Советско-германские отношения в 1920 – начале 30-х гг.

60

Советско-германские отношения в 1920 - начале 30-х гг.

Выпускная квалификационная работа

Содержание

Введение…………………………………………………………………ign="left">

После заключения в июле 1923 г. договора о реконструкции военных заводов и поставках артиллерийских снарядов рейхсверу, фирма «Крупп» помогла советской стороне наладить производство боеприпасов.

В докладе о работе «Метахима», направленном Розенгольцом 19 июня 1924 г. Дзержинскому (ВСНХ), Рыкову (СНК) и Троцкому (РВС СССР), сообщалось, что «Метахим» заключил с «ГЕФУ» два договора: один -- о создании «Берсоли» и второй -- о выполнении для «ГЕФУ» «заказа в 400 тыс. снарядов для полевых трехдюймовых орудий, по себестоимости на общую сумму около 18 млн. золотых рублей». Заказ выполнялся Главвоенпромом на заводах: Тульском патронном (гильзы), Златоустовском сталелитейном (стаканы), Казанском пороховом (порох), Ленинградском трубочном имени т. Калинина (трубки), Богородском взрывном заводе (снаряжение стаканов), Охтенском пороховом (сборка трубки и ее снаряжение) Кантор Ю.З. Военно-политические отношения Советской России и Германии 1921-1939 гг.: Автореф.дисс. ... д.и.н. - СПб.: Ин-т истории РАН, 2006.- с.21.. По договору ГЕФУ передало 600 тыс. американских долларов на налаживание производства и 2 млн. долларов -- аванс под заказ.

Главным инструктором по заказу являлся бывший полковник артиллерии рейхсвера Арнольд, инструкторами на заводах Вернер и Митман -- в Туле, Крюгер и Старк -- в Ленинграде, Генрих и Билецкий -- в Охте, Кдиппе и Гейдельбергер -- в Златоусте.

К декабрю 1925 г. выполнение «снарядного» заказа завершалось. Поскольку речь при этом шла о единичном, хотя и весьма выгодном для СССР с точки зрения цены заказе, то перед Москвой встал вопрос о том, как быть дальше. Начальник немецкого генштаба Хассе в беседе с первым секретарем советского полпредства в Берлине И. С. Якубовичем, 8 декабря 1925 г., говорил, что на повторный заказ денег нет и что формально обязательство дать новый заказ на немецкой стороне не лежит, так как на переговорах в 1923 г. заказ размещался как единичный, без обязательства повторения. Именно поэтому немцы тогда смогли пойти на ту цену, которую они платят и которая связана с чрезвычайными переплатами по сравнению с себестоимостью аналогичного производства в Германии Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html.

Глава II. Военно-учебные центры рейхсвера в СССР

Некоторое время спустя после заключения Рапалльского договора, прервавшего внешнеполитическую изоляцию Германии, ее политическое руководство взяло курс на постепенное сближение с Западом, сделав ставку на массированную экономическую помощь США, отказ от конфронтации с Антантой и умелое использование извечного англо-французского соперничества. Осторожный поворот на Запад и внутренняя стабилизация в стране ослабили значение Советской России как военного союзника Германии. Густав Штреземан был тем человеком, который в 1923-1929 гг. руководил внешней политикой Германии и осторожно, но неуклонно проводил курс на возвращение своей страны к решению мировых вопросов. Таким образом, концепция фон Секта, согласно которой Германия за счет усиления своего военного потенциала с опорой на Россию и создания благодаря этому предпосылок для проведения действенной политики союзов могла бы вновь стать мировой державой, была отодвинута германским политическим руководством на второй план. Оно справедливо опасалось, что утечка информации в страны Антанты вызовет ее немедленную и соответствующую реакцию, дискредитирует его в глазах западных демократий. Вместе с тем скудный военный бюджет, неудачное использование руководством "ГЕФУ" имевшихся финансовых средств (в том числе и в личных целях), с одной стороны, изменение инвестиционного климата в СССР, а также провокационная деятельность органов ГПУ по отношению к иностранцам - с другой, неумолимо ставили вопрос об изменении акцентов и характера военного сотрудничества. С обоюдного согласия были внесены соответствующие коррективы, и постепенно основной упор с взаимодействия в военной индустрии был перенесен на совместные испытания новейших образцов танков, самолетов, химических боеприпасов, подготовку квалифицированных кадров и взаимное участие в маневрах армий обеих стран.

Сотрудничество осуществлялось в основном в этих запрещенных для Германии областях, что позволяло развивать военную теорию и совершенствовать военное искусство, разрабатывать на их основе наставления и боевые уставы. В то же время были сохранены и наименее капиталоемкие формы сотрудничества в военной промышленности (передача патентов, опытное производство, создание совместных конструкторских бюро), а также обмен некоторыми разведданными.

Контроль за реализацией соглашений о создании и деятельности военно-учебных центров рейхсвера в СССР, административное и финансовое управление этими центрами осуществлял "Центр Москва", являвшийся исполнительным органом "Зондергруппы Р" военного министерства Германии. Кроме того, он действовал как единый административный центр для всего немецкого персонала, работавшего в СССР по этим программам. Военно-учебные центры рейхсвера - авиашкола под Липецком, танковая школа под Казанью и школа "химической войны" (так называемый "объект Томка") были созданы в 1924-1928 гг. Для координации деятельности этих объектов фон Сект еще в 1924 году назначил майора О. фон Нидермайера, формально подчинив его фон дер Лит-Томсену Зданович А.А. «Ц - Мо» информирует Берлин// Армия. 1992г. №1.- с.64..

Созданием и деятельностью летной школы руководила в Берлине "инспекция №1" (так называемая "авиационная инспекция") оборонного управления военного министерства Германии, школой "химической войны" - "инспекция №4" ("артиллерийская инспекция") и танковой школой - "инспекция №6" ("автомобильная инспекция").

Руководство всеми учебными объектами рейхсвера на территории Советской России и координация их действий осуществлялись через разведывательный отдел германского генерального штаба "Т-З", имевшего официальное название "статистический отдел". Составной частью "Т-З" являлась "Зондергруппа Р".

2.1. Авиационная школа в Липецке

С точки зрения подготовки кадров и перспективы ведения войны первым и наиболее важным военно-учебным центром рейхсвера на территории СССР стала авиационная школа. Официальное соглашение об устройстве авиационной школы и складов авиационных материалов в Липецке было подписано в Москве 15 апреля 1925 года начальником ВВС РККА П.И.Барановым и представителем "Зондергруппы Р" в Москве полковником X. фон дер Лит-Томсеном. Согласно договору управление ВВС РККА обязалось передать немецкой стороне свою «Высшую школу красных военных лётчиков» Бойцов В. «Секретные лаборатории рейхсвера в России»// «Армия» 1992г. №2.- с.60.

, причем аэродром и здания передавались в бесплатное пользование. Согласно протоколу к соглашению постоянный немецкий персонал авиашколы должен был составлять восемь человек, включая руководителя школы. На каждом курсе предполагалось обучать шесть-семь летчиков. С советской стороны выделялся один офицер в качестве постоянного помощника руководителя школы, а также 20 человек для обслуживания аэродрома. Было оговорено, что перевозка необходимого оборудования начнется в июне 1925 года, а продолжительность курса обучения одного потока в Липецке составит четыре недели. В 1925 году в школе намечалось подготовить четыре потока.

Организация и управление школой находились полностью в руках немцев и подчинялись единому плану подготовки летного состава рейхсвера, разработанному "инспекцией №1" в Берлине. Согласно этому плану основу летного состава Германии поначалу составили летчики-ветераны войны 1914-1918 гг., постепенно переходившие на инструкторские должности, а также молодые летчики и гражданский технический персонал.

Первоначальное обучение, включавшее первичную летную подготовку и последующую ежегодную переподготовку летчиков-наблюдателей, проводилось в летных спортивных школах и в школах гражданской авиации в Германии. Однако освоение летного военного искусства в данных школах было невозможно. Для прохождения этого заключительного и основного этапа в подготовке военных летчиков (истребителей и воздушных наблюдателей) и предназначалась авиационная школа в Липецке.

На подготовку летного состава рейхсвера ежегодно выделялось 10 млн. марок. Из них 2 млн. шло на содержание липецкой школы, причем деньги на создание необходимой инфраструктуры (ангары, производственные и ремонтные мастерские, лаборатории для испытания моторов, а также жилые и административные здания, лазарет, радиомастерские, подъездные железнодорожные пути и т.д.) выделялись отдельно.

Материальную базу составляли около 100 истребителей "Фоккер Д-XIII", закупленных рейхсвером на средства так называемого "Рурского фонда" в период франко-бельгийской оккупации Рурской области в 1923-1925 гг. В 1925 году они были переданы авиашколе Горлов С.А. «Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе».// Военно-исторический журнал. 1993. №6.- с.41..

Кроме того, почти сразу же Липецкий авиацентр приобрел важное значение как полигон. Там проводились испытания боевых самолетов, созданных авиастроительными фирмами Германии, а также вооружения и оснастки самолетов - бортового оружия (пулеметы и пушки), оптических приборов (прицелы для бомбометания, зеркальные прицелы для истребителей), бомб и т.д.

Уже летом 1925 года школа была открыта для подготовки летного состава и инструкторов, а в 1928-1930 гг. - летчиков-наблюдателей (корректировщиков).

Позднее немецкий персонал насчитывал около 60 человек постоянного состава - летчиков-инструкторов и техников. Кроме того, летом в школу для завершения учебного цикла ежегодно приезжали еще около 50 летчиков и 70-100 технических специалистов для проведения испытаний новой техники. Таким образом, в летние месяцы в авиашколе находилось 180-200 человек, а начиная с 1930 года - около 300 человек. Помимо того, на учебных курсах обучались летный состав и технический персонал советских ВВС.

В ходе занятий инструкторы передавали обучаемым боевой опыт, накопленный в годы империалистической войны. Новые же навыки и знание теоретических основ ведения воздушного боя (тактика и организация) обучаемые приобретали преимущественно зимой. Проверка их осуществлялась на летних занятиях.

Методика обучения летчиков-истребителей строилась по обычному принципу: одиночный полет, полет в составе звена, а затем эскадрильи. При имитации воздушного боя в воздух могли подняться максимум две эскадрильи (по девять самолетов). Несмотря на моральный и физический износ к концу 20-х годов, "фоккеры" были снабжены бомбометательными приспособлениями и опробованы в действии. Таким образом, именно в авиационной школе под Липецком был создан первый истребитель-бомбардировщик.

Подготовка наблюдателей продолжалась 12 месяцев, из них первые шесть месяцев в Берлине отводились на теоретическую подготовку и овладение радиотехникой. Затем следовало полугодовое обучение летной практике наблюдателя и навыкам фотосъемки, стрельбы, навигации и даже бомбометания. Завершалась подготовка наблюдателей на полигоне, около Воронежа летными занятиями по корректированию артиллерийского огня по наземным целям с привлечением советской артиллерии и наземных войск. В результате был разработан и опробован эффективный метод наведения и корректирования огня артиллерии с использованием радиосвязи.

С учетом увеличивающихся нагрузок проводился и соответствующий отбор и последовательное омоложение кадров (ветераны войны - опытные и молодые офицеры, а затем, начиная с 1928 года, и выпускники школ).

На время пребывания в СССР офицеры исключались из списков рейхсвера и восстанавливались на службе только после возвращения. Обучение немецких летчиков проводилось в строгой секретности. Например, гробы с телами разбившихся в результате аварий и иных несчастных случаев немецких летчиков упаковывали в ящики с надписью "Детали машин" и провозили в Германию через Штеттинский порт с помощью нескольких посвященных в тайну таможенников Ахтамзян А.А. «Военное сотрудничество СССР и Германии 1920-1933» // Новая и новейшая история. 1990. №5.- с.7..

Не меньшей секретностью была окружена транспортировка предназначавшихся для школы грузов. С этой целью по инициативе "Зондергруппы Р" ("Вогру") были созданы две смешанные торгово-транспортные фирмы, действовавшие в тесной связи с "Центром Москва". Это "Русско-германское транзитное общество" ("Рустранзит", немецкое название "Дерутра"), созданное 10 апреля 1922 года, и основанное 3 октября 1922 года "Русско-германское торговое акционерное общество" ("Русгерторг") или же "Русско-германское общество воздушных перевозок" ("Дерулюфт"). По железной дороге из Кенигсберга в Россию через Литву и Латвию следовали грузы, не вызывавшие подозрения таможен. Воздушным транспортом переправлялись наиболее ценные грузы. Самолеты, предназначенные для обучения и испытаний, совершали беспосадочные перелеты на большой высоте.

Транспортировка морем (Штеттин - Ленинград) была, однако, основной. Именно этим путем осуществлялась доставка большинства военных грузов в оба конца. Этим же путем в Англию (и обратно) для ремонта направлялись из Липецка английские авиамоторы "фоккеров".

Всего в период с 1925 по 1933 год в Липецке прошли подготовку примерно 120 немецких пилотов и около 100 летчиков-наблюдателей. Кроме того, примерно такое же количество летчиков-истребителей и летчиков-наблюдателей было подготовлено в самой Германии на основе уникального опыта, приобретенного в авиационной школе Липецка. Таким образом всего к 1933 году было подготовлено около 450 летчиков различной квалификации.

Под руководством офицеров управления вооружения рейхсвера и с привлечением технических специалистов соответствующих германских фирм-производителей начиная с 1931 года (в обход запретов Версальского договора) немцы испытали в Липецке несколько типов боевых самолетов и авиационного оборудования, что позволило полностью подготовить их к серийному производству и условно принять на вооружение рейхсвера. Конкретно речь шла о самолетах-разведчиках дальнего и ближнего радиуса действия и истребителях.

По-настоящему интерес к научно-техническому опыту и испытательным работам немцев в Липецке у советской стороны пробудился на рубеже 1927-1928 гг. Были сформированы небольшие рабочие группы из своих летчиков и инженеров-самолетостроителей, которые постоянно находились в Липецкой школе и подробно знакомились с работами германских специалистов. Появились там и ведущие специалисты ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт). Они участвовали во всех технических испытаниях немцев вплоть до 1933 года, причем советские летчики в свою очередь испытывали немецкие самолеты в воздухе.

Советская сторона в ответ однажды устроила большую демонстрацию своей авиатехники в Тушино, однако, по мнению специалистов, это были в основном устаревшие модели. И хотя советские авиастроители занимались разработкой новых типов самолетов, немецкой стороне их старались не показывать.

2.2. Танковая школа в Казани. Объект «Кама»

Наряду с другими ограничениями Версальский договор запрещал Германии иметь бронетанковые войска, разрабатывать и производить бронетанковое вооружение. Однако ее военное руководство прекрасно понимало, что в будущих войнах решающую роль сыграют именно бронетанковые войска. Отставание в этой области от армий ведущих мировых держав заведомо ставило Германию в неравное положение. Командование рейхсвера в поисках путей обхода этого запрета обратило взоры к Советскому Союзу, который, так же как и Германия, был заинтересован в создании современных танковых войск, но в отличие от нее не обладал ни промышленной базой, ни технологиями, ни квалифицированными кадрами. Предложение представителей рейхсвера об образовании смешанной танковой школы на территории СССР было принято советским военным и политическим руководством.

Договор об организации совместной танковой школы был заключен 2 октября 1926 года в Москве. С немецкой стороны его подписал руководитель "Центра Москва" и ВИКО полковник X. фон дер Лит-Томсен, а с советской - начальник разведывательного управления Штаба РККА Я.К.Берзин. Школа должна была размещаться в бывших Каргопольских казармах в Казани. В ее распоряжение передавались не только имевшиеся там строения, но и учебное поле, стрельбище, полигон, находившийся в 7 км, и пути сообщения между ними Бойцов В. «Секретные лаборатории рейхсвера в России»// «Армия» 1992г. №3/4.- с.68..

Договор был заключен на три года со дня подписания и предусматривал, что если ни одна из сторон не подаст заявления о расторжении договора за шесть месяцев до его истечения, то действие договора автоматически будет продлено еще на один год. По истечении действия договора танки, запасы имущества, вооружение, оборудование мастерских и инвентарь подлежали возвращению немецкой стороне, а строения и другие стационарные сооружения - Красной Армии. Кроме того, советская сторона могла выкупить у ВИКО интересующие ее предметы технического оборудования по стоимости, определенной паритетной комиссией.

Немецкая сторона брала на себя вопросы организации танковой школы, ремонт, перестройку и оборудование помещений. Она несла расходы по текущему содержанию школы (оплата коммунальных услуг и электроэнергии, приобретение горючего, сырья, материалов, учебных пособий и др.), а также по содержанию немецкого персонала - как постоянного, так и переменного.

Советская сторона выделяла для танковой школы соответствующий технический состав для мастерских, рабочих и охрану, которая также оплачивалась немцами.

На первом этапе (с апреля 1927 г.) постоянный состав танковой школы должен был состоять с немецкой стороны из 42 человек, в том числе семи человек административной службы, трех преподавателей (по артиллерийскому, пулеметному делу и радиоделу), пяти инструкторов по вождению танков; советская сторона обязалась представить 30 человек административно-технического и вспомогательного состава, не считая охраны Горлов С.А. «Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе».// Военно-исторический журнал. 1993. №7.- с.43..

Имущество школы помимо жилых помещений, мастерских, складов, электростанций и прочего включало три танка, два гусеничных трактора, два грузовика, два легковых автомобиля и два мотоцикла Дьяков Ю.Л., Бушуева Т.С. «Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество. 1922 - 1933. Неизвестные документы.- М.: Сов. Россия, 1992.- с.180.

.

Начальниками танковой школы назначались немецкие представители: в 1929 году - подполковник Мальбранд, в 1930 году - Риттер фон Радльмайер, в 1931-1933 гг. - полковник Харпе. Они подчинялись руководству рейхсвера в лице уже упомянутого руководителя "Центра Москва" и одновременно председателя ВИКО полковника X. фон дер Лит-Томсена. работали по его директивам, руководили административно-хозяйственной и учебно-строевой жизнью школы. В распоряжение начальника школы выделялся штатный помощник - советский офицер, который подчинялся советским инстанциям и предназначался для оказания помощи немецкой стороне при решении текущих задач, взаимодействия с советскими военными и гражданскими органами, наблюдения и урегулирования вопросов, связанных с работой и учебой советского персонала. Являясь официальным представителем Красной Армии, он выражал пожелания советской стороны, которые учитывались руководством школы при составлении учебной программы.

В первый год работы возможно большее число учебных мест предназначалось для советского переменного состава, т.е. для курсантов Красной Армии. Все расходы по содержанию и обучению советского персонала, а также расходы на горючее боеприпасы и ремонт техники оплачивались советской стороной. Начиная со второго года по взаимному согласованию устанавливалось точное соотношение мест для каждой из сторон.

Поскольку организация танковой школы являлась нарушением Германией Версальского договора, то большое значение уделялось мерам конспирации. В немецких источниках школа фигурировала как "объект Кама", в советских - как "КА", "РА" и др. В документах Красной Армии совместный учебный центр именовался "Казанью", "Камой", "школой", "курсами ТЕКО", а немецкая сторона - "друзьями", "арендаторами". Немецкий персонал числился как технический и преподавательский состав "курсов Осоавиахима". И постоянный, и переменный состав на занятиях вне казарм и на официальных приемах носил форму РККА, но без петлиц и знаков различия, в остальное время было разрешено ношение гражданской одежды. Контакты с советскими гражданами были сведены до минимума; корреспонденция на немецком языке доставлялась особым курьером, а телеграммы должны были присылаться только на русском языке Дьяков Ю.Л., Бушуева Т.С. «Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество. 1922 - 1933. Неизвестные документы.- М.: Сов. Россия, 1992.- с.183..

Предполагалось, что танковая школа начнет работать с июля 1927 года, когда закончатся все строительные работы, а из Германии будет доставлено имущество для практических занятий. Однако ее строительство и оборудование растянулось на полтора года, поглотив, по ориентировочным советским подсчетам, 1.5-2 млн. марок. Летом 1928 года была ликвидирована строительная комиссия "Кама", и на ее территории с 1 августа были официально сформированы "Технические курсы Осоавиахима".

Существование школы ставилось в зависимость от оснащения ее новейшими типами танков и создания при ней научно-исследовательского отдела, в состав которого были бы включены советские научно-технические работники.

Обещанные танки (всего десять единиц, в том числе пять легких и два средних танка) немцы хотели доставить через Ленинград с началом навигации. Стремясь обезопасить себя от возможных политических осложнений, они обратились в марте 1929 года к Советскому Союзу с предложением заключить с фирмой "Рейнметалл" фиктивный договор о закупке этих танков. Нарком по военным и морским делам К.Е.Ворошилов поддержал данный проект и направил соответствующее ходатайство в Политбюро ЦК ВКП(б), особо отметив, что "скорое прибытие танков в СССР для РККА крайне желательно". Однако предложение было отвергнуто, И.В. Сталин собственноручно наложил резолюцию: "О танках. Мы не можем пойти на фиктивную сделку" Там же.- с.186.

.

Тем не менее, несмотря на трудности и неурядицы, в первой половине 1929 года в танковой школе в Казани начались практические занятия. Сначала на четырехмесячных курсах был обучен постоянный состав, а затем и первая группа переменного состава, в которую входили десять советских курсантов.

Учебная программа Казанской школы включала теоретический курс, прикладную часть и технические занятия. В рамках теоретического курса слушатели изучали типы танков и их общее устройство, конструкцию моторов, виды оружия и боеприпасов, тактику боевых действий танковых войск и вопросы взаимодействия, особенности материально-технического обеспечения на поле боя. Прикладная часть включала обучение вождении машин по различной местности (ровной и пересеченной) и в различных условиях (Днем, ночью, с использованием фар и без них, с применением дымов). Слушатели обучались стрельбе, приобретали навыки проведения боевых стрельб, отрабатывали действия в составе подразделений (до роты включительно), способы взаимодействия с другими родами войск, вопросы управления в бою и на марше. На технических занятиях обучаемые получали практику технического обслуживания и ремонта танков.

Первая совместная оценка деятельности танковой школы была дана 5 сентября 1929 года во время беседы наркомвоенмора СССР Ворошилова с начальником генерального штаба рейхсвера генералом Хаммерштайном. Немецкий генерал выразил удовлетворение по поводу состояния дел и высказал пожелание, чтобы "в Казани дальше все шло по-прежнему, как оно есть сейчас: производство опытов с одной стороны и обучение - с другой стороны. Но мы бы хотели увеличить число курсантов с 10 до 20, чтобы лучше использовать затраченный капитал". Касаясь ранее сделанного советским руководством предложения о создании при школе научно-исследовательского отдела, Хаммерштайн заявил: "Мы в Казани не хотим организовывать конструкторское бюро. Там имеются инженеры тех заводов, которые нам танки доставляют и которые ищут ошибки в их конструкции. Последние, в свою очередь, устраняются конструкторскими бюро соответствующих заводов в Германии ...". Он также предложил: "Было бы хорошо, если бы несколько русских инженеров работали с нами. Нам это было бы приятно, так как русские специалисты могли бы помогать и сами знакомиться с нашей работой. Кроме того, мы могли бы тогда обменяться теми чертежами и описаниями танков, которые имеются в [нашем] распоряжении - заграничные материалы - и ознакомиться с русскими танками" Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html.

Находившиеся в школе танки являлись опытными конструкциями и нуждались, по мнению генерала, в доработке и модернизации. Поэтому немецкие курсанты проходили не только теоретический курс по тактике, но и техническое обучение на германских заводах, поставлявших танки. "Мы приветствовали бы, - добавил Хаммерштайн, - если бы из числа русских курсантов два или три человека участвовали в прохождении зимнего курса в Германии ..." Там же..

Через два с лишним года Ворошилов, беседуя с преемником Хаммерштайна генералом В.Адамом, сказал о технической оснащенности школы: "Я не могу поверить, что у вас нет большего, чем в Казани. Три года в Казани возятся - и никакой новой материальной части. Все те же танки, что привезли сначала. Я говорил: "Шлите конструкторов, и вы и мы будем иметь танки ..." На возражение Адама о возросших расходах и ограниченности финансовых средств рейхсвера Ворошилов ответил: "Я считаю, что можем многое улучшить в Казани, если ваши средства пойдут на технику и сама техника будет более реальной. Еще когда здесь был Хаммерштайн, я выдвигал перед ним необходимость прислать больше типов и конструкций. У нас есть уже промышленная база, но у нас мало пока людей-конструкторов. У вас же люди есть, мы так и полагали, что ваша сторона будет давать макеты, чертежи, проекты, идеи, конструкции, словом, что мы получим лаборатории и для вас, и для нас" Горлов С.А. «Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе».// Военно-исторический журнал. 1993. №8.- с.40..

Однако немецкая сторона осталась верна ранее избранной линии и дальше испытаний, доработки и модернизации имевшихся в Казанской школе тяжелых, средних и легких танков не шла. Правда, как и было оговорено, в этих работах принимали участие советские инженеры и техники. Был реализован и советский проект создания совместных конструкторских бюро, разработки новых образцов танков и их производства на отечественных предприятиях. Но с этим танковая школа непосредственно связана не была.

В целом занятия в танковой школе проходили планомерно, в соответствии с ранее утвержденной учебной программой. В 1929-1931 гг. на "курсах ТЕКО" прошли обучение 65 человек начсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА. Большую часть из них составили строевые командиры и преподаватели бронетанковых вузов, остальные офицеры были инженерами (танкистами, артиллеристами, радистами).

В отчете о работе "курсов ТЕКО" в марте 1932 года отмечалось, что "основная целеустановка Управления механизации и моторизации РККА в вопросе использования ТЕКО сводилась к тому, чтобы ознакомить командиров РККА с особенностями конструкции немецких боевых машин, изучить методику стрелковой подготовки танкиста и приборы управления машинами и огнем в бою, изучить вопросы боевого применения танковых частей и попутно овладеть в совершенстве техникой вождения боевых машин" Дьяков Ю.Л., Бушуева Т.С. «Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество. 1922 - 1933. Неизвестные документы.- М.: Сов. Россия, 1992.- с.181.

.

Изучение чертежей, ознакомление с материальной частью боевых машин и результатами испытаний позволили нашим инженерам практически использовать немецкий, опыт. В советских танках Т-24, Т-26, Т-28 и БТ были применены элементы немецких конструкций: подвеска, сварные корпуса, внутреннее размещение экипажа, стробоскопы и наблюдательные купола, перископические прицелы, спаренные пулеметы, электрооборудование башен средних танков, радиооборудование, а также технические условия проектирования и постройки.

Много интересного было отмечено и в методике проведения занятий по тактике, вождению машин и стрелковой подготовке. В силу этого немецкая методика обучения танкистов стрелковому делу была использована при разработке "Руководства по стрелковой подготовке танковых частей РККА".

Поэтому в вышеупомянутом отчете делался вывод, что "в целом работа ТЕКО до сих пор еще представляет интерес для РККА как с точки зрения чисто технической, так и с тактической. Новые принципы конструкции машин и в особенности отдельных агрегатов, вооружение и стрелковые приборы, идеально разрешенная проблема наблюдения с танка, практически разрешенная проблема управления в танке и танковых подразделениях представляет еще собой область, которую необходимо изучать и переносить на нашу базу". Поэтому и в последующие годы военное руководство СССР намеревалось использовать курсы в качестве "исследовательской лаборатории для технического, тактического и методического усовершенствования наших командиров" Дьяков Ю.Л., Бушуева Т.С. «Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество. 1922 - 1933. Неизвестные документы.- М.: Сов. Россия, 1992.- с.187.. В 1932 году на шестимесячные курсы было направлено 32 "отборных командира и инженера" (17 инженеров и 15 строевых офицеров). Основной упор, как и в прежние годы, делался на изучение конструкции танка, способов управления в бою, техники стрельбы, а также на освоение методики обучения танкистов Горлов С.А. «Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе».// Военно-исторический журнал. 1993. №8.- с.41..

Для занятий с советскими курсантами из Германии были приглашены пять преподавателей. С тремя преподавателями (по стрельбе и вооружению, по танковой радиотехнике и по танковым конструкциям) контракт был заключен на два года. Два преподавателя тактики были приглашены на шесть месяцев, т.е. на время их реальной работы на курсах. Для проведения строевых и тактических занятий и одновременного испытания техники в распоряжении "школы Кама" была выделена рота в составе двух взводов танкеток Т-27 и одного взвода танков MC-1. Немецкой стороне было предложено в порядке компенсации привезти из Германии новый трехтонный танк и восьмиколесную плавающую бронемашину, что и было сделано Горлов С.А. «Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе».// Военно-исторический журнал. 1993. №8.- с.42.

.

Кроме того, в постоянный состав "танковой школы Кама" в качестве помощников немецких инженеров были включены пять советских аспирантов, которые должны были детально овладеть методикой и опытом работы и в последующем перенести это в РККА. Для бронетанковых вузов предполагалось приобрести у немцев учебные пособия и экспонаты.

Танковая школа в Казани просуществовала относительно недолго. Ее постигла та же судьба, что и остальные немецкие объекты в СССР: по приказу Гитлера она была ликвидирована летом 1933 года. Вместе с тем она внесла существенный вклад в развитие советских танковых войск. Здесь готовились квалифицированные кадры танкистов, изучался передовой зарубежный опыт, испытывались новые образцы бронированных машин, отрабатывалась тактика боевых действий. Эти и многие другие факторы в немалой степени способствовали тому, что уже через десять лет советские танковые войска заняли лидирующее положение в мире и одержали ряд блестящих побед в годы второй мировой войны.

2.3. Школа «химической войны» - объект «Томка».

События на фронтах империалистической войны наглядно показали, что в разряд наиболее действенных средств поражения вошли боевые отравляющие вещества. Поэтому в ходе реорганизации Красной Армии, начавшейся в первой половине 20-х годов, особое внимание было уделено созданию собственных химических войск, испытанию и производству химического оружия, надежных средств защиты, использованию при химических атаках авиации. Однако Советский Союз не мог позволить себе развивать химическую промышленность самостоятельно, в первую очередь из-за отсутствия материальной и технической базы.

Германия обладала высокоразвитой химической промышленностью, которая, по оценкам советского руководства, занимала ведущее положение не только в Европе, но и в мире. Так же Германия стремилась создать скрытно от Антанты базу химических вооружений Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html

.

После уточнения перспектив сотрудничества в сфере военной химии, а также возможных конечных результатов стороны без промедления перешли к практической деятельности. Совместные работы в этой области велись по двум генеральным направлениям. Первое - это строительство в СССР предприятия по выпуску химических ОВ, так называемый проект «Берсоль» (об этом рассказывалось выше). Второе - это работы по созданию и испытанию новых боевых химсредств, совершенствованию способов их применения и противохимической защиты на химическом полигоне, получившем условное наименование объект «Томка» или - по аналогии с Липецком и Казанью - химическая школа «Томка».

Местом расположения школы «химической войны» стали, начиная с 1928 г., никому тогда неизвестные Шиханы, расположенные в 130 км севернее Саратова, рядом с Вольском. Выбор места, видимо, был обусловлен не только наличием подъездных железнодорожных путей, подходящих ландшафтно-климатических условий, но также и тем, что полигон находился в непосредственной близости от Автономной Республики Немцев Поволжья, поэтому появление немецких специалистов в Саратовском крае ни у кого бы не вызывало подозрений.

Химическое управление РККА намеревалось испытывать на полигоне новые средства и методы применения 0В артиллерией, авиацией, газометами, а также новые способы и средства дегазации зараженной техники и местности. Аналогичные цели преследовала и немецкая сторона. Все текущие расходы на испытания было решено оплачивать пополам.

Строительство объекта и завезенное туда имущество обошлось немецкой стороне в миллион рейхсмарок. Объект к январю 1929 г. имел в своем составе четыре лаборатории, два вивария, ангары для спецмашин, дегазационную камеру, водопровод, гараж, пять бараков для жилья.

Немецкий персонал был представлен руководителем испытаний, инструктором, тридцатью служащими, в основном, химиками. Техническое руководство испытаниями находилось в немецких руках, административное - в советских. Все распоряжения, касающиеся персонала обеих сторон, проходили через уполномоченного РККА.

До 1933 г. начальником полигона был Н.С. Губанов, который во время первой мировой войны был артиллерийским офицером. В 1933 г. Н.С. Губанов стал начальником факультета Военной химической академии, в последующем он - начальник 8 кафедры ВАХЗ, генерал-майор, доктор технических наук, профессор.

Особое внимание стороны уделяли вопросам обеспечения секретности относительно образованного объекта и обязывались делать для этого все необходимое. Охрану опытного поля, лабораторий, жилых строений, не говоря уже об участниках испытаний, РККА брала на себя.

Немецким сотрудникам объекта не разрешалось заводить знакомств с местным населением и гарнизоном. Разрешались лишь разговоры, вызванные служебной необходимостью. Покидать объект без специального разрешения категорически запрещалось. Только крайняя необходимость, с непременным согласованием через Москву, могла стать основанием для разрешения немецкому сотруднику «Томки» выехать за его пределы в Вольск или Саратов, не дальше. Все остальные поездки в пределах от Самары до Сталинграда осуществлялись по строго установленному маршруту и под соответствующим контролем. На время пребывания в «Томке» немецкому персоналу выдавались специальные удостоверения личности, которые с отъездом в Германию подлежали возврату. Категорически запрещалось внеслужебное фотографирование, вынос или перенос приборов, материалов в другие места, пребывание где-либо внутри городка без ведома руководства, разговоры с охраной. Опыты проводились только в присутствии руководителя советской администрации с безусловным участием работника ОГПУ.

Начало работы объекта вселяло оптимистические надежды на ее плодотворное продолжение, к чему партнеры проявляли нескрываемый интерес. Посетив «Томку» в конце сентября 1928 г., немецкий генерал Бломберг сделал следующую запись в своем докладе: «Оборудование налажено и функционирует удовлетворительно. Руководитель на месте, персонал очень способный...Русские имеют повышенный интерес к испытаниям. С ними оформлен протокол о дальнейшей застройке объекта и расширении испытаний. Этот протокол надо со всей настойчивостью претворять в жизнь. Запланированное продолжение испытательных работ необходимо и многообещающе. Испытания возможны на широкой базе». Упомянутый протокол о дальнейшей застройке в 1929 г. предусматривал выделение средств не только на сооружение аэродрома, ангара на 6 самолетов, газоубежища, склада, бараков для рабочих, а также приобретение двигателя для освещения, подъемного крана, двух автомобилей «Опель», гусеничного трактора с прицепами, двух мотоциклов с корзинами, мотодрезины, дополнительного метеооборудования и т.д. Алимов Н.И. Химическая оборона России: К 70-летию Центр, науч.-испытательского ин-та радиац., хим. и биол. защиты. // http://himvoiska.narod.ru/tomka.html

Об особой заинтересованности ВХУ в продолжении и расширении экспериментов Бломберг узнал из беседы с К.Е. Ворошиловым. Тот добивался проведения дополнительных стрельб химическими снарядами из артиллерийских орудий, в том числе, и в зимнее время. Заметна была уступчивость Наркома, начиная с финансовых вопросов. Подчеркивая исключительную заинтересованность в химических опытах, он давал понять, что ради их продолжения руководство РККА готово пойти навстречу в решении спорных вопросов по другим объектам рейхсвера в СССР.

При организации всей этой работы следует подчеркнуть особую роль начальника ВОХИМУ Я.М. Фишмана, возглавлявшего также в тот период Химкомитет и только что созданный в начале 1928 г. Институт химической обороны. В создании химической службы Красной Армии, а еще больше в сотрудничестве с рейхсвером Я.М. Фишман проявлял повышенную инициативу. Давая характеристику деловым качествам этого человека, Бломберг отметил его одержимость идеями и незаурядную энергию в создании эффективного ХО, способного стать реальным средством поражения в будущей войне. Являясь крупным специалистом в области химии, автором ряда трудов, Я.М. Фишман одним из первых увидел ее перспективы не только в военной, но и в гражданской сфере. К сожалению, не прошло и десяти лет, как в 1937 г. он был репрессирован «за шпионскую деятельность». Злую роль в его судьбе сыграла книга «Химическая война», появившаяся в том же году в Германии. В ней отмечались его заслуги на химическом поприще Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html
.

Уже в 1929 г. появились первые неудачи в экспериментах из-за ряда технических дефектов в присланных приборах. На этом фоне само существование «Томки» ставилось советской стороной под сомнение.

Все это наводило К.Е. Ворошилова, Я.М. Фишмана и других руководителей с советской стороны на размышления о том, не скрывают ли немцы свои последние достижения. Слишком значительной казалась разница в технической оснащенности «Томки» и лабораторий Германии. Свойственная советской стороне подозрительность становилась все более очевидной. Ее дополняли доклады специалистов, посылаемых в Германию для ознакомления с военно-химическим опытом.

На основе всех наблюдений делался вывод о том, что значительная часть современных работ, наиболее важных и ценных, немецкими химиками, несомненно, скрывалась.

Чувствуя растущее недоверие и подозрительность советских партнеров, представители рейхсвера настойчиво заверяли в искренности своих намерений в сотрудничестве, в отсутствии каких-либо секретов, давая при этом обещания дослать все интересующие их приборы и чертежи. Но время шло, а отдача от работы на «Томке» становилась все менее ощутимой.

Видя явную волокиту и бесперспективность в получении желаемых результатов, основным из которых была разработка новых 0В, одержимый своими идеями Фишман в ходе инспекционной поездки на объекты в Липецк, Казань и «Томку» немецкого генерала Гаммерштейна в сентябре 1929 г. внес предложение создать в Берлине совместный химический институт под эгидой какого-либо акционерного общества с привлечением туда лучших ученых обеих стран. Но, как и следовало ожидать, эта идея под благовидным предлогом была отклонена.

Из немецких дипломатических документов сегодня известно, что подозрительность советских партнеров была обоснованной. В руководстве рейхсвера наряду с осознанием необходимости тайного сотрудничества с русскими в области химических разработок продолжали превалировать опасения, что Красная Армия сможет использовать немецкие новшества в той области, где она выглядела наиболее слабо. В 1927 г., когда в Берлине решался вопрос о проведении совместных химических учений на территории СССР, военный министр Гесслер всячески стремился этого не допустить, а сами учения провести тайно где-то в Германии. Гесслер опасался усиления РККА, которая, как он полагал, когда-нибудь может выступить против Германии. В качестве противовеса министру рейхсвера выступило Министерство иностранных дел, которое считало, что лучше проводить такие учения где-нибудь за границей, чем осложнять отношения с победившими державами из-за взаимных разоблачений в нарушении Версальского договора.

Нежелание немецкой стороны делиться своими секретами проявилось именно в той сфере, в которой больше всего было заинтересовано ВОХИМУ: разработка и испытания новых отравляющих веществ и способов защиты от них. По сути дела, этому и были посвящены, особенно после провала кампании «Берсоль», все попытки ознакомить советских химиков с достижениями своих коллег при посещении ими Германии.

Единственной организацией, с которой удалось договориться о поставке оборудования для производства новых 0В, была фирма X. Штольценберга. После трудных переговоров он согласился поставить оборудование для производства фосгена. Но и это было сделано с учетом того обстоятельства, что данное производство являлось отнюдь не новым. Кроме того, тогдашний начальник управления вооружений рейхсвера генерал Людвиг, непосредственный куратор всех военно-химических разработок, полагал, что СССР в то время по характеристике своей военной промышленности по-прежнему находился на стадии 1914 г. С учетом поступательного развития конструкторской мысли поставка в СССР устаревшего военно-химического оборудования не вызывала в рейхсвере существенных опасений.

Последней попыткой побудить немцев к продуктивной отдаче в области разработок и испытания 0В стала беседа К.Е. Ворошилова с начальником генштаба рейхсвера генералом В. Адамом, посетившим Наркома в ноябре 1931 г. Касаясь объекта «Томка», К.Е. Ворошилов поставил вопрос ребром: «Мы предоставили немецкой стороне, как нигде в Европе, возможность заниматься экспериментальными химическими разработками, поэтому дайте нам конкретную материальную компенсацию в виде опытных результатов. Давайте на «Томку» больше оборудования и всяких средств» Алимов Н.И. Химическая оборона России: К 70-летию Центр, науч.-испытательского ин-та радиац., хим. и биол. защиты. // http://himvoiska.narod.ru/tomka.html.

В. Адам был очень немногословен. В оправдание пассивности немецких химиков на объекте он заявил, что промышленность Германии этим делом мало интересуется. Отвергая настойчивые предположения о том, что в Германии изобретен какой-то особый газ, генерал заверил Наркома: «Не верьте... Наша задача по химии - сделать иприт технически более устойчивым» Там же..

В результате руководство РККА все больше склонялось к мысли о нецелесообразности дальнейшего пребывания немцев в Шиханах. «Ввиду развертывания наших собственных работ в 1932 году «друзей» желательно перевести с территории ЦВХП в другое место»,- докладывал К.Е. Ворошилову начальник разведуправления РККА Я.К. Берзин Там же..

Своеобразным показателем состояния военно-химического сотрудничества явилась встреча, состоявшаяся в Москве в середине мая 1933 г. между руководством РККА и делегацией рейхсвера, возглавляемой генерал-лейтенантом А. Боккельбергом, новым начальником управления вооружений рейхсвера. Главным условием продолжения совместных экспериментов ВОХИМУ выдвигало требование: доставить на «Томку» новые, более стойкие, эффективные по своему воздействию отравляющие вещества с обеспечением доступа к ним советских специалистов. Однако немцы не спешили реагировать на это требование. И тогда весной 1933 г. встал вопрос о свертывании объекта «Томка» по инициативе Москвы. Возникшая напряженность в политических отношениях между двумя странами, в связи с приходом Гитлера к власти, делала позицию руководства РККА, в частности, Наркома К.Е. Ворошилова, начальника штаба РККА А.И. Егорова, начальника вооружений РККА М.Н. Тухачевского, в вопросах военного сотрудничества с рейхсвером довольно жесткой.

Тем не менее, после напряженных переговоров с участием А. Боккельберга, Я.М. Фишмана, начальника штаба химических войск РККА Рохинсона стороны все же договорились о проведении последующих экспериментов в Шиханах, на этот раз только в течение двух месяцев (сентябрь-ноябрь 1933 г.), но при выполнении рейхсвером следующих обязательств: испытываться там должны немецкие противогазы и защитные костюмы последнего образца, новейшие газометы. В ответ на требование подключить к предстоящим испытаниям новые компоненты 0В Бломберг еще раз стал уверять, что в рейхсвере их просто нет.

Однако контакты в химической сфере пришлось свернуть еще раньше, чем это предполагалось. Ликвидация объекта «Томка» началась 26 июля и закончилась к 15 августа 1933 г. При этом безвозмездно во владение ЦВХП перешли все строения и практически все материальное имущество центра. По приблизительным подсчетам ВХУ, их стоимость оценивалась в 40-50 тыс. золотых рублей. Часть этого имущества в дальнейшем была передана в Институт химической обороны в Москве. Как следует из письма начальника ЦВХП Н.С. Губанова, немецкая сторона настояла на вывозе личного имущества специалистов, а также арторудий с запасными частями и аппаратуры. Все имущество было погружено в два вагона и на 4 платформы и переправлено через границу в районе г.Себежа (ныне Псковская обл.) 29.08.33 г. и Ленинградский порт - 11.09.33г Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html
.

Сотрудничество РККА и рейхсвера в области военно-химических разработок не могло не иметь последствий для обеих сторон.

Известно, например, что уже в 1935 г., т. е. в первый же год, когда гитлеровская Германия стала открыто вооружаться, появился 105-мм химический гладкоствольный миномет Стокса «35» с соответствующим комплексом мин к нему. За ним последовал более совершенный миномет «40» (образца 1940 г.), способный стрелять дымовыми, химическими и фугасными минами весом 11 и 15 кг со скорострельностью 8-10 выстрелов в минуту. Достижением всей многолетней работы немцев над средствами доставки 0В стал шестиствольный реактивный миномет образца «о» калибра 158,5 мм. Все три образца до 22 июня 1941 г. были уже на вооружении моторизованных химических минометных полков и дивизионов вермахта.

Более широко были представлены образцы осколочно-химических мин и снарядов. Их было девять типов, включая боеприпасы, снаряженные зарином (0В), которые во вторую мировую войну не имела ни одна из воюющих стран.

Таким образом, немецко-фашистская Германия была хорошо подготовлена к ведению крупномасштабной химической войны. Очевидно, что без обходных путей версальских ограничений нацистской Германии не удалось бы за столь короткий период так называемых «открытых вооружений» (1935-1939 гг.) создать у себя современную структуру химических войск.

Несмотря на непоследовательность и противоречивость почти десятилетнего периода сотрудничества РККА и рейхсвера по разработке 0В и средств защиты от них, советская сторона также получила определенную выгоду. В основном она заключалась в том, что изучение немецкого опыта послужило определенным ориентиром в самостоятельной разработке 0В, средств защиты, в решении организационных вопросов.

В немецком справочнике 1934 г. «Вооружение мира» в разделе, посвященном СССР, прямо указывалось на то, что в Красной Армии особенно хорошо были организованы разведка отравляющих веществ и защита от них. Исчерпывающие данные о состоянии химических войск РККА излагались и в специальных докладах абвера, начиная с 1937 г. Из них следовало, что по основным показателям, организации и структуре эти войска не уступали немецким. В каждой такой сводке, особенно военного времени, делался однозначный вывод о том, что имеющийся потенциал позволяет Красной Армии применить химическое оружие в полном объеме Байков А. Военно-промышленное сотрудничество СССР и Германии - кто ковал советский меч? // Неправда Виктора Суворова - 2. - М.: Яуза, Эксмо, 2008.- с. 301.

.

Заключение

Подведя итоги десятилетнего сотрудничества между Советской Россией и Германией, нужно отметить, что внешнеполитическое сотрудничество двух государств в изучаемый период было основано на взаимных интересах. Преодолевая тяжелые условия и последствия Версальского мира, германская дипломатия нашла в Советской России именно ту точку опоры, которая помогла ей противостоять давлению Запада и корректировать в наиболее выгодном направлении условия Версаля. Советский фактор помог Германии при её бессилии восстановить свой международный авторитет и позиции в мировом сообществе. Рапалльский мирный договор стал первым равноправным соглашением, что являлось крупным дипломатическим успехом и СССР и Германии. Данный договор стал отправной точкой равноправного и взаимовыгодного сотрудничества, фактором наибольшей угрозы и давления на страны Антанты. Наиболее тесные контакты Германии и СССР были налажены в сфере взаимовыгодного военного сотрудничества, которое, несмотря на свою нелегальность, было плодотворным.

Для советского государства данное сотрудничество было способом укрепления собственной обороноспособности. Для Германии размещение баз на территории Советской России давало не только возможности для формирования военного потенциала, но и перспективу освобождения от «версальских пут».

Контакты с Советской Россией дали возможность германскому Генштабу разрабатывать новейшие виды оружия и военной техники, имея возможности практического их апробирования. Также строительство заводов по производству самолетов и артиллерии, и выпуск соответствующей продукции позволили Германии быть на уровне новейших европейских научно-технических достижений.

С точки зрения наращивания военного потенциала и повышения боевой мощи РККА эффективность сотрудничества очевидна: обучение руководящего комсостава РККА в германской Военной академии и советских военных специалистов в военно-учебных центрах (школах) рейхсвера на территории СССР, помощь в постановке советской военной промышленности и передача передовой по тем временам технологии, посылка военных делегаций и наблюдателей на учения и т. д. Во многом благодаря сотрудничеству с немецкой стороной была в общем успешно проведена начатая в СССР в 1924 - 1925гг. военная реформа. Тухачевский, Уборевич, Якир, Фельдман, Егоров, Левандовский, Тимошенко, Мерецков, Василевский, Тодорский и др. руководители Красной Армии выросли в профессиональном плане благодаря изучению германского военного опыта. И хотя результаты этого сотрудничества едва ли поддаются точному бухгалтерскому учету, тем не менее они весьма значительны.

Практически благодаря советско-германскому «военно-техническому» сотрудничеству были заложены основы ВПК СССР. В качестве примера достаточно упомянуть тот же завод в Филях (Москва), сегодня -- завод им. Хруничева, на котором производится ракетное оружие. Химзавод в Чапаевске (Иващенково было переименовано в Чапаевск) берет свое начало от «Берсоли». Полигон в Шиханах (Саратовская область) и по сей день используется в военных целях. Фактически с предоставления концессий «Юнкерсу» началось становление советской авиационной промышленности (завод в Филях в середине 20-х годов считался флагманом советского самолетостроения) и воздушных перевозок внутри страны.

Изучение давно минувших событий имеет большое значение, поскольку через них мы познаем будущие и объясняем современность. Тем более что сейчас для современной России одним из наиболее близких партеров на международной арене является Германия. Следовательно, рассматривая факты прошлого сотрудничества СССР и Германии, не исключено, что удастся найти и увидеть в них возможные пути и решения современных внешнеполитических задач. Пример сотрудничества прошлого может стать важным уроком для сотрудничества будущего.

Список источников и литературы

I. Источники

1. Гудериан Г. Воспоминания солдата.// http://www.hrono.ru/libris/lib_g/guder00.html

2. Дьяков Ю.Л., Бушуева Т.С. Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество. 1922 - 1933: неизвестные документы. М., 1992.- 384с.

3. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления.// http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/

4. Советско-германские отношения 1922-1925: документы и материалы.

2 части. М., 1977.- 383с.

5. Энциклопедия Третьего рейха.// http://www.fact400.ru/mif/reich/titul.htm

6. Яковлев А.С. Цель жизни.// http://militera.lib.ru/memo/russian/yakovlev-as/

II. Литература

1. Ахтамзян А.А. Военное сотрудничество СССР и Германии 1920-1933гг. (по новым документам). // Новая и новейшая история. 1990. №5 С.3 - 24.

2. Ахтамзян А.А. Советско-германские экономические отношения в 1922 - 1933 гг. // Новая и новейшая история. 1988. №4 - С.42 - 56.

3. Алиенов С.Г. «Консервативная революция» в Германии 1920-х - начала 1930-х годов. Проблемы интерпритации.// Полис. 2003. №4 - С.94 - 107.

4. Алимов Н.И. Химическая оборона России: К 70-летию Центр, науч.-испытательского ин-та радиац., хим. и биол. защиты. // http://himvoiska.narod.ru/tomka.html

5. Байков А. Военно-промышленное сотрудничество СССР и Германии - кто ковал советский меч? // Неправда Виктора Суворова - 2. - М.: Яуза, Эксмо, 2008. - С.220-304.

6. Бойцов В. Секретные лаборатории рейхсвера в России// Армия. 1992. №2.- С.59-64; №3/4.- С.67-71; №6.- С.67-71.

7. Бойцов В. Рейхсвер и Красная Армия // Красная Звезда. 1990. - 25 ноября.

8. Гинцберг Л.И. Сталин и КПГ в преддверии гитлеровской диктатуры (1929 - 1933 гг.) // Новая и новейшая история. 1990. №6 - С.21 - 40.

9. Гинцберг Л.И. Друзья новой России. Движение в защиту Советской страны в Веймарской Германии. М.: Наука, 1983. - 229 с.

10. Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html

11. Горлов С.А. Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе.// Военно-исторический журнал. 1993. №6.- С.39 - 44.

12. Зданович А.А. «Ц - Мо» информирует Берлин// Армия. 1992. №1.- С.63 - 68.

13. Зданович А.А. Интриги разведки. М.: «Олма-Пресс» , 2005.

14. Захаров В.В. Военные аспекты взаимоотношений СССР и Германии: 1921 - июнь 1941 г. М: ГА ВС., 1992

15. Кантор Ю.З. Военно-политические отношения Советской России и Германии 1921-1939 гг.: Автореф. дисс. ... д.и.н. - СПб.: Ин-т истории РАН, 2006.

16. Капистка В.В. Секретный завод в Филях. //http://nvo.ng.ru/history/2001-08-17/5_factory.html

17. Космач Г.А. Кризис германского либерализма в годы Веймарской республики: идеология и политика немецкой демократической партии в 1918 - 1929 гг. Минск: Университетское, 1989. - 190 с.

18. Каширских О.Н. Кризис в советско-германских экономических отношениях 1928 года. // Вопросы истории. 2006. №9 - С.35 - 48.

19. Кульбакин В.Д. Экономические связи с Советским Союзом и позиция общественных сил Германии в 1929 - 1932 годах. // Вопросы истории. 1977. №5 - С.63 - 76.

20. Люкс Л. «Особые пути» - «пути в никуда»? - О крахе особых путей России и Германии в ХХ веке. // Вопросы философии. 2001. №12 - С.40 - 50.

21. Ножкина Н.В. Советско-германские экономические отношения межвоенного периода (1920 - 1941). // Вестник Московского университета. 1999. №3 - С.39 - 51.

22. Полемика с Виктором Суворовым. // http://www.deol.ru/manclub/war/suv.htm

23. Российско-германские отношения - вчера, сегодня, завтра. К 80-летию рапалльского договора. Международная конференция, проведенная Институтом Европы РАН (Центр германских исследований) совместно с Фондом им. Розы Люксембург (Германия) 26 апреля 2002 года в г. Москве. // Современная Европа. 2002. №3 - С.25 - 64.

24. Суворов В. Ледокол. // http://lib.ru/WSUWOROW/icebreak.txt

25. Суворов В. День М: Когда началась Вторая мировая война? // http://militera.lib.ru/research/suvorov2/

26. Суровов. Сколько миллиметров фашистского меча выковали в СССР. // http://militera.lib.ru/research/surovov/04.html

27. Трухнов Г.М. Поучительные уроки истории: три советско-германских договора (1922 - 1926 гг.) Минск: Издательство БГУ, 1979. - 183 с.

28. Чубарьян А.О., Белоусова З.С., Наринский М.М. Европа между миром и войной 1918 - 1939. М.: 1992. 221 с.