Уроки западноевропейской интеграции являются следствием последовательной реализации принципов стратегии ЕС, некоторые важнейшие элементы которых носят универсальный характер, т. е. приемлемы для любого объединения государств.
Рассмотрим их на конкретных примерах выработки и реализации механизма стратегии ЕС на отдельных этапах эволюции Союза.
Взгляд на конфликты и кризисы в ЕС как на одну из фаз развития, побуждающую участников к переоценке накопленного опыта и поиску новых решений. Этот принцип по существу представляет собой нетрадиционный взгляд на роль противоречий, неизбежных при интеграции национальных хозяйств. Суть его состоит в том, что все члены ЕС открыто признают, что для того чтобы противоречия были не тормозом, а стимулом к развитию интеграции при их возникновении мобилизуется весь интеллектуальный и социально-политический потенциал участников для преодоления возникших барьеров путем переговоров. Это доказывается опытом решения многих противоречий в ЕС в течение длительного периода. В истории ЕС был только один случай, когда переговорный процесс зашел в тупик и был полностью прерван. Это произошло в 1965 г., когда Франция на несколько месяцев ушла из всех органов ЕС, не согласившись с решением, навязываемым ей остальными партнерами в части снятия права единогласного принятия решений жизненно важных для государства вопросов. В последующие годы участники европейской интеграции больше ни разу не прибегали к языку ультиматумов.
Добровольный отказ от традиционных представлений о национальном суверенитете и передача части суверенитета международным организациям. Этот принцип тесно связан с уточнением понятия суверенитета. Дебаты о том, что представляет собой суверенитет и как он может быть обеспечен в наше время, ведутся на Западе несколько десятилетий и не завершились по сей день. Но в целом после второй мировой войны возобладал более гибкий подход, состоящий в том, что добровольное делегирование части национального суверенитета международным организациям не только не ущемляет его, но, напротив, обеспечивает ему более надежную гарантию. Происходит как бы суммирование национальных суверенитетов, укрепляющее позиции всего альянса государств и каждого его участника в отдельности. Это подтверждается тем, что в ЕС за расширение полномочий наиболее активно выступают не крупные, а малые и средние страны, и не только «старые» члены – Бельгия или Нидерланды, но и новые – Испания и Португалия. Вместе с тем, несмотря на делегирование суверенитета, любой вопрос, рассматриваемый одним из государств-членов как «жизненно важный» для него, может быть решен лишь на основе единогласия, и заинтересованное государство обладает правом вето. Это стало одним из кардинальных правил в деятельности ЕС, и только с принятием в 1986 г. ЕЕА осуществлен частичный переход к принятию решений большинством голосов. Но этот пункт нового программного документа наверняка еще не раз подвергнется жестокому испытанию, и ЕС еще долго будет сочетать обе процедуры голосования – единогласие и квалифицированное большинство.
Постепенность и поэтапность в продвижении вперед с четким выделением приоритетных задач, которые надлежит решать на определенном этапе развития, приоритет общих долгосрочных интересов над расхождениями национальных интересов и разногласиями. Первоначально принцип поэтапности был сформулирован Ж. Монне и Р. Шуманом еще в конце 40-х – начале 50-х гг. «Европа, - подчеркивалось в Декларации Шумана, - не будет построена сразу и целиком; она будет создаваться посредством конкретных достижений, рождающих прежде всего практическую солидарность». Были определены и основные этапы: создание таможенного союза, от него – к общему рынку, далее – к экономическому и валютному союзу, и завершающий этап – к союзу политическому. Конкретная реализация концепции материализовалась в серию договоров и других нормативных актов основополагающего характера, которые отмечают 50-летний путь развития интеграции. С момента заключения в 1951 г. Парижского договора насчитывается около десятка таких документов.
В истории ЕС были попытки отступить от этого принципа, ускорить развитие интеграции. Первый раз это произошло в начале 50-х годов, когда вслед за договором о создании ЕОУС был подготовлен и даже подписан договор о Европейском оборонительном сообществе (ЕОС) и начата подготовка договора о Европейском политическом сообществе. Отказ французского парламента ратифицировать договор о ЕОС поставил крест на планах военной и политической интеграции. Второй раз, в середине 60-х годов, была попытка отказаться от принципа единогласия. Наконец, в начале 70-х годов на волне эйфории, вызванной досрочным созданием таможенного союза, был принят план форсированного перехода до 1980 г. к ЭВС. Но он потерпел неудачу.
Поэтапность касалась постановки целей, формулирования задач, определения подходов к их решению. При этом главным ориентиром выделения приоритетных областей и конкретных программ действий являются насущные потребности участников. Только неотложные задачи, которые оказались общими для всех, были способны перевесить межгосударственные противоречия и сепаратизм. Наиболее ярким проявлением такой стратегии может служить подход ЕС к решению сложнейшей задачи – строительству экономического и валютного союза. Как уже отмечалось, первая попытка ее решения была предпринята в начале 70-х гг., но потерпела фиаско. Легче всего было бы объяснить причины неудачи внешними обстоятельствами – кризисом доллара, нефтяным «шоком» и последующим экономическим спадом. Однако более глубокий анализ привел стратегов интеграции к заключению, что необходимо пересмотреть саму концепцию перехода к экономическому и валютному союзу, сделав ее более «поэтапной».
Новая стратегия перехода на основе поэтапности (причем содержание каждого последующего этапа определялось по мере того, как приближался к завершению предыдущий) оказалась более удачной.
Ярко выраженный прагматизм в определении первоочередных задач, в выборе приоритетных направлений и средств развития, позволяющий гибко реагировать на новую ситуацию, изменяя курс, откладывая решение одних вопросов и выдвигая на первый план иные, для которых созрели условия. Именно этот принцип лег в основу решений о содействии конвергенции экономических уровней государств-членов с помощью структурных фондов ЕС и более активной гармонизации экономической политики национальных правительств, осуществления промежуточных мер на пути к валютной интеграции, курса на научно-техническую интеграцию. Руководители ЕС еще раз продемонстрировали свою осмотрительность в начале 80-х гг., когда отвергли максималистскую идею подписания договора об учреждении политического союза федеративного типа, хотя Европейский парламент одобрил проект такого договора в 1984 г. Вместо этого был принят компромиссный документ – Единый европейский акт (ЕЕА), провозгласивший в качестве первоочередной цели создание к концу 1992 г. единого внутреннего рынка, предусматривавшего, в отличие от общего рынка 60-х гг., свободу движения не только товаров, но и услуг, капиталов и лиц, а также значительно большую согласованность экономической и валютной политики государств-членов.
В этом же ряду была опубликована Белая книги КЕС (1985 г.), увязавшая в единый комплекс приоритетные цели и все другие направления интеграционной политики. Пожалуй никогда еще ЕС не прорабатывало так тщательно и так конкретно программу и механизм своей практической деятельности, хотя тенденция к такой конкретизации просматривается еще с 50-х гг., будь то планы поэтапного перехода к таможенному союзу или свободному движению рабочей силы, программы аграрной, региональной или социальной политики. Последовательная реализация этой программы материализовалась в принятии около 300 актов, устранивших физические, технические и налоговые барьеры и обеспечивших функционирование единого внутреннего рынка. Программа была выполнена почти полностью, и в декабре 1992 г. Эдинбургская сессия Европейского союза констатировала, что единый внутренний рынок стал свершившимся фактом.
Этот опыт, на наш взгляд, убедительно показал, что принцип прагматического и селективного подхода к задачам ЕС, а также тщательная проработка конкретных планов позволяют постепенно расширять фронт интеграции, переходить от более простых ее форм к более сложным, от скромных и даже символических мероприятий к масштабным.
Анализ уроков и опыта ЕС позволяет предположить, что Сообщество, возможно, не продвинулось бы и вполовину, если бы его развитие не обеспечивалось целой системой политических, правовых, судебных, административных и финансовых механизмов. Их созданию и совершенствованию неизменно уделяется первостепенное внимание. Эта система, сложившаяся в процессе развития ЕС, также основана на некоторых общих принципах, свойственных западной политической системе в целом, но в своих конкретных формах существенно отличающаяся от национальных систем. Ее характерными чертами являются:
сочетание институтов двух типов - межгосударственных и наднациональных. Лица, входящие в органы первого типа, действуют в качестве официальных представителей государств-членов; члены органов второго типа также предлагаются каждым государством, но они действуют как независимые лица, не связанные никакими инструкциями своих правительств. Такой двойной принцип формирования способствует поддержанию баланса между интересами отдельных государств-членов и интересами Сообщества в целом;
гибкое разделение компетенции между институтами ЕС и национальными правительствами. Можно выделить три основных варианта разделения компетенции: сферы, в которых осуществляется общая политика на уровне ЕС (аграрная, торговая и т.д.); сферы смешанной компетенции, где за отдельные направления или группы вопросов отвечают органы ЕС, а остальные по-прежнему находятся в ведении национальных правительств (региональная, социальная и т.д.); сферы, в которых функции ЕС ограничиваются координацией действий государств-членов и выработкой рекомендаций (макроэкономическая, политика в области окружающей среды и т.д.);
многообразие типов принимаемых решений – от регламентов и директив, обязательных для исполнения национальными правительствами и всеми участниками интеграции, до заключений, имеющих рекомендательный характер;
примат права ЕС над национальным правом государств-членов в пределах, определяемых содержанием основополагающих договоров. Источником права ЕС являются прежде всего три договора, учредившие Европейские сообщества, ЕЕА и Договор о Европейском союзе, а также договоры о присоединении к ЕС новых государств-членов.
В организационной структуре ЕС нашел отражение традиционный для западной политической системы принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной функций, в результате сформировалась такая институциональная модель, которая представляет практический интерес не только как интеграционное объединение, но и как образец нового типа межгосударственного сотрудничества. Это связано с наличием универсальности в принципах, на которых базируется Сообщество, а также в стратегии его развития и в его организационном устройстве.
Особую значимость имеет универсальность принципов сотрудничества. Они выработаны мировым сообществом в последние десятилетия и в немалой степени странами, участвовавшими в общеевропейском процессе. Главная проблема заключается не в их признании, а в следовании им.
Анализируя элементы «универсального» в институциональной модели ЕС, следует прежде всего подчеркнуть, что созданная Сообществом уникальная система принятия и реализации решений в высокой степени соответствует его целям и текущим потребностям. В этом, по-видимому, состоит самый важный урок, который может быть полезен странам, решившим создать интеграционное объединение.
Универсальное значение имеет и ряд конкретных признаков институциональной модели ЕС. Это прежде всего непрерывность переговорного процесса, которая крайне необходима в случаях длительной кризисно-конфликтной ситуации. Это – создававшаяся годами система подготовки и приятия решений.
Ее нередко критикуют за громоздкость и бюрократизм, что не лишено оснований. Но тем не менее она обеспечивает, как правило, высокую степень проработки принимаемых документов, включая политическое и экономическое обоснование, законченную юридическую форму, четкое определение задач, средств и желаемых результатов. Это – гибкий дифференцированный подход к определению оптимальной степени интеграции в отдельных областях внутренней и внешней политики – от регулярного обмена информацией и координации действий до гармонизации и унификации политики государств-членов. И, наконец, опыт интеграционных институтов в Западной Европе доказал важность и практическую возможность соблюдения баланса между правами и обязанностями стран-участниц, сочетания принципа добровольности с жесткой договорной дисциплиной.