Следует различать сущность и содержание переходной экономики. Сущность выражает важнейшее, коренное, самое главное в процессе, а содержание - всю сумму, всю гамму явлений (в том числе и не самых главных, не самых определяющих) в том же процессе. Сущность - самая глубокая, хотя и абстрактная, односторонняя, следовательно, бедная ("тощая") характеристика процесса. Содержание выражает полноту всех отношений - как главных, так и второстепенных.
Экономическая сущность переходной экономики может быть охарактеризована одним термином - первоначальное накопление капитала. Оно заключается в подготовке условий для нормального (обычного) воспроизводства новых капиталистических отношений и их материальных предпосылок и условий.
Современные конкретные формы первоначального накопления капитала в России, например, таковы:
o массовая приватизация государственной социалистической собственности,
o массированное использование и присвоение государственных финансов,
o коррупция,
o использование политического и административного влияния (ресурса),
o массовое мошенничество,
o использование законодательных рычагов как инструмента перераспределения собственности (инвестиционные конкурсы, залоговые аукционы, законы о банкротстве, об арбитраже и др.),
o многообразные криминальные способы обогащения,
o использование войн и локальных конфликтов,
o использование некоторых страновых особенностей вхождения национальной экономики в мировую (например, для России очень важным источником первоначального накопления капитала был огромный разрыв внутренних и мировых цен на многие товары).
Приватизация государственной социалистической собственности - это процесс передачи (на возмездной или безвозмездной основе) ресурсов и предприятий, принадлежащих государству или местным органам власти частным лицам или их группам, организованным в разных юридических формах для совместного хозяйствования (товарищества и общества).
В России в процессе сокращения масштабов государственной собственности можно выделить две стадии: "скрытую" и "легальную" приватизацию, каждая из которых включает в себя несколько этапов.
Скрытая приватизация существовала в период с 1987 по 1992 г., когда сам термин "приватизация" политическими лидерами еще не произносился. Это по существу своему стихийная (спонтанная) приватизация.
Провозглашалось "разгосударствление", в ходе которого можно выделить 2 этапа:
o "Кооперативное" движение 1987-1990 гг. В этот период более 90% кооперативов было создано на базе государственных предприятий и их структурных подразделений. Они выступали каналом сбыта государственной продукции по более высоким кооперативным ценам. Отрицательный народно-хозяйственный эффект оправдывался необходимостью решения политической задачи - наступления на госсектор, как "оплот административно-командной системы" и возрождения альтернативного госсектору уклада мелких частных собственников, свободной инициативы и создания конкурентной среды.
o Арендное движение 1990 - 1992 гг. В эти годы целые предприятия легально передавались в руки директоров и иных наемных работников, собственностью которых становились все доходы и прирост имущества. Самым льготным вариантом "разгосударствления" для директората была аренда с правом выкупа.
Легальная приватизация. Ее эволюция - от обширной и бесплатной (массовой) к подорожавшей и малодоступной (по индивидуальным проектам). Концепция легальной массовой приватизации государственной собственности предусматривала 2 этапа: чековый (ваучерный) и денежный.
Ваучерная приватизация была начата с июня 1992 г. и продолжалась до 1 июля 1994 г.
Такая форма приватизации выглядит вполне справедливым способом отделения непосредственного производителя, работника от ранее общей (представлявшейся всенародной) государственной собственности. Это отделение именно выглядит как добровольное и справедливое разделение (дележка) накопленных ранее трудом всего народа средств производства между всеми гражданами страны. Задача этой акции заключалась более всего в том, чтобы обеспечить социальную поддержку буржуазных преобразований широкими массами населения, создать видимость равного участия всех граждан в дележе созданной ранее трудом всех государственной собственности, тем самым политически и социально нейтрализовать большую часть населения страны.
Фактически народ был поставлен перед выбором: брать свой ваучер (пай) и попробовать получить хоть что-то или отказаться от ваучера и не получить вообще ничего. Потом, после получения ваучера, появился другой выбор: что делать с ваучером, как наиболее эффективно его использовать. Вот здесь, на этой стадии преобразований, кроме принципиальной недостижимости социальной справедливости самой приватизации, следует различать природу дележки государственной собственности и фактически, реально использованные способы этой дележки.
В разных странах, где проводилась ваучерная приватизация, возможности выгодного использования ваучеров оказались весьма не совпадающими. Наиболее цивилизованной, поэтому и наиболее эффективной технология ваучерной приватизации оказалась в Чехии, Словакии, Венгрии, Польше. В этих странах относительная эффективность ваучерной приватизации обеспечивалась рядом решений: ваучеры были именными, их можно было использовать только целевым образом - на приобретение акций приватизируемых предприятий, оценка инвестиционной привлекательности приватизируемых предприятий была гласной и направленной на сохранение эффективной деятельности этих предприятий, а также рядом других мер.
В России все было сделано для того, чтобы ваучеры оказались как можно скорее сконцентрированными в руках немногих, чтобы как можно быстрее создать новых частных собственников. Идеологи такой приватизации госсобственности при этом ссылались на один из тезисов западной экономической теории: неважно, каким будет новый частный собственник, важно, чтобы он появился как можно скорее. Лишь затем рынок, конкуренция выдвинет на авансцену эффективного собственника. Вполне вероятна правильность этого постулата, если его рассматривать абстрактно. В российских же условиях такой подход привел к ряду явно негативных последствий долговременного характера.
За период ваучерной приватизации в течение 3-4 лет в подавляющем большинстве постсоциалистических стран в частную собственность перешла примерно половина активов (или капитала) нации. К середине 1994 г. в России было приватизировано около 100 тысяч предприятий - чуть больше 2/3 всех промышленных предприятий страны, примерно 40 млн. человек стали владельцами акций, чуть больше 1 млн. человек стали владельцами малого бизнеса.
Бесплатный характер российской приватизации очевиден: доходы от ваучерной приватизации в течение примерно трех лет ее проведения ни разу не превысили 1% доходной части государственного бюджета страны. При этом в 1993 г. эта цифра была 0,4%, в 1994 г. - 0,1%. В абсолютных цифрах доходы от приватизации в 1993 г. оказались около 0,5 млрд. долларов.
Для сравнения можно привести данные о результатах частичной приватизации, проведенной в 1988-1992 гг. в такой маленькой стране как Новая Зеландия. За пять лет бюджет этой страны получил 8,5 млрд. долл. ежегодно от приватизации всего лишь 3,5% активов страны. Иными словами, приватизировав за пять лет меньше 1/5 части производственных активов страны, бюджет Новой Зеландии получил 8,5 млрд. долл., а Россия, приватизировав более 1/2 своих активов, получила вчетверо меньшие доходы. К тому же нужно напомнить, что Россия по объему своих производственных активов накануне 1991 г. была, по крайней мере, в первой десятке стран мира в отличие от Новой Зеландии.
Другим примером заметно более эффективной приватизации можно считать Великобританию, в которой за те же пять лет была приватизирована примерно 1/20 часть производственного потенциала страны. Однако это принесло бюджету более 44 млрд. долл.
Денежная приватизация началась в России формально с 1 июля 1994 г., в большинстве других постсоциалистических стран примерно в те же сроки. Проводилась и проводится она неровно, если судить по доходам бюджета от продажи государственного имущества. Однако по сравнению с ваучерным этапом приватизации эти доходы в годовом долларовом исчислении возросли в среднем в 2-3 раза. В денежной приватизации в России можно выделить два подэтапа: 1994-1999 годы и 2000-2002 годы.
Для первого периода денежной приватизации характерны постоянные скандалы, которые еще больше обнажили природу российской приватизации. Так называемые залоговые инвестиционные аукционы 1997 года еще больше усугубили олигархический характер приватизации в России: собственники продаваемых госпредприятий фактически назначались путем доконкурсного выбора (назначения) победителей. Однако эта подробность указывает лишь на персональный состав победителей этих конкурсов, не меняя факта общей ограниченности круга тех, кто мог реально участвовать в конкурсах и победить в них. Сам этот круг был создан в предшествующий период - главным образом, в период ваучерной приватизации. Интересным является и тот факт, что средства для выкупа предприятий во многих случаях заимствовались из бюджета, что также показывает природу этого процесса.
За период денежной приватизации государство продало еще примерно половину имущества, оставшегося у него после ваучерной приватизации.
При этом менее 1,5% российских граждан присвоили 62-65% национального богатства страны
Другие конкретные формы современного первоначального накопления капитала. Среди других массовых форм первоначального накопления капитала в России после приватизации госсобственности следует выделить разовую отмену государственной монополии на внешнюю торговлю в тогдашних особенных условиях вхождения российской экономики в мировую экономику. Например, в начале 90-х годов превышение мировых цен на многие виды продукции, особенно нефть и газ, ряд других сырьевых товаров, над внутренними российскими ценами было почти стократным. В этих условиях простая отмена монополии внешней торговли и формальное акционирование предприятий-экспортеров давала им мгновенные миллиардные доходы без каких-либо изменений в производстве, технологии, управлении, сбыте.
Миллионные состояния возникали практически мгновенно. Вчерашние директора становились хозяевами гигантских финансовых потоков, которые еще недавно были государственными.
Одноактная отмена монополии на производство и сбыт алкогольной продукции и акционирование предприятий спирто-водочной промышленности сразу сказочно обогатила вчерашних "государственных людей" - прежде всего и более всего руководителей предприятий этой отрасли. Масштаб этого обогащения хорошо известен: до 1991 г. на протяжении многих десятилетий эта отрасль давала от четверти до трети доходов государственного бюджета страны, которая, между прочим, была третьей в мире по объему ВВП. Отмена той же монополии привела к возникновению множества новых предприятий по производству алкоголя, куда ринулся криминал, став легальным производителем столь прибыльной продукции.
Лучше всего обошлись с трудящимися бывшей Германской Демократической Республики: они были юридически отделены от ранее формально принадлежавшей им солидарно собственности на средства производства так, что 9/10 граждан увеличили свои реальные доходы. Это случилось потому, что ГДР была поглощена, вошла в состав объединенной Германии, западная часть которой сразу вложила огромные средства в экономику Восточной Германии. Достаточно привести одну лишь цифру: инвестиции ФРГ в восточные земли составили за 10 лет примерно 110 тыс. марок на душу населения (в долларах в годовом исчислении это дает огромную цифру - примерно 5-6 тыс. долларов; правда, следует отчетливо сознавать, что эти цифры показывают все вложения немецкого капитала в восточногерманские земли, а не только те, что пошли на улучшение положения граждан восточных земель).
Сравним с Россией. Если пересчитать приведенные цифры на численность нашего населения, то объем вливаний, притока иностранных инвестиций в ходе первоначального накопления капитала составил бы в России за 10 лет не менее 7-8 трилл. долл. А фактический приток оказался почти в тысячу раз меньше. Да к тому же отток, бегство российского капитала за рубеж за те же 10 лет составил, по разным оценкам, 200-300 млрд. долл.
Конкретные особенные условия первоначального накопления капитала, формирования национальных особенностей нового капитализма в этих странах оказали весьма несовпадающие последствия для их последующего развития.