Взаимосвязь и взаимодействие международного и внутригосударственного права
В решении вопроса о характере взаимосвязи и взаимодействия международного и внутригосударственного права исторически прослеживается три различных подхода -дуалистический и монистический в двух его взаимоисключающих вариантах. Каждый из них в разное время имел и имеет определенное распространение в юридической академической литературе и прикладной среде. В каждом из этих подходов отражаются сложившиеся в том или ином обществе и государстве официальные и неофициальные представления не только о своем, национальном праве, но и о характере его взаимосвязи и взаимодействия с международным правом.
Дуалистический подходу оформившийся с течением времени в одноименную концепцию, в качестве основного выдвигает тезис об одновременном существовании и развитии двух взаимосвязанных между собой, взаимозависимых и взаимодействующих друг с другом международной и национальной правовых систем. Каждая из них имеет относительно самостоятельный характер и в процессе взаимодействия друг с другом взаимодополняет друг друга. При этом исключается какое бы то ни было доминирование одной правовой системы или ее отдельных составных частей (норм, институтов, отраслей) над другой, примат одной из них в отношении другой.
Суть дуализма заключается в том, что международное и внутригосударственное право рассматриваются как два различных, относительно самостоятельных правопорядка. Однако «это не означает, что дуалисты не видят связи международного права с внутригосударственным, абсолютируют их независимость». Они признают, что, для того чтобы международное право могло выполнять свою задачу, оно постоянно должно обращаться за помощью к внутреннему праву, без чего оно во многих отношениях совсем бессильно.
Дуалистическая позиция в отношении характера взаимосвязи и взаимодействия международного и национального права, разделяемая академическими кругами и официальными лицами того или иного государства в прямой форме, как правило, не фиксировалась в конституциях или текущем законодательстве этих государств. Однако в конституционных актах некоторых государств она явно прослеживается. Такая позиция представлена, например, в Конституции Японии, принятой в 1947 г. В ст. 98 Основного закона страны говорится: а) «настоящая Конституция является Верховным законом страны, и никакие законы, указы, рескрипты или другие государственные акты, противоречащие в целом или в части ее положениям, не имеют законной силы», и б) «заключенные Японией договоры и установленные нормы международного права должны добросовестно соблюдаться».
Как видно из приведенного текста, Конституция Японии закрепляет, с одной стороны, положение о том, что правовая система страны как относительно самостоятельная система в качестве акта, обладающего высшей юридической силой, считает только свой внутренний акт в виде Конституции, а не международно-правовой акт, на который в случае коллизии норм внутригосударственного и международного права следует ориентироваться. А с другой стороны, она признает и фиксирует факт одновременного существования относительно самостоятельной системы международного права, положения которой в виде «заключенных Японией договоров» и «установленных норм» должны «добросовестно соблюдаться».
Дуалистическая по своей сути позиция, зафиксированная в японской Конституции, относительно характера взаимосвязи и взаимодействия международного и национального права тем более представляется очевидной, если сравнить ее с соответствующими положениями конституций некоторых других стран, например ФРГ. В Конституции этого государства (ст. 25) особо подчеркивается: а) что «общие нормы международного права являются составной частью права Федерации» и б) что «они имеют преимущество перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории».
Сравнивая данные положения Конституции ФРГ с соответствующими положениями Конституции Японии, не трудно заметить, что если последние явно сориентированы на дуализм в отношениях между международным и внутригосударственным правом, то первые - на монизм. Аналогичные положения о характере соотношения международного и национального права содержатся также в конституционных актах других стран рассматривая дуалистический подход к решению вопроса о соотношении международного и национального права, следует еще раз особо подчеркнуть, что он не только не отрицает, а, наоборот, предполагает взаимосвязь, взаимодействие и взаимное влияние международного права и национальных правовых систем. Внутригосударственное право оказывает прямое и косвенное воздействие на международное право, и наоборот, международное право в различных формах влияет на национальное право.
Прямое воздействие международного права на национальное право осуществляется, в нескольких направлениях весьма ощутимо оно проявляется, например, через объявление в конституциях ряда государств и других законодательных актах общепризнанных принципов и норм международного права, а также через провозглашение международных договоров, заключенных государством, составной частью его национальной правовой системы.
Подобная практика является в настоящее время довольно распространенной как в развитых странах традиционной, «старой» демократии, так и во вновь образованных на территории бывшего СССР государствах - «новых демократиях». Так, в действующей Конституции Испании устанавливается, что «законно заключенные и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства. Их положения могут быть отменены, изменены или приостановлены только в порядке, указанном в самих договорах, или в соответствии с общими нормами международного права». В Конституции Украины закрепляется, что «действующие международные договоры, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины, являются частью национального законодательства Украины».
Аналогичные положения, провозглашающие признаваемые государствами договоры и другие международно-правовые акты в качестве составных частей их национального права, содержатся также в конституциях других стран. Больше того, в некоторых из них особо указывается на то, что в случае коллизии норм международного и национального права приоритет отдается международному праву. Например, в ст. 55 Конституции Франции записано, что «договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, имеют силу, превышающую силу внутренних законов, с момента опубликования, при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной».
Прямое воздействие международного права на внутригосударственное осуществляется путем трансформации норм, содержащихся в конкретных международных договорах и обычном международном праве, в нормы внутригосударственного национального права.
Следует отметить, что если в предыдущем случае при решении вопроса о проникновении международного права во внутригосударственное создается общая конституционная норма, своего рода правовая основа для более тесного взаимодействия двух систем права и одновременно для оказания влияния международного права на национальное право, то во втором случае - в процессе трансформации норм обычного международного права и «договорного» права в нормы внутригосударственного права на базе общей конституционной нормы - создаются более конкретные и более узкие по сфере своего регулятивного воздействия нормы.
Отмечая данное обстоятельство, некоторые авторы в то же время вполне обоснованно акцентируют внимание на том, что «внутреннее право проводит различие между существующими в форме обычая общепризнанными принципами и нормами международного права, с одной стороны, и договорами - с другой»4. Первые содержат «общеприемлемые правила и являются объективно необходимыми для международных отношений». В силу этого они редко вступают в противоречие с внутренним правом. Поэтому для них и предусматривается общая трансформация. Договоры же содержат много конкретных норм и могут устанавливать «далеко не общепринятые правила, способные породить коллизии с внутренним правом». По «этой причине государства для них устанавливают особый порядок трансформации».
Такого рода трансформацию в научной литературе называют специальной трансформацией. В отличие от общей («генеральной») трансформации, заключающейся в установлении государством в своем внутреннем праве «общей нормы, придающей международно-правовым нормам силу внутригосударственного действия», специальная трансформация состоит в придании государством конкретным нормам международного права силы внутригосударственного действия путем их воспроизведения в законе текстуально либо в виде положений, адаптированных к национальному праву, или путем законодательного выражения согласия на их применение иным способом.
Более популярной и, как представляется, более обоснованной является точка зрения, согласно которой «рост взаимозависимости государств и народов и обусловленная этим потребность в расширении сферы и повышения интенсивности взаимодействия международного и национального права побуждают государства использовать правовые формы и методы, облегчающие и упрощающие сам механизм этого взаимодействия, что, однако, не ведет ни к «интеграции» взаимодействующих систем, ни к «стиранию граней между ними». Принципиальный момент, определяющий все параметры воздействия международного права на национальное, справедливо полагает Е.Т. Усенко, заключается в том, что оно осуществляется не непосредственно, а «опосредуется волей государства, которое одновременно является и участником международно-правового отношения, и территориальным сувереном».
В силу суверенитета государства на его территории может действовать только его воля. Суверенитет государства в принципе исключает возможность действия в пределах его территории государственной воли других государств, в том числе «согласованной воли, заключенной в норме международного права». Согласно такому видению проблемы взаимоотношений международного и национального права прямое воздействие норм международного права на внутригосударственное, минуя процесс его адаптации к национальному праву в виде трансформации, рецепции или имплементации, либо полностью исключается, либо весьма существенно ограничивается.
Наряду с дуалистическим подходом к оценке характера взаимоотношений международного и национального права в научной литературе и государственно-правовой практике широко используется также монистический подход. Суть его состоит в отрицании относительной самостоятельности систем международного и национального права и нередко в рассмотрении их в качестве интегрированных друг в друга и составляющих некое единое целое правовых систем.
Второй вариант монистической теории заключается в признании примата международного права над национальным.
В научной литературе высказывалось мнение о том, что в настоящее время концепция примата международного права над национальным наиболее широко распространена и приобретает все большее практическое значение. По-видимому, это действительно так. Однако с одной весьма существенной оговоркой. А именно - данное суждение распространяется не на все международное право, а в основном лишь на международное «договорное» право. Ведь международное право далеко не однозначно по характеру содержащихся в нем правовых норм. А следовательно, и отношение к ним, по крайней мере в той части, которая касается примата международного права, не может быть однозначным.
Не все нормы международного права «признаются всеми государствами в качестве обязательных для себя». В совокупности этих норм есть региональные, партикулярные или локальные нормы, которые «являются обязательными для какой-то группы или даже для двух государств или международных организаций». Чаще всего они появляются в результате заключения региональных или двусторонних международных договоров, которые, естественно, не обязательны для государств или других субъектов международного права, не участвующих в этих договорах. Разумеется, в современном международном праве есть значительное число норм, которые официально признаны всеми или подавляющим большинством государств и которые считаются обязательными для них. Среди обязательных норм особое место занимают основные («общепризнанные») принципы международного права, такие, как принципы суверенного равенства государств, мирного урегулирования возникающих между государствами споров, целостности и неприкосновенности государственной территории, добросовестного выполнения международных обязательств и др. Общепризнанные принципы, равно как и некоторые другие международно-правовые нормы, закреплены в конституциях ряда государств как часть национальной правовой системы. Нередко это делается с указанием на то, что они обладают несомненным приоритетом перед нормами внутригосударственного права. Тем самым законодательно, в прямой форме закрепляется примат международного права в его отношениях с национальным правом.