Любая большая организация и вообще всякая многочисленная общность людей – по некоторым прикидкам, начиная с количества примерно в тысячу человек – обретает своего рода «коллективное сознание» и начинает вести себя как живое существо. Лучше всего это видно на бюрократических организациях, при таком числе сотрудников превращающихся в самодостаточную единицу, которой, в принципе, уже не требуются для существования ни входящие сверху команды, ни исходящие вовне результаты работы. Большая организация вполне способна существовать сама ради себя, бодаться с себе подобными за ограниченные ресурсы, охранять занятую территорию и пытаться урвать что‑то у соседей. Короче – бороться за выживание в соответствии с суровыми законами биологического отбора.
Самое неприятное, что у этого надбиологического существа все инстинкты – звериные, а разум – человеческий, хотя и коллективный. Но у всякого отдельно взятого индивидуума, как носителя человеческого сознания, есть то, что отличает его от всех остальных животных – совесть. А у всякой большой общности людей – будь то госадминистрация, спецслужба, церковь, корпорация или политическая партия – совести нет и сама по себе она никак не появляется. Так уж получилось.
И, к величайшему сожалению, практически всегда человек, пытающийся занять видное место в иерархии всякой организации, начинает отождествлять себя, свое сознание, с коллективным разумом этой общности. Другими словами, вытеснять и подменять свою человеческую совесть животными интересами коллективного сознания, которые в данном случае носят всевозможные благородные названия типа: национальная безопасность, патриотизм, укрепление веры, партийная дисциплина или корпоративная этика. Еще более печально то, что с подменой совести на «общественные интересы» все наиболее мерзкие человеческие качества – алчность, жестокость, лживость, цинизм и т.д. – никуда не исчезают, а напротив, начинают цвести махровым цветом.
И это понятно, ведь главными факторами, заставляющими человека держаться «в рамках», являются собственная совесть и страх наказания. И когда совесть заглушена, а служение «высоким общественным интересам» порождает иллюзию безнаказанности, люди начинают творить черт знает что. Совесть у них, конечно, не совсем исчезла, а придавлена (люди все же остаются людьми, хоть и больными), так что они продолжают осознавать, сколь мерзкие делают вещи, а потому начинают возводить вокруг творимого плотную завесу тайн и стены секретности. И от этого ощущение безнаказанности возрастает еще больше.
Короче говоря, на самом деле эта книга – о людях. Но, по преимуществу, не о простых людях, а о мутантах. О больных людях с хронически угнетенной совестью, мыслящих себя выразителями «общественного сознания». Абсолютно бесстыжего сознания, надо подчеркнуть.
Может показаться, что новые инфотехнологии, обеспечивающие рост всепроникающего и постоянного надзора, делают общую ситуацию только хуже. Ведь личные свободы каждого отдельно взятого человека, имеющего совесть, лишь уменьшаются, а осведомленность бессовестных корпораций и властей все больше нарастает. Но в действительности здесь заложен гигантский потенциал к исцелению нашего душевнобольного общества. А именно – к наделению коллективного сознания, наконец, и своей «коллективной совестью».
Ведь именно такова роль общественного доступа к повсеместно распространяющимся средствам слежения за властью – информационным базам, веб‑дневникам (блогам), мобильным средствам коммуникации, веб‑камерам и так далее. Народ уже имеет под рукой практически все технические средства, способные убедить власть и корпорации, что они всегда, буквально ежеминутно находятся под пристальным и оценивающим взором небезразличного населения. Осталось только дождаться, когда и публика – носитель коллективной совести – это поймет. И начнет действовать не спонтанно, как сейчас, а осмысленно и целенаправленно.
Хочется надеяться, что данные идеи достаточно внятно проиллюстрированы настоящей книгой.