"Международная безопасность и глобальные политические процессы"

Содержание

• Введение
• 1. Понятие и сущность международной безопасности
• 2. Изменение среды безопасности и новые глобальные угрозы
• 3. Глобализация политических процессов на современном этапе
• Заключение
• Список литературы
• Введение
• Актуальность исследуемой темы обусловлена тем, что проблема безопасности - одна из центральных в теории и практике государственного управления. С нею так или иначе связан практически любой вопрос международной политики.
• Племена народности, этнические группы, полисы, империи и государства на протяжении всей истории человечества не переставали враждовать друг с другом. Поэтому политики и мыслители издавна задумывались над тем, как избежать угроз нападения со стороны соседей, какими должны быть средства противостояния. Создавались все новые системы вооружений, разрабатывались самые разные стратегии. Одна из главных особенностей международных отношений - анархичность международной среды. Она даже с оговорками (пусть иногда очень серьезными) признаётся всеми исследователями и связана с нерешенностью проблемы безопасности. Пока существуют государства, безопасность не будет тотальной или абсолютной, а останется относительной и всегда будет зависеть от политической воли "государей". Конечно, отношения не сводятся к межгосударственным взаимодействиям, а международная политика - к внешне политической деятельности государства. Однако было бы ошибкой недооценивать ту роль, которую государства продолжают играть в оценке вызовов и возможностей внешнего мира, в адаптации нации к международному окружению, в сохранении её идентичности, защите ценностей, иначе говоря, в национальной безопасности в широком смысле этого термина. Это особенно актуально в современных условиях глобализирующего мира, когда экономизация, информатизация и демократизация международных отношений создают беспрецедентные возможности для развития, но одновременно делают всю систему более уязвимой для терроризма, применения оружия массового поражения.

1. Понятие и сущность международной безопасности

Понятие "безопасность" тесно связано с категорией "национальные интересы". Более того, первое является производным от второй. Национальная безопасность призвана прежде всего обеспечить гарантии неуязвимости основных, жизненно важных интересов - национального суверенитета, территориальной целостности государства-нации, защиты его населения,- т.е. таких интересов, ради достижения которых оно скорее согласится воевать, чем пойдёт на компромисс. Иначе говоря, национальная безопасность-это стратегия, направленная на обеспечение жизненно важных интересов государства-нации. Таков классический, реалистический подход к проблеме.

С точки зрения теории политического реализма международные отношения существуют, говоря словами Р. Арона, "в тени войны". В отсутствии высшей руководящей инстанции, единого управления действиями государства в достижении и защите своих интересов могут рассчитывать только на собственные силы. Неореализм идет в этом отношении несколько дальше и вводит понятие "зрелой анархии", в соответствии с которым международные институты, а также вырабатываемые ими нормы и правила поведения смягчают последствия столкновения государственных интересов и отчасти выводят международные отношения из "тени войны". Неореалисты утверждают, что национальные интересы и национальная безопасность самым непосредственным образом Связаны со структурой международной системы. Однако главным средством достижения и защиты национальной безопасности и в реализме, и в неореализме признается сила (прежде всего в ее военно- политическом измерении), а главным инструментом, гарантирующим международную безопасность - баланс сил.

Еще одна существенная особенность реалистического понимания безопасности состоит в том, что оно носит прежде всего охранительный характер; безопасность рассматривается как не угрожаемое состояние. Такое понимание безопасности оставляет в тени, порой недооценивает, а в некоторых случаях и вообще игнорирует ее значение как совокупности мер для обеспечения не угрожаемого состояния. Как показывает Н.А. Косолапов, недооценка такого аспекта безопасности, как конкурентные способности государства-нации в борьбе за выживание и развитие т.е. недооценка "жизнеобеспечивающего" аспекта безопасности, может привести к самым серьезным последствиям.

С позиций политического реализма главное действующее лицо национальной и международной безопасности - государство. Именно оно является основным звеном, причиной и следствием, основным виновником (источником угроз) и надеждой в соотношении угроза - безопасность.

Холодная война (и в этом ее сходство с любой войной) способствовала расширению роли государства, усилению его значения и власти его бюрократического аппарата. Реалистская концепция лежала в основе построения структур безопасности в противоборстве между Востоком и Западом. Это проявлялось не только в постоянном наращивании и качественном совершенствовании военной силы, но и в особом внимании к стратегии ядерного сдерживания.

За пределами стратегических исследований, изучающих отношения Восток- Запад, реалисткие подходы уже тогда не считались полностью адекватными. Предпочтение отдавалось более широкому пониманию безопасности. Опасность возникновения ядерной войны, рост взаимозависимости, навязывающий ограничения в применении военной силы, а также этические проблемы, связанные с ситуацией гарантированного взаимного уничтожения, все эти проблемы дает толчок к разработке альтернативных представлений. Такие представления, особенно к концу холодной войны, получают все более широкое распространение. Важное место в новых представлениях о безопасности занимают понятия неделимости и взаимной безопасности: безопасность рассматривается как единое целое. Снижение уровня безопасности одной стороны с этой точки зрения неминуемо вызывает снижение уровня безопасности другой.

Продолжает существовать и разрабатываться понимание безопасности на основе либерально-идеалистической парадигмы. Одной из центральных в этой парадигме является идея о международном сотрудничестве, основанном на универсальных ценностях и общечеловеческих интересах. С этих позиций угрозу безопасности представляют те участники международных отношений, которые отказываются от сотрудничества, нарушают общепринятые моральные и правовые нормы. Центральные понятия в либерально-идеалистической парадигме - всеобщее разоружение и коллективная безопасность, главным объектом которой являются указанные универсали, а также неотъемлемые права личности. Коллективная безопасность - единственный путь для преодоления дилеммы безопасности, который проходит через создание и укрепление международных институтов (и прежде всего через укрепление и дальнейшее развитие системы ООН), дальнейшее совершенствование международного права, соблюдение общепринятых норм нравственности.

При этом понятие "коллективная безопасность", получившее политический статус еще во времена Лити Наций, начиная с 1970-х гг. не только привлекает внимание исследователей, но и имеет широкое хождение в политических кругах, занятых разработкой и осуществлением стратегией международной безопасности. В эти же годы рождаются и иные, близкие указанному понятия безопасности. Например, понятие "общей безопасности" (common security) как противоположности стратегии сдерживания. "Общая безопасность" подразумевает долгосрочные государственные обязательства, учитывающие опасения относительно своей безопасности со стороны других государств, а также совместную работу по разным направлениям для максимального увеличения степени взаимозависимости между государствами. Другое понятие - это понятие "общей и коллективной обороны". Под ним подразумевается совместная защита членов сообщества безопасности (например, НАТО и ОВД) от внешней агрессии.

Наконец, в 1970-е гг. появляются и понятия "всеобъемлющей безопасности" (comprehensive security) или "всеобщей безопасности" (overall security), которые рассматриваются как альтернатива национальной безопасности и как средство придания новой и более широкой основы сотрудничеству в условиях стабилизации международной систему. Всеобъемлющая и/или всеобщая безопасность - явления многомерные: они сосредотачиваются не только на политических и дипломатических спорах (которые зачастую приводят к конфликту), но и на таких факторах, как слаборазвитая экономика, торговые противоречия, неконтролируемые перемещения населения, состояния экологии, наркобизнес, терроризм и права человека.

Однако главным и наиболее операционным в этом комплексе остается понятие коллективной безопасности. Под нею понимается ситуация, в которой все члены определенного сообщества безопасности отказываются от применения силы в отношениях друг с другом и соглашаются оказывать помощь любому государству-участнику, который подвергся нападению со стороны иного государства данного сообщества. Основное направление теоретических поисков и политических усилий, направленных на преодоление тупиковой ситуации, которая сложилась в результате гонки вооружений (наиболее концентрированного выражения холодной войны), было направлено на создание системы всеобъемлющей коллективной безопасности под эгидой ООН. Дальнейшие исследования показали, что создание такой системы сопряжено с серьезными трудностями. Они связаны с тем, что всеобъемлющая коллективная безопасность должна отвечать ряду трудновыполнимых условий.

2. Изменение среды безопасности и новые глобальные угрозы

В условиях распада жесткой биполярной структуры, определявшей степень и характер участия не только в "высокой" (касающейся вопросов безопасности, войны и мира), но и "низкой" политике (охватывающей вопросы культурных обменов, научных и профессиональных контактов…), вторжение новых действующих лиц в обе и эти сферы приобрело поистине обвальный характер. Это касается традиционных международных акторов - государств и межгосударственных институтов, и в еще большей мере новых участников, таких, как субнациональные структуры, транснациональные корпорации, неправительственные организации, различного рода ассоциации, устойчивые группы (вплоть до мафиозных структур) и выдающиеся личности. Но пожалуй, еще более впечатляющими являются те изменения, которые вносит сегодня в характер и состояние международных отношений участие в них различного рода временных объединений и "неорганизованных" частных лиц.

Процессы взаимозависимости стирают грань между внутренними и внешними, между государственными и общественными интересами. Внутренняя и внешняя политика становятся тесно связанными.

Соответственно происходят изменения и в сфере безопасности.

Как подчеркивается в Хартии Европейской безопасности, принятой в Стамбуле в ноябре 1999г., "стало все более очевидным, что угрозы нашей безопасности могут быть следствием конфликтов как между государствами, так и внутри государства" (Хартия Европейской безопасности. 1999). Учитывать национальные интересы становится все труднее. Традиционные максимы международной политики, которые используются государствами в их национальных интересах или те, с помощью которых они пытаются увеличить свою силу, становятся сомнительными.

С другой стороны, свою неприспособленность к новым реалиям обнаружили фактически все международные институты безопасности - ООН, ОБСЕ, НАТО (последняя была создана в целях противостояния СССР, и с его распадом утратила противника, а следовательно, и первоначальный основной смысл своего существования).

Относительно ООН следует сказать следующее. Дело не в том, что она была создана с целью предотвращения новой мировой войны и внезапного нападения одного государства или группы государств на другое, а сегодня столкнулась с ситуацией, в которой "в настоящий момент нет опасности мировой войны или даже большой войны между государствами" Дело так же не в том, что право вето стало главным препятствием для принятия решений, которые способны быстро и эффективно помочь выйти из кризисной ситуации или предотвратить угрозы нетрадиционного характера.

Обоснованность этих двух моментов вызывает определенные сомнения. В первом случае сомнения вызваны, например, принятием Конгрессом США решения о развертывании новой системы ПРО (в отсутствие угрозы войны это выглядит совершенно бессмысленным). А во втором - сомнения возникают относительно того, что решение о военной операции в Косово (принятое без мандата ООН именно с целью избежать вето со стороны РФ и Китая) позволило радикально улучшить ситуацию в Косово.

Право вето, действительно далеко не идеальный инструмент для выработки и принятия согласованных решений. Но до тех пор пока в системе ООН не удастся выработать более совершенного механизма сдерживания и противовесов, именно право вето выполняет эту роль в условиях, когда большинство в составе постоянных членов СБ принадлежит Западным странам и именно у них есть возможность оказывать давление на страны, избираемые в него лишь на двухлетний срок. Возможно, что как раз использование данного инструмента будет стимулировать интенсивные поиски легитимных путей разрешения проблем.

Несоответствие ООН новым требованиям в области безопасности связано с другим обстоятельством, а именно противоречием между провозглашаемыми в Уставе ООН правом наций на самоуправление и ценностью неотъемлемых прав человека, с одной стороны, и незыблемостью принципа государственного суверенитета, сохранения целостности государств и нерушимости государственных границ - с другой. Несмотря на проведенные реформы, создание и начало осуществления новых программ и стремительное расширение на восток, Альянс продолжает испытывать проблемы, связанные со все еще не найденной новой самоидентификацией. Окончание холодной войны и исчезновение советской угрозы вывели на первый план различие интересов США и их европейских союзников и обострили проблемы доверия между ними. Кроме того, судьба и жизненный опыт нового поколения американской и европейской элиты, сменяющего у власти старое поколение, уже не связаны с прежней преданностью идеям Атлантического сообщества.

Кроме того, несмотря на постоянные утверждения о том, что НАТО не только и не столько военная, сколько политическая организация, целью которой является предупреждение и разрешение кризисов, остается фактом то, что она слабо приспособлена для участия в спасательных и гуманитарных операциях в случае стихийных бедствий и природных катастроф и не проявляет заинтересованности в таком участии.

Между тем большая часть современных вызовов и угроз международной безопасности требует для своего решения новых, прежде всего не военных подходов. Это относится не только к решению экономических проблем и проблемы деградации окружающей среды, но и совместному поиску правового разрешения противоречия между стремлением к самоуправлению и групповой самоидентификации и сохранением целостности государств, между ростом сепаратизма и нерушимостью границ, между стремлением субнациональных групп и регионов к суверенитету и суверенитетом нации-государства, частью которого они являются. В этом отношении нельзя не согласится с выводом о том, что "война создает больше проблем, чем она может решить.

Сегодня основные вызовы безопасности связанны с глобальным кризисом систем общественной и политической организации и идеологических устоев.

Понятие государственного суверенитета размывается сегодня как сверху, за счет диктата мирового рынка, так и снизу, за счет сепаратизма, расово - этнических и религиозных конфликтов и пр.

Принцип самоопределения наций сегодня все чаще выступает против принципа территориальной целостности и нерушимости границ, а принцип гуманитарной интервенции - против принципа государственного суверенитета. Если процесс "снизу" не будет встречать сопротивления, не будет регулироваться мировым сообществом, то через 10-12 лет в мире будет дополнительно, по ряду оценок, еще около 100 формально независимых, суверенных государств, в том числе выделившихся из ряда стран СНГ - например той же Грузии или Молдовы.

Не исчезла такая проблема и для России; и она относится не только к Чечне. При отсутствии высоких темпов экономического роста, соответствующих усилий в области государственного строительства, целенаправленной культурной политики угроза выделения из России ряда образований может возрасти. К сожалению, это будет вписываться в одну из действующих на сегодня тенденций в системе международных отношений, которой наряду с Россией пытаются противостоять целый ряд других государств, в том числе такие азиатские гиганты как КНР и Индия, с которыми у нас возникает все больше параллельных и совпадающих интересов.

В Европе же такие проблемы имеются в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии (Ольстер), в Испании (страна Басков), в Бельгии (валлоны) и др.

Образование новых источников конфликтов не сопровождается усилением инструментов для их разрешения. Вместо этого наблюдается кризис институтов обеспечения международной безопасности. На глобальном уровне в системе международной безопасности происходит ослабление роли Организации Объединенных Наций и Совета Безопасности ООН, на региональном - ослабление ОБСЕ, имеющей менее продолжительную историю.

3. Глобализация политических процессов на современном этапе

Феномен глобализации сегодня охватывает уже не только экономику, сферу предпринимательской деятельности, но и политическую и социальную сферы.

Глобализация - это не только одна из основных тенденций мирового развития. Этим термином сегодня характеризуется во многом возникновение новой системы международных экономических и политических отношений, сменившей, прежде всего ту систему, которая существовала с 1945 года до начала 1990-х годов и характеризовалась тотальным противостоянием двух супердержав - идеологических антагонистов. Новая система международных отношений, характеризуемая термином - глобализация, в гораздо большей мере управляется рыночными экономическими процессами, нежели политико-идеологическими решениями и межгосударственными отношениями.

Финансовый кризис 2008 г. не заслонил беду более общую - кризис миросистемный. Политики, деловой мир и общественность больше тревожатся из-за первого. Это понятно. Но финансовые потери - не единственная угроза. Деградирует международный порядок, сложившийся после распада СССР, а с ним - модель партнерских отношений между Россией и Западом.

Неопределенность ситуации связана не только с циклом смены власти в США в 2008-2009 годах, но и с ситуацией в нашей стране. В России спокойно, но непросто, идет процесс перераспределения влияния, которое оказывают на внешнюю политику обе главные ветви исполнительной власти. При этом финансовый кризис, ударивший и по российской экономике, заставляет сомневаться в том, каким окажется внешнеполитический ресурс России - сколько сможет тратить российская дипломатия на реализацию своих задач.

Активная внешняя политика, которой была привержена наша страна последние три-четыре года - линия ресурсоемкая. Но нарастить ресурс политической конкурентоспособности России, хотя бы в поясе СНГ, без крупных инвестиций (программ экономической помощи сопредельным малым и средним странам) невозможно.

Мир вокруг России наполнен тревожной динамикой. В политико-психологическом смысле финансовый кризис сработал на формирование атмосферы чрезвычайности. Страны и правительства в такой ситуации находят извинительным поступать необычно, решительно и даже резко: все больше думают о собственном спасении, чем об учете чьих-то интересов. Положительно, что в конце 2008 г. ведущие государства смогли хотя бы в принципе договориться о координации антикризисных мер и обуздании финансово-экономической разрухи. Хуже - что, несмотря на это, каждый исподволь ждет ослабления другого, уповая на то, что в результате действия объективных причин это ослабление может случиться с соперником. Ключевой вопрос: с каким потенциалом каждая страна выйдет из кризиса. От этого будет зависеть будущий мировой расклад.

От финансовой ситуации не отделить перепады цен на нефть, в целом резко упавших. Избаловавшись благоприятно высокой конъюнктурой, государства-экспортеры энергоносителей, включая Россию, оказались перед лицом тяжелых испытаний. Выдержат или не выдержат их экономические системы проверку дешевизной сырья.

Новая неприятность - фактор малых стран. Возник целый слой, если не класс, "государств-провокаторов", стремящихся стравить между собой более сильные страны и нажиться на их противоречиях. Стратегия инкубации управляемой нестабильности в Евразии - главное теоретическое наследие дипломатии К. Райс. Именно эта рискованная идея овладела умами руководителей США в годы правления республиканских администраций. Эстония, Грузия, Литва - "младшие ученики". За роль старших - конкурируют Польша и Украина. На Западе словно не видят: с точки зрения дипломатической стратегии Северная Корея - это "Грузия с ядерными амбициями", разве что хитрей и удачливей.

Еще одна черта - "революция ценностей". В 1986-1987 годах советский лидер М.С. Горбачев сумел сказать, что все жители Земли имеют общий интерес - выживание, избежание общей войны. Это было поразительное и грандиозное психологическое открытие, благодаря которому ход истории на самом деле изменился, а ядерная война между СССР и США не состоялась. В этом уникальность заслуги первого советского президента.

Неотъемлемость свободы, демократии и индивидуальных прав прочно вошли в сознание большинства представителей молодого поколения наших сограждан. Более того, действующие руководители страны стали воспринимать эти ценности серьезно. "Суверенная демократия" - это вряд ли демократия либерального типа, но это, несомненно, демократия - хотя и с выраженной российской спецификой.

Только сегодня это, может быть, не самое главное. Если не будет мира, то может оказаться, некому будет строить демократию. А после "пятидневки конфронтации" России и США из-за августовских событий 2008 года, похоже, мир гарантирован менее надежно, чем он был гарантирован, скажем, при М.С. Горбачеве.

В нынешних условиях аналитику важно получить ответы на иные вопросы. Стабильным или не стабильным следует считать мир, в котором новые войны начинаются каждые два года? Рациональность или идеология в большей степени питает стремление США добиться военно-стратегической неуязвимости? Ответы не очевидны. Ясно, однако, что все семнадцать лет после распада СССР руководители США не видели перед собой ни одного "достойного противника" (терроризм не ставил под угрозу существование США) и привыкли к безнаказанности. В такой атмосфере складывалась "плюралистическая однополярность".

США отстроили новую структуру мировой политики "под себя". Она давала Соединенным Штатом огромные преимущества, но она же подразумевала своего рода моральное обязательство Вашингтона реализовывать свое лидерство по принципу "управлять с согласия управляемых". После прихода к власти республиканцев в начале 2000-х годов США сами начали демонтировать такой механизм мирового регулирования, отказавшись от мысли согласовывать свои действия с международным сообществом - хотя бы в лице своих партнеров.

Вехами саморазрушения "плюралистической однополярности" были прежде всего война в Ираке (2003), угрозы (тоже вопреки мнениям стран ЕС и Японии) применить силу против Северной Кореи и Ирана и, наконец, поддержка авантюры Грузии в Южной Осетии в августе 2008 года.

В результате Россия с осени 2008 г. фактически перешла из позиции конструктивной оппозиции по отношению к США в мировой системе на платформу противодействия американской политике. Российские руководители с нажимом стали говорить о формировании глобальной многополярности.

События вокруг Южной Осетии в 2008 г. знаменовали рубеж перерастания американской экспансии в квази-силовую форму. Впервые после распада СССР Вашингтон применил тактику использования ресурса третьих стран для дестабилизации российских границ.

Ситуация усугубляется общемировым геоэкономическим и геополитическим сдвигом - смещением фокуса международной конкуренции с пространства Западной Европы, Балкан и Ближнего Востока на регион Центрально-Восточной Азии, сферу соприкосновения военных и экономических интересов России, Китая, Пакистана, Индии и Ирана. Соединенные Штаты строят собственную инфраструктуру политических отношений с государствами региона, пытаясь замкнуть двусторонние связи с отдельными игроками на многосторонний формат. По сути это означает, что наряду с существующей структуре многосторонних отношений с участием России в рамках ШОС, ОДКБ и ЕврАзЭс в этой части мира возникает система многосторонних контактов, замкнутая на США, но без российского участия.

Стоит отметить возникновение контура двойной геоэкономической конкуренции вокруг ресурсов "российских северов". В самом деле, с юга очевидно нарастание "запроса" на сибирские энергоносители со стороны Китая и Японии. Давление нарастает и с севера - США, Канада, Норвегия. Другие державы тоже начинают полускрытый спор с Россией и конкуренцию с ней за преимущественные права в возможном освоении ресурсов Арктики - включая ту ее часть, которая в отечественной науке и политике считается находящейся в границах полярных владений России.

В мышлении российской и американской элит исчезает психологический барьер против войны. В прошлом веке он определялся страхом перед взаимно гарантированным уничтожением и культурой "ядерного табу". Сегодня эта культура находится в стадии исчезновения. Стабилизирующая роль страха уменьшается, а стабилизирующая роль общих интересов так о себе и не заявила. Попытки США вернуться к ситуации военно-стратегической неуязвимости, которая существовала для Соединенных Штатов до 1957 года - времени создания межконтинентальных баллистических ракет в СССР, воспринимаются в России как угроза ее национальной безопасности.

Представление о неприемлемости атомного конфликта как инструмента решения международных споров было в огромной степени феноменом культуры и политической психологии прошлого века. Эрозия этой культуры возвращает мир к необходимости теоретического анализа вероятности войн между большими державами.

Между тем США - против больших стран вообще, и против сильной России в частности. Американцам легче иметь дело с малыми и средними государствами. Вот почему антироссийские интенции США более фундаментальны, чем хотелось бы думать. Вопрос о мере взаимного отчуждения между Россией и США снова перестал быть праздным. Уровень политико-психологической враждебности между двумя странами выше, чем он был в конце 1980-х.

Главная проблема российско-американских отношений - отсутствие сотрудничества в решении конкретных вопросов. США хотят от России бездействия, а она этого бездействия не желает и не может себе позволить, глядя на то, что происходит в приближенных к ней странах. Из России кажется, что США приступили к разрушению сферы жизненно важных интересов РФ на ее границах. Самая сложная ситуация за историю существования стран.

Главная проблема и главный комплексный фактор угрозы нашему суверенитету, территориальной целостности и культурно-цивилизационной идентичности - растущее отставание от наиболее развитых стран мира, а по ряду параметров и от стран еще таковыми не являющимися. Если в ближайшие годы Россия будет иметь темпы роста ВВП даже не 3-4% в год, как это пока прогнозируется Минэкономики РФ, а 5-6%, то и в этом случае Россия будет иметь прогрессирующее отставание не только от наиболее развитых стран, но и от Китая и ряда стран Азии, что самым негативным образом проявится в том числе в сфере обеспечения военной безопасности, обороноспособности страны. Таким образом, если мы не приобретем экономического могущества и способности влиять с его помощью на мышление американцев, мы не сможем заставить их уважать российские интересы. Военная мощь - важный, но, скорее, остаточный элемент силы России. Американские правители должны понимать разрушительность прямого столкновения с Россией. Но не менее важно дать им основания убедиться в привлекательности экономического взаимодействия с ней. Это кажется сверхзадачей. Но от ее решения зависит мирный или иной характер российско-американских отношений.

Заключение

По результатам проведенного исследования можно сделать следующие выводы.

Если рассматривать тему о внешнеполитической компоненте политики национальной безопасности России в региональном разрезе, то здесь можно выделить в первую очередь следующее:

- поддержание равноправных и взаимовыгодных отношений с США, прежде всего ради выхода российского бизнеса на американский и мировой рынки с гражданской наукоемкой продукцией, а также ради обеспечения стратегической стабильности, повышения степени определенности в международной военно-политической сфере;

- формирование новых отношений с Европейским Союзом как наиболее близкой России общностью в цивилизационно-культурном отношении; реализация по инициативе России в отношении Евросоюза крупных проектов в области энергетики, телекоммуникаций, трансконтинентальных евроазиатских транспортных систем и др.;

- закрепление отношений стратегического партнерства одновременно с Китаем и с Индией, с развитием одновременно сотрудничества по ряду совпадающих или параллельных проблем международной безопасности в гибком "треугольнике" Россия - КНР - Индия; сохранение и углубление сотрудничества с этими странами в военно-технической сфере с одновременным наращиванием сотрудничества в гражданской промышленно-экономической сфере;

- реализация долговременной энергетической политики на Дальнем Востоке, прежде всего в "треугольнике" Россия - КНР - Индия (российские энергоресурсы - природный газ, электроэнергия, японские инвестиции, китайский рынок);

Одним из важнейших приоритетов политики национальной безопасности России должны быть отношения со странами "ближнего зарубежья", как со странами СНГ, так и с прибалтийскими государствами, а также с Финляндией. В ряде стран СНГ необходимо обеспечить взаимовыгодные максимально глубокие экономические и социокультурные связи, доминирующее влияние транснациональных компаний стран СНГ (прежде всего с российским ядром) по отношению к другим компаниям. На обозримую перспективу должен быть сохранен Договор о коллективной безопасности СНГ, развиваться и углубляться сотрудничество стран СНГ в антитеррористической деятельности, в борьбе с организованной преступностью, наркомафией.

Среди центральных задач - сохранение и развитие единого информационного пространства территории бывшего Советского Союза за счет скоординированной и целенаправленной политики использования телевидения и других СМИ, развития телекоммуникационных систем, интенсификации научных и культурных связей.

Военная составляющая российской политики национальной безопасности, на всю обозримую перспективу будет продолжать играть исключительно важную, а иногда и центральную роль, особенно если будет достигнут новый, отвечающий современным требованиям уровень развития Вооруженных сил и оборонного научно-промышленного потенциала.

Список литературы

1. Богатуров А.Д. Динамическая стабильность в международной политике // Очерки теории и прикладного анализа международных отношений. М.: НОФМО, 2002.

2. Зеркалов Д.В. Международная и национальная безопасность. - М.: Кнт, 2008. - 224 с.

3. Косолапов Н.А. "Национальная безопасность в меняющемся мире" // Мировая экономика и международные отношения, 2007, №10.

4. Кулагин В.М. Международная безопасность - М.: Аспект-Пресс, 2007.

5. Троицкий М.А. Международная и национальная безопасность: современная концепция и практика. - М.: МГИМО, 2006. - 156 с.