов" и подобными эпитетами. Конечно, отношения сотен народов как с русским, так и между собой были далеки от идеальных, но для многих из них только включение в состав России было условием выживания, а затем и приобщения к цивилизации. & 4 Казахи и Южное Зауралье
Казахи - один из народов, образовавшихся в эпоху распада Империи монголов на базе неприятия частью кочевников Белой Орды идеологии Шейбана, бросившего большую часть степняков на захват городов Средней Азии. В 1601 году по данным русской администрации ногаи пригласили кочевать казахов в междуречье Миасса и Исети для последующих активных боевых операций в районе ясачных волостей и недавно построенных городов русской Сибири. Однако, приход калмыков в 10-20 годы XVII века в степные районы Зауралья и Поволжья сделал неактуальным этот план. В этот период казахи предпочли обратить свою экспансию на оазисы Средней Азии, что в условиях постоянной конфронтации с калмыками сделало до 90-х годов XVII века нереальным соприкосновение казахов с потоком русской колонизации в Зауралье. Только в конце 90 годов XVII века военно-политическая обстановка на юге Западной Сибири серьёзно обострилась. "Казачья Орда" начала набеги на русские владения в Азии. Особенно напряжённая обстановка сложилась в южных острогах и слободах Среднего Притоболья, прикрывавших от кочевников массивы бурно растущей крестьянской колонизации по притокам Тобола и его нижним течению. Я. Полозов в отчёте 1695 года сообщал: "В 198-ом, и в 199-ом и в 200-ом, и в 202-ом, и в 203-ем годах приходили казачьи орды и воинские люди в Тобольской уезд под Тарханский острог и под Ялуторовскую, и под Царёво Городище, и под Утяцкую слободы". (1) Первый набег казахи совершили под Тарахнский острог и село Воскресенское. По данным Есиповской летописи кочевники пришли под острог "безвестно", т. е. обманув русских сторожей и ночью 2 августа 1690 года разорили острог, убив 20 тарханских татар, взяв в плен 30 местных мужчин и женщин и 2 русских людей - "тюменцев", отогнав лошадей и скот, пограбив "животы" (2). 4 августа из Тобольска и Тюмени за ними в погоню послали крупный отряд более 700 человек под началом А. В. Клепикова из детей боярских конных казаков, служилых и захребетных татар. Русские совершили глубокий поиск в степь, идя по следам кочевников "5 недель 3 дня", но найти их не смогли. В июле 1691 года "воинские люди вверх Казачьей Орды" вновь "развоевали слободы" по Тоболу реке". По данным Есиповской летописи были разграблены Утяцкая и Камышевская слободы, где при обороне погиб Тобольский прикащик Спиридон Рачковский с женой, детьми, многими беломестными казаками и крестьянами и их семьями (3). По сведениям Н. А. Абрамова разорению подверглась и слобода Царёво Городище (4). Кочевники увели с собой в "полон" намного больше людей "человек двести " (5).
В июне 1692 года отряд казахов "безвестно" вышел на деревни и слободы Царёва Городища и разорил Утятскую слободу, разграбив около двадцати дворов, перебив много крестьян, уведя их детей и жён. Отряд из 100 беломестных казаков вышел в погоню и настиг казахов недалеко от Царёва Городища, но из-за незначительного количества людей не смог разгромить кочевников и сам понёс большие потери (сотника и 40 человек по Есиповской летописи) (8). Главные русские силы из 6 сотен тобольских детей боярских, конных казаков, тюменских татар и беломестных казаков под командой Фёдора Тутолмина прибыли в разорённый район слишком поздно, и их поиск в степь закончился безрезультатно. Следовало задуматься о создании более эффективной системы противодействия набегам. Несмотря на сосредоточение значительных сил воеводам на 3-й год не удавалось обеспечить защиту пограничной полосы. С этой целью Тобольский воевода А. П. Головин провёл реорганизацию расположения русских военных сил в период береговой службы. Основная часть воинов "тобольские дети боярские и служилые люди и татары" находились в Царской слободе, "тюменские дети боярские и служилые люди, татары" в слободе Царёво Городище, слободские служилые люди стояли в слободах "каждый в своей сотне" (9). Во главе главной группы стоял "тоболенин сын боярский" Василий Шульгин, отряд в Царёвом Городище возглавлял тюменский сын боярский Иван Молчанов.
15 июля 1693 года отряд Казачьей орды вышел под деревни Ялуторовской слободы и перебили не готовых к бою разрозненные группы беломестных казаков и крестьян было убито 42 человека и захвачено в плен 69. В. П. Шульгин, находившийся в Суерской слободе, не дождался отряд Ивана Молчанова, присоединился к своему отряду (по данным Нарышкинского списка Сибирского летописного свода 50 тобольских детей боярских, 60 конных казаков и литовского и новорпрещенского списка, 45 татар - всего 155 человек), 172 человека беломестных казаков и "охочих крестьян" из Ялуторовской и Суерской слободы. Кроме того, к отряду присоединилось много охотников из других слобод (10). С этими силами В. П. Шульгин 25 июля вышел в степь. 27 июля отряд русских вступил в сраженье с кочевниками и у озера Семискуль на восточном берегу р. Тобола. "И вчался бы крепок со обоих сторон.... Василий Шульгин с двумя братьями, Яковом и Иваном и с тобольскими детьми боярскими, и с казаками и татарами из беломестных, и со слободскими крестьянами на том бою вси у того Семискуля озера убиены были" так описывает события Есиповская летопись (11). В малоизвестном памятнике конца XVII - начала XVIII века Сибирском летописце содержится дополнительная информация обо этом событии (12). Отряд В. П. Шульгина вынужден был принять бой в невыгодных для себя условиях. Недалеко от места сосредоточения кочевников у озера у русских подломилась на степи телега "государевою казною с порохом" и им пришлось занять оборону прямо в открытой степи "место же не крепко" (13), а не за естественными укрытиями. Кроме того, пошёл сильный дождь и у служилых людей "ружья замочило". Теперь исход боя решало численное превосходство кочевников по данным Сибирского летописца их было "тысячи 3". Отряд Тюменских служилых людей Ивана Молчанова из Царёва Городища не успел вовремя поддержать В. Шульгина, недалеко от места "побоища" бежавшие русские пленные сообщили Ивану Молчанову, что отряд В. Шульгина полностью уничтожен. После этого отряд И. Молчанова отошёл в Ялуторовскою слободу, где простоял до осени. Из отряда В. Шульгина выжило лишь 14 человек, взятых в плен и позднее бежавших (14). Разгром главного русского отряда существенно осложнил военно-политическую обстановку в Южном Зауралье. В Исецких слободах, по Тоболу, и даже в столице Сибири Тобольске по выражению современника "бысть опас велик", везде усилены караулы в острогах и сторожевые станицы в дальних дозорах.
Наряду с военно-политическими мерами тобольская администрация и Московское правительство пытались дипломатическим путём разрешить затяжной пограничный конфликт. Нападения эти не отвечали глобальным интересам казахов, что понимали наиболее здравомыслящая часть кочевых феодалов во главе с ханом Тауке. Тауке направил в русские владения с 1686 по 1693 год 5 посольств (15). В частности после налёта на Тарханский острог посольство Кабая в Тобольске передало послание Тауке с предложением забыть обиды. После разгрома Утяцкой и Калмыцкой слобод и Царёва Городища осенью 1691 года в Тобольск дошло ещё посольство, а посольство Туманчи и Кабая отправилось в Москву. Тауке отправил с ними подарки царям Ивану и Петру и предложил самим расправляться в будущем с пойманными грабителями, отрицая свою какую-либо причастность к набегам на Зауралье. Тем не менее нельзя не заметить, что над русской Сибирью в 1690 году нависла большая опасность. Этнос казахов в то время находился на подъёме, контролируя большую часть Средней Азии, экономически развитую Бухарию, Хаву, а также Дешт и -Кипчак занимал удобное стратегическое положение и обладал значительными резервами воинов-кочевников (десятки тысяч всадников). В условиях распылённости русских гарнизонов Западной Сибири и их небольшого количества в целом, а также большого расстояния от метрополии казахские набеги в Зауралье силами в несколько тысяч человек могли серьёзно осложнить положение русских в Сибири. А как видно из вышеизложенного значительная часть казахского общества в тот период была настроена на продолжение набегов, дававших возможность обогащаться группам наиболее воинственной родовой знати, что в свою очередь позволяло решать проблемы внутри казахского общества. Тем не менее сам Тауке и группа кочевой знати пытались урегулировать отношения с Россией, стараясь при этом не ссориться с группой баев, желающих продолжения набегов (16). Кроме того, надо отметить, что для казахов в данный период был характерен не очень высокий статус хана, вынужденного постоянно учитывать мнения разных групп знати. Это состояние отразил в своём сообщении Василий Кобяков "и Казаки живут повольностию своею, а Тевки хана слушают по малу". После окончания войны 1698 года с ойратами казахи в 1700-1703 годов вновь организовали ряд крупных набегов на русское Зауралье отрядами до 2-3 тысяч человек (17).
В 1701 году на Южное Зауралье было совершено 5 нападений кочевников. 23 июля 1701 года около трёхсот степняков осадило Чумляцкую слободу "приступили накрепко", взяв в плен 6 человек, ранив 1 драгуна и 4 крестьян, отогнав свыше 600 голов скота (18). Уходя, они сожгли Усть-Уйское поселье Далматова монастыря, убив 1 работника и взяв в плен 9 работников и 1 монаха (19). 2 июля в Царёво Городище, где летом располагались основные силы Сибирского полка слободских драгун было получено сообщение от ясачных башкир о том, что "еицкие городки обсажены, в которых живут казаки от Казачей Орды и Каракалпаков, а иные Казачей Орды и Каракалпаки тысячи с три идут вниз по Тоболу реке по степной стороне" (20). 16 июля приказчик Теченской слободы Афанасий Чичагов передал в Царёво Городище известие башкир, ездивших "орловать" по Ую, что много "воинских людей" идут к русским слободам. 29 июля в полдень около 50 кочевников вышли к Утятской слободе, захватили в плен драгуна, убили крестьянку и слободу "обсадили" до подхода русского отряда из Царёва Городища, отбросившего их в степь. 7 августа кочевники появились под деревней Смолиной вблизи самого драгунского полка, убили на пашен 2 человек и взяли в плен 13 мужчин и женщин. В полдень 28 августа "воровские люди" напали на деревню Слободчикову Емуртлинской слободы, когда всё активное население находилось в поле, и легко "побрали" мужчин и женщин. Из слободы отряд драгун во главе с сержантом Угрениновым и Якимовым с "охочими" крестьянами быстро вышел в погоню. В 1702 году хан Тауке попытался урегулировать отношения с Россией, направив посольство на Ямыш озеро, но это не было сделано из-за угрозы перехвата посла джунгарами (21). В 1703 году отряд казахов разбил деревню Архипову, расположенную в 13 верстах от Емуртлинской слободы. На степной стороне кочевники выжгли 6 дворов, убив 8 крестьян (5 мужчин и 3 женщин), оказавших сопротивление, взяв в плен 27 человек (12 мужчин и 15 женщин) (22). Отряду Тобольского полка слободских драгун удалось нагнать грабителей в степи и возвратить "полон". Однако, жители деревни опасаясь повторения набегов ушли из деревни Архиповой в более защищённые места, забросив своё поселение, которое было незанято даже ко времени заполнения анкеты Г. Ф. Миллера в 1741 году. Паника ожидания набегов казахов охватила после серии нападений 1700-1703 года прежде всего русские поселения на севере "степной стороны" Среднего Притоболья, лежащие в удалении от центров сосредоточения крупных воинских сил по Тоболу Царёва Городища и Ялуторовского острога, но совсем рядом со степью, откуда к Верх-Суерской, Емуртлинской, Белозерской слободы вели 2 хорошо наезженные кочевниками дороги с Ишима, пересекавшиеся по данным карты С. У. Ремедова в районе озер Грязное, Пресное, Травыкуля и Сазыкуля (23). Отсюда кочевники легко могли выйти к деревням любой из перечисленных слобод.
Как показали события, русские воинские силы не могли обеспечить эффективную защиту восточного ново-колонизируемого участка за "жилой стороной" Тобола, что привело к временному свёртыванию колонизационных процессов на данной территории. В 1703 году крестьяне одного из центров за-Тобольной колонизации Верх-Суерской слободы обратились с просьбой к администрации Сибири "тое слободу перевесть в Усть-Суерскую слободу" (на "жилой" стороне Тобола) по причине "что та слобода от иноземцев разоряется", на что последовало разрешение. И крестьяне целой слободой ушли на русскую сторону Тобола. Отвод наиболее угрожаемых поселений за Тобол снизил опасность набегов для северного участка Среднего Притоболья (24). В следующем 1704 году нападению казахов подверглась пограничная Чумляцкая слобода (25). Кочевники, убив 1 крестьянина, взяли в плен 16 человек и отогнали 50 лошадей.
В 1707 году один отряд казахов разграбил Усть-Уйское поселье, убив 1 монаха и взяв в плен 9 работников (26). 5 сентября отряд Казачей Орды захватил на полях Утяцкой слободы 23 человека и быстро ушёл в степь к р. Ишиму, узнав, что в самой слободе находится отряд драгун (27). За ними "наспех" погнался отряд подполковника Федота Матигорова из драгун Масленской и Шадринской слобод. Утром 7 сентября им удалось настигнуть степняков и отбить полон, причём кочевники, увидев драгун, "русский полон ножами резали и копьями кололи" и бежали за реку Ишим. 4 пленных им удалось зарезать, 10 ранить, а 4-ых так и не нашли. У русских пленных драгуны выяснили подробности набега. Кочевники поймали на р. Алабуге на промысле крестьян Утяцкой слободы Трофима Репина и Мокия Завьялова и пытками вынудили их провести до самой слободы. Трофим сообщил, что отряд насчитывал человек 80, был хорошо вооружён - каждый имел по ружью-турке и по луку. Маневренность и быстроту отряду обеспечило наличие у каждого воина по 4 лошади, во всём отряде их было более 300.
В 1710 году отряд Казачей Орды разорил Теченское монастырское поселье (в 45 верстах от Далматова монастыря) - были сожжены изба, двор скотский и колесчатая мельница, в деревне Ключевой (в 12 верстах от монастыря) взяты в плен 10 мужчин и 5 женщин (28). В сентябре 1710 года отряд кочевников захватил на пашне Утятской слободы 5 человек в плен, убив 3 и ранив 3 крестьян, отогнав 19 лошадей (29). 15 мая 1711 года казахи захватили "с пашни" в плен 3 человек, угнав 4 лошадей Утятской слободы. Незначительность набега 1711 года и отсутствие нападений в 1712 году объясняется оттоком воинских сил казахов на восток, где по данным И. Я. Златкина в 1711-1712 годах проходила война с джунгарами, которая и помешала в эти годы казахам грабить Зауралье (31). Зато в следующем 1713 году нападениям подверглись деревни сразу 3 слобод по Тоболу Усть-Суерская, Емуртлинская и Царёва Городища. В Емуртлинской слободе кочевники разорили деревню Реневу, взяв в плен 42 человека (16 мужчин и 26 женщин), они выжгли 15 дворов, забрав скарб, лошадей, рогатого скота "без остатку" (32). В Усть-Суерской слободе казахи разорили деревню Речную, перебив и взяв в плен 30 крестьян и отогнав 60 лошадей. В слободе Царёво Городище кочевники разграбили деревню Челнокову, находившуюся от слободы в 5 верстах на степной стороне Тобола, захватив 2 крестьян и 50 лошадей (33).
В 1714 году казахам опять пришлось бросить все силы на отражение натиска ойратов и в Зауралье этот, как и следующий 1715 год, прошли относительно спокойно. Зато в июле 1716 года отряд казахов вышел к угодьям Утяцкой слободы и похватал на пашнях и покосах 21 крестьянина, убив 1 чел. и ранив 1 чел. , угнав также 31 лошадь (34). Наряду с фактами пограничных столкновений в 1716-1717 годах сибирский губернатор М. Гагарин и казанский губернатор П. С. Салтыков по указанию Петра I обменивались посольствами грамотами с "Казачей Ордой". Это мероприятие царского правительства было связано с неудачей экспедиции Бухгольца, которая должна была постройкой крепости укрепить русское влияние в Средней Азии. Однако, из-за противодействия Джунгарии, с политическими интересами которой столкнулась на этой территории Россия, Петр был вынужден отказаться на время от столь широких планов восточной политики и теперь хотел использовать глобальные ойрато-казахские противостояния в интересах России. В частности в октябре 1716 года в посольстве из Тобольска в Казахскую степь во главе с Белоусовым, которому предписывалось, "о войне на контайшу говорить разговором, в какой время им послать воевать его, контайшу, и из которых мест, и в каком числе могут они его, контайшу, воевать" (35) Если для Петра I союзнические отношения с казахами всё же не были приоритетными в условиях незавершённой Северной войны - поворот русской политики на Восток, приведший к Каспийскому походу, ещё только намечался рукой его, то для казахов союз с Россией являлся в данный момент делом жизненно необходимым. Джунгары всё более вытесняли казахов из восточных степей и оазисов Туркестана в степи Центральной Азии.
Единственным выходом в этих условиях являлась откочёвка в далёкие от ойратов и благоприятные для кочевания районы рек Урала, Тобола, Ишима и Аральского моря, о закреплении в которых нечего было и думать в условиях русско-казахской конфронтации. В связи с этим казахская знать постаралась урегулировать постоянные пограничные конфликты в Зауралье. В 1716 году посольство хана Каина торжественно обещало - "А будет кто ныне из Казачей орды чинить какое разорение - Каин хан обещает казнить или высылать в Тобольск" (36). После этого обещания воевода Сибири князь Гагарин разрешил казахам кочевать вблизи русских слобод Зауралья по рекам Тоболу и Ишиму. На определённое время это русско-казахское сближение способствовало улучшению пограничного положения слобод Зауралья. Так, в 1717 году группа крестьян Верх-Суерской слободы, переселившихся из-за постоянных нападений казахов в 1703 году в за-Тобольную Усть-Суерскую слободу попросила губернатора М. П. Гагарина разрешить из опять "на том месте построиться и завести слободу по-прежнему" (37), мотивируя это не чем иным, как "распространением Вашего величества (Петра I) отчины".
После 14 летнего перерыва была возобновлена ойрато-казахская война 1717-1718 годов привела к новым поражениям Казахских жузов и в 1718 года часть родов прибыла к границам русского Зауралья, где у них начались конфликты с русскими подданными, рассматривавших верховья Тобола и Ишима в качестве законных мест своей охоты и промысловой деятельности. Так, в декабре 1718 года полковник Леонтий Парфентьев из Царёва Городища сообщил в Тобольск, что на реку Ишим "по обе стороны" в "самую близость" к русским слободам прибыла казачья орда (38) и "на промыслах, на солёных озёрах, и на хмелье русских людей и татар побивают и полон берут". В частности Л. Парфентьев перечислил факты пограничных конфликтов - кочевниками были уведены 40 драгунских лошадей с Медвежьих озер, и ещё 16 лошадей на р. Ишиме, а также взяли "в полон" 6 русских подданных татар. Из Тобольска в Зауральские слободы были посланы требования обеспечить безопасность жителей и жать с "бережением". В частности, подобное послание было направлено игумену Далматова монастыря "Исааку с братией" (39).
Летом 1719 года начались набеги на уже собственно русские слободы Зауралья (40). Так, 30 июля 1719 года отряд казахов напал на пашни и покосы Усть-Суерской слободы. 1 крестьянин был убит, 11 взято в плен, угнано 15 лошадей (41). В 1720 году отряд Качазей орды в 50 человек, соединившись с частью башкир Катайской волости, подошёл с намерением "врасплох застать русские слободы и остроги", но из-за предпринятых мер безопасности русских, предупреждённых лояльными башкирами через "башкирятина" Катая вынуждены были уйти в степь без добычи (42).
К середине 20-х годов 18 века пограничная ситуация в Южном Зауралье ещё более обострилась из-за событий, разыгравшихся далеко на юге от русской границы. Весной 1723 года армия джунгар, перейдя через горы Каратау, внезапно вторглась в долину реки Талас, захватив Таласский район у казахов (43). В 1724-1725 годах ойраты изгнали казахов также и оазисов Ташкента и Туркестана. Этот период истории казахского народа получил название "великого бедствия". Десятки тысяч казахов попали в плен, остальные бежали, часто бросив всё имущество к рекам Ую, Эмбе, Яику, Илеку, Тоболу, Ишиму (44). Преследующие их отряды ойратов настигали их в районах этих рек, непосредственно у границ русского Зауралья и Урала. Перекочёвка десятков тысяч казахов на новые места вызвала столкновения с их старыми хозяевами - восточными калмыками хана Аюки, переросшие в настоящие войны 1723 и 1726 годов. Таким образом, мы видим, что ситуация в степях к югу от русского Зауралья начиная с 1723 года, обусловленная вышеописанными событиями, становилась всё более опасной. Хотя джунгары, доходившие до границ Зауралья, учитывая военную силу России, не перешли их и казахские ханы старались не ссориться с Россией, но в условиях общей неразберихи в степи и крайнего ухудшения материального положения казахов, потерявших много скота, произошло ухудшение положения пограничных русских слобод. На этот раз главным объектом нападения разбойничьих банд стало Примиассье. 2 августа 1723 года крупный отряд "Казачей орды" опустошил Кирилловское село, принадлежащее Окунёвскому острогу. В нём кочевники сожгли 40 дворов, взяли в плен 20 мужчин и 30 женщин и отогнали шестьсот лошадей и рогатого скота. Так же они разграбили и ближнюю деревню Беловодскую, уведя в плен 40 крестьян, отогнав 2 сотни лошадей и рогатого скота, выжгли 12 дворов (45). В этом же 1723 году отряд казахов вышел на угодья Воскресенского митрополичьего села, убив 3 крестьян, взяв в плен 4, отогнав 30 голов скота (46).
В 1724 году отряд казахов вновь разграбил Кирилловское село, взяв в плен 5 крестьян и угнав 15 лошадей и деревню Зарослую Окунёвского острога, взяв в плен 2 человек и угнав 4 лошадей, а также "жатный хлеб весь сожгли" (47). В этот же год отряд кочевников вышел к деревням Моревой и Нерпиной Емуртлинской слободы, захватив на "пашнях на житвенной страде" 21 женщину, угнав 50 лошадей. Все 8 мужчин, оказавшиеся на поле погибли, ни один не сдался в плен (48). В следующем 1722 году 30 июля отрядом Казачей орды была разгромлена промысловая артель Алексея Кобылина "с товарищи" - всего 20 человек, ушедших ставить село на озеро Мандезери. Кочевники захватили в плен 10 человек, одного убили, отогнали 27 лошадей и имущество (49). В 1723 году после разгрома степняками двух поселений Окунёвского острога в Тобольске серьёзно опасались выхода кочевников к Исети "Шадринскому городу и слободам", где в тот момент не было военных сил, отведённых в Царёво Городище.
Общая картина середины 20 годов XVIII века в Зауралье дана в отписке полковника Л. Парфентьева от 23 ноября 1723 года, поданной в Тобольскую губернскую канцелярию, - "неприятели Казачья Орда, пособлением бывшего губернатора Гагарина с 1716 года, приблизились кочевать к пограничным слободам во близости и кочуют по Ишиму и другим рекам его величества людей, конечно, разоряют, в полон уводят и побивают, скот отгоняют, пожитки грабят, дворы, хлеб, село жгут, а оным неприятелем в таковой близости все, конечно, кочевать не подлежит" (50). Далее Л. Парфентьев просил о переводе в Зауралье ещё одного драгунского полка, признавая невозможность эффективной защиты слобод из-за большого расстояния между ними. В 1726 году казахи ворвались в деревню Реневу Емуртлинской слободы. Они выжгли 2 двора, убили 4 мужчин, взяли в плен 14 крестьян (5 мужчин и 9 женщин), которых русским впрочем удалось вернуть силами драгунского полка (51).
В 1727 году группа казахов убила 2 крестьян Усть-Суерской слободы, отогнав 2 лошади, другой отряд 2 июня 1727 года отогнал от Чумляцкой слободы на Миассе 200 крестьянских лошадей (52). В 1728 году споры башкир и новопришлых казахов из-за кочевий привел к войне между ними. Сражение кочевников произошло в 5 верстах от реки Течи при озере Чумляке недалек от русской деревни Калмацкий Брод (53). Жёны и дети башкир во время битвы, боясь плена, были укрыты русскими людьми в укрепления Теченской слободы. Видимо, в отместку в 1728 году казахи появились в окрестностях Чумляцкой слободы, убили одного крестьянина, другого взяли в плен и угнали 5 лошадей (54).
В Южном Зауралье после установления отношений подданства пограничных казахских родов ситуация стабилизировалась, хотя и не в полной мере. Казахская знать временно прекратила крупные набеги в Зауралье, хотя стычки на границе всё равно оставались явлением привычным. Так, в декабре 1732 года полковник Толбузин из Окунёвского острога сообщил в Далматов монастырь о сборе Казачей орды в 40 тысяч человек недалеко от Царёва Городища. 29 апреля 1733 года казахи опять разграбили Усть-Уйское поселье - два человека были убиты (54). Но настоящую возможность для грабежа казахи получили во время башкирского восстания 1735-1741 годов. Русские войска были заняты с борьбой их соперниками башкирами и казахи не замедлили этим воспользоваться. Хан Абулхаир сам предложил В. Н. Татищеву помочь подавить восстание и был впущен за границу России, с условием не трогать оставшихся верными России башкир. Абулхаир грабил всех башкир, не различая, так, что через 2 месяца его с большим трудом вывели с ордой за пределы России (55). В 1740 году орда казахов кочевала в Зауралье за р. Тоболом на речке Атягун Карасун в шести днях пути от Миасской крепости. Отсюда они совершали нападения на башкир Исетской провинции. В частности во время набега на деревню Азбыцкую Кутчакской волости они захватили жен и детей лояльных башкир. Когда последние в числе 12 человек ездили в орду выкупить родственников, то были перебиты - спаслись только двое. Летом 1741 года на реке Уе захватили два монастырских работника и 23 лошади, когда начальник дворца доехав до орды кочевников потребовал выдачи захваченных людей и имущества, степняки ограбили его. Гораздо большей проблемой для населения Зауралья стало то, что к началу 1740-х годов наметили выход ряда казахских родов непосредственно к русским границам и за эти границы с целью хозяйственного освоения данных территорий. Проблема была в том, что эти территории, находившиеся за десятки верст от последних "ставших в степь" острогов и слобод уже давно со второй половины XVII века осваивались служилыми людьми промысловыми артелями слобод, монахами Далматова монастыря, причём это освоение не было ещё подкреплено русским военным присутствием в форме оборонительных сооружений, закрепляющих данную территорию за Россией. Поэтому соседство с кочевниками, промышлявшими кроме всего прочего и захватом людей с целью последующей продажей в рабство делали мирные отношения в Зауралье в целом делом весьма гипотетичным.
Русская администрация попыталась предотвратить столкновения путём создания больших вооружённых артелей, что должно было уменьшить столкновения по крайней мере с мелкими шайками. Но это не могло быть надёжной защитой от грабителей. Так, в августе 1741 года казахи, кочующие на р. Уе, взяли в плен из монастырской артели 3 крестьян и 23 лошади (56). Попытка начальника артели иеромонаха Флавиана добиться возврата пленных в степи не привела к успеху. Кочевники проигнорировали прочитанный им царских указ о том, чтобы они "не чинили обид" русским, ограбили иеромонаха Флавиана и грозили "что от Киргиз-кайсаков не только теперь, но и повсегодно русским людям оне будет чиниться. " В ноябре 1741 года из Ялуторовска доносил полковник Павлуцкий "что Киргиз-Кайсаки во многом числе кочуют у озера Медвежье, которое расположено из Емуртлинской слободы езды 2 дня, а от Ялуторовского острогу - езды 3 дня, имеется немалая опасность" (57). Павлуцкий усилил русские отряды на ближайших укреплениях, понимая создавшуюся угрозу для за Тобольных русских поселений. В этом же 1741 году Я. С. Павлуцкий по распоряжению И. И. Неплюева потребовал от ряда казахских старшин отвода их кочевий из Зауралья на том основании, что раньше они не подходили так близко к Сибири. Он писал ".... потому им нельзя кочевать, что в степи по Тоболу и Ую звериные и рыбные промыслы, и хмелевые угодья русских за что они платят в казну оброки, а между Тоболом и Яиком и вверх по Тоболу и против крепостей имеют промыслы ясачные и для пропитания верные башкирцы" (58). Тем не менее по сообщению И. И. Неплюева к 1744 году кочевья Средней Орды располагались от Яика и за чертой в частности "и за рекою Уи, где ныне новая Уйская линия осваивается" (59). Причём, большая часть орды располагалась по Ишиму, Иртышу и рекам Тургаям, где они (кроме Яика и Уя) часто зимуют". Таким образом, ставшие слишком близкими соседство с кочевниками таило в себе источник постоянной угрозы. Однако, набегов на русские слободы и села всё же не было, пока в 1743 году Младший хан Абулхаир получил отказ из Санкт-Петербурга на замену заложника султана Хаджи-Ахмета на побочного сына Чингиза. После этого Абулхаир организовал ряд набегов на русскую границу - уже в 1743 году отряды в 1-2 тысячи воинов вторглись в русские поселения и Зауралья и Сибири, грабя и убивая. Весной 1743 года Неплюев писал, что в Исетской провинции "многие жительства разграблены казахами".
Одновременно башкиры и калмыки совершили ряд набегов на казахские аулы, на востоке контайша Джунгарии придвинул войска к границам России, угрожая войной. Обстановка этого времени в Сибири была настолько тревожной, что генерал-майор Киндерман велел переписать всех способных носить оружие мужчин (с 16 до 50 лет), все частные ружья, намереваясь использовать их в крайнем случае. В Сибирь из Центральной России срочно перебрасывались войска (5 полков), на месте спешно достраивались линии укреплений - Оренбургская и Ишимская линии. Эти меры несколько разрядили обстановку - в 1745 году нападений казахов не было. В 1746-1747 годах казахи Младшей орды вновь организовали ряд набегов на русскую границу на фоне настоящей войны с волжскими калмыками (60). В 1751 году джунгары напали на Среднюю орду, захватив много пленных и большая часть орды бежала к границам Сибири (61). Особенно напряжённое положение в связи с этим сложилось в Южном Зауралье. Места для кочевий у его границ были уже заняты другими казахскими родами и начиная с 1752 года получили распространение массовые переходы казахских племён с табунами через строящуюся Ново-Ишимскую линию, которые сопровождались грабежом скота у русского населения. Только в конце 17 года драгунам удалось выгнать степняков из под форпостов старой Ишимской линии Варлагульского, Моревского, Лебяжьего и слобод Среднего Притоболья (62).
Зимой 1753 года около Новой линии кочевало "великое множество" казахов, вновь перегонявших скот за линию почти под слободы Зауралья, их выставляли только воинские команды (63). Столкновения между русскими и кочевниками продолжались и летом 1753 года. Так, в августе 1753 года артель крестьян Белозерской волости Доможиров "с товарищи" была разгромлена бандой степняков, забравших всё их имущество (64). В 1754 году казахи Средней Орды обратились к правительству с просьбой впустить в пределы Новой линии в т. ч. в Южном Зауралье хотя бы их жен и детей, если сами они не могут быть впущены, часть просила даже отвести земли у линии, где обещали перейти к оседлой жизни, обещая охранять за это границу (65). К этому казахов побуждали последние удары ойратов. Указом Военной полиции от 31 января 1755 года Сибирскому начальству было предписано отказывать в этих просьбах. Однако, казахи по-прежнему просили предоставления убежища за линиями русского Зауралья и после согласия И. И. Неплюева указом Сената от 24 октября 1756 года было разрешено пограничным властям впускать казахов, кочующих вблизи Уйской линии в пределы Империи, при условии выдачи аманатов(66). Однако, разгром Китаем Джунгары в 1756 году, означавший для казахов уход с политической сцены главного врага, ослабил их интерес к помощи от России и привёл к усилению набегов на границы Сибири и Зауралья. Так, уже в 1758 году казахи Средней Орды совершили ряд нападений (67). Однако, когда в 1760 году вспыхнул конфликт между Средней Ордой и Китаем, казахи поспешили выдать в крепости Ново-Ишимской линии захваченных в предыдущие годы российских подданных - татар, башкир и русских. Напротив, отряды Младшей Орды, которым война с Китаем не грозила, в 1760 году "грабили с весны до половины лета пограничные селения наши " (68). В 1765 и 1766 году на русские пограничные поселения вновь произошли набеги Младшей Орды, в ответ на которые в степь был выпущен карательный отряд. Специфика Южного Зауралья в отношении с казахами состояла в том, что обе орды Средняя и Младшая кочевали у его границ и по этому одинаково важны становились внешне и внутри политические отношения, определяющие в данный момент как состояние той как и другой орды. Если для Средней Орды, чьи ханы старались балансировать между Россией и Китаем, была характерна определённая стабильность, то в Младшей Орде, наиболее защищённой от внешней опасности под Россией, всё большей очевидностью становилась неуправляемость, приводившая к грабежам внутри и вовне - на границах России. Кроме того, по наблюдению А. Ю. Огурцова наиболее уязвимыми местами на восточных линиях России являлись их стычки между собой, особенно между Оренбурской и Ново-Ишимской линиями в районе Тобола, куда старались направить удары кочевники.
В 70-е годы XVIII века часть казахских родов Средней Орды усилили натиск на границу Зауралья, добиваясь расширения своих пастбищ за счёт залинейных пространств. Н. Бекмаханова считает претензии кочевников на эти "жизненно необходимые земли вполне основательными, мотивируя их правильность тем, что якобы казахи "с давних времен" (69) кочевали по рекам Иртышу, Ую, Тоболу и Ишиму, не уточняя, однако, с каких именно.
Как мы видели эти "давние времена" наступили для казахов только с 20-х годов XVIII века, когда джунгары вытеснили их из Туркестана и восточных степей. Тогда они, в свою очередь, прикочевав к границам России потеснили волжских калмыков, а в Зауралье башкирское и русское промысловое население с верховий Тобола и Ишима, с Уя. Поэтому пограничный русско-казахский в Зауралье конфликт из-за приишимских территорий никак не может быть объяснён пресловутой "колониальной политикой царизма" - хотя бы потому, что русские освоили их первыми. В июне 1770 года отряд около 1000 кочевников отогнал табун наземных и казачьих лошадей Ново-Ишимской у Степного редута линии, причём было убито 6 казаков, 3 взято в плен. Отряды казахов появились у Звериноголовской, Пресногорьковской и Троицкой крепостей и разрушили зимовья Ново-Ишимской линии, угрожая собрав 10 тысяч всадников идти "под разные места" Южного Зауралья (71). Весной 1773 года нападениям казахов подверглись отряд новых русских укреплений Зауралья - редуты Пещаный и Алабугинский, станица Озёрная, форпост Селиярский, крепость Святого Петра. Распространение восстания Е. И. Пугачёва на Зауралье было использовано значительной частью казахов Средней Орды для совершения крупных набегов, когда регулярные силы казаков и крестьян Зауралья истребляли друг друга. Уже в январе 1774 года отряды кочевников сосредотачивались у крепостей Звериноголовская, Кабаньей и Пресногорьковской, начали набеги на крепости, разбили Алабугинский редут, сожгли село у Сенжарского редута (72). В феврале бои шли у крепостей Кабаньей, Крутоярской, редута Пресноизбного. Кочевники разоряли мелкие укрепления у деревни по линиям Зауралья с вполне определённой задачей. Они сами говорили, что крепостям "ничего сделать не можно" надо вызвать кризис в их снабжении продовольствием, для этого уничтожив его запасы у крестьян и окрестные поселения (73). Весной 1774 года Е. И. Пугачёв из под Троицкой крепости направил парламентёров казахам, предложив им соединиться и вместе разорить крепости Сибирской линии, запасшись там припасами. В ответ на это крупные силы казахов сосредоточились у Звериноголовской крепости, где ждали восставших. Губернатор Сибири Чичерин сконцентрировал значительные силы в крепостях Южного Зауралья от Звериноголовской до Пресногорьковской. Но Пугачёв в это время ушёл в Поволжье. Летом набеги кочевников на Уйскую и Ново-Ишимскую линии усилились. Особенно тяжёлой была обстановка в Западной части Зауралья Исетской провинции и Уйской линии, где в крепостях "каждодневно происходят неприятельские приступы, с здешними драки, смертоубийства, захват людей и кроме отгон большого количества скота" (74).
С лета 1774 по зиму 1775 года казахи совершили нападения на крепости Звериноголовскую, Усть-Уйскую, Пресногорьковскую, Кабанью, Пресновскую, Степную, Лебяжью, форпосты и редуты Алабугинский, Пресный, Пещаный, Плоский, Луговой, Сенжарский. Нападения по-прежнему сопровождались грабежом и значительными человеческими потерями.
Так, 19 октября отряд казахов, напав на редут Сенжарский, угнал табун лошадей. При этом 12 казаков были убиты, несколько человек угнаны в плен (75). Только в 1775 году после известий о разгроме восстаний в России прекратилась волна набегов на крепости Южного Зауралья. В конце XVIII - начале XIX века набеги казахов продолжались, ограничиваясь пограничной полосой. Линейные части старались рассеивать угрожающие границы шайки, при совершении нападения организовывали преследование на сотни верст в степь. Так, в 1807 году, будущий войсковой атаман Ф. К. Набоков с отрядом в 270 казаков Пресновской крепости разбил скопления казахов Арчынского поколения (рода), нападавших на селения (76) Оренбургской и Сибирской линии в Зауралье. В 1817 году, когда кочевники истребили 5 безоружных казаков и 20 крестьян, бывших на рыбной ловле на озёрах, прилегавших к Пресногорьковской линии, 2 лёгких отряда хорунжих Швабского и Грязного преследовали степняков на расстоянии 400 вёрст и разбили их, захватив 39 пленных, вернув имущество и скот на линию (77). Дальнейшее состояние пограничных отношений в Южном Зауралье определялось политикой России по усилению реальной власти в казахских степях. С этой целью в 1822 и 1824 годах соответственно была ликвидирована ханская власть в Среднем и Младшем жузах. По "Уставу Сибирских киргизов 1722 года", казахи были причислены в сословия кочевых инородцев "имея с ними равные права" (78). Органы управления казахами окружным приказом - предписывалось "употребить все средства к немедленному исправлению обычных киргизских беспорядков, а именно грабежей и неповиновение власти" (79). Централизация власти вызвала ряд антироссийских движений в степях в 20-40-е годы XIX века, усиливших на этот период пограничную опасность, в том числе и в Южном Зауралье. В поражении этих движений и распространение цивилизованных органов управления и отношения завершили как вхождения Северной части казахских племён в состав России, так и сняли с повестки дня угрозу старым линиям - Оренбургской и Сибирской и Южному Зауралью (80). Таким образом, мы видим, что из-за близкого соседства с кочевыми народами Азии военно-политическая обстановка в Южном Зауралье - внутренней периферии русской Западной Сибири - была достаточно сложной. Пограничное положение "в степь" обусловило постоянные конфликты с кочевниками, даже в те периоды, когда они находились в мирных и союзнических отношениях с Россией в целом. Для Южного Зауралья доминантным являлось преобладание в степи у его пределов поочерёдно сменяющих друг друга народов. В 80-е годы XVI - 10-е годы XVII веков таким народом явились ногаи, прикрывающие банды Кучумовичей, грабивших ясачное население Южного Зауралья. В 20 - 80 годы XVII века калмыки, а с 90-ых годов XVII века казахи. Наряду с этим большую роль с 60-ых годов XVII века по 50-е годы XVIII века играли русско-башкирские отношения в крае. Пересечение интересов 4-х кочевых народов между собой и с нарастающей русской колонизацией постоянно приводили к столкновениям: набегам, восстаниям и войнам, делавшим невозможным мирное развитие хозяйства края.
В это же время пограничное положение края обусловило и повышенное внимание к нему со стороны русской администрации Сибири, которая размещением в крае значительных воинских сил, строительством острогов, а затем линий, поддержкой крестьянского населения в столкновениях с кочевниками закрепило Южное Зауралье за Россией. Можно констатировать, что заселение и освоение края было нереальным без создания достаточно эффективной военно-административной системы. Глава 1 &1 Очерки истории Курганской области. Челябинск, 1968. Казаки Урала и Сибири в XVII-XX в. в. Екатеринбург, 1993.
Щеглов И. В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири . Сургут, 1993.
Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М. , 1960, с. 62.
Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI- начале XVII века. М. , 1972. с. 49. История Сибири. т. 2, Л. , 1968, с. 30.
Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 1, приложения. М. -Л. , 1937. с. 274. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 1, приложения. М. -Л. , 1937. с. 278. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 1, приложения. М. -Л. , 1937. с. 274. Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М. , 1960, с. 43.
Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М. , 1960, с. 47.
Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 1, приложения. М. -Л. , 1937. с. 357. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 1, приложения. М. -Л. , 1937. с. 407. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, М. -Л. , 1941. с. 12. Бахрушин С. В. Научные труды. т. 3 ч. 2. М. , 1955. с. 168. Фишер И. Е. Сибирская история. Сиб. , 1774. с. 169. &2
Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в XVII веке. М. -Л. , 1948, с. 60
Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 219. Щеглов И. В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири . Сургут, 1993. с. 65.
Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 257. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 298. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 301. Андриевич с. 127
Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 341. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 342. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 295. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 387. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, М. -Л. , 1941. с. 103.
Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 398. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 304. Чернышев С. Ф. Наш край. Шатрово. 1993. с. 4 Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, М. -Л. , 1941. с. 107.
Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 419. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, М. -Л. , 1941. с. 109.
Словцов П. Историческое обозрение Сибири. Б/М. , 1837. Т. 1 с. 38. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 508. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 523. Миллер Г. Ф. История Сибири. т. 2, приложения. М. -Л. , 1941. с. 528. Зауралье в документах XVII- первой половины XIX веков. К. , 1967. с. 20. ДАИ. т. 3. с. 329.
Шунков В. И. Ясачные люди в Западной Сибири XVII века || Советская Азия. 1930. № 5-6. М. , 1930. с. 262. Титов А. Сибирь в XVII веке. М. , 1890. с. 182. &3
Акмонов И. Г. Восстание 1662-1664 г. г. - первое массовое движение в Башкирии || Крестьянство и крестьянское движение в Башкирии в XVII - начале XX веков. Уфа. 1981. с. 54.
Материалы по истории Башкирской АССР. М. , 1936. ч. 1. с. 162. Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1662-1664 г. г. || Исторические записки. № 24. М. , 1947.
Дмитриев А. Пермская старина. Выпуск VIII. Пермь. 1900. с. 76. Дмитриев А. Пермская старина. Выпуск VIII. Пермь. 1900. с. 76. Шимонко В. Н. Пермская летопись. т. 3. III период. Пермь. 1884. с. 677. ШФ ГАКО, ф. 214, д. 3243, л. 255. Чернышев С. Ф. Наш край. Шатрово. 1993. с. 8.
Шимонко В. Н. Пермская летопись. т. 3. III период. Пермь. 1884. с. 677. Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1662-1664 г. г. || Исторические записки. № 24. М. , 1947. с. 80.
Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1662-1664 г. г. || Исторические записки. № 24. М. , 1947. с. 102. ШФ ГАКО, ф. 214, д. 3243, л. 256.
Дмитриев А. Пермская старина. Выпуск VIII. Пермь. 1900. с. 15. ДАИ. т. IV. с. 386. (IV) ДАИ. т. V. с. 288. (V) ДАИ. т. V. с. 289.
Шимонко В. Н. Пермская летопись. т. 3. III период. Пермь. 1884. с. 858. ДАИ. т. V. с. 290. ДАИ. т. V. с. 25. ДАИ. т. VIII. с. 35. АИ. т. V. с. 63. ДАИ. т. VII. с. 350. ДАИ. т. VIII. с. 52.
Шимонко В. Н. Пермская летопись. т. 5. III период. Пермь. 1887г. с. 18. ДАИ. т. X. с. 361. АИ. т. V. с. 177. Очерки по истории Башкирской АССР. Уфа, 1956. с. 168. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II, № 1, л. 200 об. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II, № 1, л. 152 об. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II, № 1, л. 246 об.
Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 25. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II, № 1, л. 200 об. РГАДА, ед. хр. 481, т. 6. , л. 134 об.
Памятники Сибирской истории XVIII века. Спб. , 1882. т. I. с. 339. Памятники Сибирской истории XVIII века. Спб. , 1882. т. I. с. 355. Памятники Сибирской истории XVIII века. Спб. , 1882. т. I. с. 398. Памятники Сибирской истории XVIII века. Спб. , 1882. т. I. с. 401. Очерки по истории Башкирской АССР. Уфа, 1956. с. 169. ГАКО, ф. р-2260, оп. 1, д. 34, л. 1.
Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1662-1664 г. г. || Исторические записки. № 24. М. , 1947. с. 174. РГАДА, ф. 199, т. 481, ч. IV, л. 186 об. РГАДА, ф. 199, т. 481, ч. IV, л. 187 об. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 5177, л. 5 об. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 481, т. 6. , л. 114.
Дмитриев А. Пермская старина. Выпуск VIII. Пермь. 1900. с. 93. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 5177, л. 12 об. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 481, т. 6. л. 152. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 481, т. 6. л. 148 об.
Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 52.
Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 52. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 5177, л. 12 об.
Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1662-1664 г. г. || Исторические записки. № 24. М. , 1947. с. 180. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 481, т. 6. л. 145. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 481, т. 6. л. 142. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 262. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 206.
Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 72. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. л. 262, 222, 200. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л 248.
Андрющенко А. И. Крестьянская война 1773-1775 г. г. М. , 1969. с. 162. История казачества Урала. Оренбург-Челябинск. 1992. с. 75.
Материалы по истории Башкирской АССР. т. IV. М. , 1956. ч. II. с. 491. Материалы по истории Башкирской АССР. т. IV. М. , 1956. ч. II. с. 495. Материалы по истории Башкирской АССР. т. IV. М. , 1956. ч. II. с. 508. Материалы по истории Башкирской АССР. т. IV. М. , 1956. ч. II. с. 510. Георги И. Г. Описание всех, обитающих в Российском государстве народов. Спб. , 1799. с. 95. Рычков П. И. Топография Оренбургская. с. 371.
Руденко С. И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. М. -Л. , 1955. с. 39. Попов Н. С. Хозяйственное описание Пермской губернии. ч. III. Спб. , 1813. с. 4. Путинцев Н. Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Омск. 1891. с. 80.
Путинцев Н. Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Омск. 1891. с. 18. &4
Материалы по истории Башкирской АССР. М. , 1936. ч. I. с. 95. Есиповская летопись. ПСРЛ. М. , 1987. т. 36. с. 104. Есиповская летопись. ПСРЛ. М. , 1987. т. 36. с. 104.
Абрамов Н. А. Слобода Царёво Городище с окрестностями до переименования её городом Курганом. Тобольские губернские ведомости. 1860. №5-6. Есиповская летопись. ПСРЛ. М. , 1987. т. 36. с. 104. Есиповская летопись. ПСРЛ. М. , 1987. т. 36. с. 104. Сибирский летописный свод. ПСРЛ. М. , 1987. т. 36. с. 230. Сибирский летописный свод. ПСРЛ. М. , 1987. т. 36. с. 287.
Сибирский летописец, летопись конца XVII- начала XVIII столетий. Т. , 1892. с. 35. Сибирский летописный свод. ПСРЛ. М. , 1987. т. 36. с. 287. Есиповская летопись. ПСРЛ. М. , 1987. т. 36. с. 104.
Сибирский летописец, летопись конца XVII- начала XVIII столетий. Т. , 1892. с. 35.
Сибирский летописец, летопись конца XVII- начала XVIII столетий. Т. , 1892. с. 35.
Сибирский летописец, летопись конца XVII- начала XVIII столетий. Т. , 1892. с. 287. История Казахской ССР. А-А. , 1979. т. 2. с. 296. ДАИ. т. X. с. 381.
Чимитдорожиев Ш. Б. Взаимоотношения Монголии и Средней Азии в XVII-XVIII вв. М. , 1979. с. 34.
Памятники Сибирской истории XVIII века. Спб. , 1882. т. I. с. 149. Памятники Сибирской истории XVIII века. Спб. , 1882. т. I. с. 149. Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 46.
Памятники Сибирской истории XVIII века. Спб. , 1882. т. I. с. 311. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 200. РГАДА, ф. 192, оп. 4, д. 26, л. 43. Памятники Сибирской истории. 1885. т. II. с. 175. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 481, т. 6. , л. 148. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 481, т. 6. , л. 113.
Памятники Сибирской истории XVIII века. Спб. , 1882. т. I. с. 311. Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 46. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 261. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 200.
Златкин И. Я. История джунгарского ханства. М. 1983. с. 215. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 200. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 250. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 261.
Сулейменов Б. С. Басин В. Я. Казахстан в составе России в XVIII- начале XX века. А-А. , 1981. с. 33. Памятники Сибирской истории. 1885. т. II. с. 152. Памятники Сибирской истории. 1885. т. II. с. 175. ШФ ГАКО, ф. 224, оп. 1, д. 47, л. 11 об. ШФ ГАКО, ф. 224, оп. 1, д. 47, л. 11 об. Памятники Сибирской истории. 1885. т. II. с. 152. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 261.
Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 46.
Чимитдорожиев Ш. Б. Взаимоотношения Монголии и Средней Азии в XVII-XVIII вв. М. , 1979. с. 37. История Казахской ССР. А-А. , 1957. т. 1. с. 234. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 486, т. 6. , л. 134 об. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 486, т. 6. , л. 143 об. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 486, т. 6. , л. 134 об. РГАДА, ф. 199, № 481, ч. II. , № 1, л. 200 об. Памятники Сибирской истории. 1885. т. II. с. 409. Памятники Сибирской истории. 1885. т. II. с. 443.
Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 45.
Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 45. РГАДА, ф. 199, ед. хр. 486, т. 6. , л. 148 об.
Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 74.
Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 130. Плотников Г. С. Очерки бедствий Далматовского монастыря и частию края с 1644 по 1742 год. Пермские губернские ведомости. 1869. с. 76. РГАДА, ф. 214, д. 2465. РГАДА, ф. 415, оп. 1, д. 18, л. 14-15. РГАДА, ф. 248, оп. 1130, д. 118, л. 3-3 об.
Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 173. Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 200. Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 200. Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 200. Потанин Г. Н. Материалы для истории Сибири. М. , 1867. с. 191. Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 207. Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 208. Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 222. Левшин А. Описание киргиз-кайсацких орд и степей. ч. II. Спб. , 1832. с. 231. Бекмаханова Н. Легенда о невидимке. А-А. , 1968. с. 157.
Путинцев Н. Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Омск. 1891. с. 62. Бекмаханова Н. Легенда о невидимке. А-А. , 1968. с. 158. Бекмаханова Н. Легенда о невидимке. А-А. , 1968. с. 167. Бекмаханова Н. Легенда о невидимке. А-А. , 1968. с. 165. Бекмаханова Н. Легенда о невидимке. А-А. , 1968. с. 177.
Путинцев Н. Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Омск. 1891. с. 65.
Путинцев Н. Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Омск. 1891. с. 100.
Путинцев Н. Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Омск. 1891. с. 108. Устав о Сибирских киргизах. цит. по Левшин. ч. III. с. 241. Устав о Сибирских киргизах. цит. по Левшин. ч. III. с. 254.
Бекмаханов Б. Б. Присоединение Казахстана к России. М. , 1957. , Толыбеков С. Е. Кочевое общество казахов в XVII- начале XX века. А-А. , 1971.