Содержание

Введение

Глава 1. Понятие и классификация доказательств

1.1 Понятие доказательств

1.2 Классификация доказательств

Глава 2. Виды доказательств

2.1 Личные доказательства

2.2 Вещные доказательства

Глава 3. Доказывание в уголовном процессе

3.1 Понятие процесса доказывания

3.2 Правила оценки доказательств

Заключение

Список использованных источников

Введение

Актуальность темы дипломного исследования.
С момента вынесения уголовно-процессуального решения сведения, на которых оно основано, приобретают иной правовой режим - становятся доказательствами по уголовному делу, поскольку юридически признается наличие у сведений совокупности свойств доказательства. Обоснование собранными сведениями принятого решения означает юридическое признание дознавателем, следователем, прокурором или судом этих сведений относящимися к данному уголовному делу, допустимыми и соответствующими действительности.

Доказывание, представляющее собой сердцевину уголовно - процессуальной деятельности, в качестве одного из важнейших элементов включает собирание доказательств: их обнаружение либо истребование, или принятие и закрепление (фиксацию). Значение этого элемента определяется тем, что все последующие операции с доказательствами - их проверка, оценка и использование - осуществляются только по отношению к уже собранным доказательствам.

Целью доказывания является достижение истины, т.е. установление всех фактических обстоятельств расследуемого события в точном соответствии с действительностью. В уголовном судопроизводстве эта цель достигается только в результате доказывания. Средствами ее достижения являются доказательства - полученные указанными в законе органами и лицами в определенном уголовно - процессуальным законом порядке фактические данные об имеющих значение для правильного разрешения дела обстоятельствах.

Собирание доказательств осуществляется, прежде всего, путем обнаружения источников значимой для дела информации. Протекает эта деятельность главным образом в форме предусмотренных законом следственных действий.

Таким образом, доказательствами по уголовному делу являются любые относимые, допустимые и достоверные сведения с момента принятия на их основе уголовно-процессуального акта-решения, в котором суд, прокурор, следователь или дознаватель дают ответ на правовой вопрос о наличии или отсутствии одного или нескольких обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

В современной процессуальной литературе вопросам сущности доказательств в уголовном судопроизводстве посвящен ряд работ, которые сосредоточили свое внимание на отдельных проблемных вопросах уголовно-процессуального доказывания, в том числе его структурных элементах, таких, как проверка и оценка доказательств.

Степень научной разработанности. Изучением доказательств и доказывания занимались такие авторы как Арсеньев В.Д., Безлепкин Б.Т., Белкин Р.С., Белкин А.Р., Березина Л.В., Галкин Б.А., Горский Г.Ф., Гришина Е.П., Гуськова А.П., Давлетов А.А., Данилова Л.С., Доля Е.А., Зажицкий В.И., Зинатуллин З.З., Золотых В.В., Ильина А.М., Карнеева Л.М., Кедров Б.М., Кипнис Н.М., Клейман Л.В., Кокорев Л.Д., Корнев Г.П., Кудин Ф.М. Кудрявцева А.В., Кузнецов Н.П., Курылев С.В., Лупинская П.А., Майлис Н.П., Маслов И.В., Матюшин Б.Г., Орлов Ю.К., Пашин С.А., Победкин А.В. Подволоцкий И.Н., Попов А.П., Рахунов Р.Д., Рыжаков А.П., Сердюков П.П., Строгович М.С., Трапезникова И.И. Ульянова Л.Т. Фаткуллин Ф.Н. Царева Н.П., Шашкин С.Б., Шейфер С.А., Элькинд П.С., Якуб М.Л. и многие другие.

Целью
настоящего исследования является теоретико-правовой анализ доказательств и доказывания в Российском уголовном процессе рассмотрение проблемных вопросом и предложение путей решения проблем выявленных в ходе дипломного исследования.

Исходя из названных целей, определены следующие основные задачи дипломного исследования:

· Рассмотрение понятия доказательств;

· Рассмотрение вопросов классификации доказательств в уголовном процессе;

· Исследование определений вещных и личных доказательств;

· Рассмотрение проблем доказывания;

· Иследование вопроса оценки доказательств.

Объектом исследования дипломной работы
являются общественные отношения, возникающие в области доказывания и определения доказательств в уголовном процессе Российской Федерации.

В прямой зависимости от объекта находится предмет исследования
, который составляют:

· Нормы Уголовно-процессуального Кодекса РФ и федеральных законов;

· научные публикации и материалы периодической печати, относящиеся к теме исследования;

· материалы судебной практики применительно к теме исследования.

Методы исследования
. Проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений, выводов и рекомендаций, содержащихся в дипломной работе, осуществлено путем комплексного применения следующих методов социально-правового исследования: историко-правового, статистического и логико-юридического.

Структура работы.
Дипломная работа состоит из введения, трех глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения и библиографического списка.

Глава 1. Понятие и классификация доказательств

1.1 Понятие доказательств

В современной процессуальной литературе вопросам сущности доказательств в уголовном судопроизводстве посвящены работы В.Д. Арсеньева[1]
, А.А. Давлетова[2]
, Е.А. Доли[3]
, В.И. Зажицкого[4]
, З.З. Зинатуллина[5]
, В.В. Золотых[6]
, Н.М. Кипниса[7]
, Л.Д. Кокорева[8]
, П.А. Лупинской[9]
, Б.Г. Матюшина Б.Г[10]
, С.А. Шейфера[11]
и других, которые сосредоточили свое внимание на отдельных проблемных вопросах уголовно-процессуального доказывания, в том числе его структурных элементах, таких, как проверка и оценка доказательств.

Важным в теории доказательств является вопрос о процессуальной сущности доказательства (соотношение фактических данных и их процессуальных источников).

Как справедливо утверждал выдающийся ученый-процессуалист М.С. Строгович, понятие доказательства имеет двойное значение. Доказательства - это, во-первых, те данные о юридически значимых фактах, на основе которых устанавливается преступление или его отсутствие, виновность или невиновность того или иного лица в совершении преступления и иные обстоятельства дела, от которых зависит степень виновности этого лица, а во-вторых, доказательствами являются те предусмотренные законом источники, из которых следствие и суд получают сведения об имеющих значение для дела фактах и посредством которых эти факты устанавливаются[12]
.

М.С. Строгович подверг справедливой критике ученых, пытавшихся отождествить понятия доказательства и доказательственного факта, нивелируя значение источника доказательств. В частности, отмечал, что факты, которыми доказывается виновность лица в совершении преступления, как и факты, которыми она опровергается, не даются следствию и суду в готовом виде. Эти факты сами должны быть доказаны, а любой факт ничем другим доказываться не может, кроме как доказательствами, поэтому показания свидетеля, заключение эксперта - это доказательства факта нахождения обвиняемого в данное время в данном месте[13]
.

Взгляды М.С. Строговича представляются правильными еще и потому, что человеческое мышление оперирует не самими объективно существующими явлениями и предметами, а образами, сведениями о них, в связи с чем доказательства представляют собой не сами факты объективной действительности, имевшие место в прошлом, а сведения об этих фактах, их отображения, копии, образы.

Существуют различные подходы к рассмотрению вопроса о процессуальной сущности доказательства.

М.С. Строгович, Р.Д. Рахунов и др. в разное время указывали, что доказательствами являются как фактические данные, так и их процессуальные источники[14]
.

По мнению И.Д. Перлова, Б.А. Галкина, Р.С. Белкина и других, доказательствами по делу являются только фактические данные[15]
.

Позицию, разделяемую в настоящие время большинством процессуалистов, обосновал В.Я. Дорохов в монографии "Теория доказательств в советском уголовном процессе". В анализе структуры доказательства автор исходит из единства фактических данных и их процессуальных источников[16]
.

Предпочтительнее представляется последняя из приведенных точек зрения. Сами по себе "фактические данные" о каких-либо обстоятельствах являются инструментом логического доказывания в процессе познания истины. Элементом процессуального доказывания (доказательствами по уголовному делу) они становятся лишь на условиях их надлежащего получения и процессуального удостоверения.

По нашему мнению, имеющиеся в науке различные точки зрения по вопросу о единстве фактических данных и их процессуальных источников во многом связаны с трактовкой законодателем понятия доказательств и определения их видов. Так, в ст. 74 УПК РФ под доказательствами одновременно понимаются и показания подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, специалиста, эксперта, и протоколы следственных и судебных действий, в которых они, собственно, и содержатся.

По нашему убеждению, никакого противоречия в таком подходе нет. Представляется, что упоминание показаний как источника доказательств связано со спецификой судебного разбирательства, а именно с таким его условием, как устность и непосредственность (ст. 240 УПК), которые означают, что судьи получают сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, путем личного восприятия всех доказательств в судебном заседании, а не по письменным материалам дела и только на основе своего восприятия делают выводы по делу[17]
.

В теории уголовного процесса нет единства мнений по вопросу о тождестве терминов "фактические данные", с одной стороны, и "данные о фактах" - с другой.

Так, в юридической литературе можно встретить разночтения по этому поводу. Содержание доказательств, с которым связаны эти разночтения, в разное время в науке толковалось неоднозначно.

Л.М. Карнеева, А.А. Чувилев (и др.) понимали под доказательствами сведения о фактах[18]
, П.А. Лупинская - доказательственные факты[19]
, из единства фактов и сведений о фактах исходили П.С. Элькинд[20]
, С.А. Альперт[21]
, Л.Д. Кокорев[22]
и другие.

Исходя из того что в самом общем виде факт - это объективная реальность, существующая независимо от человека, Л.М. Карнеева, в частности, отмечала, что понимание доказательств в качестве сведений о фактах исключает их толкование в качестве фактов. Факт, фигурирующий в логическом доказательстве, - это знание, выведенное на основании сведений о фактах (доказательств), которое нельзя путать с самими доказательствами[23]
.

В настоящее время большинство ученых придерживается первой позиции.

По нашему мнению, в УПК РФ законодатель подвел итог давней дискуссии в уголовном процессе, заменив в ст. 74 термин "фактические данные" на более широкое понятие "любые сведения", на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном законом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

В теоретическом смысле термин "факт" нередко трактуется как фрагмент объективной действительности, "действительное, реально существующее, невымышленное событие"[24]
, "нечто реальное, в противоположность вымышленному"[25]
. Однако это лишь одно из значений данного понятия. Не менее важным является второе его значение - "синоним понятия "истина"[26]
, "знание, достоверность которого доказана"[27]
.

В любом случае при использовании в трактовке доказательства как термина "фактические данные", так и термина "данные о фактах" нельзя отождествлять доказательство как факт, поскольку под фактами понимают истинные, проверенные, вполне установленные на научном уровне знания об объективной действительности.

Таким образом, уголовно-процессуальными доказательствами <*> признаются лишь такие фактические данные, которые закреплены в предусмотренной законом форме и содержатся в предусмотренном законом источнике, в котором и закреплены фактические данные[28]
.

Такое определение вполне согласуется с ч. 2 ст. 74 УПК, где говорится о том, что в качестве доказательств допускаются показания подозреваемого, обвиняемого, показания потерпевшего, свидетеля, заключение и показания эксперта, заключение и показания специалиста, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы.

В подтверждение нашей позиции можно также сослаться на Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 169п03пр от 18.06.2003 по делу Ашировой Е.С.

Президиум подчеркнул, что согласно ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь наряду с другими обстоятельствами обязан привести перечень доказательств, подтверждающих обвинение. В соответствии со ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В ч. 2 ст. 74 УПК РФ перечисляются источники доказательств, к которым относятся показания подозреваемого и обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, заключение и показания эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы. В ст. ст. 76 - 81 УПК РФ дается определение понятий каждого из доказательств. При таких обстоятельствах надлежит признать, что в соответствии со ст. 220 УПК РФ следователь обязан сослаться не только на источник доказательств, как это имеет место в обвинительном заключении по данному делу, но и привести сами сведения, составляющие их содержание как доказательств.

Представляется, что определенным пробелом в УПК является отсутствие норм о допросе специалиста. Предусмотрев в июле 2003 г. новый источник доказательств - показания и заключения специалиста, законодатель не привел нормы УПК в соответствие с указанным нововведением. Очевидно, что при допросе специалиста должны применяться правила, отличные от правил допроса эксперта или свидетеля (ст. ст. 205, 278 УПК РФ). Это связано с особым положением специалиста, которое он занимает среди участников уголовного судопроизводства. Статья 80 УПК РФ (Заключение и показания эксперта и специалиста) содержит отсылку на нормы, вообще не имеющие отношения к закреплению результатов допроса специалиста (Ст. 53. Полномочия защитника; Ст. 168. Участие специалиста; Ст. 271. Заявление и разрешение ходатайств).

Вместе с тем в силу отсутствия данной нормы сегодня специалиста допрашивают по правилам допроса свидетеля, что, на наш взгляд, недопустимо.

Определение иного документа, данное в УПК, представляется чрезмерно широким, что позволяет протаскивать в уголовный процесс различные доказательства, полученные с нарушением установленного порядка и с использованием не предусмотренных законом средств.

Так, в соответствии с ч. 2 ст. 84 УПК РФ "иные документы" могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде. К ним могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном статьей 86 настоящего Кодекса.

По нашему мнению, указанная норма должна быть дополнена словами "и при отсутствии нарушений, указанных в ст. 75 УПК РФ".

Таким образом, сущность доказательств как сведений о фактах выражается, во-первых, в том, что в их качестве могут выступать любые относящиеся к делу сведения, и, во-вторых, в том, что доказательство по уголовному делу выступает в единстве своего содержания и процессуальной формы фиксации этих сведений.

Иными словами, уголовно-процессуальными доказательствами признаются лишь такие сведения о фактах, которые закреплены в предусмотренной уголовно-процессуальным законом форме и содержатся в предусмотренных законом источниках.

1.2 Классификация доказательств

Значение доказательств заключается в том, что их процессуальная форма обеспечивает необходимый уровень истинности содержащихся в них сведений. Только с помощью этих явлений (доказательств) возможно как предварительное, так и судебное установление вины лица в совершении преступления. Путем исследования таковых в уголовном процессе устанавливается истина.

В зависимости от основания классификации доказательства делятся на следующие виды:

по источнику, в котором закреплены сведения, доказательства делятся:

- на показания подозреваемого;

- показания обвиняемого;

- показания потерпевшего;

- показания свидетеля;

- заключение и показания эксперта;

- заключение и показания специалиста;

- вещественные доказательства;

- протоколы следственных и судебных действий;

- иные документы;

по отношению к предмету доказывания доказательства делятся:

- на прямые;

- косвенные.

Прямые - это такие доказательства, в содержании которых отражен хотя бы один из элементов предмета доказывания, хотя бы одно из обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ. Косвенными являются все остальные доказательства. В косвенных доказательствах нет сведений о событии преступления, вине, обстоятельствах, характеризующих личность обвиняемого, характере и размере ущерба. Находящаяся в них информация, имеющая отношение к делу, лишь помогает установить обстоятельства, подлежащие доказыванию[29]
.

По характеру воспроизведения информации об исследуемом факте доказательства подразделяются:

- на первоначальные;

- производные.

Первоначальные непосредственно на себе отражают обстоятельства, имеющие отношение к делу. Иначе получится, что первоначальным может быть только прямое доказательство. Вместе с тем и прямое, и косвенное доказательство вполне может быть как первоначальным, так и производным.

Между исследуемым событием и первоначальным доказательством объективно нет и не могло быть другого доказательства. Производные доказательства - это такие, которые отразили на себе устанавливаемые обстоятельства опосредованно, т.е. через какое-то другое доказательство или иной носитель информации, не вовлеченный в уголовный процесс, но который имел возможность (хотя бы теоретически) такого вовлечения.

Типичный пример первоначального доказательства - показания свидетеля-очевидца совершения преступления. Производным доказательством будут показания лица, которому данный свидетель рассказывал о том, что он видел на месте происшествия. Показания свидетеля, который сам не присутствовал при совершении преступления, будут производным доказательством по отношению к событию преступления и в том случае, когда лицо, от которого он узнал информацию, само показаний не давало, допустим, в связи с его смертью.

В зависимости от того, принимало ли сознание человека участие в отображении на носителе доказательственной информации, доказательства делятся:

- на личные;

- вещные.

Вещные доказательства - это те, в формировании которых не принимало участие сознание человека. Остальные - личные.

К вещным доказательствам относятся все вещественные доказательства и часть иных документов (видео-, фото-, аудиодокументы). Некоторые доказательства состоят из двух частей. Одна часть - личная, другая - вещная. Обладают признаками вещного доказательства определенные приложения к протоколам следственных действий (слепки, видеозапись, фотографии из фототаблицы и т.п.) и заключениям экспертов (обычно фотографии). Остальные доказательства полностью личные.

Вещные доказательства всегда в меньшей степени искажают отобразившиеся на них следы исследуемого события. Каким бы добросовестным ни был субъект, доказательства, формируемые его сознанием, предполагают потерю определенного количества сведений. Учеными исследуются и другие разновидности доказательств. Предлагается классифицировать таковые по иным основаниям. Всеми признается практическая значимость разделения доказательств:

- на обвинительные;

- оправдательные.

Обвинительными принято именовать доказательства, подтверждающие совершение лицом определенного преступления, а равно наличие отягчающих наказание обстоятельств. И напротив, оправдательными - содержащие сведения полностью или даже частично оправдательного характера, а равно об обстоятельствах, смягчающих наказание обвиняемого, позволяющих признать лицо заслуживающим снисхождения, особого снисхождения и т.п. Типичный пример оправдательных доказательств - те, которые подтверждают алиби обвиняемого[30]
.

Как известно, доказательства имеют, во-первых, содержание, т.е. информацию об искомых фактах (юридических, доказательственных), обладающую свойством относимости, во-вторых, процессуальную форму, именуемую в законе средствами доказывания, и, в-третьих, определенный процессуальный порядок получения и исследования доказательственной информации и самих средств доказывания. Эти три признака характеризуют правовую природу доказательств. Устранение любой стороны аспекта доказательства ликвидирует или существенным образом деформирует указанное понятие[31]
.

Доказательство, лишенное его познавательного содержания либо процессуальной формы, вовлеченное в процесс судебно-следственного познания с нарушением уголовно-процессуального порядка, перестает быть таковым. Поэтому широкое признание в теории доказательств (в том числе среди противников включения "источников" в понятие доказательств)[32]
получило представление о том, что показания, заключения, вещественные доказательства, протоколы и иные документы - это та процессуальная форма, в которой сохраняются и используются сведения, полученные следователем или судом. Считая такое представление правильным вследствие понимания доказательства как диалектического единства содержания и формы, нельзя не прийти к выводу о невозможности отделения "сведений", составляющих содержание доказательства, от "источника", т.е. его формы.

Под источником доказательств понимаются процессуальная форма, посредством которой сведения о фактах, признаваемых доказательствами, вовлекаются в сферу доказывания, и носитель тех сведений о фактах прошлого, которые интересуют следователя, прокурора и суд.

Любой источник доказательств, используемый как средство доказывания, должен быть допустимым. Это требование касается обоих элементов понятия источника, как процессуальной формы получения доказательственной информации, так и ее носителя. Если один из них не удовлетворяет определенным условиям, то источник доказательств может быть призван недопустимым.

Следует, однако, заметить, что сам термин "источник доказательств" небезупречен как с логической, так и с гносеологической точки зрения, ибо не способствует уяснению сущности доказательств по уголовному делу. Более предпочтительным, по мнению С.А. Шейфера, является известный процессуальной науке термин "виды доказательств", способный отразить различия как в способах сохранения и передачи фактических данных, так и в процессуальном положении носителя доказательственной информации[33]
. С этой точкой зрения следует согласиться.

Так, доказательство представляет собой неразрывное единство содержания (сведения о фактах, подлежащих установлению) и формы (показания, заключения экспертов, вещественные доказательства и документы).

Однако в последнее время наблюдается попытка переосмыслить понятие доказательства, делается акцент на его форму в ущерб содержанию. Так, по мнению С.А. Пашина, доказательствами служат процессуально оформленные сообщения, а также документы или другие предметы, которые правомерно использовать в судопроизводстве для установления фактов, учитываемых при вынесении процессуальных решений, в особенности приговоров. Как полагает С.А. Пашин, все доказательства суть материалы, под которыми понимаются сообщения, документы или другие предметы, используемые при судопроизводстве[34]
.

Вряд ли такое представление является более точным и полным, чем традиционное. В нем отсутствует указание на весьма существенное свойство доказательств - его относимость, т.е. связь доказательства с предметом доказывания (как известно, не любые сообщения являются доказательствами, а лишь те, которые указывают на обстоятельства, подлежащие доказыванию). Нет в нем четкого указания на способ получения доказательства ("процессуально оформленными" могут быть и сообщения, полученные незаконным способом), а главное - не разграничиваются содержание и форма доказательства, присущие любому явлению (сообщения, т.е. сведения, фактические данные, стоят в одном ряду с "документами или другими предметами").

В современной философской науке не вызывает сомнений мысль о том, что в любом явлении, объекте соотношение содержания и формы выражается в их единстве, причем форма есть способ выражения содержания. Так, например, показания, протоколы, документы могут считаться доказательством лишь при условии, что они содержат информацию о существенных обстоятельствах дела. Эта мысль удачно выражена в ст. ст. 81, 83, 84 УПК РФ, называющих предметы, протоколы, документы доказательствами, если они могут служить средствами установления обстоятельств дела.

В научной литературе о классификации средств доказывания можно встретить несколько суждений. Так, по мнению одних авторов, вопрос о них преимущественно сводится лишь к одному виду доказательств[35]
. Другие полагают, что есть все основания утверждать, что средствами доказывания являются не только доказательства, но и процессуальные действия, производство которых приводит к получению доказательств[36]
. Третьи указывают, что сам термин "средства доказывания" должен применяться для обозначения многогранного понятия. В полном своем соответствии с этимологическим смыслом[37]
средствами доказывания являются как доказательства, используемые в ходе этой деятельности, так и формы, в которые они облечены (источники доказательств), и способы, с помощью которых такие данные становятся достоянием органов следствия, прокуратуры и суда[38]
.

Рассматривая первую группу "средств доказывания", можно утверждать, что ими являются доказательства, определенные в ч. 1 ст. 74 УПК РФ как любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

В качестве средств доказывания могут использоваться лишь такие доказательства, которые образуют определенную совокупность, признаваемую следователем, прокурором, судом и дознавателем достаточной, устанавливающие обстоятельства, составляющие предмет доказывания. Средства доказывания являются доказательственной основой выводов и решений. Именно законные, легитимные доказательства служат цели правосудия - достижению истины по делу, с помощью которых она устанавливается.

Глава 2. Виды доказательств

2.2 Личные доказательства

Как и всякое отражение, доказательство всегда состоит из отображения или образа отображаемого и формы, то есть способа существования и выражения отображения. Отображение или образ отображаемого является содержанием доказательства, которое представляет собой единство всех основных элементов, свойств и связей доказательства, оно существует и выражается в форме и неотделимо от нее. Можно сказать, что в доказательствах в полной мере находит свою реализацию философский закон единства формы и содержания. Поэтому доказательства в уголовном процессе не могут существовать исключительно в виде своего содержания или в виде формы. Для полноценной структуры доказательства должны одновременно состоять из содержания и формы.

В п. 1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ указано, что в качестве доказательств допускаются показания подозреваемого, обвиняемого. В свою очередь, ст. 76 УПК РФ гласит, что показания подозреваемого - сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства, а ст. 77 УПК РФ - показания обвиняемого - сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде.

Очевидно, если сопоставить содержание уголовно-процессуальных доказательств (ч. 1 ст. 74 УПК РФ), то есть их сведения, с тем значением показаний, которое содержится в представленных нормах, то получается явное несоответствие между способом существования содержания и самим содержанием доказательств. Это обнаруживается по той причине, что показания подозреваемого, обвиняемого по их имеющейся законодательной трактовке могут образовывать сведения, выходящие за пределы знаний об обстоятельствах предмета доказывания, поскольку УПК РФ в соответствующих статьях, посвященных показаниям подозреваемого и обвиняемого, говорит просто о сведениях, сообщенных на допросе. Значит, это могут быть самые различные сведения. Так, например, вполне допустима такая ситуация, когда в ходе допроса обвиняемый или подозреваемый укажут сведения, помимо тех, которые имеют отношение к расследуемому преступлению, и такие, на основании которых можно установить обстоятельства, в частности исключающие участие в производстве по уголовному делу защитника. Поэтому, на наш взгляд, в подобных случаях необходимо четко разграничивать в содержании показаний те сведения, которые устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, и те сведения, которые необходимы для обоснования исключительно процессуальных обстоятельств дела.

В науке уголовного процесса также отмечается, что содержание показаний может быть самым различным. Содержание показаний - это те реальные сведения, мнения, предположения, которые имеют место в показаниях. Соответственно, понятия предмет и содержание показаний могут существенно различаться друг от друга[39]
. В частности, М.С. Строгович указывает, что как реагирует привлеченное к уголовной ответственности лицо на предъявленное ему обвинение и объясняет относящиеся к его обвинению обстоятельства, с чем соглашается и против чего возражает, что выдвигает в свое оправдание или для смягчения своей ответственности, - это и многое другое входит в содержание показаний[40]
.

Когда в содержание показаний могут входить сведения об обстоятельствах и фактах, не входящих в предмет доказывания по уголовному делу, такие сообщения не относятся к расследуемому делу, они и не составляют предмета допроса. Вместе с тем, как пишет М.Л. Якуб, следователь и суд не вправе воспрепятствовать обвиняемому или потерпевшему сообщить те или иные данные по тем мотивам, что они не имеют значения для уголовного дела[41]
.

В этой связи процессуальная форма и содержание таких доказательств, как показания подозреваемого, обвиняемого, будут ограничены только сведениями, на основании которых возможно установление наличия или отсутствия обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Причем указанные сведения должны отвечать всем признакам понятия уголовно-процессуальных доказательств, в том числе не быть противоречивыми по своему содержанию, поскольку невыяснение причин противоречий в показаниях может повлечь отмену состоявшихся по уголовному делу решений.

Так, Коптевским районным судом г. Москвы 4 декабря 1998 г. Смешкова осуждена по ч. 2 ст. 198 УК РФ.

Она признана виновной в том, что, получив в 1997 году от ОАО "Автокомбинат № 31" доход в сумме 51961 руб., а также от ОАО "Финвест" - долю по договору купли-продажи ценных бумаг (акций) в сумме 300 тыс. рублей (подоходный налог с которой составил 87164 руб., а ОАО "Финвест" от этой суммы уплатил 11386 руб.), в нарушение ст. 18 Закона Российской Федерации от 7 декабря 1991 г. "О подоходном налоге с физических лиц" не подала до 1 апреля 1998 г. в Государственную налоговую инспекцию Северного административного округа г. Москвы декларацию о доходах за 1997 год, уклонившись от уплаты налога в особо крупном размере - 75778 руб., что превышает 500-кратный размер минимальной оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене приговора ввиду нарушения судом требований ст. ст. 20, 68 УПК РСФСР.

Президиум Московского городского суда 4 ноября 1999 г. протест удовлетворил, приговор отменил, указав следующее.

В обоснование своего вывода о виновности Смешковой в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере суд сослался на договор купли-продажи акций, акт документальной проверки соблюдения налогового законодательства, решение государственной налоговой инспекции о взыскании со Смешковой начисленного налога и штрафа.

Подсудимая в ходе предварительного следствия и судебного заседания давала противоречивые показания относительно размера полученного ею дохода, с которого должен быть удержан налог. На допросах 12 и 19 октября 1998 г. она заявляла, что ее доход составил 150 тыс. рублей. Согласно ее показаниям в судебном заседании она договорилась о продаже акций за 150 тыс. рублей, но реально получила только 30 тыс. рублей, остальные деньги ей обещали передать позже, но не отдали.

Показания осужденной следовало тщательно проверить, поскольку размер дохода, полученного ею, и соответственно налога, подлежавшего удержанию, имеет существенное значение для решения вопроса о наличии в ее действиях состава преступления, предусмотренного ст. 198 УК РФ.

Однако суд не выяснил причины противоречий в показаниях Смешковой. Ссылка суда на договор Смешковой и ОАО "Финвест" о продаже акций за 300 тыс. рублей не является убедительным доказательством получения ею именно этой суммы, поскольку факт исполнения данного обязательства по делу не подтвержден. Получение денег осужденной удостоверяется лишь ее противоречивыми показаниями.

Поскольку нарушение судом требований уголовно-процессуального закона, выразившееся в неполном, одностороннем исследовании обстоятельств дела, влияет на правильность решения, приговор суда подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение[42]
.

Сказанное, на наш взгляд, дает основание утверждать, что при получении в ходе допроса подозреваемого или обвиняемого сведений различного характера в качестве доказательств должны допускаться только показания, в которых содержится информация об обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Все остальные сведения, сообщенные в ходе допроса, к числу доказательств не относятся, и их нельзя, строго говоря, обозначать через такую категорию, как "показания подозреваемого, обвиняемого". Правильнее, как представляется, подобного рода информацию признавать средствами уголовно-процессуального познания обстоятельств и фактов, имеющих исключительно процессуальный характер.

Соответственно, уголовно-процессуальное законодательство необходимо усовершенствовать путем надлежащего формулирования показаний подозреваемого и показаний обвиняемого именно как одних из разновидностей уголовно-процессуальных доказательств по уголовным делам.

Статью 76 УПК РФ "Показания подозреваемого" необходимо дополнить новой частью второй:

"2. Показания подозреваемого являются доказательствами по уголовному делу, если сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями статей 187 - 190 настоящего Кодекса, устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела".

Статья 77 УПК РФ "Показания обвиняемого" также должна быть дополнена новой частью следующего содержания:

"Показания обвиняемого являются доказательствами по уголовному делу, если сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде в соответствии с требованиями статей 173, 174, 187 - 190 и 275 настоящего Кодекса, устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела".

Теперь после приведенных доводов не наблюдается каких-либо противоречий в фундаментальной концепции единства содержания и формы в таких доказательствах, как показания подозреваемого и показания обвиняемого. Напротив, имеет место идеальное совпадение содержания доказательств, то есть любых сведений, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, и их процессуальной формы - показаний подозреваемого, обвиняемого, на основании которых устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

При характеристике следующих в ч. 2 ст. 74 УПК РФ после показаний подозреваемого, обвиняемого категорий можно сделать вывод о том, что законодательная конструкция определения показаний потерпевшего, свидетеля несколько отличается от уже рассмотренных видов показаний. Кроме стандартной формулы определения показаний как сведений, сообщенных на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде в соответствии с требованиями УПК РФ (ч. 1 ст. 78 УПК РФ и ч. 1 ст. 79 УПК РФ), законодатель делает некоторые дополнения. Согласно ч. 2 ст. 78 УПК РФ потерпевший может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе и своих взаимоотношениях с подозреваемым, обвиняемым. В свою очередь, свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах, в том числе о личности обвиняемого, потерпевшего и своих взаимоотношениях с ними и другими свидетелями (ч. 2 ст. 79 УПК РФ)[43]
.

Указанные дополнения в статьях, посвященных показаниям потерпевшего и показаниям свидетеля, между тем различаются друг от друга. Если в ч. 2 ст. 78 УПК РФ сказано, что потерпевший может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, то соответствующая часть статьи 79 УПК РФ говорит о том, что свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах.

Сведения о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, не совпадают со сведениями о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах. В последнем случае содержание сведений может быть гораздо шире, нежели когда сведения имеют отношение только к предмету доказывания по уголовному делу. Поэтому с точки зрения надлежащего определения уголовно-процессуальных доказательств показания о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, являются наиболее приемлемыми к использованию в качестве данной категории. Значит, предписания в ч. 2 ст. 78 УПК РФ о том, что потерпевший может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, прямо указывают возможность получения сведений, облеченных в надлежащую процессуальную форму доказательств.

Однако при этом следует подчеркнуть, что основная законодательная формулировка, содержащаяся в ч. 1 ст. 78 УПК РФ и ч. 1 ст. 79 УПК РФ, и показаний потерпевшего, и показаний свидетеля не ограничивает понимание указанных сведений только как содержания доказательств по уголовному делу. Поскольку по определению понятий "показания потерпевшего" и "показания свидетеля" это могут быть совершенно любые по содержанию сведения, сообщенные на допросе, проведенном согласно УПК РФ в ходе досудебного производства или в суде. Соответственно, здесь на уровне закона также необходимо вводить критерий разграничения показаний потерпевшего и свидетеля, содержащих сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела, от остальных сведений, сообщаемых ими на допросах.

Так, в частности, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отношении Пшунетова В.Ю. и Мрыхина А.В., обвинявшихся в совершении преступления, предусмотренного п. п. "а", "б", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ, суд посчитал, что вина подсудимых нашла свое подтверждение также и на основании показаний допрошенного в судебном заседании в качестве потерпевшего Уханова В.И. Из показаний потерпевшего следует, что 05.01.2004 года он находился у себя дома, раздался звонок, он открыл дверь, и к нему в квартиру зашли пятеро человек, у одного из них был пистолет или предмет, похожий на него, среди вошедших были Мрыхин, Пшунетов и трое незнакомых потерпевшему людей. Пшунетов ударил его два раза, а Мрыхин ходил рядом с ножом, которым до этого резал хлеб. Тот человек, у которого был пистолет, всеми руководил. Пока подсудимые разговаривали с потерпевшим, двое из троих собрали его вещи по комнате, третий был с пистолетом. Когда они собрали вещи, Пшунетов и Мрыхин увидели это и сказали, что не надо ничего брать. После чего подсудимые ушли, а тот, который был с пистолетом, заставил написать потерпевшего расписку и сказал, что видеомагнитофон они забирают за долги, после чего они забрали видеомагнитофон и ушли, видели ли это подсудимые, потерпевший не знает, но они были в коридоре, а расписку он писал в комнате. После того, как все ушли, подсудимый отправился в отделение милиции, и с милиционерами пошел искать свой видеомагнитофон, на улице они встретили Пшунетова и потом пошли к Мрыхину, который отдал им видеомагнитофон, достав его из шифоньера, стоящего в соседнем доме на лестничной площадке[44]
.

Безусловно, указанные сведения, сообщенные потерпевшим, имеют доказательственное значение по уголовному делу, поскольку на их основе представляется возможным установить обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу.

Между тем, как следует из дальнейших показаний по данному делу, потерпевший также пояснил суду, что он писать заявление о случившемся не хотел, так как подсудимые были его друзья, и он хотел лишь, чтобы ему вернули видеомагнитофон, но после того как милиционеры изъяли у Мрыхина магнитофон, они сказали, что раз они ему помогли, то и он должен им помочь и написать заявление, а потом потерпевший придет через два дня и заберет заявление, но когда потерпевший пришел через два дня, чтобы забрать написанное им заявление, милиционеры сказали, что прокурор возбудил по этому факту уголовное дело, и теперь заявление забрать нельзя. Надо полагать, что эти последние сведения, которые изложил в ходе допроса на суде потерпевший, не могут быть признаны уголовно-процессуальными доказательствами, поскольку ими не ограничивается установление обстоятельств предмета доказывания по уголовному делу.

В этой связи представляется целесообразным ст. 78 УПК РФ дополнить новой частью следующего содержания:

"Показания потерпевшего являются доказательствами по уголовному делу, если сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями статей 187 - 191 и 277 настоящего Кодекса, устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела".

Аналогичным дополнением необходимо усовершенствовать и ст. 79 УПК РФ "Показания свидетеля":

"Показания свидетеля являются доказательствами по уголовному делу, если сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями статей 187 - 191 и 278 настоящего Кодекса, устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела".

Заключение эксперта появляется в уголовном деле в результате производства судебной экспертизы и представляет собой изложенное в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами (ч. 1 ст. 80 УПК РФ).

Процесс судебной экспертизы в уголовном судопроизводстве регламентируется статьями 195 - 207, 282, 283 УПК РФ, а также отдельными статьями Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"[45]
.

Судебная экспертиза - процессуальное действие, состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла и которые поставлены перед экспертом судом, судьей, органом дознания, лицом, производящим дознание, следователем или прокурором, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу (ст. 9 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности).

Характеризуя заключение эксперта как доказательство, необходимо иметь в виду, что оно:

исходит от лица, обладающего специальными познаниями;

является результатом исследований, проведенных экспертом;

опирается на собранные по делу доказательства;

получено в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом;

как доказательство содержит фактические данные и вытекающие из них выводы[46]
.

Не могут рассматриваться в качестве заключения эксперта "имеющиеся в деле акты либо справки о результатах ведомственного исследования какого-либо обстоятельства, в том числе и ведомственные заключения, именуемые экспертизой (о качестве товара, недостаче товарно-материальных ценностей и т.п.), хотя бы и полученные по запросу органов следствия и суда..."[47]
.

Как и каждое доказательство, заключение эксперта подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности. Решение вопроса об относимости заключения эксперта предполагает, что содержащиеся в нем данные устанавливают обстоятельства, подлежащие доказыванию или имеющие значение для уголовного дела.

Как показывает практика, судебные экспертизы, не относящиеся к делу, - довольно редкое явление, а вот что касается отдельных вопросов, на которые эксперт отвечает в своем заключении, то подобное еще имеет место в действительности. Естественно, на это защитник обращает внимание, отмечая, что выводы эксперта по таким экспертизам или отдельным вопросам не имеют доказательственного значения.

Оценка защитником допустимости заключения эксперта как доказательства предполагает ответ на вопрос, соблюдены ли требования уголовно-процессуального закона при его получении (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ч. 1 ст. 75 УПК РФ). Это означает, что "доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами"[48]
.

Вначале защитнику следует проверить, соблюден ли предусмотренный уголовно-процессуальным законом порядок производства судебной экспертизы. Об этом можно судить исходя из анализа следующих процессуальных документов.

1. Постановление следователя о назначении судебной экспертизы. В нем отражаются: основания назначения судебной экспертизы; фамилия, имя и отчество эксперта или наименование экспертного учреждения, в котором должна быть произведена судебная экспертиза; вопросы, поставленные перед экспертом; материалы, предоставляемые в распоряжение эксперта. Обязательным элементом постановления является наличие графы с указанием о том, что эксперту разъяснены его права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, и что он одновременно предупрежден об уголовной ответственности в соответствии со ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Удостоверяется постановление подписью эксперта. Ее отсутствие делает производство экспертизы неправомерным, а доказательство-заключение эксперта - недопустимым.

Если производилась судебно-медицинская или судебно-психиатрическая экспертиза при помещении подозреваемого или обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар, в деле должны присутствовать два документа: постановление следователя с согласия прокурора о возбуждении перед судом ходатайства о производстве одной из указанных выше экспертиз; постановление судьи о разрешении производства данного следственного действия. Отсутствие одного из вышеуказанных документов или согласия прокурора, отраженного в постановлении следователя о возбуждении перед судом ходатайства о производстве следственного действия, влечет недопустимость использования заключения эксперта в качестве доказательства.

В случае, когда экспертиза проведена в отношении потерпевшего, в деле должно быть письменное согласие потерпевшего или его законного представителя на производство судебной экспертизы, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2, 4 и 5 ст. 196 УПК РФ. Отсутствие в деле письменного согласия потерпевшего делает полученное заключение недопустимым за изъятиями, указанными выше.

Если экспертиза была проведена в отношении свидетеля, должно быть письменное согласие свидетеля или его законного представителя на производство экспертизы во всех случаях. Его отсутствие влечет за собой недопустимость использования заключения эксперта.

2. Протокол ознакомления обвиняемого (подозреваемого), защитника с постановлением о назначении судебной экспертизы. При изучении протокола адвокату-защитнику следует обратить внимание на то, разъяснены ли права, предусмотренные ч. 1 ст. 198 УПК РФ, указанным выше субъектам, т.е. есть ли в протоколе их подписи, удостоверяющие, что они ознакомлены с постановлением. Отсутствие этих подписей является нарушением закона и ведет к признанию заключения эксперта недопустимым доказательством. Затем надо изучить, кто и какие ходатайства заявлял и каким образом они были обоснованы. Если ходатайство удовлетворено, то в деле должны быть постановление об удовлетворении ходатайства и измененное (новое) либо дополненное постановление о назначении экспертизы. В случае отказа в удовлетворении ходатайства следователь выносит об этом постановление и объявляет его лицу, заявившему ходатайство, под расписку. Если постановление об отказе в удовлетворении ходатайства защитник посчитает неправомерным и необоснованным, а заявленное ходатайство аргументированным, он может выбрать два варианта поведения, в зависимости от того, повлиял или нет такой отказ на допустимость заключения эксперта. Отказ может повлиять на допустимость заключения эксперта в качестве доказательства, например, в случае, когда эксперт подлежал отводу в силу того, что он ранее находился в служебной зависимости от потерпевшего, и на это ссылался в своем ходатайстве обвиняемый, а следователь отказался удовлетворить подобное ходатайство. Адвокат-защитник, установив это обстоятельство, должен заявить ходатайство об исключении доказательства - заключения эксперта. Если же отказ в удовлетворении ходатайства не повлиял на допустимость заключения эксперта в качестве доказательства (например, следователь отказался вносить в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительный вопрос эксперту), защитнику вначале следует выяснить, не улучшит ли положение обвиняемого ответ эксперта на тот вопрос, который следователь отказался вносить в постановление. Придя к выводу, что ответ эксперта на этот вопрос мог бы улучшить положение обвиняемого, следует заявить ходатайство о производстве дополнительной экспертизы.

В случае если судебная экспертиза проводилась в отношении потерпевшего, в деле может также присутствовать протокол ознакомления потерпевшего и (или) его представителя с постановлением о назначении судебной экспертизы, но только в отношении этого протокола действуют такие же правила наличия соответствующих процессуальных документов и изучения адвокатом-защитником, как и в отношении вышеуказанного протокола ознакомления.

3. Ходатайство эксперта. Этот процессуальный документ является факультативным и появляется в деле только в случае, когда в этом есть необходимость; например, когда эксперту недостаточно материалов для дачи заключения, он заявляет ходатайство о предоставлении ему дополнительных материалов. Если ходатайство удовлетворено, то в деле должно быть постановление об удовлетворении ходатайства. Если же следователь отказал в удовлетворении ходатайства, защитник должен выяснить причины такого отказа, а также как этот отказ повлиял на результаты экспертизы: ухудшил или улучшил положение обвиняемого по сравнению с том, что было бы при удовлетворении следователем ходатайства. Это следует установить в том числе и посредством допроса эксперта, если, конечно, адвокат признает в этом необходимость для защиты прав и законных интересов подзащитного. Если отказ в удовлетворении ходатайства ухудшил положение обвиняемого, то защитник в зависимости от оснований должен заявить ходатайство о производстве дополнительной или повторной экспертизы. Если же отказ следователя улучшил положение обвиняемого, следует промолчать, поскольку защитник не вправе ухудшать положение своего подзащитного.

4. Заключение эксперта. В нем указываются: дата, время и место производства судебной экспертизы; основание производства судебной экспертизы; должностное лицо, назначившее судебную экспертизу; сведения об экспертном учреждении, а также фамилия, имя и отчество эксперта, его образование, специальность, стаж работы, ученая степень и (или) ученое звание, занимаемая должность; сведения о предупреждении эксперта об ответственности за дачу заведомо ложного заключения; вопросы, поставленные перед экспертом; объекты исследований и материалы, представленные для производства судебной экспертизы; данные о лицах, присутствовавших при производстве судебной экспертизы; содержание и результаты исследований с указанием примененных методик; выводы по поставленным вопросам и их обоснование. Обычно также к заключению прилагаются материалы, его иллюстрирующие (фотографии, схемы, графики и т.п.); они являются составной частью заключения.

Если один из вышеуказанных элементов или какая-либо его часть не найдет своего отражения в заключении эксперта, защитнику следует выяснить причины такого отсутствия путем допроса эксперта, если это необходимо для защиты прав и законных интересов подзащитного. В зависимости от результата допроса эксперта нужно заявить одно из следующих ходатайств: об исключении доказательства - заключения эксперта; о производстве дополнительной экспертизы; о производстве повторной экспертизы.

В заключении может найти отражение вопрос, не поставленный следователем, но отмеченный экспертом в силу того, что установленное им обстоятельство имеет значение для уголовного дела. Защитнику здесь главное решить, действительно ли этот вопрос имеет отношение к уголовному делу, и если все же имеет, то обратить внимание на то, не вышел ли эксперт за пределы своей компетенции, отвечая на него; апробирована, утверждена ли методика ответа на этот вопрос; не двусмыслен ли вопрос и т.д. В случае, когда вопрос не имеет отношения к делу или выходит за компетенцию экспорта, ответ на него не имеет доказательственного значения. Если же методика ответа на подобный вопрос не апробирована, не утверждена или вопрос двусмыслен, ставится под сомнение достоверность полученных результатов.

5. Протокол допроса эксперта - факультативный документ, поскольку его появление возможно только по инициативе следователя либо подозреваемого, обвиняемого, от защитника и только для разъяснения или уточнения данного экспертом заключения. При этом допрос эксперта не может быть произведен до предоставления им заключения и по поводу сведений, ставших ему известными в связи с производством судебной экспертизы, если они не относятся к предмету данной судебной экспертизы. Нарушение этих требований позволяет адвокату-защитнику ставить вопрос о недопустимости показаний эксперта.

Всего сложнее ставить вопрос о недопустимости показаний эксперта в случае, когда допрос его проводился не в целях разъяснения или уточнения, а, по сути дела, для дополнения данного им заключения, хотя для этого по закону требуется уже производство дополнительной экспертизы. Чтобы заявить обоснованное ходатайство, надо внимательно разобраться в ситуации, используя предлагаемый в литературе примерный перечень случаев, когда производство допроса эксперта законно. Допрос эксперта может производиться в тех случаях, когда необходимо: разъяснить специальные термины либо формулировки, включенные в содержание заключения; устранить имеющиеся расхождения между выводами и исследовательской частью; описать в доступной форме использованные методики исследования; изложить более детально или последовательно процесс исследования материалов и объектов либо экспериментальной проверки фактических данных и т.д.[49]
.

6. Протоколы ознакомления подозреваемого, обвиняемого, его защитника с заключением эксперта, а также с протоколом допроса эксперта (если он есть) есть как в содержании протокола допроса эксперта, так и в качестве самостоятельных документов, приобщенных к материалам уголовного дела по поводу заключения эксперта; они также присутствуют в случае, если по поводу допроса эксперта у защитника возникли возражения, замечания, объяснения и ходатайства, в которых обычно представлены основания для производства дополнительной или повторной экспертизы. Если отказано в удовлетворении ходатайства о производстве дополнительной или повторной экспертизы, необходимо выяснить, почему. Если все же заявленные ходатайства обоснованы, то следует воспользоваться ими повторно, заявив их, конечно, в случае улучшения положения подзащитного.

Если судебная экспертиза производилась по ходатайству потерпевшего либо в отношении потерпевшего и (или) свидетеля, обоим также предъявляется заключение эксперта. В протоколе ознакомления вышеуказанных лиц с заключением эксперта защитнику следует обратить внимание на то, устраивает их заключение или нет, и если нет, то почему и какой характер носят их доводы для подзащитного - обвинительный или оправдательный. Если оправдательный, то в зависимости от оснований заявить ходатайство о производстве дополнительной или повторной экспертизы, если, конечно, потерпевшему и (или) свидетелю было в этом следователем отказано.

При оценке допустимости заключения эксперта защитник должен также проверить, не подлежит ли эксперт отводу, т.е. не заинтересован ли он в исходе дела и достаточно ли компетентен.

Эксперт не может принимать участие в производстве по уголовному делу при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ, за исключением того обстоятельства, что предыдущее его участие в производстве по уголовному делу в качестве эксперта или специалиста не является основанием для отвода.

Согласно ст. 61 УПК РФ эксперт не может принимать участие в производстве по уголовному делу, если:

а) он является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу;

б) он участвовал в качестве присяжного заседателя, переводчика, понятого, секретаря судебного заседания, защитника, законного представителя подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, судьи, прокурора, следователя, дознавателя в производстве по данному уголовному делу;

в) он является близким родственником или родственником любого из участников производства по данному уголовному делу;

г) имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что он прямо или косвенно заинтересован в исходе данного уголовного дела;

д) он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей;

е) обнаружится его некомпетентность.

Компетенция эксперта - это, во-первых, круг полномочий, предоставленных ему законом; во-вторых, комплекс знаний в области теории, методики и практики экспертизы определенного рода, вида[50]
. Оценка заключения эксперта с точки зрения компетентности последнего состоит в изучении вопросов, поставленных перед экспертом, и отнесении их к той или иной отрасли знания; изучении фактических данных, установленных экспертом, и решении вопроса о том, какие именно требовались для их установления специальные познания; ознакомлении с данными, характеризующими эксперта как специалиста в определенной отрасли знания; установлении того, относятся ли к компетенции эксперта научные положения и методы исследования, которые были использованы при проведении экспертизы. Здесь же необходимо установить, вышел ли эксперт за пределы своей компетенции.

Эксперт не может и не должен отвечать на вопросы правового характера, поскольку они не входят в его компетенцию. Так, в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16.03.1971 № 1 "О судебной экспертизе по уголовным делам" указано: "Суды не должны допускать постановку перед экспертом правовых вопросов как не входящих в его компетенцию (например, имело ли место хищение либо недостача, убийство или самоубийство и т.п.)"[51]
. Исключение делается для норм технического содержания (правил техники безопасности, эксплуатации зданий и т.п.), например: соответствует ли данное оборудование технической документации (техническому паспорту, техническим условиям). Это не означает, что всякие технические нормы требуют для истолкования специальных познаний, поскольку существуют нормы, понятные и доступные широкому кругу лиц (например, соответствуют ли правилам дорожного движения действия пешехода, переходящего улицу в неположенном месте). Постановка перед экспертом такого вопроса неправомерна.

Выход эксперта за пределы компетенции может быть связан и с вторжением в другую отрасль специальных знаний либо с подменой специальных исследований ознакомлением и оценкой совокупности доказательств, собранных по делу. Наличие в деле обстоятельств к отводу и некомпетентность эксперта дают основания для заявления ходатайства об исключении доказательства - заключения эксперта.

Оценка достоверности заключения эксперта предполагает вначале выяснение полноты материалов (исходных данных) для производства экспертизы. Ориентиром для защитника при определении полноты исходных данных, направленных на экспертизу, могут служить нормативные акты, регламентирующие порядок производства соответствующих экспертиз; информационные письма экспертных учреждений; справочно-методическая литература для экспертов, следователей, судей и адвокатов; консультации со специалистом.

Для использования в доказывании заключения эксперта имеет значение определение доказательственного значения выводов эксперта. Нередко судебные ошибки допускаются именно тогда, когда в общем правильное и обоснованное заключение эксперта неверно интерпретируется следователем или судом, а иногда и защитником. Доказательственное значение заключения эксперта зависит от того, какие факты установлены, а также от характера дела, конкретной ситуации по делу, в частности, от имеющейся на данный момент совокупности доказательств, от логической формы вывода - категорический или вероятный, однозначный или альтернативный, условный или безусловный и т.д.

Оценка экспертизы, проведенной непосредственно в суде, включает согласованность выводов экспертов с исследовательской частью; обоснованность и научность заключения эксперта; соответствие заключения эксперта данным, исследованным в судебном следствии. Специфика оценки заключения эксперта, данного в суде, обусловлена тем, что все остальные вопросы - действительная потребность в специальных познаниях, наличие или отсутствие обстоятельств, влекущих отвод эксперта, компетентность его, достаточность материалов для дачи заключения - решаются судом совместно с другими участниками уголовного судопроизводства, в том числе и с защитником, еще до того, как эксперт даст заключение.

Федеральный закон РФ, принятый Государственной Думой 21 июня 2003 года, "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" ввел в уголовное судопроизводство России два новых вида доказательств - заключение и показания специалиста. В настоящее время ч. 3 ст. 80 УПК РФ устанавливает, что заключение специалиста - это представленное в письменном виде суждение по вопросам, проставленным перед специалистом сторонами, а ч. 4 этой же статьи определяет показания специалиста как сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснения своего мнения в соответствии с требованиями ст. ст. 53, 168 и 271 УПК РФ[52]
.

Эта новелла законодателя сразу же поставила перед учеными и практическими работниками правоохранительных органов ряд вопросов, ответы на которые нельзя найти во вновь принятом Законе. Например, что собой представляет заключение специалиста как новый вид доказательств и чем оно отличается от заключения эксперта, каков порядок истребования и представления заключения специалиста, как может быть заключение специалиста использовано в доказывании вообще и в стадии возбуждения уголовного дела в частности?

Введение в уголовный процесс таких новых видов доказательств как заключение и показания специалиста сразу же в науке уголовного процесса вызвала оживленную дискуссию. Одни авторы увидели в возможности истребования заключения специалиста расширение возможностей следователя и дознавателя по собиранию доказательств и в целом поддержали эту новеллу законодателя[53]
.

Другие авторы встретили новый вид доказательства - заключение специалиста - резко отрицательно. Некоторые авторы вопреки Закону полагают, что заключение специалиста вообще не является доказательством. Так, например, Е.А. Доля пишет, что "заключение специалиста доказательственного значения не имеет. Суждения, содержащиеся в данном заключении, лишь способствуют правильному пониманию сторонами и судом фактов и обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, уяснение которых в этом новом доказательстве требует специальных познаний"[54]
.

Такой же позиции, связанной с отрицанием доказательственного значения заключения и показаний специалиста, придерживаются и некоторые другие авторы. Так, например, Б.Т. Безлепкин полагает, что "отнесение заключения и показаний специалиста к самостоятельной разновидности доказательств пока не имеет научного обоснования"[55]
. В.И. Зажицкий также не увидел в заключении и показаниях специалиста "ни правовых, ни фактических предпосылок для того, чтобы такие заключение и показания считать средствами доказывания"[56]
.

Еще один автор, Л.В. Клейман, также считает, что "возможность использования заключения специалиста в доказывании по уголовным делам будет представлять серьезную проблему, ибо оценка выводов специалиста с точки зрения их достоверности практически невозможна без изучения хода исследования и примененных методик и средств"[57]
.

И.И. Трапезникова также считает, что "заключение специалиста не является источником доказательств в силу своей содержательной специфики. Сведения, содержащиеся в нем, должны рассматриваться как ориентирующая информация"[58]
.

Наиболее серьезной критике заключение специалиста подверг В.П. Божьев, который указывает, что законодатель не соблюдает требований допустимости доказательства; что вместо сведений о фактах, с помощью которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для дела, предлагается считать доказательством суждение лица, обладающего специальными познаниями, по вопросам, поставленным сторонами; что круг лиц, наделенных полномочиями по собиранию указанных сведений (ст. 80 УПК), не соответствует тому, который дан в основополагающих правилах доказывания (ч. 1 ст. 74, ч. 1 ст. 86 УПК); что вопреки предусмотренному Законом (ч. 1 ст. 74 УПК) правилу о собирании и проверке доказательств только в установленном порядке новые положения (ч. ч. 3 и 4 ст. 80 УПК) выводят действия сторон за рамки этих общих правил. Далее В.П. Божьев приходит к выводу, что заключение специалиста не отвечает требованиям не только допустимости доказательств, но и относимости. Он также полагает, что в заключении специалиста заинтересована сторона защиты[59]
.

Не разделяя мнения указанной группы авторов о доказательственном значении заключения специалиста, о порядке его истребования и по другим вопросам, заметим, что законодатель сам дал достаточный повод для такого рода спорных суждений, так как нормы УПК РФ о заключении и показаниях специалиста сформулированы явно неудовлетворительно, оставляя возможность их различного толкования. Это обстоятельство не способствует правильному пониманию сущности нового вида доказательств - заключения специалиста, что будет серьезным препятствием для эффективного применения этого вида доказательств на следственной и судебной практике[60]
.

Третья группа авторов указывает на отдельные недостатки правового регулирования нового вида доказательств - заключения специалиста. Так, например, ряд авторов справедливо указывают, что в ст. 58 УПК РФ в ее настоящей редакции ничего не говорится ни о праве, ни об обязанности специалиста давать какие-либо заключения. В ст. 168 УПК РФ, регламентирующей участие специалиста в следственных действиях, также не содержится указаний о порядке дачи специалистом заключений, а законодатель не счел необходимым внести соответствующие дополнения в указанную статью. Это обстоятельство следует считать упущением законодателя, так как процессуальный порядок истребования и представления заключения специалиста остался в УПК РФ нерегламентированным[61]
.

В ходе развернувшейся в настоящее время дискуссии о заключении специалиста как доказательстве нередко высказываются прямо противоположные позиции.

Так, О. Темираев, относительно разграничения компетенции эксперта и специалиста при даче заключения, указывает, что специалист не должен проводить никаких исследований, даже осмотр объекта. "Таким образом, специалист составляет свое суждение на основании специальных познаний, а не получает новые данные в результате проведения даже самых простых исследований, например, осмотра". Указанный автор считает также, что специалист не должен привлекаться к оценке заключения эксперта, в этих случаях необходимо назначать повторную судебную экспертизу[62]
.

На наш взгляд, если следовать предложениям автора, то тогда теряется всякий смысл в истребовании заключения специалиста, он просто превращается только в консультанта и не более того.

Другой автор, И. Овсянников, критикует заключение специалиста с другой стороны. Он полагает, что при даче заключения закон не запрещает специалисту производить исследование, но в заключении специалиста содержание проведенного исследования излагать необязательно. Далее автор пишет: "Исследование объекта, проводимого специалистом, по глубине, полноте и всесторонности может не уступать исследованию, проводимому экспертом, или даже превосходить его"[63]
.

Для уяснения сущности нового вида доказательства следует рассмотреть соотношение заключения специалиста с заключением эксперта. Общим для заключения эксперта и специалиста является то обстоятельство, что оба они являются формами использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве: специалист и эксперт дают заключение по интересующим следствие и суд вопросам, используя при этом свои специальные познания в области науки, техники или ремесла.

С другой стороны, заключение специалиста по ряду признаков отличается от заключения эксперта. Рассмотрим эти различия подробнее.

Во-первых, если в ст. 195 УПК РФ указывается порядок назначения экспертизы, который состоит в том, что следователь выносит специальное постановление о назначении судебной экспертизы, то правовой механизм истребования и представления заключения специалиста в УПК РФ в настоящее время не определен.

Во-вторых, существенное различие между заключениями эксперта и специалиста состоит в том, что эксперт представляет заключение, которое основано на полном и всестороннем исследовании объекта, представленного на экспертизу. Это исследование эксперт проводит с использованием своих специальных познаний и в соответствии с существующими методиками проведения судебной экспертизы данного вида.

А специалист, как правило, основывает свое заключение только на своем профессиональном опыте и внешнем осмотре представленного на заключение объекта, никаких исследований объекта специалист не проводит. Ограничиваясь, как правило, внешним осмотром представленных ему объектов-документов, предметов и веществ, специалист свои специальные познания и профессиональный опыт использует только лишь для формирования своего суждения и мнения о сущности и отдельных признаках объекта, которые и представляет в своем заключении.

В одной из недавно защищенных кандидатских диссертаций по этой проблеме высказывается, на наш взгляд, важное положение: "критерием разграничения исследования, проведенного специалистом и экспертом, выступает его глубина (или разные уровни познавательной деятельности). Эмпирический (непосредственный) уровень познания характерен для специалиста, а теоретический - для эксперта. Однако видится целесообразным говорить не об исследовании, а обследовании, проведенном специалистом"[64]
.

В-третьих, в настоящее время форма, структура и содержание заключения специалиста не регламентируется УПК РФ, в то время как заключение эксперта в соответствии со ст. 204 УПК РФ имеет четкую форму, структуру и определенное содержание.

Таким образом, заключение специалиста как вид доказательств - это предварительное суждение специалиста, представленное в письменном виде по требованию органов дознания, дознавателя, следователя, прокурора или суда, об отдельных признаках или сущности объекта - документов, предметов, веществ и др., основанное на специальных познаниях, профессиональном опыте специалиста и предварительном внешнем осмотре представленного объекта.

Законодатель, введя в уголовно-процессуальное законодательство новый вид доказательства - заключение специалиста, не определил процессуальный порядок его истребования и представления. Не внесено также необходимых дополнений в ст. 58 УПК РФ, определяющей правовое положение специалиста в уголовном процессе. В соответствии со ст. 58 УПК РФ специалист - это лицо, обладающее специальными познаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ. Как правило, этот специалист привлекается для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов, применении технических средств в исследовании материалов дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

В ст. 58 УПК РФ в ее настоящей редакции ничего не говорится ни о праве, ни об обязанности специалиста давать какие-то заключения. В ст. 168 УПК РФ, регламентирующей участие специалиста в следственных действиях, также не содержится каких-либо указаний о порядке дачи специалистом заключений. Законодатель, принимая изменения в УПК РФ и введя дополнения в ч. 2 ст. 74 и ст. 80 УПК РФ, не счел нужным внести соответствующие изменения и дополнения в ст. 58 и ст. 168 УПК РФ, что следует считать его серьезным упущением.

На наш взгляд, не дожидаясь внесения изменений в УПК РФ, на основании ч. 1 ст. 38 УПК РФ, которая предоставляет полномочия по осуществлению предварительного следствия по уголовному делу, орган дознания, дознаватель, следователь и прокурор, производящие расследование по уголовному делу, вправе истребовать от специалиста заключение.

Это может быть сделано путем направления специалисту соответствующего письма, в котором следователь формулирует вопросы, требующие разрешения на основе специальных познаний специалиста. Следователь обязан предоставить для осмотра объекты - предметы, документы, вещества и другие объекты, а затем предложить специалисту оформить свои суждения и мнения по результатам осмотра объекта в виде заключения. Специалист обязан представить свое заключение в письменном виде.

Поскольку в настоящее время УПК РФ не определяет структуру и содержание заключения специалиста, то представляется, что до устранения законодателем этого недостатка, на наш взгляд, оно может составляться по аналогии с требованиями ст. 204 УПК РФ, которая определяет форму, структуру и содержание заключения эксперта. И.Н. Подволоцкий также считает, что заключение специалиста по своему содержанию и структуре может примерно соответствовать заключению эксперта[65]
.

Понятно, что заключение специалиста по сравнению с заключением эксперта будет более кратким, так как в заключении специалиста может полностью отсутствовать исследовательская часть, поскольку специалист никаких исследований объекта не проводит. Кроме того, в заключении специалиста в отличие от заключения эксперта не должно содержаться указания о предупреждении специалиста об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, так как уголовная ответственность в отношении специалиста Уголовным кодексом РФ в настоящее время не предусмотрена.

На наш взгляд, в заключении специалиста должны содержаться следующие сведения: дата, время и место составления заключения специалиста; должностное лицо, по требованию которого специалист составил свое заключение; сведения о специалисте - его фамилия, имя, отчество, образование и специальность, ученая степень и ученое звание, место работы и занимаемая должность; объекты, представленные специалисту для заключения - предметы, документы, вещества, материалы уголовного дела и т.д.; вопросы, поставленные перед специалистом должностным лицом; ответы специалиста на поставленные перед ним вопросы (суждения и мнения).

По своему характеру выводы, суждения и мнения специалиста могут быть краткими и лаконичными либо подробными и развернутыми, а по форме категорическими или вероятными. В связи с тем, что специалист не проводит исследование объектов, то следует ожидать, что количество вероятных заключений у специалиста будет значительно больше, нежели заключений у эксперта. Следует иметь в виду, что если специалист не в состоянии ответить на поставленные перед ним вопросы без проведения всестороннего и полного исследования объекта, то он вправе отказаться от дачи заключения, порекомендовав соответствующему должностному лицу назначить по уголовному делу соответствующую судебную экспертизу.

Некоторые авторы полагают, что заключение специалиста может быть истребовано не только дознавателем, следователем, прокурором и судом, но также и защитником, обвиняемым и потерпевшим, которое может быть представлено непосредственно в суд[66]
.

Представляется, что это утверждение является весьма спорным по следующим основаниям. Прежде всего, в настоящее время в УПК РФ не содержится норм, которые бы давали право таким участникам уголовного судопроизводства, как защитник, обвиняемый и потерпевший, истребовать заключение специалиста. Так, в п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ установлено, что защитник с момента допуска к участию в уголовном деле вправе привлекать специалиста в соответствии со ст. 58 УПК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 58 УПК РФ специалист - это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ. Специалист оказывает содействие в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств для исследования материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Из приведенного содержания ч. 1 ст. 58 УПК РФ видно, что в ней не содержится обязанности специалиста представлять свое заключение ни одному из указанных участников уголовного судопроизводства. В ч. 3 ст. 86 УПК РФ, которая предоставляет защитнику право собирать доказательства, также не указано право защитника на истребования заключения специалиста. Таким образом, из проведенного нами анализа действующего уголовно-процессуального закона следует, что в настоящее время защитник имеет право привлекать специалиста для консультации, оказания помощи в применении технических средств и другим вопросам, но защитник, как и обвиняемый, и потерпевший, не имеют правовых оснований для истребования заключения специалиста.

На наш взгляд, при решении этого вопроса следует также исходить из Определения Конституционного Суда РФ, который, рассматривая жалобу гр. Проня А.В., справедливо указал, что "основанием для производства судебной экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении является не заявление обвиняемого или его защитника, а постановление органа дознания, предварительного следствия, прокурора"[67]
.

Следует признать, что рассматриваемое Определение Конституционного Суда РФ появилось весьма своевременно - все эти так называемые "альтернативные экспертизы", появившиеся в последнее время, только уводили суд от установления истины по уголовному делу, не способствовали вынесению законного, обоснованного и справедливого приговора. Теперь после решения Конституционного Суда РФ все стало на свои законные основания - судебная экспертиза может быть назначена теми должностными лицами, которые имеют такое право по закону.

Несмотря на то, что приведенное Определение Конституционного Суда РФ касается судебной экспертизы, на наш взгляд, именно с этих принципиальных позиций должен решаться вопрос и о праве защитника, обвиняемого и потерпевшего на истребование заключения специалиста.

Чтобы внести окончательную ясность в этот правовой вопрос и закончить все дискуссии, законодателю следует УПК РФ дополнить следующим предложением: "Заключение специалиста может быть истребовано органом дознания, дознавателем, следователем, прокурором, а также судом, как по ходатайству сторон, так и по собственной инициативе в порядке, установленном настоящим Кодексом". Что же касается процессуального порядка истребования заключения специалиста, то он должен быть также указан законодателем в ч. 3 ст. 168 УПК РФ[68]
.

Новая редакция ч. 1 ст. 144 УПК РФ предусматривает, что при проверке сообщения о преступлении органа дознания, дознаватель, следователь и прокурор вправе требовать производства документальных проверок, ревизий и привлекать к их проведению специалистов. Эта новелла уголовно-процессуального закона, на наш взгляд, является правовым основанием использования заключения специалиста в стадии возбуждения уголовного дела.

Заключение специалиста во многом может заменить собой так называемые предварительные или специальные исследования вещественных доказательств, которые хотя и давно используются на следственной практике, но пока остаются за рамками уголовного судопроизводства.

Большое преимущество заключения специалиста мы усматриваем в том, что оно может быть использовано на самых ранних этапах проверки сообщения о преступлении, и в то же время дознаватель и следователь получают важное доказательство, основанное на специальных знаниях специалиста. Можно сказать, что с введением в уголовный процесс нового вида доказательства - заключение специалиста - следственная практика получила возможность использовать "быструю" форму использования специальных познаний в стадии возбуждения уголовного дела, и в этом мы видим одно из достоинств этой новеллы.

При использовании заключения специалиста в доказывании в стадии возбуждения уголовного дела неизбежно возникают некоторые вопросы. Например, в каких случаях дознаватель, следователь и прокурор могут ограничиться истребованием заключения специалиста, а в каких после получения заключения следует все же назначать судебную экспертизу по тому же самому объекту и с постановкой перед экспертом тех же самых вопросов, на которые уже ответил в своем заключении специалист?

Для ответа на этот вопрос нам следует обратить внимание на характер заключения специалиста. Поскольку специалист не исследует полностью представленный для дачи заключения объект, не применяет при этом все необходимые методики исследования, то его заключение зачастую будет носить предположительный, вероятный характер. Для решения вопроса о возбуждении уголовного дела такого содержания заключения специалиста может оказаться достаточно, но в дальнейшем все же следователю придется назначать соответствующую судебную экспертизу.

Например, следователь предложил специалисту осмотреть изъятое у задержанного лица вещество, похожее на наркотическое средство. Основываясь на своих специальных знаниях и профессиональном опыте, специалист может сделать предварительный вывод, что данное вещество, возможно, является наркотиком, но обязательно должен будет отметить в своем заключении, что окончательный и достоверный вывод по поставленному вопросу может быть сделан по результатам проведения соответствующей экспертизы.

В любом случае, даже при наличии заключения специалиста следователь должен будет назначать соответствующие судебные экспертизы, производство которых в соответствии со ст. 196 УПК РФ является обязательной. Кроме того, на наш взгляд, следует назначать соответствующие судебные экспертизы во всех случаях, когда:

1) заключение специалиста противоречит другим доказательствам, собранным следователем по уголовному делу;

2) заключение специалиста у следователя вызывает сомнения в его обоснованности и достоверности;

3) сам специалист, представивший заключение по требованию следователя, указывает на необходимость в дальнейшем назначения и производства соответствующей судебной экспертизы;

4) после ознакомления с заключением специалиста стороны заявили следователю или суду ходатайство о назначении и производстве по тем же объектам и тем же вопросам судебной экспертизы.

Оценка заключения специалиста должна производиться в соответствии с общими правилами оценки доказательств. В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, а вся совокупность собранных доказательств должна быть достаточной для разрешения уголовного дела. В соответствии с ч. 4 ст. 80 УПК РФ специалист после дачи заключения может быть для разъяснения своего мнения следователем допрошен. Допрос специалиста осуществляется следователем по общим правилам проведения допроса, указанным в ст. 189 УПК РФ.

Таким образом, новый вид доказательств - заключение и показания специалиста расширяют возможности следователя по собиранию доказательств по уголовному делу.

2.2 Вещные доказательства

В ст. 81 УПК РФ перечисляются вещественные доказательства. К ним относятся любые предметы: 1) которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления; 2) на которые были направлены преступные действия; 3)деньги и иные ценности; 4) иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела. Анализ этой нормы свидетельствует, что законодатель понятие "вещественное доказательство" отождествляет с вещью, предметом[69]
.

В то же время согласно ст. 74 УПК доказательствами являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном уголовно-процессуальным законом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Эти данные устанавливаются в числе других средств доказывания и вещественными доказательствами.

Поскольку сведения есть осознанная информация, нетрудно заметить, что законодатель в новом уголовно-процессуальном законе принял за основу информационную модель понятия "доказательство", но оказался непоследовательным при определении понятия "вещественное доказательство".

Понимание вещественных доказательств в смысле ст. 81 УПК как предметов исключает возможность рассматривать их в качестве сведений, носителями которых выступают люди. Если отнести вещественные доказательства к информации, сведениям, то они не будут обладать вещественностью, предметностью, что противоречит их определению в ст. 81 УПК.

Слово "вещь" в общеупотребительном его смысле обозначает всякий неодушевленный предмет, обладающий определенными свойствами. Свойства вещи - это то, что характеризует какую-либо ее сторону и что выявляется в ее взаимоотношениях с другими вещами или явлениями. Свойства в их отношении к вещам подразделяются на две группы. Свойства одной группы образуют границу данной вещи, ибо с исчезновением их данная вещь превращается в другую; их именуют качествами вещи. Свойства другой группы, не определяющие границ вещи, называют просто[70]
.

Учитывая, что в теории процессуальных доказательств под вещественными доказательствами понимаются предметы, вещи, А. Козлов сформулировал два тезиса методологического характера, с которыми трудно не согласиться:

а) вещественное доказательство есть получаемая субъектом процессуального познания информация, выраженная естественным кодом (это средство доказывания, функционирующее в процессе отражения не как предмет, вещь, а как сообщение, способное дать познающему знание об обстоятельствах, выступающих объектами исследования);

б) вещественное доказательство (сообщение) и его источник (предмет, вещь) суть различные объективные реальности[71]
.

Источник вещественного доказательства формируется путем отражения информации на материальных объектах. Если говорить о понятии "формирование доказательства" с процессуальной точки зрения, то оно формируется путем "снятия" информации с источника доказательства процессуальными средствами.

Когда мы говорим о вещах как источниках доказательств, то подразумеваем, что эти вещи обладают такими свойствами, которые являются сведениями, имеющими значение для дела, т.е. доказательствами. Доказательство, таким образом, это не сама вещь, а ее свойства.

Если свойства не относятся к числу существенных, не определяют качества вещи, то они могут быть отделены от нее без изменения ее сущности, а будучи отделены, образуют сущность новой вещи, которая и выступает в качестве носителя доказательств[72]
.

Среди предметов, обладающих статусом вещественных доказательств, законодатель называет документы, если им присущи признаки, указанные в ст. 81 УПК РФ. Если документ служил орудием преступления, был предметом преступного посягательства или сохранил на себе следы преступления - это вещественное доказательство. Во всех остальных случаях, когда документ содержит изложение фактов или обстоятельств, надлежащим образом удостоверенное, - это документальное доказательство (ст. ст. 83 - 84 УПК). Основание для их разграничения - незаменимость первых и заменимость вторых.

Среди источников доказательств выделяются микрообъекты (микроследы, микрочастицы и микроколичества вещества), собирание которых осуществляется по специально разработанным методикам и с помощью специального инструментария. Однако следует отметить сложности, связанные с необходимостью исследования таких объектов и демонстрации результатов исследования в суде.

Многие свойства вещественных доказательств (например, химический состав) недоступны визуальному наблюдению и требуют более углубленного исследования и интерпретации с использованием соответствующих специальных познаний.

В принципе обстановку места происшествия также можно рассматривать в качестве комплексного вещественного доказательства. И в качестве такового она фиксируется путем отражения в протоколе осмотра, фотосъемкой или видеозаписью, что не исключает приобщения к делу отдельных предметов (фрагментов) обстановки в качестве источников вещественных доказательств и позволяет осуществлять исследование путем проведения экспертиз.

Говоря о классификации доказательств, следует отметить, что в литературе отношение к делению доказательств на личные и вещественные неоднозначно. Некоторые авторы считают его неправомерным, приводя основной аргумент формально-логического порядка: в таком делении один вид доказательств - вещественные доказательства - противопоставляется всем остальным[73]
. По нашему мнению, поскольку вещественное доказательство не тождественно предмету, на базе которого оно сформировано публичным субъектом процессуального познания (следователем, дознавателем), оснований для такого деления нет.

Таким образом, вещественное доказательство представляет собой сложное образование, состоящее из двух компонентов, различных по форме своего бытия: вещественного и личного, объективного и субъективного. Оно выступает перед участниками процесса в форме материального бытия - как некоторый предмет, реальное существование которого делает возможным зафиксировать его в сознании и протоколах следственных и судебных действий. Предъявление доказательства со стороны его вещественного компонента выступает "аргументом" очевидности, непосредственно, воочию убеждающим адресата в существовании предмета и его свойств[74]
.

Согласно ч. 2 ст. 81 УПК предметы, под которыми законодатель понимает вещественные доказательства, осматриваются, признаются вещественными доказательствами и приобщаются к уголовному делу, о чем выносится соответствующее постановление.

В соответствии с ч. 1 ст. 217 и ч. 1 ст. 284 УПК вещественные доказательства на стадии ознакомления с материалами уголовного дела предъявляются для ознакомления обвиняемому и его защитнику, а на стадии судебного следствия они в любой момент осматриваются по ходатайству сторон.

Законодатель, оставаясь на этот раз последовательным в части понятия "вещественное доказательство" как вещи, видимо, считает необходимым представление данного предмета участникам процесса и суду.

Однако анализ подп. "в" п. 1 ч. 2, подп. "б" и "в" п. 2, п. 3 ч. 2 ст. 82 УПК свидетельствует, что при определенных условиях допускается фактическая утрата предмета, являющегося "вещественным доказательством".

По нашему мнению, в ходе предварительного расследования возможны и иные, не предусмотренные законом, случаи утраты предмета, на базе которого формируется вещественное доказательство. Речь идет прежде всего об экспертном исследовании наркотиков, следов биологического происхождения, боеприпасов, в частности взрывчатых веществ.

На практике встает вопрос о возможности в случаях, не предусмотренных законом, признания вещественными доказательствами объектов, которые полностью или частично утрачены в ходе расследования уголовного дела и которых нет возможности представить ни на стадии ознакомления с материалами уголовного дела, ни в суде. Законодательно не решен вопрос: в каком объеме признавать вещественным доказательством объект, который частично утрачен, например, в ходе экспертного исследования - в объеме легализованного в уголовном процессе или в объеме, который можно представить суду фактически. Резонно встает вопрос о возможности признания допустимыми вещественных доказательств в случаях утраты объектов, на основании которых они сформированы.

Если следовать логике законодателя, что "вещественное доказательство" и есть предмет, вещь, то невозможность представления этого объекта суду предполагает признание вещественного доказательства недопустимым.

Если же исходить из посылки, что "вещественное доказательство" есть сведения, "снятые" с предмета, вещи процессуальными средствами, то отпадает вопрос о необходимости представления суду данного объекта.

Законодательная формулировка понятия "вещественное доказательство" является, на наш взгляд, рудиментом теории доказательств. Развитие общественных отношений требует новых подходов к развитию процессуальных отношений, в том числе и в сфере обеспечения прав потерпевших.

На практике все чаще и чаще на стадии предварительного расследования перед прокурорами встает вопрос обеспечения прав потерпевших в части возврата похищенного у них имущества и денежных средств.

В принципе законодатель предусмотрел такую возможность в отношении скоропортящихся товаров и продукции, имущества, подвергающегося быстрому моральному старению, предметов, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле, в том числе большие партии товаров, хранение которых затруднено или издержки по обеспечению специальных условий хранения которых соизмеримы с их стоимостью (подп. "б" п. 1, подп. "а" п. 2 ч. 2 ст. 82 УПК). Речь идет о предметах, которые в силу их специфических свойств утрачивают свои качества с течением времени. Однако можно только догадываться, что имел в виду законодатель, обусловливая возможность возврата таких предметов законному владельцу отсутствием ущерба для доказывания.

Необходимость возвращения законному владельцу его имущества на стадии предварительного расследования возникают достаточно часто, например, при кражах из торговых точек больших партий ценного имущества, привлечении оперативными службами больших сумм денежных средств для передачи вымогателям или взяткополучателям.

Это только часть проблем, связанных с понятием "вещественное доказательство", его нынешним законодательным определением. Практика настоятельно требует развития теории доказательств, адекватного отражения в законодательстве реалий сегодняшнего дня, приведения в соответствие с информационной концепцией понятия "вещественное доказательство", а возможно, и отказа от этого понятия в его современной интерпретации.

Протоколы судебных заседаний, составленные в соответствии с требованиями УПК РФ, являются доказательствами по уголовным делам (ст. 83 УПК). Именно этим во многом и определяется их значение в уголовном судопроизводстве.

Однако в ст. 83 УПК не говорится, в каких именно судебных заседаниях должны вестись протоколы, а п. 50 ст. 5 УПК определяет, что судебное заседание - процессуальная форма осуществления правосудия в ходе досудебного и судебного производства по уголовному делу. Более точный ответ на вопрос, что же нужно понимать под судебным заседанием, содержится, как представляется, в п. 51 ст. 5 УПК, из анализа которого вытекает, что судебное заседание - это судебное разбирательство в судах первой, второй и надзорной инстанций, к суду же второй инстанции относятся суды апелляционной и кассационной инстанций (п. 53 ст. 5 УПК).

Следовательно, судебное заседание - это судебное разбирательство, в том числе в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций. Но протокол судебного заседания в соответствии с УПК РФ ведется лишь в суде первой инстанции (ч. 9 ст. 234, ст. 259 УПК) и в суде апелляционной инстанции (ст. 372 УПК), ведение протокола в суде кассационной инстанции УПК не устанавливает, что представляется его существенным недостатком.

Ведение протокола судебного заседания в кассационной инстанции не предусматривалось и в ранее действовавшем УПК РСФСР, но это совсем не означает, что в новом УПК РФ не должно быть нормы, обязывающей вести названный протокол. Наоборот, установленный ст. 377 УПК РФ новый порядок рассмотрения уголовного дела судом кассационной инстанции делает просто необходимым ведение в этом суде протокола судебного заседания.

Так, в соответствии с ч. 4 ст. 377 УПК при рассмотрении дела в кассационном порядке суд вправе по ходатайству стороны непосредственно исследовать доказательства в соответствии с требованиями главы 37 УПК. А глава 37 УПК, как известно, регламентирует порядок судебного следствия при производстве в суде первой инстанции.

Следовательно, рассматривая уголовное дело, суд кассационной инстанции правомочен непосредственно исследовать доказательства: допросить осужденного или оправданного, потерпевшего, свидетелей, экспертов, осмотреть вещественные доказательства, а при необходимости и соответствующие местность или помещение, огласить протоколы следственных и судебных действий, произвести освидетельствование и другие следственные действия, указанные в главе 37 УПК.

Не закрепив за судом кассационной инстанции право производства следственных действий, УПК РФ не указывает, в каком порядке фиксируются результаты этих действий и в каком именно процессуальном документе. Подобное положение лишает участников уголовного судопроизводства, имеющих право приносить надзорную жалобу и надзорное представление, возможности ссылаться в них на доказательства, полученные в результате следственных действий, выполненных в кассационной инстанции.

Предоставив суду кассационной инстанции право непосредственно исследовать доказательства, законодатель тем самым, как верно отмечается в юридической литературе, приблизил кассационную инстанцию по своей процессуальной форме к апелляции[75]
. Но так как при апелляционном порядке рассмотрения уголовного дела ведется протокол судебного заседания в соответствии с требованиями, определенными ст. 259 УПК (ст. 372 УПК), то и при рассмотрении дела в кассационном порядке необходимо вести такой же протокол.

В протоколе, как представляется, в числе других данных, названных в ст. 259 УПК, обязательно должны указываться: сведения о разъяснении конкретным участникам судебного заседания их прав, обязанностей и ответственности; подробное содержание заслушанных показаний; вопросы, заданные допрашиваемым, и их ответы; результаты произведенных в судебном заседании осмотров и других действий по исследованию доказательств; обстоятельства, которые участники уголовного судопроизводства просят занести в протокол; основное содержание доводов лиц, подавших кассационную жалобу или представление, а также возражений других лиц, участвовавших в заседании суда кассационной инстанции; сведения о разъяснении судом права обжалования вступившего в законную силу определения суда в порядке, установленном главой 48 УПК.

Следует отразить в протоколе и данные о дополнительных материалах, представленных сторонами в суд кассационной инстанции в соответствии с ч. ч. 5 и 6 ст. 377 УПК.

Дополнение УПК РФ нормой, обязывающей вести протокол в суде кассационной инстанции, положительно скажется на качестве решений, принимаемых данным судом, на обоснованности приносимых сторонами надзорного представления или жалобы, на законности и обоснованности решений суда надзорной инстанции, который в числе других материалов уголовного дела получит возможность изучить и протокол заседания суда кассационной инстанции.

К ним относятся любые документы, изготовленные не в ходе процессуальной деятельности (справки, акты ревизий, аудиторских и иных проверок, ведомости, расписки и др.). Доказательствами они становятся, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств уголовного дела (ст. 84 УПК).

Наиболее распространенными являются письменные документы (печатные и рукописные). Но сведения, содержащиеся в документе, могут быть зафиксированы и в ином виде. К таким документам относятся материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации (ст. 84 УПК).

В качестве доказательств могут выступать как официальные документы (справки, акты и т.п.), так и неофициальные (например, личное письмо).

Документы могут быть первоначальными (подлинники) и производными (копии).

Документы должны быть получены в установленном законом порядке - изъяты в ходе производства какого-либо следственного действия, истребованы либо представлены кем-либо из участников судопроизводства. Факт их получения следователем или судом должен быть соответствующим образом процессуально оформлен.

Официальные документы должны содержать все необходимые реквизиты (печать, подписи и т.д.).

Обязательным условием использования документов в качестве доказательств является то, что должен быть известен их источник - автор или исполнитель. Особенно это касается личных документов, которые могут не содержать даже подписи. Поэтому при проверке таких документов должен проводиться допрос их автора или исполнителя, в необходимых случаях может производиться почерковедческая или автороведческая экспертиза, а применительно к фонограммам - фоноскопическая.

Документы приобщаются к материалам уголовного дела и хранятся в течение всего срока его хранения (ч. 3 ст. 84 УПК). Однако вынесения особого постановления (определения) о таком приобщении, как это имеет место в отношении вещественных доказательств, не требуется. Имеется в виду их "физическое" приобщение, т.е. они просто подшиваются в дело.

По ходатайству законного владельца изъятые и приобщенные к уголовному делу документы или их копии могут быть переданы ему (ч. 3 ст. 84 УПК).

Документы, как самостоятельный вид доказательств, необходимо отличать от документов - вещественных доказательств. Любой документ может стать вещественным доказательством, если приобретает какой-либо из его признаков, о которых речь шла выше (например, будет похищен или подвергнется подчистке). В таких случаях документ приобщается к делу в качестве вещественного доказательства.

Глава 3. Доказывание в уголовном процессе

3.1 Понятие процесса доказывания

Разрешение всякого уголовного дела сводится к выполнению двух задач: а) установление наличия или отсутствия определенного события; б) подведение этого события под соответствующую правовую норму, т.е. применение к нему закона. Первая задача дает в правовой теории начало учению о доказывании и доказательствах, вторая - о квалификации преступлений. Но в то время как квалификация преступлений есть вопрос всецело юридический, вопрос о доказывании и доказательствах имеет более общее значение и ставится в самых разных областях человеческой деятельности, связанных с исследованием и познанием. В этом широком смысле само понятие доказательства может рассматриваться в двух значениях. Оно, во-первых, означает средства познания, необходимые для того, чтобы при их помощи сделать заключение (вывод) о неизвестном. Это доказательственный материал, служащий для установления искомого обстоятельств.

Во-вторых, широкое понятие доказательства имеет значение самого мыслительного процесса, посредством которого искомое обстоятельство ставится в связь с обстоятельствами уже известными. В таком значении понятие доказательства используется в логике, с точки зрения которой доказательство - это мыслительная деятельность (умозаключение) по обоснованию истинности одного суждения (тезиса) путем приведения двух других истинных суждений (аргументов). Иначе в теории судопроизводства. Здесь доказательство понимается как средство познания, приближающееся по своему содержанию и значению (хотя и не совпадающее с ним полностью) к аргументу в доказательстве логическом. То же, что в логике называют доказательством, в теории судопроизводства более соответствует понятию доказывания. Таким образом, процессуальное доказывание есть форма обоснования (установления) в судопроизводстве неизвестных обстоятельств. Процессуальные доказательства являются здесь средством такого обоснования. Вместе с тем в процессе доказывания используется и логическое доказательство как способ мыслительной связи фактов и получения логических выводов по делу.

Доказывание представляет собой неразрывное единство практической деятельности органов дознания, следствия, прокуратуры и суда по собиранию и проверке доказательств и мыслительной деятельности, заключающейся в оценке доказательств и обосновании вытекающих из них выводов[76]
.

Однако практическая и мыслительная деятельность, будучи компонентами единого процесса доказывания, существенно отличаются друг от друга: собирание и проверка доказательств - это внешние, объективированные действия, которые могут регламентироваться нормами права. Деятельность же по оценке доказательств и обоснованию выводов в меньшей степени подвержена правовому регулированию, она подчиняется объективно существующим, не зависящим от воли людей законам мышления, правилам логики. Это послужило некоторым авторам основанием для утверждения, что доказывание - это лишь практическая деятельность по собиранию и исследованию доказательств, а оценка доказательств лежит за пределами процессуального доказывания[77]
.

Но из того, что собирание и проверка доказательств, с одной стороны, и их оценка - с другой, представляют собой два вида деятельности, подчиняющихся качественно различным законам, вовсе не следует, что деятельность по оценке доказательств вообще не может регулироваться правовыми актами. Правовая регламентация деятельности органов дознания, следствия, прокуратуры и суда по оценке доказательств возможна. Более того, она во многом предопределяет достижение цели доказывания - установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК. Не случайно поэтому, что исходные положения оценки доказательств, принятые той или иной доказательственной системой, определяют всю структуру и характер этой системы как специфической для каждой данной исторической формы процесса (например, системы формальной оценки доказательств, свободной оценки доказательств, оценки доказательств по внутреннему убеждению)[78]
.

Доказывание в судопроизводстве имеет ряд существенных особенностей, отличающих его от иных форм человеческого познания.

1. Доказывание применяется по уголовным делам, то есть конкретным жизненным случаям, в отношении которых осуществляются правоприменительные действия в связи с разрешением вопроса об уголовной ответственности. Поэтому оно применяется для установления не любых, но, как правило, только таких обстоятельств, на основе которых можно принять решение по делу (предмет доказывания), дав ответ на вопрос об уголовной ответственности конкретного лица. Доказывание следует отличать от некоторых иных способов познания, которые обычно используются в ходе производства по делу для выяснения обстоятельств, позволяющих принимать решения и совершать действия, имеющие подготовительный и вспомогательный характер. Так, данные, указывающие на признаки преступления, достаточные для возбуждения уголовного дела, могут быть добыты из любых иных источников, нежели заявление о преступлении или явка с повинной, то есть не исключается их получение, например, и из негласных оперативно-розыскных источников с изложением в форме рапорта сотрудника органа дознания, а не посредством собирания доказательств (ст. ст. 140, 143 УПК). Это, впрочем, не исключает при обосновании подобных решений и использования уголовно-процессуальных доказательств как универсального средства установления любых обстоятельств, имеющих значение для дела.

Доказывание - единственный процессуальный способ установления и удостоверения обстоятельств, имеющих значение для дела, но не единственный путь познания истины.

Так, следователь при производстве следственных действий (осмотра, обыска, допроса свидетелей и т.п.) воспринимает большой объем информации, которая еще не является доказательством, поскольку она пока не облечена в надлежащую процессуальную форму, не закреплена в соответствующих процессуальных актах. И даже если эти сведения по каким-либо причинам так и остались незафиксированными, следователь тем не менее получил определенные знания об интересующих его обстоятельствах, познал их[79]
.

Об этих обстоятельствах можно узнать и из анонимных сообщений, слухов, данных, полученных с помощью оперативно-розыскных мероприятий, и т.п. Сведения, полученные в результате такой познавательной деятельности, не являются доказательствами и не могут быть использованы для обоснования выводов по делу. Но эта информация содействует доказыванию, позволяя правильно выбрать его направление, помогая определить источники, из которых в установленном законом порядке можно получить интересующие следователя и суд сведения, наметить тактику производства следственных действий и т.п.

Факты, необходимые для правильного разрешения дела, можно познать и интуитивно (догадаться об их существовании или несуществовании). Интуиция - это основанная на опыте и знаниях интеллектуальная способность быстро, непосредственно и неосознанно находить решение творческой задачи при ограниченном исходном материале. Нельзя согласиться с суждениями, что никакая интуиция не способна дать истинного знания, что в следственной и судебной деятельности интуиция - это не тот путь, который ведет следователя и судей к истине, это путь к заблуждению, к подмене логических аргументов фантазированием[80]
. Интуитивная догадка следователя содействует и развитию версий, проверка которых приводит к установлению истины. В этом и состоит значение интуиции. Но в процессе доказывания интуиция играет лишь вспомогательную роль и не может непосредственно служить обоснованием вывода следователя и суда по делу.

Таким образом, познание представляет собой получение знаний об обстоятельствах, имеющих значение для дела, а доказывание - получение знаний об этих обстоятельствах лишь в установленной законом процессуальной форме. Понятие познания по уголовному делу шире понятия доказывания, оно охватывает собой не только доказывание, но и иные способы получения информации, содействующие установлению объективной истины. Поэтому неверно, что доказательства являются единственными средствами познания фактов, исследуемых по уголовному делу, что органы предварительного расследования, прокуратуры и суда могут получить необходимое знание о явлениях внешнего мира, которые имеют значение для правильного разрешения дела, не иначе как путем процессуального доказывания[81]
.

С другой стороны, доказывание не только познавательный, но и удостоверительный процесс; информация, полученная в результате этой деятельности, может быть использована для обоснования итоговых выводов следствия и суда по уголовному делу. Результаты же познавательной деятельности удостоверяются, фиксируются далеко не всегда, не могут служить обоснованием конечных выводов, а лишь имеют вспомогательное, ориентирующее значение, помогая выдвинуть версии, определить источник, из которого можно получить доказательственную информацию, и т.п.[82]

2. Предмет доказывания составляют лишь конкретные фактические обстоятельства прошлого и настоящего. Доказывание не включает оценку уже установленных обстоятельств с точки зрения юридической квалификации, а ограничивается только их фактической сущностью. Оно не направлено на обоснование юридических признаков событий, как это имеет место, например, при квалификации преступления. Вместе с тем доказывание предполагает в первую очередь оценку устанавливаемых обстоятельств с точки зрения их достоверности, то есть соответствия действительности. К понятию фактических обстоятельств относятся не только сами факты, понимаемые как некие материальные фрагменты реальности (факт нанесения побоев, факт смерти, факт психического расстройства и т.д.), но также их связи, отношения, закономерности. Так, например, может доказываться возможность наступления общественно опасных последствий деяния; способность обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими вследствие факта наличия у него психического расстройства и др.

3. Фактические обстоятельства уголовного дела требуют исследования с помощью практических действий, направленных на получение доказательственной информации. Процессуальное доказывание не ограничивается одной лишь мыслительной деятельностью, умозаключениями, а включает в себя деятельность по собиранию и проверке доказательств. Таким образом, оно имеет не только познавательную (гносеологическую), но и практическую (праксеологическую) сторону.

4. Будучи не только мыслительной, но и практической деятельностью, доказывание подвергается детальной законодательной регламентации, которая составляет его юридическую сторону, или процессуальную форму. Соблюдение процессуальной формы доказывания обеспечивает:

- наиболее целесообразный порядок познания истины по делу, поскольку в процессуальных правилах доказывания сконцентрирован многовековой опыт судопроизводства, нашли отражение оптимальные способы познания обстоятельств уголовных дел;

- защиту прав и законных интересов участников судопроизводства;

- удостоверение (фиксацию) результатов доказательственной деятельности, которая создает условия для проверки собранных доказательств и на этой основе достоверного познания обстоятельств дела не только субъектом доказывания, непосредственно собирающим доказательства, но и вышестоящими процессуальными инстанциями (прокурором, судом) и другими участниками уголовного судопроизводства. Удостоверительная деятельность субъекта доказывания включает: составление протоколов следственных действий, привлечение понятых, использование технических средств фиксации доказательственной информации (аудио-, видеозапись и т.д.). Поскольку всякое уголовное дело обязательно завершается тем или иным официальным решением, принятие которого к тому же нередко должно укладываться в установленные законом сроки, доказывание также имеет срочный характер. При этом оно всегда должно приводить к обоснованию определенного вывода относительно обстоятельств, которые должны служить фактическим основанием для вынесения решения по делу. Однако познание обстоятельств уголовного дела в полном соответствии с действительностью, то есть установление материальной или объективной истины, возможно не во всех случаях. Позитивное познание обстоятельств преступления порой сталкивается с непреодолимыми трудностями, такими, как утрата следов преступления, сокрытие подозреваемого, либо с препятствиями юридического порядка (например, наличие ранее состоявшегося и вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению, которым обстоятельства дела установлены иначе, чем в данном случае). Тогда доказывание прибегает к обоснованию вывода о соответствующих обстоятельствах не только посредством получения доказательств, но и с помощью юридических фикций - презумпций и преюдиций, благодаря которым фактически непознанные или оставляющие сомнения обстоятельства условно принимаются за истину. Поэтому цель доказывания может состоять не только в фактическом установлении (познании) истины по делу, то есть обосновании с помощью доказательств достоверного знания относительно искомых обстоятельств, но и в юридическом установлении этих обстоятельств, когда: а) неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого (бремя доказывания при презюмировании невиновности); б) они уже установлены доказательствами, на которых основан вступивший в законную силу приговор (при использовании преюдиций). Конечно, фактическое установление обстоятельств уголовного дела в соответствии с действительностью (достижение истины) является наиболее желательным результатом и главной целью доказывания. Установление же обстоятельств дела на основе презумпций и преюдиций становится целью доказывания лишь в том случае, если главная цель доказывания (объективная истина по делу) не может быть достигнута. Таким образом, процессуальное доказывание нельзя полностью отождествлять лишь с познавательной деятельностью - его сущность состоит в обосновании выводов об обстоятельствах дела как познавательными (гносеологическими), так и юридическими способами. Истина как цель доказывания включает в себя не только объективную, или материальную истину, но и истину юридическую, или формальную[83]
.

В УПК (ст. 85) законодательное определение термина "доказывание" отсутствует. В данной статье лишь говорится, что доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК.

В литературе также единой дефиниции не выработано. Так, одни полагают, что доказывание - это деятельность познавательная и удостоверительная компетентных государственных органов, среди которых традиционно называют и суд, но также традиционно не упоминают адвоката[84]
.

Другие авторы определяют доказывание как "регулируемую законом деятельность, состоящую в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу по УПК"[85]
.

По мнению третьих, доказывание - это урегулированная законом деятельность по установлению и обоснованию обстоятельств уголовного дела, на основе которых может быть разрешен вопрос об уголовной ответственности[86]
.

Четвертые пришли к выводу о том, что доказыванием в уголовном процессе (уголовно-процессуальным доказыванием, доказыванием по уголовному делу) называется регламентированная законом деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокурора и суда при участии других участников уголовного судопроизводства по собиранию, проверке и оценке сведений (фактических данных) об обстоятельствах, установление которых необходимо для правильного разрешения дела[87]
.

Анализируя доказывание как процесс, заметим, что оно является важной составной частью уголовно-процессуальной деятельности, обеспечивая информационную базу расследования, ее возникновение, развитие и закрепление. Но несмотря на огромное значение для уголовно-процессуальной деятельности определения понятия доказывания, в действующем уголовно-процессуальном законодательстве оно отсутствует. Однако от правильного употребления термина зависит "узнаваемость" директивы, а присутствие множества терминологических единиц вносит, как правильно подметил В.М. Савицкий в одной из своих работ, "сумятицу в правоприменение"[88]
.

При анализе вышеизложенных суждений о понятии доказывания нельзя не видеть того, что в них не говорится о том, что доказывание - это непосредственная и опосредованная уголовно-процессуальным законом познавательная и удостоверительная деятельность лица, ведущего производство по уголовному делу.

Наряду с этим в первой дефиниции не говорится о том, что деятельность по собиранию, проверке и оценке доказательств осуществляется не только дознавателем, следователем, прокурором или судом, но также и с участием сторон. Что касается неупоминания адвоката по его участию, подобно компетентным органам, в доказывании, то оно обусловлено тем, что защитник не может производить следственные действия, он не вправе проводить и "параллельное расследование". Собранные им материалы в соответствии с ч. 3 ст. 86 УПК становятся доказательствами после их закрепления путем приобщения к уголовному делу в качестве таковых лицом, производящим расследование, или судом.

В свете сказанного очевидна условность фразы "представление защитником доказательств" - правильнее было бы говорить о собирании и представлении защитником документов и предметов (ст. 84, 86 УПК).

Участие защитника лишь в собирании доказательств - начальном элементе доказывания - свидетельствует о его неравноправном статусе в уголовном судопроизводстве и о деформации принципа состязательности и равноправия сторон: дознаватель, следователь, прокурор и суд наделены правом не только собирать, но и осуществлять их проверку и оценку, и поэтому лишение права защитника на проверку и оценку собранных им доказательств означает ущемление его процессуального статуса.

Для защитника собирание доказательств не является самоцелью - оно необходимо для оперирования ими, для доказывания. Однако для того чтобы оперировать доказательствами, использовать их как средство доказывания, их надлежит изучить, исследовать[89]
. Между тем защитник этой возможности лишен, ибо согласно ст. 87 УПК проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором и судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

Неправомочен защитник и осуществлять в логических формах мыслительную деятельность по оценке доказательств, так как закон (ст. 88 УПК) не называет защитника в числе участников уголовного судопроизводства, могущих осуществлять по указанным правилам оценку доказательств[90]
.

Что касается второго и третьего определения понятия доказывания, то в них отсутствует указание на то, кем осуществляется доказывание по уголовному делу. В силу ч. 1 ст. 86 УПК это вправе сделать дознаватель, следователь, прокурор и суд.

При анализе четвертого определения понятия доказывания нетрудно заметить, что автор ошибочно ведет речь об "участии других участников уголовного судопроизводства по собиранию, проверке и оценке сведений (фактических данных)". Между тем, как это правильно указывается в литературе, "иные участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения и защиты участвуют в доказывании посредством заявления ходатайств, участия в производстве следственных и судебных действий, судебных прений, обжалования действий и решений, связанных с доказыванием"[91]
.

С учетом изложенного, полагаем, что "доказывание - это регламентированная Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации непосредственная и опосредованная познавательная и удостоверительная деятельность по собиранию, проверке и оценке дознавателем, следователем, прокурором и судом доказательств в целях установления истины об обстоятельствах, наличие которых необходимо для правильного разрешения дела".

Нуждается в уточнении ст. 85 УПК РФ "Доказывание", регулирующая доказывание. Из содержания данной статьи трудно сделать вывод о том, на ком лежит обязанность доказывания, какова в нем роль невластных субъектов уголовного процесса. Данные недостатки могут быть устранены, если анализируемую статью изложить в следующей редакции: "Доказывание состоит в собирании, проверке и оценке дознавателем, следователем, прокурором и судом доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса. Иные участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения и защиты участвуют в доказывании посредством заявления ходатайств, участия в производстве следственных действий и решений, связанных с доказыванием".

3.2 Правила оценки доказательств

Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения его относимости, допустимости и достоверности. Оценка относимости и достоверности доказательств осуществляется, как правило, по единым критериям. В противовес этому вопрос об установлении допустимости сведений решается далеко не однозначно.

Представляется, что законодатель придает особое значение допустимости доказательств по сравнению с остальными свойствами, поскольку именно ему в УПК РФ уделяется наибольшее внимание (ст. ст. 7, 75, 88 и др.), чего нельзя сказать об относимости и достоверности[92]
.

Нормативное предписание о том, что доказательства, полученные с нарушением порядка, установленного уголовно-процессуальным законом, являются недопустимыми (ч. 1 ст. 75 УПК), послужило основанием для концепции, образно названной "плодами отравленного дерева". По ее смыслу при любом нарушении порядка собирания доказательств должно применяться правило о недопустимости использования его результатов в процессе доказывания[93]
.

Другой подход к оценке рассматриваемого свойства в юридической литературе получил название "асимметрии" правил о допустимости доказательств. Суть этих правил заключается в том, что нарушения, допущенные стороной обвинения в порядке собирания доказательств, не должны препятствовать их использованию в интересах защиты.

Полагаем, что указанные концепции оценки допустимости доказательств не бесспорны. Дело в том, что квинтэссенция ст. 6 УПК, посвященной назначению уголовного судопроизводства, заключается в следующем: уголовный процесс Российской Федерации служит защите прав и законных интересов личности как от преступлений, так и от необоснованного преследования и обвинения.

Требование допустимости выполняет несколько функций: охранительную (гарантирует права и свободы личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства), регулятивную (упорядочивает процесс получения сведений в соответствии с законом) и познавательно-удостоверительную (обеспечивает достоверность, т.е. адекватность скопированной доказательственной информации ее источнику в объективной действительности, а также ее последующую сохранность).

Исходя из этого полагаем, что недопустимыми должны признаваться доказательства: 1) в случаях, прямо указанных в законе; 2) если собирание сведений проводилось вопреки гарантированному Конституцией РФ статусу личности; 3) если нарушение установленного порядка получения доказательств повлекло неустранимые сомнения в их достоверности.

Думается, что запрет на использование в процессе доказывания любых сведений, полученных с нарушением установленного порядка, правилен по существу, но раскрыт в ст. 75 УПК половинчато. Действительно, попрание уголовно-процессуальной формы недопустимо и ничем не оправдывается, но нельзя же всегда руководствоваться принципом "чтобы выпрямить, необходимо перегнуть". Если нарушения установленного законом порядка собирания и закрепления доказательств не накладывают тень сомнения на их достоверность и последствия несущественны и устранимы, то неразумно отказываться от доказательственной информации в условиях, как правило, ее острого дефицита при расследовании, рассмотрении и разрешении дела.

В изложенном выше аспекте назначения уголовного судопроизводства "асимметрия" правил о допустимости доказательств видится неприемлемой. В уголовном процессе, ориентированном против преступности и на защиту вовлеченной в него личности, в доказывании не должно отдаваться приоритета ни одной из сторон, поскольку обвинение и защита равноправны перед судом (ч. 4 ст. 15, ст. 244 УПК).

"Асимметрия" правил о допустимости доказательств препятствует реализации принципа состязательности в уголовном судопроизводстве, поскольку "состязательность - это способ исследования и оценки доказательств, способ отстаивания участниками процесса своих или представляемых интересов", как правомерно заключает А. Гуськова[94]
.

Так, при проведении предварительного слушания, если стороной заявлено ходатайство об исключении доказательства по основаниям его недопустимости, судья выясняет у другой стороны, есть ли у нее возражения против ходатайства, тем самым уравнивая возможности сторон в обосновании доказываемого ими тезиса.

Представляя суду свои доводы относительно законности получения тех или иных доказательств, стороны состязаются в оказании влияния на его внутреннее убеждение. Причем сторона защиты находится в более выгодном положении, поскольку ей достаточно заявить ходатайство и привести доводы недопустимости сведений, обязанность по опровержению которых законом возложена на прокурора. В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство.

Эти правила, восходящие к принципу презумпции невиновности, обеспечивают состязательные начала судебного производства, поскольку от активности и профессионализма сторон зависит доказательственная база их оппонентов. При отсутствии возражений об исключении доказательства на основании его недопустимости суд удовлетворяет ходатайство (ч. 5 ст. 234, ч. ч. 1 и 4 ст. 235 УПК).

Крен в сторону "асимметрии" правил о допустимости доказательств неприемлем и потому, что допускает использование в процессе доказывания сведений, полученных вопреки конституционному статусу личности, а также доказательств, полученных с грубейшими процессуальными нарушениями. Полагаем, что в российском уголовном судопроизводстве должна применяться концепция рациональной допустимости доказательств. По крайней мере, по этому пути идет практика[95]
и за нее ратуют многие ученые[96]
. Обозначенный подход к допустимости справедлив по своей сути, так как учитывает интересы общества в целом, а также отдельной личности, будь она потерпевшим или обвиняемым. Рациональная допустимость подчеркивает особую роль независимого и беспристрастного суда перед равноправными и состязающимися сторонами.

С учетом изложенного можно сказать, что доказательства будут недопустимыми, если:

1) при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина;

2) были допущены нарушения установленного УПК РФ порядка их собирания и закрепления, влекущие неустранимые сомнения в достоверности полученных доказательств.

А к недопустимым доказательствам относятся:

1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;

2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;

3) доказательства, полученные ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных либо запрещенных уголовно-процессуальным законом;

4) сведения, полученные из источника, не предусмотренного ч. 2 ст. 74 УПК РФ.

Заключение

1. С учетом изложенного полагаем, что под источником доказательств понимаются: показания, заключения, вещественные доказательства, протоколы и иные документы, содержащиеся сведения о фактах, вовлеченные в сферу доказывания в установленном законодательством процессуальном порядке.

В этой связи нами предлагается внести следующие изменения и дополнения в ч. 2 ст. 74 УПК РФ:

"В качестве доказательств допускаются:

1) показания подозреваемого, обвиняемого, полученные посредством использования процессуальной формы;

2) показания потерпевшего, свидетеля, полученные посредством использования процессуальной формы;

3) заключение и показания эксперта, полученные посредством использования процессуальной формы;

4) заключение и показания специалиста, полученные посредством использования процессуальной формы;

5) вещественные доказательства, полученные посредством использования процессуальной формы;

6) протоколы следственных и судебных действий, полученные посредством использования процессуальной формы;

7) иные документы".

2. Было бы логичным включение в заключение специалиста и сведений о предупреждении специалиста об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Но, как ни парадоксально это прозвучит, учитывая то, что в соответствии с ч. 2 ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в качестве доказательств по уголовному делу на равных допускаются и заключение эксперта, и заключение специалиста, на сегодняшний день подобная ответственность российским законодательством не предусмотрена. Представляется, что за дачу специалистом заведомо ложного заключения должна быть определена в соответствии со ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации ответственность, равная ответственности за дачу заведомо ложного заключения экспертом.

3.Нуждается в уточнении ст. 85 УПК РФ "Доказывание", регулирующая доказывание. Из содержания данной статьи трудно сделать вывод о том, на ком лежит обязанность доказывания, какова в нем роль невластных субъектов уголовного процесса. Данные недостатки могут быть устранены, если анализируемую статью изложить в следующей редакции: "Доказывание состоит в собирании, проверке и оценке дознавателем, следователем, прокурором и судом доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса. Иные участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения и защиты участвуют в доказывании посредством заявления ходатайств, участия в производстве следственных действий и решений, связанных с доказыванием".

4. Определенным пробелом в УПК РФ является отсутствие норм о допросе специалиста. Подпункт 3.1 п. 2 ст. 74 УПК РФ введен ФЗ от 04.07.2003 N 92-ФЗ, однако законодатель, предусмотрев новый источник доказательств - показания и заключения специалиста, не привел нормы УПК РФ в соответствие с указанным нововведением.

Очевидно, что при допросе специалиста должны применяться правила, отличные от правил допроса эксперта или свидетеля.

5. Определение иного документа, данное в УПК РФ, представляется чрезмерно широким, что позволяет протаскивать в уголовный процесс различные доказательства, полученные с нарушением установленного порядка и с использованием не предусмотренных законом средств.

Так, в соответствии с ч. 2 ст. 84 УПК РФ "иные документы" могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде. К ним могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном статьей 86 названного Кодекса.

По нашему мнению, указанная норма должна быть дополнена словами "и при отсутствии нарушений, указанных в ст. 75 УПК РФ".

6. Дополнение УПК РФ нормой, обязывающей вести протокол в суде кассационной инстанции, положительно скажется на качестве решений, принимаемых данным судом, на обоснованности приносимых сторонами надзорного представления или жалобы, на законности и обоснованности решений суда надзорной инстанции, который в числе других материалов уголовного дела получит возможность изучить и протокол заседания суда кассационной инстанции.

Список использованных источников

Нормативный материал

1. Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. // Российская газета. 1993. № 237.

2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ, принят ГД ФС РФ 22.11.2001 г. (в ред. от 30.12.2006) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

3. Федеральный закон от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (в ред. от 30.12.2001) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2291.

4. Об утверждении положения о хранении и реализации предметов, являющихся вещественными доказательствами, хранения которых до окончания уголовного дела или при уголовном деле затруднительно, Постановление Правительства РФ от 20.08.2002 г. № 620 (в ред. от 22.02.2006) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 34. Ст. 3307.

Специальная литература

5. Альперт С.А. Советский уголовный процесс. Киев., Вища школа. 1983. 458 с.

6. Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964. 562 с.

7. Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. Учебник. М., Юристъ. 2004. 498 с.

8. Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. Сущность и методы. М., Наука. 1966. 214 с.

9. Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., Норма. 2005. 578 с.

10. Березина Л.В. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела по УПК Российской Федерации. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Саратов., 2003. 46 с.

11. Божьев В. Изменение УПК РФ - не всегда средство его совершенствования. // Законность. 2005. № 8. С. 2-6.

12. Боруленков Ю. Понятие «вещественное доказательство» // Законность. 2006. № 2. С. 19.

13. Быков В. Заключение специалиста. // Законность. 2004. № 9. С. 21-24.

14. Вахтомин Н.К. О роли категорий сущность и явление в познании. М., 1963. 326 с.

15. Галкин Б.А. Советский уголовно-процессуальный закон. М., Госюриздат. 1982. 568 с.

16. Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж., ВГУ. 1978. 322 с.

17. Гришина Е.П., Саушкин С.А. Проблемные вопросы совершенствования правового регулирования производства следственных действий с участием специалиста. // Российский следователь. 2005. № 8. С. 16-19.

18. Гуськова А.П. О спорных вопросах российского правосудия // Российский судья. 2001. № 3. С. 7.

19. Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального доказывания. Свердловск, 1991. 468 с.

20. Данилова Л.С., Громов Н.А. К вопросу об источниках доказательств в уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство. 2006. № 1. С. 22.

21. Данилова Л.С., Громов Н.А. Об универсальности термина «специалист» // Право и политика. 2006. № 2. С. 23.

22. Доля Е.А. О доказательствах, доказывании и использовании в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности по УПК РФ // Государство и право. 2002. № 10. С. 112.

23. Доля Е.А. Оценка доказательств в российском уголовном процессе // Государство и право. 1996. № 5. С.23.

24. Зажицкий В.И. Вопросы доказательственного права // Советская юстиция. 1992. № 19. С. 22.

25. Зажицкий В.И. Истина и средства ее установления в УПК РФ: теоретико-правовой анализ. // Государство и право. 2005. № 6. С. 74.

26. Зажицкий В. Новые нормы доказательственного права и практика их применения // Российская юстиция. 2003. № 7. С. 46

27. Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное доказывание. Ижевск, 1993. 432 с.

28. Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств... Ростов-на-Дону., 1999. 168 с.

29. Ильина А.М. Обязательное использование специальных познаний в уголовном процессе. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Екатеринбург., 2005. 46 с.

30. Карнеева Л.М. Доказательства в советском уголовном процессе. Волгоград., 1988. 432 с.

31. Кедров Б.М. Типы противоречий в развитии естествознания. М., Наука. 1965. 892 с.

32. Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995. 216 с.

33. Клейман Л.В. Проблемы использования заключения специалиста в доказывании по уголовным делам. // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: Сборник статей: в 3 частях. Часть 1: Вопросы уголовного судопроизводства. М., 2004. 316 с.

34. Козлов А.С. Актуальные проблемы теории доказательств в науке гражданского процесса: Учебное пособие. Иркутск., 1980. 458 с.

35. Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж., 1995. 328 с.

36. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под ред. В.Т. Томина. М., 2000. 562 с.

37. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Смирнова А.В. СПб., Питер. 2004. 768 с.

38. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Радченко В.И., Томина В.Т., Полякова М.П. М., Юрайт-Издат. 2006. 648 с.

39. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., Наука, 1976. 924 с.

40. Корнев Г.П. Методологические проблемы уголовно-процессуального познания. Нижний Новгород., 1995. 532 с.

41. Кудин Ф.М. Производные доказательства и их источники в советском уголовном процессе: Дисс. канд. юрид. наук. Свердловск., 1966. 264 с.

42. Кудрявцева А.В. Заключение и показания специалиста как вид доказательств в уголовном процессе России. // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: Сборник статей. В 3 частях. Часть 1. Вопросы уголовного судопроизводства. М., 2004. С. 57.

43. Кузнецов Н.П. Проблемы доказательств и доказывания в уголовном судопроизводстве. М., Статут. 2002. 562 с.

44. Курс советского уголовного процесса: Общая часть / Под ред. Бойкова А.Д., Карпеца И.И. М., 1989. 658 с.

45. Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск., 1969. 462 с.

46. Лупинская П.А. О проблемах теории судебных доказательств // Советское государство и право. 1960. № 10. С. 121-124.

47. Лупинская П.А. Основания и порядок принятия решений о недопустимости доказательств // Российская юстиция. 1994. № 11. С. 4.

48. Майлис Н.П. О соотношении заключений специалиста и эксперта. // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: Сборник статей. В 3 частях. Часть 1. Вопросы уголовного судопроизводства. М., Академия управления МВД РФ. 2004. С. 54.

49. Маслов И.В. Некоторые проблемы признания доказательств недопустимыми // Уголовное судопроизводство. 2006. № 3. С. 24.

50. Матюшин Б.Г. Общие вопросы оценки доказательств. Хабаровск., 1967. 354 с.

51. Миронов В. Правила оценки допустимости доказательств // Законность. 2006. № 5. С. 19.

52. Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. Л., 1979. 354с.

53. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Лебедева В.М. М., Спарк. 2002. 648 с.

54. Овсянников И. Заключение и показания специалиста. // Законность. 2005. № 7. С. 32-33.

55. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., Русский язык. 1978. 986 с.

56. Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., Проспект. 2000. 432 с.

57. Пашин С.А. Состязательное правосудие: Труды научно-практических лабораторий / Под ред. Пашина С.А., Карнозовой Л.М. М., 1996. Вып. 1. Ч. 2. 542 с.

58. Перлов И.Д. Уголовное судопроизводство в СССР. М., 1959. 532 с.

59. Победкин А.В. Показания обвиняемого в уголовном процессе: Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 1998. 314 с.

60. Подволоцкий И.Н. К вопросу о регламентации использования результатов применения специальных знаний в качестве доказательств по уголовным делам. // Следователь. 2004. № 3. С. 47.

61. Попов А.П. Доказывание при производстве по уголовному делу // Мировой судья. 2006. № 2. С. 18.

62. Рахунов Р.Д. О понятии доказательства и главном факте доказывания. // Советское государство и право. 1965. № 12. С. 96.

63. Рыжаков А.П. Уголовный процесс. Учебник для вузов. 2-е изд., изм. и доп. – М., Норма. 2003. 562 с.

64. Савицкий В.М. Язык процессуального закона. Вопросы криминологии. М., 1987. 178 с.

65. Сердюков П.П. Доказательства в стадии возбуждения уголовного дела. Иркутск., 1981. 276 с.

66. Смирнов А.В. Понятие процесса доказывания // Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под общ. ред. Смирнова А.В. СПб., Питер. 2004. 568 с.

67. Советский энциклопедический словарь. / Под общ. ред. Прохорова А.М. М., Сов. энциклопедия. 1980. 968 с.

68. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Том I. М., 1968. 648 с.

69. Строгович М.С. Признание обвиняемым своей вины в качестве судебного доказательства // Советское государство и право. 1982. № 4. С. 68.

70. Темираев О. Компетенция специалиста. // Законность. 2005. № 6. С. 39-40.

71. Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. редактор Жогин Н.В. Изд. 2-е, исправленное и дополненное. М., Юридическая литература. 1973. 672 с.

72. Трапезникова И.И. Специальные знания в уголовном процессе России (понятие, признаки, структура). Автореф. дис. канд. юрид. наук. Челябинск., 2004. 42 с.

73. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. Лупинская П.А. М., Юристъ. 2003. 562 с.

74. Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности "Юриспруденция". / Под ред. Божьева В.П. 4-е изд., перераб. и доп. М., Спарк. 2004. 654 с.

75. Уголовный процесс: учебник для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Радченко В.И. М., Юстицинформ. 2006. 708 с.

76. Уголовный процесс / Под ред. Гуценко К.Ф. М., Зерцало. 2004. 602 с.

77. Уголовный процесс РСФСР / Под ред. Чугунова В.Е., Кокорева Л.Д. Воронеж., 1968. 572 с.

78. Уголовный процесс России: Общая часть: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / Под ред. Лукашевича В.З. СПб., Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та. 2004. 586 с.

79. Уемов А.И. Вещи, свойства и отношения. М., 1963. 456 с.

80. Ульянова Л.Т. Оценка доказательств судом первой инстанции. М., 1959. 214 с.

81. Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. 2-е изд. Казань., КГУ. 1976. 478 с.

82. Царева Н.П. Документы-доказательства в уголовном судопроизводстве. М., 2003. 254 с.

83. Шашкин С.Б. Идентификация и доказывание // Эксперт-криминалист. 2006. № 1. С. 17.

84. Шейфер С.А. Доказательство и доказывание по уголовным делам: Проблемы теории и правового регулирования. Тольятти., 1998. 312 с.

85. Эксперт. Руководство для экспертов органов внутренних дел / Под ред. Аверьяновой Т.В., Статкуса В.Ф. М., 2003. 468 с.

86. Элькинд П.С. Понятие доказательств // Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж., 1978. 316 с.

87. Якуб М.Л. Процессуальные проблемы оценки показаний свидетеля, потерпевшего и обвиняемого: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. Л., 1970. 38 с.

Материалы правоприменительной практики

88. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гр. Проня А.В. на нарушение его конституционных прав п. 4 ч. 4 ст. 47, п. 2 ч. 1 ст. 58, ст. 74, 85 и 86 УПК РФ, Определение Конституционного Суда РФ от № 145-О 04.03.2004 г. // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 5. С. 32.

89. Определение Конституционного Суда РФ от 20.11.2003 г. № 451-О. // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 2. С. 22.

90. О судебной экспертизе по уголовным делам, Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16.03.1971 № 1 // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., Юридическая литература. 1995. С. 66.

91. О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 № 8 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 1. С. 12.

92. Постановление президиума Московского городского суда от 04.11.1999 года // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. № 5. С. 20.

93. Архив Федерального суда Самарского района г. Самара, уголовное дело № 1-554/04.

[1]
Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964. С. 67.

[2]
Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального доказывания. Свердловск, 1991. С. 78.

[3]
Доля Е.А. Оценка доказательств в российском уголовном процессе // Государство и право. 1996. № 5. С.23.

[4]
Зажицкий В.И. Вопросы доказательственного права // Советская юстиция. 1992. № 19. С. 22.

[5]
Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное доказывание. Ижевск, 1993. С. 98.

[6]
Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств... Ростов-на-Дону., 1999. С. 89.

[7]
Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995. С. 104.

[8]
Кокорев Л.Д, Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж., 1995. С. 118.

[9]
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. Лупинская П.А. М., Юристъ. 2003. С. 219.

[10]
Матюшин Б.Г. Общие вопросы оценки доказательств. Хабаровск., 1967. С. 89.

[11]
Шейфер С.А. Доказательство и доказывание по уголовным делам: Проблемы теории и правового регулирования. Тольятти., 1998. С. 98.

[12]
Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Том I. М., 1968. С. 288.

[13]
Там же. С. 291.

[14]
Там же. С. 291-294; Рахунов Р.Д. О понятии доказательства и главном факте доказывания. // Советское государство и право. 1965. № 12. С. 96.

[15]
Перлов И.Д. Уголовное судопроизводство в СССР. М., 1959. С. 35 - 36; Галкин Б.А. Советский уголовно-процессуальный закон. М., Госюриздат. 1982. С. 175; Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. Сущность и методы. М., Наука. 1966. С. 10 - 12.

[16]
Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. редактор Жогин Н.В. Изд. 2-е, исправленное и дополненное. М., Юридическая литература. 1973. С. 199.

[17]
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник / Отв. ред. Лупинская П.А. М., Юрист. 2003. С. 241.

[18]
Кудин Ф.М. Производные доказательства и их источники в советском уголовном процессе: Дисс. канд. юрид. наук. Свердловск., 1966. С. 49.

[19]
Лупинская П.А. О проблемах теории судебных доказательств // Советское государство и право. 1960. № 10. С. 121-124.

[20]
Элькинд П.С. Понятие доказательств // Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж., 1978. С. 102; Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. 2-е изд. Казань., КГУ. 1976. С. 102-116.

[21]
Альперт С.А. Советский уголовный процесс. Киев., Вища школа. 1983. С. 116, 117.

[22]
Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж., ВГУ. 1978. С. 100, 101.

[23]
Карнеева Л.М. Доказательства в советском уголовном процессе. Волгоград., 1988. С. 16 - 18.

[24]
Кедров Б.М. Типы противоречий в развитии естествознания. М., Наука. 1965. С. 635.

[25]
Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., Наука, 1976. С. 712.

[26]
Там же. С. 712.

[27]
Советский энциклопедический словарь. / Под общ. ред. Прохорова А.М. М., Сов. энциклопедия. 1980. С.408.

[28]
Данилова Л.С., Громов Н.А. К вопросу об источниках доказательств в уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство. 2006. № 1. С. 22.

[29]
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Радченко В.И., Томина В.Т., Полякова М.П. М., Юрайт-Издат. 2006. С. 146.

[30]
Рыжаков А.П. Уголовный процесс. Учебник для вузов. 2-е изд., изм. и доп. – М., Норма. 2003. С. 217-220.

[31]
Там же. С. 212-213.

[32]
Фаткуллин Ф.Н. Указ. соч. С. 113-114.

[33]
Шейфер С.А. Указ. соч.. С. 38 - 39; Уголовный процесс / Под ред. Гуценко К.Ф. М., Зерцало. 2004. С. 110-111.

[34]
Пашин С.А. Состязательное правосудие: Труды научно-практических лабораторий / Под ред. Пашина С.А., Карнозовой Л.М. М., 1996. Вып. 1. Ч. 2. С. 315.

[35]
Строгович М.С. Указ. соч. С. 287; Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. Л., 1979. С. 135-183; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под ред. В.Т. Томина. М., 2000. С. 133.

[36]
Сердюков П.П. Доказательства в стадии возбуждения уголовного дела. Иркутск., 1981. С. 59.

[37]
Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., Русский язык. 1978. С. 699.

[38]
Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное доказывание. Ижевск., 1993. С. 133-134.

[39]
Победкин А.В. Показания обвиняемого в уголовном процессе: Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 1998. С. 45.

[40]
Строгович М.С. Признание обвиняемым своей вины в качестве судебного доказательства // Советское государство и право. 1982. № 4. С. 68.

[41]
Якуб М.Л. Процессуальные проблемы оценки показаний свидетеля, потерпевшего и обвиняемого: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. Л., 1970. С. 18.

[42]
Постановление президиума Московского городского суда от 04.11.1999 года // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. № 5. С. 20.

[43]
Уголовный процесс: учебник для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Радченко В.И. М., Юстицинформ. 2006. С. 211.

[44]
Архив Федерального суда Самарского района г. Самара, уголовное дело № 1-554/04.

[45]
Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2291.

[46]
Теория доказательств в советском уголовном процессе. / Отв. редактор Жогин Н.В. Изд. 2-е, исправленное и дополненное. М., Юридическая литература.1973. С. 270; Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж., ВГУ. 1978. С. 167-168.

[47]
Пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16.03.1971 № 1 "О судебной экспертизе по уголовным делам" // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., Юридическая литература. 1995. С. 66.

[48]
Пункт 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 1.С.12.

[49]
Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Лебедева В.М. М., Спарк. 2002. С. 410.

[50]
Эксперт. Руководство для экспертов органов внутренних дел / Под ред. Аверьяновой Т.В., Статкуса В.Ф. М., 2003. С. 317.

[51]
Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., Юридическая литература. 1995. С. 66.

[52]
Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

[53]
Быков В. Заключение специалиста. // Законность. 2004. № 9. С. 21-24; Гришина Е.П., Саушкин С.А. Проблемные вопросы совершенствования правового регулирования производства следственных действий с участием специалиста. // Российский следователь. 2005. № 8. С. 16-19.

[54]
Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности "Юриспруденция". / Под ред. Божьева В.П. 4-е изд., перераб. и доп. М., Спарк. 2004. С. 200.

[55]
Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. Учебник. М., Юристъ. 2004. С. 205.

[56]
Зажицкий В.И. Истина и средства ее установления в УПК РФ: теоретико-правовой анализ. // Государство и право. 2005. № 6. С. 74.

[57]
Клейман Л.В. Проблемы использования заключения специалиста в доказывании по уголовным делам. // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: Сборник статей: в 3 частях. Часть 1: Вопросы уголовного судопроизводства. М., 2004. С. 60-61.

[58]
Трапезникова И.И. Специальные знания в уголовном процессе России (понятие, признаки, структура). Автореф. дис. канд. юрид. наук. Челябинск., 2004. С. 6.

[59]
Божьев В. Изменение УПК РФ - не всегда средство его совершенствования. // Законность. 2005. № 8. С. 2-6.

[60]
Данилова Л.С., Громов Н.А. Об универсальности термина «специалист» // Право и политика. 2006. № 2. С.23.

[61]
Уголовный процесс России: Общая часть: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / Под ред. Лукашевича В.З. СПб., Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та. 2004. С. 261-262; Кудрявцева А.В. Заключение и показания специалиста как вид доказательств в уголовном процессе России. // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: Сборник статей. В 3 частях. Часть 1. Вопросы уголовного судопроизводства. М., 2004. С. 57.

[62]
Темираев О. Компетенция специалиста. // Законность. 2005. № 6. С. 39-40.

[63]
Овсянников И. Заключение и показания специалиста. // Законность. 2005. № 7. С. 32-33.

[64]
Ильина А.М. Обязательное использование специальных познаний в уголовном процессе. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Екатеринбург., 2005. С. 24.

[65]
Подволоцкий И.Н. К вопросу о регламентации использования результатов применения специальных знаний в качестве доказательств по уголовным делам. // Следователь. 2004. № 3. С. 47.

[66]
Майлис Н.П. О соотношении заключений специалиста и эксперта. // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики: Сборник статей. В 3 частях. Часть 1. Вопросы уголовного судопроизводства. М., Академия управления МВД РФ. 2004. С. 54.

[67]
Определение Конституционного Суда РФ от № 145-О 04.03.2004 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гр. Проня А.В. на нарушение его конституционных прав п. 4 ч. 4 ст. 47, п. 2 ч. 1 ст. 58, ст. 74, 85 и 86 УПК РФ» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 5. С. 32.

[68]
Березина Л.В. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела по УПК Российской Федерации. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Саратов., 2003. С. 21.

[69]
Боруленков Ю. Понятие «вещественное доказательство» // Законность. 2006. № 2. С. 19.

[70]
Вахтомин Н.К. О роли категорий сущность и явление в познании. М., 1963. С. 47; Уемов А.И. Вещи, свойства и отношения. М., 1963. С. 39.

[71]
Козлов А.С. Актуальные проблемы теории доказательств в науке гражданского процесса: Учебное пособие. Иркутск., 1980. С. 56-57.

[72]
Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., Норма. 2005. С. 29-30.

[73]
Курс советского уголовного процесса: Общая часть / Под ред. Бойкова А.Д., Карпеца И.И. М., 1989. С.567-568.

[74]
Корнев Г.П. Методологические проблемы уголовно-процессуального познания. Нижний Новгород., 1995. С. 155.

[75]
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Смирнова А.В. СПб., Питер. 2004. С. 324.

[76]
Шашкин С.Б. Идентификация и доказывание // Эксперт-криминалист. 2006. № 1. С. 17.

[77]
Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск., 1969. С. 26 - 37.

[78]
Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж., 1995. С. 8-9.

[79]
Попов А.П. Доказывание при производстве по уголовному делу // Мировой судья. 2006. № 2. С. 18.

[80]
Строгович М.С. Указ. соч. С. 346; Уголовный процесс РСФСР / Под ред. Чугунова В.Е., Кокорева Л.Д. Воронеж., 1968. С. 104.

[81]
Ульянова Л.Т. Оценка доказательств судом первой инстанции. М., 1959. С. 6; Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань., КГУ. 1976. С. 16.

[82]
Кузнецов Н.П. Проблемы доказательств и доказывания в уголовном судопроизводстве. М., Статут. 2002. С. 10-11.

[83]
Строгович М.С. Указ. соч. С. 296; Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Жогин Н.В. Изд. 2-е, исправленное и дополненное. М., Юридическая литература. 1973. С. 119; Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., Проспект. 2000. С. 8.

[84]
Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., Норма. 2005. С. 232.

[85]
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. Лупинская П.А. М., Юристъ. 2003. С. 243.

[86]
Смирнов А.В. Понятие процесса доказывания // Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под общ. ред. Смирнова А.В. СПб., Питер. 2004. С. 179.

[87]
Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. Учебник. М., Юристъ. 2004. С. 181.

[88]
Савицкий В.М. Язык процессуального закона. Вопросы криминологии. М., 1987. С. 9-10.

[89]
Белкин А.Р. Указ. соч. С. 176.

[90]
Царева Н.П. Документы-доказательства в уголовном судопроизводстве. М., 2003. С. 72.

[91]
Доля Е.А. О доказательствах, доказывании и использовании в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности по УПК РФ // Государство и право. 2002. № 10. С. 112.

[92]
Миронов В. Правила оценки допустимости доказательств // Законность. 2006. № 5. С. 19.

[93]
Маслов И.В. Некоторые проблемы признания доказательств недопустимыми // Уголовное судопроизводство. 2006. № 3. С. 24.

[94]
Гуськова А.П. О спорных вопросах российского правосудия // Российский судья. 2001. № 3. С. 7.

[95]
Определение Конституционного Суда РФ от 20.11.2003 г. № 451-О. // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 2. С. 22.

[96]
Зажицкий В. Новые нормы доказательственного права и практика их применения // Российская юстиция. 2003. № 7. С. 46; Лупинская П.А. Основания и порядок принятия решений о недопустимости доказательств // Российская юстиция. 1994. № 11. С. 4.