План

Введение

1. Понятие, криминологические признаки и структура личности преступника

2. Структура личности организованного мошенника

2.1 Социально-демографические особенности личности мошенника

2.2 Уголовно-правовая характеристика мошенников

2.3 Нравственно-психологическая характеристика

3. Типология организованных мошенников

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Системный подход к проблеме преступности предполагает соответствующее изучение личности человека, совершившего преступление. Проблема личности преступника – одна из самых сложных в криминологии, по значимости она относится к числу центральных.

Значение личности преступника определяется тем, что преступление, будучи результатом сознательной волевой деятельности человека, не только немыслимо вне лица, его совершившего, но и в большей мере обусловлено сущностью и особенностями этого лица. Кроме того, без изучения личности преступника не могут быть поняты ни причины отдельного преступления, ни причины преступности как массового социального явления.

Личность преступника подразумевает характерные черты лица, совершившего общественно опасное деяние. Совокупность негативных социально значимых свойств в сочетании с внешними условиями и обстоятельствами оказывают решающее влияние на механизм преступного поведения. Однако это не означает, что они обязательно должны проявиться в форме преступного поведения. Они могут найти выражение и в форме девиаций, не нарушающих уголовно-правовых запретов. Поэтому считать человека преступником можно только после совершения им преступления.

В настоящее время на фоне непрекращающегося роста различных проявлений мошенничества, и, в особенности, организованных форм данного деяния, возникает необходимость системного анализа личности преступника – члена организованного формирования мошеннической направленности. Обусловлено это в первую очередь тем, что организация научно обоснованного противодействия организованной преступной деятельности мошеннических структур и построение адресной профилактической работы невозможно без исследования личностных характеристик участников указанных преступных объединений. С этой целью необходимо выяснить обладают ли мошенники чертами, отличающими их от законопослушных граждан, если да, то в какой мере эти черты являются общими для разных категорий преступников, можно ли эти качества использовать в профилактических целях, зависит ли преступное поведение от природных свойств личности. Важными являются и другие знания о личности мошенника. Для этого в работе предлагается проанализировать:

— мнения различных ученых относительно понятия «личность преступника»;

— структуру личности преступника;

— социально-демографические, уголовно-правовые и нравственно-психологические особенности лиц, совершивших мошенничество, в том числе в составе организованной группы или преступного сообщества;

— личностные особенности участников организованных групп или преступных сообществ мошенников в зависимости от занимаемого ими в иерархии преступной структуры места;

— типологию организованных мошенников[1]
.

В процессе криминологического исследования личности преступника, совершившего организованное мошенничество, мы использовали данные, предоставленные: Информационными центрами ГУВД Самарской и УВД Пензенской областей, Республики Мордовия за 2002-2007 гг.; Управлениями судебных департаментов Самарской и Пензенской областей, Республики Мордовия за 2002-2007 гг. Сведения о 134 участниках организованных групп или преступных сообществ, совершивших мошенническое хищение, были получены из анализа материалов судебно-следственной практики по преступлениям рассматриваемой категории. Проводилось анкетирование и интервьюирование осужденных за совершение организованного мошенничества.

1. Понятие, криминологические признаки и структура личности преступника

В криминологической науке не сложилось единства мнения относительно понятия «личности преступника». Так, некоторые авторы отрицают существование особой «личности преступника», приводя в обоснование своей позиции следующие аргументы: 1) изменение уголовного закона в пространстве и во времени приводит к декриминалиции определенных деяний, в связи с чем, теряет криминологическую значимость изучение личностных особенностей лиц их совершивших; 2) все люди в течение жизни, в той или иной мере, нарушают уголовно-правовые запреты. Поэтому выделение категории «личность преступника» нецелесообразно; 3) нельзя выделить личностные свойства, присущие только преступникам. Все они в большей или меньшей мере свойственны всем людям[2]
. И.И. Карпец не видел необходимости в понятии «личность преступника», так как, по его мнению, не существует общих признаков, которые были бы применимы к любому преступнику. Для криминологии достаточно традиционно и очень точно по своему содержанию понятие «субъект преступления»[3]
.

В противовес приведенной позиции, отметим, что нам представляется более правильным положение, согласно которому категория «личность преступника», включая некоторые признаки понятий «субъект преступления» и «личность виновного» представляет гораздо многообразнее личность того, кто совершил преступление. Так, физический статус лица не исчерпывается только фактом его существования. Для личности преступника имеет значение состояние здоровья, наличие инвалидности, пол. Психическое описание личности преступника не ограничивается только понятием вины в форме умысла или неосторожности, мотивом, целью и эмоциями. Это более сложная, широкая система интеллектуальных, волевых, эмоциональных, психологических и иных свойств. Личность преступника содержит и иные признаки, не связанные с правовой характеристикой индивида как субъекта преступления, такие, как социальный статус лица, социальные функции, психологические особенности[4]
. Не было бы смысла вести речь о личности преступника, если ей не были бы присущи свойства, отличные от свойств личностей тех, кто не совершает преступлений[5]
.

Указывая на научную корректность и некоторую условность в использовании понятия «личность преступника», некоторые ученые считают, что правильнее было бы употреблять менее приемлемое для восприятия, но более точное словосочетание «личность человека, совершающего (совершившего) преступление»[6]
.

Дискуссии по поводу преобладания социологического и психологического начала в личности преступника продолжаются и по сей день. А.И. Долгова считает, что «при употреблении понятия «личность преступника» следует иметь в виду именно социальные характеристики человека, совершившего преступление. И ничего более»[7]
. Нам представляется более правильной позиция, согласно которой указанные факторы в равной степени формируют преступное поведение человека, в связи с чем, недопустимы и социологизация, и психологизация личности преступника[8]
. Основным синтезирующим принципом следует считать признание био-психо-социальной эссенции личности, определяющей комплекс взаимодействующих средовых и субъективных факторов в формировании особенностей, установок и направленностей личности преступника[9]
.

Вызывает некоторые сомнения положение, согласно которому под личностью преступника в науке криминологии следует понимать динамическое состояние лица, определяемое совокупностью различных негативных факторов (внешних и внутренних, социальных, биологических, психологических) и характеризуемое такими особенностями, как отчуждение от нормальных связей, отношений, ценностей, более низкий уровень образования и культуры, более низкая нравственность, выражающаяся в признании возможности использования криминальных средств достижения целей, а также сочетание таких психологических черт, как гипертрофированная импульсивность, ригидность, тревожность, паранояльность[10]
. Думается, что предлагаемое определение не в полной мере отражает содержание рассматриваемого феномена. Такие черты в наибольшей степени присущи тем, кто совершает грабежи, разбойные нападения, изнасилования, убийства или наносит тяжкий вред здоровью, в наименьшей – тем, кто был признан виновным в совершении краж, а еще меньше – лицам, совершающим преступления в сфере экономической деятельности[11]
. К примеру, в настоящее время, в век высоких технологий, многие мошеннические схемы требуют от преступников наличия достаточно глубоких познаний в определенной области, высокого уровня культурного и интеллектуального развития.

Большинство ученых сходятся во мнении, что личность преступника – это совокупность его свойств и качеств[12]
. Это подтверждается и опросом работников ОВД и судей, в результате которого было установлено, что 47% работников ОВД и 58% судей, то есть большинство, определяют личность преступника как «совокупность его свойств и качеств», однако значительное количество опрошенных – 23% работников ОВД и 21% судей отождествляют это понятие с его психикой; 18% работников ОВД и 13% судей видят в личности преступника его социальную сущность; 12% работников ОВД и 8% судей считают, что невозможно дать определение личности преступника[13]
.

Общественная опасность в литературе называется одним из самых существенных признаков личности преступника[14]
. Считать, что «общественная опасность вообще» не зависит от вины, социальных, нравственных качеств лица и одновременно «находится в фундаменте общественной опасности преступления», – то же самое, что и обвинять природу в антисоциальных, безнравственных настроениях, злонамеренности по отношению к обществу[15]
. Под ней предлагается понимать систему свойств личности в виде криминогенных интересов и мотивации, которые породили соответствующее преступное поведение[16]
. При этом наличие общественной опасности не обязательно должно предполагать фатальности преступного поведения. Это качество может быть реализовано в поведении, а может и не быть, что зависит как от самой личности, так и от внешних обстоятельств, способных препятствовать такому поведению, даже исключить его[17]
.

Следует отметить, что степень общественной опасности участника мошеннической организованной группы или преступного сообщества не находится в прямой зависимости от общественной опасности организованной преступной деятельности в целом. Как отдельная личность, член преступного формирования, специализирующегося на хищениях имущества путем обмана или злоупотребления доверием, может быть менее опасен, чем, например, карточный шулер. Однако преступное объединение как совокупность данных лиц, направляемая единым умыслом, представляет гораздо большую общественную опасность[18]
.

Система свойств и качеств личности может быть разделена на некоторые элементы, образующие в совокупности структуру личности преступника. В зависимости от положенного в основу критерия деления, различные ученые по-разному представляют структуру личности преступника.

Рассматривая сущность человека в двух ее аспектах: интериндивидуальном (который проявляется в социальной деятельности человека) и интраиндивидуальном (выражающем внутренний мир личности и проявляющемся в ее социальной направленности), В. Н. Бурлаков видит структуру личности преступника, состоящую из двух компонентов: 1) негативной направленности, которая проявляется в противоправных поступках человека и определяет его общественную опасность, и 2) позитивной направленности, реализуемой в профессиональной деятельности, в разных видах социально-политической активности, культурно-бытовой деятельности. Автор выделяет в структуре личности социальный статус, социальные функции и нравственно-психологические установки[19]
.

Отдельные исследователи предлагают выделять в структуре личности преступника уровень низшего порядка (социально-демографические признаки), конституционные свойства, нейродинамические свойства, психодинамический уровень, психологическую характеристику, самосознание[20]
.

Можно согласится с мнением А. И. Долговой, что наиболее распространенным в криминологии является выделение шести групп признаков: 1) социально-демографические признаки; 2) уголовно-правовые признаки; 3) социальные проявления в разных сферах жизнедеятельности, или социальные связи; 4) нравственные свойства; 5) психологические признаки; 6) физические (биологические) характеристики[21]
. Эти признаки были сформулированы еще советской криминологической наукой[22]
, и, в тех или иных сочетаниях, не потеряли актуальности и сегодня[23]
.

Признавая личность единой целостной системой, в которой все элементы взаимосвязаны и взаимозависимы, учитывая специфику организованного мошенничества как вида преступлений против собственности, наиболее приемлемым для нас представляется подход, в соответствии с которым свойства и качества, составляющие криминологическую характеристику лица, совершившего преступление, могут быть сведены в три относительно самостоятельные группы: социально-демографическую, уголовно-правовую и нравственно-психологическую.

2. Структура личности организованного мошенника

Следует отметить, что говорить о среднестатистическом портрете личности преступника, совершившего мошенничество в составе организованной группы или преступного сообщества, можно весьма условно. Дело в том, что криминологическая характеристика личности участника организованной преступной деятельности обладает ярко выраженными особенностями в зависимости от места, которое субъект занимает в иерархии организованного преступного объединения.

2.1 Социально-демографические особенности личности мошенника

Социально-демографические особенности личности мошенника образуются характеристиками пола, возраста, социального положения, образования, рода занятий, профессии, квалификации, семейного положения, жилищных и материальных условий, а также рядом других признаков. Взятые в статистическом выражении применительно к лицам, совершившим мошенничество, они свидетельствуют о наличии определенных отклонений от норм в характеристике именно этого контингента, т.е. дают криминологическую информацию, имеющую значение для предупреждения преступлений.

Статистические данные свидетельствуют о том, что большинство преступлений против собственности, в том числе и мошенничество, совершается мужчинами. Так, в 2002 г. в Самарской области на долю мужчин, привлеченных к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, пришлось 58,2%, в Пензенской области – 51%. Женщины составили 41,8% и 49%, соответственно. Как отмечается в литературе, «большой удельный вес женщин среди осужденных за мошенничество – устойчивая черта этих преступлений»[24]
. В 2003-2005 гг. наблюдалось снижение удельного веса женщин в массиве лиц, совершивших мошенничество, в среднем на 7,8% ежегодно в Самарской области и на 6,5% в Пензенской области. Связано это, во многом, с акцентированием внимания на законодательном уровне на проблемы женской части населения России. Так, в частности, в 2001 г. Правительством РФ был утвержден национальном план действий по улучшению положения женщин в Российской Федерации и повышению их роли в обществе в 2001-2005 гг[25]
. В этом нормативно-правовом акте предусматривались мероприятия по улучшению условий и охраны труда женщин, охране здоровья, развитию системы социального обслуживания и оказанию помощи женщинам, пострадавшим от насилия, укреплению семейных отношений и др. Кроме того, в 2001 г. был подписан от имени Российской Федерации, а в 2004 г. ратифицирован Факультативный протокол к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (принят Генеральной Ассамблеей ООН 6 октября 1999 года)[26]
. Эти подвижки в сторону женщин не могли не повлиять на снижение их криминальной активности. По данным 2007 г. удельный вес женщин, совершивших мошенничество, вновь возрос и составил в Самарской области 30,2%, в Пензенской области – 36,2%.

В составе организованного преступного формирования, специализирующегося на хищениях имущества путем обмана или злоупотребления доверием, исходя из статистических данных, преобладают мужчины. При этом удельный вес женщин в среднем составляет около 38%. При этом не во всех мошенничествах женщины являются исполнителями. Судебной практике известны случаи, когда женщины выступают в качестве организаторов и руководителей преступной деятельности по мошенническому хищению имущества граждан. В их руках сосредотачиваются все рычаги управления организованной группой, аккумулируются денежные средства, добытые преступным путем, они ведают основными организационно-распорядительными функциями. Так, например, приговором Московского городского суда от 21 февраля 2002 г. Хизриева была признана виновной в создании преступного сообщества с целью хищения денежных средств граждан путем мошенничества и руководстве им[27]
. Отчасти, сложившаяся ситуация связана с изменяющейся социальной ролью женщины. Гиперэмансипация постепенно приводит к тому, что слабая половина человечества активнее участвует в общественной и политической жизни страны, осваивает новые профессии, занимается бизнесом, забывая при этом свое основное предназначение – быть матерью, хранительницей домашнего очага[28]
. С одной стороны женщины становятся управляющими компаний, директорами фирм, учредителями обществ.

Организованное мошенничество – преступный бизнес для взрослых. Случаи участия несовершеннолетних в смешанных группах единичны. В значительной степени это объясняется тем, что для совершения мошенничества требуется определенный уровень интеллектуального развития, зачастую, наличие специальных знаний, психологическая подготовка (способность убедить, войти в доверие) и другие качества, которыми, по понятным причинам, несовершеннолетние обладать не могут.

Возрастную характеристику лиц, осужденных за совершение преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ можно представить в виде диаграммы (суммарные данные по трем регионам).

Диаграмма 5

Как видно из представленных данных, в 2002-2006 гг. наблюдалась устойчивая тенденция «омоложения» состава лиц, совершивших мошенничество. На фоне этого наибольший интерес представляет динамика двух возрастных групп, на долю которых приходится около 70% осужденных за данное деяние: от 18 до 24 лет и от 30 до 49 лет. Так, если в 2002 г. группа от 18 до 24 лет составляла 21,4% в структуре осужденных за данный вид корыстного посягательства, то, при ежегодном приросте в среднем на 4,9%, к 2006 г. на ее долю пришлось 41%[29]
. Вместе с тем, рост удельного веса более молодого контингента мошенников, происходил за счет уменьшения количества лиц, совершивших рассматриваемое преступление, в возрасте от 30 до 49 лет. Так, в 2002 г. более половины осужденных за мошенничество подпадало под данную возрастную группу, в 2006 г. – только 29%. Эффект «сообщающихся сосудов» сохранился и в 2007 г. Однако его следствием стал тот факт, что удельный вес преступников в возрасте от 18 до 24 лет (35,6%) почти сравнялся с категорией лиц от 30 до 49 лет (33,4%). Доля несовершеннолетних в структуре мошенничества с 2002 г. по 2006 г. выросла в 3,4 раза (с 1,6% до 5,4%). В 2007 г. данный показатель несколько уменьшился и составил 4,2%. Относительной стабильностью отличаются две группы: 25-29 лет (17,9-24,1%) и лица преклонного возраста (3,8-7,9%).

Говоря о региональных особенностях структуры мошенничества в 2002-2007 гг., следует отметить, что удельный вес лиц, отличающихся наименьшей криминальной активностью в данной сфере (несовершеннолетние и старше 50 лет), в Республике Мордовия (17,2%) в среднем был выше, чем в Пензенской (12,7%) и Самарской (7,8%) областях. Вместе с тем самую многочисленную группу, исходя из средних данных, в Республике Мордовия и Пензенской области составили осужденные от 30 до 49 лет (41,1% и 38,3%, соответственно). В Самарской области хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием чаще всего совершали лица в возрасте 18-24 года (36,4%).

Структура организованных форм мошенничества, исходя из возрастных категорий лиц его совершивших, обнаруживает, в общем, схожие тенденции с составом данного деяния в целом (см. диаграмму 6).

Диаграмма 6

В 2002-2007 гг. удельный вес лиц, совершивших мошенническое хищение в составе организованной группы или преступного сообщества, в возрасте от 18 до 24 лет ежегодно увеличивался в среднем на 5,9%; с другой стороны, на 6,9% снижалась доля мошенников от 30 до 49 лет. Таким образом, если в 2002 г. соотношение данных возрастных групп в структуре организованного мошенничества было почти 1:12 (6% приходилось на долю членов организованных групп или преступных сообществ в возрасте от 18 до 24 лет и 70% – от 30 до 49), то в 2007 г. оно составило 1:1 (по 35,5%). Удельный вес участников преступных структур в возрасте от 25 до 29 лет, несмотря на значительные колебания статистических данных, в рассматриваемый период вырос всего на 2,6% и в 2007 г. составил 22,6%. На лиц старше 50 лет в 2007 г. пришлось 3,2%. При этом резкое увеличение в 2006 г. данной категории участников организованных групп или преступных сообществ (23,4%), как видно, не нашло своего продолжения.

В среднем возраст членов мошеннических преступных структур выше, чем возраст лиц, совершивших неквалифицированные виды данного деяния. Так, в 2002-2007 гг. на долю лиц в возрасте от 18 до 29 лет, виновных в мошенническом хищении, пришлось 56,1%; 39,6% мошенников были старше 30 лет. В структуре организованного мошенничества возрастные пропорции диаметрально противоположные: 60,2% составляют лица старше 30 лет, 39,1% – преступники в возрасте от 18 до 29 лет.

Преобладание в структуре организованного мошенничества более зрелого контингента преступников обуславливается наличием жизненного опыта, свидетельствующего о способности лица максимально использовать свои физические и интеллектуальные возможности для обеспечения результативности и скрытности осуществления преступной деятельности. Весьма неблагоприятные прогнозы олицетворяет собой группа лиц в возрасте до 29 лет. Практически это молодые, но уже вполне профессиональные преступники, связавшие повышение уровня своего материального благосостояния, да и положение в обществе в целом, с криминалом.

Определенный интерес вызывают данные о социальном и имущественном положении мошенников. Эти сведения показывают, в каких социальных слоях и группах, в каких сферах общественной жизни и производства распространены рассматриваемые посягательства; ориентируют на поиск и выявление криминогенных факторов, специфических для различных профессиональных и иных групп населения, для различных отраслей хозяйства, видов производства и т.п.

Развернутую характеристику осужденных за совершение преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, по роду занятий можно изобразить в виде диаграммы (среднестатистические данные по трем регионам за 2002-2007 гг.).

Диаграмма 7

Структура осужденных за мошенничество по роду деятельности в 2002-2007 гг. характеризуется относительной стабильностью, и кардинальных изменений в ее составе не происходило. Отличительной особенностью исследуемых лиц является наличие большого числа трудоспособных без определенного занятия. Следует отметить, что в среднем по трем регионам удельный вес нигде не работающих в 2002 г. составлял 37,9%, а к 2007 г. вырос до 47,5%. Увеличение данной категории мошенников соответствующим образом отразилось на доле осужденных, трудоустроенных в других областях экономики. Так, в 2007 г. удельный вес рабочих составил 23% (в 2002 г. – 27,1%), государственных и муниципальных служащих – 3,4% (6,8%), служащих коммерческих и иных организаций – 11% (12,7%), частных предпринимателей – 2,6% (4,3%). На долю учащихся и студентов в 2007 г. пришлось 3,4%, что почти не отличается от уровня 2002 г. (3,5%). В структуре организованных видов рассматриваемого преступления, представителей данной социальной группы за анализируемый период выявлено не было.

Распределение осужденных за мошенничество по роду занятий в регионах в 2002-2007 гг. имеет некоторые особенности. Так, удельный вес рабочих в Самарской области составил 24,9%, в Пензенской области – 14,8%, в Республике Мордовия – 8,9%. Вместе с тем в Республике Мордовия государственных и муниципальных служащих среди осужденных за мошенничество (12,3%) в 1,9 раза больше, чем в Пензенской (6,5%) и в 5,9 раза больше, чем в Самарской (2,1%) областях. По доле учащихся и студентов в структуре мошенничества первое место также занимает Республика Мордовия (7,5%), далее идет Пензенская (4,1%) и Самарская (2,1%) области. Лица без определенных занятий чаще всего совершали мошенническое хищение в Пензенской области (52,1%), реже в Самарской (49,2%) области и Республике Мордовия (44,%).

Участники организованных групп или преступных сообществ, совершившие мошенничество в 2002-2007 гг., по роду профессиональной деятельности большей частью были служащими (38,7%). Рабочие в структуре организованного мошенничества составили 22,9%. На долю лиц, которые нигде не работали и не учились, пришлось 28,2%[30]
. Из них три четверти – мужчины. Как видно, удельный вес лиц без определенного занятия в структуре организованного мошенничества меньше, по сравнению с неквалифицированными видами данного деяния. Связано это отчасти с тем, что во многих случаях реализация более изощренных хищений путем мошенничества невозможна без участия сотрудников определенных организаций или учреждений. С этой целью организованные структуры ведут активную работу по «вербовке» должностных лиц соответствующих организаций или по внедрению в них «своих людей». Так, например, согласно результатам исследования, проведенного специалистами компании «Росгосстрах», около половины мошеннических хищений совершается с участием сотрудников страховых компаний[31]
. Нередко должностные лица этих учреждений сами являются организаторами и идейными вдохновителями мошенничества. Примером может служить уголовное дело, расследованное Следственным управлением при МВД по Республике Бурятия. В ходе предварительного расследования было установлено, что организатором и руководителем преступной группы, занимавшейся оформлением кредитов на подставных лиц, являлась управляющая Селенгинского отделения Байкальского банка Сбербанка России. Кроме того, в группу входили главный специалист по ценным бумагам и валютным операциям, а также начальник службы безопасности[32]
.

Статистические сведения о занятости рассматриваемой категории лиц косвенно подтверждаются и нашим исследованием. Так на вопрос: «откуда Вы брали средства на существование?» 63% осужденных за организованное мошенничество ответили, что источником служила заработная плата, 22,2% – помощь родителей. Жили на средства, получаемые от преступной деятельности 29,6% опрошенных. Один респондент (3,7%) в качестве источника указал доходы от предпринимательской деятельности и еще двое (7,4%) – средства супруга (сожителя)[33]
.

Среди трудоустроенных почти половина (48,1%) проработали на последнем месте не более трех лет. Два респондента указали, что проработали пять лет (7,4%) и четыре – свыше десяти лет (14,8%). География занимаемых ими должностей разнообразна: от грузчика на рынке до генерального директора.

Свое нежелание трудиться осужденные за организованное мошенничество объясняли по-разному: сложностями, возникающими при трудоустройстве по различным причинам (отсутствие гражданства, регистрации, наличие прежней судимости и др.); невозможностью найти работу «по душе»; квалификацией, не позволяющей устроится на высокооплачиваемую работу; усталостью от работы, приносящей копейки; высокими темпами инфляции.

В системе факторов, оказывающих существенное влияние на развитие личности преступника, особое место занимает его образовательно-культурный уровень. Следует отметить, что у мошенников он несколько выше, чем у других категорий корыстных и корыстно-насильственных преступников[34]
.

Диаграмма 8[35]

Динамика статистических данных, характеризующих структуру осужденных за мошенничество по уровню образования, не обнаруживает каких-либо существенных тенденций (см. диаграмму 8). В 2002 г. 37,4% мошенников имели среднее общее образование, 27,7% – среднее специальное, 22,2% – высшее и неоконченное высшее, 12,7% – неполное среднее. В 2005 г. уровень высшего образования снизился до 16,5%, в 2006 г. до 15,1%. Одновременно с этим до 15,2% вырос удельный вес лиц, имеющих неполное среднее образование (2005 г.) и до 39,6% – лиц, имеющих среднее общее образование (2006 г.). Сложившуюся ситуацию можно объяснить, по нашему мнению, наметившейся тенденцией «омоложения» структуры преступления, предусмотренного ст. 159 УК. В связи с чем, возраст является объективной причиной отсутствия высшего образования у отдельной категории современных мошенников. В 2007 г. в структуре мошенничества на долю лиц, имеющих среднее общее образование, пришлось 35,3%, среднее специальное – 32,6%, высшее и неоконченное высшее – 19,1%, неполное среднее – 13%.

Исходя из данных официальной статистики самый высокий уровень образования осужденных за мошенническое хищение в 2002-2007 гг. был в Республике Мордовия. В данном регионе удельный вес лиц, имеющих высшее и неоконченное высшее образование, составил в среднем 28,5%, в то время как на долю лиц с неполным среднем образованием пришлось 10,6%. На втором месте Пензенская область, где аналогичные показатели составили 21,9% и 13,9%, соответственно; на третьем – Самарская область (17,1% и 13,8%). Следует отметить, что в Самарской области, как мы выяснили, самая «молодая» по сравнению с двумя другими регионами структура мошенничества, что во многом объясняет занимаемое место.

Среди участников организованных групп или преступных сообществ, совершивших мошенническое хищение, удельный вес лиц, которые имели высшее или среднее специальное образование в 2002-2007 гг. составил 47%, среднее – 47,7%. Таким образом, только 5,3% организованных мошенников обладали неполным средним образованием. В ходе проведенного исследования мы выяснили, что отдельные лица имели даже по два высших образования. Вместе с тем, согласно общей криминологической закономерности, чем выше образование, социальный статус преступника, тем изощреннее способы совершения преступлений, хотя, в конечном счете, они столь же, если не более опасны, чем все другие виды преступности[36]
. Современные мошенники – это своеобразные интеллектуалы преступного мира. Они являются хорошими специалистами в своем деле, нередко представителями интеллигенции, а также хорошими знатоками практической психологии, умеющими «играть» на человеческих слабостях, в частности на алчности, стремлении некоторых людей к обогащению неправомерным или аморальным путем[37]
.

Судя по материалам уголовных дел, образовательный уровень влияет на распределение криминальных функций, внутригрупповые роли. Как показало наше исследование, лица, обладавшие более высоким образовательно-культурным уровнем, значительно чаще занимали лидирующее положение в самих мошеннических преступных формированиях, подчиняя себе других членов. При этом следует отметить, что наличие интеллектуальных способностей у руководителей подобного рода организованных групп и преступных сообществ (как и у других участников) превалирует над необходимостью обладания физическими данными. Последние из указанных характеристик являются основными, пожалуй, лишь для «охранников», обеспечивающих безопасность членов преступного формирования при осуществлении ими преступной деятельности.

Зачастую даже наличие высокого образовательного уровня без узко специализированных знаний недостаточно для совершения мошеннического хищения. Для устранения дефицита требуемых сведений, как показывает практика, члены преступных формирований обращаются к помощи специалистов. Так, Абкина, являясь участником организованной группы, в целях реализации заранее разработанного преступного плана, направленного на совершение мошеннических хищений с использованием кредитных договоров, прошла обучение в ЗАО «Банк Русский Стандарт», получив пароль и логин доступа в скоринг-систему, а также навыки кредитного инспектора[38]
.

Напротив, в некоторых случаях уже имеющиеся навыки и привычки, приобретенные человеком в процессе его допреступной деятельности (в процессе учебы, работы, занятий спортом и т. д.), определяют, при возникновении определенных обстоятельств, его криминальный путь и оказывают влияние на выбираемые им способ и механизм преступного поведения.

Так, в одной из организованных групп (бригад), входящей в преступное сообщество, специализировавшееся на проведении беспроигрышных лотерей, роль ведущей аттракциона выполняла женщина, имеющая театральное образование и, естественно, соответствующие профессиональные навыки актрисы. Она успешно пользовалась приобретенными знаниями при вовлечении граждан в игру, во время проведения розыгрыша, выражая, в зависимости от складывающейся ситуации, радость или сочувствие, восторг или равнодушие по отношению к игрокам.

В ходе проведенного интервьюирования нами были получены следующие данные. На вопрос: «Имели ли Вы специальные знания или навыки в какой-либо области, которые облегчили совершение преступления?» большинство респондентов (70,4%) ответили, что нет. Однако 11,1% указали, что обладали таковыми в сфере страхования, еще 11,1 % – в сфере оказания кредитных услуг, 7,4% – в сфере недвижимости.

Во многом существенное влияние на формирование характера поведения человека оказывает семья. Семья была, есть и остается главным источником, определяющим жизненные ориентиры человека, формирующим у него мировоззренческую позицию, психику, привычки, социально приемлемые формы поведения. Она является «основной средой воспитания, а также средством передачи ценностей, культуры и информации»[39]
.

Однако в последние годы российская семья находится в затруднительном положении, характеризуется нестабильностью, а семейное воспитание отличается неопределенностью ценностных ориентаций. «Об этом свидетельствуют такие процессы, как: сокращение рождаемости, малодетность семей, рост числа разводов и незарегистрированных браков, отказ от детей, беспризорность»[40]
. Так, в 2002 г. по России на каждые 10000 браков пришлось 837 разводов[41]
. И по некоторым данным темпы роста числа разводов составляют 84%[42]
.

Родительская семья – важнейший детерминирующий либо антикриминогенный фактор. Ее криминогенное влияние в известной ситуации может обнаружиться и многие годы спустя, обусловливая во взаимодействии с другими условиями совершение преступления.

Из числа опрошенных нами респондентов – лиц, совершивших мошенничество в составе организованного преступного формирования, большинство (74,1%), как они сами оценивают, воспитывалось в благополучной семье с обоими родителями; 22,2% указали на неполный состав семьи (росли без отца). При этом лишь один осужденный получил первичную социализацию в стенах детских домов или интернатов (3,7%). Кроме того, на вопрос: «Как Вы оцениваете уровень благосостояния Вашей родительской семьи?» 48,1% ответили, что их родители жили посредственно, «от зарплаты до зарплаты». Заметим, что в эту часть вошли пять из шести опрошенных нами лиц, которые воспитывались без отца. Как видно достаток в семье во многом зависит от обоих супругов. Вторая половина респондентов разделилась на тех, у кого родители жили хорошо и могли откладывать сбережения (22,2%) и тех, кто ни в чем нужды не испытывал (25,9%). Среди последних почти все лица занимали руководящие должности (старший менеджер, заместитель директора, начальник пассажирских перевозок и др.). В условиях нехватки средств даже на предметы первой необходимости, как выяснилось, не рос ни один из исследуемой нами категории лиц.

Полученные данные могут свидетельствовать об отсутствии серьезных изъянов в структуре родительской семьи мошенников, по сравнению со среднестатистическими показателями, характеризующими семьи корыстных и насильственных преступников[43]
.

Немаловажную роль в определении характера поведения играет также семейное положение человека. Анализ материалов судебно-следственной практики показывает, что 44,8% мошенников, совершивших уголовно наказуемые деяния в составе организованной группы или преступного сообщества, в браке не состояли, из них больше половины (56,7%) составили женщины и 43,3% – мужчины. В законных отношениях находились 41,8% участников мошеннических организованных структур, из них на долю сильного пола пришлось 75%. Разочаровалось в этом социальном институте, расторгнув брачные узы, 13,4% исследованных нами преступников. При этом удельный вес разведенных женщин в три раза превышает аналогичный показатель у мужчин (25% против 8,8%). Таким образом, среди участников мошеннических организованных формирований превалируют женатые мужчины и незамужние (разведенные) женщины.

Большинство лиц рассматриваемой категории (64,2%) имели детей, из них один ребенок был у 67,4%, двоих и троих детей имели 27,9% и 4,7% осужденных, соответственно. В литературе на основе статистических данных делается вывод, что влияние числа детей на общую преступность прямо противоположно у мужчин и женщин: на женщин увеличение числа детей влечет снижение криминальной активности, для мужчин этот процесс прямо пропорционален[44]
.

Проанализировав соотношение мужчин и женщин, совершивших мошенничество в составе организованной группы или преступного сообщества, не имеющих детей, с теми, кто имеет одного и двоих детей, мы данной закономерности не обнаружили. Во всех случаях удельный вес мужчин колебался от 51 до 58%. Вместе с тем установлено, что большинство исследованных нами лиц осознанно связывали формирование семейного бюджета с криминальным промыслом.

Занятие незаконным «бизнесом» не могло не сказаться на внутрисемейных отношениях мошенников. Так на вопрос: «Как отражалась преступная деятельность на Вашей семейной жизни?» мы получили следующие ответы: 55,6% респондентов указали, что это было сугубо их личным делом; у 25,9% – близкие люди знали и поддерживали; у 14,8% – мошенническая деятельность стала причиной распада семьи. На осуждение со стороны близких указал один из опрошенных нами респондентов (3,7%).

В целом, безусловно, крепкая семья, имеющая детей, менее подвержена криминализации, чем семья бездетная, раздельно живущие супруги и лица, находящиеся вне брака.

Если говорить о жилищных условиях лиц, совершивших мошенническое посягательство в составе организованной группы или преступного сообщества, то 37,1% из опрошенных нами осужденных проживали в отдельной квартире, 29,6% жили с родителями супруга(и), 11,1% – в комнате коммунальной квартиры. Арендовали жилое помещение 22,2% респондентов. Из них 18,5% – отдельную квартиру, 3,7% – комнату. Как видно, 63% из рассматриваемой категории лиц не было обеспечено собственным жильем, что могло сказаться на мотивационной сфере совершения преступления. В этой связи уместно отметить, что, по итогам строительства жилых домов в 2006 г., Самарская область вошла в четверку регионов с самым низким уровнем обеспеченности населения жильем[45]
. В настоящее время многие российские семьи оказались в ситуации, когда благоустроенное и удобное жилье становится несбыточной мечтой. Нет ни надежд на получение его от государства, ни перспектив заработать на него самостоятельно. Жилищные кредиты, ипотека в масштабах России пока не получили широкого распространения и, в целом, доступны не многим. В то же время олигархическая верхушка выстраивает себе особняк за особняком, что приводит к социальному расслоению общества, возникновению социального неравенства, озлобленности и т. д. В сложившейся ситуации некоторые люди выбирают преступный путь улучшения своих жилищных условий. И мошенничество в настоящее время является одним из самых распространенных способов.

2.2 Уголовно-правовая характеристика мошенников

Она содержит сведения о характере преступного поведения, роли виновного в преступной группе, прошлой судимости, назначенном наказании, досрочном освобождении от наказания и т. п.

По нашему мнению, названные уголовно-правовые признаки имеют не только узкоюридическое, но и криминологическое значение, в котором они приобретают более глубокое социальное содержание. Так, отдельные криминологические аспекты субъекта преступления позволяют учитывать некоторые существенные моменты (используемые для классификации и типологизации субъектов по определенным признакам), которые не имеют значения для квалификации преступления.

Анализируя статистические данные по Самарскому региону, мы пришли к выводу, что уровень ранее судимых лиц, совершивших мошенническое посягательство, изменяется практически пропорционально числу привлеченных к ответственности за данное уголовно наказуемое деяние (рис 5)[46]
.

Рисунок 5

В среднем каждый четвертый (25,8%), привлеченный к ответственности за мошенничество в 2002-2007 гг., был ранее судимым[47]
. Из них 42,7% – за совершение двух и более преступлений, 4,8% – преступили уголовный закон в первый год после освобождения, 19,4% – были осуждены условно. Из последних двух показателей следует, что условное осуждение не в полной мере реализует предупредительные цели уголовного наказания. В связи с этим правоприменителю по делам данной категории, при решении вопроса о назначении в качестве меры государственного принуждения лишение свободы на определенный срок условно, необходимо более тщательно исследовать смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, личность виновного и влияние назначенного наказания на возможность исправления осужденного.

Наличие смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств – красноречивые правовые признаки личности преступника. Практически во всех, исследованных нами материалах уголовных дел, обвиняемые в мошенничестве, совершенном в составе организованной группы или преступного сообщества, имели положительные характеристики с места работы и места жительства. Совершение преступления впервые, в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, указывалось судами в 97% случаев. Это подтверждается и статистическими данными, согласно которым в организованных видах рассматриваемого деяния удельный вес ранее судимых лиц составил всего 3,4%. Вместе с тем отсутствие прежней судимости не всегда говорит о меньшей общественной опасности лица. Следует учитывать длительность преступной деятельности, размер причиненного ущерба[48]
, число потерпевших и т. п.

К другим обстоятельствам, смягчающим наказание, учитываемым судами при назначении меры государственного принуждения по делам данной категории относятся: наличие на иждивении малолетних детей (58,2%); активное способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления (41,8%); признание вины, раскаяние (32%); явка с повинной (25,4%); менее активная роль в совершении преступления (20,9%); состояние здоровья, в том числе, наличие инвалидности (14,9%); частичное возмещение причиненного ущерба (14,9%). На долю таких менее распространенных обстоятельств, как наличие государственных и правительственных наград и активная роль в возмещении ущерба, пришлось 4,5%.

Как видно из представленных данных, каждый третий, виновный в совершении организованного мошенничества, свою вину признал и раскаялся и почти каждый второй активно способствовал раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления. Данный факт может свидетельствовать, с одной стороны, о неполной криминальной зараженности исследуемой категории лиц, с другой – о возможном манипулировании, имеющимися в уголовном законе нормами, позволяющими каким-либо образом улучшить положение обвиняемого (например, при «явной» доказанности вины).

В качестве обстоятельства, отягчающего наказание, в 22,4% случаев судами указывается особо активная роль в совершении преступления. При этом в большей степени это относится к руководителям организованных групп и преступных сообществ.

2.3 Нравственно-психологическая характеристика

Раскрывается, главным образом, через его отношение к общественной деятельности, семье, нормам морали и права, через изучение его образа жизни, потребностей, интересов, ценностных ориентаций, психологических особенностей.

Проблема разработки психологического портрета преступника является одной из наиболее актуальных не только в криминологии, но и в юридической психологии, криминалистике и оперативно-розыскной деятельности. Однако ее теоретическое состояние и практическая реализация сегодня недостаточны и неоднозначны. Особенно это касается личности – участника организованного преступного формирования, в том числе мошеннической направленности. Мы полностью разделяем точку зрения Ю. М. Антоняна о том, что в этой области наибольшее число белых пятен, поскольку систематических психологических исследований личности организованных преступников не проводилось. Между тем ясно, что соответствующие знания крайне необходимы практике[49]
.

Результаты экспериментов Дж. Улмана показали, что люди очень часто невольно и неосознанно по далеко не существенным признакам (одежде, внешней атрибутике, манере вести себя, интонации голоса и др.) судят о личностных особенностях других[50]
. Этим зачастую пользуются мошенники. Исследование и анализ материалов уголовных дел показали, что для завлечения граждан и введения их в заблуждение о якобы предполагающейся законной деятельности мошенники приобретают или берут в аренду, как правило, респектабельные офисы. Их обставляют должным образом: приобретают дорогостоящую мебель, импортную оргтехнику, используют средства информации и рекламы. Персонал одевается в дорогую и элегантную одежду и обувь. Этими внешними атрибутами мошенники стараются подчеркнуть, что имеют устойчивое финансовое и административное положение в деятельности, которую осуществляют.

Поскольку при совершении преступления мошенники входят в контакт с предполагаемой «жертвой», они обычно создают впечатление солидных людей, умеющих «себя подать», оставляющих благоприятное впечатление. Нередко демонстрируют, будто случайно, дружбу с влиятельными людьми (невзначай предъявляют визитные карточки с автографом владельца, в присутствии будущего потерпевшего ведут телефонные переговоры с известными людьми и т.д.), свою причастность к солидным фирмам и организациям (предъявляя рекламные проспекты, официальные бланки).

Представляется правильным считать признаки, характеризующие общую нравственно-психологическую направленность личности, их качественное содержание, главным материалом структуры личности преступника вообще и корыстного, в частности[51]
. Мотивационная сфера является стержнем нравственно-психологической структуры личности преступника, интегрирующим ее потребности, интересы[52]
. Как отмечал В. Н. Кудрявцев, «преступное поведение – это процесс, развертывающийся во времени и пространстве, включающий не только сами действия, изменяющие внешнюю среду, но и предшествующие им психологические явления и процессы, которые определяют генезис противоправного поступка»[53]
.

Главную роль в формировании преступного поведения играют потребности субъекта. Потребности человека отражают его зависимость от внешнего мира, нужду в чем-либо. Потребность не может оставаться неудовлетворенной сколько-нибудь длительное время, так как она или угасает, или человек на ней зацикливается. Если естественное или легальное удовлетворение данной потребности становится по каким-либо причинам невозможным, ее удовлетворение может принимать мнимые (уродливые, извращенные) или антисоциальные формы[54]
.

В основе мотивации корыстных преступников, в том числе мошенников, лежат гипертрофированные (завышенные) материальные потребности. Корыстные преступники, в большинстве своем, не видят ценностей вне материальной сферы, основным их свойством является неконтролируемое стремление к материальному обогащению[55]
.

Однако специфика личности преступника и, в частности мошенника, далеко не всегда начинается с деформированных и извращенных потребностей. Проведенное нами исследование показало, что в основе корыстного поведения зачастую лежат совсем другие побуждения. Так, в результате анкетирования осужденных за мошенничество, совершенное в составе организованной группы или преступного сообщества, мы выявили, что 25,9% из них собирались потратить деньги, полученные от преступной деятельности на удовлетворение элементарных потребностей своих и своей семьи и 29,6% – на создание достойного уровня жизни своей семьи^[56]


. При этом под «достойным уровнем жизни» большинство понимало создание материального благосостояния, достаточного для того, чтобы не чувствовать себя «человеком второго сорта». Ярко выраженная корыстная направленность проявилась у 22,2% респондентов, которые собирались потратить деньги, полученные от мошеннической деятельности, на приобретение дорогостоящих вещей (объектов недвижимости, автомобилей, украшений). При этом если мужчины указывали на приобретение дорогих предметов, в общем, то женщины старались конкретизировать: автомобиль, украшения. Среди других вариантов распоряжения преступными доходами отмечалось: накопление денег, ценностей (2 человека), проведение досуга в престижных местах (1 человек), получение образования (1 человек).

Таким образом, большинство из опрошенных нами респондентов – участников организованных групп или преступных сообществ, мошенническим способом хотели удовлетворить свои естественные потребности. Как отмечается в литературе, «в настоящее время вряд ли уместны призывы довольствоваться ничтожно малым и не желать лучшего. Конечно, голод можно утолить, питаясь хлебом и водой, а спрятаться от холода можно и в пещере или канализационном люке. Очевидно, нетактично в такой ситуации упрекать в стремлении к сытости, теплу, элементарному комфорту. Такие потребности непорицаемы, предосудительным, антиобщественным может быть лишь способ удовлетворения этих естественных потребностей»[57]
.

В связи с этим следует согласиться с мнением многих авторов, утверждающих, что преступных мотивов не бывает. Человек несет ответственность за противоправное общественно опасное действие, а не за смысл данного действия для данной личности[58]
. Хотя в науке имеют место и другие точки зрения[59]
.

На совершение мошенничества, может побудить не только желание какой-либо материальной выгоды. В литературе выделяется также игровой мотив, распространенный среди преступников, которые совершают уголовно наказуемое деяние не только, а во многих случаях и не столько ради материальной выгоды, сколько ради игры, доставляющей острые ощущения. Эти лица получают психологическое удовлетворение от самого процесса преступной деятельности, что имеет для них самостоятельное значение[60]
. Так, Малахов и Верещагин организовали преступную группу, которая с конца 1995 по июль 1997 гг. совершила хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием в г. Самара и г. Новокузнецк Кемеровской области. На наличие игрового мотива в механизме преступного поведения участников данной преступной группы могут указывать следующие обстоятельства: во-первых, отсутствие узко специализированной сферы незаконной деятельности, приносящей «стабильные» преступные доходы (предметы хищений варьировались от нефте- и металлопродукции до телевидеоаппаратуры и строительных материалов), что может свидетельствовать об ориентированности организованной группы не только на извлечение материальной выгоды, но и на поиск новых источников острых ощущений; во-вторых, по мере успешного осуществления преступных замыслов, появления чувства безнаказанности, «азарта», увеличивалась частота совершения преступлений (так, в мае 1997 г. преступной группой было совершено семь фактов мошенничества).

Мотивом участия в организованном преступном формировании и совершения мошеннических хищений может быть потребность в самоутверждении – важнейшая потребность, стимулирующая широчайший спектр человеческого поведения. Она проявляется в стремлении человека утвердить себя на социальном, социально-психологическом и индивидуальном уровнях. Такие дополнительные преимущества, по мнению Ю.М. Антоняна, может дать пребывание в преступном сообществе. Рассуждая об этом, он пишет, что преступная организация дает возможность отдельному человеку многократно усилить свою значимость, свою самоценность, представление о самом себе и в глазах ближайшего окружения за счет принадлежности к организации. Это исключительно важный момент, в нем воплощено неустранимое влечение к повышению статуса своего «Я», без чего человек не может принять себя и что способно стать причиной тяжких психотравмирующих переживаний. Повышение значимости «Я» преступная организация обеспечивает в намного большей степени, чем любое другое противоправное объединение[61]
.

Следует отметить, что отдельные поступки, а тем более поведение человека в целом, детерминируются не одним, а рядом мотивов. Среди них можно выделить основные (ведущие), которые и стимулируют поведение, придают ему субъективный, личностный смысл. Вместе с тем, изучение мотивов краж, хищений и некоторых других преступлений убеждает в том, что параллельно могут действовать и два ведущих мотива, например, мотив корысти и мотив утверждения себя в глазах ближайшего окружения. Они взаимно дополняют и усиливают друг друга, придавая поведению целенаправленный, устойчивый характер, значительно повышая его общественную опасность. В этом можно видеть главную причину длительного совершения преступлений[62]
.

Данное явление получило название полимотивация, которое означает, что одно поведение побуждают несколько потребностей, а в ряде случаев хорошо организованная система потребностей[63]
. «Полимотивация выражается и в том, что одни мотивы осознаются, другие – нет; первые образуют рациональный уровень мотивации, вторые – смысловой»[64]
.

Однако, как отмечает М.И. Еникеев, корыстные преступления связаны с общей корыстной направленностью личности, и именно она выступает системообразующим фактором поведения личности[65]
.

В специальной литературе выделяются различные виды корыстных мотивов. Так в уже упоминавшейся работе «Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы» они подразделяются следующим образом:

— накопительские (стяжательские)
подразумевают жажду накопления денег и материальных ценностей, алчность, жадность;

— потребительские
(схожи с тунеядством, паразитизмом, когда субъект ориентирован на потребление материальных благ, на удовлетворение бытовых потребностей);

— престижные
(стремление к материальному комфорту и благополучию, приобретению дорогих вещей, к жизни «не хуже других»);

— утилитарные
(стремление к сиюминутной выгоде, пользе)[66]
.

Специфическим престижным мотивом, по нашему мнению, можно считать жажду власти. Особенно в последнее время, когда мы видим, какие баталии разгораются на политической арене страны в борьбе за обладание ею. Ведь власть в современных условиях дает не только определенный социальный статус, но и вытекающие из этого материальное благополучие, достаток и возможность приобретения дорогостоящих ценностей. При этом рост властных полномочий человека пропорционально увеличивает как его притязания, так и возможности для их удовлетворения.

Нравственно-психологической характеристике личности мошенника присуще наличие антисоциальной (асоциальной) установки, которая выражается в постоянной внутренней готовности удовлетворить свои антисоциальные потребности и интересы любым, в том числе преступным, путем. Эта установка раскрывается в длительности преступной деятельности, ее интенсивности (числе эпизодов), многообразии способов реализации корыстных устремлений. О стойкости антисоциальной установки в организованных группах и преступных сообществах мошенников могут свидетельствовать материалы уголовных дел. Так, сотрудниками отделения по разработке лидеров преступных групп и сообществ УБОП при ГУВД по Нижегородской области в 2006 г. была пресечена деятельность организованной преступной группы, занимавшейся изготовлением и обналичиванием поддельных банковских карт. В ходе проведения оперативно-розыскных и следственных действий по данному уголовному делу, доказано 394 эпизода изготовления поддельных расчетных карт и совершения мошеннических действий[67]
. Другая преступная группа мошенников, похищавших деньги банка через кредитные карточки, была раскрыта в г. Екатеринбург Главным управлением МВД России по Уральскому федеральному округу в 2007 г. Собранные в процессе расследования материалы включали 275 эпизодов преступной деятельности[68]
.

Говоря об организованном мошенничестве, нельзя отделять установку отдельно взятого участника преступного формирования от установки всей группы в целом. Как справедливо отмечается в литературе, организованная преступная деятельность характеризуется активной, сознательной организацией групповой психологии, при которой достигается оптимальное сочетание целевых функций группы и каждого ее члена. Члены организованных групп и преступных сообществ объединены общими ценностями, целями и задачами незаконной деятельности, значимыми для группы (сообщества) в целом и для каждого ее члена в отдельности. Поэтому организованные группы и преступные сообщества выступают совокупным субъектом целостных психологических процессов[69]
.

Среди индивидуальных психологических свойств, присущих мошенникам, исследователи выделяют: изобретательный склад ума, артистический дар, коммуникабельные способности, умение произвести впечатление, хитрость, ловкость, энергичность, решительность, что позволяет мошенникам завязывать довольно тесные деловые отношения с незнакомыми людьми, располагать их к себе, входить к ним в доверие[70]
, дар убеждения; умение вызывать доверие или уважение; адаптивность и гибкость; умение работать с информацией и быстро реагировать на меняющуюся информацию; умение планировать, обдумывать все до мелочей; склонность к риску (объясняется игровым типом личности); пониженная тревожность; высокий самоконтроль, самообладание, терпение и др.[71]

В психологическом портрете мошенников доминируют такие качества, как, во-первых, позволяющие представлять их как лиц с самодовольным поведением, с чувством превосходства над окружающими, с тенденцией иметь особое мнение, отличное от мнения других, и занимать обособленную позицию в группе; во-вторых, переоценка собственных возможностей, нетерпимость к критике[72]
. Это косвенно подтверждается и результатами нашего анкетирования. Так, большая часть осужденных за организованное мошенничество считают, что любой человек может оказаться на месте потерпевшего, и только одна треть указывает в качестве условия, способствующего совершению преступлений рассматриваемого вида, излишнюю доверчивость потерпевших.

Вышеперечисленные психологические черты мошенников проявляются и на стадии предварительного расследования. Будучи задержанными и изобличенными в преступлении, защитная доминанта толкает их на различные ухищрения, в том числе и со следователями. При этом преследуется цель – вступить в неформальные отношения со следователем, войти к нему в доверие и как-то облегчить свою участь. Некоторые из виновных для смягчения ответственности за содеянное оговаривают других членов преступной группы, ссылаясь на них как организаторов преступления или принудивших их совершить мошенничество. При проведении очных ставок мошенники для того, чтобы запутать следствие, затянуть его, изменяют ранее данные показания.

Значительная часть лиц, совершивших мошенничество, в том числе в составе организованной группы или преступного сообщества, лживы и при допросах искажают информацию об обстоятельствах совершения преступления. Давая ложные показания, мошенники противодействуют расследованию и, таким образом, пытаются избежать наказания[73]
.

В связи с этим, следователь, работая с рассматриваемой категорией лиц, должен учитывать указанные обстоятельства и строить процесс расследования таким образом, чтобы не допустить уклонения от предусмотренной законом уголовной ответственности.

Как известно, организованные группы и преступные сообщества мошеннической направленности в большинстве своем обладают сложной иерархической структурой. При этом каждому участнику организованного преступного формирования, в зависимости от его положения в группе, могут быть присущи определенные нравственно-психологические качества.

Представляется, что круг участников мошеннической организованной преступной деятельности ограничивается теми типами, которые существуют внутри преступного объединения. Таких типов можно выделить четыре:

1. лидер;

2. заместитель;

3. менеджер или бригадир;

4. рядовой участник.

Лидер – это наиболее значимая фигура в организованном преступном формировании, пользующаяся непререкаемым авторитетом. В. Г. Гриб, описывая личностные качества лидера преступной организации, действующей в сфере экономики (что вполне применимо и к преступным группам мошеннической направленности), пишет, что он является более образованным человеком, творчески подходит к поиску новых возможностей обогащения и достижения власти. Его можно назвать интеллектуальным преступником. Кроме того, к числу основных качеств, присущих такому лидеру, относятся: организаторские способности, предприимчивость, решительность, умение убеждать в своей правоте, способность влиять на людей, коммуникабельность, высокий профессиональный и интеллектуальный уровень и др.[74]

Среди других свойств лидера можно выделить волевые качества, быстроту ориентирования и принятия решений в сложных ситуациях. Среди лидеров наблюдается стремление налаживать контакты с высокопоставленными должностными лицами, деятелями культуры, науки и искусства. Внешне такие лица стараются держать себя «на высоте», вырабатывают определенный имидж, умеют общаться с другими людьми, поддерживать беседу[75]
. Зачастую они эрудированны, имеют широкий кругозор и неплохо разбираются в юридических и экономических вопросах.

Среди лидеров организованных групп и преступных сообществ встречаются различные типы. Наиболее опасным и психологически сильным типом является лидер-вдохновитель, который в целях безопасности преступной группы выполняет функции своеобразного «криминального советника, предостерегающего членов группы от наиболее опрометчивых шагов и в то же время оказывающего на них сильное воздействие, стимулирующее их решимость совершить преступление»[76]
.

С учётом того обстоятельства, что лидерами организованных преступных объединений не рождаются и, как правило, все поднявшиеся на верхушку этой пирамиды, в «генералы», в своё время прошли в преступных структурах путь от «рядовых», т.е. последовательно меняли свои места в иерархии, – некие общие нравственно-психологические черты непременно свойственны и личности лидера, и личности других участников только в меньшей степени.

Основное преимущество лидера организованной группы или преступного сообщества – это возможность контролировать получаемые преступные доходы и распределять их между остальными участниками согласно четко определенным долям. Естественно, большую часть незаконных доходов получает именно организатор (руководитель) преступного объединения и приближенные к нему люди, руководители соответствующих структурных подразделений. Доля рядовых членов обычно несравнима мала. Так, в преступном сообществе, созданном Голубовым для мошеннического хищения имущества граждан, размер получаемого преступного дохода зависел от занимаемого места в иерархии и был установлен в твердых пропорциях: 72% с каждой игровой точки – организатору и руководителю преступного сообщества; 4% – менеджерам с каждой подконтрольной точки; 18% – подставным лицам, кредиторам, рекламным агентам, держателям касс; 6% – ведущим игры[77]
. Однако согласно результатам нашего исследования большинство опрошенных осужденных (51,9%) устраивало их положение в группе. Лишь два респондента (7,4%) были не согласны с пропорциями распределения денег, и один хотел бы занимать более высокое положение в группе (3,7%).

«Исполнителями» в мошеннических организованных группах и преступных сообществах, в определенных случаях, могут быть люди вообще не обладающие качествами, свойственными мошенникам. Например, участник преступного объединения, выполняющий четко определенные функции, получающий соответствующее вознаграждение за свою работу, но, при этом, не представляющий о преступном характере деятельности в целом. Таковым был один из опрошенных нами осужденных за организованное мошенничество, который в анкете указал, до конца был уверен в том, что не совершает преступления и, тем более не знал, что попал в группу. В иной ситуации на этом месте может оказаться должник, которого ввиду его неспособности вернуть долг заставили участвовать в преступлении или маргинальные элементы, не способные реально оценивать происходящее. Так, другой респондент, отвечая на вопрос о том, как он намеревался распорядиться деньгами, полученными от преступной деятельности, собирался вернуть их в качестве долга.

Отдельно следует указать пособников и прикосновенных лиц, непосредственно не участвующих в мошеннической организованной преступной деятельности, но так или иначе способствующих существованию и функционированию преступных формирований. К ним можно отнести коррумпированных должностных лиц, в том числе из правоохранительных и контролирующих органов, изготовителей поддельных документов, специалистов в какой либо области и др. Как правило, данные лица остаются «за кадром» и проходят по уголовным делам как не установленные следствием.

3. Типология организованных мошенников

Результаты теоретико-правового анализа, взятые в совокупности с данными социально-демографической, уголовно-правовой и нравственно-психологической характеристик лиц, совершающих мошенничество в составе организованной группы или преступного сообщества, находящихся в тесной связи и взаимозависимости, дают основание для разработки типологических особенностей этой категории преступников.

Как верно отмечает А. И. Долгова, «типология фиксирует не просто то, что чаще всего встречается, а закономерное, являющееся логическим итогом социального развития личности»[78]
. Она позволяет строить предупредительную работу предметно и адресно, а при расследовании уголовных дел и при их рассмотрении в судах ясно представлять себе, кем является конкретный обвиняемый, к какой типологической группе он принадлежит.

Следует оговориться, что при построении типологии мошенников, совершивших уголовно наказуемые деяния в составе организованных преступных формирований, мы не брали в расчет пособников и прикосновенных лиц, а также «случайных исполнителей».

По степени криминальной зараженности следует различать глобальный и прогрессирующе организованный тип.
По другой типологии – это профессионалы и расчетливые любители[79]
.

Глобальный тип
характеризуется полной преступной зараженностью. Представители этого типа связывают свою дальнейшую жизнь, уровень материального благосостояния, положение в обществе с мошеннической деятельностью, ориентируясь на нее как на профессию. И хотя, как отмечает В.Г. Гриб, далеко не у каждого участника организованного преступного объединения (особенного экономической направленности) ценностные ориентации, нравственное, правовое сознание существенно отличаются от общей массы населения[80]
, занятие преступной деятельностью, включение в криминальную субкультуру и криминальную иерархию способствуют нравственно-психологической деградации личности. Данному типу свойственно наличие антиобщественной установки, готовности совершить преступление. Лица, относящиеся к этому типу, отличатся высокой степенью отождествления себя с преступной группой. Они не представляют другого образа жизни, их полностью устраивают принятые в преступной среде нормы и правила поведения. Морально-нравственные установки, принятые в среде организованной преступности, обеспечивают участнику организованной преступной деятельности возможность достижения внутренней гармонии и психологической комфортности, за счёт того, что он, бессознательно констатировав для себя несоответствие своих жизненных ориентиров системе моральных ценностей общества, имеет в резерве ещё одну систему моральных ценностей, в которую его жизненная позиция идеально вписывается. В повседневной жизни такие лица стараются выглядеть респектабельно, держать себя «на высоте».

Прогрессирующе организованный тип
от предыдущего отличается меньшей степенью включенности в криминальную субкультуру и криминальную иерархию, что предполагает несколько иной уровень нравственно-психологической деформации. Мошенничество для него еще не профессиональная (в смысле постоянства) деятельность, но уже весьма ощутимый и значимый заработок. Личности данного типа наряду с криминальными свойственны и черты нормального социального типа. Можно подразделить на два вида. Первый – еще не решил для себя вопрос о переходе к перманентной, систематической мошеннической деятельности, главным образом, из-за боязни осуждения и других опасностей «преступной» жизни.

Второй вид принял положительное решение и находится в стадии перехода к типу глобальному.

В зависимости от мотива участия в мошеннической организованной группе или преступном сообществе можно выделить: корыстолюбивый, утверждающийся, семейный и игровой типы.

Корыстолюбивый тип
составляют лица, в основном, алчные и жадные, которые похищают ценности для их накопления и приумножения. Чаще всего они имеют постоянное место работы. Среди коллег могут пользоваться уважением и доверием. На самом деле они циничны и расчетливы.

Утверждающийся тип
составляют лица, основным мотивом участия в организованном преступном формировании мошеннической направленности для которых является утверждение себя, своей личности на социальном, социально-психологическом и индивидуальном уровнях. Среди представителей этого типа довольно много людей молодого возраста, совершающих преступления в составе преступного объединения, чтобы каким-то образом показать себя, реализоваться пусть даже криминальным путем.

Сущность двух вышеописанных типов очень точно определил Ю.М. Антонян, указывая, что организованная преступная группа дает возможность быстрого, иногда даже небывалого обогащения и повышения социального статуса без применения собственного систематического труда. Степень живучести этого алчного стремления в немалой степени определяет степень живучести организованной преступности[81]
.

Семейный тип
составляют лица, совершающие мошенничество для обеспечения нужд своей семьи. Согласно данным нашего анкетирования большинство осужденных за совершение рассматриваемого преступления в составе организованной группы или преступного сообщества, собирались потратить похищенные средства на создание нормального или достойного уровня жизни членов своей семьи. Такие лица, как правило, положительно характеризуются по месту жительства и месту работы. Зачастую ведут скромный образ жизни, не допуская никаких излишеств.

Игровой тип
составляют лица, для которых совершение хищения путем мошенничества представляет собой увлекательную игру с опасностью и риском. Наличие определенных качеств характера и темперамента у таких людей толкает их на поиск источников «для встряски», получения «острых ощущений». Для них важен сам процесс осуществления преступного замысла. Разумеется, соответствующий мотив функционирует на бессознательном уровне, однако его реализация доставляет им огромное удовлетворение. Мошенники данного типа встречаются чаще всего среди преступников, проворачивающих крупные финансовые махинации в различных сферах (кредитной, банковской, страховой, на рыке недвижимости и др.), специалистов в области компьютерной техники, которые, совершая рассматриваемые уголовно-наказуемые деяния, в то же время решают сложные интеллектуальные задачи, тем самым, «вступая в игру» и заведомо рассчитывая на получение не только материальной выгоды, но и морального удовлетворения.

Следует отметить, что уровень алкоголизации и наркотизации среди лиц, совершивших мошеннические посягательства на собственность в составе организованной группы или преступного сообщества, практически равен нулю[82]
. Объясняется это, по нашему мнению, двумя причинами. Во-первых, сложностью процесса реализации способа преступления (обмана или злоупотребления доверием), что, зачастую, требует слаженных и скоординированных действий нескольких участников организованного преступного формирования (например, при «лохотроне»). Нередко злоумышленникам для осуществления преступного плана приходится общаться с должностными лицами различных учреждений, фирм и организаций, а также непосредственно с потерпевшими. И вряд ли можно легко поверить человеку, находящемуся в одурманенном состоянии; наоборот данный факт должен насторожить. Во-вторых, жесткая дисциплина, существующая в преступных структурах подобного уровня, поддерживаемая системой санкций, не позволяет участникам организованных групп и преступных сообществ пренебрегать и ставить под удар достижение преступной цели в угоду личным недостаткам.

Большое значение для изучения личности преступника и повышения на этой основе эффективности мер противодействия уголовным проявлениям имеет классификация преступников. Говоря о разграничении ранее отождествлявшихся понятий «классификация» и «типология», ученые указывают, что «классификация, являясь более низким уровнем обобщения, представляет собой устойчивую группировку исследуемых объектов по их отдельным признакам и строится на весьма жестких критериях групп и подгрупп, каждая из которых заминает четко зафиксированное место. Типология же не содержит такой жесткой дифференциации»[83]
.

Попытка классифицировать лиц, использующих в качестве способа хищения чужого имущества или приобретения права на него обман или злоупотребление доверием, была предпринята А.И. Гуровым. При этом он указывал, что «классификация мошенников еще более разнообразна, чем воров, и зависит от многих экономических факторов, человека, его изобретательности. Сейчас только уголовно наказуемых видов обмана существует более 40, каждый из которых содержит значительное число подвидов, или, иными словами, специальностей. При этом сохранились почти все виды обмана, характерные для 20-х годов, и появились новые их разновидности»[84]
. Его словам уже более пятнадцати лет и, безусловно, за это время экономические отношения в нашей стране кардинально изменились и продолжают трансформироваться, а вместе с этим появляются новые способы «одурачивания» граждан, в том числе и организованными преступными структурами.

Как верно пишет Д.Н. Алиева, «беспрерывно появляющиеся мошеннические специализации можно перечислять до бесконечности, их многоликость неистощима, не потому ли мошенники совершенно не поддаются какой-либо классификации, поскольку обман также разнообразен, как и человеческая изобретательность»[85]
.

Заключение

Завершая характеристику личности преступника, совершившего организованное мошенничество, сформулируем основные выводы.

В составе организованного преступного формирования, специализирующегося на хищениях имущества путем обмана или злоупотребления доверием, исходя из статистических данных, преобладают мужчины в возрасте от 30 до 49 лет. Удельный вес женщин в среднем составляет около 38%. Между тем, в 2002-2007 гг. наблюдалась тенденция «омоложения» рассматриваемой категории преступников. Так, удельный вес лиц, совершивших мошенническое хищение в составе организованной группы или преступного сообщества, в возрасте от 18 до 24 лет ежегодно увеличивался в среднем на 5,9%; с другой стороны, на 6,9% снижалась доля мошенников от 30 до 49 лет. Таким образом, если в 2002 г. соотношение данных возрастных групп в структуре организованного мошенничества было почти 1:12 (6% приходилось на долю членов организованных групп или преступных сообществ в возрасте от 18 до 24 лет и 70% – от 30 до 49), то в 2007 г. оно составило 1:1 (по 35,5%). В среднем возраст членов мошеннических преступных структур выше, чем возраст лиц, совершивших неквалифицированные виды данного деяния. Случаи участия несовершеннолетних в смешанных группах единичны. В значительной степени это объясняется тем, что для совершения мошенничества требуется определенный уровень интеллектуального развития, зачастую, наличие специальных знаний, психологическая подготовка (способность убедить, войти в доверие) и другие качества, которыми, по понятным причинам, несовершеннолетние обладать не могут.

Участники организованных групп или преступных сообществ, совершившие мошенничество в 2002-2007 гг., по роду профессиональной деятельности большей частью были служащими (38,7%). Рабочие в структуре организованного мошенничества составили 22,9%. На долю лиц, которые нигде не работали и не учились, пришлось 28,2%[86]
. Из них три четверти – мужчины. Удельный вес лиц без определенного занятия в структуре организованного мошенничества меньше, по сравнению с неквалифицированными видами данного деяния.

По уровню образования рассматриваемая категория преступников, в 2002-2007 гг. распределилась следующим образом: 47% имели высшее или среднее специальное образование, 47,7% – среднее, и только 5,3% – неполное среднее. В ходе проведенного исследования мы выяснили, что отдельные лица имели даже по два высших образования. При этом преступники, обладавшие более высоким образовательно-культурным уровнем, значительно чаще занимали лидирующее положение в самих мошеннических преступных структурах, подчиняя себе других членов

Большинство лиц, совершивших организованное мошенничество (74,1%), как они сами оценивают, воспитывалось в благополучной семье с обоими родителями. Вместе с тем в условиях нехватки средств даже на предметы первой необходимости, как выяснилось, не рос ни один из исследуемой нами категории лиц.

По семейному положению среди участников мошеннических организованных объединений превалируют женатые мужчины и незамужние (разведенные) женщины. Большинство из них (64,2%) имели детей. При этом один ребенок был у 67,4%, двоих и троих детей имели 27,9% и 4,7% осужденных, соответственно.

Исходя из статистических данных, удельный вес ранее судимых лиц в структуре организованного мошенничества составил всего 3,4%. Это объясняет частое использование судами по делам данной категории такого обстоятельства, смягчающего наказание, как совершение преступления впервые (в 97% изученных нами случаев). Каждый третий, виновный в совершении организованного мошенничества, свою вину признал и раскаялся и почти каждый второй активно способствовал раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления. Данный факт может свидетельствовать, с одной стороны, о неполной криминальной зараженности исследуемой категории лиц, с другой – о возможном манипулировании, имеющимися в уголовном законе нормами, позволяющими каким-либо образом улучшить положение обвиняемого (например, при «явной» доказанности вины).

В качестве обстоятельства, отягчающего наказание по фактам организованного мошенничества, в 22,4% случаев судами указывается особо активная роль в совершении преступления. При этом в большей степени это относится к лидерам организованных групп и преступных сообществ.

Мотивация преступного поведения данной категории лиц обусловливается наличием одной или нескольких взаимосвязанных и взаимодополняемых (полимотивация) потребностей в материальной выгоде, самоутверждении или получении острых ощущений от самого факта совершения преступления.

Стойкость антисоциальной установки в организованных группах и преступных сообществах мошенников подтверждается длительностью преступной деятельности, ее интенсивностью (числом эпизодов), многообразием способов реализации корыстных устремлений.

Нравственно-психологические качества участника мошеннического преступного объединения во многом обуславливаются его местом в иерархии преступной структуры.

При типологизации лиц, совершивших мошенничество в составе организованной группы или преступного сообщества, следует различать:по степени криминальной зараженности – глобальный и прогрессирующе организованный тип; в
зависимости от мотива участия в преступном объединении – корыстолюбивый, утверждающийся, семейный и игровой типы.

Список использованной литературы

Нормативно-правовые акты

1. Федеральный закон от 19.06.2004 № 52-ФЗ «О ратификации факультативного протокола к конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин» // Российская газета. 2004. № 131.

2. Распоряжение Правительства РФ от 28.06.2001 г. № 855-р «О национальном плане действий по улучшению положения женщин в Российской Федерации и повышению их роли в обществе в 2001-2005 гг.» // Собрание законодательства. 2001. № 28. Ст. 2913.

3. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 6. С. 9-11.

Специальная литература

4. Абельцев С.Н. Личность преступника и проблемы криминального насилия. М., 2007. 207 с.

5. Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кудряков Ю.Н. Личность корыстного преступника. Томск, 1999. 160 с.

6. Антонян Ю.М. Почему люди совершают преступления. Причины преступности. М, 2005. 304 с.

7. Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. СПб, 2004. 366 с.

8. Алексеев А.И. Криминология. М., 2008. 340 с.

9. Волохова О.В. Современные способы совершения мошенничества: особенности выявления и расследования / Под ред. проф. Е. П. Ищенко. М., 2005. 128 с.

10. Гилинский Я.И. Криминология. СПб, 2002. 384 с.

11. Гуров А.И. Профессиональная преступность. Прошлое и современность. М., 1999. 304 с.

12. Дьячков А.М. Психологические аспекты личности современного мошенника и приемы, используемые им для обмана граждан // Безопасность бизнеса. 2005. № 1 (справочная правовая система «КонсультантПлюс».

13. Дьячков А.М. Расследование мошенничества в сфере бизнеса. Ростов н/Д, 2007. 284 с.

14. Елисеев С.А., Прозументов Л. М. Общеуголовные корыстные преступления: криминологическая характеристика, уголовная ответственность. Томск, 1991. 121 с.

15. Еникеев М.И. Юридическая психология. М., 1999. 517 с.

16. Жилкина М.С. Страховое мошенничество: правовая оценка, практика выявления и методы пресечения. 2005 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

17. Иншаков С.М. Криминология. М., 2000. 432 с.

18. Карпец И.И. Проблема преступности. М., 1969. 167 с.

19. Криминологическая характеристика и профилактика отдельных видов преступлений / Под общ. ред. проф. П.П. Баранова. М., 2006. 272 с.

20. Криминология / Под ред. проф. В.Н. Бурлакова, проф. академика В. П. Сальникова. СПб, 1998. 576 с.

21. Криминология / Под ред. проф. В.Н. Бурлакова, проф. Н.М. Кропачева. СПб., 2009. 520 с.

22. Криминология / Под общ. ред. д. ю. н., проф. А.И. Долговой. М., 2002. 848 с.

23. Криминология / Под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. Г.М. Миньковского. М., 1999. 415 с.

24. Криминология / Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. М., 2005. 734 с.

25. Криминология / Под ред. д. ю. н., проф. В.Д. Малкова. М., 2006. (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

26. Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Причины преступности в России: криминологический анализ. М., 2008. 112 с.

27. Личность преступника. М., 1975. 270 с.

28. Мальцев В.В. Категория «общественно опасное поведение» в уголовном праве. Волгоград, 1998. 188 с.

29. Механизм преступного поведения / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М., 1981. 248 с.

30. Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб., 2001. 367 с.

31. Романов В.В. Юридическая психология. М., 1998. 487 с.

32. Шестаков Д.А. Семейная криминология: семья – конфликт – преступление. СПбГУ, 1996. 264 с.

33. Шиханцов Г.Г. Криминология. М., 2001. 368 с.

Статьи

34. Антонян Ю.М. Психологические проблемы организованной преступности // 10 лет борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом. Материалы научно-практического семинара. М., 2000.

35. Антонян Ю.М. Мотивация преступного поведения // Юридическая психология. 2006. № 1 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»);

36. Арутюнов А.А. Психология соучастия // Юридический мир. 2003. № 3. С. 54-65.

37. Боков С.Н. Некоторые аспекты психологического портрета лиц, совершающих преступления имущественной направленности // Воронежские криминалистические чтения / Под ред. О. Я. Баева. Воронеж, 2000. С. 57-63.

38. Головина Г.В. Личность участника организованной преступной деятельности // Следователь. 2004. № 1. С. 40-42.

39. Гриб В.Г. Особенности личности и поведения членов преступных сообществ // Преступное поведение (новые исследования): Сборник научных трудов. М, 2002. С. 54-69.

40. Елисеев В.В. Характеристика лиц, совершивших преступления в сфере обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств // Транспортное право. 2006. № 2 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

41. Еникеев М.И. Психология преступного поведения // Юридическая психология. 2006. № 4. С. 16-20.

42. Зиядова Д.З. Неблагополучная семья – криминогенный фактор подростковой преступности // Следователь. 2002. № 9. С. 35-37.

43. Кирсанова О.С. Криминальная мотивация и ее компоненты // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2006. № 5 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

44. Лелеков В.А. Влияние семьи на преступность несовершеннолетних // Социс. 2006. № 1. С. 103-114.

45. Орлов В.Н. К вопросу о структуре личности преступника // Российский криминологический взгляд. 2006. № 1. С. 62-67.

46. Основные показатели социально-экономического положения субъектов Российской Федерации в 2006 г. // Российская газета. 2007. 14 марта.

47. Полянская В.А. Деформация направленности личности преступника, как криминогенная предпосылка его преступного поведения // Сибирский юридический вестник. 2005. № 4. (http://www.lawinstitut.ru/ru/science/vestnik/20054/polyanskaya.html)

48. Розин В.Психологический анализ преступной личности // Уголовное право. 1999. № 2. С. 95-100.

49. Тимошина Е.М. Роль современной семьи в воспитании детей // Предупреждение преступности полицией (милицией): Материалы международного семинара. 2006. С. 146-152.

50. Шигина Н.В. Криминологические аспекты брака, семьи и преступности России конца XIX – начала XX века // Семейное право. 2004. № 1. С.27-28.

Авторефераты и диссертации

51. Аджиева Л.З. Криминологическая характеристика женской преступности и проблемы ее профилактики (по материалам Республики Дагестан): Автореф. дис.канд. юрид. наук. Махачкала, 2004. 24 с.

52. Алиева Д.Н. Мошенничество: уголовно-правовой и криминологический анализ (по материалам Республики Дагестан): Автореф. дис. канд. юрид. наук. Махачкала, 2005. 26 с.

53. Кунц Е.В. Преступность среди женщин и ее предупреждение в современной России: Автореф. дис. докт. юрид. наук. М, 2006. 25 с.

54. Кургузкина Е.Б. Теория личности преступника и проблемы индивидуальной профилактики преступлений: Автореф. дис. докт. юрид. наук. М., 2003. 45 с.

55. Щербаков А.И. Структурный феномен личности преступника в современной криминологии: Автореф. дис. канд. юрид. наук. СПб.,2001. 22 с.

Судебная практика

56. Архив Верховного суда Республики Татарстан. Дело № 02п01/11 за 2001 г.

57. Архив Автозаводского районного суда г. Тольятти. Дело № 1-2003/06 за 2006 г.

[1]
Термин «организованный мошенник» употребляется в работе в условно-обобщенном виде.

[2]
См.: Гилинский Я. И. Криминология. СПб, 2002. С. 73.

[3]
См.: Карпец И. И. Проблема преступности. М., 1969. С. 101-106.

[4]
См.: Кургузкина Е. Б. Теория личности преступника и проблемы индивидуальной профилактики преступлений: Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 2003. С. 19-20.

[5]
См.: Абельцев С. Н. Личность преступника и проблемы криминального насилия. М., 2000. С. 10.

[6]
См.: Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Личность преступника. СПб, 2004. С.15-16; Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. М., 2005. С. 151. Автор главы Ю. М. Антонян; Криминология / Под ред. д. ю. н., проф. В. Д. Малкова. М., 2006 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

[7]
Криминология / Под общ. ред. д. ю. н., проф. А. И. Долговой. М., 2002. С. 327.

[8]
См.: Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Указ. соч. С. 14.

[9]
См.: Кургузкина Е. Б. Указ. соч. С. 19.

[10]
Там же. С. 20.

[11]
См.: Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Указ. соч. С.13.

[12]
См.: Криминология / Под ред. проф. Н. Ф. Кузнецовой, проф. Г. М. Миньковского. М., 1994. С. 95; Криминология / Под ред. проф. В. Н. Бурлакова, проф. академика В. П. Сальникова. СПб, 1998. С. 127; А. И. Криминология. М., 1998. С. 84; Еникеев М. И. Юридическая психология. М., 1999. С. 47; Криминология / Под ред. проф. В. Н. Бурлакова, проф. Н. М. Кропачева. СПб., 2005. С. 140; Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. М., 2005. С. 151.

[13]
См.: Щербаков А. И. Структурный феномен личности преступника в современной криминологии: Автореф. дис… канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 13.

[14]
См.: Криминология / Под ред. проф. В. Н. Бурлакова, проф. Н. М. Кропачева. СПб., 2005. С. 139.

[15]
См.: Мальцев В. В. Категория «общественно опасное поведение» в уголовном праве. Волгоград, 1995. С. 45-46.

[16]
См.: Криминология / Под ред. проф. Н. Ф. Кузнецовой, проф. Г. М. Миньковского. М., 1994. С. 96.

[17]
См.: Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Указ. соч. С.17.

[18]
См.: Головина Г. В. Личность участника организованной преступной деятельности // Следователь. 2004. № 1. С. 42.

[19]
См.: Криминология / Под ред. проф. В. Н. Бурлакова, проф. Н. М. Кропачева. СПб., 2005. С. 140; Криминология / Под ред. проф. Н. Ф. Кузнецовой, проф. Г. М. Миньковского. М., 1994. С. 95; Криминология / Под ред. проф. В. Н. Бурлакова, проф. академика В. П. Сальникова. СПб, 1998. С. 127.

[20]
См.: Кургузкина Е. Б. Указ. соч. С. 21.

[21]
См.: Криминология / Под общ. ред. д. ю. н., проф. А. И. Долговой. М., 2002. С. 336.

[22]
Так, коллектив авторов монографии «Личность преступника» выделяет в частности: 1) социально-демографические и уголовно-правовые признаки; 2) социальные проявления в различных сферах общественной жизни; 3) нравственные свойства; 4) психологические особенности. См.: Личность преступника. М., 1975. С. 32-36.

[23]
С. М. Иншаков в структуре личности выделяет три группы: социально-психологические; психофизические; социально-демографические. См.: Иншаков С. М. Криминология. М., 2000. С.43;

А. И. Алексеев предлагает следующую группировку элементов структуры: 1) социально-демографические признаки; 2) уголовно-правовые признаки; 3) нравственные свойства и психологические особенности; 4) социально-значимые биофизические признаки. См.: Алексеев А. И. Криминология. М., 1998. С. 85-91;

Ф. К. Рябыкин выделяет следующие составляющие подструктуры (признаки): биофизиологические, социально-демографические и социально-ролевые, нравственно-психологические, уголовно-правовые и криминологические. См.: Криминология / Под ред. д. ю. н., проф. В. Д. Малкова. М., 2006. Автор главы Рябыкин Ф. К. (справочная правовая система «КонсультантПлюс»);

В. Н. Орлов остановился на пяти группах признаков: 1) физические (биологические) характеристики; 2) социальные (социальный статус и социальные роли личности); 3) нравственные свойства; 4) психологические признаки; 5) уголовно-правовые признаки. См.: Орлов В. Н. К вопросу о структуре личности преступника // Российский криминологический взгляд. 2006. № 1. С. 67.

[24]
Елисеев С. А., Прозументов Л. М. Общеуголовные корыстные преступления: криминологическая характеристика, уголовная ответственность. Томск, 1991. С. 59.

[25]
См.: Распоряжение Правительства РФ от 28.06.2001 г. № 855-р «О национальном плане действий по улучшению положения женщин в Российской Федерации и повышению их роли в обществе в 2001-2005 гг.» // Собрание законодательства. 2001. № 28. Ст. 2913.

[26]
См.: Федеральный закон от 19.06.2004 № 52-ФЗ «О ратификации факультативного протокола к конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин» // Российская газета. 2004. № 131.

[27]
См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 6. С. 9.

[28]
Некоторые ученые напрямую связывают женскую преступность с неоправданно активным вовлечением женщин в общественное производство, что ведет к снижению их воспитательного потенциала и ослаблению таких социальных институтов, как семья. См. например: Аджиева Л. З. Криминологическая характеристика женской преступности и проблемы ее профилактики (по материалам Республики Дагестан): Автореф. дис… канд. юрид. наук. Махачкала, 2004. С. 3; Кунц Е. В. Преступность среди женщин и ее предупреждение в современной России: Автореф. дис… докт. юрид. наук. М, 2006. С. 10.

[29]
Данная тенденция проявляется и в отдельных сферах экономики (например, в области страхования). Так, согласно проведенному исследованию ВЦИОМ, больше всего потенциальных мошенников среди молодых россиян от 18 до 24 лет, с уровнем доходов выше среднего по стране. Они-то как раз могут детально разобраться в хитросплетениях страховых договоров, и выгадать на них без малейшего риска.

[30]
Оставшиеся 10,2% приходится на лиц трудоустроенных в других сферах.

[31]
См.: Газета. 2005. 17 февр. // http://www.insur-today.ru/press/10072.

[32]
См.: http://www.mvd.ru/news/2007-7-18/

[33]
Здесь и далее превышение 100% либо недобор в приводимых результатах анкетирования осужденных объясняются тем, что отдельные респонденты выбирали несколько вариантов ответов или игнорировали некоторые вопросы.

[34]
На это обстоятельство обращалось внимание и другими авторами. См. например: Алиева Д. Н. Мошенничество: уголовно-правовой и криминологический анализ (по материалам Республики Дагестан): Автореф. дис… канд. юрид. наук. Махачкала, 2005. С. 23; Елисеев С. А., Прозументов Л. М. Общеуголовные корыстные преступления: криминологическая характеристика, уголовная ответственность. Томск, 1991. С. 59.

[35]
В диаграмме приведены суммарные данные по трем регионам.

[36]
См.: Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Причины преступности в России: криминологический анализ. М., 2006. С. 71.

[37]
Алиева Д. Н. Мошенничество: уголовно-правовой и криминологический анализ (по материалам Республики Дагестан): Автореф. дис… канд. юрид. наук. Махачкала, 2005. С. 23.

[38]
См.: Архив Автозаводского районного суда г. Тольятти. Дело № 1-2003/06 за 2006 год.

[39]
Зиядова Д. З. Неблагополучная семья – криминогенный фактор подростковой преступности // Следователь. 2002. № 9. С. 37.

[40]
Тимошина Е. М. Роль современной семьи в воспитании детей // Предупреждение преступности полицией (милицией): Материалы международного семинара. 2006. С. 146.

[41]
См.: Лелеков В. А. Влияние семьи на преступность несовершеннолетних // Социс. 2006. № 1. С. 104.

[42]
См.: Тимошина Е. М. Указ. соч. С. 147.

[43]
См.: Шестаков Д. А. Семейная криминология: семья – конфликт – преступление. СПбГУ, 1996. С. 125.

[44]
См.: Шигина Н. В. Криминологические аспекты брака, семьи и преступности России конца XIX – начала XX века // Семейное право. 2004. № 1. С. 28.

[45]
См.: Основные показатели социально-экономического положения субъектов Российской Федерации в 2006 г. // Российская газета. 2007. 14 марта.

[46]
Для большей наглядности построенного графика анализу целенаправленно был подвергнут диапазон с 1997 по 2006 гг.

[47]
О. В. Волохова, кроме того, указывает на высокий процент специального рецидива среди рассматриваемой категории лиц (около 60%привлекаемых к ответственности по ст. 159 УК РФ ранее уже были судимы за такое преступление, причем многие неоднократно). При этом большинство мошенников (около 85% осужденных) привержены определенному, «своему» способу совершения данного деяния. См.: Волохова О. В. Современные способы совершения мошенничества: особенности выявления и расследования / Под ред. проф. Е. П. Ищенко. М., 2005. С. 23.

[48]
Только в Самарской области в 2005 г. ущерб от мошенничества составил 1,6 млр. руб. Из них 1,3 млр. руб. приходится на долю особо квалифицированных видов данного посягательства.

[49]
См.: Антонян Ю. М. Психологические проблемы организованной преступности // 10 лет борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом. Материалы научно-практического семинара. М., 2000. С. 83.

[50]
См.: Боков С. Н. Некоторые аспекты психологического портрета лиц, совершающих преступления имущественной направленности // Воронежские криминалистические чтения / Под ред. О. Я. Баева. Воронеж, 2000. С. 58-59.

[51]
См.: Миненок М. Г., Миненок Д. М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб., 2001. С. 72.

[52]
См.: Елисеев В. В. Характеристика лиц, совершивших преступления в сфере обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств // Транспортное право. 2006. № 2 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

[53]
Механизм преступного поведения / Отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М., 1981. С. 31.

[54]
См.: Шиханцов Г. Г. Криминология. М., 2001. С. 116.

[55]
См.: Криминологическая характеристика и профилактика отдельных видов преступлений / Под общ. ред. проф. П. П. Баранова. М., 2006. С.48.

[56]
Схожие результаты, при исследовании личности мошенника, были получены Д. Н. Алиевой. Согласно ним в числе основных причин, побудивших совершить преступление, респонденты указывали материальную нужду (31,8%) и способ получения средств к существованию (27,3%). См.: Алиева Д. Н. Мошенничество: уголовно-правовой и криминологический анализ (по материалам Республики Дагестан): Дис… канд. юрид. наук. Махачкала, 2005. С. 146.

[57]
Миненок М. Г., Миненок Д. М. Указ. соч. С. 75.

[58]
См., например: Антонян Ю. М. Мотивация преступного поведения // Юридическая психология. 2006. № 1 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»); Еникеев М. И. Психология преступного поведения // Юридическая психология. 2006. № 4. С. 16; Кирсанова О. С. Криминальная мотивация и ее компоненты // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2006. № 5 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

[59]
См., например: Полянская В. А. Деформация направленности личности преступника, как криминогенная предпосылка его преступного поведения // Сибирский юридический вестник. 2005. № 4.

[60]
См.: Антонян Ю. М., Голубев В. П., Кудряков Ю. Н. Личность корыстного преступника. Томск, 1989. С. 64, 125; Антонян Ю. М. Почему люди совершают преступления. Причины преступности. М, 2005. С. 158-160, 263-268; Шиханцов Г. Г. Указ. соч. С. 120.

[61]
См.: Антонян Ю. М. Психологические проблемы организованной преступности // 10 лет борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом: Материалы научно-практического семинара. М., 2000. С. 85.

[62]
См.: Антонян Ю. М. Мотивация преступного поведения // Юридическая психология. 2006. № 1 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

[63]
См.: Миненок М. Г., Миненок Д. М. Указ. соч. С. 73.

[64]
Антонян Ю М. Мотивация преступного поведения // Юридическая психология. 2006. № 1 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

[65]
См.: Еникеев М. И. Юридическая психология. М, 1999. С. 76.

[66]
См.: Миненок М. Г., Миненок Д. М. Указ. соч. С. 83-88.

[67]
См.: http://sartraccc.sgap.ru/Press/pr_394.htm

[68]
См.: http://www.mvd.ru/news/2007-7-2/

[69]
Арутюнов А. А. Психология соучастия // Юридический мир. 2003. № 3. С. 62.

[70]
См.: Алиева Д. Н. Мошенничество: уголовно-правовой и криминологический анализ (по материалам Республики Дагестан): Дис… канд. юрид. наук. Махачкала, 2005. С. 147.

[71]
См.: Жилкина М. С. Страховое мошенничество: правовая оценка, практика выявления и методы пресечения. 2005 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»).

[72]
См.: Боков С. Н. Некоторые аспекты психологического портрета лиц, совершающих преступления имущественной направленности // Воронежские криминалистические чтения / Под ред. О. Я. Баева. Воронеж, 2000. С. 61.

[73]
См.: Дьячков А. М. Психологические аспекты личности современного мошенника и приемы, используемые им для обмана граждан // Безопасность бизнеса. 2005. № 1 (справочная правовая система «КонсультантПлюс»); Дьячков А. М. Расследование мошенничества в сфере бизнеса. Ростов н/Д, 2007. С. 53-54.

[74]
См. Гриб В. Г. Особенности личности и поведения членов преступных сообществ // Преступное поведение (новые исследования): Сборник научных трудов. М, 2002. С. 58.

[75]
Там же. С. 57.

[76]
Романов В. В. Юридическая психология. М., 1998. С. 300.

[77]
См.: Архив Верховного суда Республики Татарстан. Дело № 02п01/11 за 2001 г.

[78]
Криминология / Под общ. ред. д. ю. н., проф. А. И. Долговой. – 2-е изд. перераб. и доп. М., 2002. С. 358.

[79]
См.: Розин В. Психологический анализ преступной личности // Уголовное право. 1999. № 2. С. 95-96.

[80]
См. Гриб В. Г. Особенности личности и поведения членов преступных сообществ // Преступное поведение (новые исследования): Сборник научных трудов. М, 2002. С. 56.

[81]
См.: Антонян Ю. М. Психологические проблемы организованной преступности // 10 лет борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом: Материалы научно-практического семинара. М., 2000. С. 84-85.

[82]
Так, например, в Самарской области за период с 1997 по 2007 г. из 374 выявленных лиц по делам данной категории только двое во время совершения преступления находились в состоянии алкогольного опьянения.

[83]
Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Указ. соч. С. 144.

[84]
Гуров А. И. Профессиональная преступность. Прошлое и современность. М., 1990. С. 149-150.

[85]
Алиева Д. Н. Мошенничество: уголовно-правовой и криминологический анализ (по материалам Республики Дагестан): Дис… канд. юрид. наук. Махачкала, 2005. С. 151.

[86]
Оставшиеся 10,2% приходится на лиц трудоустроенных в других сферах.