Основные признаки права
Обратим внимание прежде всего на то, что право всегда есть вполне определенные нормы, или правила поведения.
Несомненно, писал по этому поводу Е.Н. Трубецкой, что любое право «выражает собою правило поведения». В каком бы смысле мы ни употребляли слово «право», подмечал ученый, «мы всегда подразумеваем под ним что-то такое, против чего не следует посягать, чего не должно нарушать». С этим словом «в нашем уме всегда связывается то или другое поведение, предписание каких-либо положительных действий или воздержания от действий».
Право всегда есть, прежде всего совокупность, а точнее, система норм. Это не случайный набор случайных норм, а строго выверенная, упорядоченная система вполне определенных правил поведения.
Как и любая иная система, она складывается из однопорядковых, взаимосвязанных и взаимодействующих элементов. Таковыми являются нормы права, или правила поведения. Система должна быть внутренне единой и непротиворечивой. Возникающие между ее структурными элементами - нормами связи, как и сами нормы, должны быть направлены на выполнение строго определенных, регулятивных и иных функций, на достижение единых целей. Чтобы стать действенным и эффективным, право должно сложиться как целостная, органическая система. Это одно из непременных требований и одновременно один из признаков реального, действующего права.
В основе любой системы норм, или правил поведения, лежат как объективные, так и субъективные факторы. Из объективных факторов выделим однотипные экономические, политические, социальные, идеологические и иные условия, способствующие созданию и функционированию системы правовых норм в той или иной стране. Как конкретные нормы, так и их система в целом не создаются стихийно, произвольно, по желанию и усмотрению тех или иных лиц. Они отражают объективные потребности общества и государства и проецируются на реально существующие экономические, политические и иные отношения В этом плане, несомненно, прав был Маркс, когда писал, подчеркивая объективно обусловленный процесс нормотворчества, что «законодательная власть не создает закона, - она лишь открывает и формулирует его».
Попытки произвольного, умозрительного «конструирования» правовых норм или системы правовых норм неизбежно ведут к негативным или же к непредсказуемым последствиям
Разумеется, процесс создания и функционирования системы норм не только не отрицает, а, наоборот, всячески предполагает существование наряду с объективными и субъективных факторов. Речь при этом идет о разработке и осуществлении в той или иной стране научно обоснованной правовой политики, подготовке и реализации планов законодательных работ, активном участии специалистов-юристов в процессе правотворчества, правоприменения, в правоохранительной деятельности государственных органов
Говоря о системе норм права, иначе - нормативности права как об одном из важнейших его признаков, следует отметить, что нормативность вовсе не означает, по мнению ряда авторов, ограниченность или «замкнутость» права одними только нормами - правилами поведения Помимо норм и наряду с ними право должно включать в себя, с их точки зрения, другие структурные элементы в виде правоотношений, правовых взглядов и идей, правосознания, субъективных прав граждан.
Спор между сторонниками строго нормативного понимания права, когда оно рассматривается лишь как система норм, или правил поведения, и расширительного его толкования имеет длительную историю. Причем такого рода дискуссии распространяются не только на отечественное, но и на зарубежное государствоведение и правоведение. Однако при всей длительности и периодической обостренности споров каждая из сторон, участвующая в них, не только не отрицает, а заведомо предполагает существование системы норм как основного признака узко или широко понимаемого права. Более того, в некоторых случаях «нормативистское» понимание права чуть ли не возводится в абсолют. Г. Кельзен - основоположник нормативистской теории права склонен, например, рассматривать сквозь призму норм не только само право, но и правовой порядок («правовой порядок представляет собой систему норм»), государство как «установившийся порядок», другие государственно-правовые явления.
Право - это не просто система норм, а система норм, установленных или санкционированных государством. В мире существует множество систем социальных норм. Но только система правовых норм исходит от государства. Все остальные создаются и развиваются негосударственными - общественными, партийными и иными органами и организациями.
Создавая нормы права, государство действует непосредственно, через свои уполномоченные на то органы, или же опосредованно, путем передачи отдельных своих полномочий на издание некоторых нормативно-правовых актов негосударственным органам или организациям В последнем случае говорят о «санкционировании», т.е даче разрешения государством на осуществление ограниченной правотворческой деятельности этим негосударственным органам и организациям.
Означает ли факт издания или санкционирования государством системы норм их полную зависимость от государства и подчинение государству. Является ли право лишь средством в руках государства, одним из его признаков, атрибутов, или же оно выступает по отношению к нему как относительно самостоятельный институт?
Право всегда выражает государственную волю как его основу, которая, в свою очередь, согласно различным существующим в отечественной и зарубежной юридической науке концепциям воплощает в себе волю класса, правящей группы, народа, общества или нации.
Само собой разумеется, если исходить из мирового опыта существования и функционирования государства и права, в праве выражается прежде всего воля властвующих. Вместе с тем неопровержимым фактом является и то, что последние, опасаясь социальных взрывов и утраты своего привилегированного положения, зачастую вынуждены считаться с волей и интересами подвластных.
Как соотносится воля тех и других? Как она отражается в государственной воле и в праве? Эти вопросы тоже издавна находились в поле Зрения государствоведов и правоведов. Один из наиболее обстоятельных ответов на них дал еще в начале XX в. Г.Ф. Шершеневич: «Если государственная власть есть основанная на силе воли властвующих, то выдвигаемые ею нормы права должны прежде всего - отражать интересы самих властвующих. Те, в чьих руках власть, вводят поведение подвластных в те нормы, которые наиболее отвечают интересам властвующих». Нормами права поведение подвластных приспосабливается к интересам властвующих. Чем уже круг властвующих, делал вывод автор «тем резче выступает противоположность интересов властвующих интересам остальной части государства. Чем шире этот круг, например, в республике, тем сильнее затушевывается это значение права».
Воля и интересы властвующих групп, слоев или классов, однако, не являются безграничными. Их эгоизм, как справедливо подмечал Шершеневич, должен подсказывать им «благоразумие и умеренность в правовом творчестве». Помимо использования силовых средств они могут охранять свои интересы также с помощью права, «тесно сплетая» свои интересы с интересами подвластных, «по возможности не доводя последних до сознания противоположности».
Говоря о наличии государственной воли как основы и признака права, именуемой зачастую «общей волей», следует заметить, что как в отечественной, так и в зарубежной юридической литературе данный признак далеко не всегда и не всеми учеными-юристами воспринимался и воспринимается.
Широко известно, что многие из зарубежных авторов не без оснований считают, что «общая воля» в законе - это фикция, иллюзия, поскольку любой, в особенности конституционный, закон, будучи «социальным компромиссом», отражает в себе не общую волю народа или общества, а соотношение различных воль.
Критическое отношение к тезису, или концепции, «общей воли» в праве многократно высказывалось и отечественными авторами. Справедливо отмечая неопределенность термина и понятия «общая воля», «коим некоторые теоретики думают определить право», Е.Н. Трубецкой писал, в частности, что «нет такой правовой нормы, которая бы действительно выражала общую волю всех членов данного народа, потому что среди всякого вообще народа найдутся такие члены (дети, слабоумные), которые своей воли относительно правовых норм и вовсе не имеют или выразить не могут».
Что же касается уловок и ухищрений, продолжал автор, к которым прибегают теоретики для того, чтобы «избежать этого затруднения» предлагая понимать под «общей волей» не заявления «всех членов данного общественного союза, например народа, а заявления каких-либо органов власти или лиц, компетентных говорить от имени союза, управомоченных выражать его волю», то «общая воля» при таком толковании «обращается в чистейшую фикцию, и несостоятельность ее обнаруживается самым очевидным образом».
Право представляет собой систему норм, или правил поведения, имеюших общеобязательный характер. Общеобязательность означает, что все члены общества непременно выполняют требования, содержащиеся в нормах права. Общеобязательность нормы права возникает вместе с ней. Вместе с ней развивается, изменяется и прекращается. Г. Кельзен вполне резонно считал, что «норма права представляет собой правило поведения, согласно которому то или иное лицо (группа лиц) должно действовать в каком-то определенном направлении, независимо от того, желает ли оно вести себя таким образом или нет».
Общеобязательность как признак права распространяется не только на «рядовых» граждан, должностных лиц, различные негосударственные органы и организации, но и на само государство. Цивилизованное, правовое государство, если оно не на словах, а на деле является таковым, непременно самоограничивает, «связывает» само себя и все свои органы требованием общеобязательности норм права, организует всю свою деятельность строго в рамках закона и следует ему до тех пор, пока он в установленном порядке не будет изменен или отменен.
Обязательность соблюдения правовых требований государством и его органами, наряду со всеми иными субъектами права, не подвергалась сомнению видными юристами ни в прошлом, ни в настоящем.
Общепризнан тезис, согласно которому норма права есть обязательное правило поведения для всех. Правило «должно быть соблюдаемо и самою властью, его устанавливающей, пока оно не будет заменено новым правилом. Если же власть, установившая правило, не считает нужным его соблюдать, а действует в каждом конкретном случае по своему усмотрению, то право сменяется произволом».
Возникающие при этом споры касаются чаще всего лишь степени и характера «правового самоограничения» государства. Весь вопрос в том, резюмирует М. Ориу, является ли такое самоограничение добровольным или вынужденным актом. Ответы на данный вопрос предлагаются самые разноречивые: от утверждения о том, что государство добровольно ограничивает самое себя, до заявления, что оно вынуждено это делать под давлением со стороны гражданского общества. Право охраняется и обеспечивается государством, а в случае нарушения требований, содержащихся в нормах права, применяется государственное принуждение. Государство не может безразлично относиться к нормам, издаваемым или санкционируемым им. Оно прилагает огромные усилия для их реализации, охраняет их от нарушений и гарантирует. Одним из широко используемых методов при этом является государственное принуждение. Оно должно применяться только уполномоченными на то органами, действующими строго в рамках закона, на основе закона, а также в соответствии с предусмотренными им процессуальными правилами.