Теоретико-методологические основы социологии журналистики

1.
Возникновение и пути развития социологического знания о журналистике

Не будет
преувеличением предположить, что социологичность (понимаемая как грань, или
ракурс, анализа функционирования системы средств информации или ее отдельных
подразделений сквозь призму их соотнесенности с личностью, социальными
общностями и институтами) присуща знанию не только о журналистике, но и о тех
сферах деятельности, которые сформировались до нее, а затем развивались
параллельно. Давно уже стала аксиомой взаимосвязь риторики и публицистики,
риторики и журналистики.

Ученые
считают, что знание приобрело информационную форму в эпоху Просвещения. И хотя
массы еще не были охвачены просветительским движением, «популяризаторские
способности просветителей вызывают восхищение. Они не создавали крупных
теоретических систем, однако все их считали естественными наставниками
крепнущего среднего сословия.

В эпоху
Просвещения начинает формироваться «образ журналиста» в единстве его
профессионально-типологических характеристик. Французские энциклопедисты
подразделяли журналистов на тех, кто живет «отраженным светом», используя
достижения науки и искусства как материал для своей деятельности, и тех, «у
кого в сердце прогресс человеческого разума», кто обладает талантом и готов
бороться за истину.

Конечно,
воззрения отечественных и зарубежных философов и журналистов о социальном
предназначении печати, их представления о социальной роли журналиста, характере
взаимоотношений прессы и читателя не получили в XVIII в. формы завершенной
теории. Считается, что в России того времени наиболее концептуально взгляды на
журналистику выражал Радищев, который в соответствии со своей философской
ориентацией «очень высоко ставит социальные движения человека», признавая за
ним важнейшее, по его мнению, право – на оценку. Они впитали элементы
социального знания, достигнутого эпохой, а также ощутили на себе влияние
просветительской идеологии, отразившейся в общественном мнении и
активизировавшей его. Критичность просветительского разума, его опора на опыт,
конструктивность, оптимизм отразились в акцентировании социальных аспектов
журналистской деятельности. Генетическая эмпиричность журналистики не только не
противоречила основным течениям общественной мысли того времени, но и
дополняла, а порой составляла с ними органичное единство. Поэтому взаимосвязь
становящегося социального знания и формирующейся теории журналистики зачастую и
«прочитывалась» достаточно просто. В дальнейшем характер их взаимодействия
усложнился, но в некоторых случаях проступал в сложном рисунке общественных
связей и отношений с большой долей очевидности.

XIX век
отличался исключительной полисемичностью социокультурного процесса. Войны,
революции, социальные потрясения заставили многих усомниться в универсальности
разума. Наука стала отдаляться от своего творца – человека, а логика машинного
производства активнее диктовать свои условия социальному устройству. Все
требовательнее начинает заявлять о себе масса, в которой пытались усмотреть
косную разрушительную силу (что имело реальные основания), хотя в ней можно
было увидеть и ведущий двигатель прогресса. Ее можно было инкорпорировать в
социальную систему или использовать для разрушения этой системы, но
игнорировать было невозможно.

Конец XIX и
начало XX в. были ознаменованы развитием классической социологии. Эмиль
Дюркгейм, чья социологическая традиция восходила к Декарту, Руссо, Монтескье,
Сен-Симону и Канту, немало способствовал формированию методологии и методов
социологического исследования, превращению социологии в учебную дисциплину.
Признавая объективную реальность социальных фактов, он стремился исключить из
исследования элементы идеологии. Формирование социологической школы Э. Дюркгейма
происходило в связи с деятельностью основанного этим ученым журнала «Анналы
социологии».

Первая
половина XX в. с очень кратким промежутком между двумя мировыми войнами
была до предела насыщена драматическими социальными коллизиями.

Во второй
половине XX в. на нашей планете исключительно остро ощутился процесс
«уплотнения» истории. К исходу столетия отошли в прошлое «холодная» война и
биполярность мира. Развитие информационных технологий уничтожило расстояния,
многие проблемы современности перешли в разряд глобальных. Богатство и бедность
обрели новое измерение в соответствии с возможностями доступа к информации.
Ученые всерьез обеспокоены опасностью культурной унификации мира: по их мнению,
культурное «усреднение» цивилизации в значительной степени – результат
деятельности массмедиа.

В наше время
поле социологической науки расширяется и содержательно, и географически,
совершенствуется ее инструментарий. Все более самостоятельный характер
приобретает теория журналистики, связи которой с социологией проявляются на
различных уровнях; наблюдается множество более или менее явных «пересечений»
социологии и теории журналистики. Во многих зарубежных странах отчетливо
прослеживается тенденция институционализации конкретно-социологических
исследований в области массмедиа.

2.
Социология журналистики в системе теории журналистики

Социология
журналистики – в высшей степени «практическая» наука, во всяком случае как
элемент подготовки будущего профессионала. Именно так мы и будем ее
рассматривать в этом учебнике – ничуть, однако, не умаляя ее теоретический
потенциал. Чем глубже и вернее предлагаемое ею знание, тем короче путь к ее
использованию в качестве инструмента редакционного труда.

Пренебрежительное
отношение к объективной реальности свойственно не только репортерам. Оно в
равной мере подстерегает исследователей СМИ, если они позволяют себе отвлечься
от сложнейшего социального контекста, в котором, помимо нашей воли, растворена
пресса – со всеми предпосылками ее возникновения, содержанием текстов,
причинами успеха и провала, эффектами деятельности. За порогом такого
пренебрежения развивается явление асоциальности прессы. Журналистика как бы
отворачивается от общества, конструирует «вторую» информационную реальность, по
субъективным основаниям творит и сокрушает кумиров – т.е. демонстрирует свое
непослушание обществу, свою равновеликость ему или господство над ним.

Асоциальность
получила и другую форму существования – в виде замкнутости прессы на интересах,
ценностях, жизненном опыте квазиэлитарной журналистской корпорации. У нее уже
есть и некое философское обоснование, именуемое постструктурализмом (или
деконструкционализмом). Согласно этой концепции, в современном мире разрушается
веками утверждавшаяся зависимость общественных явлений от
производственно-экономических отношений и социальных институтов, на смену
которой приходит зависимость от знаково-языковой формы общения. Соответственно
становится будто бы ненужной, невозможной и подчиненность массмедиа интересам
аудитории – пресса превращается в инструмент дестабилизации всего реального и
истинного, любой исторической или политической правды.

Исследователи-лингвисты
фиксируют, что под мощным давлением постмодернистской тенденции в искусстве в
журналистские материалы проникла карнавальная, игровая стихия. В результате,
во-первых, смысл и значение текстов стали доступными лишь тем, кто постиг
правила игры; во-вторых, «чем интенсивнее документальное подвергается игровой
обработке, тем оно больше отдаляется от реального». Таким образом, жертвой
саморазвития (самовыражения, самоублажения, самолюбования и т.п.) журналистики
снова оказывается действительность – будь то материальные объекты,
социально-политические процессы, интересы населения или что-либо иное, живущее
вне субъективного сознания корреспондентов-постмодернистов. Мы подошли к вопросу о
сходстве и различии социологии и журналистики. Как ни парадоксально,
родственность этих форм познания и отражения мира основывается на том, что они
поставляют приблизительную (с математической точки зрения) информацию.

1) оба вида
деятельности относятся к обществоведческой сфере, при том, что социология в
большей мере ориентирована на прогнозирование развития процессов и явлений, а
журналистика больше погружена в текущую практику;

2) они
руководствуются сходными принципиальными установками: гуманистическая
направленность, социальная ответственность, гражданская заинтересованность,
стремление к получению надежной и достоверной информации;

3) у них
общие объекты исследования и отражения – современное общество и его структурные
компоненты, взятые и в объективном (факты, поведение), и в субъективном
измерениях (мнения, интересы, отношения), однако социология тяготеет к
массово-статистическим фактам и процессам, а для прессы характерно обостренное
внимание к человеческой индивидуальности и уникальным событиям;

4) применяется
примерно одинаковый комплекс методов труда, среди которых социологи отдают
предпочтение массово-статистическим и формализованным методам, а журналисты –
углубленному знакомству с индивидуально-конкретными явлениями;

5) основной
адресат (потребитель продукции) для социологов – специалисты и органы
управления, для журналистов – массовая аудитория; но как ученые нуждаются в
диалоге с широкой общественностью, так и сотрудники СМИ в случае необходимости
апеллируют к органам управления;

6) взаимодополняя
друг друга, социология и журналистика создают полную картину, в которой
статистически значимые факты и закономерности сочетаются с отражением
индивидуальных форм жизнедеятельности общества.

3.
Социожурналистика: понятие, структура, практика

Социожурналистика
– это
уровень квалификации сотрудников СМИ, который характеризуется высокой
социологической культурой мышления, поиска, сбора, интерпретации информации, а
также социальной ответственности за последствия своей деятельности. Поскольку
квалификация находит выражение в продукции СМИ и отдельного журналиста, то это
понятие применимо и для определения качественного уровня прессы – ее
организации, стратегии и тактики действий, текстов, общения с аудиторией. Мы
вправе также говорить о социожурналистской теории и социожурналистском
образовании, как о факторах, формирующих и регулирующих искомое качество труда.

Структурировать
социожурналистику непросто, поскольку все ее компоненты нераздельно (и каждый
раз оригинально) сливаются в сознании и поведении сотрудников СМИ, которые
владеют ее «секретами». Собственно, в этом слиянии и заключается суть дела.
Перед нами должна предстать определенная культура труда, но только понятая не
упрощенно, как совокупность технических приемов, а диалектически сложно – как
многоуровневое образование, имеющее теоретико-мировоззренческий базис, прочно
стоящий на нем «этаж» профессиональных установок и осознания своего назначения,
далее – уровень методики познания и, наконец, видимую для мира форму
предъявления себя – публикуемые произведения.