Проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 158

Федеральное агентство по образованию

Федеральное государственное образовательное
учреждение

Высшего профессионального образования

Российский государственный университет

Туризма и сервиса

ФГОУВПО РГУТиС

Факультет Юридический

Кафедра Уголовно-правовых дисциплин

Выпускная квалификационная
работа

Тема: Проблемы квалификации преступления,

предусмотренного ст. 158 УК РФ (кража)

кража преступление имущество

Москва
2009 г.

Оглавление

 

Введение

1.
Проблемы квалификации при определении уголовно-правовой характеристики преступления,
предусмотренного ст. 158 УК РФ (кража)

1.1 Особенности
объекта и предмета преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ (кража)

1.2
Особенности объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ
(кража)

1.3
Особенности субъективных признаков преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ
(кража)

2.
Проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ (кража)

2.1
Особенности квалификации преступления, предусмотренного ч. 2 и ч. 3 ст. 158 УК
РФ (квалифицированные и особоквалифицированные виды кражи)

2.2
Преступление, предусмотренное ст. 158 УК РФ, отличие от смежных преступлений

Заключение

Список
использованных источников

Приложения

 

Введение

В любой стране
собственность является материальной основой и служит средством удовлетворения материальных
и духовных потребностей населения. Для того, чтобы собственность выполняла свою
задачу, она нуждается в надежной защите от преступных посягательств.

Государство всегда
считало необходимым вести самую решительную борьбу с посягательствами на имущество
собственника. Сейчас задача состоит в том, чтобы усилить охрану всех видов собственности,
обеспечить в соответствии с законом суровое наказание лиц, злостно посягающих на
имущество собственника, добиваться полного возмещения материального ущерба, причиненного
преступлением.

Законодательство
Российской Федерации обеспечивает гражданам, организациям и другим собственникам
равные условия развития разнообразных видов и форм собственности и их защиту. Собственность
состоит из материальных и интеллектуальных ценностей.

Конституция
РФ провозглашает, что в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом
частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности и гарантирует
их неприкосновенность. Во исполнение данных положений, уголовным законодательством
РФ устанавливается ответственность за совершение хищений.

Среди всех преступлений
против собственности кража - одна из самых распространенных преступлений,
и с каждым годом наблюдается тенденция к увеличению числа хищений, совершенных путем
кражи, особенно квартирных краж. В структуре преступности кражи, как правило, составляют
порядка 40-50 % (данные приведены в таблице 1, 2 и 3 Приложения).

Но следует подчеркнуть,
что все вышеизложенные статистические данные основаны на информации о зарегистрированных
преступлениях, а это значит, что указанные цифры не соответствуют действительному
числу совершаемых краж, так как очень часто потерпевший из каких-либо личных соображений
не заявляет о хищении в правоохранительные органы.

Кража - самое
частовстречаемое в следственной и судебной практике преступление настоящего времени,
предметом которого может быть любое имущество, имеющее какую-либо стоимость и в
создание которого вложен человеческий труд. Преступники похищают все, что можно
быстро и выгодно продать или употребить, замечено, что определенное влияние на выбор
конкретных предметов хищения имеет «спрос» на них у лиц, занимающихся скупкой и
перепродажей краденного и, как показывает практика, все чаще предметом кражи выступает
дорогостоящее имущество, в результате изъятия которого собственнику причиняется
ущерб в крупном или особо крупном размере.

Обобщение материалов
практики последних лет свидетельствует о росте краж, совершаемых группами лиц. Преступные
группы отличают высокая степень конспирации, отлаженная система реализации краденого,
использование разнообразных технических и транспортных средств.

Значительное число
преступников и преступных групп при выборе объекта посягательства собирают о нем
информацию, ведут наблюдение, готовят специальные приспособления, выбирают оптимальное
время для совершения преступления.

Большой удельный
вес краж чужого имущества, их новые тенденции, с одной стороны, и слабая организационная,
правовая и техническая обеспеченность деятельности органов внутренних дел, особенно
в низовом звене, с другой, приводят к тому, что ежегодно тысячи уголовных дел о
кражах приостанавливаются.

Масштабы и темпы
роста преступности сделали ее одним из основных факторов, препятствующих осуществлению
социальных реформ, порождающих у граждан чувство тревоги за свою жизнь и благополучие,
снижающих доверие к органам власти и управления, к проводимой государственной политике.
Негативные тенденции в динамике и структуре преступности особо проявились в течение
последних лет, когда рост ее общего уровня сопровождается значительным снижением
уровня жизни населения и углублением криминального проникновения во все сферы общественной
жизни. Опережающими темпами увеличивается количество тяжких преступлений, связанных
с применением насилия. Преступность становится все более организованной и профессиональной.

Из-за отстранения
подавляющего большинства граждан от процессов приватизации госсобственности и в
силу отсутствия навыков экономического по ведения в условиях криминализированных
рыночных отношений, существенно повысилась виктимность населения по отношению к
экономическим правонарушениям и преступлениям. Продолжает оставаться недопустимо
низким уровень защиты имущества и прав собственности граждан. Резко изменяется социальный
статус лиц, не сумевших адаптироваться к проводимым в стране реформам, что приводит
к широкому распространению установок на криминально-силовые способы разрешения социальных
противоречий.

Снижение жизненного
уровня населения, безработица, отсутствие регулярных выплат заработной платы, слабость
социальной защищенности населения и, как следствие, возрастание доли неимущих элементов,
потенциально готовых к совершению преступлений против собственности, наличие беженцев,
неясные процессы приватизации, расширение сети частных строений, личного транспорта,
отсутствие средств, необходимых для обеспечения защиты объектов от преступных посягательств,
и другое — вот далеко не исчерпывающий перечень причин, которые приводят к кражам
чужого имущества.

Ежедневно
совершаются тысячи хищений. И дело не только в состоянии экономики и социальной
сферы общества. Необходимо иметь не только идеальный уголовный закон, но и отточенный
механизм привлечения к ответственности за хищения.

Казалось
бы, какие недочеты и пробелы могут быть в законодательном регулировании кражи, ведь
институт хищений и понятие кражи сформулированы уже десятки лет назад?!

В
том то и дело, что с каждым годом, с увеличением разнообразия хищений возрастает
и количество вопросов и проблем на практике: могут ли быть предметом кражи недвижимые
вещи? Можно ли одну и туже кражу (частично оконченную) одновременно квалифицировать
как покушение на преступление и преступление?

Сохраняют
актуальность и вопросы, ответы, на которые даются фактически в каждом Постановлении
пленума ВС РФ по вопросам применения судами законодательства о хищениях: Может ли
быть объектом кражи собственное имущество? Что следует считать моментом окончания
преступления? Какие критерии отграничивают кражу и грабеж, кражу и разбой, кражу
и самоуправство? и другое.

Таким образом,
необходимость углубленного изучения данного состава преступления, всех его особенностей
и различий от смежных составов преступлений, очевидна.

И именно распространенность
совершения хищений имущества собственника путем кражи побудила нас написать дипломную
работу именно на данную тему.

Целью настоящей
работы является постановка и попытка рассмотрения наиболее значимых вопросов в этой
области. Последовательно реализованный принцип соотношения теоретических знаний
и правоприменительной практики, позволяет получить объективное представление о структуре
и характере краж, проанализировать проблемы квалификации кражи.

Исходя
из поставленной цели мы ставим перед собой следующие задачи:

-
провести юридический анализ состава кражи, в том числе выделить объективные и субъективные
признаки кражи;

-
проанализировать квалифицированные и особоквалифицированные виды кражи;

-
исследовать проблемы квалификации кражи, в частности рассмотреть отграничение кражи
от смежных составов преступлений.

Итак, на наш взгляд,
в настоящее время, актуальность исследования проблем квалификации кражи подтверждается
вышеизложенными обстоятельствами.

В
заключении работы будут подведены итоги проделанному исследованию.

1.Проблемы
квалификации при определении уголовно-правовой характеристики преступления, предусмотренного
ст. 158 УК РФ (кража)

 

1.1 Особенности
объекта и предмета преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ (кража)

 

В системе имущественных преступлений по российскому
уголовному законодательству кража традиционно занимает первое место, хотя и не является
самым опасным среди них. Это может быть объяснено с позиций исторических (кража
- самое «старое» имущественное преступление, известное еще древним памятникам права)
и судебной статистики (кража - самое распространенное в настоящее время преступление
против собственности). Но наиболее существенно то, что кража всегда рассматривалась
как основная, «типовая», форма завладения чужим имуществом.

Кража
является разновидностью хищения. Понятие хищения дается законодателем в п.1 Примечания
к ст.158 УК РФ. Под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные
безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или
других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.
Из примечания 1 к ст.158 УК РФ следует, что данное понятие распространяется на любое
хищение, предусмотренное в статьях УК РФ, в том числе и на ст. 158 УК РФ.

Исходя
из вышеприведенного понятия кража обладает следующими признаками хищения:

-
корыстная цель;

-
противоправность;

-безвозмездность
изъятия;

-
чужое имущество;

-обращение
имущества в пользу виновного или других лиц;

-
причинение вреда собственнику.

Понятие кражи дано в п. 2 Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29: «Как тайное хищение чужого имущества
(кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества
в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц
либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. В тех случаях, когда указанные
лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки,
полагал, что действует тайно, содеянное также является тайным хищением чужого имущества».

Законодательное определение подчеркивает,
во-первых, что кража является формой хищения, следовательно, ей присущи все объективные
и субъективные признаки хищения. Во-вторых, определяющим признаком кражи как формы
хищения является тайный способ совершения преступления. В дальнейшем мы рассмотрим
и другие отличительные признаки кражи (ненасильственный характер посягательства
и отсутствие у виновного каких-либо правомочий в отношении предмета хищения). Таким
образом, само понятие хищения в краже какой-либо спецификой не обладает. Специфику
кражи составляет ее способ, присущий только ей, тайный способ изъятия имущества.

Понятия объекта и предмета кражи,
которые, являясь необходимыми элементами состава преступления, нередко выступают
в качестве основного критерия, позволяющего отграничить кражу от смежных составов
преступлений.

Объект преступления
– это «общественные отношения, охраняемые уголовным законом, на которые направлено
конкретное посягательство и которым преступлением причиняется вред либо создается
реальная угроза причинения вреда».

«По вертикали», в зависимости
от степени общности охраняемых законом отношений, все объекты преступления делятся
на общий, родовой, видовой и непосредственный».

Также имеет место классификация
объекта на основной и дополнительный.

Родовым объектом кражи, как,
впрочем, всех преступлений, содержащихся в главе 21 Особенной части УК, следует
признать отношения собственности.

В самом общем виде собственность
можно определить как отношение индивида (коллектива) к принадлежащей ему вещи как
к собственной. Соответственно, все другие относятся к этой вещи как к чужой, им
не принадлежащей. Таким образом, на одном полюсе этого отношения выступает собственник,
который относится к вещи как к своей, на другом - несобственники, которые обязаны
относиться к этой вещи как к чужой и, следовательно, воздерживаться от каких бы
то ни было посягательств на волю собственника.

Некоторые авторы считают объектами
хищений не сугубо социальную категорию - общественные отношения, а предметы материального
мира как таковые - совокупность вещей или имущественное достояние. С такой позицией
решительно нельзя согласиться. Не втягиваясь в дискуссию по этой очевидной для многих
российских юристов проблеме, уместно лишь подчеркнуть, что натуральные формы материальных
благ - конкретные вещи или имущественное достояние - приобретают для уголовного
права значение как предмет преступного посягательства (но, разумеется, не объект)
лишь в том случае, если они включены в сферу социальных связей и выступают материальным
носителем определенных общественных отношений. Именно общественные отношения, нарушаемые
общественно опасным деянием, и являются объектом любого преступления.

Видовой объект как обязательный
элемент состава кражи по своей природе и содержанию совпадает с родовым объектом
этого преступления. Непосредственным же объектом кражи признается собственность
конкретного лица (частная, государственная, муниципальная и др.), на которую осуществлено
преступное посягательство.

Совершение кражи не исключает
возможности посягательства на дополнительный объект. Например, дополнительным объектом
кражи, связанной с незаконным проникновением в жилище (п. «в» ч. 2 ст. 158 УК),
являются общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность частной жизни
гражданина, его личной и семейной тайны.

При расследовании краж установление
непосредственного объекта преступного посягательства обычно не вызывает серьезных
затруднений. Сложнее разграничить непосредственный объект и предмет кражи, поскольку
в качестве последнего могут выступать различные материальные ценности, правовая
природа которых до настоящего времени не всегда определена с достаточной четкостью
в гражданском законодательстве.

«Длительное время предметом преступления
было принято считать вещественное выражение объекта преступления, т.е. вещь материального
мира, воздействуя на которую, преступник причиняет вред объекту. Сходная позиция
распространена и в учебной литературе наших дней. В принципе, с понятием предмета
преступления как определенной ценности, непосредственно воздействуя на которую виновный
причиняет вред объекту, можно согласиться».

К имуществу ГК РФ относит вещи,
включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права
(ст. 128). Однако наивным было бы предполагать, что предметом кражи является всякое
имущество, все виды объектов имущественных гражданских прав, перечисленные в ст.
128 ГК РФ. Конкретные виды имущества, которые могут быть предметом кражи, Уголовный
кодекс не выделяет. Вместе с тем, основываясь на логическом толковании закона и
сложившейся практике, совершенно ясно, какого рода имущество он имеет в виду.

В теории уголовного права принято
выделять три признака, характеризующих имущество как предмет кражи: материальный,
экономический и юридический.

«Предметом любой
формы хищения, известной новому российскому уголовному законодательству», — пишет
Ю.И. Ляпунов, — «могут быть только товарно-материальные ценности в любом состоянии
и виде, обладающие экономическим свойством стоимости, а также деньги как всеобщий
эквивалент стоимости, как особый товар, выражающий цену любых других видов имущества».

Предметом кражи могут быть только
вещи материального мира. Прежде всего это вытекает из правомочий собственника (п.
1 ст. 209 ГК РФ), содержание которых определяется в большей мере натуральными свойствами
объекта (числом, количеством, весом, объемом и т. д.), иными словами, вещными свойствами.
Для права собственности исходным является правомочие владения как физического обладания
вещью, от которого, по сути, зависит содержание и других правомочий собственника
(пользования и распоряжения). Право владения может осуществляться только в отношении
материальной вещи, ограниченной в пространстве. В этой связи следует достаточно
четко различать имущество как гражданско-правовую категорию и имущество, выступающее
в качестве предмета кражи, как категорию уголовно - правового характера. Попытки
провозгласить предметом кражи имущество вообще, как о нем говорит ст. 128 ГК РФ,
ошибочны.

Имущество, лишенное материального
признака, например электрическая энергия, интеллектуальная собственность, компьютерная
информация, не может выступать в качестве предмета кражи. Следовательно, преступное
воздействие на подобные виды имущества не может образовать состав кражи. При определенных
обстоятельствах это может расцениваться как, например, причинение имущественного
ущерба собственнику путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК), нарушение
авторских и смежных прав (ст. 146 УК), неправомерный доступ к компьютерной информации
(ст. 272 УК).

Представляется, что предметом
кражи может быть только движимое имущество, т.е. имущество, которое может перемещаться
в пространстве без потери его потребительских свойств и целевого назначения. Иное
дело, мошенничество (ст. 159 УК РФ), предметом которого наряду с движимым имуществом
вполне может выступать и недвижимое имущество. Однако из этого правила есть одно
исключение. «Предметом кражи может выступать и недвижимость, при том непременном
условии, что ее передвижение в пространстве возможно осуществить без особых потерь
потребительской стоимости и целевого назначения имущества. В качестве иллюстрации
такой кражи приводим пример с хищением многолетних насаждений (плодовых деревьев)
с садового участка, водных судов морского и внутреннего плавания».

Имущество, выступающее в качестве
предмета кражи, всегда обладает определенной экономической ценностью, которая, как
правило, выражается в его стоимости, цене. Из этого следует, что предметом кражи
могут быть только такие вещи материального мира, которые перестали быть частью природы,
извлечены из естественного состояния с затратой труда и потому могут иметь денежную
оценку, обладают товарно-материальной ценностью. Поэтому необходимо отличать кражу
от преступлений экологического порядка, где предмет выступает критерием такого разграничения.
В самом деле, по некоторым категориям преступлений без четкого уяснения социально-экономической
и правовой природы предмета посягательства практически невозможно правильно установить
то социальное благо, на которое в действительности было направлено преступное деяние.
Именно такими преступлениями являются экологические преступления. Изменение социально-экономической
сущности предмета посягательства существенно меняет юридическую окраску совершенных
виновным действий. В частности, изменения в экономическом содержании предмета, перемещение
его из категории природных богатств, естественных ресурсов в категорию товарно-материальных
ценностей имеет своим правовым следствием отнесение содеянного к числу преступлений
против собственности.

Из этого высказывания следует
исключительно важное положение. Не являются предметом кражи природные ресурсы, а
также предметы, в которые не вложен труд человека (лес, дикие животные и рыба в
естественном состоянии и др.). Так, в случае незаконной добычи рыбы содеянное квалифицируется
по ст. 256 УК РФ. Разумеется, если рыба выращена в искусственном водоеме, то ее
незаконная добыча должна расцениваться как хищение. Это обусловлено признанием такой
рыбы предметом хищения, поскольку в ней уже содержится овеществленный человеческий
труд.

Предметом хищения путем кражи
может быть только чужое имущество. Этот признак отражает юридическую характеристику
имущества. Чужим признается имущество, не находящееся в собственности или законном
владении виновного. Чужим для виновного следует признать и такое имущество, которое
находится в совместной с потерпевшим собственности.

Если лицо тайно изымает свое
собственное имущество, находящееся, скажем, в неправомерном владении третьего лица,
состав кражи отсутствует. При достаточных к тому условиях содеянное может быть расценено
как преступление против конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Что касается краж имущества,
изъятого из гражданского оборота (радиоактивные материалы, оружие, боеприпасы, взрывные
устройства, взрывчатые вещества, наркотические средства, психотропные вещества),
то они образуют самостоятельные составы преступлений, ответственность за совершение
которых предусмотрена соответственно ст. ст. 221, 226, 229 УК.

1.2 Особенности объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ (кража)

 

Объективную сторону
состава преступления можно определить как совокупность указанных в законе признаков,
характеризующих внешний акт конкретного общественно опасного посягательства на охраняемый
уголовным законом объект.

Тарханов И.А.
определяет объективную сторону преступления как «процесс общественно опасного и
противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с
его внешней стороны с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений,
которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются
наступлением преступного результата».

Определение содержания
действия (в уголовно-правовом смысле), необходимых последствий и других объективных
признаков хищения дает возможность раскрыть сущность этого преступления и в значительной
мере облегчает последующий анализ его конкретных форм.

Объективная сторона
кражи характеризуется активными действиями, выразившимися в противозаконном, безвозмездном
изъятии и (или) обращении чужого имущества в пользу виновного или других лиц и в
причинении имущественного ущерба собственнику или иному законному владельцу этого
имущества.

Хищение является
тайным, если оно совершено:

- в отсутствие
кого бы то ни было;

- в присутствии
потерпевшего или посторонних лиц, но незаметно для них;

- в присутствии
указанных лиц, наблюдающих изъятие имущества, но не понимающих характера совершаемых
действий и значения происходящего;

- в присутствии
каких-либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих
их характер, но не обнаруживающих себя, благодаря чему преступник остается в убеждении,
что он действует тайно;

- в присутствии
каких-либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих
их характер и не скрывающих своего присутствия, но не являющихся для преступника
посторонними в том смысле, который позволял бы говорить об открытости его действий.

Полное отсутствие
очевидцев наиболее ярко характеризует существо кражи как тайного хищения, при котором
вор стремится в процессе изъятия имущества избежать визуального контакта с кем бы
то ни было, включая не только собственника имущества или его владельца, но и посторонних
лиц, могущих воспрепятствовать преступлению или изобличить преступника в качестве
очевидцев содеянного.

При этом посторонними
считаются не все лица, оказавшиеся на месте преступления, а лишь те, от которых
преступник не может ожидать не только содействия, но хотя бы пассивного попустительства
хищению. В этом смысле к числу посторонних нельзя отнести соучастников похитителя
(иначе любое групповое хищение было бы открытым), а также тех лиц, с которыми он
связан такими родственными, приятельскими и другими близкими либо доверительными
отношениями, которые дают ему реальное основание полагать, что эти лица не будут
по меньшей мере противодействовать изъятию имущества, а по большому счету - способствовать
изобличению его впоследствии. С этой точки зрения хищение не перестает быть тайным,
когда виновный действует на глазах родственников или знакомых, рассчитывая на их
молчаливое согласие, попустительство или даже одобрение.

Второй вариант
тайности, связанный с похищением имущества хотя и в присутствии каких-либо лиц,
но скрытно от них, требует от вора объективно больших усилий, поскольку лишение
присутствующих лиц возможности наблюдать изъятие находящегося при них или в месте
их присутствия имущества нередко достижимо лишь благодаря особому мастерству, каковым
обладают, например, карманные воры, совершающие хищение бумажников, наручных часов,
содержимого сумок, ручной клади и т.п.

Третий вариант
имеет место тогда, когда какие-либо лица наблюдают изъятие имущества, но не осознают
его неправомерности, в силу чего тайной является не физическая сторона этих действий,
как это имеет место в предыдущих вариантах, а их подлинный смысл. При этом в одних
случаях преступник просто пользуется тем, что по причине малолетства, умственной
неполноценности, опьянения или иных обстоятельств присутствующие объективно не способны
понимать характер совершаемых действий и значение происходящего, в других - неосведомленностью
окружающих о принадлежности имущества (например, при хищении вещей на вокзалах),
в третьих - похитителю самому приходится создавать иллюзию правомерности изъятия
имущества, прибегая к различного рода обманным уловкам и даже разыгрывая талантливо
поставленные инсценировки, благодаря которым у окружающих складывается впечатление,
что похититель является владельцем этого имущества либо лицом, действующим по его
поручению. Наблюдая сам факт завладения предметом хищения, присутствующие при этом
посторонние лица не осознают противоправного характера поведения виновного, полагая,
что данное имущество не похищается, а изымается правомерно лицом, уполномоченным
распорядиться этим имуществом. При квалификации указанных деяний нередко допускаются
ошибки, поскольку объективно преступник действовал открыто и с точки зрения объективного
критерия его действия подпадают скорее под определение грабежа, чем кражи. При такой
ситуации нельзя забывать, что при признании действий виновного тайными основным
является не объективный, а субъективный критерий - осознание виновным того, что
он действует тайно.

Хищение осуществляется в отсутствие очевидцев,
когда факт хищения никто не наблюдает, поскольку никого, кроме виновного, нет на
месте совершения преступления. Этим характеризуются, например, квартирные кражи,
совершенные в отсутствие хозяев, кражи в зимнее время из пустующих дачных домиков,
кражи в ночное время из автомобилей, стоящих во дворе дома, и т.п. Как кража квалифицируется
и изъятие имущества у убитого, если умысел на хищение возник после совершения убийства,
а оно совершено не по корыстным, а по каким-либо другим мотивам.

Кроме того, есть лица, на молчание которых
виновный может рассчитывать со всеми основаниями: жених или невеста, друзья, лица,
с которыми он ранее совершал преступления или отбывал наказание, и т.п. Едва ли
хищение, совершенное в присутствии только этих лиц, можно считать открытым; степень
его опасности значительно ниже степени общественной опасности грабежа. Собственно,
и сам Верховный Суд РФ ранее стоял на такой позиции. По конкретному делу, например,
не была признана посторонним человеком приятельница виновного.

Суть этого дела такова. Южноуральским городским
народным судом Челябинской области Захарищев был осужден за грабеж. Он признан виновным
в том, что в нетрезвом состоянии вместе со своей знакомой Макеевой пришел в комнату,
где ранее бывал с разрешения знакомой Ляпиной, и похитил стереомагнитолу с четырьмя
кассетами. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривая
это дело по протесту, указала следующее. Органы следствия и суд квалифицировали
действия Захарищева как открытое хищение личного имущества в присутствии других
лиц - знакомой Макеевой. Однако по смыслу закона открытым похищением является такое
хищение, которое совершается в присутствии потерпевшего либо посторонних лиц, когда
виновный сознает, что присутствующие понимают характер его действий, но игнорирует
данное обстоятельство. Как видно из материалов дела, Макеева - знакомая Захарищева.
Договорившись между собой, они пришли в комнату, где раньше бывал Захарищев, с целью
распить спиртное и остались там ночевать. Захарищев, увидев под кроватью магнитолу,
предложил Макеевой совершить кражу, но она отказалась и впоследствии безразлично
отнеслась к его преступным действиям. Таким образом, к свидетелю Макеевой не относится
понятие постороннего или другого лица, в присутствии которого совершена кража личного
имущества. Захарищев сознавал, что Макеева для него близкий человек, и был уверен
в сохранении тайны похищения. Поэтому действия Захарищева подлежат квалификации
как кража.

Имеет место кража и тогда, когда хищение
осуществляется в присутствии на месте совершения преступления посторонних, однако
они не расценивают происходящее как хищение или не осознают его. При указанном обстоятельстве,
в отличие от предыдущего, присутствующие при совершении хищения лица наблюдают факт
изъятия имущества, однако в силу разных причин не понимают происходящее правильно,
как хищение. В настоящее время на это специально указано в Постановлении Пленума
Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. в положении, сформулированном в п. 4. Согласно
ему кража имеет место в том случае, если присутствующее при незаконном изъятии чужого
имущества лицо не сознает противоправность этих действий. Действительно, при наличии
перечисленных обстоятельств есть все признаки тайного хищения: факт хищения не понимается
присутствующим при нем человеком, что, в свою очередь, используется виновным.

К таким ситуациям следует отнести: хищение
у неспящих пьяных, которые в силу высокой степени опьянения не осознают характера
производимых с ними действий; хищение имущества в присутствии малолетних детей или
невменяемых; изъятие имущества на глазах у многих людей, воспринимающих действия
виновного как совершенно правомерные и расценивающие его самого как хозяина (владельца)
имущества (например, завладение чужой автомашиной на улице города путем открытия
ее ключом), и т.д.

Примером подобной кражи является дело Шейхова,
первоначально осужденного Октябрьским районным народным судом г. Ленинграда за повторный
грабеж, причинивший значительный ущерб потерпевшему. Шейхов в кафе познакомился
с Каменевым, распивал с ним вместе коньяк. Затем они вышли из кафе, и Шейхов, воспользовавшись
сильной степенью опьянения Каменева, снял у него с пальца золотой перстень-печатку,
надел его и попытался скрыться, но был задержан работниками милиции. Президиум Ленинградского
городского суда, рассматривавший это дело по протесту заместителя Председателя Верховного
Суда РСФСР, указал следующее.

Открытое похищение совершается в присутствии
потерпевшего, лиц, в ведении или под охраной которых находится имущество, либо посторонних,
когда виновный сознает, что эти лица понимают характер его преступных действий,
но игнорирует данное обстоятельство. Как установлено в судебном заседании, Каменев
в момент хищения его перстня был сильно пьян и не помнит обстоятельств, при которых
это произошло. Шейхов в свою очередь также полагал, что потерпевший не осознает
факт похищения его имущества. При таких обстоятельствах действия Шейхова должны
быть квалифицированы как кража.

Такое же разъяснение было дано Судебной коллегией
по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Мартюшова.

Пример, в котором виновного в хищении принимали
за владельца изымаемых вещей, приводит Г.Н. Борзенков: С., ехавший в электричке,
заметил, что сидящий с ним на одной лавочке пассажир уснул. Над головой С. висела
сумка пассажира. Решив похитить сумку, он снял ее с крючка и перешел в другой вагон.
Факт кражи наблюдался многими посторонними людьми, которые, однако, были уверены,
что С. берет свою сумку, на что последний и рассчитывал. При таких обстоятельствах
С. был верно осужден за тайное хищение.

Таким образом,
тайность хищения оценивается, исходя из двух критериев: объективного, т.е. внешнего
по отношению к преступнику (отсутствие очевидцев преступных действий или наличие
обстоятельств, при которых присутствующие лица не сознают или заведомо не имеют
объективной возможности осознавать преступный характер действий, на что похититель
и рассчитывает), и субъективного, т.е. внутреннего, основанного на определенных
объективных предпосылках убеждения лица в том, что совершаемое им незаметно или
непонятно для окружающих. При этом решающим для установления тайности является субъективный
критерий - представление виновного о том, что имущество изымается им незаметно.
Отсюда стремление виновного завладеть имуществом тайно, даже если его действия оказались
заметными для других лиц, не дает оснований квалифицировать содеянное как открытое
хищение, если сам похититель, исходя из окружающей обстановки, не сознавал факта
его обнаружения и считал, что он действует скрытно. И наоборот, тайное похищение
отсутствует тогда, когда преступник был убежден, что его действия очевидны для владельца
имущества или посторонних лиц, хотя в действительности они остались незамеченными.

Вместе с тем приоритетность
субъективного критерия вовсе не означает, что объективный критерий не представляет
никакого интереса. Ведь субъективная убежденность преступника в тайном характере
своих действий должна основываться на определенных объективных предпосылках. Следовательно,
и вывод о наличии субъективного критерия должен основываться на установлении этих
предпосылок, а не на голословном заявлении преступника. В этой связи немаловажно
знать, что тайность изъятия либо возникает в силу объективно сложившейся обстановки,
либо создается и обеспечивается усилиями самого субъекта преступления или его соучастников.
Поскольку же тайный способ изъятия является обязательным признаком объективной стороны
состава кражи, постольку лица, обеспечивающие тайность изъятия (например, стоящие
на страже), должны признаваться соисполнителями совершенного преступления.

Способ совершения
кражи состоит в изъятии и обращении чужого имущества в пользу виновного или других
лиц. Изъятие состоит в извлечении, удалении или любом другом обособлении имущества
из владения собственника с одновременным переводом его в фактическое незаконное
физическое обладание преступника. Имеется в виду обладание, которое позволяет виновному
осуществлять хотя бы первоначальное распоряжение имуществом — спрятать его, унести,
передать соучастнику.

При краже собственник
хотя и лишается всех трех своих правомочий, однако право собственности не теряет,
как не приобретает его преступник, противозаконно осуществляющий владение, пользование
и распоряжение похищенным имуществом.

Чтобы установить
факт изъятия, необходима совокупность нескольких обстоятельств. Во-первых, характерной
особенностью кражи является то, что имущество, в момент совершения преступления,
находится в чьем-то ведении, то есть находится в фондах собственника. Имущество
может числиться на балансе юридического лица, либо считаться юридически поступившим
в фонды предприятия, либо быть у собственника — физического лица. Если имущество
еще не поступило в фонды собственника, то говорить об изъятии, и вообще о хищении,
нельзя.

Во-вторых, требуется,
чтобы преступник, не обладая никакими правомочиями в отношении данного имущества,
противоправно изъял его из фондов собственника, то есть вопреки воле собственника
или владельца, захватил предметы, вещи, чтобы обратить их в свою пользу.

Существуют два
способа изъятия: физический и юридический. При физическом изъятии вещь перемещается
в пространстве, физически переходит из владения собственника либо другого законного
владельца в чужое противоправное пользование. Предметом такого изъятия выступают
главным образом движимые вещи.

При юридическом
изъятии происходит переход собственности на имущество, смена субъекта собственности.
Предметом такого изъятия являются недвижимые вещи.

При краже основным
способом изъятия является физический. Так преступник в момент тайного изъятия имущества,
как правило, не задумывается о юридической стороне.

По законодательной
конструкции состав кражи является материальным. В связи с этим, в-третьих, еще одним
признаком, характеризующим изъятие является, обязательно, причинение собственнику,
либо иному законному владельцу материального ущерба. Он должен выражаться в виде
прямого реального ущерба. Если при изъятии имущества собственнику либо иному законному
владельцу материальный ущерб не причинен, деяние не должно квалифицироваться как
хищение.

Согласно УК РФ
ущерб определяет сам потерпевший. Значит, он сам должен заботиться о возмещении
ему ущерба. А для этого иногда нужно идти к оценщикам, в суд и т.д., на что может
быть вложено средств больше, чем полученный ущерб.

Когда потерпевший
осознает, что в результате изъятия его имущества ему причинен незначительный вред,
либо вообще не причинен или когда он не прикладывает никаких усилий для определения
причиненного ущерба, есть основания полагать, что ущерб ему не причинен именно в
субъективном плане. Данный признак скорее всего спорный, так как создает моменты,
затрудняющие рассмотрение признаков состава кражи, хотя бы в том случае, когда похищается
ранее украденное имущество.

Также важным является
установление момента окончания преступления.

В соответствии
с УК РФ кража считается оконченной, во-первых с момента обращения чужого имущества
в пользу виновного или других лиц, во-вторых, с момента изъятия чужого имущества
и, в-третьих, с момента, когда такие изъятие и обращение причинили ущерб собственнику
или иному владельцу этого имущества. На практике применяется теория завладения.

Следующим признаком
хищения выступает его противоправность. Так, при хищении имущество должно быть для
виновного заведомо принадлежащим собственнику. У виновного не должно быть ни действительного,
ни предполагаемого права на изымаемую вещь. Специфика кражи состоит в том, что в
определенных случаях виновный может иметь доступ к имуществу, но он не наделен при
этом никакими правомочиями.

Как еще один аспект
противоправности изъятия, а также как самостоятельный признак хищения можно рассматривать
незаконность изъятия.

Существует шесть
способов, прямо указанных в законе, одним из которых должно происходить изъятие
при хищении. Если изъятие имущества осуществляется каким-либо другим способом, не
указанным в законе, то речи о хищении быть не может.

Обязательным признаком
объективной стороны кражи является безвозмездность изъятия чужого имущества. Изъятие
считается безвозмездным, если оно производится без соответствующего возмездия, то
есть бесплатно, или с символическим или неадекватным возмездием в виде определенной
суммы денег, другого равноценного имущества или трудовых затрат. Точно так же является
хищением завладение имуществом путем замены его на заведомо менее ценное. В таком
случае хищение будет определяться разницей между стоимостью изъятого имущества и
сопоставимого, при условии, что данное имущество отвечает потребительским качествам
изъятой вещи.

Именно безвозмездность
изъятия имущества обусловливает наступление общественно опасных последствий в виде
причинения собственнику или иному законному владельцу имущественного ущерба. Уголовный
закон не ограничивает ответственность за хищение каким-либо минимальным размером
причиненного ущерба. Размер ущерба учитывается в законе в качестве квалифицирующего
признака данного состава хищения.

Объективная сторона
кражи характеризуется активным действием виновного. Под действием в обычном бытовом
смысле понимают телодвижение или поступок человека. В уголовно-правовом смысле понятие
«действие» включает в себя не только отдельные телодвижения, но и совокупность телодвижений
и поступков или деятельность в зависимости от описания объективной стороны в уголовном
законе.

В уголовно-правовом
смысле действие обладает социальными и правовыми признаками, такими как общественная
опасность и противоправность. Поэтому не является действием в уголовно-правовом
смысле совершение запрещенного уголовным законом поступка, но в силу малозначительности
не представляющего общественной опасности.

Деяние складывается
из изъятия, которое включает в себя перемещение виновным движимого имущества в пространстве,
которое влечет ликвидацию правового владения собственника, а также из фактического
завладения имуществом. Изъятие и завладение находятся в неразрывной связи и в большинстве
случаев они осуществляются единым процессом преступной деятельности.

Обязательным признаком
кражи является причинная связь между противоправными, активными действиями виновного,
выразившимися в изъятии и обращении чужого имущества в свою пользу или третьих лиц
и наступившими общественно опасными последствиями в виде причинения собственнику
или иному владельцу реального имущественного ущерба.

По делам о данных
преступлениях установление причинной связи на практике не вызывает каких-либо трудностей
в виду ее очевидности. Если по делу доказаны факты изъятия имущества и причинение
в результате именно этого определенного ущерба, вопрос о наличии причинной связи
решается положительно.

В групповых хищениях,
совершаемых в течение длительного периода времени, когда состав группы в силу различных
причин меняется, установление причинной связи имеет некоторые особенности. В таких
преступлениях отдельные участники группы могут войти в нее уже после начала ее преступной
деятельности. В таком случае их действия не могут находиться с тем размером материального
ущерба, который причинен до их вступления в преступную группу. В силу отсутствия
причинной связи эта часть материального ущерба не может быть вменена им в ответственность.

Механизм причинения
вреда (ущерба) отношениям собственности состоит в поэтапном развитии взаимосвязанных
друг с другом звеньев в цепи причинно-следственной зависимости, порожденной посягательством
субъекта. Это преступное воздействие на предмет, то есть незаконное изменение его
положения в структуре социальных связей и, в результате этого, лишение собственника
возможности свободного осуществления экономических актов владения, пользования и
распоряжения принадлежащим ему имуществом, и как итог: нарушение нормального функционирования
отношений собственности.

Встречаются иногда случаи, когда хищение
начинается как тайное, но в процессе изъятия имущества оно обнаруживается посторонними
людьми. Тогда возможно перерастание одной формы хищения в другую - в грабеж, в том
числе насильственный, или в разбой.

Действия виновного по удержанию уже похищенного
имущества после того, как тайное хищение окончено, сопровождаемые применением насилия,
не могут свидетельствовать о перерастании одного преступления в другое; насилие
требует самостоятельной квалификации.

Классическим примером подобного является
известное дело Душкина, осужденного районным судом г. Хабаровска. Он был признан
виновным в грабеже, совершенном при следующих обстоятельствах. Душкин, будучи в
нетрезвом состоянии, похитил в автоматической камере хранения на станции вокзала
чемодан с вещами, принадлежащий солдату Козлову. На пути к выходу из вокзала Душкин
столкнулся с потерпевшим Козловым, который узнал свой чемодан. Поняв это, Душкин
стал убегать от него, затем бросил чемодан, но был задержан. Судебная коллегия по
уголовным делам Верховного Суда РСФСР указала, что Душкин не применял насилия ни
с целью завладения чемоданом, ни для его удержания после изъятия из автоматической
камеры хранения. Поэтому содеянное им следует квалифицировать как тайное хищение.
Следует только отметить, что на момент столкновения с хозяином вещей хищение, совершенное
Душкиным, было закончено. Реальную возможность пользоваться и распоряжаться чемоданом
виновный получил сразу после изъятия его из автоматической камеры хранения.

 

1.3 Особенности субъективных признаков преступления,
предусмотренного ст. 158 УК РФ (кража)

 

Иногамовой-Хегай Л.В рассуждает, что «действующий УК не дает определение
понятию «субъект преступления», используя в качестве синонима термин «лицо, совершившее
преступление». Вместе с тем именно в ст. 19 УК называются необходимые признаки,
характеризующие то или иное лицо как субъект преступления. Субъект состава преступления
— это элемент состава преступления, который характеризуется совокупностью обязательных
признаков».

Субъектом преступления
является физическое вменяемое лицо, виновно совершившее общественно опасное деяние
и способное нести за него уголовную ответственность в соответствии с законом.

Уголовной ответственности
и наказанию может подлежать только лицо, которое до совершения преступления достигло
установленного возраста и было способно отдавать себе отчет в своих действиях и
руководить их совершением.

Из этого следует,
что основными юридическими признаками субъекта хищения являются, во-первых, вменяемость
и, во-вторых, достижение установленного законом возраста.

Первым общим условием
уголовной ответственности является вменяемость.

Это психическое
состояние лица, заключающееся в его способности по состоянию психического здоровья,
по уровню социально-психического развития, а также по возрасту осознавать фактический
характер и общественную опасность своих действий и руководить ими во время совершения
преступления, и нести в связи с этим уголовную ответственность.

Как вменяемые
должны рассматриваться такие лица, которые имеют дефекты психического здоровья,
не исключающие уголовной ответственности, но оказывающие влияние на поведение человека.
Данное обстоятельство должно учитываться судом при назначении наказания и может
служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера.

В соответствии
с п. 2 ст. 20 УК РФ уголовной ответственности за совершение кражи подлежат лица,
достигшие ко времени совершения преступления четырнадцатилетнего возраста.

Устанавливая пониженный
возраст уголовной ответственности в отношении лиц, совершающих кражи, законодатель
исходил прежде всего из того, что общественная опасность этих деяний вполне доступна
пониманию подростков, как вполне убедительно показывает практика, что в общем числе
лиц, совершающих преступления против собственности, доля несовершеннолетних довольно
велика. Не смотря на это, уголовное законодательство и правоприменительная практика
стремятся прежде всего к перевоспитанию несовершеннолетних, даже преступивших закон.
Уголовное наказание к ним применяется лишь в том случае, когда совершается опасное
преступление, когда из всего прошлого поведения подростка можно сделать вывод, что
он действительно может быть исправлен и перевоспитан только путем уголовного наказания,
отбываемого в воспитательно-трудовой колонии для несовершеннолетних. В менее опасных
случаях широко применяются меры воспитательного характера.

Одновременно,
вместе с установлением возраста уголовной ответственности в п. 3 ст. 20 УК РФ содержится
оговорка, что если несовершеннолетний достиг данного возраста, но вследствие отставания
в психическом развитии, не связанным с психическим расстройством во время совершения
общественно опасного деяния, не мог в полной мере осознавать фактический характер
и общественную опасность своих действий, либо руководить ими, он не подлежит уголовной
ответственности.

При расследовании
преступлений и при раскрытии уголовных дел на органах расследования, прокуратуре
и судах лежит обязанность установления возраста несовершеннолетнего, привлекаемого
к уголовной ответственности.

Чаще всего возраст
устанавливается по документам. В случае, когда документы на возраст отсутствуют,
органы расследования или суд обязаны назначить для определения его возраста судебно-медицинскую
экспертизу. Лицо считается достигшим определенного возраста в ноль часов, следующих
за днем рождения суток.

Кроме юридических
признаков важное значение в оценке личности виновного имеют социальные, морально-этические
и профессиональные характеристики, которые позволяют видеть в преступнике не только
абстрактного «субъекта преступления», но и живого человека во всей сложности его
психических свойств. Именно анализ данных характеристик личности в целом дает возможность
правильно решить вопрос об индивидуализации ответственности и наказания, глубоко
и всесторонне разобраться в причинах и условиях, породивших данное преступление,
а также наметить действительные профилактические мероприятия.

Применение уголовно-правовых
мер к лицам, совершившим преступление, предполагает не только установление признаков
субъекта преступления, но и учет определенных свойств личности. Эти данные широко
используются при конструировании квалифицированных составов преступлений и при назначении
наказания.

В отличие от объективных
признаков, выражающих внешнюю сторону преступления, субъективная его сторона раскрывает
внутреннее психическое отношение виновного к совершаемому деянию последствиям этого
деяния.

«Под субъективной
стороной преступления понимается психическая деятельность лица, непосредственно
связанная с совершением преступления. Субъективная сторона образует психологическое
содержание, т.е. характеризует процессы, протекающие в психике виновного. Она
не поддается непосредственному чувственному восприятию, а познается только путем
анализа и оценки всех объективных обстоятельств совершения преступления».

В качестве самостоятельных
признаков субъективной стороны состава преступления выделяются: вина, мотив и цель.

Вина при совершении
кражи всегда предполагает наличие в действиях виновного только прямого умысла, направленного
на незаконное и безвозмездное изъятия имущества с целью обращения его в свою пользу
или для передачи с корыстной целью другим лицам. При совершении кражи виновный не
только сознает общественную опасность своих действий и предвидит их общественно
опасные последствия в виде причинения реального имущественного ущерба собственнику
(интеллектуальный момент вины), но и желает путем совершения именно таких действий
обратить в свою пользу похищенные вещи за счет причинения ущерба собственнику (волевой
момент вины).

Психологическое
содержание вины занимает центральное место среди основных категорий, характеризующих
ее. Составными элементами психического отношения, проявленного в конкретном преступлении,
являются сознание и воля.

Совершая преступление,
лицо охватывает своим сознанием объект преступления, общественную опасность и противоправность
деяния, характер совершаемых им действий, предвидит последствия, то есть осознает,
что результатом его действий будет причинение имущественного ущерба собственнику.
Сознанием виновного также охватывается и то, что он совершает преступление при наличии
соответствующих квалифицирующих признаков (например, кража, совершенная повторно,
группой лиц, по предварительному сговору, с проникновением в жилище).

Хищение, по своему
характеру действий и способу реализации, с полным основанием могут быть отнесены
к числу преступлений, общественная опасность и преступное содержание которых достаточны
и вполне очевидны любому вменяемому человеку, полностью отдающему себе отчет в том,
что проникнуть с целью кражи в какое-либо помещение — значит совершить преступление.

Сознанием лица
охватывается не только общественная опасность и противоправность деяния, но и основные
признаки, образующие состав совершаемого преступления, в первую очередь его объективные
признаки, а в ряде случаев и признаки, характеризующие самого виновного, как субъекта.

Так, совершая
хищение в форме кражи, виновный стремится действовать тайно, чтобы не быть замеченным
в момент совершения хищения и не подвергнуться задержанию. Субъективная особенность
кражи состоит в том, что виновный рассчитывает на тайность своих действий, причем
эта уверенность базируется как на объективном, так и на субъективном критериях.
поэтому в случае, если вопреки убеждению вора его действия окажутся обнаруженными,
они все же остаются в пределах его намерений и желания, то есть продолжают быть
тайным хищением, если виновный не знает о том, что он изобличен.

Помимо интеллектуального
момента в понятие умысла также входит волевой момент. Он выражается в желании безвозмездно
обратить имущество в свою или третьих лиц пользу. Именно такого результата стремится
достичь преступник, совершая хищение.

Воля — это практическая
сторона сознания, функция которой заключается в регулировании практической деятельности
человека. Волевое регулирование человека — это сознательное направление умственных
и физических усилий на достижение цели или удержание от активности. Благодаря волевым
усилиям человек контролирует свое поведение, руководит своими действиями, подчиняет
свое поведение правовым требованиям. Волевой акт предполагает постановку цели, планирование
средств ее достижения и действие, направленное на ее осуществление.

Таким образом,
сознание и воля человека образуют неразрывное единство, и отсутствие одного из этих
компонентов нормального психического процесса исключает вину и вменяемость лица,
а вместе с тем и его уголовную ответственность.

Сознательное волевое
действие подразумевает наличие мотивов. Действие совершается не ради самого действия,
а для достижения определенных целей, поставленных виновным перед собой.

Под мотивом преступления
понимается осознанное побуждение, которым руководствовалось лицо при совершении
преступления, внутренняя движущая сила. Это обусловленные потребностями и интересами
побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление. потребности
человека — это все то, что необходимо для его нормальной жизнедеятельности, но чем
он в данное время не обладает.

Мотив, формируясь
в сознании виновного, оказывает прямое воздействие на его волю, придавая определенную
направленность преступным действиям.

Прежде чем совершить
определенное действие, человек ощущает внутреннюю потребность, которая будучи им
осознана, приводит к возникновению мотива, а на его основе в сознании человека формируется
и определенная цель деятельности. Мотив предшествует возникновению умысла, решению
достичь намеченной цели общественно опасным способом, приводит к постановке цели
и выбору средств ее достижения.

Существенной особенностью
волевого сознательного действия человека является то, что она совершается как результат
взаимодействия не какого-либо одного, а целого комплекса побуждений.

В формировании
мотивов большую роль играют потребности. Не являясь потребностью, мотив, тем не
менее, неразрывно связан с нею, он как опирается на потребность.

Таким образом,
прежде чем совершить то или иное действие, человек ощущает определенную внутреннюю
потребность, которая будучи им осознана, приводит к возникновению мотива, а на основе
последнего намечается и определенная цель.

Связующим звеном
между мотивом и действиями является цель. Она отличается от мотива преступления
тем, что она определяет направленность действий, это представление лица о результате,
к достижению которого оно стремится, мотив же — это то, чем руководствовалось лицо,
совершая преступление. Один и тот же мотив может породить различные цели.

На совершение
кражи человека могут подтолкнуть различные мотивы. Но основным мотивом, вызывающим
решимость совершить хищение, является корысть.

Под корыстным
мотивом понимается внутреннее стремление лица к незаконному обогащению, к получению
имущественной выгоды при заведомом отсутствии каких-либо правовых оснований претендовать
на получение желаемых материальных выгод.

Как правило, корыстный
мотив состоит в стремлении виновного к личной наживе. Однако корыстные побуждения
не исключены и там, где преступник стремится доставить незаконную наживу и другим
лицам, например родственникам и знакомым.

Корыстный мотив
и цель обращения имущества в свою пользу могут отсутствовать в сознании лица, участвующего,
например, в групповой краже.

Отдельные соисполнители
кражи могут руководствоваться не целью обращения похищенного имущества в свою пользу,
а такими побуждениями, как ложно понятые соображения товарищества, страх перед угрозами
со стороны других участников хищения, несовершеннолетние могут действовать из бравады,
чтобы «не уронить себя» в глазах сверстников. Однако, если участнику группы было
заведомо известно, что он участвует в хищении, то такой субъект должен нести ответственность
на тех же основаниях, что и те лица, которые преследовали свои корыстные цели. Отсутствие
намерения обратить похищенное в свою пользу, может быть учтено судом при назначении
наказания, как смягчающее обстоятельство.

В
конце I главы
можем сделать вывод, что кража является формой хищения и определяется законом как
тайное хищение чужого имущества. Тайное хищение (кража) предполагает, что незаконное
изъятие имущества происходит в отсутствие собственника или иного владельца этого
имущества, или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них.
Объективно кража выражается в изъятии чужого имущества для последующего обращения
его в свою пользу или пользу других лиц. Кража считается оконченной, если имущество
изъято, и виновный имеет реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению
и пользоваться. Один из признаков объективной стороны кражи - причинение преступлением
материального ущерба собственнику или иному владельцу имущества. Обязательным признаком
кражи является - безвозмездность. Объектом кражи выступают отношения собственности.
Предметом кражи может быть как движимое, так и недвижимое имущество. Субъектом хищения,
совершенного путем кражи, может быть лицо, достигшее 14-летнего возраста. С субъективной
стороны кража, предполагает наличие у виновного прямого умысла, направленного на
преступное завладение чужим имуществом с целью обращения его в свою пользу или передачу
с корыстной целью другим лицам.

 

2.Проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ
(кража)

 

2.1 Особенности
квалификации преступления, предусмотренного ч. 2 и ч. 3 ст. 158 УК РФ (квалифицированные
и особоквалифицированные виды кражи)

 

В зависимости от квалифицирующих обстоятельств различаются три вида
кражи: простая кража, т.е. кража без квалифицирующих признаков (ч. 1 ст. 158 УК);
квалифицированная кража (ч. 2 ст. 158 УК); особо квалифицированная кража (ч. 3 и
ч. 4 ст. 158 УК).

В соответствии со ст. 15 УК только простая кража относится к преступлениям
небольшой тяжести, квалифицированная кража - средней тяжести, а особоквалифицированная
кража - к категории тяжких преступлений.

К числу квалифицирующих обстоятельств закон (ч. 2 ст. 158 УК) относит
совершение кражи:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) с незаконным проникновением в помещение
либо иное хранилище;

в) с причинением значительного ущерба гражданину;

г) из одежды, сумки или другой ручной клади,
находившихся при потерпевшем.

Для квалификации кражи по ч.
2 достаточно хотя бы одного из перечисленных квалифицирующих признаков кражи. Тем
не менее в приговоре должны быть зафиксированы все квалифицирующие признаки, установленные
по делу, с точным указанием соответствующих пунктов и части статьи. Отсутствие такого
указания рассматривается как неточное применение уголовного закона, что влечет за
собой отмену приговора.

В правоприменительной практике
известны случаи, когда в одном (единичном) преступлении имеет место несколько квалифицирующих
признаков деяния, предусмотренных ч. 2, ч. 3 и ч. 4 ст. 158 УК. Содеянное квалифицируется
по ч. 4 ст. 158 и по ней определяется наказание. При этом «алгоритм» (сочетание)
нескольких квалифицирующих признаков кражи не есть совокупность преступлений, ибо
отсутствует множественность самих деяний.

Одним из квалифицирующих
обстоятельств, существенно повышающим опасность преступлений против имущества собственника
в форме кражи, закон признает их совершение группой лиц по предварительному между
ними сговору.

«При совершении
кражи несколькими лицами происходит объединение их преступных сил и возможностей,
сложение действий, направленных на достижение преступного результата. При групповом
совершении кражи интересам собственника, причиняется, как правило, больший ущерб,
чем в результате действий вора, единолично совершающего преступление». Именно поэтому
УК РФ предусматривает более строгое наказание за кражу, совершенную по предварительному
сговору группой лиц, чем за простую кражу.

Путем суммирования
своих преступных действий преступники получают возможность совершать такие кражи,
которые либо вообще не могли быть совершены без содействия других лиц, либо единоличное
совершение которых было бы существенно затруднено. Участники группы находят поддержку
и помощь со стороны сообщников, тем самым подбадривая друг друга в решимости совершить
преступление. Удачное, с их точки зрения, совершение первой кражи способно создать
у участников групп уверенность в своей неуязвимости и безнаказанности, поэтому в
дальнейшем они могут сплотиться, но только для совершения очередного преступления,
но даже для более или менее длительного занятия преступной деятельностью.

Согласно ст. 35 УК РФ преступление
признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали
лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Применительно
к краже это означает, что сговор на совершение кражи должен иметь место до начала
совершения преступления, хотя бы и непосредственно перед началом его по внезапно
возникшему умыслу. Так, группа молодых людей, находившихся в состоянии опьянения,
увидев, что торговый киоск в ночное время не охраняется, решила его обворовать,
но в момент, когда участники группы пытались взломать дверь и проникнуть внутрь
киоска, они были задержаны милицейским патрулем. Действия этих лиц следует квалифицировать
как покушение на кражу, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Действия
же соучастника групповой кражи, который не был исполнителем (соисполнителем), должны
квалифицироваться по ст. 34 и п. «а» ч. 2 ст. 158 УК. В данном варианте отсутствует
квалифицирующий признак, предусмотренный п. «а» ч. 2 ст. 158 УК, – «совершение преступления
по предварительному сговору группой лиц».

Выполнение лицами различных ролей (подстрекателя,
пособника, организатора) не может рассматриваться как обстоятельство, дающее основание
для вменения анализируемого квалифицирующего признака (в отсутствие других соисполнителей),
и квалифицируется с использованием ст. 33 УК РФ как соучастие в хищении.

Президиум Верховного Суда РФ в Определении
по делу Ананенкова и Рыженкова указал: «Если одно лицо признано исполнителем кражи,
а второе - подстрекателем и пособником, то их действия не могут квалифицироваться
по признаку «совершение преступления по предварительному сговору группой лиц». Суть
дела такова: Рыженков, хорошо знавший Ананенкова и то, что последний на вверенной
ему автомашине «КамАЗ» доставляет комбикорм на птицефабрику, обратился к нему с
просьбой достать ему комбикорм. Ананенков привозил похищенный комбикорм в гараж
Рыженкова, который перегружал его в автомашину, увозил и продавал гражданам. Судом
установлено, что Ананенков с птицефабрики похитил 11890 кг комбикорма, а при пособничестве
Рыженкова - 5390 кг. Президиум Верховного Суда РФ справедливо отметил, что Ананенков
являлся исполнителем преступления, а Рыженков - пособником. При таких обстоятельствах
в их действиях отсутствует квалифицирующий признак «совершение преступления по предварительному
сговору группой лиц».

Здесь же должен быть обсужден вопрос об эксцессе
исполнителя. Если один из участников группы совершил действия, не предусмотренные
заранее соучастниками, не входившие в их умысел и договор о совершении преступления,
действия каждого участника подлежат самостоятельной квалификации, но каждому вменяется
квалифицирующий признак «совершение преступления группой лиц по предварительному
сговору». Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 5 сентября 1986 г. указал:
«Если группа лиц по предварительному сговору имела намерение совершить кражу или
грабеж, а один из участников применил или угрожал применить насилие, опасное для
жизни и здоровья потерпевшего, то его действия следует квалифицировать как разбой,
а действия других лиц - соответственно как кражу или грабеж при условии, что они
непосредственно не способствовали применению насилия либо не воспользовались им
для завладения имуществом потерпевшего» (п. 7). Есть подобное положение и в Постановлении
Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г.: «В тех случаях, когда группа лиц
предварительно договорилась о совершении кражи чужого имущества, но кто-либо из
соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие
правовой оценке как грабеж или разбой, содеянное им следует квалифицировать по соответствующим
пунктам и частям статей 161, 162 УК РФ» (п. 14).

«Повышенная социальная
опасность краж, совершаемых путем незаконного проникновения в служебное или производственное
помещение либо хранилище, определяется тем, что виновный прилагает усилия к преодолению
преград для получения доступа к чужому имуществу. При этом он может взламывать двери,
потолочные перекрытия, стены, замки, стремясь похитить имущество даже тогда, когда
потерпевший принял специальные меры по обеспечению его сохранности. Демонстрируя
особое упорство в достижении преступной цели, преступник нередко использует такие
орудия и средства совершения кражи, которые позволяют преодолеть самые изощренные
охранительные сооружения».

В соответствии с п. 3 примечания к ст. 158
УК РФ под помещением в статьях настоящей главы понимаются строения и сооружения
независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей
или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях.

Таким образом, к признакам помещения могут
быть отнесены следующие:

1) это строения и сооружения любой формы
и разновидностей;

2) они могут находиться в любой форме собственности;

3) их предназначение связано с производственной
или служебной деятельностью людей;

4) в них могут быть временно размещены как
материальные ценности, так и люди.

Под хранилищем в статьях настоящей главы
понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории,
трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые предназначены
для постоянного или временного хранения материальных ценностей.

Таким образом, целевое назначение хранилища
связано только с материальными ценностями, в отличие от жилища и иного хранилища,
и оно предусматривает ограниченный доступ к нему, который обеспечивается специальными
средствами.

Признаками хранилища выступают следующие:

1) оно предназначено для постоянного или
временного хранения материальных ценностей; в этом состоит его основное целевое
назначение;

2) оно предусматривает ограниченный доступ
к нему, который обеспечивается специальными средствами (оборудованием ограждением,
техническими средствами - запорами или иной охраной, в том числе, например, с использованием
сторожевых собак, и т.п.);

3) оно может быть хозяйственным помещением,
обособленным от жилых построек, участком территории (акватории), магистральным трубопроводом,
иным сооружением (например, сейф). Как и всякое помещение, оно может быть стационарным
и передвижным.

Большое количество ошибок на практике связано
с понятием хранилища в виде охраняемой территории.

Так, Тарасов и Гребешов по предварительному
сговору с целью хищения проникли на территорию автозавода, где тайно похитили и
стали перебрасывать через забор автодетали к автомашинам «Волга»: две двери и четыре
крыла. Однако преступление они не довели до конца по независящим от них причинам:
при переброске автодеталей были задержаны. Приговором суда первой инстанции, оставленным
без изменения кассационной инстанцией, Тарасов и Гребешов осуждены за покушение
на кражу с проникновением в иное хранилище. Президиум Нижегородского областного
суда приговор и кассационное определение изменил, признак «совершение хищения с
проникновением в хранилище» из обвинения исключил. Судебная коллегия по уголовным
делам Верховного Суда РФ Постановление президиума областного суда в отношении Тарасова
и Гребешова отменила, приговор и кассационное определение изменила.

Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев
дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ, в котором ставился
вопрос об отмене Определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда
РФ и оставлении в силе Постановления президиума Нижегородского областного суда,
а также приговора и кассационного определения с внесенными в них изменениями, протест
удовлетворил, указав в своем Постановлении следующее. Народный суд квалифицировал
действия Тарасова и Гребешова как покушение на хищение государственного имущества
с проникновением в хранилище. При этом народный суд, как и Судебная коллегия Верховного
Суда РФ, находя такую квалификацию правильной, исходили из признания территории
автозавода хранилищем. Основанием для такого вывода, по мнению Судебной коллегии,
послужило то обстоятельство, что территория автозавода в целях охраны находящихся
внутри нее материальных ценностей по всему периметру огорожена металлической сеткой
и бетонным забором, которые снабжены охранной сигнализацией, она постоянно охраняется
подразделением военизированной охраны, вооруженной огнестрельным оружием.

Под незаконным проникновением в помещение
или хранилище следует понимать противоправное тайное или открытое вторжение в них
с целью совершения кражи. Проникновение в указанные строения или сооружения может
быть осуществлено и тогда, когда виновный извлекает похищаемые предметы без вхождения
в соответствующее помещение (п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27
декабря 2002 г.).

Таким образом, проникновение может совершаться
не только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления
людей, так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений, позволяющих виновному
извлекать похищаемые предметы без входа в помещение или хранилище.

Из практики интересно дело с использованием
приспособлений для изъятия чужого имущества с незаконным проникновением в хранилище.

Логачев в нетрезвом состоянии пришел на территорию
складов ОРСа, выставил стекло из рамы окна одного из складов и через образовавшееся
отверстие при помощи металлического крючка достал из помещения и похитил 20 бутылок
водки.

В основе выделения хищения, причинившего
значительный ущерб гражданину, лежит не только и, может быть, не столько размер
хищения, сколько другие объективные обстоятельства дела. Пленум Верховного Суда
РФ в Постановлении от 27 декабря 2002 г. указал: «При квалификации действий лица,
совершившего кражу или грабеж, по признаку причинения гражданину значительного ущерба
судам следует, руководствуясь примечанием 2 к статье 158 УК РФ, учитывать имущественное
положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего,
размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход
членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и др.» (п. 24). В любом
случае, однако, значительный ущерб не может быть, в силу прямого указания закона,
меньше, чем 2500 руб.

Соответственно, реальное выражение значительного
ущерба будет разным для разных потерпевших; и его величина должна определяться такими
сущностными характеристиками, которые индивидуализируют значение похищенного имущества
именно для данного потерпевшего. Принимаются во внимание следующие конкретные обстоятельства:

- материальное положение гражданина;

- наличие у потерпевшего постоянных источников
дохода (зарплата, пенсия, стипендия, иное);

- их размер;

- наличие иждивенцев (несовершеннолетних
детей, нетрудоспособных родителей и т.д.);

- наличие и размер постоянных расходов (например,
в виде оплаты снимаемого жилья или необходимых медикаментов);

- назначение или потребительские свойства
изъятого имущества (по-разному, например, должно оцениваться хищение на одинаковую
сумму, например, косметики, или французских духов, или дорогого спиртного, с одной
стороны, и поношенного, но единственного зимнего пальто, только что полученной пенсии
или стипендии, детской коляски и т.п. - с другой стороны);

- количество похищенного и др.

Необходимо оценивать все обстоятельства в
совокупности.

Так поступил, например, Президиум Челябинского
областного суда, рассматривавший в порядке надзора дело Шевченко. Последний был
признан виновным в том, что из квартиры Савиной тайно похитил часы стоимостью 3
тыс. руб., что являлось для потерпевшей значительным ущербом.

Президиум Челябинского областного суда указал
следующее. Правильно признав Шевченко виновным в краже часов, принадлежащих Савиной,
народный суд ошибочно квалифицировал его действия по признаку причинения значительного
ущерба потерпевшей. Обосновывая свой вывод, суд сослался на показания потерпевшей
о том, что похищенные часы она оценивает в 3 тыс. руб. и такой ущерб для нее значителен.
Однако эти показания не могут служить достаточным основанием для признания ущерба
значительным. Решая вопрос о наличии в действиях виновного признака причинения значительного
ущерба собственнику или иному владельцу имущества, следует исходить как из его стоимости,
так и других существенных обстоятельств. Ими, в частности, могут быть материальное
положение лица, значимость утраченного имущества для потерпевшего. С учетом материального
положения потерпевшей, работающей главным бухгалтером телеателье, не имеющей иждивенцев
и муж которой также работает, нет оснований для вывода, что ей причинен значительный
ущерб. При таких обстоятельствах содеянное Шевченко должно быть квалифицировано
как кража, совершенная без квалифицирующих обстоятельств.

Усиление ответственности за кражу из одежды,
сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем, обусловлено повышенной
степенью общественной опасности карманных и подобных тайных хищений, которая, в
свою очередь, объясняется, как правило, высоким преступным профессионализмом лиц,
совершающих такие хищения.

Данный квалифицирующий признак введен законодателем
Федеральным законом Российской Федерации N 133 от 31 октября 2002 года. Рассматриваемые
преступления совершают в основном профессиональные воры – «щипачи» с крайне негативной
характеристикой личности. Зачастую сотрудникам милиции очень трудно принять к ним
соответствующие меры, так как, похитив, например, бумажник из кармана жертвы, в
котором находилось 90 рублей, он не подлежал уголовной ответственности и наказывался
в административном порядке, при этом его отпускали, и он продолжал заниматься преступной
деятельностью.

Следует отметить, что специальная или повышенная
ответственность за совершение подобных краж предусмотрена и уголовным законодательством
других государств. Например, в законодательстве некоторых штатов США в качестве
самостоятельного преступления выделена карманная кража, по УК Франции совершенной
при отягчающих обстоятельствах является (в том числе) кража в общественном транспорте
или на остановке; согласно уголовному праву Италии одним из отягчающих кражу обстоятельств
является «совершение деяния в отношении багажа лиц, проезжающих на любом виде транспорта,
на станциях, на лестницах и платформах, в гостиницах, а также в местах, предназначенных
для приема пищи и напитков».

Главное в характеристике этой кражи – преступление
совершается не просто в присутствии потерпевшего, не замечающего тайного хищения,
а при физическом контакте с ним (при хищении из одежды - карманов) или с предметами,
которые потерпевший держит в руках или которые находятся в непосредственной близости
от него и в поле его зрения. Таким образом, это тайное хищение отличается особой
дерзостью виновного.

Одежда здесь представляет собой любую одежду,
находящуюся на потерпевшем или, по смыслу закона, у него в руках или в непосредственной
близости от него; однако, видимо, в последнем случае это должна быть одежда, которую
потерпевший или только что снял с себя, или, наоборот, собирается надеть.

Функциональное предназначение сумки в законе
не определено, она может быть любой - хозяйственной, спортивной, школьным ранцем
и т.д.

Понятие другой ручной клади в законе также
не снабжено какими-либо характеристиками; она может иметь любой вид - коробка, авоська,
сверток, рюкзак, чемодан и т.д.

Представляется, что «формальное нахождение
имущества в кармане, сумке или ручной клади у потерпевшего, который в силу своего
состояния, обусловленного, в частности, сном, сильным опьянением, не контролирует
сохранность своего имущества и лишен возможности обнаружить и пресечь действия вора,
не должно влиять на квалификацию действий виновного, поскольку эти обстоятельства
используются для облегченного изъятия имущества и не требуют специальных навыков».

Кроме того, представляется, что данный квалифицирующий
признак не может вменяться при хищении имущества из одежды, сумки, ручной клади,
находившихся при потерпевшем в тех случаях, когда такие действия сопряжены с незаконным
проникновением в жилище. Например, приговором Псковского районного суда Белявский
был осужден по ч. 3 ст. 158 УК РФ. Судом было установлено, что Белявский в течение
дня употреблял спиртное с потерпевшим на даче последнего, а ночью вернулся в дом
потерпевшего и, воспользовавшись его сном, похитил из кармана надетых брюк мобильный
телефон и ключи от автомобиля. Действия Белявского были квалифицированы органами
следствия и судом по ч. 3 ст. 158 УК РФ как кража из одежды потерпевшего с незаконным
проникновением в жилище.

К числу особоквалифицирующих обстоятельств закон (ч. 3 и ч. 4 ст. 158
УК) относит совершение кражи:

1) с незаконным проникновением в жилище (п.
«а» ч. 3 ст. 158 УК РФ);

2) из нефтепровода, нефтепродуктопровода,
газопровода (п. «б» ч. 3 ст. 158 УК РФ);

3) в крупном размере (п. «в» ч. 3 ст. 158
УК РФ);

4) организованной группой (п. «а» ч. 4 ст.
158 УК РФ);

5) в особо крупном размере (п. «б» ч. 4 ст.
158 УК РФ).

Особоквалифицирующий признак - незаконное
проникновение в жилище, анализируется в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ
от 27 декабря 2002 г., при его описании законодателем используется большое количество
оценочных категорий. Рассмотрим следующие понятия:

1) жилище;

2) незаконное проникновение.

Понятие «жилище» - законодательное понятие.
Федеральным законом от 20 марта 2001 г. N 26-ФЗ в ст. 139 УК РФ было включено примечание,
в котором дается определение понятия «жилище»: «Под жилищем в настоящей статье,
а также в других статьях настоящего Кодекса понимаются индивидуальный жилой дом
с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от
формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного
проживания, а равно иное помещение или строение, не входящие в жилищный фонд, но
предназначенные для временного проживания».

Из этого определения можно вывести признаки,
которыми обладает жилище:

1) оно предназначено для постоянного или
временного проживания людей;

2) оно может иметь форму обособленного здания,
строения, сооружения или представлять часть его;

3) оно может находиться в любой форме собственности;

4) в качестве его составной части признаются
и нежилые помещения, при условии, что это жилище в виде индивидуального жилого дома
и нежилые помещения входят в него.

Виды жилища также определены в приведенном
положении уголовного закона (примечании к ст. 139 УК РФ). Это:

1) индивидуальный жилой дом с входящими в
него жилыми и нежилыми помещениями;

2) жилое помещение независимо от формы собственности,
входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания;

3) иное помещение или строение, не входящие
в жилищный фонд, но предназначенные для временного проживания.

Жилищем, с точки зрения уголовного права,
признаются и отдельные части этого дома, в том числе и не предназначенные для проживания
людей, а служащие другим целям, например сохранению имущества, удовлетворению каких-либо
потребностей и т.п. И сегодня не потеряли своей значимости разъяснения по этому
поводу, данные Пленумом Верховного Суда СССР в Постановлении от 26 апреля 1984 г.
N 2 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Указов Президиума
Верховного Совета СССР» от 26 июня 1982 г. «О дальнейшем совершенствовании уголовного
и исправительно-трудового законодательства» и от 15 октября 1982 г. «О внесении
изменений и дополнений в некоторые законодательные акты СССР». «К жилищу относятся
также составные части жилища (единого помещения), в которых люди временно могут
не находиться или непосредственно не проживать. В понятие «жилища» не могут включаться
не используемые для проживания людей надворные постройки, погреба, амбары, гаражи
и другие помещения, обособленные от жилых построек» (п. 14). Чуть более подробное
разъяснение понятия «жилище» содержится в Постановлении Пленума Верховного Суда
СССР от 5 сентября 1986 г.: «Жилище - это... также те его составные части, которые
используются для отдыха, хранения имущества либо удовлетворения иных потребностей
человека (балконы, застекленные веранды, кладовые и т.п.). Не могут признаваться
жилищем помещения, не предназначенные и не приспособленные для постоянного или временного
проживания (например, обособленные от жилых построек погреба, амбары, гаражи и другие
хозяйственные помещения)» (п. 9).

«Помещения, признаваемые жилищем, могут находиться
и на транспортных средствах, предназначенных в том числе и для временного проживания.
Каюта туристического теплохода, совершающего морской или речной круиз, во время
которого туристы проживают на теплоходе, должна признаваться жилищем. Точно так
же есть жилище и тогда, когда обозначенные каюты используются для временного проживания
экипажем корабля».

Так, Краснодарский краевой суд квалифицировал
как кражу с проникновением в жилище действия докера-механизатора Новороссийского
торгового порта, который во время работы на причале зашел на теплоход, проник в
каюту члена команды - матроса Д. и похитил его личные вещи.

В то же время отдельное купе, каюта, отсек
и т.п. на транспортном средстве, которое не имеет другого предназначения, кроме
перевозки пассажиров и грузов, оборудованное спальными местами в целях повышения
удобства (комфорта) проезда в нем, не может рассматриваться как жилище.

Хищение с проникновением в жилище посягает
и еще на один объект, кроме собственности: на неприкосновенность жилища, конституционное
право человека. Неприкосновенность жилища выступает здесь дополнительным объектом
хищений. Следует заметить в то же время, что неприкосновенность жилища охраняется
специальной уголовно-правовой нормой, предусмотренной ст.

Дополнительная квалификация хищения, совершенного
с проникновением в жилище, по ст. 139 УК РФ не требуется, поскольку одно преступление
(нарушение неприкосновенности жилища) является конструктивным признаком другого
преступления (квалифицированного хищения), неотъемлемой частью входит в целое, и
законодатель в санкции уже предусмотрел повышенную опасность этого сложного преступления.
Верховный Суд РФ в Определении по делу Доцяка и других указал: «Поскольку Судебная
коллегия признала обоснованным осуждение по п. «в» ч. 2 ст. 162 УК РФ, предусматривающей
ответственность за разбой с незаконным проникновением в жилище, правовая оценка
содеянного по ч. 2 ст. 139 УК РФ является излишней». Это же было подтверждено в
Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. (п. 19).

Под незаконным проникновением в жилище, помещение
или иное хранилище следует понимать противоправное тайное или открытое вторжение
в них с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Проникновение в указанные строения
или сооружения может быть осуществлено и тогда, когда виновный извлекает похищаемые
предметы без вхождения в соответствующее помещение (п. 18 Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г.).

Решая вопрос о наличии в действиях лица,
совершившего кражу, признака незаконного проникновения в жилище, помещение или иное
хранилище, судам необходимо выяснять, с какой целью виновный оказался в помещении
(жилище, хранилище), а также когда возник умысел на завладение чужим имуществом.
Если лицо находилось там правомерно, не имея преступного намерения, но затем совершило
кражу, грабеж или разбой, в его действиях указанный признак отсутствует. Этот квалифицирующий
признак отсутствует также в случаях, когда лицо оказалось в жилище, помещении или
ином хранилище с согласия потерпевшего или лиц, под охраной которых находилось имущество,
в силу родственных отношений, знакомства либо находилось в торговом зале магазина,
в офисе и других помещениях, открытых для посещения гражданами (п. 19 Постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г.).

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ
от 27 декабря 2002 г. оговаривается возможная квалификация содеянного в том случае,
если вторжение в помещение, жилище, хранилище причинило какой-либо вред собственности:
«Если лицо, совершая кражу, грабеж или разбой, незаконно проникло в жилище, помещение
либо иное хранилище путем взлома дверей, замков, решеток и т.п., содеянное им надлежит
квалифицировать по соответствующим пунктам и частям статей 158, 161 или 162 УК РФ
и дополнительной квалификации по статье 167 УК РФ не требуется, поскольку умышленное
уничтожение указанного имущества потерпевшего в этих случаях явилось способом совершения
хищения при отягчающих обстоятельствах. Если в ходе совершения кражи, грабежа или
разбоя было умышленно уничтожено или повреждено имущество потерпевшего, не являвшееся
предметом хищения (например, мебель, бытовая техника и другие вещи), содеянное следует,
при наличии к тому оснований, дополнительно квалифицировать по статье 167 УК РФ»
(п. 20).

Если признак проникновения - вторжение внутрь
- отсутствует, отсутствует и анализируемый квалифицирующий признак хищения в целом.

Так, в Постановлении Президиума Кировского
областного суда по делу Кирикова говорилось: «Кража вещей с подоконника открытого
окна без вторжения в жилое помещение не образует состава преступления, предусмотренного
ч. 3 ст. 144 УК». Кириков, ранее судимый за кражу личного имущества, был признан
виновным в тайном похищении личного имущества граждан повторно с проникновением
в жилище. Проезжая на велосипеде по улице в вечернее время, он заметил на подоконнике
открытого окна сверток, прошел через огород к дому и, убедившись, что его никто
не видит, похитил его с подоконника. В свертке находились чайный сервиз, набор рюмок,
комплект постельного белья.

Президиум Кировского областного суда в определении
по делу Кирикова указал следующее. Правильно установив фактические обстоятельства
дела, суд вместе с тем допустил ошибку в квалификации действий осужденного. Из показаний
Кирикова видно, что он лишь протянул руку к подоконнику открытого окна, где находился
сверток с вещами, и взял его, не проникая в дом. Проникновение в жилище - это вторжение
в жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Оно может совершаться не
только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления людей,
так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений, позволяющих виновному
завладеть чужим имуществом. Кириков же совершил кражу вещей путем изъятия их с подоконника
открытого окна, без вторжения в жилое помещение и применения каких-либо приспособлений
для завладения имуществом. При таких обстоятельствах надлежит признать, что действия
Кирикова не могут быть расценены как кража с проникновением в жилище.

Проникновение должно быть изначально незаконным,
т.е. виновный не должен иметь права на проникновение в жилище, помещение, иное хранилище.
Если такие права у него были на законном основании и лицо могло проникнуть (войти,
например) в жилище, помещение или иное хранилище, анализируемый квалифицирующий
признак хищения ему вменен быть не может.

Так, в Определении Судебной коллегии Верховного
Суда РФ по делу Кудрявцева указывалось: «Кража необоснованно признана совершенной
с проникновением в жилище». Кудрявцев был осужден судом за кражу чужого имущества,
совершенную повторно, с проникновением в жилище и причинившую значительный ущерб
потерпевшей. Имея ключи от дома Афанасьевой, Кудрявцев проник в него, похитил четыре
норковых шапки, шапку из овчины, два золотых перстня и деньги, причинив Афанасьевой
значительный материальный ущерб. Квалифицируя действия Кудрявцева по признаку «совершение
кражи с проникновением в жилище», народный суд в приговоре сослался на то, что хотя
Кудрявцев и проживал в доме Афанасьевой, однако в день хищения он проник в этот
дом именно с целью совершения кражи. После хищения он больше в дом Афанасьевой не
возвращался, хотя до кражи жил там постоянно. Однако с этими доводами суда Судебная
коллегия Верховного Суда РФ не согласилась. Как видно из материалов дела, Кудрявцев
проживал в доме Афанасьевой, где к нему относились как к члену семьи, и имел свободный
доступ во все комнаты, знал, где хранится ключ от дома. В день совершения хищения
он открыл дверь своим ключом. При таких обстоятельствах следует признать, что в
его действиях отсутствовал квалифицирующий признак «совершение кражи с проникновением
в жилище».

О незаконном характере проникновения свидетельствует
и тот факт, что лицо проникает в закрытое для него жилище помимо или вопреки воле
собственника или законного владельца.

Подчеркивая незаконный характер проникновения,
следует отметить, что он может определяться умыслом виновного и целью его действий.

Так, в Постановлении президиума Санкт-Петербургского
городского суда по делу Ссорина указывалось: «Действия лица ошибочно расценены судом
как кража с проникновением в жилище». Приморским районным народным судом г. Санкт-Петербурга
Ссорин признан виновным в тайном похищении личного имущества граждан с проникновением
в жилище, причинившем значительный ущерб потерпевшему. Он с целью кражи пришел в
квартиру к своему знакомому Баранову и, воспользовавшись отсутствием его в комнате,
похитил из серванта золотое обручальное кольцо, причинив потерпевшему значительный
ущерб. Президиум Санкт-Петербургского городского суда, рассматривавший дело в порядке
надзора, отметил, что Ссорин в квартиру к своему знакомому не проникал и не вторгался,
а пришел в гости, был принят хозяином и, когда тот вышел в кухню, чтобы приготовить
чай, похитил из серванта золотое кольцо. Как видно из показаний потерпевшего Баранова,
у него были дружеские отношения с Ссориным, который часто приходил к нему, знал,
где лежат вещи. В такой ситуации признак проникновения в жилище в действиях Ссорина
отсутствует.

К числу особоквалифицирующих видов уголовный
закон относит совершение кражи из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода.
Этот признак введен Федеральным законом от 30.12.2006 N 283-ФЗ «О внесении изменений
в Уголовный кодекс РФ».

В результате данного вида кражи расхищаются
значительные объемы сырьевых и топливных ресурсов стратегического назначения, что
подрывает экономическую безопасность государства, наносит существенный ущерб нефтяным
и трубопроводным компаниям. Кроме того, каждое из подобных преступлений многократно
повышает опасность либо становится непосредственной причиной аварий и взрывов, сопровождаемых
гибелью людей, загрязнением окружающей среды с последствиями для окружающей среды.
Необходимость введения данного особоквалифицирующего признака обусловлена следующими
примерами. Например, действия преступников, изготовивших в Самарской области на
238,9 км магистрального нефтепровода «Альметьевск-Куйбышев» врезку, стали причиной
произошедшего разлива нефти и загрязнения р. Падовка на протяжении 3 км вниз по
течению, что причинило ущерб в размере 3 млн. 100 тыс. рублей. В Самарской области
изготовление криминальной врезки на 93,4 км магистрального нефтепровода «Куйбышев-Лисичанск»
привело к разливу 86 тонн нефти, а понесенный ущерб, основную часть которого составили
расходы на устранение загрязнения почвы, достиг 2 млн. рублей. В Краснодарском крае
на 157,7 км магистрального нефтепровода «Тихорецк-Туапсе» проезжавшей автомашиной
был поврежден отвод от несанкционированной врезки, что привело к выходу нефти и
загрязнению почвы на площади 2,5 тыс. кв. метров, а затраты на восстановительные
работы, в т.ч. строительство временной земляной дамбы, сбор и утилизацию разлитой
нефти и замазученного грунта, составили 2,5 млн. рублей.

«Кражи из нефтепровода, нефтепродуктопровода
и газопровода обладают признаками многообъектных преступлений и посягают не только
на основной объект – отношения собственности, но и угрожают экологическому правопорядку,
интересам службы, общественной безопасности и другим правоохраняемым интересам».
Особенности объективной стороны анализируемого посягательства заключаются в том,
что незаконное подключение к нефтепроводу совершается общеопасным способом, выражается
в противоправном повреждении трубопровода, нередко связано с бесконтрольной утечкой,
разливом нефти, характеризуется множественностью общественно опасных последствий.
Законом РФ от 21 июля 1997 года № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных
объектов» магистральные нефтепродуктопроводы отнесены к категории опасных производственных
объектов, следовательно, любое взаимодействие с ними создает реальную опасность
для других правоохраняемых объектов. Названные обстоятельства свидетельствуют о
том, что сам факт незаконного производства «вреза» в трубопровод содержит признаки
самостоятельного преступления против общественной безопасности. Кроме того, указанные
криминальные деяния носят продолжаемый характер, что затрудняет определение как
истинного размера похищенного, так и направленности умысла виновных на хищение нефти
в крупном или особо крупном размере. Оригинальность субъекта криминальных вмешательств
в нефтепровод выражается в его тесной связи с профессиональной организованной преступностью
и коррупцией.

Кража признается совершенной
в крупном размере (согласно п. 4 примечания к ст. 158 УК РФ), если стоимость похищенного
имущества превышает двести пятьдесят тысяч рублей. Этот квалифицирующий признак,
предусмотренный ч. 3 ст. 158, относится к хищению как имущества граждан, так и имущества,
являющегося государственной, муниципальной или общественной собственностью.

В случае совершения продолжаемого
хищения путем кражи, когда из одного источника в несколько приемов похищается имущество
при умысле виновного совершить в итоге хищение в крупном размере, следует суммировать
стоимость всего похищенного имущества для определения размера хищения.

Если же одно лицо совершило несколько
краж из разных источников, когда на каждое преступное деяние формировался умысел
виновного совершить в итоге хищение в крупном размере, следует суммировать стоимость
всего похищенного имущества для определения размера хищения.

При совершении кражи группой
лиц по предварительному сговору или организованной группой размер хищения определяется
стоимостью всего похищенного имущества. Если размер похищенного является крупным,
то все участники кражи отвечают за совершение кражи в крупном размере.

«Проблема определения истинной
стоимости имущества и соответственно размера причиненного кражей ущерба весьма актуальна
для правоприменительной практики. Доказательствами стоимости имущества могут служить
не только документы, но и показания свидетелей, а также объяснения потерпевшего.
Разумеется, как и все доказательства, эти сведения подлежат судейской оценке. В
сложных случаях, требующих специальных познаний (например, кража уникальной вещи),
стоимость имущества может быть установлена с помощью экспертизы».

Если стоимость имущества, имеющая
значение для квалификации преступления, определяется исходя из цен, действовавших
на момент совершения преступления, то размер ущерба, возмещаемого потерпевшему по
гражданскому иску или по инициативе суда, определяется (в случае изменения цен)
исходя из цен, действующих на день принятия решения о возмещении вреда с последующей
индексацией исчисленной суммы на момент исполнения приговора в порядке, предусмотренном
УПК РФ.

Часть 4 ст. 158 УК РФ предусматривает
более усиленную ответственность. Наиболее опасной признается кража, совершенная:

а) организованной группой;

б) в особо крупном размере.

Понятие организованной группы - законодательное
понятие; оно регламентировано ч. 3 ст. 35 УК РФ: «Преступление признается совершенным
организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся
для совершения одного или нескольких преступлений».

На уровне постановлений Пленума Верховного
Суда РФ (РСФСР, СССР) впервые вопрос о совершении преступления организованной группой
был решен в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г., в
котором указывалось: «Под организованной группой следует понимать устойчивое объединение
двух или более лиц с целью совершения одного или нескольких преступлений. Об устойчивости
группы могут свидетельствовать, в частности, предварительное планирование преступных
действий, подготовка средств реализации преступного умысла, подбор и вербовка соучастников,
распределение ролей между ними, обеспечение мер по сокрытию преступления, подчинение
групповой дисциплине и указаниям организатора преступной группы. В приговоре должно
быть отражено, по каким именно основаниям преступная группа была признана организованной.
Действия лиц, совершивших вымогательство в составе организованной группы, независимо
от роли каждого участника группы должны рассматриваться как соисполнительство и
квалифицироваться без ссылки на ст. 17 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других
союзных республик» (п. 13.1).

Достаточно много внимания уделено совершению
кражи организованной группой в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря
2002 г. В п. 15 Постановления говорится: «В отличие от группы лиц, заранее договорившихся
о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности,
устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного
плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы
при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла. Об
устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной
промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы,
но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления,
а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной
группы к проникновению в хранилище для изъятия денег (валюты) или других материальных
ценностей). При признании этих преступлений совершенными организованной группой
действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации
как соисполнительство без ссылки на статью 33 УК РФ. Если лицо подстрекало другое
лицо или группу лиц к созданию организованной группы для совершения краж, но не
принимало непосредственного участия в подборе ее участников, планировании и подготовке
к совершению преступлений (преступления) либо в их осуществлении, его действия следует
квалифицировать как соучастие в совершении организованной группой преступлений со
ссылкой на часть четвертую статьи 33 УК РФ».

На основании изложенного сформулируем признаки
организованной группы:

1) организованная группа должна включать
в свой состав по меньшей мере двух человек, обладающих всеми признаками субъекта
преступления;

2) организованная группа должна обладать
признаком устойчивости;

3) лица, входящие в группу, должны заранее
объединиться для совершения одного или нескольких преступлений.

Необходимо подчеркнуть, что одного из приведенных
обстоятельств для вменения всего признака «организованная группа» явно недостаточно.
В действиях виновных должно быть установлено сразу несколько характеристик организованной
группы; именно их совокупность и дает основания для признания того, что группа была
устойчивой. По одному признаку квалифицировать преступление, как совершенное организованной
группой, невозможно.

Это не всегда учитывается на практике.

Так, Верховный Суд РФ указал по делу Нуреева:
«Квалификация действий осужденных за грабеж изменена: квалифицирующий признак -
совершение преступления организованной группой заменен квалифицирующим признаком
- совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. Согласно закону
преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой
группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
Основным отличительным критерием этого квалифицирующего признака от признака - совершение
преступления группой лиц по предварительному сговору - является устойчивость группы.
По данному делу группа состояла из четырех человек, и суд, постановляя приговор,
пришел к выводу, что она не обладала устойчивостью».

«Лица, входящие в группу, должны заранее
объединиться для совершения одного или нескольких преступлений. По сути дела, этот
признак организованной группы означает, что ее члены, создавая группу, предполагали,
что она будет устойчивой группой, которая позволит объединить усилия всех для единой
цели - совершения одного (очень редко и сложного по исполнению) или нескольких преступлений».

Достижения этой цели на деле не требуется
для принятия решения о том, имела ли место организованная группа; в то же время
совершение ряда преступлений может быть доводом в пользу признания у группы признака
устойчивости. Отсутствие обозначенной выше цели исключает квалификацию преступления
как совершенного организованной группой.

Так, указанный признак отсутствовал, например,
в деле Михайлова и Семенова. Михайлов и Семенов, дезертировав из воинской части,
с целью добывания средств на существование проникли в квартиру гражданина Иванова
и похитили его имущество на общую сумму 2,5 млн. рублей. После этого они договорились
совершить нападение на гражданина Ичко с целью завладения его имуществом, в том
числе ключами от квартиры, чтобы в дальнейшем проникнуть в нее для совершения хищения.
Осуществляя задуманное, они несколько дней ожидали Ичко в подъезде дома, а когда
дождались, жестоко избили, причинив смертельные телесные повреждения. Семенов, обыскав
одежду убитого, похитил деньги и другое имущество на общую сумму 365 тыс. рублей,
паспорт, а также ключи от квартиры. Ночью Михайлов и Семенов открыли похищенными
ключами входную дверь, проникли в квартиру, где спала гражданка Ичко, и убили ее.
Похитив имущество на сумму более 3 млн. рублей и паспорт убитой, Михайлов и Семенов
скрылись. Действия виновных, связанные с хищением имущества Иванова и Ичко, органы
следствия и суд квалифицировали как совершенные организованной группой.

Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассматривая
это дело в кассационном порядке, указала, что квалификация преступления, совершенного
организованной группой лиц, предполагает, что виновные заранее договаривались объединиться
в устойчивую организованную группу для совершения преступлений. Суд, давая юридическую
оценку краже имущества и разбойному нападению, не учел, что Михайлов и Семенов отдельно
договаривались о совместном совершении каждого из этих преступлений: сначала они
договорились вдвоем совершить кражу имущества из квартиры Иванова. Но поскольку
похищенного имущества оказалось недостаточно для приобретения имущества и убытия
из Москвы, они решили вновь совместно совершить разбойное нападение и убийство гражданина
Ичко. Каких-либо доказательств, подтверждающих, что Михайлов и Семенов заранее договорились
объединиться в устойчивую организованную группу для совершения преступлений, в материалах
дела не имеется. В связи с этим Военная коллегия нашла необходимым исключить квалифицирующий
признак - совершение кражи и разбоя организованной группой.

В том случае, если в организованной группе
установлены признаки банды, действия всех ее членов должны быть квалифицированы
также по ст. 209 УК РФ; при этом действия организаторов и руководителей банды подпадают
под ч. 1 статьи, действия рядовых участников - под ч. 2 ст. 209 УК РФ. При установлении
признаков преступного сообщества требуется дополнительная квалификация по ст. 210
УК РФ.

Особо крупный размер кражи (как и хищения
в любой другой форме), предусмотренный п. «б» ч. 4 ст. 158 УК, в соответствии с
примечанием 4 к ст. 158 УК означает, что стоимость похищенного имущества превышает
один миллион рублей. При определении стоимости имущества, ставшего объектом преступления,
следует исходить в зависимости от обстоятельств приобретения его собственником из
государственных розничных, рыночных или комиссионных цен на момент совершения преступления.

 

2.2 Преступление, предусмотренное ст. 158 УК РФ, отличие от
смежных преступлений

 

Уголовному законодательству РФ известно 6
форм хищения имущества собственника: кража, грабеж, разбой, присвоение, растрата,
мошенничество. Также сходную структуру имеют следующие составы: статья 166 «Неправомерное
завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения», статья
167 «Умышленные уничтожение или повреждение имущества», статья 330 «Самоуправство».

Все эти формы
составляют отдельные составы преступления, предусмотренные УК РФ и объединенные
в главу 21 «Преступления против собственности» (кроме ст. 330 «Самоуправство»). Таким образом, у них общий объект посягательства
- общественные отношения собственности и предмет посягательства - имущество собственника.
Однако между ними имеются и существенные различия.

«В
практике уголовного судопроизводства отграничение кражи от смежных составов является
одним из проблемных вопросов, и вызывает массу ошибок. Материалы судебной практики
и анализ статистических данных свидетельствуют о том, что деятельность судов по
борьбе с этими преступлениями не в полной мере отвечает предъявленным требованиям».
Так, некоторые суды допускают ошибки при квалификации действий виновных, в том числе
в отграничении тайного хищения от открытого и т.д.

Необходимо
отграничивать кражу и от ряда иных составов преступлений, которые не являются разновидностями
хищения, однако их зачастую путают с кражей.

Как
отмечается в Постановлении Пленума ВС РФ от 27.12.2002 № 29, - «по каждому такому
делу судам надлежит исследовать имеющиеся доказательства в целях правильной юридической
квалификации действий лиц, виновных в совершении этих преступлений, недопущения
ошибок, связанных с неправильным толкованием понятий тайного и открытого хищений
чужого имущества, а также при оценке обстоятельств, предусмотренных в качестве признака
преступления, отягчающего наказание».

Прежде всего,
кражу необходимо отграничивать от грабежа (ст.161 УК РФ).

При разграничении кражи и грабежа необходимо руководствоваться разъяснениями
Пленума Верховного Суда РФ, изложенными в постановлении от 27 декабря 2002 г. «О
судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». В этом постановлении указывается:
«Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица,
совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца
этого имущества, или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно
для них. В тех случаях, когда указанные лица, видели, что совершается хищение, однако
виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное
также является тайным хищением чужого имущества».

Приведем пример
из судебной практики.

Ш. был осужден
районным судом за грабеж. Ему вменялось, что он, познакомившись в кафе с К., после
распития с ним коньяка, выйдя из кафе, воспользовался тем, что К. сильно опьянел,
под аркой дома снял у него с пальца золотой перстень, надел его себе на палец и
пытался скрыться, но был задержан работниками милиции. По протесту заместителя председателя
Верховного Суда Российской Федерации, в котором ставился вопрос о переквалификации
действий Ш. на статью УК об ответственности за кражу, дело было рассмотрено президиумом
городского суда, который протест удовлетворил, указав следующее. Открытое хищение
имущества совершается в присутствии потерпевшего, лиц, в ведении или под охраной
которых находится имущество, либо посторонних, когда виновный сознает, что эти лица
понимают характер его преступных действий, но игнорирует данное обстоятельство.
Как установлено в судебном заседании, К. в момент хищения его перстня был сильно
пьян и не помнит обстоятельств, при которых это произошло. Ш., в свою очередь, также
полагал, что потерпевший не осознает факт похищения его имущества. Согласно показаниям
свидетелей, они проходили мимо арки дома, где находились потерпевший и Ш., и случайно
увидели, как Ш. снимал перстень с руки К. Каких-либо данных о том, что Ш. сознавал,
что его преступные действия замечены посторонними лицами, не имеется. При таких
обстоятельствах действия Ш. должны быть квалифицированы как кража.

Грабежом
по действующему уголовному законодательству является открытое хищение чужого имущества,
которое совершается в присутствии собственника или иного владельца имущества либо
на виду у посторонних, когда лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие
при этом лица понимают противоправный характер его действий независимо от того,
принимали ли они меры к пресечению этих действий или нет.

Грабеж представлен в законе двумя самостоятельными
формами. Ненасильственный грабеж определяется в законе как открытое хищение чужого
имущества (ч. 1 ст. 161 УК РФ); насильственный грабеж - это открытое хищение чужого
имущества с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой
применения такого насилия (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ). Насильственный грабеж имеет
своим объектом, кроме собственности, неприкосновенность личности.

Таким образом,
открытый способ хищения имущества является определяющим признаком грабежа, которым
он отличается от кражи, совершаемой тайно. Похищение, совершаемое открыто на глазах
у других лиц, сознающих преступный характер действий виновного, свидетельствует
об особой дерзости преступника.

Открытое, даже
не насильственное похищение, считает Л.В. Иногамова-Хегай, всегда таит в себе угрозу
применения насилия и значительно чаще, чем кража, может перерасти в насильственное,
если похититель столкнется с весьма вероятным сопротивлением потерпевшего или посторонних
лиц.

Особого внимания
заслуживает вопрос об отличии кражи от грабежа с насилием. Эти деяния отличаются
прежде всего по объекту посягательству.

Объектом кражи
являются отношения собственности, тогда как объектом грабежа с насилием – хищения
имущества собственника с применением насилия не опасного для жизни и здоровья, либо
угрозы применения такого насилия – кроме отношения собственности, признается и личность
потерпевшего (при грабеже – телесная неприкосновенность и личная свобода).

При разграничении
рассматриваемых преступлений необходимо иметь в виду, что действия, содержащие первоначально
признаки кражи, в дальнейшем могут перерасти в грабеж (когда, например, лицо, у
которого в троллейбусе украли кошелек, заметил похитителя и кричит о краже для привлечения
внимания, а вор не избавляясь от кошелька, пробивается к выходу), а при применении
насилия к потерпевшему – могут перерасти в грабеж с насилием.

Известное различие
рассматриваемых преступлений можно рассмотреть и в содержании умысла. Так, при краже
виновный совершает хищение тайно, не применяя насилия. При грабеже он может не применить
или применить насилие, не опасное для жизни или здоровья потерпевшего.

Таким образом,
основное различие рассматриваемых преступлений заключается в следующем:

1. Кража совершается
тайно, а грабеж – открыто.

2. Кража во всех
случаях исключает насилие над личностью, тогда как грабеж возможен и с применением
насилия, не опасного для жизни или здоровья. 3. Объектом посягательства кражи является
собственность субъекта права, а объектом грабежа, кроме собственности, является
личность потерпевшего (при грабеже с насилием – телесная неприкосновенность и личная
свобода).

Как
мы уже неоднократно подчеркивали, как тайное хищение чужого имущества (кража) следует
квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие
собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо хотя
и в их присутствии, но незаметно для них. В этой связи возникает логичный вопрос:
как же быть, когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный,
исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно?

Приведем
пример из практики. Южноуральским городским народным судом Челябинской области Захарищев
осужден за грабеж. Он признан виновным в том, что 19 сентября 1993 г. в нетрезвом
состоянии вместе со своей знакомой Макеевой пришел в комнату, где ранее бывал с
разрешения знакомой Ляпиной, и похитил стереомагнитолу с четырьмя кассетами на общую
сумму около 50 тыс. руб. Данная магнитола принадлежала матери Ляпиной - потерпевшей
Лискуновой.

Президиум
Челябинского областного суда протест прокурора области, в котором ставился вопрос
о переквалификации действий Захарищева с грабежа на кражу, оставил без удовлетворения.

Судебная
коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 5 июля 1994 г. удовлетворила аналогичный
протест заместителя Генерального прокурора РФ, указав следующее.

Органы
следствия и суд квалифицировали действия Захарищева как открытое хищение личного
имущества в присутствии других лиц - знакомой Макеевой.

Однако
по смыслу закона открытым похищением является такое хищение, которое совершается
в присутствии потерпевшего либо посторонних лиц, когда виновный сознает, что присутствующие
понимают характер его действий, но игнорирует данное обстоятельство.

Как
видно из материалов дела, Макеева - знакомая Захарищева. Договорившись между собой,
они пришли в комнату, где раньше бывал Захарищев, с целью распить спиртное и остались
там ночевать. Захарищев, увидев под кроватью магнитолу, предложил Макеевой совершить
кражу, но она отказалась и впоследствии безразлично отнеслась к его преступным действиям.
Таким образом, к свидетелю Макеевой не относится понятие «постороннего или другого
лица», в присутствии которого совершена кража личного имущества. Захарищев сознавал,
что Макеева для него близкий человек, и был уверен в сохранении тайны похищения.
Поэтому действия Захарищева подлежат квалификации как кражаhttp://www.allpravo.ru/diploma/doc45p0/instrum1655/item1662.html
- _ftn1#_ftn1.

Таким
образом, когда собственник или иные лица видели, что совершается хищение, однако
виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное
также является тайным хищением чужого имущества.

В
целях отграничения двух названных составов преступлений, необходимо, прежде всего,
проанализировать объективные признаки хищения, установить как было произведено хищение:
тайно или открыто?

Как
пояснил Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 27.12.2002 № 29, «если
присутствующее при незаконном изъятии чужого имущества лицо не сознает противоправность
этих действий либо является близким родственником виновного, который рассчитывает
в связи с этим на то, что в ходе изъятия имущества он не встретит противодействия
со стороны указанного лица, содеянное следует квалифицировать как кражу чужого имущества.
Если перечисленные лица принимали меры к пресечению хищения чужого имущества (например,
требовали прекратить эти противоправные действия), то ответственность виновного
за содеянное наступает по статье 161 УК РФ».

Особого внимания
заслуживает вопрос об отличии кражи от разбоя (ст. 162 УК РФ). Эти деяния отличаются
прежде всего по объекту посягательству.

Объектом кражи являются отношения собственности,
тогда как объектом разбоя – нападения на имущество собственника с применением насилия
опасного для жизни и здоровья, либо угрозы применения такого насилия – кроме отношения
собственности, признается и личность потерпевшего (жизнь и здоровье потерпевшего).

Разбой относится к двуобъектным составам
преступления. Как мы видим, кроме отношений собственности, при его совершении страдает
здоровье или жизнь личности.

Объективная сторона заключается в разбое,
т.е. в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с применением насилия,
опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

Таким образом, обязательными признаками объективной
стороны состава являются:

1) нападение в целях хищения;

2) опасное насилие или угроза его применения.

Само хищение остается за рамками объективной
стороны.

Разбой считается оконченным с момента нападения
в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для
жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (п. 6 Постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г.). Причинение имущественного ущерба
собственнику или законному владельцу имущества для оконченного состава разбоя не
требуется.

Известное различие
рассматриваемых преступлений можно рассмотреть и в содержании умысла. Так, при краже
виновный совершает хищение тайно, не применяя насилия. При разбое же преступник
желает применить насилие, опасное для жизни или здоровья лица, подвергшегося нападению.

Таким образом,
основное различие рассматриваемых преступлений заключается в следующем:

1. Кража совершается
тайно, а разбой, как форма хищения, – нападение (открыто).

2. Кража во всех
случаях исключает насилие над личностью. Разбой же во всех случаях совершается только
с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего.

3. Объектом посягательства
кражи является собственность субъекта права, а объектом разбоя, кроме собственности,
является личность потерпевшего (жизнь и здоровье).

Если
в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным
владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает
совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать
в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения
такого насилия - как разбой.

Если завладение чужим имуществом происходит в присутствии лиц, на безразличие
которых виновный рассчитывает, то содеянное следует квалифицировать как кражу. Такими
лицами в представлении виновного могут быть его родственники, друзья, коллеги по
работе и т.д.

Молчаливое согласие, на которое рассчитывает виновный, в таких случаях
не вызвано подавлением или игнорированием их воли со стороны виновного. А.Д. Турышев,
анализируя подобные случаи хищений, обоснованно замечает, что «если расчёт виновного
на попустительство не оправдался, и он вынужден был прибегнуть к открытому игнорированию
тех, кто пытался препятствовать, либо применить к ним насилие, ответственность должна
наступать за грабёж или разбой в зависимости от обстоятельств происшедшего».

При
отграничении разбоя и кражи необходимо учитывать, что при разбое совершение насилия
в отношении потерпевшего направлено на совершение хищения. В этой связи, прежде
всего необходимо проанализировать факторы, при которых было совершено насилие. Приведем
пример из практики:

С.
пришел переночевать в дом к своей родственнице - тете. Она его не пустила и между
ними возникла ссора, в результате которой С. избил родственницу, причинив черепно-мозговую
травму, от чего наступила ее смерть; положив труп на кровать, он снял с убитой золотые
изделия, т.е. совершил убийство и кражу.

При
таких обстоятельствах у суда не было оснований для квалификации действий С. как
разбойного нападения, сопряженного с убийством из корыстных побуждений.

С
учетом того, что С. совершил еще несколько краж, его действия по кассационному протесту
прокурора переквалифицированы с п. «в» ч.3 ст.162 и п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ на п.
«б» ч.2 ст.158 и ч.1 ст.105 УК РФ (совершение кражи неоднократно и убийство).

Необходимо отличать
кражу и от мошенничества (ст. 159 УК РФ).

Согласно постановлению
Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве,
присвоении и растрате» - «в отличие от других форм хищения, предусмотренных главой
21 Уголовного кодекса Российской Федерации, мошенничество совершается путем обмана
или злоупотребления доверием, под воздействием которых владелец имущества или иное
лицо либо уполномоченный орган власти передают имущество или право на него другим
лицам либо не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него
другими лицами».

Обман как способ совершения хищения или приобретения
права на чужое имущество, ответственность за которое предусмотрена статьей 159 УК
РФ, может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих
действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных
действиях, направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение.

«Специфика
мошенничества состоит в способе его совершения. В отличии от кражи, которой присущ
физический (операционный) способ, при мошенничестве способ действий преступника
носит информационный характер либо строится на особых доверительных отношениях,
сложившихся между виновным и потерпевшим. В качестве способа завладения имуществом
в форме мошенничества закон называет обман и злоупотребление доверием, которые и
характеризует качественное своеобразие данного преступления». Таким образом, для
мошенничества характерно наличие контакта между преступником и потерпевшим, в отношении
определенного имущества, в результате которого происходит добровольная передача
потерпевшим имущества или права на имущество виновному под влиянием обмана или злоупотребления
доверием, согласно п. 8 Постановление Пленума Верховного Суда № 5 от 06.07.92. А
при краже между вором и по терпевшим не может быть никакого разговора по поводу
определенной вещи и, тем более, никакой добровольной ее передачи, потому что главной
особенностью кражи является тайный (без ведома потерпевшего) способ действия.

Разграничение кражи и мошенничества проводится
в основном в зависимости от того, в каком качестве выступает обман или злоупотребление
доверием, которые могут иметь место и в тайном хищении. В мошенничестве они являются
способом совершения преступления; именно в результате их применения происходит завладение
чужим имуществом или правом на имущество. Что касается кражи, то там способ хищения
- тайное изъятие имущества; обман же или злоупотребление доверием могут выступить
в качестве средства, облегчающего совершение этого преступления.

Именно как кража чаще всего квалифицируются
действия так называемых «брачных аферистов»; обман и злоупотребление доверием также
широко используются ими, но для облегчения доступа к имуществу жертвы, для проникновения
в квартиру женщины.

По справедливому замечанию Г.Н. Борзенкова получение доступа к имуществу
в результате обмана или злоупотребления доверием «является всего лишь условием,
облегчающим в дальнейшем тайное его изъятие не только без какого-либо участия потерпевшего,
но и вообще помимо его воли». Таким способом совершаются кражи, например, лицами,
получившими в магазине одежду для примерки или лицами, согласившимися временно присмотреть
за вещами на вокзале, либо занести вещи в вагон. Как кража квалифицируется хищение
чужого имущества, также, если доступ к этому имуществу виновный получил в связи
с порученной работой либо выполнением служебных обязанностей.

Еще один пример кражи, сопряженной с обманом,
из саратовской практики. В Красноармейском районе на трассе Волгоград - Сызрань
водитель КамАЗа подсадил ночью симпатичную девушку. После небольшого разговора они
съехали с трассы в лесополосу, чтобы перебраться в грузовой отсек для «неформального
общения». Однако едва водитель забрался в рефрижератор, дверь за ним захлопнулась.
Незнакомка забрала из водительской кабины деньги, продукты, одежду, документы и
скрылась. Водитель был освобожден из своего заточения только спустя несколько дней
в состоянии, близком к шоковому.

В приведенном примере со стороны преступницы
имел место обман, выразившийся в согласии и желании, а возможно, и в предложении
вступить в интимные отношения с водителем в более-менее комфортных условиях. Этот
обман был нужен ей, однако, для того, чтобы получить свободный доступ к вещам, деньгам
и документам, и тайно похитить их. Сам потерпевший свое имущество преступнице не
передавал, что характерно для мошенничества.

Разумеется, приведенное разграничение кражи
и мошенничества далеко не единственное. Они отличаются друг от друга также предметом
преступления (в мошенничестве он шире); в связи с этим, в некоторых ситуациях, -
по моменту окончания преступления (мошенничество в отношении права на имущество
окончено, когда приобретено право на это имущество); по наличию (в мошенничестве)
и отсутствию (в краже) правомочий у виновного в отношении имущества; по процессу
изъятия имущества (в мошенничестве потерпевший сам передает его виновному, чего
нет в краже); по отдельным квалифицирующим признакам; по субъекту преступления (с
14 лет установлена ответственность за кражу, с 16 - за мошенничество). Однако главным
отличием кражи от мошенничества является то, в качестве чего выступает в этих хищениях
обман (способ - в мошенничестве; средство совершения преступления, его облегчения
- в краже).

Таким образом
основное различие кражи и мошенничества заключается в следующем:

1) кража во всех
случаях совершается тайно; при отсутствии согласия и ведома потерпевшего по поводу
изъятия вещи, а изъятие имущества преступником в результате мошенничества основывается
на обмане или злоупотреблении доверием потерпевшего;

2) объект кражи
– движимое и недвижимое имущество, в создание которого вложен человеческий труд,
а объектом мошенничества, кроме вышеперечисленного имущества, может быть и право
на имущество.

3) уголовная ответственность за совершение
кражи наступает с 14 лет, за мошенничество с – 16 лет.

Необходимо отличать кражу и от присвоения
и растраты (ст. 160 УК РФ). Присвоение либо растрата от кражи отличается
тем, что виновный использует имеющиеся у него правомочия в отношении похищаемого
им имущества. Некоторое сходство, заключающееся в стремлении виновного сохранить
в тайне факт неправомерного завладения имуществом, есть у названных форм хищения.
Однако, если в присвоении и растрате имущество вверено виновному, в краже он может
иметь лишь доступ к нему для осуществления технических функций, например для погрузки
имущества, переноса его в какое-либо место и т.д.

Присвоение состоит в безвозмездном, совершенном с корыстной целью,
противоправном обращении лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли
собственника.

Как растрата должны квалифицироваться
противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему
имущество против воли собственника путем потребления этого имущества, его расходования
или передачи другим лицам.

Отграничение кражи от присвоения
и растраты проводится по субъекту преступления. В составах присвоения и растраты
он специальный. Его особенность заключается в том, что виновный похищает имущество,
«которое ему вверено для хранения, реализации, ремонта, обработки, перевозки, временного
пользования и т.д., а значит, находится в его правомерном владении, либо виновный
в силу служебного положения наделён правом отдавать распоряжения по поводу использования
данного имущества, которое, таким образом, находится в его ведении».

Если тайное хищение совершается лицом, не обладающим каким-либо из
указанных полномочий, но имеющим доступ к похищенному имуществу по работе или в
силу иных обстоятельств, то содеянное должно признаваться кражей. Полномочия субъекта
присвоения или растраты не могут быть абстрактными, они должны быть строго конкретизированными
и закреплёнными письменно.

Л.В. Иногамова-Хегай приводит данные по уголовным делам этой категории,
рассмотренным судами. Там факт вверенности похищенного имущества в 66, 6% случаев
был подтверждён документально. Практику документального оформления факта наделения
того или иного лица определёнными полномочиями в отношении вверенного имущества
Л.В. Иногамова-Хегай считает «более правильной», и с этим нельзя не согласиться.

Как
отмечается в Постановлении Пленума ВС СССР от 11.07.72 № 4 «О судебной практике
по делам о хищениях государственного и общественного имущества», как присвоение
либо растрата вверенного или находящегося в ведении государственного или общественного
имущества должно квалифицироваться незаконное безвозмездное обращение в свою собственность
или в собственность другого лица имущества, находящегося в правомерном владении
виновного, который в силу должностных обязанностей, договорных отношений или специального
поручения государственной или общественной организации осуществлял в отношении этого
имущества правомочия по распоряжению, управлению, доставке или хранению (кладовщик,
экспедитор, агент по снабжению, продавец, кассир и другие лица). Изъятие имущества,
вверенного виновному, путем замены его на менее ценное, совершенное с целью присвоения
или обращения в собственность других лиц, должно квалифицироваться как хищение в
размере стоимости изъятого имущества. Хищение государственного или общественного
имущества, совершенное лицом, не обладающим указанными выше правомочиями, но имеющим
к нему допуск в связи с порученной работой либо выполнением служебных обязанностей,
подлежит квалификации как кража.

Еще более конкретное разъяснение по этому
вопросу содержалось в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 15 ноября 1984
г. N 21 «О дальнейшем повышении роли судов в борьбе за сохранность социалистической
собственности, укреплении государственной, договорной и трудовой дисциплины на предприятиях
и в организациях агропромышленного комплекса»: «Разъяснить, что действия комбайнеров,
шоферов, трактористов, возчиков, выразившиеся в обращении в свою собственность или
собственность других лиц зерна либо иной сельскохозяйственной продукции при уборке
урожая и перевозке с поля на ток или в хранилище, подлежат квалификации по статье
УК, предусматривающей ответственность за кражу государственного или общественного
имущества. Если такие действия совершены в отношении продукции, вверенной шоферу,
трактористу, возчику для транспортировки (доставки) на основании товарно-транспортной
накладной либо иного документа с указанием количества (веса) продукции, то эти действия
надлежит квалифицировать как присвоение либо растрату государственного или общественного
имущества» (п. 4).

В действующем
постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 «О судебной практике
по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» сказано, что «противоправное безвозмездное
обращение имущества, вверенного лицу, в свою пользу или пользу других лиц, причинившее
ущерб собственнику или иному законному владельцу этого имущества, должно квалифицироваться
судами как присвоение или растрата, при условии, что похищенное имущество находилось
в правомерном владении либо ведении этого лица, которое в силу должностного или
иного служебного положения, договора либо специального поручения осуществляло полномочия
по распоряжению, управлению, доставке, пользованию или хранению в отношении чужого
имущества. Решая вопрос об отграничении составов присвоения или
растраты от кражи, суды должны установить наличие у лица вышеуказанных полномочий.
Совершение тайного хищения чужого имущества лицом, не обладающим такими полномочиями,
но имеющим доступ к похищенному имуществу в силу выполняемой работы или иных обстоятельств,
должно быть квалифицировано по статье 158 УК РФ».

Кражу
необходимо отграничивать от неправомерного завладение автомобилем или иным транспортным
средством без цели хищения (ст. 166 УК РФ).

Различают
кражу и угон в одном из случаев по предмету преступления. Не являются предметом
угона - мопеды, велосипеды, гребные лодки, гужевой транспорт и т.п., тогда как при
краже данные транспортные средства могут выступать в качестве предмета хищения.

В
п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 апреля 1995 г. N 5 «О некоторых
вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против
собственности» было разъяснено, что угон отличается от хищения умыслом, направленным
не на обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, а на противоправное
временное пользование этим имуществом в корыстных или иных целях без согласия собственника
или иного владельца.

Решая
вопрос о виновности лица в совершении преступления, предусмотренного статьей 166
УК РФ, судам следует иметь в виду, что под неправомерным завладением транспортным
средством без цели хищения (статья 166 УК РФ) понимается завладение чужим автомобилем
или другим транспортным средством (угон) и поездку на нем без намерения присвоить
его целиком или по частям.

В
постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 N 25 «О судебной практике
по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации
транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» указано,
что «судам при рассмотрении дел о хищении транспортного средства надлежит выяснять,
какие исследованные в судебном заседании обстоятельства подтверждают умысел лица,
совершившего завладение указанным транспортным средством, на обращение его в свою
пользу или пользу других лиц. Если суд установит, что указанные неправомерные действия
лица совершены лишь для поездки на угнанном автомобиле (транспортном средстве) или
в иных целях без корыстных побуждений, содеянное при наличии к тому оснований подлежит
правовой оценке как неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством
без цели хищения по соответствующей части статьи 166 УК РФ, при условии, если такая
квалификация содеянного не ухудшает его положение. Завладение транспортным средством
в целях последующего разукомплектования и присвоения его частей либо обращения транспортного
средства в свою пользу или в пользу других лиц подлежит квалификации как хищение».

Состав кражи чужого имущества имеет большое сходство с составом неправомерного
завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения. И в том
и в другом случае виновный изымает чужое имущество на какое-то время и обращает
его в свою пользу или пользу других лиц. Временный характер пользования угнанным
транспортным средством, а, следовательно, отсутствие признаков хищения, предлагается
использовать в качестве критерия для отграничения угона от кражи.

В момент задержания угонщика с поличным, цель угона для задерживающих
чаще всего не очевидна, и её определить трудно ввиду отсутствия в ст. 166 УК РФ
признаков предусмотренного ею состава преступления. Имеющийся в ней отрицательный
признак – «без цели хищения» - мало что даёт для уяснения характера действий виновного.
А главное не ясно как долго угонщик может использовать угнанное им транспортное
средство, чтобы не выйти за рамки состава преступления, предусмотренного ст. 160
УК РФ.

Сам угонщик не обязан доказывать отсутствие у него цели хищения. Е.М.
Романовская предлагает судить о целях преступника по объективным признакам его поведения:
«Изготовление поддельных документов на автомобиль, изменение его внешнего вида,
замена деталей, номеров на деталях, разукомплектование транспортного средства,»
- Е.М. Романовская, - «свидетельствуют о цели хищения».

Несомненно, наличие в действиях виновного этих признаков даёт основание
сделать вывод о его намерениях, но на этом трудности в определении цели не заканчиваются.
Цель хищения может быть и при отсутствии указанных признаков, когда подлинные намерения
преступника требуется установить, например, при его задержании на стадии покушения,
или сразу же после перемещения транспортного средства с места стоянки. Г.Н. Борзенков
так оценивает рассматриваемую ситуацию: «установить же цель угона, является ли завладение
временным или необратимым, пока завладение автомобилем ещё не завершено, бывает
достаточно сложно. Решению этой задачи способствовали бы корректировка законодательного
определения хищения и диспозиции ч. 1 ст. 166 УК».

Более приемлемым является предложение по рассматриваемому вопросу А.Н.
Игнатова, который, отмечая трудности в доказывании цели хищения при задержании лица
с угнанной автомашиной, делает вывод, что «большой эффект в борьбе с угоном автомобилей
принесло бы не разграничение составов на угон с целью хищения и без такового, а
установление более строгой ответственности за любой угон независимо от цели, как
это сделано в Республике Узбекистан (ст. 267 УК)».

Если
лицо, совершившее угон транспортного средства без цели хищения, наряду с этим похищает
находящееся в нем имущество, содеянное подлежит квалификации по статье 166 и соответствующим
статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающим ответственность
за хищения.

В тех случаях, когда лицо неправомерно завладело
автомобилем или другим транспортным средством, намереваясь впоследствии возвратить
его владельцу за вознаграждение, действия его надлежит квалифицировать по соответствующей
статье Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность
за хищение.

Виновный в угоне преследует, как правило,
цель временного использования транспортного средства без согласия собственника или
иного владельца – «покататься», доехать куда-либо и т.п. (п. 5 Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г.).

Такая цель не была установлена, например,
по делу Хромова. В Определении Судебной коллегии Верховного Суда РФ по этому делу
говорилось: «Суд обоснованно признал, что совершено покушение на хищение автомобиля,
а не его угон».

Московским городским судом Хромов был признан
виновным в покушении на хищение государственного имущества в особо крупном размере
- автомашины «ЗИЛ» стоимостью 40 тыс. руб., совершенном по предварительному сговору
группой лиц. Преступление совершено на территории завода имени Лихачева.

В кассационных жалобах осужденный и его адвокат,
ссылаясь на то, что у Хромова не было умысла на хищение автомашины, так как у него
не было пропуска на выезд с территории завода и он хотел доехать только до проходной
завода, просили действия осужденного переквалифицировать на угон транспортных средств
без цели хищения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного
Суда РФ приговор оставила без изменения, указав следующее. Вина Хромова в совершении
данного преступления установлена его же показаниями на предварительном следствии
о попытке хищения автомашины «ЗИЛ» с территории завода с неустановленным следствием
лицом. Как видно из показаний свидетелей, на территории завода они обнаружили подготовленную
к угону автомашину, перекрашенную и оборудованную под старую с «напыленными» номерами.
За автомашиной они установили наблюдение. В 16 час. 30 мин. двое неизвестных сели
в машину и уехали. В этой автомашине у проходной на территории завода был задержан
Хромов. Согласно протоколу осмотра автомашины, кузов ее перекрашен в цвет хаки,
на ней установлен госзнак 89-39 МКБ, гаражный номер 2751, на спидометре прогон -
19 км. Из справки начальника авторемонтного цеха видно, что автомашина с аналогичным
государственным номером, но выпуска 1967 года готовилась на списание с баланса завода;
автомашина же, которую пытались похитить, выпущена 24 апреля 1991 г.

Утверждение Хромова о том, что автомашина
угнана для подъезда к проходной завода, проверялось судом и было опровергнуто установленными
по делу доказательствами. Согласно показаниям свидетелей, для подъезда к проходной
ехать через тоннель, как это сделал Хромов, не было необходимости, так как это лишние
5 км, а для того чтобы подъехать к проходной, следовало вернуться к инженерному
цеху, откуда Хромов и выехал. Что же касается доводов об отсутствии пропуска у Хромова,
то, как видно из его показаний, у проходной стоял «свой» человек, который должен
был пропустить машину с Хромовым за территорию завода.

Действия осужденного правильно квалифицированы
по ст. ст. 15 и 93.1 УК РСФСР (покушение на хищение в особо крупных размерах государственного
имущества).

Заслуживает внимания и вопрос о соотношении составов кражи чужого имущества
и умышленного его уничтожения или повреждения (ст. 167 УК РФ). Если виновный, похитивший
чужое имущество, затем его уничтожил или повредил, то наказываться он должен только
за первое преступление. Применение наказания и за второе преступление по существу
означало бы двойное наказание фактически за одно и тоже.

Предмет преступления ст. 167 УК РФ - чужое
имущество. Его понятие сходно с понятием предмета хищения.

Объективная сторона заключается в умышленных
уничтожении или повреждении чужого имущества, если эти деяния повлекли причинение
значительного ущерба.

Деяние по составу, таким образом, представлено
двумя самостоятельными формами:

1) уничтожением имущества;

2) его повреждением.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ
от 05.06.2002 N 14 «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности,
уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного
обращения с огнем» регламентированы некоторые вопросы отграничения умышленного уничтожения
или повреждения имущества от других составов.

На практике возникают проблемы с квалификацией
действий виновного, который, изъяв чужие вещи и обратив их в свою пользу, затем
уничтожает их. Не редкостью является квалификация содеянного сразу по двум статьям,
предусматривающим ответственность за кражу и умышленное уничтожение имущества.

Например, Марксовским городским народным
судом Саратовской области Архипов осужден за кражу автомобиля и уничтожение его
частей. Он вместе с Пакиным и не установленным следствием лицом по предварительному
сговору ночью проникли в гараж Фалина и совершили кражу его автомашины ВАЗ-21063,
запасных частей и инструментов. Впоследствии Пакин и Архипов разобрали автомобиль
на запасные части, а оставшийся кузов автомашины сожгли.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного
Суда РФ указала следующее. Вина осужденного Архипова в краже автомобиля, запасных
частей и инструментов, принадлежавших Фалину, установлена, и действия его в этой
части правильно квалифицированы судом. Вместе с тем Архипов необоснованно признан
виновным в уничтожении имущества Фалина. Как видно из материалов дела и отмечено
в приговоре, Архипов вместе с другими лицами распорядился похищенным: разобрал автомобиль
на запасные части с целью их реализации, а оставшийся кузов сжег и сбросил в котлован,
скрывая следы преступления. При таких обстоятельствах, поскольку все преступные
действия Архипова охватываются составом кражи, дополнительной квалификации его действий
как уничтожения имущества не требуется.

В этом и других подобных случаях учитываются
первоначальный умысел виновного и цель, с которой он совершил изъятие имущества.
Если это была корыстная цель и лицо, изымая имущество, стремилось завладеть им,
обратить в свою пользу, налицо хищение, даже если впоследствии это лицо иначе распорядилось
вещью, уничтожило ее.

Таким образом, при квалификации следует иметь
в виду, что целью действий виновного является именно уничтожение или повреждение
имущества. Если лицо до уничтожения или повреждения имущества при его незаконном
изъятии преследовало цель хищения путем кражи, то состав, предусмотренный ст. 167
УК РФ, отсутствует; содеянное должно квалифицироваться по направленности умысла
виновного - как кража по ст. 158 УК РФ.

Подобным
образом необходимо отграничивать кражу и от самоуправства (ст. 330 УК РФ).

Объект преступления самоуправства в отличие
от кражи - установленный порядок осуществления гражданами своих прав и совершения
юридически значимых действий.

Объективная сторона заключается в самоуправстве.
Его признаки:

1) оно совершается путем действий;

2) действия совершаются самовольно, вопреки
установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку их совершения;

3) правомерность этих действий оспаривается
организацией или гражданином.

Как
подчеркивается в п.7 Постановления пленума ВС РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной
практике по делам о краже, грабеже и разбое», не образуют состава кражи… противоправные
действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например,
с целью его временного использования с последующим возвращением собственнику либо
в связи с предполагаемым правом на это имущество. В зависимости от обстоятельств
дела такие действия при наличии к тому оснований подлежат квалификации по статье
330 УК РФ или другим статьям УК РФ.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 «О судебной
практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» говорится, что «от хищения
следует отличать случаи, когда лицо, изымая и (или) обращая в свою пользу или пользу
других лиц чужое имущество, действовало в целях осуществления своего действительного
или предполагаемого права на это имущество. При наличии оснований, предусмотренных
статьей 330 УК РФ, виновное лицо в указанных случаях должно быть привлечено к уголовной
ответственности за самоуправство».

Приведем
пример из судебной практики:

«Бородин
был осужден за кражу. Бородин украл ключи у своей малолетней дочери, с помощью которых
проник в квартиру своей бывшей жены - Бородиной И. и тайно похитил ее личное имущество:
две шубы, дубленку, кожаную куртку и другие вещи на общую сумму 1155050 руб., причинив
тем самым потерпевшей значительный материальный ущерб.

Заместитель
Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора, переквалификации
действий Бородина П. с кражи на самоуправство. Признавая Бородина виновным в совершении
кражи личного имущества у своей бывшей жены - Бородиной И., суд сослался на ее показания,
а также на показания свидетелей, протокол осмотра места происшествия.

Однако
эти материалы дела не доказывают наличие у Бородина П. умысла на совершение кражи.
Свидетели подтвердили лишь факт завладения Бородиным личными вещами своей бывшей
жены. Показания Бородиной И., крайне заинтересованной в исходе дела, также не свидетельствуют
об умысле ее бывшего мужа на совершение кражи ее личных вещей и безвозмездности
их изъятия у нее.

На
протяжении предварительного следствия и в судебном заседании Бородин П. пояснял,
что после расторжения брака с Бородиной И. раздел совместно нажитого ими имущества
он не производил, из квартиры, ранее принадлежавшей его родителям, не выписывался,
права на эту жилую площадь не потерял, проживал в маленькой комнате, а жена и несовершеннолетняя
дочь - в большой. В квартире находились его личные вещи. Жена всячески пыталась
избавиться от его присутствия в квартире, так как у нее был сожитель Никаноров.
Бородина И. поставила вторую, металлическую дверь и зайти в квартиру он не мог,
поскольку ключей она ему не дала. Он стал проживать в разных местах. Бородина И.
часто уезжала в командировки, а дочь практически все время жила у его родителей.
В один из таких периодов, он открыл квартиру взятыми у дочери ключами и обнаружил,
что исчезли его вещи и часть мебели.

В
связи с тем, что в квартире не оказалось его имущества, он взял часть вещей бывшей
жены. Вещи не продавал, а оставил на хранение у своего знакомого, так как собирался
вернуть их потом жене, но не успел этого сделать до ареста: не было подходящего
случая, чтобы согласовать вопросы пользования вещами и квартирой с бывшей женой.
Как пояснил Бородин П., данный факт нельзя считать каким-либо разделом имущества,
поскольку этот вопрос он с бывшей женой еще не согласовывал, в квартире находилось
все совместно нажитое ими имущество и вещи его родителей. Показания Бородина П.
о том, что он завладел личными вещами своей бывшей жены лишь для того, чтобы использовать
это обстоятельство для разрешения взаимных претензий по разделу жилой площади и
с целью возврата своего имущества, подтвердили свидетели Бородина Т. и Коргуева.

Бородин
П. не скрывал, что взял у своей бывшей жены ее вещи. Об этом он говорил и своему
знакомому Вахрину, который, будучи допрошенным в качестве свидетеля, подтвердил,
что Бородин П. оставил у него на хранение вещи бывшей жены. Потерпевшая Бородина
И. не отрицала, что после расторжения брака с Бородиным совместно нажитое имущество
они не делили.

Таким
образом, как видно из дела, супруги Бородины хотя и расторгли брак, но раздел жилья
и имущества не производили. Бородина И. осталась проживать в квартире, принадлежавшей
ранее родителям мужа, где находилось не только совместно нажитое имущество, но и
предметы обихода, оставленные его родителями, и его личные вещи. Бородина И. принимала
все меры к тому, чтобы полностью завладеть квартирой и выписать Бородина П.

Со
слов Бородина П., подтвержденных показаниями свидетелей Бородиной Т., Коргуевой,
он предлагал бывшей жене варианты обмена квартиры, но она не соглашалась. Эти показания,
как и заявление Бородина П. о возврате Бородиной И. всего имущества, которое он
взял в ее отсутствие в квартире, материалами дела не опровергнуты. Показания Бородиной
И. о том, что бывший муж не вернул часть вещей на сумму 275 тыс. руб., доказательствами
по делу не подтверждены.

При
таких обстоятельствах суд принял ошибочное решение, усмотрев в действиях Бородина
П. кражу, поскольку необходимым элементом данного состава преступления является
умышленное незаконное и безвозмездное завладение с корыстной целью личным имуществом.
Доказательств, которые бы объективно подтверждали наличие в действиях Бородина П.
умысла не безвозмездное завладение имуществом своей бывшей жены, не имеется». Таким
образом, не образуют состава кражи противоправные действия, направленные на завладение
чужим имуществом не с корыстной целью, а в связи с предполагаемым правом на это
имущество.

Не
образую состава кражи и иные деяния, при которых виновный хоть и получает противоправно
и безвозмездно чужое имущество, но устремления его направлены не на преступную наживу,
а на достижение иных целей (например, на получение средств по подложному больничному
листку в целях оправдания прогула, на удержание вверенного имущества в счет причитающейся
в будущем зарплаты). Такие действия при наличии необходимых признаков могут образовать
состав злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), служебного подлога
(ст. 292 УК РФ).

В
конце II главы можем сделать вывод, что кража имеет следующие виды: простая,
квалифицированная и особоквалифицированная, в зависимости от квалифицирующих признаков.
Необходимо отграничивать кражу и от других форм хищения: мошенничества (ст. 159),
присвоения или растраты (ст. 160), грабежа (ст. 161), разбоя (ст. 162), а также
от ряда иных составов преступлений: угона (ст. 166), умышленного уничтожения или
повреждения имущества (ст. 167), самоуправства (ст. 330), которые обладают рядом
одинаковых с формами хищений признаков, но не являются разновидностями хищения и
которые зачастую путают с кражей.

Заключение

Разумеется, проблемные ситуации и их решения,
связанные с использованием системного подхода при квалификации преступлений против
собственности, в частности, кражи, далеко не исчерпываются рассмотренными случаями.
Дальнейший внимательный их анализ, безусловно, позволит существенно расширить их
перечень, а следовательно, значительно раздвинуть горизонт наших представлений об
этой важной сфере практической деятельности.

Противостояние
преступности, выполнение мероприятий направленных на профилактику и предупреждение
краж, задача не только государства, но и всего общества. С одной стороны государство
реализуя общесоциальный и специальный комплексы мер по предупреждению преступности,
обязано обеспечить нормальные условия для жизнедеятельности граждан, снизить социально-экономические
противоречия в обществе, обеспечить их полноценную защиту от преступных посягательств,
с другой сами граждане обязаны более ответственно относится к собственному имуществу.
Российские граждане порой неосмотрительно, а порой и безосновательно перекладывают
заботу о своем имуществе на других лиц. Порой им кажется, что исключительно милиция
должна заниматься охраной и защитой принадлежащего им имущества.

Рано или поздно,
но всем нам рано или поздно придется сотрудничать, ведь от этого зависит успех общего
дела, наш с вами успех. Поскольку кражи, это преступления против собственности,
они органически связаны с социально-экономической системой (формацией), ее отношениями
и испытывают на себе давление тех свойств, которые присущи конкретному типу социально-экономических
отношений.

Кражи всегда занимали
значительную долю в структуре российской преступности. В настоящее время до сих
пор одним из наиболее опасных преступных посягательств на частную собственность
является кража. Российское уголовное право уделяет много внимания ответственности
за кражу, предусматривает широкий диапазон мер наказания преступника.

В настоящее время
крайне необходимо теоретическое осмысливание нового законодательства об уголовной
ответственности за кражу, внесённых им новелл и практики применения.

Включение в число
квалифицирующих обстоятельств проникновения в жилище, помещение или иное хранилище
имеет важное значение для повышения эффективности уголовно-правовых средств борьбы
с посягательствами на частную собственность. То, обстоятельство, что имущество изымается
из жилища, повышает степень общественной опасности кражи, ибо обуславливает причинение
сравнительно большего ущерба частной собственности. В то же время решение субъекта
совершить кражу с проникновением в помещение или хранилище свидетельствует о сравнительно
большей степени общественной опасности личности виновного.

Уголовная ответственность,
установленная законом за кражу, всецело зависит от степени общественной опасности
посягательства. По этому же пути в основном идёт судебная и следственная практика.

Однако судебная практика обнаруживает и недостатки уголовного
законодательства о корыстных преступлениях. Зачастую установленные меры ответственности
не вполне соответствуют принципам справедливости и гуманизма.

Иначе чем объяснить
то, что мелкий вор, не представляющий особой общественной опасности, осуждённый
условно за мелкую кражу и совершивший в течение испытательного срока вторую мелкую
кражу, приговаривается к длительным срокам лишения свободы, а за вымогательство
с угрозой убийства может быть назначено наказание, не связанное с лишением свободы.

Необходимо отметить,
что в настоящее время трудности, возникающие с квалификацией краж, на стадии предварительного
расследования обусловлены отсутствием применения практики или можем сказать недостаточностью
опыта применения по Уголовному Кодексу РФ, т.к. он вступил в силу с 1 января 1997
года и действует всего лишь 12 лет.

Между тем, уровень
преступности, и в частности, уровень совершения преступлений против собственности
всегда отображает социально-экономическое состояние общества и государства. Исходя
из этого можно сделать вывод, что с каждым годом, число краж должно уменьшаться,
т.к. растет благосостояние общества.

В
заключение работы мы подведем итоги проделанному исследованию проблемам понятий,
признаков и квалификации кражи:

1.
Кража является формой хищения и определяется законом как тайное хищение чужого имущества.
Тайное хищение (кража) предполагает, что незаконное изъятие имущества происходит
в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц
либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них.

2.
Объективно кража выражается в изъятии чужого имущества для последующего обращения
его в свою пользу или пользу других лиц. Кража считается оконченной, если имущество
изъято, и виновный имеет реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению
и пользоваться.

Один
из признаков объективной стороны кражи - причинение преступлением материального
ущерба собственнику или иному владельцу имущества. Обязательным признаком кражи
является - безвозмездность.

3.
Объектом кражи выступают отношения собственности. Предметом кражи может быть как
движимое, так и недвижимое имущество.

4.
Субъектом хищения, совершенного путем кражи, может быть лицо, достигшее 14-летнего
возраста.

5.
С субъективной стороны кража, предполагает наличие у виновного прямого умысла (ч.
2 ст. 25 УК РФ), направленного на преступное завладение чужим имуществом с целью
обращения его в свою пользу или передачу с корыстной целью другим лицам.

6.
Кража имеет следующие виды: простая, квалифицированная и особоквалифицированная,
в зависимости от квалифицирующих признаков.

7.
Необходимо отграничивать кражу и от других форм хищения: мошенничества (ст. 159),
присвоения или растраты (ст. 160), грабежа (ст. 161), разбоя (ст. 162), а также
от ряда иных составов преступлений: угона (ст. 166), умышленного уничтожения или
повреждения имущества (ст. 167), самоуправства (ст. 330), которые обладают рядом
одинаковых с формами хищений признаков, но не являются разновидностями хищения и
которые зачастую путают с кражей.

Список использованных источников

 

Нормативные акты

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным
голосованием 12 декабря 1993 года.) М.: Юрист. 2009.

2. Уголовный Кодекс Российской Федерации (с посл. ред.). М.: Юрист,
2009.

3. Уголовный Кодекс
РСФСР от 27.10.1960 г. М. 1994.

4. Кодекс РФ об административных правонарушениях от 13.12.2001 г. (в
посл. ред.) М.: Юрист, 2009.

5. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации
от 18 декабря 2001 г. (в посл. ред.) М.: Изд-во Проспект, 2009.

6. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 ноября
1994 г. (в посл. ред.) // М.: Юрист. 2009.

7. Жилищный Кодекс РФ от 29 декабря 2004 г. (в посл. ред.) // М.: Юрист.
2009.

8. Федеральный закон РФ «О банках и банковской деятельности»
от 2 декабря 1990 года № 395-1 // СЗ РФ. 1996. N 6.

9. Федеральный закон РФ от 21 февраля 1992 г. N 2395-1 «О недрах» //
СЗ РФ. 1995. N 10.

10. Федеральный закон РФ от 20 августа 1993 г. N 5663-1 «О космической
деятельности» // СЗ РФ. 1995. N 10.

11. Федеральный закон РФ «О рынке ценных бумаг» от
22.04.1996 N 39-ФЗ // СЗ. 1996. N 17.

12. Федеральный закон РФ от 21 июля 1997 года № 116-ФЗ «О промышленной
безопасности опасных производственных объектов» // СЗ РФ. 1997.

13. Федеральный закон от 20 марта 2001 г. N 26-ФЗ «О внесении изменений
в Уголовный Кодекс РФ» // СЗ РФ. 2001.

15. Федеральный закон РФ от 31 октября 2002 года N 133 «О внесении
изменений в Уголовный Кодекс РФ» // СЗ РФ. 2002.

16. Федеральный закон от 30 декабря 2006 N 283-ФЗ «О внесении изменений
в Уголовный Кодекс РФ» // СЗ РФ. 2007.

Постановления и определения Конституционного Суда
РФ

17. Определение КС от 18.12.2003 г. № 492-0 об отказе
в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Крылова Н.Н. на нарушение его конституционных
прав примечанием 2 к ст. 158 УК РФ, а также действиями и решениями суда // СЗ РФ.
2003.

18. Определение КС от 18.04.2006 г. № 120-0 об отказе
в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ревзина В.Л. на нарушение его конституционных
прав положениями ст. 8 и примечания 1 к ст. 158 УК РФ // СЗ РФ. 2006.

Постановления Пленума Верховного Суда РФ

19. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от
22 марта 1966 г. «О судебной практике по делам о грабежах и разбоях» // Сборник
постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1966.

20. Постановление пленума Верховного Суда СССР от
11 июля 1972 г. N 4 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и
общественного имущества» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР.
1972.

21. Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 23 декабря 1980
г. N 6 «О практике применения судами Российской Федерации законодательства при рассмотрении
дел о хищениях на транспорте» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР.
1981. N 4 (в ред. от 21 декабря 1993 г.).

22. Постановление Пленума Верховного Суда СССР в от 26 апреля 1984
г. N 2 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Указов
Президиума Верховного Совета СССР» от 26 июня 1982 г. «О дальнейшем совершенствовании
уголовного и исправительно-трудового законодательства» и от 15 октября 1982 г. «О
внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты СССР». // Сборник
постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1984.

23. Постановление Пленума
Верховного Суда СССР от 15 ноября 1984 г. N 21 «О дальнейшем повышении роли судов
в борьбе за сохранность социалистической собственности, укреплении государственной,
договорной и трудовой дисциплины на предприятиях и в организациях агропромышленного
комплекса» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1984.

24. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г.
N 11 «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности»
// Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1986.

25. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25
апреля 1995 г. № 5 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности
за преступления против собственности» // Сборник постановлений Пленума Верховного
Суда Российской Федерации. 1995.

26. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N
14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические
правонарушения» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ. 1998.

27. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.06.2002
N 14 «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении
или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения
с огнем» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ. 2002.

28. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27
декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». // Сборник
постановлений Пленума Верховного Суда РФ. 2003.

29. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004
N 23 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 174.1
УК РФ»// Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ. 2004.

30. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15
июня 2006 г. N 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими
средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» // Сборник
постановлений Пленума Верховного Суда РФ. 2006.

31. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007
N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Сборник
постановлений Пленума Верховного Суда РФ. 2008.

32. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008
N 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил
дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным
завладением без цели хищения» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ.
2008.

Комментарии
законодательства

33. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации
/ Под ред. В.М. Лебедева. М., 2005.

34. Гаврилин Ю.В. Научно-практический комментарий к ч. 3 ст. 158 УК
РФ. М.: Юрист, 2008.

Учебники и учебные пособия

35. Уголовное право Российской
Федерации. Общая часть. (Учебник) Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В, Рарога А.И, Чучаева
А.И. М.: Контракт, 2008.

36. Уголовное
право России. Том 1. Особенная часть. Учебник. Издание 2-е. Игнатов А.Н., Красиков
Ю.А. М.: Норма, 2008.

37. Уголовное
право. Особенная часть. Учебник. Ашмарина Е.М. М.: Феникс, 2008.

38. Уголовное
право. Часть общая. Часть особенная. Учебник для вузов. Издание 4-е. Ветров Н.И.,
Ляпунов Ю.И. М.: Юриспруденция, 2008.

39. Уголовное
право. Особенная часть. Учебник. 4-е издание. Козаченко И.Я., Новоселов Г.П. М.:
Норма, 2008.

40. Уголовное
право России. Особенная часть. Учебник. 2-е издание Рарог А.И. М.: Эксмо-Пресс,
2008.

41. Уголовное
право России. Части Общая и Особенная. Учебник. Издание 6-е. Журавлев М.П., Наумов
А.В. М.: Велби Проспект, 2008.

42. Уголовное
право. Общая и Особенная части. Учебник. 2-е издание Калемина В.В., Рябченко Е.А.
М.: Норма, 2008.

43. Уголовное
право. Общая и Особенная части. Учебное пособие. Издание 3-е. Турышев А.Д., Турышев
А.А. М.: РИОР, 2008.

44. Уголовное
право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, И.А. Тарханова. 3-е
изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2009.

45. Уголовное
право Российской Федерации: Особенная часть: Учебник для вузов (под ред. Иногамовой-Хегай
Л.В., Рарога А.И., Чучаева А.И.) Изд. 2-е, испр., доп. М.: Контракт, Инфра-М, 2009.

46. Уголовное
право России. Особенная часть. Учебник. Издание 3-е. Рарог А.И. М.: Эксмо, 2009.

47. Уголовное
право Российской Федерации. Особенная часть. Учебник Малько А. М.: Инфра-М, 2009.

48. Российское
уголовное право. Особенная часть. Том 1. Учебник. Издание 2-е. Борзенков Г.Н. М.:
Проспект, 2009.

49. Уголовное
право России. Части Общая и Особенная. Учебник. Блинников А.В., Долженкова Г.Д.,
Жевлаков Э.Н. М.: Проспект, 2009.

50. Уголовное
право. Общая и Особенная части. Учебник. Сверчков В. В. М.: Высшее образование,
2009.

Книги, монографии

51. Завидов Б.Д.
Новые элементы и признаки кражи, грабежа и разбоя. М., 2003.

52. Севрюков А.П.
Хищение имущества: криминологические и уголовно-правовые аспекты. М., 2004.

53. Ю.Ю. Уланова. Проблемы
судебной практики по делам о кражах (п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ). М., 2005.

54. Коротенко А.Н. Квалификация преступлений против собственности.
М.:, Норма, 2008.

Статьи

55. Завидов Б.Д.
Уголовно-правовой анализ кражи // Адвокат, 2002.

56. Севрюков А.П.
Уголовно-правовая характеристика кражи // Адвокатская практика, 2003, № 2.

57. Семенов В.М.
Квалификация кражи при наличии особо квалифицирующих признаков // Российский судья,
2005, № 10.

58. Семенов В.М.
Особенности квалификации краж с причинением значительного ущерба, а также из одежды,
сумки или иной ручной клади // Российский судья, 2005, № 9.

59. Семенов В.М.
Квалификация совершения кражи с проникновением в помещение, иное хранилище или жилище
// Адвокатская практика, 2005, № 3.

60. Семенов В.М.
Тайность как способ хищения при совершении кражи// Российский следователь, 2005,
№ 6.

61. Тарасенко
М.И. Квалификация кражи при наличии особо квалифицирующих признаков // Российский
судья, 2005, № 10.

62. Семенов В.М.
Отграничение кражи от смежных составов преступления // Российский следователь, 2005,
№ 10.

63. Руднев А.
Квалификация тайного хищения чужого имущества по КоАП и УК // Законность, 2006,
№ 1.

64. Романовская Е.М. Отграничение кражи от смежных составов преступлений»
// Вестник Омского университета, серия «Право», 2006, № 1.

Судебная практика

65. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 2. С. 6.

66. Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1991. N 8. С. 12.

67. Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1986. N 2.

68. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 10. С. 6.

69. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. N 5. С. 7.

70. Бюллетень Верховного Суда
РФ. 1993. N 1. С. 6.

71. Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1984. N 7.

72. Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1986. N 2.

73. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 1. С. 7.

74. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. N 4. С. 14.

75. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 11. С. 2.

76. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. N 11. С. 16

77. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 7. С. 12.

78. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. N 11. С. 10.

79. Бюллетень
Верховного Суда РСФСР. 1991. N 8. С. 12.

80. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 9. С. 14

81. Бюллетень Верховного Суда
РФ. 1995. № 2. С. 6.

82. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 18.

83. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. N 2. С. 14.

84. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 10. С. 30.

85. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 6. С. 8.

86. Бюллетень Верховного Суда
РФ. 1995. № 4. С. 7.

87. Судебная практика. С. 693 - 694.

88. Судебная практика. С. 694 - 695.

Другие источники

89. Сайт МВД России, статистика,
2009 г.

90. Сайт Федеральная
служба государственной статистики, Россия в цифрах.

91. Справочные правовые системы.

 

Приложения

 

Таблица
1.Число зарегистрированных преступлений(тысяч)

	1992	1995	2000	2002	2003	2004	2005	2006	2007
Зарегистрировано преступлений - всего	2761	2756	2952	2526	2756	2894	3555	3855	3583
в том числе:
убийство и покушение на убийство	23,0	31,7	31,8	32,3	31,6	31,6	30,8	27,5	22,2
умышленное причинение тяжкого вреда здоровью	53,9	61,7	49,8	58,5	57,1	57,4	57,9	51,4	47,3
изнасилование и покушение на изнасилование	13,7	12,5	7,9	8,1	8,1	8,8	9,2	8,9	7,0
разбой	30,4	37,7	39,4	47,1	48,7	55,4	63,7	59,8	45,3
грабеж	165	141	132	167	198	251	344	357	295
кража	1651	1368	1310	927	1151	1277	1573	1677	1567
террористические акты, единиц	...	1	135	360	561	265	203	112	48
преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков	29,8	79,9	244	190	182	150	175	212	231
нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств	90,1	50,0	52,7	56,8	53,6	26,5	26,6	26,3	25,6
из них повлекшие по неосторожности смерть человека, двух или более лиц	17,5	14,4	15,4	16,1	17,6	16,0	15,7	15,8	15,5

Сайт
Федеральной службы государственной статистики

Таблица 2.Правонарушения(по
данным правоохранительных органов)

Состояние
преступности в Российской Федерации

	I квартал2009г.,тысяч	В % к I кварталу2008г.	СправочноI квартал 2008г. в % к I кварталу 2007г.
Зарегистрировано преступлений	790,0	93,1	92,5
в том числе:особо тяжкие	35,5	104,3	103,7
тяжкие	197,7	93,5	88,9
средней тяжести	273,3	90,6	84,6
небольшой тяжести	283,5	94,1	104,1
из общего числа зарегистрированных преступлений по отдельным составам преступлений: убийство и покушение на убийство	4,9	89,1	93,5
умышленное причинение тяжкого вреда здоровью	11,7	97,3	98,1
изнасилование и покушение на изнасилование	1,1	79,1	89,9
разбой	8,3	88,0	73,3
грабеж	56,9	84,6	83,1
кража	269,3	81,1	90,4
в том числе из квартир	37,6	84,8	85,4
вымогательство	2,6	89,9	85,1
присвоение или растрата	27,4	102,1	105,2
мошенничество	56,8	94,5	96,9
хулиганство	2,5	67,0	68,6
взяточничество	4,9	105,4	106,9
неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (угон)	9,0	96,6	89,5

кража преступление имущество

Таблица 3

В январе - марте 2009 года зарегистрировано 790 тыс. преступлений, или на 6,9% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Рост регистрируемых преступлений отмечен в 21 субъектах Российской Федерации, снижение - в 62 субъекте.

Почти половину всех зарегистрированных преступлений (42,3%) составляют хищения чужого имущества, совершенные путем: кражи - 269,3 тыс. (‑18,9%), грабежа - 56,9 тыс. (‑15,4%), разбоя - 8,3 тыс. (‑12,0%). Почти каждая третья кража (32,1%), каждый двадцать четвёртый грабеж (4,2%), и каждое двенадцатое разбойное нападение (8,6%) были сопряжены с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище.

Каждое двадцать первое (4,8%) зарегистрированное преступление - квартирная кража. В январе - марте 2009 года их число сократилось на 15,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.