Экономическое развитие и социальный прогресс

Социальные достижения современного общества
В документах ООН, в исследованиях ее экспертов в по­следние десятилетия не раз отмечалось, что мировая экономика стала антропоцентрической, так как центром общественного раз­вития является человек, а его совершенствование выступает глав­ной целью общества. «Все во имя блага человека при его актив­ном участии» — так определяют основные закономерности об­щественно-экономического развития мирового сообщества экс­перты ООН.
Антропоцентрический характер современного общества ставит по-новому проблему соотношения экономического и социального прогресса. Для оценки этого соотношения необходимы новые кри­терии и показатели. Специалисты ряда стран пытаются оценить развитие с помощью учета взаимодействия социальных, экономи­ческих и политических факторов.
Научно-исследовательский институт социального развития ООН одним из первых в 1970 г. предложил комплексный индекс социаль­ного развития. Индекс включал 16 важнейших (девять социальных и семь экономических) взаимозависимых показателей: ожидаемая продолжительность жизни при рождении; доля населения в горо­дах с численностью св. 20 тыс. жителей; ежедневное душевое по­требление животных белков; доля населения с начальным и сред­ним образованием; уровень занятости по специальности; средняя населенность одной комнаты; количество газет на 1 тыс. жителей; доля экономически активного населения, имеющего доступ к элект­ричеству, газу, чистой воде; производство сельскохозяйственной продукции в расчете на одного работника мужского пола; доля взрослых мужчин в сельскохозяйственной рабочей силе; душевое потребление электроэнергии, стали, общее потребление первич­ных источников энергии в единицах условного топлива; доля об­рабатывающей промышленности в ВВП; внешнеторговый оборот в расчете на душу населения в долларах США (в ценах 1960 г.); доля трудоспособного населения страны, работающего по найму, в об­щей численности занятых.
Эти и другие аналогичные попытки многомерного измерения развития, заметно улучшив понимание его проблем, не стали, одна­ко, общепризнанными. Критики подобного подхода упрекали его сторонников в выборе неверного критерия развития — структур­ных изменений вместо уровня благосостояния и затрат.
Ответной реакцией на критику было создание новых показате­лей, использующих для оценки развития степень удовлетворения основных или базовых нужд населения. Наибольшую известность среди представителей этого направления получил индекс физи­ческого качества жизни, разработанный американским ученым М. Д. Морисом. Индекс учитывает три показателя: ожидаемую про­должительность жизни по достижении возраста одного года; уро­вень младенческой смертности; распространение грамотности сре­ди взрослого населения.
90-е гг. были ознаменованы появлением новых подходов к разви­тию. В 1990 г. в рамках Программы развития ООН (ПРООН) появи­лась концепция «человеческого развития» или «развития человече­ского потенциала», в которой оно понимается как «процесс расши­рения возможностей выбора для отдельного индивидуума». Позднее программа была дополнена положением о безопасности индиви­дуума, которая понималась как «обеспечение свободной и безопас­ной возможности осуществления своего выбора отдельным ин­дивидуумом». В «Глобальном докладе о человеческом развитии» ПРООН отмечалось: «Человеческое развитие есть процесс расши­рения возможностей выбора. Но этим оно не ограничивается. Су­ществуют другие, высоко ценимые многими возможности, начиная от политической, экономической и общественной свобод и кон­чая условиями, благоприятными для творчества и созидания, са­моуважения и гарантированных прав человека... В соответствии с такой концепцией человеческого развития доход хотя и важное, но не единственное направление человеческих притязаний... По­этому развитие не может быть ограничено ростом дохода и благо­состояния. В его центре — человек».
На основе такого подхода был разработан показатель комплекс­ной оценки экономического развития и социального прогресса, об­щий для промышленно развитых и развивающихся стран. Он объ­единяет один экономический показатель (реальный ВВП на душу населения) и два социальных индикатора (ожидаемую продолжи­тельность жизни в момент рождения и интеллектуальный потенци­ал, оцениваемый на базе среднего уровня грамотности взрослого населения и среднего количества лет обучения). Показатель был на­зван индексом человеческого развития (ИЧР). Данные ИЧР начали публиковаться с 1990 г.
Сравнительная простота его структуры, а также значимость каж­дого из трех взятых аспектов экономического и социального разви­тия содействовали росту использования ИЧР. К тому же надо отме­тить, что механизм разработки ИЧР позволяет фиксировать макси­мум и минимум для каждого измерения и показать место страны относительно каждой из трех шкал, выраженных в величинах от О до 1 балла. Низкий показатель ИЧР находится в интервале от 0,00 до 0,50 балла, средний — от 0,51 до 0,79 и высокий — от 0,80 до 1,00.
Поскольку ИЧР делает акцент скорее на цели и результаты разви­тия (продолжительность жизни, интеллектуальный потенциал, воз­можность выбора материальных благ), а не на средство их дости­жения, появляется возможность оценивать характер развития той или иной страны и формировать соотношение между странами, вы­являть их социально-экономическую иерархию.
Анализ результатов публикаций ИЧР в последние 10 лет позволя­ет сделать ряд выводов об эволюции стран и влиянии на нее эко­номического и социальных факторов. Эти выводы можно кратко сформулировать следующим образом.
Во-первых, бесспорно воздействие на динамику ИЧР экономиче­ского роста. Наивысшие достижения ИЧР в течение всего послед­него десятилетия имеют наиболее развитые страны, хотя полного совпадения ИЧР с данными о ВВП на душу населения нет. Чисто экономические показатели испытывают определенную коррекцию со стороны социальных индикаторов. Но влияние экономических достижений не вызывает сомнений.
Во-вторых, самые плохие показатели у наименее развитых стран, имеющих низкий уровень экономического потенциала, что усугуб­ляется негативными последствиями низких социальных индика­торов.
В-третьих, ИЧР отражает не только статику современного мира, но и его динамику. Он показывает растущую дифференциацию по­ложения отдельных стран и их групп.
Для подтверждения этих выводов рассмотрим данные послед­них «Отчетов о человеческом развитии», опубликованные ПРООН в конце 1999—2000г.
В это время максимальное значение индекса (0,932) имела Ка­нада, которая занимала первое место по человеческому развитию на протяжении почти всего последнего десятилетия. Минимальные показатели (от 0,34 до 0,251) — у наименее развитых стран, в част­ности африканских, где уже не первый год идут гражданские войны (Бурунди, Эфиопия, Сьерра-Леоне).
Среди государств с высоким ИЧР находятся в основном экономи­чески развитые (средний индекс этой группы — 0,919). Для пере­ходных экономик стран Восточной Европы и СНГ средний индекс равен 0,754, а для развивающихся стран — 0,637. Россия с ее индек­сом 0,747 занимает 71-е место, уступая не только развитым странам, но также Панаме, Колумбии, Кубе, Фиджи, Таиланду и Барбадо­су. Причем показатель ИЧР для России в начале XXI в. был зна­чительно ниже, чем уровень человеческого развития, достигнутый в начале 90-х гг. Хотя определенную роль в этом сыграло снижение душевого национального дохода, наиболее негативным фактором, как отмечается в отчете, стало резкое сокращение ожидаемой про­должительности жизни.
Наибольшего прогресса в темпах человеческого развития достиг­ли страны Восточной Азии. Средний индекс для новых индустри­альных стран региона в настоящее время равен 0,849 (это уровень США двадцатилетней давности), а для Китая — 0,701 (что близко к среднему ИЧР по миру — 0,706).
Большое влияние на положение человека в обществе оказывают социальные достижения. На современном этапе развития мировой экономики был поставлен вопрос об углублении понимания эконо­мических прав, а также о социальных и культурных правах граждан. Их нередко называют социально-экономическими и рассматрива­ют как второе поколение, в отличие от первого поколения, которое включает права гражданские, политические, трактуемые в духе ли­беральных свобод.
В 1948 г. важнейшие из социально-экономических прав — право на труд, социальное обеспечение, отдых, образование, достойный уровень жизни — были включены во Всеобщую декларацию прав человека, принятую Генеральной Ассамблеей ООН.
В последние десятилетия XX в. социальные расходы во многих странах существенно возросли. Созданная система социального обеспечения охватывает десятки государств. Например, пенсии по старости и инвалидности, при потере кормильца выплачивают­ся более чем в 60 странах, страхование при несчастных случаях на производстве — в 74, по безработице — в 50. Социальные расхо­ды в странах — членах ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) составляют от трети до половины госу­дарственных расходов.
Однако в последний период, как отмечает западная печать, со­циальная политика прошлого «поставлена под вопрос господст­вующими классами». В исследованиях специалистов ОЭСР отмеча­ется «сжатие социальных расходов». Но и в настоящее время функ­ционирующая система сохраняет внушительные размеры. Даже при неполном учете различные выплаты, составляющие так назы­ваемую «социальную зарплату», достигают примерно Уз номиналь­ной заработной платы наемных работников.
Важное значение имеет пенсионное дело. По словам известного современного экономиста М. Балеста, это одно из великих достиже­ний XX в., результат акта солидарности между различными поколе­ниями людей. Во Франции, по официальным данным, общая масса пенсионных выплат составляет 11% стоимости ВВП (в 1960 г. пен­сии равнялись 6% стоимости ВВП Франции). Если в 1970 г. пенсия по старости была меньше студенческой стипендии, то в начале XXI в. она перестала быть символом бедности.
Большое значение среди социальных достижений имеют так­же пособия по безработице, жилищные и семейные пособия и дру­гие виды социальной защиты.
Система социального обеспечения играет большую роль в улуч­шении экономического развития многих стран, их демографиче­ских показателей, здоровья людей. Необходимо учитывать и поли­тическую сторону вопроса. Уменьшая степень напряженности в от­ношениях больших и малых групп, эта система усиливает возможности социального консенсуса.